Мыс альбатросов (гет)

— Гарри, ты спрашивал с десяток раз, и я столько же раз отвечал, повторю и сейчас: у Финеаса Найджелуса нет больше портретов, — терпеливо произнёс Регулус. — Один висит на Гриммо, второй появился в Хогвартсе в день его смерти.

— Нет, — упрямился Поттер, глядя прямо перед собой. — Это невозможно.

— Я был на Гриммо и при тебе спрашивал Финеаса о других картинах. Ты слышал, что он сказал.

— И всё равно я ему не верю! — талдычил Гарри.

Регулус вздохнул.

— Я сдаюсь.

Белоснежная пенная лапа взметнулась, карабкаясь вверх по скале, на которой они стояли, но силы её покинули, и она с разочарованным вздохом отступила от мыса.

— Может, объяснишь, в чём дело?

— Если бы я сам знал, то не спрашивал бы.

Сама лаконичность. Да и разве можно что-то требовать от Поттера, тем более, у которого мозги набекрень. Необычные видения, телепатическая связь с Тёмным Лордом… ничего хорошего ждать от этого не следовало. Упорством Гарри пошёл в отца; с другой стороны, Джеймсу удалось сдвинуть стену — завоевать сердце Лили Эванс.

В победу Гарри хотелось верить больше, чем Регулус смел себе признаться.

Они неплохо поладили. Поттер по-прежнему не мог войти внутрь «Гнезда», но периодически давал о себе знать короткими визитами на побережье, во время которых делился предположениями по поиску последнего крестража.

— Почему ты так уверен, что эта вещь должна быть обязательно связана с факультетом Равенкло? — спорил с ним Регулус. — С тем же успехом крестражем может оказаться реликвия Гриффиндора или вообще не связанная с Основателями безделушка.

— Риддлу не удалось заполучить меч Гриффиндора, когда была возможность. А что ещё это может быть?

— Как скажешь, — Блэк поймал на рукав снежинку. Первый день зимы оповестил о себе первым снегом. — Что об этом думает Гермиона?

Гарри попытался согреть озябшие руки дыханием.

— Поди разберись в её записях! А вслух она почти ничего не говорит, зарылась в книжки. Ей так спокойнее. Боюсь, мы засиделись у тётки Рона... Люди гибнут, пока Избранный полирует задницей диваны.

— Ты заговорил о себе в третьем лице? — невесело ухмыльнулся Регулус. — Мне следует обеспокоиться твоим душевным здоровьем или разросшимся эго?

— Что, своему тесно? — отбил подачу Гарри, плотнее запахнув мантию.

— Не вини себя, Поттер, — сказал Регулус, посмотрев ему в глаза, и тот поспешил отвести взгляд.

— Холодрыга! Как ты не мёрзнешь?

— Согревающие чары. Всё гениальное просто.

— Спасибо, сенсей, а то я не догадался! Они здесь моментально выветриваются.

— Заколдуй мантию, а не воздух вокруг. А ещё лучше попроси Уизли зачаровать тебе грелку и засунь её себе…

— О, Блэк, будь добр, заткнись! — отозвался Поттер, что не помешало им обоим по-мальчишечьи улыбнуться.

— Пошли, провожу тебя до «порога».

«Порогом» они прозвали поваленное дерево на берегу. Стоя возле него, можно было увидеть «Гнездо альбатросов», если ты посвящён в его тайну. Шаг влево или шаг вправо — и перед тобой одни скалы.

— Как вы тут вообще? — спросил Гарри.

— Дора стала заметно круглее, — сказал Регулус, ступая по укутываемой падающим снегом гальке. — Люпин сам не свой, проверяет порт-ключи для магглорождённых. Не знал, что паранойя заразна, но после того, как склад в Уэст-Бромидже был скомпрометирован, в Ордене все встали на уши. Я почти никуда не выхожу, но Люпин каждый день мучает меня нелепыми вопросами, пароли-явки… Грозный Глаз мог бы им гордиться.

— Выяснили, чья была лань? — напряжённо спросил Поттер.

— Нет. По словам Кингсли, голос сообщившего о засаде узнать было невозможно, всё равно что слушать запись на маггловском механизме. Я не запомнил его название.

— Ремус сказал, что точно так же выглядел патронус моей матери.

Блэк пожал плечами.

— Без понятия. Я не умею вызывать патронус, Гарри. Пожирателям смерти эти чары не под силу, хотя, признаюсь, никогда и не пробовал по-настоящему.

Они дошли до дерева, обросшего водопадом сверкающих соляных капель, и остановились.

— Никак не пойму, почему ты присоединился к нему? — пробормотал Поттер. — Почему стал служить Лорду?

— Тебе пора, Гарри, — с кривой улыбкой произнёс Регулус. — Отложим разговор о моём негодяйском прошлом на потом. Тебе нельзя подолгу задерживаться здесь. Надеюсь, тебе хватит ума не наделать глупостей, и, Мерлина ради…

— Я передам Гермионе, что ты о ней спрашивал.

— Но я этого не делал! — возмутился Блэк.

— Бывай! — выкрикнул Гарри, исчезая в витке аппарации.

Регулус побрёл к дому, машинально перекатывая в пальцах зачарованный галлеон — хитро заколдованную вещицу, которую Орден перенял у Отряда Дамблдора для обмена срочными вестями. Гермиона зачаровала монеты для всех фениксовцев, связав между собой Протеевыми чарами. Чтобы разорвать их, достаточно поскрести по пузу дракона, изображённого на лицевой стороне монеты. Увы, от Чёрной метки так легко не избавишься. Временами она напоминала о себе назойливым покалыванием, иногда предплечье жгло так, словно к нему приложили раскалённый прут.

«Он знает, что я жив, — с долей злорадства успокаивал себя Регулус в такие минуты. — И это его бесит».

Некоторые фениксовцы смотрели на Блэка с открытой неприязнью, но были и те, кто принял его в свои ряды без колебаний. Робардс предложил Кингсли взять с переметнувшегося Пожирателя новый Непреложный обет, а мадам Боунс напоила Регулуса чаем с меренгами в виде лебедей.

Ему не доверяли секреты, как и важные миссии, но с горем пополам признали «своим».

Кричер открыл ему дверь, на ходу перечисляя варианты обеда. Меню за последние недели пополнили наистраннейшие по сочетаемости блюда, которые одна Дора принимала с восторгом.

— Спасибо, Кричер, — сказал Регулус, передав домовику пальто. — Чары подогрева действуют блестяще!

Эльф раздулся от гордости, баюкая тёплую ткань, и последовал за хозяином в гостиную.

Жизнь в «Гнезде» шла своим чередом. Бывало, Блэк ловил себя на мысли, что, если бы не метка и собрания Ордена, на которые его время от времени брал Ремус, он мог бы забыть о войне. Неужели Магическая Британия смирилась с новыми порядками? «Ежедневный пророк» щедро кормил читателей угодными власти новостями, а «Придира» почему-то задерживал выпуск.

На собраниях тоже ничего не происходило — по крайней мере, на тех, куда его допускали.

— Они присматриваются к тебе, — сказал Люпин. — Жди.

Что ещё оставалось делать?

Регулус никогда не отказывался, когда его звали, в абсурдной надежде встретить на какой-нибудь заброшенной фабрике или в другом безлюдном месте, указанном на ребре галлеона, ту, кто занимала его мысли большую часть суток. Он всё ещё злился на неё, это отвлекало от того, как он скучал… по ней же. Гермиона Грейнджер вызывала слишком много эмоций, и он не мог выделить среди общей массы основную. Не хотел. Всё шло не так. Доверие между ними сломалось.

— Репаро!

Регулус встрепенулся, увидев кузину с волшебной палочкой в руке. Ваза династии Цин, разбитая и восстановленная с августа раз двадцать, осколок за осколком вставала на законное место на столе.

— Сегодня Дора побила рекорды неповоротливости, — объяснила Андромеда, любуясь восстановленным раритетом. — Боюсь, эту вазу ничто уже не спасёт. Она потеряла свою ценность. Вся в трещинах, хоть и держится.

— По-моему, она стала ещё дороже, — сказал Регулус, упав в кресло перед пышущим жаром камином и откинув голову на его спинку. — Глядя на эти трещины, нам будет о чём вспомнить.

— Всё равно жаль, — печально произнесла Андромеда. — Как я посмотрю, в тебе снова проснулся философ, Реджи. Это дурной знак или хороший? Никак не определюсь…

Блэк помедлил с ответом, сквозь ресницы посматривая на саламандру, родившуюся на его глазах из особенно яркой искры в камине и тут же ставшую дымом.

— Определённо дурной, но мне, пожалуй, и так хорошо.

— Тогда попробуем задобрить тебя обедом. Кричер! Пора накрывать на стол.

За прошедший месяц Андромеда взяла себя в руки, заодно не давая расклеиться Доре. Они жили в напряжённом ожидании — впрочем, как и вся Британия.

К обеду спустилась Нимфадора, немного бледная, но бодрая. В отсутствие отца все реплики, призванные вызвать улыбку, исходили от неё. Чем больше она старалась, тем быстрее уставала.

Вот и на сей раз к десерту племянница едва ворочала ложкой, препарируя кусок пирога, как лягушку. Чтобы не расстраивать мать, она надкусила тарт и запила его большим глотком чая.

— Впервые я подумываю о покупке маггловского телевизора, — глядя на исчезающие со стола опустевшие тарелки, сказала Андромеда.

— Техника не будет здесь работать, мам.

— Волшебники мы или кто? Сейчас я бы не отказалась от просмотра душещипательной мелодрамы. Мои соседки в пригороде были в восторге от «Святой Барбары».

— Что-то религиозное? — уточнила Дора.

— Наверное. Я не видела.

«Нет! С этим унынием в доме пора кончать!»

— Взгляните-ка, дамы, сюда, — Регулус взял кочергу и разворошил раскалённые добела угли в очаге. Из них фейерверком повыскакивали огненные ящерицы. Две саламандры мгновенно сплелись хвостами, сойдясь в замысловатом поединке. Ещё одна вознамерилась во что бы то ни стало вырваться за каминную решётку и устроила подкоп, разбрасывая пепел, полетевший в её же собратьев. — Прошу вас, следите внимательно: настоящая драма разворачивается в очаге дома Блэков! — прокомментировал Регулус, имитируя диктора квиддичного матча.

Дора оторвалась от пирога.

— Пока дон Карлос удерживает Педро-Рауля, прекрасная Каталина пытается найти выход из логова злодея.

— Прекрасная Каталина? — Нимфадора расплескала чай и заодно свалила на пол вилку.

— О нет! — ахнул Регулус. — Бедняжка погибла от шлепка золы, свалившегося из трубы ей на голову. Сгорела от любви. Карлос безутешен, а коварный Педро-Рауль… О Мерлин! Прах возлюбленной ещё не остыл, а он с крайним левым угольком родил новых Педро-Раулей!

Регулус придумывал на ходу и ощущал себя неимоверно глупо, но Дора… Дора улыбалась до ушей, и это всё окупало. Он не мог вернуть ей отца, привести Теда к Андромеде, но почему бы не сделать их вечер чуточку веселее, ярче, отвлечь от дурных мыслей... Новостей о Тонксе не было, соваться в Малфой-мэнор казалось чистым безумием, тем более в отсутствие уверенности, что Тед там. Без него дни в «Гнезде» для двух любящих его женщин превратились в рутину, пытку ожидания.

— Что же дальше? — спросила Дора, не глядя зачерпнув кипу бумажных платочков из салфетницы.

— Не поощряй его, детка. Иначе он не остановится до утра. Помнится, к нам в дом каким-то мистическим образом попала американская маггловская книга о народном мстителе в маске.⁽¹⁾

— Её принёс дядя Альфард, — вклинился Блэк.

— Точно! Он читал нам в саду. Мерлин! Мы слушали его с открытыми ртами. Регулус пришёл от неё в восторг, хотя никогда не признается, правда? Оттуда и растут ноги у всех «Педро-Раулей». Сколько раз ты её перечитывал? Сотню?

— А вот это уже откровенная ложь!

— Мама, ты слишком жестока. Теперь он обидится, и я не узнаю продолжение.

Регулус скрестил руки на груди, дуясь чисто для вида.

— После этого Реджи вознамерился стать писателем, — решила добить его Андромеда и принялась отгибать пальцы, — в дополнение к благородному пирату, покорителю великанов и чемпиону мира по квиддичу.

— Ничто не мешает мне воплотить мечты в реальность! — заявил Блэк. — По крайней мере я не хотел стать русалкой.

Энди схватилась за сердце, всем видом излучая возмущение.

— Продолжение, миссис Люпин, вы услышите завтра, — чинно сказал Регулус, левитируя упавшую вилку на стол. — Это будет поразительная по закрученности история о пламенных сердцах праправнуков наших героев.

— В ней будут горячие сцены?

— Всё будет дымиться от накала.

Нимфадора расхохоталась, да так, что на глазах выступили слёзы, и встала из-за стола. Он не слышал её смех так долго.

— И как мне теперь пережить эту ночь? Ладно, пойду наверх, мне нужно переварить услышанное и пирог.

С её уходом веселье вмиг улетучилось. Кричер брызнул на пламя водой, уничтожив население камина под корень, и отправился на кухню мыть посуду.

— Спасибо, — произнесла Андромеда, взъерошив Регулусу волосы, когда тот сел прямо на пол у каминной решётки.

— За что? — хрипло спросил он.

— За то, что ты с нами.

Регулус изумлённо уставился на сестру. Она улыбалась.

— Где же ещё мне быть?

— Разве мало других мест, где есть кто-то, с кем пламенеет и твоё сердце?

Регулус снова повернулся к огню. Теперь угли едва тлели под пеплом, укрывшим их будто студёными снежными хлопьями. Было в этом что-то завораживающее.

— Она не любит меня, Энди.

— Звучит так, будто ты спрашивал.

Ладони сжались в кулаки, гнетущее чувство безысходности сменилось эхом утихшего гнева.

— По-моему, Гермиона выразилась вполне ясно. В её глазах я по-прежнему Пожиратель смерти, и она в чём-то права. Метка здесь, на моей коже. Не знаю, что хуже: прослыть убийцей магглов или жалким раскаявшимся прихвостнем «Сама-Знаешь-Кого».

— Будь собой, — погладив его по щеке тыльной стороной ладони, сказала Андромеда. — И наплевать, кто что подумает. Ты не самый плохой Блэк, поверь мне. Не представляю, как бы я справлялась без тебя с пропажей Теда. И ведь никаких вестей о нём. Ничего.

— Энди...

— Я знаю, что Орден делает всё, чтобы его найти и спасти. Ты делаешь всё. Ты пропадаешь на собраниях, лезешь в драки. Не думаешь же, что я не в курсе вылазки в Манчестер?

— Кричер доложил.

— Кричер печётся о тебе. Ему тоже бывает страшно за тебя, как и мне. Иногда я думаю, что всё плохое, что случилось со мной, с Тедом — наказание.

— Наказание? — удивился Регулус.

— Да, наказание мне, ведь я... — кузина принялась заламывать пальцы, её голос упал до шёпота. — Тогда я поверила, что Сириус виновен. Я хотела прийти на процесс, но суда как такового не было. Дамблдор ничего не сделал, чтобы предотвратить высшую меру, а значит, всё то, о чём писали в прессе — правда: Сириус Блэк — убийца, Сириус Блэк всегда был на стороне «Того-Кого-Нельзя-Называть». Он взорвал двенадцать человек и выдал местонахождение Поттеров своему хозяину. Это ужасно, но самое страшное, что я поверила, Регулус. Поверила чужим людям. Я сказала себе: «Он это заслужил. Место Сириуса Блэка в грязной камере Азкабана, там, где и положено быть предателям, лицемерам, убийцам невинных людей!» А ведь он написал мне однажды. Не знаю, как ему это удалось, помню, лишь поразилась, что спустя столько времени он в состоянии так ясно излагать свои мысли. Но я не ответила. Скомкала, выбросила... Потом, конечно, жалела, что всё так вышло! В глубине души я всегда считала его...

— Энди! — Регулус встал и взял Андромеду за руки, тем самым вынудив прерваться на полуслове.

Она моргнула несколько раз, будто очнувшись.

— Здесь нет твоей вины.

— Но ты бы не совершил мою ошибку, верно? Ты ещё помнишь нашу клятву? — прошептала кузина. — Я нарушила её, Реджи.

— Мы были детьми, наивными детьми. Она ничего не стоила.

Энди замотала головой.

— Ты бы никогда не поверил, что Сириус способен совершить всё это?

— Нет, — просто сказал Регулус. — Ты тоже не самая плохая представительница нашей невероятно древней, благородной семьи. Скверные вещи случаются в жизни тысяч и тысяч хороших людей.

Андромеда на некоторое время замолчала. Её ресницы намокли и слиплись. Она как никогда была похожа на девочку, какой Регулус помнил её в парке старого дома в Бери.

— Посмотри, что там в небе? — внезапно сказала она. — Неужели альбатрос?

Регулус бросил взгляд за окно.

— Похоже на то. Значит, к ночи разыграется шторм.

— Может, покормим чаек овсяным печеньем, пока не стемнело? — предложила кузина. — Или сходим на берег залива набрать ракушек?

— Я попрошу Кричера заговорить твоё пальто от ветра, — сказал Регулус и, подумав, добавил: — Возьму-ка я две банки печенья. Сладкоежек в этом доме больше, чем положено.

Андромеда тихонько рассмеялась.

На подходе к кухне Регулус услышал глухое пение намывающего посуду Кричера. За окнами постепенно сгущались сумерки. Грозы сегодня не миновать. Подвешенные за нитки ракушки покачивались и, задевая друг друга, тревожно стучали.

— ЭНДИ! — раздалось снаружи дома.

Этот голос...

Блэк опрометью бросился к кухонному окну и увидел две фигуры в чёрном. Со стороны их можно было приписать старикам — так медленно они продвигались к кромке волшебного барьера, но голос…

Регулус побежал в холл, сбив по пути летящую на кухню башню немытых тарелок. По ногам ударил сквозняк — Андромеда распахнула дверь и выскочила на крыльцо.

— Так вот ты где пряталась всё это время! — воскликнула Беллатриса, остановившись в двух-трёх шагах от «порога». — Ты слышишь меня, верно? Не ожидала, что Арктурус Блэк настолько выживет из ума, что оставит тебе, предательнице крови, свой дом. Хотя о чём я? Вся ветвь Арктуруса отравлена. Прогнила насквозь! Сириус и Регулус выросли такими же отщепенцами рода!

— Она не войдёт сюда, — процедил Регулус, встав плечом к плечу с Андромедой. — Не сможет. Она провоцирует нас, хочет, чтобы мы вышли.

— Угадай, кто тут со мной, сестричка? — с вульгарным смешком поинтересовалась Белла.

— Кто это? — прошептала Андромеда на грани слышимости и схватила Регулуса за рубашку. — Реджи, кто это с ней?

На лице Беллы проступила отвратительная улыбочка.

— Узнала?! — спросила Беллатриса и внезапно перевела взгляд точно на Регулуса. — И тебе привет, кузен.

— Она нас видит! — Регулус обхватил Энди за талию и потянул в дом.

Белла сбросила капюшон с головы своего спутника, которым оказался Тед, и толкнула Тонкса вперёд, миновав вместе с ним «порог».

— Последняя встреча, дорогая сестрица. Разве я не милосердна?

— Тед...

— Авада Кедавра!

— Нет! — закричала Андромеда, рванув к мужу, упавшему на камни.

Регулус взмахнул палочкой, заставив землю перед ней вздыбиться до уровня второго этажа широкой дугообразной полосой. Рыдания сестры, ударившей кулаками препятствие, причинили ему почти физическую боль.

— Пожалуйста, Энди… Прошу тебя, уходим отсюда, — умолял он, стиснув Андромеду в объятиях. Она схватилась за голову. Многочисленные шпильки, ещё недавно удерживающие её волосы в замысловатой причёске, теперь топорщились и поцарапали Регулусу висок, когда он прижал кузину сильнее. Руки у него дрожали — или так казалось, потому что дрожал сам воздух вокруг.

— Они внутри! — взвизгнула Белла с противоположной стороны гряды, усилив голос Сонорусом. — Дом прямо перед вами! Притащите оттуда всех! Подружку Поттера возьмите живой! Найдите её! Она нужна мальчишке, а он нужен Повелителю!

Пространство прорезали хлопки. Пожиратели смерти, приведённые Беллатрисой в «Гнездо», аппарировали на террасу, в сад, один ухитрился преградить Регулусу путь к крыльцу.

— Редукто! — выпалил Блэк.

Заклинание не погасло на выставленном щите врага, оно пробило его насквозь и снесло Пожирателя в глубину дома. Из-за него ступени крыльца теперь были рассечены надвое, порог — месиво. Взбираться по нему само по себе испытание, но тащить за собой Энди — ещё тяжелее. Её трясло, но она не вырывалась. За спиной громыхала Бомбарда, но общего урона не хватало, чтобы пробить преграду, которая пока только разрасталась.

— Кричер! Убери её отсюда! — приказал Регулус, передав свою ношу домовику. — Уведи и позаботься о ней!

Андромеда схватила кузена за рубашку.

— Нимфадора…

— Я найду её, — пообещал Блэк. Он выпустил серию заклинаний в лопнувшие окна, поднимая огромное облако пыли, и побежал наверх. Побежал бы, только вот ноги увязли в трясине. Селвин. Где-то рядом этот мерзавец. Его магические болота засасывали в себя всякое, но Блэков пока не доводилось.

— Асцендио! — от чар выскочившей на лестницу Доры Регулуса подкинуло вверх, и он упал уже на твёрдую поверхность.

— Беги! Уходи отсюда, Дора!

— Не так быстро, — прошипел Селвин, наступая сзади. — Авада Кедавра!

— Затмись! — рявкнул Регулус, перевернувшись на спину. Зелёная струя чиркнула мимо, а вот заклятье слепоты угодило Селвину в лоб, создав на глазах плотную повязку. Взревев, Пожиратель смерти принялся не глядя расшвыривать Непростительные. Выпущенный луч оставил выбоину размером с квоффл в том месте, где секунду назад стояла Нимфадора.

«Не пускать их наверх!» — единственное, о чём мог думать Регулус.

От его защитного вала снаружи «Гнезда» не осталось и следа. Земля полетела через разбитые окна оплавленными комьями. Несколько грузных обломков сшибли незадачливого Пожирателя с ног, но на смену упавшему навзничь соратнику уже лезла следующая шавка Лорда.

В пыли, дыму и ошмётках грунта почти ничего не было видно.

— Смерть предателю! — завопил кто-то, кого точно не жалко. Так и есть! Роули. Кто же ещё любил мантии с нелепым жабо? Торфинн кинулся Блэку наперерез, осветив себе дорогу Люмосом.

— Вот уж удружил, — смеясь, воскликнул Регулус и безошибочно нашёл цель. — Ступефай!

Торфинн даже не понял, что произошло, и как подкошенный рухнул лицом вниз, а Блэк метнулся к лестнице. Сокращая путь, он перепрыгнул через перила и понёсся на второй этаж. Аппарировать в доме нельзя, значит, нужно отрезать путь наверх, разрушив основание лестницы. Хватило одного удара, чтобы превратить ступеньки в ничто. И тут же раздался хлёсткий свист — магическая плеть зацепилась за балку. По ней кто-то карабкался.

— Диффиндо! — уворачиваясь от Круциатуса, выстрелил Регулус и услышал отборную брань вперемешку со скулежом. Он перегнулся через уцелевшие балясины, высматривая врага. Вместо верёвки заклятие угодило в прозревшего Селвина и отрезало ему три пальца. — Отрастишь себе новые!

Белла, перешагнувшая через обездвиженного Роули, покраснела от негодования.

— Хватит беготни. Бомбарда Максима! — не раздумывая, кузина направила палочку на площадку второго этажа.

С рёвом раненого зверя пол под Регулусом содрогнулся, по паркету во все стороны побежали трещины. Блэка качнуло вправо. Стены накренились.

— Вот и всё, Реджи, вот и конец! Бомбарда!

Регулус почувствовал, как опоры под ним завибрировали, проседая. В полу с тряским ударом появилась дыра, и Блэк провалился вниз, очутившись в облаке пыли. Ногу прищемило сервантом, и стеклянная дверца порезала Регулусу бедро.

Он кое-как освободился, оттолкнув шкаф здоровой ногой, перевернулся и попытался отдышаться. В глазах темнело, ресницы будто слиплись. В ушах стоял гул. Вокруг Регулуса торчали переломанные балки и пустые оконные рамы, а над головой на честном слове болталась люстра. Упадёт — размозжит ему череп, что кучка пепла той саламандре.

По доскам рядом посыпалось каменное крошево.

— Живуч как кошка, — произнёс незнакомый Блэку мужской голос. Тихо-тихо, словно говоривший находился в полумиле. Мелькнула вспышка, и Регулус закричал от боли, пронзившей руку. А палочка… да вон же она — в нескольких дюймах. Так близко. Изумруд отливал смолистой чернотой на её резной рукоятке.

— А ведь ты меня чуть не пришиб своим «Редукто»… Он здесь, Белла! — крикнул Пожиратель смерти, повернувшись к Регулусу спиной.

— Живой?

— Да, я сломал ему руку, можешь не волноваться.

Пальцы сомкнулись на палочке. Регулус прицелился.

— Экспеллиармус! — скомандовала Беллатриса, показавшись на краю провала. — Ты остолоп, Маркус. Наш Реджи — переученный левша. В следующий раз ломай ему обе руки, если не рассчитываешь получить подарочек в спину.

Регулус ухмыльнулся, сплюнув кровь.

— Как дела, Беллс?

Беллатриса приподняла его лицо за подбородок.

— Что я слышу? Мой дражайший кузен беспокоится о моих делах?

— Разумеется, я беспокоюсь. Вдруг у тебя всё хорошо.

— Маленький злобный щенок! — Белла провела пальцем по его щеке, вспарывая кожу острым ногтем.

— Собираешься убить меня, стерва? — спросил Блэк. — Я думал, что в порядке очереди достанусь твоему уродливому хозяину.

— Ты поплатишься за эти слова!

— Девчонка скрылась, — наскоро перевязав руку, доложил Селвин. — Как в воду канула. Больше никого в доме не… — он уткнулся взглядом в приходящего в себя Роули. — Я только что видел тебя наверху!

Белла зарычала, отпихнув от себя Регулуса.

— Болваны! Эта девка — метаморф! Обвела вас вокруг пальца. Доставьте этого изменника в мэнор! — она наклонилась и поцеловала Регулуса в оцарапанную щёку, смазав кровь. — Ничего. Ничего, Реджи, мы по тебе скучали… так скучали… смертельно.

1) «Проклятие Капистрано» или «Знак Зорро» — приключенческая повесть американского писателя Джонстона Маккалли. Неуловимый герой Зорро защищает свой народ, прячет лицо под маской, мастерски орудует рапирой и кнутом и оставляет врагам метку.

Вернуться к тексту