Тёмная сторона луны (джен)

К полуночи общая стоимость скопившихся на руках у Скабиора фишек приблизилась к шестизначному числу. Отдавать подобное богатство подошедшему совершенно незаметно Мальсиберу было жалко, но, с другой стороны, это же был просто эксперимент, да и начинал играть он не на свои. И всё же, всё же…

— Не устали? — заботливо поинтересовался Мальсибер, но его смеющиеся глаза не оставляли ни малейшего сомнения в том, что вопрос это риторический.

— А должен был? — спросил Скабиор в ответ.

— Я сам не играю и не знаю, как оно по другую сторону, — хитро улыбнулся Мальсибер. — Ужинать хотите?

— Хочу! — уверенно ответил Скабиор.

— Заодно, если вам интересно, узнаем, поймали ли вас, и если да — на чём и где, — предложил Мальсибер.

— А вы сами что, не в курсе? — насмешливо поинтересовался Скабиор.

— Пока нет — я ещё не видел записи. Дела, — Мальсибер слегка развёл руками.

Они поднялись на лифте и вернулись в его кабинет, где на столе уже был сервирован ужин на двоих — роскошно и, на взгляд Скабиора, слишком выпендрёжно. У него всегда вызывала недоумение манера подавать столовую ложку салата и кусочек мяса в дюйм размером в центре огромной тарелки — и сейчас он, оглядев именно так сервированную закуску, хмыкнул и прокомментировал:

— Пожалели бы посудомойку — тут и блюдца бы хватило. Или они у вас тоже волшебницы?

— Они у нас машины, — ответил Мальсибер. — Так что их не жалко.

— Вы, похоже, магглов любите, — заметил Скабиор, продолжая разглядывать тарелку.

— Я их уважаю, — возразил Мальсибер. — А люблю людей — конкретных. Магглы не зверушки — невозможно любить их в целом. Если вас смущает подача, я предупрежу повара, — добавил он.

Скабиор, конечно, отмахнулся:

— Нет, зачем же? Пусть человек работает, как умеет… и хотя тут даже не распробовать, мне понравилось, — сказал он, буквально в два приёма опустошив свою тарелку. — Так что там с игрой? Поймали?

— Это мы узнаем сразу после ужина, — Мальсибер снял клоши со следующих тарелок и придвинул Скабиору ту их них, на которой лежал неожиданно большой говяжий медальон в хитроумном обрамлении запечённых на гриле овощей. Сам он ел цыплёнка, и порция была куда более скромной — впрочем, Скабиору было всё равно. Сам он был голодным, мясо — вкусным, а остальное его не касалось. Тем более что Скабиора дальше ждало нечто очень интересное — он уже предвкушал разбор его игры.

И он не разочаровался. Начальник охраны — тот невысокий коренастый китаец, которого Скабиор изображал во время путешествия в Канаду — с удивительной ловкостью словно бы жонглируя кадрами на экране продемонстрировал им с Мальсибером всё то, что охране удалось заметить.

— Ваш вердикт? — спросил Мальсибер, улыбаясь в ответ на торжествующую улыбку Скабиора:

— Неплохо, — бросил тот небрежно. — Кое-что вы, правда, не увидели — но совсем немного. Браво, — он картинно поаплодировал.

— А что именно, покажете? — попросил Мальсибер.

— Да я уже всего не помню, — туманно ответил Скабиор, но не стал выпендриваться и сразу же пообещал: — Да покажу, конечно. Мне не жалко… заодно и посчитаем, сколько бы я выиграл, — подмигнул он.

— Посчитаем, — кивнул Мальсибер.

Показ с подсчётами растянулись ещё часа на два, но Скабиор это время не почувствовал: он впервые в жизни ощущал себя экспертом, и чувство это оказалось невероятно волнующим и очень вдохновляющим. Джек — как отрекомендовался начальник охраны — слушал очень внимательно и задавал подробные и точные вопросы, сам Мальсибер от него не отставал, и разговор, в итоге, вышел деловым и профессиональным, и когда они закончили, Скабиор даже пожалел об этом. Ему хотелось продолжения, и когда Мальсибер предложил ему заглянуть уже в волшебный зал, с азартом принял это предложение.

— Всё, что выиграете — ваше, — сказал ему Мальсибер. — За вычетом первоначальной суммы — будем считать, что я вам одолжил её.

— А если проиграю? — спросил Скабиор.

— Тогда можете не возвращать, — Мальсибер рассмеялся.

Спорить Скабиор не стал. Проигрывать он не собирался. Неужели он не обыграет здешних мастеров? Ему приходилось играть с профессионалами — и выигрывал он чаще, чем проигрывал. Здесь же выигрыш стал делом чести: он не может ударить в грязь лицом!

Скабиор не помнил, когда в последний раз он играл так напряжённо. То, что казалось поначалу не таким уж сложным, оказалось настоящей битвой, ибо что крупье, что остальные игроки оказались ничуть не меньшими профессионалами, нежели он сам. Так что к тому моменту, когда Мальсибер вновь за ним пришёл, Скабиор, во-первых, взмок, во-вторых, давно уже забыл о том азарте, в котором купался ещё два часа назад. Теперь это была работа — хорошо ему знакомая когда-то, но теперь уже основательно забытая.

И он вовсе не был уверен, что хотел бы к ней вернуться.

Даже несмотря на то, что, в целом, оказался в плюсе.

Деньги — сверх того, что дал Скабиору изначально — брать Мальсибер отказался.

— Вы их честно выиграли, — твёрдо сказал он. — Если хотите, пусть будет взнос в ваш фонд.

— Четыре тысячи? — возразил Скабиор. — С чего такая щедрость?

— Вы их выиграли, — ответил Мальсибер. — И мы с вами заранее так договорились. А теперь, — сказал он без всякого перехода, — полагаю, нам пора заняться делом. Вы готовы?

— Я всегда готов, — с лёгкостью ответил Скабиор. — Будете выяснять, что там за этой миной?

— Нет, — серьёзно ответил Мальсибер. — Не сняв её, туда нельзя — а снимать её сейчас просто глупо и опасно. Сегодня я хочу порепетировать наше с вами выступление в Визенгамоте. Не до конца, конечно — потому что мину можно снять единожды, и делать это придётся только там. И тут главное — чтоб за ней не обнаружилось того, что повредит вам. К сожалению, проверить это невозможно — разве что найти свидетелей и отыскать это в их памяти.

— Свидетелей того, не знаю чего? — скептически переспросил Скабиор.

— Поэтому я и говорю, что ничего не выйдет, — согласился с ним Мальсибер. — Нам придётся рисковать. Хотя я почти уверен, что там что-то не страшное, а, скорей, позорное. И это как раз неплохо.

— Опозориться на всю Британию? — как ни странно, Скабиор не разозлился, так что вопрос прозвучал, скорее, иронично.

— В вашем случае — да, — ни капли не смутившись, сказал Мальсибер. — Такие вещи, как ни странно, в целом, вызывают сочувствие. Что нам и нужно.

— Вы-то тут причём? — хмыкнул Скабиор.

— Я же буду там, — ответил Мальсибер. — И я говорил уже: я хочу отвоевать у Азкабана хотя бы одну жертву.

— А вы не боитесь? — спросил Скабиор. — Что вас кто-нибудь узнает?

— Я рискну, — Мальсибер подмигнул ему. — Слегка подстраховавшись. Возвращаемся? И нам сегодня понадобится зритель — я попросил поприсутствовать одного старого товарища. Вы не против?

— Если я скажу, что против, что-нибудь изменится? — усмехнулся Скабиор, смутив этим Мальсибера.

А может быть, ему это показалось.

Они вернулись домой — вернее, в тот дом, который Скабиор временно называл своим. Пока Мальсибер ходил за «старым товарищем», Скабиор переоделся и, открыв окно, остановился, вслушиваясь в ставшие уже привычными звуки. Океан сегодня шумел громко, и прохладный ветер обдувал лицо Скабиора, напоминая об Оркнейских островах и той крохотной землянке, которую он много лет считал своим домом. Его вдруг накрыла острая тоска по Гвеннит, по Кристи, по их общему дому с башней — по всему тому, что стало его жизнью. А что, если он никогда больше туда не попадёт? Мало ли, что говорит Мальсибер — его вполне могут осудить. Что бы кто ни утверждал, как бы его там ни заколдовывали, он прекрасно понимал, что делает — и, по-честному, наказания вполне заслуживал.

«И давно ты стал так рассуждать?» — насмешливо спросил он сам себя. «По-честному»… Ишь ты. Да кому какое дело, что по-честному, а что — нет? И, главное, ему-то что до этого? Ему нужно выбраться — любым способом. Пускай даже ценой позора — помнить бы ещё, какого! Ну вот что, что там могло быть? Это явно не было связано со стаей — иначе бы ему такое постоянно припоминали. Его оскорбил кто-то из волшебников, а Скабиор не сумел найти достойного ответа? Что же это может быть?

Голова заныла, и в то же время в дверь громко постучали — и Скабиор, стряхивая с себя ненужные сейчас мысли, пошёл вниз.