Гарри Поттер и законы крови (гет)

Что делать, когда не знаешь, что делать?

Милтон Мейер

Было прекрасное летнее утро. Только занялся рассвет. Первые лучи тёплого июльского солнца уже плясали на поверхности Хогвартского озера, и маленькие зайчики прыгали по поляне перед замком. Вершина располагавшейся на берегу озера Белой гробницы заметно отливала красным…

Минерва отвернулась от окна и прошлась по кабинету. Ещё недавно его занимал величайший волшебник Альбус Дамблдор. Теперь это её законное место.

Интерьер кабинета с приходом новой владелицы почти не изменился. Только на месте, где раньше стояли таинственные приборы профессора, теперь возвышался книжный шкаф. И Фоукс навсегда покинул свой насест. Где феникс находился в данный момент, оставалось загадкой. Макгонаголл устало потёрла глаза и вернулась к столу. Этой ночью она не спала. Женщина уже связалась с большинством учеников, но требуемые 40% учеников никак не желали набираться: Когтевран и Пуффендуй оставались практически пустым, представители Слизерина в ответ на письма Макгонаголл все как один заявляли, что «подумают», а на одних гриффиндорцах далеко не уедешь (на данный момент состав этого факультета оставался без изменений). Минерва просмотрела списки: только-только 30%. А сроки уже поджимают. Хоть бы эти слизеринцы думали скорее, что ли!

Минерва ещё раз пробежала глазами списки числящихся учеников, отмечая тех, кого можно было уговорить, хотя бы попробовать.

…Миллисент Варьета Бултстроуд…

…Драко Велиус Малфой… (*Бессмысленно. Бедный мальчик, что же ты наделал? Люциус, подонок, испортил сына*)

…Теодор Петрикус Нотт…

…Блейз Освальд Забини… (*Тоже сомнительно, хотя если ему значок старосты предложить…*)

…Сьюзен Амелия Боунс… (*Милая девочка, мне нравится*)

…Эрнест Фридрих Макмиллан…

…Гермиона Мэри Грейнджер, Гарри Джеймс Поттер, Рональд Артур Уизли…

Макгонаголл нахмурилась. Святая троица в школу не собиралась. И Минерва знала, кто в этом виноват.

— Чёрт, Альбус, что же вы с ним тогда делали? — воскликнула профессор и в сердцах ударила кулаком по столу.

— К сожалению, Минерва, я не могу тебе ответить. Это подставит под удар и тебя, и мальчика, и всё наше дело.

Макгонаголл недовольно посмотрела на бывшего директора. Положительно, Дамблдор никогда не меняется, и Альбус-портрет остался таким же скрытным, каким был Альбус-человек.

— И что мне теперь делать?

— Дай мальчику возможность подумать самостоятельно. Я уверен, он примет правильное решение.

— Но мне он нужен, срочно, у меня нет времени, — возмутилась Макгонаголл, — за Избранным пойдут многие… ой, я наверно что-то не то сказала…

Минерва ждала, что Дамблдор обвинит её в излишнем эгоизме, но тот просто молча улыбнулся. Минерва вздохнула:

— Ладно, я подожду, — и вновь склонилась над бумагами.

Неожиданно её взгляд остановился на ещё одном хорошо знакомом имени. Джессика Энн Дарк. Рядом с ним стояла пометка «Э». Экстернат.

— Милая девочка, — вновь послышался голос со стены, — обхитрила попечительский совет, чтобы учиться дома. Каждый год я посылал ей письма с предложением вернуться в школу, и каждых год она их игнорировала. Но всё-таки очень милая девочка.

— Милая? Мне так не показалось. Скорее зловредная.

― Ты ошибаешься, Минерва, ты просто слишком мало её видела, чтобы так называть.

Макгонаголл ничего не ответила и достала личное дело Джессики. Такой тонкой папки не было, пожалуй, больше ни у одного ученика. Оценки за СОВ, копии прошения к попечителям и рекомендаций контролирующих учителей. Наконец Минерва оторвалась от папки: она не нашла того, чего искала, и отлично знала что не найдёт. Девушке пришло время учиться на седьмом курсе, а ЖАБА пока были не сданы. Но это значит… в самом деле, почему бы и нет? Девочка не сдавала экзаменов. Стоит попробовать. Макгонаголл пододвинула к себе пергамент.

— Осторожней, Минерва, — предупредил Дамблдор, — эта девочка упрямица, каких мало. Будет лучше, если ты напишешь ей как взрослый взрослому…

— Спасибо, я догадалась, — несколько недовольно пробормотала директриса.

Наконец письмо для строптивой ученицы было написано. Профессор вызвала несколько сов и отослала послания всем, кого ещё надеялась уговорить. Затем женщина устало опустила голову на руки и задремала. Но долго отдыхать ей не дали. Примерно через час раздался стук в окно. Почта.

Минерва быстро просмотрела письма. Три согласия на обучение, столько же вежливых отказов, один невежливый, письмо от бывшего министра (что старому чёрту опять понадобилось?), «Ежедневный пророк». Макгонаголл едва взглянула на первую полосу и взяла письмо Фаджа. Только через семь секунд до женщины дошло, ЧТО ИМЕННО она увидела на странице газеты. Быстро пробежав глазами статью и уже догадавшись о содержании письма Фаджа, Минерва подбежала к камину и, проговорив «Площадь Гриммо, двенадцать», исчезла в пламени.

* * *

НАПАДЕНИЕ НА МАГЛОВСКИЙ РАЙОН. КТО УБИЙЦА?

Кто убийца несчастных маглов? И стоит ли ТАК доверять нашим общепризнанным героям? Ответы на эти вопросы неизвестны и вряд ли когда-нибудь будут найдены…

— Тритон тебе в задницу! — выругался Рон, бросив в камин свежий номер «Ежедневного пророка», — какой … написал это дерьмо?

— Рон! — воскликнула покрасневшая Гермиона.

— Что Рон? — продолжал кипятиться Уизли, — теперь Гарри будут обвинять в смерти его же родственников? Что, опять всё начинается сначала?

— Рон, милый, успокойся, — Гермиона подошла к разбушевавшемуся юноше, мягко обняла его за плечи и посадила на стул.

За кухонным столом, у которого, собственно, и приземлился злющий Уизли, уже сидел подавленный Гарри, морально поддерживаемый молчаливой Джинни, Римус и Тонкс. Возле каждого из них лежал всё тот же злополучный «Пророк».

— Гарри, не волнуйся из-за статьи. Это просто утка. Ей только идиоты поверят… — начала Тонкс.

— Да причём тут статья, плевал я на неё! — на мгновение вспылил Гарри, но тут же вернулся в своё прежнее подавленное состояние, — Неужели вы не понимаете? Они… они были единственным, что у меня оставалось. А теперь я остался совсем один.

— У тебя есть мы, — прошептала Джинни.

— Друзья. Дети. А я имел в виду семью. Хоть бы и такую. Да, я не любил Дурслей, и они меня тоже не жаловали. Но в конце концов я с ними вырос, там был мой дом. Плохой, но дом. А теперь нет и его… Знаете, у меня такое ощущение, что чем больше людей вокруг меня погибает, любых, тем слабее я сам…

Некоторое время в кухне царило молчание, которое, впрочем, вскоре было нарушено высказыванием Рона, севшего на своего любимого конька:

— Нет, но какие подонки в это дурацкой газете всё-таки работают!

— Что, понравилась статья? — раздался голос со стороны двери, — Да, я тоже была в восторге.

В кухню вошла Джессика (куда же без неё).

— Ты как сюда попала? — несколько ошалело спросил Уизли.

— Ты будешь удивлён, Рон: через дверь, — ухмыльнулась Дарк.

— Как ты нас нашла? — Поттер на мгновение оторвался от созерцания поверхности стола.

— Ну здрасте, приехали! Ты же сам вчера адрес дал.

— А, ну да, — пробормотал Гарри и вновь вернулся к своему чрезвычайно занимательному времяпрепровождению.

— Извините, что без приглашения, но я посчитала, что дело того стоит.

Девушка подошла к столу, взяла газету и взглянула на первую страницу.

— А насчёт статьи не стоит разоряться. Она же купленная.

— Кому понадобилось позорить Гарри? — возмущённо взглянула на девушку Джинни.

— Тёмному Лорду разумеется, — сидящие за столом практически не вздрогнули, а Джессика задумчиво продолжала, — знать бы только, кто именно это сделал.

— Малфой, — одновременно воскликнули Рон и Гермиона.

Дарк скептически улыбнулась:

— Странно, а я всегда полагала, что, находясь в Азкабане, купить что-либо проблематично.

— Драко.

— Драко тоже не мог. У него нет своих денег. Они появятся только после смерти Люциуса.

— Джессика права, — вмешался Римус, — передача состояния детям исключительно после смерти родителей — старинная традиция всех древних и богатых колдовских родов.

— Малфои, Давенпорты, Блэки, Поттеры, — перечислила Джессика, не отрываясь от газеты, — четыре самых знатных рода Британии из «оставшихся в живых». И самые богатые, разумеется.

— А Принцы? — подозрительно спросил Гарри.

Дарк наконец изволила поднять глаза на собеседников.

— Северус Снейп ничего не покупал, — сообщила она, внимательно изучая Гарри.

— С чего ты взяла?

— Потому что это сделали Нотты. Это их стиль. И это плохо. Очень-очень плохо.

— Но Нотт-старший сидит вместе с Малфоем, — заметила Тонкс.

— Очень ценное наблюдение, — саркастично сообщила Джессика, — Причём здесь Антоний? Кажется, он не единственный имеющийся в наличии Нотт. Именно поэтому я и говорю, что это плохо.

За столом снова воцарилось молчание. Римус и Тонкс удивлённо переглядывались, Джессика снова принялась изучать статью, Рон, Гермиона и Джинни погрузились в свои мысли, а Гарри пытался понять слова Дарк. Безуспешно. Наконец он произнёс:

— Зачем ты пришла? Ты говорила о чём-то важном…

— Ах да. Я с утра снова съездила в Литтл-Уингинг и нашла в развалинах вот это, — и девушка достала из кармана кусок пергамента, — это тебе. Извини, я прочитала. Адресат не додумался запечатать послание.

— А почему авроры это не нашли? — поинтересовался Гарри, беря пергамент.

— Понятия не имею.

Но, внимательно изучив лицо девушки, Гарри пришёл к выводу, что уж она-то скорее всего это самое понятие имеет лучше, чем кто бы то ни было.

Это было последнее предупреждение, Гарри. Уйди с дороги, не мешай Мне, и Я не трону тебя и твоих близких… может быть. Я знаю, ты что-то замышляешь. И как только твои планы станут Мне известны… Ты сам знаешь, что тогда будет. Подумай.

л В-д-м.

Гарри положил пергамент и обвёл друзей глазами. Начинается. Он уже пожалел, что прочитал письмо своего самого старого друга вслух. Все сидящие за столом в ужасе замерли. Все, кроме Джессики, отрешённо изучавшей свой маникюр. Гарри взглянул на неё.

— Я хочу, чтобы моих родственников похоронили на кладбище рядом с родителями. Наша сила в единстве, и они тоже должны быть вместе. Помоги мне. Пожалуйста.

— Так вот где вы вчера были, — еле слышно пробормотал Люпин.

Джессика удивлённо подняла глаза на юношу.

— Прости?

— Ты всё слышала.

— Ты предлагаешь мне сразу после свадьбы заняться похоронами?

— Пожалуйста, Джессика. Одному мне не справиться.

— А мы на что? — в глазах Джинни мелькнула…ревность?

— Хорошо, я помогу, — медленно проговорила Джессика, тем самым усиливая зародившиеся в мисс Уизли подозрения, — только…

Девушку прервал грохот, донёсшийся со стороны камина. В кухне по-очереди появились Флёр и миссис Уизли. Не обращая ни на что внимания, женщины бросились к Гарри и наперебой принялись выкладывать соболезнования.

— Достаточно, — остановил их Поттер, — не надо так суетиться, со мной всё в порядке.

Но никто из его знакомых, по-видимому, так не думал. Как иначе объяснить, что сразу после его слов из камина вышла профессор Макгонаголл.

— Мистер Поттер, что произошло? — спросила она непривычно мягким тоном.

Профессору мигом всё объяснили.

— Это ужасно, — нахмурилась она, — я пришла сразу как узнала…

— Надо сказать, профессор, вы летаете едва ли не быстрее ваших сов, — вставила Джессика, — я как раз собиралась писать ответ. Я Джессика Дарк.

— Да, я поняла, — Макгонаголл явно была обескуражена таким поворотом. Видимо, она, не заметила чужого.

— Вы поторопились с письмом, — заметила Джессика, — мы можем обсудить ваше предложение прямо сейчас?

— Да, пожалуйста, — директриса встала и подошла к камину, — я ещё приду, Римус, нужно кое-что решить.

И обе женщины направились в Хогвартс.

—Дурацкий день, — пробормотал Поттер, роняя голову на руки.

* * *

Похороны состоялись через четыре дня. Джессика каким-то чудом уладила все вопросы с аврорами и магловскими полицейскими, так что церемония обошлась без особых проблем. Из колдунов присутствовали только Гарри и Джессика. Сначала Гарри хотел быть там один, но затруднения со средствами передвижения сыграли свою роль. Рона, Гермиону и Джинни, несмотря на многочисленные просьбы, оставили дома. Зато было приглашено много маглов, сослуживцев дяди Вернона, подруг тёти Петуньи и одноклассников Дадли. Была и тётушка Мардж, но Гарри старался на неё не смотреть. ОНА-то точно не была его родственницей. К счастью, в округе Годриковой Лощины было очень мало магии, так что обошлось без лишних вопросов.

Путь назад проходил в полном молчании. Но после десяти минут тишины Гарри понял, что не может больше это продолжать.

— На чьей ты стороне? — спросил он просто чтобы завязать разговор. Лучше бы он этого не делал!

— Ни на чьей. На своей собственной, — пожала плечами Джессика, — меня не устраивают действия какого-либо лагеря, на которые разорвали страну некоторые вполне конкретные личности. Меня не устраивает положение членов этих лагерей. Поэтому я предпочитаю действовать одна.

— Ты в безопасности?

— Прости?

— Ты сейчас очень близко ко мне находишься…

— Мне отодвинуться? — с улыбкой спросила Джессика.

— Я не в том смысле, — замялся Гарри, — если ты заметила, вокруг меня умирает слишком много людей. Не боишься стать одной из них?

— Не боюсь. По крайней мере, это от тебя не зависит. Я в полной безопасности, пока Тёмный Лорд про меня не пронюхал. Но как только это случится, и как только он меня узнает, в чём я не сомневаюсь… Тогда мне придётся тяжело в любом случае… И совершенно необязательно спрашивать, почему.

Гарри снова начал злиться: чтоб её разодрало, эту треклятую таинственность этой треклятой Джессики! Пытаясь успокоиться юноша перевёл разговор на другую тему. И это он тоже сделал зря!

— Что вы обсуждали с Макгонаголл?

— Она предложила мне вернуться в школу. Я согласилась.

— Но ты же почти закончила! Сдала бы экзамены и дело с концом. Зачем?

— Мне это удобно. И у меня будет достаточно времени, чтобы подготовиться. Тебе я, кстати, советую сделать то же самое.

— Нет, — Гарри энергично затряс головой, — я решил. Я не вернусь. Я пойду дальше, буду искать хоркруксы и бороться с Волдемортом.

— Гарри, подумай, — очередной раз девушка принялась растолковывать Поттеру, что два и два будет четыре, — Уйдя из школы, ты лишишься последней защиты и возможности повысить свои шансы на победу. Для битвы с Тёмным Лордом нужны знания, много знаний. У тебя выбор: получить их за десять дней, пока тебе нет семнадцати, или за год. Может, стоит проявить хоть чуть-чуть осторожности?

— Да надоело мне осторожничать! — в очередной раз вспылил Гарри.

— По тебе видно, мой сладкий, — иронично произнесла Джессика, оглядывая парня и улыбаясь какой-то очень нехорошей улыбкой.

У Поттера появилось нехорошее предчувствие. Он скользнул взглядом по собственной одежде.

— Чёрт! — прошипел парень, схватившись за не вовремя расстегнувшуюся молнию на брюках.

Джессика залилась громким хохотом.

— Извращенка, — воскликнул Поттер, безуспешно пытаясь сдержать улыбку, — лучше бы на дорогу смотрела!

— Хорошо, положим, — вернулась Джессика к прерванной теме, — а что ты собираешься делать, если не вернёшься в Хогвартс?

— Разгадаю тайну одного хоркрукса.

— А дальше?

Гарри неопределённо пожал плечами.

— Вот видишь, — удовлетворённо проговорила Джессика и через полминуты добавила, — тайна-то сложная?

Поттер снова пожал плечами: а что, собственно, он так разоткровенничался? Джессика, кажется, в подруги не набивалась.

— Помочь?

Или всё-таки набивалась?

— Не стоит.

— Точно?

— Да.

— Точно-точно?

— Да.

— То есть совсем точно.

— Джессика! — взорвался Поттер

— А может всё же стоит?

Кажется, легче поцеловать дракона, чем отвязаться от Джессики Дарк.

— Хорошо! Только отвали уже.

— Запросто.

Поттер взглянул на попутчицу. Она слегка улыбалась. Гарри, немного поколебавшись, достал из кармана медальон и протянул девушке.

— Если ты меня сдашь, я не умру, пока не отомщу за это.

Джессика приподняла правую бровь.

— Значит договорились. Ты будешь жить вечно.

* * *

Прошло десять дней. Джессика на глаза не показывалась, и это сильно беспокоило Гарри. И, надо сказать, не его одного. Рон, например, еле сдержался, чтобы не стукнуть друга чем-нибудь потяжелее. Но, слава богу, всё обошлось. Разве что пришлось выслушать содержательную лекцию на тему «Друзья и враги во время страшных войн, или кому какие тайны следует доверять» в исполнении незабвенной Гермионы Мэри Грэйнджер.

Наступило 31-е июля. Семнадцатилетие знаменитого Гарри Поттера, Избранного, Мальчика-который-выжил и т. д. и т.п. Гарри проснулся довольно поздно. Неторопливо одевшись и даже не потрудившись вспомнить, какой, собственно, сегодня день, юноша спустился на кухню. Лучше бы он остался в своей комнате и забаррикадировался… Для здоровья безопаснее. Кухня была полностью забита какими-то людьми, при ближайшем рассмотрении оказавшимися его хорошими друзьями и знакомыми. В первом ряду с улыбками от уха до уха стояли Рон, Гермиона, Джинни и — к вящему удивлению Поттера — Невилл с Полумной. Дом на площади Гриммо потряс ужасный крик «С днём рожденья, Гарри!», и тогда началось.

Проведя несчастного юношу мимо заваленного подарками дальнего угла кухни (Мерлин, как их много!), устроители всего этого бедлама, то бишь Рон и Гермиона, торжественно подвели красного как помидор именинника к трёхэтажному торту с семнадцатью свечками. После того, как несчастный Поттер поразил присутствующих силой своих лёгких, начался пир. Глядя на обилие гостей, еды и подарков, Гарри предположил, что кто-то из них однозначно ограбил Гринготтс, и выразил надежду, что хотя бы его день рождения устраивала не Джессика. Но разумеется этот день не был бы настоящим праздником, если бы вышеупомянутая особа не почтила вечеринку своим присутствием.

Джессика пришла ближе к концу вечера и остановилась в дверях. Тонкс пригласила девушку к столу, но та только покачала головой.

— Лучше найдите мне именинника.

Именинник в сопровождении Рона и Гермионы не замедлил предстать пред светлыми очами мисс Дарк.

— Поздравляю, Гарри, как вечеринка? Какой самый лучший подарок?

— Не знаю, ещё не распаковывал.

— А я знаю: лучший твой подарочек — это я.

Джессика разжала руку, и продемонстрировала ребятам повисший на цепочке РАБский медальон.

— Ты смогла…

— Кто-то здесь в этом сомневался?

Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

— Тогда стоит пойти узнать, что ты выяснила.

Великолепная четвёрка незаметно улизнула из кухни в надежде, что их исчезновение останется незамеченным. Но их заметила пара глаз. Пара больших, зелёных и очень обиженных глаз, обладательница которых в эту секунду окончательно уверилась в наличии соперницы.

Но ребята, ничего не подозревая, отправились в гостиную. Джессика села на диван:

— Признаться, я не понимаю, что в этой записке такого сложного. По-моему, её автор довольно очевиден.

— Поэтому ты сидела над ней десять дней, — заметил Рон.

— Я сидела над ней не более получаса, — обиделась Джессика, — просто всё не было времени зайти отчитаться.

— Ладно, давай к делу.

Джессика прочитала записку вслух:

Тёмному Лорду.

Р.А.Б.

— Так, что мы имеем? Записку однозначно написал мужчина…

— С чего ты взяла? — тут же перебила девушку Гермиона, очевидно обиженная на дискриминацию.

— Подчерк для женщины нехарактерен, да и вряд ли нашлась бы какая-нибудь леди, которая осмелилась бы оставить улики против себя. Обычно считается, что женщины благоразумнее мужчин, но это к слову. И я бы попросила не перебивать меня. Сама всё расскажу. Далее… это был Пожиратель смерти. Во-первых, любому другому человеку, кроме Пожирателя, было бы сложно узнать о хоркруксах Тёмного Лорда…

— Дамблдор знал, — вмешался Гарри.

— Потому что ты сам передал ему слова этого гада, предназначенные исключительно для Пожирателей.

— Вылезай из моей головы немедленно!

Джессика проигнорировала высказывание Поттера и вернулась к записке.

— И во-вторых, никто, кроме Пожирателей опять же, не называет мсье Реддла Тёмным Лордом.

— Логично, — нахмурился Рон, — дальше.

— Перед нами очень молодой человек: слишком уж безрассудная для Пожирателя записка и чересчур самоуверенный и бездумный поступок — так кинуть Тёмного Лорда. Да ещё и подписаться внизу. И наконец, его убили его же коллеги, возможно во главе с шефом, причём примерно в 1979 или 1980 году.

— А это ты откуда взяла? — послышался несколько недовольный голос Гермионы: надо же всё так просто!

— Раньше быть не могло, тогда бедняга скорее всего ещё учился в школе. А позже Тёмный Лорд был занят…другими делами. Ему тогда уже стало не до предателей. Кстати, юноша, видимо, был из знатного рода — медальон слишком ценный и древний. Такие на дороге не валяются.

— Ну и главная зацепка — его инициалы Р.А.Б, — закончил Гарри.

— Точно, — кивнула Джессика, поднялась с дивана и подошла к генеалогическому древу Блэков, всё ещё красовавшемуся на стене гостиной.

— Так, что мы имеем? — принялся подводить итоги Рон, — автор записки — мужчина-Пожиратель из знатного рода, убитый Пожирателями же в 1979-1980 годах, когда он был очень-очень молодым. И имя его зашифровывается как Р. А. Б. Теперь главное узнать, что эти инициалы значат.

— Регулус Альфард Блэк, — неторопливо, будто взвешивая каждое слово, произнесла Джессика, сверля взглядом край гобелена.

— Что? — не понял Гарри.

Девушка медленно обернулась.

— Я только что назвала тебе имя человека, написавшего эту записку и взявшего настоящий хоркрукс — Регулус Альфард Блэк.