Гарри Поттер и законы крови (гет)

Мы уже не празднуем Новый год —

мы празднуем, что выжили в старом.

NN

Рождество обещало стать очень весёлым и запомниться надолго. Взятие Азкабана, гибель Чарльза Уизли, общее предпаническое состояние — полный набор рождественских сюрпризов от госпожи судьбы и мсье Волдеморта. Полный восторг от надвигающихся каникул усугубляла Джинни. Она не пыталась выслушать Гарри, не принимала его извинения ни в каком виде, отказывалась говорить о парне с кем бы то ни было. Его самого, равно как и «разлучницы»-Джессики, для юной мисс Уизли и вовсе не существовало.

Гарри был убит. Следующие два дня он потратил на бесплодные попытки объясниться с Джинни и, видя, что результаты у него, прямо скажем, плачевные, окончательно пал духом. Но собственное отвратительное состояние составляло только половину проблемы. Второй половиной оказались друзья.

Гермиона дулась ровно сутки, после чего соизволила с грозным видом выслушать версию Гарри и, после некоторого раздумья, милостиво дала понять юноше, что он реабилитирован. Частично. Рон так просто сдаваться не собирался. Ровно через три минуты после того, как его ушей достигла весть о ссоре Джинни и Гарри, он попытался, причём довольно успешно, начистить Поттеру до блеска его очаровательную мордочку. При этом большая часть произнесённых Роном слов во время этого уникального действа стабильно вгоняла Гермиону в краску, что, по-видимому, и помешало старосте броситься разнимать парней. Первые пять минут Гарри честно уворачивался, не имея намерений бить друга. Вскоре ему это порядком надоело, так что он сделал единственное, что оставалось в сложившейся ситуации: наколдовал ведро ледяной воды и устроил Рону бесплатный контрастный душ. И пока мокрый Уизли, отфыркиваясь, выжимал одежду, Гарри быстро объяснял, что, собственно, случилось в спальне семикурсников и почему бить его, Поттера, может оказаться вредно для здоровья. Некоторое время Рон, что называется, въезжал в ситуацию, а затем как-то сник, сообразив для себя, что к чему. Но постепенное изменение точки зрения друзей ни на йоту не улучшило настроение Гарри. Попытка Гермионы поговорить с Джинни на скользкую тему провалилась с таким же оглушительным треском, как и аналогичные попытки самого Поттера.

Джессика, кается, тоже чувствовала себя виноватой, хотя Гарри не вполне понимал, почему. Она почти не общалась с Золотой троицей и не появлялась в общей гостиной по вечерам. Впрочем, юноша искренне полагал, что эти самые вечера она проводит с гораздо большим удовольствием в районе слизеринского общежития, но данный тезис был недоказуем. В общем, обстановка на гриффиндорской территории была мягко говоря напряжённой. Потому Гарри с таким нетерпением ждал официального начала каникул, когда можно будет уехать подальше от всех этих, кажется, неразрешимых проблем и немного отдохнуть и подумать.

И вот вожделенный день наступил. По-прежнему игнорировавшая бойфренда Джинни держала путь в Нору, не желая оставлять убитых горем родителей, Гарри же предпочёл отправиться на площадь Гриммо. Во-первых, это был лишний повод не встречаться с Уизли (сначала Мальчик-который-выжил обвинял себя, по старой привычке, в гибели Чарли, потом, после просмотра воспоминаний Джессики — в неспособности узнать убийцу), во-вторых — шанс отсрочить новую встречу с Джинни и возможность придумать более эффективный способ примирения, чем те, что были использованы ранее. Перед Роном с Гермионой встала гораздо более серьёзная проблема. Поехать в Нору — значит снова попасть в угнетающую атмосферу, которая царила в доме с момента похорон, оказаться на площади Гриммо было равносильно предательству, тем более, что Артур их всех приглашал. Этот же факт смущал и самого Гарри, но, в отличие от Рона, немного меньше, чем стоило бы. В конце концов на общем совете было принято решение, что каникулы гриффиндорцы проведу в бывшем доме Сириуса, а Рождество праздновать отправятся в Нору. Это был идеальный компромисс, но проблема Джинни оставалась.

В первый же вечер каникул Гарри уединился в своей спальне с целью хорошенько обдумать этот вопрос и найти выход из сложившейся нелёгкой ситуации. Насколько было бы проще, если бы Джинни была одной из тех многочисленных дам, охочих до знаменитостей, которые, кажется, заполонили Хогвартс, оккупировав с четвёртого по седьмой курс, а сам Гарри своей беспринципностью смахивал бы на того же Малфоя. Но рыжеволосая красавица была самой милой девушкой, которую терять Избранному никак не хотелось. А сама собой проблема не решится, это факт известный и многократно доказанный. Вот юноша и валялся несколько часов на кровати, глубокомысленно изучая потолок и прорабатывая разные варианты установления согласия между ним и Джинни. В конце концов в не особенно полную голову Избранного пришло что-то похожее на более-менее гениальную идею. Еле улыбнувшись, Гарри перекатился на другой бок и принялся в красках расписывать детали планирующейся операции…

* * *

— Понятно, — Волдеморт поднялся с любимого трона и прошёлся по залу, анализируя полученную информацию, — Значит в Хогвартсе… Очень хорошо. Возвращайся назад и жди дальнейших распоряжений. И не отлучайся больше из школы без моего распоряжения.

— Но милорд… — как будто возмущённо воскликнула с ног до головы закутанная в мантию фигура.

— Я разочарован, — констатировал Волдеморт, поворачиваясь к склонившемуся в очередном поклоне Пожирателю, — Сколько было промахов за последнее время? Нелепых, идиотских, на пустом месте. А всё из-за чего — из-за промедлений. Северус себе такого не позволял.

Застывший возле трона Тёмного лорда Снейп почтительно поклонился.

— Милорд, я никогда… — снова начал Пожиратель, бросив обиженный взгляд на бывшего профессора, — Я делаю всё, что вы приказываете.

— Да, я приказываю. Я приказал достать ценнейший артефакт из моего тайника, и что же? Он оказался в руках Поттера. Тебе известно, что это значит?

— Милорд… — осторожно заговорил Северус, но Волдеморт по всей видимости был сегодня не в том настроении, чтобы слушать сладкие речи своего советника.

— Тихо, — властно произнёс он, и Снейп смолк на полуслове, — Больше провалов я не потерплю. Возвращайся в школу и жди моих дальнейших распоряжений.

Если у Пожирателя и было что сказать, то он решил оставить своё мнение при себе и удалиться от греха подальше. Северус, подчиняясь жесту господина, снова поклонился и вышел вслед за хогвартским спайком. Волдеморт остался наедине со своими мыслями.

Значит эта девчонка, Макдугал, вернулась в школу. Интересно, почему её приняли? Неужели с Макгонаголл случилось то же, что и с подавляющим большинством остальных директоров Хогвартса, и она заразилась этим идиотским безоглядным альтруизмом? Так скоро? И как Макдугал незаметно вышла из замка, обойдя всю защиту, всю охрану? Очень и очень любопытно. Впрочем, ладно, он обдумает это позже.

Волдеморт сощурился и снова прошёлся по помещению. Только что Северус выдал ему все сведения о захвате Азкабана. Погибшие, раненые, взятые в плен, новые сторонники… Цифры впечатляли. Но как будто что-то было не так, неправильно.

Волдеморт медленно опустился на трон и, подперев голову, впал в раздумья. Так, начнём по порядку. Идея взятия Азкабана возникала часто и у многих. По сути, проведение этой операции было настолько очевидно, что его считали лишь вопросом времени. По другому не объяснить такое количество охраны, установленное в замке, больше, чем Министерстве и больнице святого Мунго вместе взятых. Дату операции он, Волдеморт, рассчитывал сам, причём никто больше о ней не знал. План захвата разрабатывали втроём, он сам, Снейп и Руквуд. Признаться, за последние полтора года Волдеморт несколько раз вздыхал с облегчением при мысли, что Августус всё же умудрился вывернуться из Отдела Тайн. Он и Белла были единственными, кто умудрился избежать Азкабана в деле с пророчеством… Впрочем, неважно.

Итак, Северус и Августус, люди надёжные и многократно проверенные. Даже если они догадались о… м-м-м, месте назначения, вряд ли эта информация вышла за пределы их голов. Хотя особенно рассчитывать на это не стоит. Дальше, план знали все, с первого по седьмой порядок. Не полностью, но тем не менее. Интересно, какое количество данных является тем минимумом, зная который можно догадаться обо всём остальном? Ладно, это тоже оставим на потом. Срывов инструктажей не было, никто из Пожирателей в общении с нежелательными людьми не замечен. Впрочем, не замечен — не значит, что не общался, так что это также вопрос спорный. Вся подготовка идёт как по маслу, но как только дошло до дела, то тут, то там принялись возникать накладки. Вампиры окрысились на дементоров, великаны по какой-то доселе неизвестной причине оказали в совершенно небоеспособном состоянии. Северус пытается выяснить, что смогло подкосить сразу несколько десятков этих магических существ, но пока безрезультатно. О том, чтобы сверить солнечный и лунный календарь, никто не позаботился, и оборотни тоже оказались на обочине жизни. Таким образом, его воины остались один на один с аврорами, поддерживаемые только дементорами, а от них помощи никакой, они не привыкли делать разделений на своих и чужих. Так что в данном случае дементоры — скорее помеха, чем подмога. Тем более, что Орден неплохо с ними справлялся.

И кстати об Ордене. Откуда, интересно знать, он там взялся. Не прошло и получаса с начала операции, а они уже там, причём в полном составе. Говорят, там видели даже Поттера. Как они узнали о нападении и, что самое главное, как проникли внутрь?

Да, вопросов достаточно. Первая мысль, конечно, возникает о предательстве. Впрочем, Волдеморт был не особо удивлён: он отлично знал, что в числе его слуг имеются и агенты аврората, и люди Ордена. Это было естественно, законы войны. У него самого хватает людей и в Хогвартсе, и в Министерстве, и больнице, и, что самое важное, в Отделе Тайн, так что аналогичный ход противников был вполне ожидаем. Но Волдеморт искренне надеялся, что знает их всех, и его чутьё не позволило возвысить ни одного из шпионов даже до пятого порядка. Но как тогда? Из-за чего столь тщательно разрабатываемая операция чуть было не была сорвана? Положительно, Тёмный лорд не верил в такого рода совпадения. Очень похоже на хорошо организованный саботаж, и, если бы не мастерство Снейпа, пленники Азкабана и это Рождество встречали бы в родных камерах.

Волдеморт сжал ладони в кулаки. Он найдёт мерзавцев в любом случае. И их дерзость будет очень дорого им стоить, это точно. Но у кого может хватить смелости так нагло срывать его планы? Эти люди точно работают на Орден, авроры слишком недалёкие и слишком трусливые, их бы на такое предприятие не хватило.

И снова об Ордене. Их в этот раз ждёт очень весёлое Рождество. Четверо погибших — не так много, как хотелось бы, но тоже очень неплохой результат. Да ещё и один из этих Уизли. Совсем, совсем неплохо.

Волдеморт довольно ухмыльнулся. В конце концов, несмотря на козни противников, он снова справился. Да, сейчас он в выигрыше: Азкабан фактически находится под его влиянием, армия его значительно возросла после успешной операции, Министр тыкается во все стороны, как слепой котёнок, и даже не пытается просчитать его, Волдеморта, дальнейший шаг, Орден несомненно пал духом после всего случившегося, Дамблдор мёртв. Правда, не стоит забывать о Поттере. Что-то он уж очень активизировался в последнее время. Да, пожалуй, им стоит заняться. Но не сейчас. Сейчас у него есть дела поинтереснее.

И всё же, кто помог девчонке Макдугал сбежать? Ясно, что без посторонней помощи она бы не справилась. Но кто нашёл способ обойти всю охрану, которую Волдеморт столько времени собственноручно устанавливал? Кто настолько самоуверен, чтобы решиться на противостояние, и настолько глуп, чтобы действовать столь открыто? Если он только попадётся…

* * *

Джинни свернулась калачиком на диване и прикрыла глаза. Только сейчас девушка поняла, как сильно она устала. Молли Уизли до сих пор не оправилась полностью после похоронно Чарли. Хотя как её можно винить? Она — мать. Но всё-таки пришлось вызывать целителя из святого Мунго, слишком уж плохо женщина выглядела. Сыновья опасались самого худшего. Целитель же заверил их, что назначенный им курс лечения в сочетании с полным покоем поможет ей встать на ноги в кратчайшие сроки. Так что все предрождественские хлопоты свалились на хрупкие плечи младшей Джинни. Отец и братья, разумеется, помогали в меру своих возможностей, но они пропадают на работе, а времени до Рождества всего ничего.

Невероятно выручала Флёр. После свадьбы она стала почти выносимой, что было связано в том числе и с тем фактом, что жили они с Биллом в собственном маленьком домике в нескольких десятках миль от Норы и в доме Уизли невестка появлялась не так уж часто. Но сейчас, когда за миссис Уизли требовался тщательный уход, а отменить Рождество никто не догадался, Флёр и Джинни вместе пытались создать ту обстановку спокойствия и уюта, которую с такой видимой лёгкостью поддерживала сама Молли. Самым главным открытием, сделанным юной Уизли за последние два дня, стал тот факт, что бывшая мисс Делакур, оказывается, неплохая хозяйка. Проникшись сложностью ситуации, она, практически не ломаясь, соглашалась на все работы, которые поручала ей Джинни, и довольно успешно с ними справлялась. Стиль общения вейлы тоже претерпел незначительные изменения, и теперь Флёр общалась с окружающими чуть менее высокомерно, чем обычно. В общем, Флёр Уизли делала всё, что бы показать себя с самой лучшей стороны, и к вечеру двадцать четвёртого декабря полностью уверила Джинни, что является, по сути, совсем не плохим человеком. В отличие от своей подруги.

Джессика Дарк. Джинни скривилась и покрепче зажмурилась. Весь день она настолько была занята, что вспоминать об этой… сомнительной особе у неё просто не было времени. Зато теперь его стало вдоволь.

Джинни искренне порадовалась, что её мама не умеет читать мысли. Знай Молли Уизли, какие мысли гуляют сейчас в голове её любимой дочери, и сидеть Джин под домашним арестом ближайшие полтора года. Впрочем, девушка и сама поразилась, откуда она знает столько эпитетов, так идеально подходящих к такой неприятной личности, как Дарк. В конце концов девушка пришла к выводу, что жизнь с близнецами под одной крышей в течение больше, чем пятнадцати лет не прошла для неё бесследно. Правда, стоит также признать, что в таком виде характеристика Джессики оказывается наиболее полной и точной, хотя в газете, например, её бы вырезала цензура. Гарри и эта Дарк… Да как они могли!

Где-то в самом краю подсознания осторожно шевельнулась мысль, что сам Гарри вроде бы пытался извиняться, хотел что-то объяснять. Да и Рон с Гермионой, кажется, приняли его сторону. Но эту мысли Джинни отбросила подальше. Эти двое не видели всего. Хорошо, допустим на секунду, что ничего плохого не было и даже не планировалось. Но откуда, в таком случае, взялось у Гарри это странное спокойствие в изначально отвратительной ситуации? Никакого смущения, стеснения, удивления от осознания двусмысленности положения — ничего. Эта сладкая парочка выглядела так естественно, как будто они каждый день валятся вдвоём с кроватей. Или, может быть, у самого Гарри такое хобби — падать на совершенно чужих девушек, и чем чаще, тем лучше? Вот и привык… Да нет, глупости какие! Она что, уже засыпает, что подобный идиотизм пробил дорогу к мозгу?.. Но Рон с Гермионой… Как же просто оказалось их убедить…

Джинни зевнула и незаметно для себя заснула. Где-то очень глубоко гнездилась уверенность, что спать на диване в гостиной, да ещё накануне Рождества — идея не самая удачная, но ноги положительно отказывались куда-то идти, глаза слипались, голова отяжелела и игнорировала приказы подняться с подушки… Часы показывали половину двенадцатого.

Сон был неспокойный. Джинни постоянно чудилось, будто по дому кто-то ходит. Она пыталась заставить себя проснуться и посмотреть, что происходит, но это оказалось выше её сил. Некоторое время девушка пребывала на грани между сном и действительностью, пока наконец инстинкт самосохранения не победил, и глаза не соизволили открыться. Правда, смогла она это сделать только тогда, когда почувствовала, что кто-то стоит прямо рядом с ней. Взволнованная гриффиндорка осмотрелась. В гостиной никого не было.

Ещё несколько мгновений Джинни оглядывалась и прислушивалась, готовая практически ко всему, но интерьер не менялся. В конце концов девушка пришла к выводу, что ей просто показалось, и, осознав, что проспала в неудобной позе больше часа, а завтра как-никак будет праздник, а выглядеть шваброй — не самая весёлая перспектива, спустила ноги на пол…

…и наступила на что-то мягкое. Несколько испуганная Джинни опустила глаза и обнаружила узенькую красную дорожку, ведущую от дивана к двери в коридор. Не веря собственным глазам, девушка дотронулась до неё. Красная путеводная нить состояла из лепестков роз.

Поражённая Джинни поднялась с дивана и вслед за цветами сначала вышла в коридор, затем поднялась на два пролёта и остановилась возле двери, ведущей в собственную спальню. Красная дорожка обрывалась на пороге. Девушка толкнула дверь и невольно ахнула.

Пол комнаты плотно устилал ковёр из лепестков роз в несколько миллиметров толщиной. Не осталось и дюйма пространства, свободного от цветов. Целые ворохи роз лежали на столе, в кресле, возле бельевого шкафа. На кровати поверх лепестков, которые, казалось, заменили покрывало, было выложено бутонами слово «Прости». Картину довершал сладкий цветочный аромат, казалось, навечно поселившийся в комнате.

Джинни осторожно подошла кровати и поднесла первый попавшийся под руку цветок к лицу. Он был настоящий. Даже самый сильный волшебник не может заставить трансфигурированную розу благоухать. По щекам девушки потекли слёзы, но она даже не заметила этого. Её взгляд был прочно прикован к выложенному на покрывале слову…

Девушка тихо осела на пол, даже не пытаясь сдерживать слёзы, и еле заметно кивая головой. Да, да, да…

* * *

Гарри проснулся от странного звука, раздававшегося откуда-то сверху. Вслед за странным звуком ещё не до конца вернувшийся из царства Морфея юноша почувствовал удар. Двадцатью секундами позже выяснилось, что главной виновницей как первого, так и второго стала ронова подушка, которую последний запустил в чересчур разоспавшегося приятеля. Несколько секунд Гарри не мог понять, что, собственно, происходит, и почему указанный предмет покинул кровать своего обладателя, но как только ему открылась эта непростая истина, в Уизли полетело сразу две подушки. Не выдержавший такого напора парень с диким криком свалился с кровати.

— Месть сладка, — кровожадно сообщил растянувшийся в жуткой ухмылке Гарри, наблюдая, как Рон, кряхтя, пытается подняться.

— Ну ты что, совсем свихнулся? — обиженно протянул Рон, потирая ушибленную спину, — Чего дерёшься?

— Кто бы говорил.

— А я что? Я ничего. Я тебя бужу. А ты дерёшься, — Рональд притворно всхлипнул.

— Ладно-ладно, маленький, — хохотнул Гарри, вставая с кровати и потягиваясь, — Не плачь. Рождество всё-таки…

— Ур-ра-а-а! — восторженно завопил Уизли и швырнул в Поттера обе многострадальные подушки вместе с парочкой наколдованных.

Теперь пришла очередь Избранного сгибаться под тяжестью этой непосильной ноши и позорно валиться на пол.

— Вот так-то тебе, злодей, — выдал Рон, обозревая дело рук своих.

Парни радостно засмеялись, что в последнее время им приходилось делать нечасто, и принялись одеваться, время от времени поглядывая на огромные бесформенные кучи разноцветной бумаги, угнездившиеся возле кроватей. В конце концов Рон решил, что рубашка — совершенно ненужная часть его туалета, и, бросив эту бессмысленную затею с переодеванием, взялся распаковывать подарки. Гарри снисходительно хмыкнул и продолжил нелёгкую процедуру приведения собственной персоны в относительный порядок. Наконец, упомянутая персона приобрела более-менее надлежащий вид, и Избранный с чистой совестью мог позволить себе заняться более приятными делами. Что немедленно и сделал.

Кучка с подарками была, прямо скажем, немаленькая. Были здесь презенты от Римуса с Тонкс, от Грюма, Крокера — очень, кстати, ценные вещи, наличие коих у Мальчика-который-выжил было более чем желательно. К примеру, тот же Эрик презентовал ему полную аптечку, включающую в себя не только простейшие ранозаживляющие и обезболивающие, но и мощнейшие противоядия от самых опасных ядов. От Рона юноша получил новый вредноскоп, Гермиона презентовала пособие для природного лекаря, видимо, не теряя надежду, что Гарри овладеет-таки этим умением. Ещё Гарри обнаружил традиционную кучку нужных и полезных вредилок от близнецов Уизли и, что ещё более странно, обычный свитер от Молли. Ей же, вроде бы, сейчас не до вязания. В конце концов, Гарри сделал вывод, что свитер был готов уже давно, а сейчас его просто переслали. Ещё юношу поджидала внушительная стопка писем желающих поздравить Избранного с тем, что он всё ещё жив, и в семьсот пятьдесят четвёртый раз пожелать ему написать пособие для волдемортов с подробнейшими описаниями, «где зимуют мантикоры». Некоторое время Поттер размышлял, что делать с этой макулатурой, потом решил, что стоит её сохранить для потомков.

От Джинни пришёл альбом с фотографиями с первого по шестой курс. Сам Гарри при всём желании не мог вспомнить, когда его успели заснять, но зато подозревал, кто именно это сделал. По крайней мере, никто кроме Колина Криви на эту замечательную должность не подходил. Затем из заметно уменьшившейся кучки подарков Гарри выудил огромную книгу, судя по форме свёртка, размеры которой могли потягаться с пособием по блокологии Дамблдора. Её прислала Джессика.

Привет, Гарри.

Джессика.

— Не лечится, — еле хмыкнув, вынес свой вердикт Гарри и разорвал обёрточную бумагу.

Книга с виду была почтенного возраста и носила гордое название «Священные дома Британии». Гарри возвёл глаза к небесам: интересно, ожидал чего-то ещё? Другое дело, что, по его представлению, подобная литература из упомянутых благородных семейств уходить не должна, поэтому её наличие у Джессики вызывало вопросы. Впрочем, вполне возможно, что он ошибался.

Гарри быстро пролистнул книгу. Это было полнейшее пособие по британской аристократии, рассказывающее о её истории, описывающие возможности, обязанности, дающее полную справку по семейным реликвиям и традициям каждого рода. В общем, Малфой наверняка знает её наизусть. Зачем этот кирпич нужен ему самому, Гарри понимать отказывался.

В конце концов, на полу среди обрывков бумаги осталось всего два небольших свёртка. В первом из них оказалась небольшая книжка с интригующим названием «Сорок способов побега из тюрьмы». У Гарри при её виде глаза оказались где-то на лбу. Рон покатился со смеху.

— Способ первый: попросить Волдеморта снести тюрьму, — возвестил он немедленно, как прошёл первый приступ хохота.

Гарри нахмурился: несмотря на столь кричащее название, книжка содержала довольно нужные советы: что делать, если тебя окружили, как защититься от нападающих со спины, как преодолеть Чары Помех без палочки. Юноша поискал отправителя, но безуспешно: даритель заявить о себе не догадался.

— Может, это Грюм? — высказал предположение Рон, — Очень ему подходит.

— Грюм уже присылал, — Поттер кивнул на уменьшенный вариант Проявителя Врагов, разместившийся на подушке, — Да и ему нет нужды оставаться инкогнито.

Рон согласно кивнул. Гарри предпринял ещё одну попытку догадаться, кто так развлекается, а затем, сообразив, что ничего путного ему в голову всё равно не придёт, взялся за последний свёрток. Там оказалась небольшая коробочка непонятного назначения. По какой-то неведомой причине он решил сразу найти отправителя, но интуиция его не подвела: адресата не оказалось и здесь.

— Нынешнее Рождество побило все рекорды по получению подарков без обратного адреса, — устало откомментировал Гарри и попытался предположить, что же такого находится в этой малюсенькой коробочке, что отправитель считает нужным скрываться. В голову снова ничего не приходило мало-мальски похожее на истину, так что юноша решился осторожно вскрыть таинственный презент. Из которого немедленно выпал свёрнутый лист пергамента.

Если Гарри наивно надеялся увидеть в нём фотографию человека, считавшего необходимым поздравить Мальчика-который-выжил с Рождеством, то он жестоко ошибся. Пергамент оказался куском страницы, вырванной из неизвестной книги.

«…Из всех фамильных драгоценностей чистокровных родов, кои насчитывают шестнадцать элементов, наиболее ценнейшим считают перстень и медальон Главы рода. Эти реликвии принадлежат сильнейшему и мудрейшему мужчине рода, готовому взять на себя обязанность защищать членов своей семьи. Отличают ценности различных фамилий по изображённым на них гравюрам, являющими собой герб рода.

Реликвии благородных фамилий рождены силой Главы из небесного пламени, хранителем которого является Совет. По этой причине уникальность ценностей даёт преимущество…»

На этом текст обрывался. Зато на обратной стороне пергамента были изображены фамильные гербы пяти родов: Блэков, Давенпортов, Малфоев, Поттеров и Прюиттов. Правда, цветные штрихи по краям пергамента подсказывали, что ранее на листе, ещё в те времена, когда он помещался в книге, были изображены гербы ещё как минимум четырёх родов. Это, а также тот факт, что текст был написан от руки трудно разбираемым подчерком с характерными закорючками, говорило, что книге минимум две сотни лет.

Гарри заглянул в коробку и практически не удивился, обнаружив там платиновый перстень и такой же медальон на массивной цепочке. Внимательно рассмотрев оба предмета, Гарри обнаружил на них изображение удобно разместившейся на совершенно непонятно как тут оказавшемся колесе малютки-саламандры. Гравировка была выполнена в красно-чёрных тонах. Внизу изображения виднелась практически нечитабельная фраза: Andiatur et altera pars*.

* «Следует выслушать и другую сторону» (лат)

Тщательное сравнение найденных гравировок с рисунками на пергаменте показало, что перстень и медальон несомненно входят в число фамильных драгоценностей рода Поттеров, а, следовательно, принадлежат непосредственно Гарри, как единственному имеющемуся в наличии наследнику.

— Ух ты, — хлопнул себя по колену Рон, рассматривая странную посылку через гаррино плечо, — Я о таком слышал. Кто тебе их послал?

— Я бы и сам не отказался узнать это, — пожал плечами Поттер, непроизвольно поглаживая холодный металл.

Действительно, как так могло получиться, что его, Гарри, фамильные драгоценности, оказались непонятно у кого? Почему ему отсылают их только сейчас? Почему не хотят вручить лично и объяснить, что происходит? Почему… Стоп. А где тогда остальные…

Гарри перечитал вложенный пергамент. «…Из всех фамильных драгоценностей чистокровных родов, кои насчитывают шестнадцать элементов, наиболее ценнейшим считают перстень и медальон Главы рода…» Шестнадцать. Перстень и медальон — это только два элемента. Где остальные четырнадцать?

Не говоря ни слова и не обращая внимания на полуошалевшего Рона, застывшего в неизведанной позе посреди комнаты, Гарри спустился на первый этаж, туда, откуда слышались приглушённые весёлые голоса.

— Весёлого Рождества, — хором поприветствовали Римус, Эрик и Сириус Мальчика-который-выжил.

Гарри приветливо кивнул и остановился. Именно к этим троим он и спешил.

— Что-то случилось, Гарри? — любезно осведомился Крокер.

— Вот это, — Гарри протянул взрослым медальон, — кто-то прислал мне на Рождество?

— Реликвии Поттеров? Совой? Он что, кретин? — присвистнул чуть не выпрыгивающий из портрета Сириус, — И кстати, кто он?

— Не знаю и, если честно, не хочу знать, — покачал головой юноша, — Меня больше волнует, где всё остальное. Вы не в курсе?

— Ты о бриллиантах? — потёр лоб Римус, — Посмотри в своём сейфе. Там должен быть средних размеров деревянный ларец с инкрустацией…

— В моём сейфе только золото. Я его хорошо изучил. Кроме денег там ничего нет.

Признаться честно, это заявление повергло Крокера, Люпина и Сириуса в куда больший шок, чем факт пересылки по почте пропавших из виду полтора десятка лет назад артефактов.

— Но они должны быть там, — максимально уверенно заявил Сириус, — Медальон — понятно, его Джеймс до самого конца носил. А камни… Вспомни, Римус, мы же спрашивали.

— Да, где-то за месяц до… ты понял, — кивнул оборотень, — Сириус поинтересовался, куда Джеймс дел фамильные драгоценности Поттеров, почему их давно не видно. На что твой отец, Гарри, заявил, что в сейфе их хранить надёжнее, и он их туда пристроил с полгода назад. Но я не понимаю, как же так…

— Может, у него был ещё один сейф? — предположил Гарри.

— Зачем ему? Он ведь не…

— Значит, Джеймс солгал вам, — сделал простой и понятный вывод Эрик.

— Что? — искренне возмутился Сириус, — Да быть того не может.

— А ты считаешь более вероятным теорию, что непонятно кто тайком проник в Гринготтс, ограбил сейф, исчез, и никто этого не заметил?

— Для чего Джеймсу это? — в свою очередь пожал плечами Люпин.

— Я откуда знаю? Это же вы с ним дружили.

Над коридором повисла полная тишина. Каждый из собеседников пытался осмыслить всё услышанное и найти хоть какую-то зацепку. Безрезультатно.