На Плотве – сквозь огонь (джен)

Капитан Хебил, предвкушая очередное избиение младенцев, не обратил внимания на жест, в котором сложил руки обезоруженный ведьмак. Через несколько секунд запах гари дал ему понять, что он совершил серьёзную ошибку.

— Милсдарь капитан, у вас, кажется, горит палатка, — сказал Геральт. Хебил обернулся и увидел, что его роскошный шатер из виссона и пурпура разгорается.

— Забыл предупредить, милсдарь капитан: мой спутник — самый могущественный колдун по эту сторону Эред Нимрайс, — издевательским тоном добавил Лютик, пока Хебил с выражением неиллюзорного испуга созывал рабов на тушение пожара.

— Тогда будь любезен, забери свою падаль с собой и оставь наш лагерь, — прошипел козлобородый умбарец с интонацией человека, не привыкшего признавать поражения. — Тебе нужно ещё что-нибудь, чародей?

— Хотелось бы получить обратно наше оружие, — ответил Геральт и тут заметил, что Фуирион знаками просит его наклониться к уху.

— Моя сумка... — прошептал израненный гондорец.

— И вещи милсдаря Фуириона.

— Радуйся, что с нами нет Азрутора, гондорский чароплёт. Иначе ты бы проклял чрево, высравшее тебя на свет, — Хебил, закашлявшись от дыма, который испустил свежезатушенный шатёр, швырнул в ведьмака вскрытой сумкой. — Всё равно у этого бродяги нет ничего, с чем не жалко расставаться! Надеюсь, у тебя всё?

— Это всё. И мы выйдем из лагеря абсолютно беспрепятственно.

Лютик и Гладион взяли непутёвого Фуириона под руки и потащили наружу. Геральт, обнажив стальной меч, прикрывал их. Но ему было хорошо слышно, как в шатре вожак корсаров не то бормочет проклятия, не то отдаёт приказы на адунаике.

— Так ты и колдун тоже? — спросил ведьмака Гладион, напуганный не меньше умбарца. Геральт скромно кивнул — многие морские разбойники явно владели всеобщим, и ему не хотелось, чтобы те услышали, что не такой уж он и страшный.

— Как нам повезло, что этот капитан до одури боится чародеев, — сказал Лютик.

— Во-первых, суевернее морских разбойников людей нет и в Северных королевствах, так что здесь я ожидал того же. Во-вторых, если он знаком с Азрутором — у него есть на то причина. Но расслабляться не будем: в лагере он нас не тронет, а вот снаружи...

Геральт не напрасно ждал подвоха. Когда спасатели и Фуирион взбирались на гребень, за которым уже начинались деревенские угодья, сзади полетели стрелы. Ведьмак развернулся, быстро выполняя знак Квен, но одна из стрел всё-таки долетела до цели.

— Чтоб тебя! — раненый в ногу Гладион непроизвольно дёрнулся, выпустив правое плечо брата. Лютик не успел перехватить Фуириона, и тот рухнул наземь. К счастью, лучники-умбарцы, убедившись, что колдун что-то может и против стрел, развернулись и ушли.

Однако же Гладион, которому прострелили колено, теперь сам нуждался в опоре. А у Фуириона от удара о каменистый гребень открылись едва зажившие раны. Ведьмак обработал их остатками кровеостанавливающей эльфской бурды, но это были именно что остатки, и помогли они плохо. Гладион, ворча, стащил с себя куртку и частично порвал. Получившимися полосками Фуириона перевязали.

В Динадаб искателя приключений приволокли уже глубокой ночью — хотя в доме братьев ещё горел огонь.

— Владычица... Это корсары? Что они с ним сделали?! Немедленно несите его на кровать и кто-нибудь, во имя Элберет, бегите за целителем! — на Лимриль лица не было.

— Уже поздно... Они слишком долго надо мной изгалялись... — с трудом говорил Фуирион. — Пссс... менестрель... в дурацком наряде...

Лютик обиделся, но всё же отозвался на зов полуживого гондорца — Гладион тем временем побежал к целителю на другой конец села, а Геральт охранял дом снаружи.

— В сумке... забери письмо... Это не для Гладиона... Отдай Лимриль... но так, чтобы никто не узнал... — насилу выговорил Фуирион. — Это... пожалуй... последняя просьба...

Лимриль и ведьмак что могли, сделали. Но когда Гладион привел-таки старенького целителя, то выяснилось, что его брату тот уже не нужен — ещё корсары отбили ему все жизненно важные органы и искололи ножами, выясняя, кто его подослал. Ещё несколько минут Фуирион лежал в забытьи, а потом перестал дышать.

Только когда Гладион с домашними вытолкали посторонних, чтобы причитывать над покойником, Лютик решился обнародовать загадочный документ хотя бы для ведьмака.

— Теперь ты понимаешь, почему ЭТО нельзя было зачитывать при Гладионе?!

Геральт прочёл записку и понял.

Дорогая Лимриль,

На свете нет таких богатств, которые я бы мог отдать за эти долгие годы дружбы с тобой. Я боюсь, что лучшее, что я могу сделать — написать письмо. Оно предназначено только для тебя, и я прошу тебя, не давай его в руки Гладиону — пусть он не знает, сколь я подлый и глупый брат.

Я, верней всего, покину Ламедон с золотом в кармане. Я отправляюсь искать клад. Я намерен пройти много лиг, прежде чем доберусь до места. Путешествие обойдётся много дороже, чем даёт нам хозяйство, засим я продал кое-что из своего добра, чтобы подзаработать.

Я больше не могу этого вынести, Лимриль. Ты никогда не была моей и не будешь моей, и я жалею, что возложил это на тебя, но не могу боле хранить это на сердце. И прошу тебя не говорить с Гладионом, дабы не рассорить вас навеки. Я люблю тебя, хоть ни на что уже не надеюсь. Вот почему я ухожу.

Фуирион

— Да. Он добил бы брата своими руками, — тихо, чтобы хозяин из соседней комнаты не услышал, сказал ведьмак. — Что будем делать? Отдадим адресату или сожжём к троллю лешему?

Лютик только пожал плечами.

На следующее утро на жальник Фуириона провожало, пожалуй, полсела. Благородный обычай поминать свежего покойника либо хорошо, либо никак был в Гондоре в ходу не меньше, чем в какой-нибудь Редании. Но динадабские кметы ушедшего поминали добром явно искренне. Фуирион, похоже, пользовался репутацией хоть и с ветром в голове, но доброго и порядочного соседа.

Геральт, глядя, как ковыляет, опираясь на лопату, охромевший Гладион, подошёл к нему и протянул руку с зажатыми монетками:

— Твой гонорар за аванков. Пусть на всякий случай останется у вас.

— Нет уж, ведьмак, оставь деньги себе. Твоей вины в смерти брата нет. Да и не нищее у меня хозяйство, в Динадабе полно семей и победнее, — покачал головой кмет.

— Я благодарна тебе за то, что муж вернулся домой, — сказала ведьмаку Лимриль, — но не представляю, как мы будем жить без Фуириона. Утром встаю и думаю: вот сейчас он войдёт в дверь, принесёт ягнячью ногу для жаркого или старую королевскую монету для Тумира, или будет читать для Мирет... А вошёл гробовщик, — и Лимриль заплакала. Гладион обнял жену за плечи.

— Ты что сделал с письмом? — шепнул Геральт трубадуру.

— Она прочла. Потом, кажется, положила мёртвому Фуириону в карман. Теперь его хоронят вместе с ним, — сказал Лютик.

Когда гондорцы побрели на поминки, Геральта подозвал дозорный Арафант, кусая усы и сжимая кулаки:

— Ведьмак, тут Гладион расписал мне тебя как могучего волшебника. Может, тебе удастся и вовсе прогнать умбарцев, пока они не наведались в наш Динадаб за жратвой и рабами? Знал бы заранее — сразу бы тебя призвал, и Фуирион остался бы в живых... Один я с нашими мужиками против них не защита. Колдун — защита, — говорил Арафант.

— Идея хороша. Думаю, если я при этом потреплю немного пиратские клады, ты возражать не станешь, — одобрил его Геральт.

Тем же вечером в умбарском стане на Татрендальфе началось неладное.

Сперва пропал ящик с оружием для команды Хебила, судя по следам — кто-то сволок его к берегу Кирита и столкнул на глубину. Капитан хотел лично выпороть часового насмерть, но его услуги тому оказались уже не нужны — незадачливый пират был заколот.

Хебил разослал нескольких человек в болото на розыски неведомого вредителя, лелея планы изощрённой мести обнаглевшим гондорцам. Через час не вернулись трое, включая его старшего помощника, с которым Хебил прошёл все бури и ураганы от Моря Пряностей на далёком востоке до полузатопленных руин Лонд Даэр на севере.

— Капитан, Рилгель тоже пропал. С утра не видел его, клянусь Оком Властелина! — доложил боцман, стуча зубами.

Рилгеля — командира абордажной команды и отчаянную голову, что так ловко ограбил банковскую карету прямо под стенами Калембеля — нашли уже к ночи. Был он — мертвее не бывает. Но главное — кто то унёс часть его добычи в мешках с клеймом банкирского дома Галенгама.

— Проклятый колдун объявил мне войну, — Хебил с досады вырвал пару волосьев из бороды и вскрикнул от неожиданной боли. — Ничего, мы расправимся с ним и без Азрутора! Впе...

— Капитан, с нашей стоянки что-то гарью тянет, — сказал кто-то из матросни.

— Уверен?

— Чтоб меня мумак имел, если вру! — Запах гари действительно долетел до этого уголка болота, сопровождаясь ещё и злостным потрескиванием.

Теперь у корсаров горел уже не один шатёр, а сразу несколько палаток! И хуже того — проклятый желтоглазый чароплёт успел подпалить и мешки с провизией, и продырявить бочки с нормальной пресной водой. Теперь умбарцам предстояло спать под открытым небом, жевать жёсткое мясо свежедобытых аванков и хлебать воду из болота со всеми её тлетворными прелестями. Которую колдун к тому же мог и отравить...

— Когти рвать надо, капитан. Поближе к стоянке Яйяха. Здесь теперь мы не протянем, — сказал сквозь зубы боцман.

Тем временем в доме Арафанта Геральт и Лютик, почёсываясь после комариных укусов, рассматривали добычу, которую ведьмаку удалось взять во время налёта на лагерь Хебила, так боящегося колдунов.

— Три мешка, по весу потянут на пять тысяч келебов в каждом. Это, конечно, только пятая часть того, что захватили умбарцы, но думаю, если ты вернёшь это банкиру Галенгаму, в Калембеле тебе отсыплют щедрое вознаграждение! — одобрительно сказал Арафант.

— Только по вашим же рассказам, милсдарь солтыс, в Калембель надо ещё прорываться. Предместья заняты точно такими же корсарами, — напомнил Лютик.

— Оно и верно. Так что вы для начала прокатитесь туда как бы на разведку, а то гонцов из города пока что не предвидится в Динадабе, — задумчиво сказал Арафант. — Мешки я запру в сундук покрепче. Ох, только бы этот Хебил за ними сюда не наведался, ведь жадность рано или поздно страх пересилит. Тем более что колдун ты так себе. Вот видал я пару раз господина Митрандира, когда он к наместнику наезжал — вот он так откалывал!

— При встрече обязательно передам милсдарю Митрандиру вашу похвалу, — зевая, сказал Геральт. — А теперь разойдёмся-ка мы. На дворе уже соловьи чирикают, пора спать.

На следующее утро никаких дымков над Татрендальфом не виднелось. Никакого умбарского нашествия на беззащитный Динадаб — тоже. Похоже было, что корсары и впрямь решили перебазироваться.

Деревенские по этому случаю хотели было устроить у Гладиона пирушку в честь "могущественного волшебника Геральта, личного друга Митрандира", но тот, с утра пораньше напоив и накормив Плотвичку, теперь скакал на ней по тракту в Калембель в обществе виконта де Леттенхофа.

Ламедон, в отличие от Мортхонда, занимали в основном равнины и плоскогорья. Долина Кирита, с запада замкнутая Тарлангом, а с востока — склонами какого-то плато, была краем тёплым и цветущим. По бокам дорога через поля была обсажена розовыми, как щёки хоббичьих девиц на вечеринке, миндальными деревьями, за полями кое-где по склонам виднелись и оливковые рощи. Кипарисы, похожие на клинки, разрезали голубое небо с редкими барашками. Вдалеке на скале виднелись башни и дворцы Калембеля-на-Кирите, вроде бы ещё не взятого. Ламедон казался краем, куда более благорасположенным к человеку, чем соседний Мортхонд.

Но это до тех пор, пока до путников не донеслись запахи гари и палёного мяса из Лотгобеля.

Крупнейший заречный пригород Калембеля, казалось, пережил обычный большой пожар — Геральту и раньше приходилось видеть главные улицы с закопченными домами и провалившимися от огня крышами. Вот только при обычном пожаре на улицах не так много неубранных покойников с торчащими из них стрелами и обломками копий. Некоторые из убитых оказались умбарцами — похоже было, что здесь они встретили отпор, но не слишком успешный.

— Есть тут хоть кто живой? — задумался вслух Лютик.

— Корсаров тоже не видно. Похоже, что они просто разграбили всё, что можно, и убрались отсюда, — сказал ведьмак. — Можем объявлять, что путь в город свободен.

— Думаешь? А что же тогда Хебил засел на болотах? А молодчики из лагеря на Мортхонде? Нет, похоже, это не просто пиратские набеги, это часть некоего плана, по которому в осаде держат Калембель. Варвары наверняка прячутся где-то в домах, которые не успели спалить, — резонно предположил профессор элоквенции.

— Предлагаешь их поискать на свою голову? — сказал ведьмак. — А поищем.

И вскоре новые хозяева Лотгобеля нашлись.