Моя Одиссея (джен)

Лаокоонт впереди толпы многолюдной сограждан,

Энеида, Вергилий, перевод Ошерова

Не ходите, дети, в Хогвартсе гулять.

По собственному горькому опыту сужу. Вот вышла раз в библиотеку, невиннейшее дело, оглянулась на минутку… и очнулась через полгода в Больничном крыле. С большим приветом от василиска.

Он тоже решил пойти в библиотеку, бедняга, и надо же — мы совпали.

Помню свое пробуждение: я лежу, надо мной маячит хмурая физиономия профессора Снейпа, его рука вливает в мой рот какую-то гадость (как я определила, Оживляющее зелье из мандрагор... Не зря я СОВы-то сдавала, еще что-то помню!) — и он поздравляет меня с успешным окончанием учебного года.

— Как вы себя чувствуете? Слабость, вялость, гоова кружится? Это отлично, — обрадовал меня любимый профессор. — Прсле встречи с василиском это, в принципе, самые легкие последствия. Кстати, как вам понравилось на него смотреть? Никак? Еще раз любоваться им не планируете? Рад за вас. Завтра сможете вставать, послезавтра вас выпишут. Сможете наконец-то сообщить своим друзьям и родителям, что здоровы, а то они завалили нас встревоженными письмами, а нам донельзя надоело отвираться, что вы больны ангиной. Да, самое главное: вы пропустили месяц занятий, так что можете пройти потерянный курс сейчас или летом. Если сейчас, контрольную напишете мне в июне, если летом — буете сдавать в сентябре. Список литературы я вам напишу.

Я представила, что меня ждет список пропущенного материала по всем оставшимся дисциплинам школьного курса, и очень захотела придушить Наследника Слизерина. Неважно, что Гарри Поттер меня опередил, хотя спасибо ему за это большое; я бы всё-таки для собственного успокоения нашла и прикончила Наследника еще парочку раз.

Причем, мне повезло: Джастин Финч-Флетчли пропустил полгода, а Колин Криви — вообще с ноября...

После этого меня еще раз двадцать спрашивали, как мне понравилось смотреть на василиска. По-моему, лучшее свидетельство — что все, кто его видел, тут же окаменевали от отвращения. Зверушка достаточно непривлекательная, и иногда снится мне в ночных кошмарах.

Еще меня все спрашивали, правда ли то, что когда профессор Снейп спросил, как мне понравился василиск, я ответила:

— Он гораздо симпатичнее вас, сэр.

Эти слухи — наглая ложь.

А дома меня ждал форменный скандал.

Мама кричала:

— Какой василиск, какой Наследник Слизерина?! Он же умер в 1981!

— А он воскрес, — вздыхаю я.

— Но у вас в газетах черным по белому написано, что его кокнул тогда этот ваш Избранный, Гарри Поттер!

— Значит, недококнул.

Мама стонет. Ей трудно поверить, что нам всё время врали. Сами-Знаете-Кто вовсе не погиб, и его вовсе не победили, и война против грязнокровок вовсе не закончилась.

— Так он еще в прошлом году пытался воскреснуть, — продолжаю я. — Он пытался украсть Философский Камень.

— Это был Квиррелл!

— А Волдечерт сидел у него в затылке.

— И газеты писали, что Гарри Поттер этого Квиррелла убил.

— А он всё равно выжил.

— Пен, я тебя больше не пущу в Хогвартс, — говорит мама, а папа возражает:

— Да ей всего один год до окончания остался. Я думаю, выдержит.

Самое грустное, что я тоже так думаю.

— Значение имеет только одно, — говорит папа. — Пен, ты хочешь закончить обучение в Хогвартсе?

— Да, — отвечаю я.

Кто мне скажет теперь: зачем?

— Это всё возмутительно, — говорит мама, — я не понимаю, как королева всё это терпит…

Я молчу. Я просто не знаю, в курсе ли королева. Всем известно, что в курсе премьер-министр, но кто и что еще? Правительство? Главнокомандующий? Министерство обороны? Министр внутренних дел? Никто из них?

Я отвечаю:

— Раз королева терпит, значит, не всё так плохо.

— А кто тебя там защитит, если ты взаправду туда уедешь, а? — рычит мама. — Будет как недавно: ты там умираешь, а мы сидим здесь и ничего не знаем?

— Но я же жива, — возражаю я.

Норман вмешивается:

— Народ, вы что? Пен же волшебница, она справится. Она, может быть, как их Волдечерт или как этот самый Поттер. Она бессмертная.

Норман, какой же ты дурак.

Но самое глупое, что именно довод Нормана всех успокаивает. Я-же-волшебница.

Папа кивает, мама перестает спорить. Я выиграла, я вернусь в Хогвартс.

Я всемогущая и справлюсь с любым монстром — я-же-волшебница.

Тролль задери, как дошло до того, что они больше верят в волшебство, чем я?

Норман завершает удар:

— Пен, ты что кривишь нос? Я в твоем учебнике своими глазами прочитал, что вы, волшебники, живете по двести лет, не чета нам, бедным маглам! Так что ты бессмертная, ты на всех переживешь. Всё так и есть.

Зачем я возвращаюсь в Хогвартс?

Ведь профессор Кеттлберн, руководитель моего проекта, еще весной предупредил, что следующем году его в школе уже не будет.

Он устал, и окончательно его доконала история с василиском: профессор не может себе простить, что он, специалист по Магическим Существам, так и не разгадал загадку Монстра Слизерина.

— Оказалось, что я позабыл основы собственного предмета, — грустно сказал он мне, — как я смею после этого учить других?

И он уступил свое место Хагриду.

— Но ваш проект, мисс, я доведу до конца, — твердо пообещал Кеттлберн. — Такой проект стыдно не довести. Он тянет на ученое звание, ваш проект, да. И я уверен, что мы получим под него министерское финансирование: если это не является полезным вкладом в науку, то и не знаю, что тогда является! Я говорил с некоторыми людьми в Министерстве, мне уже обещали грант. Я помогу вам заполнить заявку… Даже не мечтайте бросить свое дело! Пускай меня в школе не будет, но вы всегда сможете связаться со мной по камину или совой, и я буду каждую неделю к вам заглядывать…

Так он мне обещал, и обещание свое он исполнил.

Только грант мы не получили.

— О, этот грант — дело решенное, — убежденно говаривал Кеттлберн. — Условия министерского конкурса в любом случае крайне благоприятны. Отдел по контролю магических существ отбирает каждый год по три заявки, и присылают их обычно немного, так что конкурс небольшой… Я каждый год за ними слежу, я уже знаю, какие там выигрывают. Ничего сложного, а ваша — о, ваша бы выиграла, даже будь конкурс не по трем, а по всего одной заявке!

Ну-ну.

Потом выяснилось, что на обсуждении моей заявки один из членов комиссии спросил:

— Кристалл — это не та грязнокровка, которая в прошлом году не понравилась Наследнику Слизерина?

Кстати, авторами трех отобранных заявок совершенно случайно были чистокровные.

И я поняла, что я этому не удивляюсь. Всё к тому шло.

С самого начала.