Восемнадцать - четырнадцать (гет)

— ЭКСПЕЛЛИАРМУС! — Вспышка Разоружающего заклинания озарила полянку у небольшого озера в лесной глуши. — НЕ СМЕЙ, ТЫ, ТРУС!

— Гарри, НЕ НАДО!

Ярость кипела в его крови, заставив стиснуть палочку и решительными шагами идти прямо на Хвоста. Его обзор пульсировал от сильного сердцебиения и захлестнувшей его ненависти.

— Остолбеней! — он был так зол, что промахнулся, и заклятье угодило в сухое деревце, превратив ее в труху.

Полянку охватила невыносимо яркая вспышка — это все что успел запомнить Гарри перед тем, как вновь упасть на землю. Он почувствовал чьи-то мягкие руки у себя на лице прежде, чем его сознание утонуло в очень долгой, мучительной, всепоглощающей боли...

* * *

— Все хорошо, все хорошо, вот так, не бойся.

Гарри судорожно хватал ртом воздух, пытаясь прийти в себя. Эмбер аккуратно подложила под его голову мягкую подушку и дала ему кубок с шипящим зельем.

— Вот, выпей, — она наклонила кубок к его дрожащим губам. — Сейчас тебе полегчает, пожалуйста, потерпи немного.

— Я снова это увидел, я... я снова видел...

— Ну-ну, успокойся. Ты снова был там?

Кое-как придя в себя, Гарри осознал, что он лежал на полу Выручай-комнаты, рядом с креслом, на котором совсем недавно сидел. Осмотревшись, он успокоился — это было всего лишь видение, сейчас он был в безопасности.

— Скажи, о чем ты тогда подумал? Когда спасал своего крестного, — Гарри встретился взглядом с Эмбер, которая казалась обеспокоенной.

— Я... просто тогда подумал, что наконец-то я смогу освободиться от этого кошмара, что смогу зажить спокойной жизнью вместе с Сириусом у него дома...

— И что больше не нужно будет торчать все лето у Дурслей, — закончила за него Эмбер. Гарри кивнул. — Пусть это нельзя назвать воспоминанием, оно тебя выручило.

Силы медленными толчками возвращались к нему — зелье начало действовать. Эмбер помогла ему встать и всучила в руки огромную плитку шоколада.

— Чтобы обязательно ее съел, понял? Тебе пока что не стоит перенапрягаться.

— Но я не...

— Ты постоянно торчишь в библиотеке, Пинс мне все рассказала, — она нахмурилась. — Учеба только началась, а ты грузишь себя лишней информацией.

На это Гарри лишь поморщился. Тот холод, что он почувствовал снова, как тогда, в лесу, постепенно сходил на нет, однако он ощущал себя беспомощным. К тому же, его стало подташнивать. Гарри уже триста раз пожалел, что рассказал Эмбер о Миртл. Если раньше он видел ту ночь лишь обрывками, теперь вся картинка сложилась воедино благодаря ежедневным "обследованиям".

— Тебе нужно прийти в норму. Может, пропустишь завтра приезд делегаций? — на вопрос Эмбер Гарри покачал головой.

— Не хочу выделяться, — и невольно улыбнулся, видя, как она вскинула брови, — ну да, я и так у всех на виду.

— Наверняка ты будешь интересен иностранным гостям, — заметила Эмбер как бы между прочим, — особенно девушкам.

— О чем это вы?!

— Да так, о прелестях юности, — она хихикнула, — кстати, не забудь зайти к профессору Снейпу.

Гарри поежился. Он готов был поклясться, что на уме грозного зельевара была какая-то очень неприятная пакость, однако все его слова, весь его вид говорил об обратном. С момента начала учебного года Снейп ни разу не обозвал его глупцом, в его обращении к нему не было и намека на колкость или едкость. Профессора будто подменили — стал менее придирчивым, да и вообще складывалось впечатление, что Снейп стал походить на МакГонагалл. Впрочем, так было только для Гарри, к величайшему неудовольствию остальных.

— В таком случае я пойду, — он, немного пошатываясь, направился к выходу. Уже у самой двери его окликнула Эмбер:

— Гарри, — он обернулся и увидел, как та смотрела на него и мягко улыбалась, — помни, что бы ни случилось, тебе всегда готовы помочь. И держи нос по ветру, понял?

"Это как получится" — подумал он и вышел из Выручай-комнаты.

* * *

В Большом зале было не протолкнуться.

Куда бы Гарри ни шел, только и было слышно о турнире, заморских гостях и испытаниях. Конечно же, замок подвергся генеральной уборке — никогда еще он не видел школу такой чистой. Даже ржавые рыцарские доспехи сияли как новые. Если ученики были взбудоражены, то преподаватели явно нервничали.

Войдя утром в Большой зал, студенты на миг замерли — ночью на стены вывесили огромные флаги всех факультетов: Гриффиндорский — красный с золотым львом, Когтеврана — бронзовый орел на синем фоне, желтый с черным барсуком Пуффендуйцев и зеленое знамя с серебряной змеей Слизерина. Позади профессорского стола развевалось невероятных размеров полотнище с гербом Хогвартса: большая буква «X» в окружении льва, орла, барсука и змеи.

Завтракали молча. Рон, бледный и невыспавшийся, едва ковырял вилкой омлет. Гарри не стал его беспокоить, поэтому сделал вид, что с упоением уплетал яичницу с беконом, хотя сам был не голоден из-за шоколада Эмбер. Он ощущал, что между ними начала появляться стена. Он хотел хоть как-то подбодрить своего друга, но все варианты были смешны. Из раздумий его выдернула Гермиона, которая кашлянула и показала пальцем наверх. Гарри вскинул голову — к нему летела Букля.

— Это от Бродяги? — Рон с Гермионой не отрывали от нее тревожного взгляда.

Сова села на плечо Гарри, сложила крылья и устало протянула лапу. Гарри отвязал письмо Сириуса и убедившись, что сидевшие рядом близнецы были заняты обсуждением Турнира Трех Волшебников, шепотом прочитал друзьям письмо:

— «Добрый день, Гарри!

Прости, что раньше тебе не написал, за мной следили. Сейчас я в безопасности у себя дома, так что обращайся ко мне по любому поводу.

Я прочитал то, что ты мне написал. Знаешь, я не особо верю предсказаниям, но все же держись поближе к друзьям и не встревай в неприятности, хотя, зная Джеймса, ты явно унаследовал этот талант. Со мной связывался Дамблдор, он сказал, что тебя лечат, надеюсь, ты в порядке. Покуда он в Хогвартсе, тебе ничего не угрожает, но предстоящий Турнир — та еще головная боль. Сам понимаешь, ты мировая знаменитость, к тебе будет повышенный интерес, и это отнють не здорово. Будут и те, кто захочет тебе зла, Гарри, так что держи ухо востро. И еще кое-что: твоя сова очень ласковая и красивая, но в следующий раз поменяй птицу. Сириус».

— А сов менять зачем? — тихо спросил Рон.

— Букля очень выделяется среди других птиц, — мигом сообразила Гермиона. — Белоснежная сова, которая часто прилетает в одно и то же место, не может не привлечь внимание.

Гарри свернул письмо и сунул в мантию, не понимая, уменьшило ли оно тревогу или усилило. Чудо, конечно, что Сириусу удалось без происшествий вернуться в безопасное место.

— Спасибо тебе, Букля, — Гарри погладил сову. Сонно ухнув, она встрепенулась и улетела отдыхать в совятню.

В воздухе витало ощущение праздника. На уроках никто себя не утруждал, все мысли были о гостях из Шармбатона и Дурмстранга. Даже зельеварение показалось не таким противным, ведь урок сегодня кончался на полчаса раньше. После занятий деканы факультетов построили учеников в колонну, и все дружным шагом направились в Большой зал. Никто не мог сдержать свое волнение — ученики перешептывались друг с другом, преподаватели нервничали и неусыпно следили за порядком. Гарри шел рядом с Джинни. Тошнота, что отступила после вчерашнего обследования, вновь дала о себе знать, вдобавок к этому появилась головная боль, отчего шрам начал покалывать. Гарри уже пожалел, что не остался в гостиной; каждый шаг, каждый посторонний шум начал его раздражать, и больше всего на свете ему захотелось вернуться в библиотеку и зарыться в книги. Кто-то взял его за руку, и Гарри вздрогнул — маленькие пальчики стиснули его ладонь. Он повернул голову и увидел, как Джинни подмигнула ему.

— Чего нос повесил?

— Я... — Гарри не знал, что сказать, и тут он увидел, как Гермиона старательно прятала улыбку, — нет, ничего.

* * *

Сколько прошло времени с начала ожидания гостей, Гарри не помнил. Он чувствовал дискомфорт и желание уйти как можно скорее, ощущая себя лишним и совершенно ненужным, словно диссонанс в мелодичной песне. Общий гомон его раздражал, ему хотелось заткнуть всех хоть чем-нибудь, лишь бы этот гул не давил ему на уши. Очередной рвотный позыв вынудил Гарри скривиться, но он тут же опомнился и вернул своему лицу былое выражение. Сидящий рядом с ним Рон безучастно смотрел куда-то в стол. Гарри мог подумать, что и его друг чувствовал себя не в своей тарелке, учитывая то, что произошло в их семье.

Наконец, Дамблдор, до недавнего времени смотревший куда-то в потолок, вскочил и взволнованно произнес:

— Они уже здесь.

Зал зашумел еще пуще, и в следующий момент двери в Большой зал раскрылись, пропуская вперед гостью. Гарри искоса глянул на нее и обомлел от увиденного. Только один Хагрид мог бы сравниться ростом с вошедшей женщиной, впрочем, может потому, что он привык к Хагриду. Она неторопливо шла к преподавательскому столу и Гарри смог разглядеть ее повнимательнее. У нее было красивое лицо с оливковой кожей, темные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с головы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы.

Дамблдор зааплодировал, ученики вторили. Многие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть великаншу, лицо которой расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

— Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим грудным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд'гавии?

— О да, не беспокойтесь.

— Это мои ученики, — небрежно махнула она назад огромной ручищей.

Гарри, чье внимание было приковано к мадам Максим, только теперь заметил, что у входа в зал толпилась группа подростков лет пятнадцати-шестнадцати. Их было десятка полтора, и все они дрожали от холода в мантиях из тонкого шелка. Немного помешкав, они робко вошли в зал, явственно смущаясь под всеобщими взглядами. Стоило отметить, что в большинстве своем это были девочки, и это заметила мужская половина Хогвартса — парни не скрывали своих оваций. Гермиона с неодобрением смотрела на то, как Симус буквально выпрыгивал из штанов.

— Ты же говорил, что у тебя есть та китаяночка?

— Это да, но, черт возьми, посмотри на этих красоток! — его поддержали многие гриффиндорцы, на что она закатила глаза.

Когда студенты Шармбатона сели за стол Когтеврана, наступила тишина. Все стали ждать появления делегации другой школы. Гарри заметил, как Дамблдор нахмурился.

— Вам не кажется, что директор чем-то взволнован? — этот вопрос волновал не только его. Некоторые студенты недоуменно перешептывались, глядя то на директора, то на распахнутые двери.

Напряжение постепенно росло, и тут до ушей учеников начал доносится странный звук, будто некто огромный отбивал по земле ритм. Пламя свечей, что освещали Большой зал, задрожали в такт этому звуку, который постепенно нарастал. Ученики тревожно загалдели, однако директор не выказывал ничего против этого.

— Филч, распахните двери пошире, пожалуйста, — спокойным тоном сказал Дамблдор.

Тут Гарри понял, почему он потребовал это от завхоза. Спустя минуту в зал, чеканя шаг, вошли представители другой школы. Рослые и крепкие, с короткой военной стрижкой, они шли в ногу и абсолютно не заботились о том, как на них таращились остальные ученики. Одетые на них меховые шубы делали их еще больше, отчего даже Кребб с Гойлом в сравнении с ними выглядели тушканчиками. Гарри с удивлением обнаружил, что замыкающими шли девушки — небольшого роста, решительные, с сильным волевым взглядом.

— Что... это? — Рон недоуменно провожал строй взглядом.

— Дурмстранг, — мрачно ответила ему Гермиона, — военизированная школа, практикующая Темные искусства.

Человек, шедший самым последним, был одет совсем не так, как остальные ученики. В его одежде явно подчеркивался статус.

"Видимо, их директор" — подумал Гарри.

— Дамблдор! — радостно воскликнул он. — Как поживаете, любезный друг?

— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров.

Голос у Каркарова бархатный, с льстивой ноткой. Высокий, худой, как и Дамблдор, но седина короткая, а козлиная бородка с завитком на конце едва скрывает безвольный подбородок. Подойдя к Дамблдору, он взял его руки в свои и крепко тряхнул.

— Старый добрый Хогвартс, — он улыбнулся. Зубы у него были желтоватые, а улыбка не вязалась с холодным взглядом. — Как хорошо снова быть здесь... Знаете, Виктор всегда хотел здесь побывать, правда, Виктор?

Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Гарри равнодушно окинул его взглядом, зато Рона как будто подменили. Он смотрел на гостя ошалевшими глазами, его губы твердили только лишь:

— Крам... черт возьми... это же... это же Виктор Крам.

— Кто?

— Ах да, Гарри, тебя ведь не было на чемпионате, — Рон восторженно смотрел на студента Дурмстранга. — Он самый лучший ловец в мире... и он еще учится! Надо будет взять у него автограф.

— Не веди себя, как дикарь, Рональд! — пробурчала Гермиона недовольно.

Наконец все заняли свои места, и профессор Дамблдор окинул зал взглядом.

— Добрый вечер, леди, джентльмены, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка!

При этих словах одна из шармбатонских девушек, у которой на голове все еще был шарф, громко хихикнула.

— Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! — он сел, а Каркаров сейчас же наклонился к нему и о чем-то оживленно заговорил.

В зале прибавилось учеников тридцать, не больше, а казалось, яблоку негде упасть. Гости с любопытством осматривали зал и искренне восхищались убранством.

Гарри разрывался меж двух огней. С одной стороны он был голоден, вдобавок Эмбер своими обследованиями изрядно ослабила его организм, так что он очень хотел попробовать новые, неизвестные ему блюда, однако некстати подступившая тошнота не давала ему этого сделать. Рвотные спазмы то накатывали, то отступали, поэтому Гарри ничего не оставалось, как заливать желудок тыквенным соком. Его руки дрожали от слабости, и это заметила Гермиона.

— Тебе плохо? — она достала палочку. — Потерпи немного, — и прежде, чем Гарри успел возразить, она ткнула палочкой ему в живот. — Стома Либертатем!

Желудок резко перекрутило, по телу заструилось тепло, и он сразу почувствовал себя намного лучше.

— Ух ты, спасибо, Гермиона!

— Тебе надо поесть, выглядишь скверно.

"Это уж точно" — Гарри решил не терять даром времени и наложил себе полную тарелку. Настроение, что было ранее прескверным, стало улучшаться, и не прошло и десяти минут, как он со счастливой миной уплетал все, до чего мог дотянуться.

— Будьте доб'гы, передайте, пожалуйста, буйя-а-бес! — громко попросил чей-то голос.

Это была девушка, не сдержавшая смешок во время приветствия Дамблдора. Ее короткие светло-рыжие волосы обрамляли миловидное личико, и сейчас она выжидательно смотрела на них. Рон тут же покраснел до ушей. Взглянув на девушку, он открыл было рот, но вместо слов издал какое-то бессмысленное бульканье.

— Пожалуйста, — придвинул к ней блюдо Гарри, едва сдерживая смех.

— Вы уже поели?

— Д-да, о-очень вкусно, — заикаясь, проговорил Рон. Девушка весело подмигнула им, взяла блюдо и осторожно понесла к своему столу.

— Гарри, мне кажется, это вейла! Она просто потрясна! — осипшим голосом прохрипел Рон.

— О чем ты...

— Глупости, — возмутилась Гермиона. — Ты один уставился на нее с таким идиотским видом.

Но она ошибалась. Многие глядели вслед этой девушке, а некоторые, как и он, потеряли дар речи.

— Говорю тебе, она самая необыкновенная на свете девушка! — вертелся на стуле Рон, стараясь не упускать ее из виду. — В Хогвартсе точно таких нет.

— Кто такие вейлы? — Гарри заинтересованно посмотрел на рыжеволосую девушку. Она что-то оживленно говорила соседке по столу, лицо которой было скрыто под капюшоном.

— Гарри! И ты туда же! Почему все прямо с ума по ним сошли? От них не жди ничего хорошего, не дай им надурить себя, — Гермиона с хмурым видом тыкала ложкой в суп-пюре. — Вейлы не такие милые, какими кажутся, они очень хитрые создания, с ними могут потягаться разве что сирены.

— Слушайте, а почему вон та девушка в капюшоне? — вклинился в разговор Невилл. Она проследила за его взглядом и обреченно вздохнула.

— Думаю, в отличие от той, что обратилась к нам, та с капюшоном и есть настоящая вейла. Неудивительно, что она скрывает свое лицо, — Гермиона ткнула в бок Рона, который умудрился аж пустить слюни, наблюдая за студентками Шармбатона.

Скоро появились вторые блюда, и среди них опять незнакомые. Рон хорошенько рассмотрел светлое бланманже и слегка подвинул его вправо, но рыжеволосая девушка, наверное, была сыта, и бланманже не соблазнило ее.

Наконец, золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер.

— Торжественный миг приблизился, Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста.

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустированный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения:

— Туров всего три. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолеть опасность.

При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал:

— В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с очередным состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристрастный выборщик — Кубок огня.

Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ничего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Дамблдор закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, чтобы все хорошо его видели.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Кубок будет выставлен в холле. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее, — его взгляд посуровел, — желающие участвовать в конкурсе, примите к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до конца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить нельзя. Посему хорошенько подумайте, действительно ли вы хотите участвовать в Турнире. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем доброй ночи.

— Запретная линия! — воскликнул Фред, глаза у него возмущенно сверкали. — Ее наверняка можно обмануть зельем, ну, которое набавляет возраст.

— Дело не в возрасте, — возразила Гермиона. — Мы еще очень мало знаем насчет Турнира, да и нам такие состязания не по плечу.

— Говори только за себя, — обозлился Джордж. — Гарри, ты ведь хочешь принять участие в конкурсе?

Вспомнив лица Рона и Гермионы, а так же письмо Сириуса, он решительно покачал головой. Он поклялся не лезть на рожон, и слово свое собрался держать до последнего.

— Нет уж, даже не подумаю, — Гарри пригладил белую прядь. — Хватит с меня приключений. Ладно, пошли в башню.

Неожиданно кто-то грубо пихнул его плечом.

— Не стой на проходе, — это оказался Каркаров, он мельком взглянул на Гарри, и взгляды встретились.

Тотчас же резкая боль обхватила его голову будто раскаленными тисками. Гарри на миг аж ослеп, в глазах все поплыло, и одновременно с этим он почувствовал странный холод, сочившийся по его жилам.

Убей ублюдка...

Убей его...

Он здесь, он здесь, этот выродок...

Быстрее, пока не поздно...

— Что за... — Гарри пошатнулся. Шрам яростно запульсировал, раз за разом причиняя боль. В голове раненой птицей забился чей-то чужой страшный голос, буквально пропитанный ненавистью, и это ввергло Гарри в неимоверный ужас. Не обращая внимания на крики друзей, он стремглав выбежал из зала.

Ну же...

Он где-то здесь...

Впусти меня...

Он рядом...

— Нет, — Гарри схватился за голову, не в силах сдержать беспричинную панику, — нет... перестань...

Он не знал, чей это был голос, он хотел лишь одного — что бы боль исчезла как можно скорее, что бы не было так мучительно страшно. Ноги еле держали, страх затопил его сознание. Голос в голове слышался все отчетливее. Он смеялся.

Прими меня...

Быстрее...

Не можешь ты, так смогу я...

Быстрее... БЫСТРЕЕ!!!

— НЕ-Е-ЕТ! — Гарри с размаху на кого-то налетел и, потеряв равновесие, рухнул на каменный пол замка.

От сильного удара перехватило дух. Голос исчез, чего нельзя было сказать о его последствиях. Лежа на полу, он трясся от накатившей на него слабости и ужаса.

— Кто ты... кто ты... — зажмурившись, он впился ногтями в лицо, — мама... мама... а... а-а-а...

— Что с тобой? (фр.)

Кто-то мягко коснулся его лба, отчего Гарри вздрогнул и закричал. Он распахнул глаза и посмотрел на того, кто к нему прикоснулся. Это была та самая рыжеволосая девушка, она обеспокоенно вертела головой, крича что-то на французском.

— Флер, позови врача! (фр.) — она сняла галстук и расстегнула верхнюю пуговицу его рубашки. — Быстрее!

"Почему это происходит со мной?! Почему?!!" — Гарри сжал голову руками, стараясь хоть как-то заглушить боль. Он хотел забыться. Он чувствовал себя так же, как в ту ночь, и Гарри мог поклясться, что над ним уже зависли дементоры. Он судорожно вытащил палочку из рукава мантии.

— Экспекто патронум... Экспекто... — но это оказалось бессмысленно, и Гарри тихо заплакал. Он понял, что как бы он не хотел, он никогда не будет счастлив.

— Пожалуйста, помедленнее, мисс... Делакур, верно? — краем уха он услышал доносящийся издалека голос МакГонагалл. — Я не понимаю, что вы говорите! Я не... Поттер! Господи, что с вами?!

Она с несвойственной ей прытью подбежала к нему. Гарри сжал подол ее мантии и с силой прохрипел:

— Дамблдор... Снейп... пожалуйста...

— Все марш в постели! — она грозным взглядом обвела любопытствующую публику. — Быстрее! Поттер, можете встать? Уизли! Быстрее ко мне, помогите мистеру Поттеру. Забини! Отправляйтесь к своему декану, скажите ему явиться в кабинет директора немедленно! И поторопитесь!

— Рон, я... я...

— Ничего не говори.

Когда Гарри не без помощи побледневшего Рона встал на ноги, то заметил за спиной профессора чей-то силуэт. Он пытался всмотреться в него, однако слезы мешали его обзору и все, что он смог запомнить — это откинутый капюшон, смазанное лицо девушки и ее длинные белокурые волосы.