Цунами (гет)

Ему было жарко. Потом холодно. И снова жарко. А ещё тяжело. Что-то давило на него сверху. Регулус попытался приоткрыть глаза, но правый так и не смог. Он осторожно нащупал на лице какую-то блямбу из ваты. Что-то тёплое прижималось к его груди, прислушиваясь к сердцебиению. Регулус заворочался, и лежащее на нём в темноте бесформенное нечто недовольно заурчало, будучи потревоженным. Два жёлтых глаза открылись и уставились на Блэка. Мигнули. Неужели подкроватное чудовище выбралось на поверхность? Оно село и протяжно мяукнуло, вскрывая сознание скрипучим голосом, словно ножом, отгоняя последние следы дрёмы.

Регулус приподнялся на подушках, вынудив глазастого тяжеловеса спрыгнуть с груди куда-то на пол с таким звуком, будто на доски упала гиря.

В то же время в дверном проёме появилась Андромеда. Зажёгся свет в комнате.

— Спасибо, что позвал, — сказала кузина.

— Я не звал, — ответил Регулус.

— Я обращалась не к тебе, а к мистеру Муру.

Пушистый котяра, в котором наверняка была кровь книзлов, потёрся о ногу хозяйки.

Андромеда положила на тумбочку стопку одежды.

— Я подобрала кое-что из старых вещей Теда и уменьшила на пару размеров. Должно подойти. Наденешь, когда встанешь.

Регулус осмотрел правую руку, обёрнутую бинтами, начавшими желтеть пятнами из-за лечебного средства. Рукав до локтя отсутствовал вовсе, нитки махрились по линии отреза — местами обугленные. Вторая рука была не тронута, но Тонксы наверняка заметили метку Тёмного Лорда на предплечье.

— Ничего серьёзного, — заверила Андромеда, присаживаясь на край кровати. — Тед сказал, что это ожог первой степени. Через пару часов всё пройдёт. Мазь из бадьяна наисвежайшая — её сделали только вчера для какого-то чудака, наложившего заклятие огненной руки на свой будильник.

— Дай-ка угадаю: он обжёг пальцы, когда попытался его выключить?

— Он положил будильник под подушку и проснулся в горящей кровати. Магия в руках дурака — штука опасная.

Регулус невесело рассмеялся.

— Почему-то мне кажется, что речь обо мне.

Кузина осторожно приподняла ватный тампон, успевший «прирасти» к его веку. Регулус поморщился от ощущения отстающего от натянувшейся кожи предмета. Ресницы склеились. Он никак не мог проморгаться.

Андромеда удовлетворённо хмыкнула и провела подушечкой большого пальца под его бровью.

— Мазь и правда хороша! Эта рана была самой глубокой, шрам — небольшая плата за спасённый глаз.

— Твой муж — хороший целитель.

— Моего мужа зовут Тед.

Регулус пересёкся с кузиной напряжёнными взглядами. На празднике в доме Арктуруса Блэка она была любезной гостьей, но в родных стенах действовали её правила.

— Тед — хороший целитель, — чётко произнёс Регулус. — Поблагодари его за меня.

— Ты сам это сделаешь. Позже. Он отдыхает. Всё-таки полночи без сна. А ведь он только что со смены… Ты расскажешь мне, как это вышло?

— Что именно, Меда? — устало спросил Регулус.

— Магическое истощение, ожоги, располосованное лицо…

— Я подрался.

— Я догадалась.

Регулус с силой потёр лоб, словно хотел прочистить приток умных мыслей. Он не сомневался, что брат справился с его поручением и доставил Гермиону к Розье. Дальше дело за малым. Но стоило убедиться. И надо же было забыть сквозное зеркальце в кармане мантии…

— Я нашёл самый весомый повод пустить в дело палочку — ради девушки.

Андромеда скрестила руки на груди. Не поверила или сочла ответ шуткой.

— Ты отбивал её у огнедышащего тигра? И где она сейчас?

— Надеюсь, в безопасности. Сколько времени? Я должен вернуться в Малфой-мэнор.

— Только не говори, что устроил магическую дуэль в поместье Абраксаса Малфоя?

Пропустив её вопрос мимо ушей, Регулус сел и спустил ноги с кровати. Туфель видно не было. Наручных часов — тоже. Он машинально потёр запястье, на котором отсутствовал привычный браслет.

— Часы я выбросила, — сказала Андромеда, разгадав причину его заминки. — Они оплавились. Циферблат никуда не годился. — Она прокашлялась. — Надеюсь, нам не нужно держать оборону и ждать отряд авроров по твою душу.

Регулус с изумлением повернулся к сестре.

— С чего ты взяла, что меня ищут авроры?!

— А что ещё я должна думать? Сириус доставил тебя в ужасном виде, ничего не объяснил и тотчас исчез. В таком состоянии людей доставляют в Мунго, а не на порог своей кузины.

— Он не мог.

— Конечно, — согласилась Меда. — Ведь из Мунго тебе одна дорога — в Азкабан. Я видела Чёрную метку, Регулус. И Тед видел.

— Ты знала, что она там.

— Да, — не стала юлить Андромеда, разгладив складку на покрывале.

— Где моя палочка?

— В надёжном месте. И нечего так на меня смотреть. Отправишься в мэнор, когда рассветёт. Если не хочешь спать, спускайся вниз. Я приготовлю что-нибудь на скорую руку.

— Босиком?

Кузина достала из кармана домашнего платья палочку и призвала из коридора тапочки для гостей. Левый тапок чем-то не угодил мистеру Муру и на подступах к кровати был безжалостно опрокинут в прыжке. Его правый собрат в страхе шмыгнул под тумбочку.

Регулус растормошил стопку принесённой одежды Тонкса. Он развернул лежащую сверху серобуромалиновую шерстяную «кольчугу».

— Этот маггловский свитер с оленем отвратителен.

Андромеда встала и пожала плечами.

— Не стану спорить. Мне он тоже сразу не понравился, поэтому я не позволяла Теду его носить. Ты бы предпочёл растянутое старьё без оленя?

Регулус расстегнул пришедшую в негодность рубашку.

— Я думал, брак с хаффлпаффцем смягчил твой характер.

Кузина обернулась уже у двери.

— Этот хаффлпаффец выращивает в банках носы и уши для пересадки своим пациентам на моём подоконнике. Не задень повязку. Жду тебя на кухне через десять минут.

Чтобы собраться, Регулусу хватило пяти. Дольше всего он выманивал правый тапок из укрытия. Он спустился вниз и остановился у подножия лестницы напротив висящих там снимков с семьёй кузины. Люди на них не двигались. Свет падал на стену с кухни, лампочка отражалась в стеклянных прямоугольниках, запертых в рамках. Девочка, Нимфадора, улыбалась на всех маггловских карточках, и каким-то немыслимым образом в этой застывшей на бумаге улыбке было больше жизни, чем на многих колдографиях.

— Твоя дочка — метаморф, — сказал Регулус, зайдя на кухню. — Наверняка, это доставляет определённые хлопоты.

— С ней не соскучишься, это точно, — поддержала Меда, достав из странного гудящего шкафа обёрнутую плёнкой миску с пудингом, стакан молока и коробку с загадочной надписью «Pukka Pies». — Но мы с Тедом не разрешаем ей кардинально экспериментировать. Это опасно.

— Опасно?

— Да. Менять рост, вес, телосложение. В общем, превращаться в других людей. Дора, конечно, балуется. Ей нравится менять цвет волос, форму носа, пальцев… Но на этом всё. Тед говорит, что глобальные трансформации могут вызывать головные боли или…

— …сумасшествие? — с сарказмом закончил за неё Регулус. — Это бы многое объяснило.

Андромеда протянула ему веер из четырёх ложек на выбор. Ручка самой маленькой, из розового пластика, была сделана в виде зайца. Регулус взял ту, что показалась ему металлической, и положил между выставленным перед ним пудингом и замороженным пирогом из коробки. Кузина не спешила его разогревать, как и возвращать законному владельцу его волшебную палочку. Самый настоящий холодный приём.

— В прошлый раз мне не удалось поблагодарить тебя за спасение Доры в Косом переулке…

Регулус повёл плечами так, будто желал укрыться от слов признательности под мантией-невидимкой.

— Вас с Дорой спасла Гермиона Грейнджер.

— Вы оба выступили нашими защитниками, — предложила компромисс Андромеда, а затем в её глазах зажёгся огонёк озарения. — Девушка, из-за которой ты сегодня пострадал…

— Да, — выдохнул Регулус.

— Она была в Корнуолле на Хэллоуин. Из-за атаки оборотней я так и не успела переговорить с ней тем вечером, гадая, как она попала на званый ужин Блэков. Думала, Сириус пригласил её и Ремуса. Однажды он привозил эту девушку к нам после теракта, устроенного Пожирателями смерти, — проговорила Андромеда, внимательно следя за каждым изменением эмоций на лице младшего кузена. — А ведь и правда… в тот день Сириус сказал, что ты попросил спасти её. Ты связан с ней, а не он.

— Я люблю её, — произнёс Регулус, впервые обнажив перед кем-то свои чувства столь откровенно. Он долго совещался сам с собой, ломал голову в попытке объяснить, когда и как это случилось. Ничтожные вопросы, не имевшие ответа… Они не стоили затраченного времени. Как смешны и нелепы эти поиски причин для любви, обречённые на провал, как и поиски иллюзорного Эльдорадо. Его любовь к ней была сокровищем, которое он не мог никому показать, точно коллекционер, купивший на чёрном рынке украденный шедевр мировой живописи: любуйся сам и молчи. Молчи, хотя всё внутри так и рвётся поведать всему свету о переполняющих душу чувствах. Посетители допускаются в выставочный зал по одному, пройдя тщательный отбор и дав клятву о неразглашении. Но чем дальше, тем сложнее держать всё в секрете. Самые сметливые уже выведали тайну, ворвались в святая святых, надругались…

Эван.

Он всё понял. Он нанёс удар. Он выбрал Гермиону неслучайно. Он целовал её. Обнимал.

Если бы не возвращение в гостиную за колдокамерой, как далеко бы зашёл бывший друг в своей жестокой шутке?

— Кстати, спасибо за колдокарточки дяди.

— Джейн… То есть Гермиона попросила снять копии, — сказала Андромеда с более тёплой интонацией и коснулась палочкой пирога. Выпечка раздулась и запахла румяным тестом, из трещинок в нём полился мясной сок.

— Джейн…

— Я привыкла называть её так.

Внезапно лицо Андромеды приняло грозный вид. Брови сошлись домиком.

— Нимфадора! — резко сказала она. — Я вижу тебя. Я запрещала тебе увеличивать уши для подслушивания.

Регулус оглянулся назад, перекинув руку через спинку стула, и увидел вышедшую на свет девочку в пижаме.

— Я пришла убедиться, что «Птичья башка» не трогает Банни.

— Банни сидит на своей полке.

Нимфадора подошла к Регулусу и с дотошностью следователя изучила стол перед ним, раковину и шкаф для посуды.

— Банни — это её кружка с торчащими ушами, — пояснила Меда. — У нас этап повышенной любви к кроликам. До этого мы любили волосатых рокеров с гитарами. Это был тяжёлый период для всех нас.

— А «Птичья башка», видимо, я? — насмешливо уточнил Регулус.

— Ты, — с лёгкостью призналась девочка. — Но раз тебе нравится моя подруга, с этого дня я больше не буду тебя так называть. Нехорошо получается.

— Ты давно её знаешь?

— Джейн? Мы познакомились, когда с неба посыпались бумажные птицы.

— В день нападения в Косом переулке, — добавила Андромеда. — Джейн стояла у дверей «Дырявого котла» и искала вход в Косой переулок. Она выглядела такой потерянной… как инопланетянка. Я ещё подумала, что её родственникам стоило бы встретить молодую девушку, попавшую в большой незнакомый город.

— Её родители мертвы, — сказал Регулус. — У неё никого нет, кроме Дагворт-Грейнджера, и то я не совсем понимаю, кем он ей всё-таки приходится.

— Может, у неё остались родные в Австралии? — предположила Дора.

— При чём тут Австралия?

— Она сказала, что приехала оттуда.

Регулус впервые это слышал. Кроме того, Гермиона неплохо ориентировалась в городе. Она проводила для него экскурсию по маггловской улочке, после того как перенесла его к дому, окружённому каштанами. Там он со всем ужасом осознал, что хочет поцеловать Гермиону Грейнджер. И, вероятно, не один раз.

— Подожди, — Регулус уставился на кузину. — Ты встретила Гермиону в июле. Когда же ты успела… Ты что-нибудь рассказывала ей о нашем доме в Корнуолле? О его защите и слабых местах? О фамильном сейфе?

Андромеда фыркнула.

— За кого ты меня принимаешь? Она милая девушка, но я не настолько хорошо её знаю, чтобы выдавать семейные тайны.

Это так. Регулус замолчал, поковыряв пудинг ложкой. В конце концов, Гермиона никогда и не говорила, что узнала о фамильном заклинании Блэков от Меды. Он многое додумывал сам, руководствуясь простой человеческой логикой. Гермиона могла солгать Тонксам об Австралии, как когда-то соврала об Ордене и Руквуде. Она никому не доверяла, но хуже всего — она не доверяла ему.

Аппетита не было. Пудинг едва ли был съедобен, а мясной пирог поделили на двоих Дора и полукнизл, причём второму досталась начинка.

Регулус ждал, что в доме вот-вот объявится Сириус. У брата наверняка возникли к нему вопросы, но небо начало светлеть, а тот всё не появлялся.

Регулус подошёл к окну в гостиной и выглянул наружу. В двух кварталах отсюда ютилось скромное жилище Арабеллы Фигг, но он не рассчитывал застать там Гермиону. Она наверняка сейчас в Гастингсе у любимого герра.

— Вот это да! — воскликнули за спиной.

Регулус стремительно обернулся к мужчине, который несколько часов назад спас ему зрение.

— А я всё гадал, куда подевался этот свитер! Не видел его лет десять. Андромеда сказала, что я по рассеянности забыл его на кассе.

— Доброе утро, — сказал Теду Регулус.

— Доброе ли? Как ты себя чувствуешь? Пробовал колдовать? Позволишь осмотреть руку?

Регулус покорно закатал шерстяной рукав и протянул раненое предплечье Тонксу. Тот удивительно быстро работал и, завершив все манипуляции с бинтами, закончил осмотр простыми охлаждающими чарами.

— Маггловская техника не дружит с магией, — с упрёком глянув на деревянный ящик в углу, сказал Тед, — поэтому это всё, что я могу для тебя сделать в домашних условиях, не спалив наш старенький телевизор. Справедливости ради, смотреть там особо нечего с тех пор, как Али нокаутировал Формана, а это было шесть лет назад. — Тонкс улыбнулся, осознав, что собеседник совсем его не понимает. — Мои жалобы для тебя пустой звук, верно? Удивительно, как наши миры, волшебный и маггловский, близки и в то же время бесконечно далеки друг от друга.

— Однажды я пользовался телефоном, — гордо сказал Регулус, дабы как-то поддержать разговор.

— Правда? Замечательное изобретение! Гораздо удобнее вести беседу с трубкой в руке, чем корячиться возле камина. Хотя я слышал о сквозных зеркалах и даже волшебных черепофонах, но это из разряда тёмной магии… У нас есть аппарат. И телефонный справочник. Взгляни. Это чудо.

Регулус чувствовал себя слоном в посудной лавке. Маггловские вещи представлялись ему хлипкими и ненадёжными. Тед дал ему послушать гудки в телефонной трубке и показал книгу, исписанную мелким печатным шрифтом.

— Фамилия, адрес, номер. Все номера лондонцев начинаются с одинакового кода «01», — воодушевлённо вещал Тед. — Одних Блэков в справочнике под сотню. И это ещё не все. Сколько человек не могут себе позволить средство связи? Может, среди этих имён есть и твои родственники? Я имею в виду не из волшебников… — Тонкс стушевался и притих.

— Я понял, — сказал Регулус, перелистывая страницы справочника. — Мариус Блэк был последним сквибом в нашей семье. Он выжжен с фамильного гобелена, его ветвь давно «мертва». Я ничего не знаю о нём. Это сложно представить, но ты можешь быть прав, Тед.

Регулус дошёл до буквы «G», периодически встречая на газетных страницах справочника однофамильцев знакомых ему волшебников. Едва ли некая Анна Гойл из Ислингтона имела отношение к чистокровному семейству, но чем чёрт не шутит? Насколько фамилия «Голдштейн» популярна у магглов? В справочнике имелось целых три Голдштейна — и все жили в разных районах.

Грейнджеры.

Регулус приподнял брови.

Грейнджеры жили на Хампстед-Гарден-Саберб. Разве это не тот самый район Лондона, где они гуляли с Гермионой в сквере? Где стоял автомат с маггловской колой… и дом с табличкой «ПРОДАЁТСЯ»…

— Как часто обновляются эти сведения? — спросил он Теда.

— Обновляются? — Тонкс усмехнулся. — У тебя в руках справочник трёхлетней давности. Если тебе нужны актуальные данные, ты идёшь и покупаешь новый. Эти записи могли устареть.

— Я могу позвонить и проверить?

— Естественно, но я не рекомендую начинать тестирование раньше девяти часов утра. Магглы любят хорошо поспать не меньше, чем волшебники. Здоровый сон — залог здоровья.

Регулус смутился и отложил книгу.

— Ваша семья потратила на меня всю ночь. Спасибо за помощь.

— Это мой долг. Я помог бы независимо от твоего родства с Дромедой, — серьёзно ответил Тед. — У меня есть вопрос, Регулус. Магическая Британия погружается в хаос. Это гражданская война. Тот-Кого-Нельзя-Называть призывает ограничить магглорождённых, волшебников низшего сорта, в правах и наказать предателей крови. Ты приближен к нему…

— Я… — начал было Регулус и смолк, сжав кулаки.

— Скажи, моей жене и дочке грозит какая-то опасность из-за меня?

— Никто их не тронет! — пообещал Регулус, вскинув глаза на Тонкса. — Я позабочусь об этом. Отец, дядя, дедушки — все позаботятся об этом. Пока мы живы, пока Блэки имеют хоть какой-то вес в Магической Британии, никто из вас не пострадает. Клянусь!

Тед улыбнулся. Он улыбнулся!

— Тогда постарайся выжить, — порекомендовал Тонкс, похлопав ошарашенного его реакцией Регулуса по плечу. — И не напрягай руку хотя бы пару дней.

— Хорошо.

Одно слово, двойное обещание.

Андромеда появилась в гостиной и вручила Регулусу невзрачный закупоренный флакон.

— Рябиновый отвар, — пояснила она. — Принимай по глотку каждые два часа. И двойную дозу выпьешь сразу после аппарации. Порох у нас кончился.

Регулус поскрёб выцветшую этикетку на флаконе кончиком ногтя. Кузина не переставала его удивлять. Её забота… она согревала. Когда Меда сказала, что у них нет летучего пороха, он не сомневался, что так оно и есть, а не то, что для него пожалели дефицитный товар. Андромеда не любила лгать. Так было всегда. И честнее всего она поступила несколько лет тому назад, не став убеждать саму себя в том, что сумеет стать счастливой без Теда.

— Вернёшь мне палочку?

Кузина подошла к подоконнику и вытащила ту из цветочного горшка с разросшимся филодендроном.

— Это и есть твоё «надёжное место»? — ехидно уточнил Регулус.

— Ты же её не нашёл. Значит, надёжное. Держи.

Он убрал палочку за пояс и прикрыл рукоятку свитером.

— Куда отправишься? — спросил Тед. — Домой? Твои родители наверняка стоят на ушах.

— Сначала в Малфой-мэнор. Я могу передать что-нибудь Нарциссе, — произнёс Регулус, бросив осторожный взгляд на Меду.

— Что-нибудь? Например, поздравление? — Андромеда кисло улыбнулась. — Не стоит. Праздник был вчера.

* * *

— Ты уверен, что с тобой всё в порядке? — в сотый раз спросила Нарцисса, не отставая от него ни на шаг.

— К чему опять этот вопрос? Я же уже сказал…

Цисси повела носом, как крольчиха, которой подсунули гнилую морковь.

— Ни один человек в здравом уме не наденет подобное.

Регулус боролся с желанием закатить глаза. Миссис Малфой больше пеклась о его утраченном чувстве стиля, нежели о состоянии здоровья.

— Я велю Поппелю подобрать тебе одну из мантий Люциуса из прошлогодней коллекции. Он и не заметит. Нужно скрыть это недоразумение, из-за которого какая-то несчастная овца была незаслуженно острижена.

Регулус смиренно ждал, пока кузина отдавала распоряжения. Показалось, или сопливый⁽¹⁾ эльф Малфоев сегодня особенно громко шмыгал носом, принимая приказ?

— А что с твоим лицом? — наконец-то заметила Цисси, встревожившись.

— Недосып? — предположил Регулус, как следует насладившись её озадаченным видом.

— Очень смешно, — проворчала Нарцисса, переварив услышанное. — Ты такой остроумный, Реджи.

— Отец искал меня? — спросил он, застегнув принесённую мантию под горлом.

— Да, дядя опоздал на несколько минут: вы с Эваном уже аппарировали из парка. Потом вернулся Сириус и сообщил, что доставил тебя к знакомому целителю. Дядя сразу успокоился. О ком это Сириус? Там тебе выдали эту одежду?

— Этот человек целитель, а не модельер. Вряд ли ты о нём слышала.

— А Эван? Лестрейндж сказал, что боится перемещать его из леса самостоятельно. Ты чуть не убил Розье. Мама упала в обморок, когда его увидела. Люциус вызвал миссис Ли. Она хорошо разбирается в колдомедицине.

— Эван сейчас здесь? — напряжённо спросил Регулус, посмотрев в сторону парадной лестницы.

— Разумеется! Он без сознания.

«И без памяти».

— А что остальные гости?

Нарцисса запыхтела, подёргав саму себя за трёхдюймовую серёжку.

— Если тебя интересует конкретная гостья…

— Цисси.

— Что?! Неужели так сложно было ещё разок закрыть глаза на безумства Эвана? Он и раньше позволял себе вольности с девушками. В Хогвартсе за ним закрепилась слава ловеласа. Тебя это не смущало.

— Ты в курсе, что он сделал? Почему я его вызвал?

— Откуда? Мне никто ничего не объясняет! — Нарцисса по незнанию схватила Регулуса за обожжённую руку и требовательно уставилась на него, как будто хотела прочесть ответ на лбу. — Эта девушка… Грейнджер. Что тебя с ней связывает?

Вверх, к локтю, побежали болезненные мурашки. Регулус аккуратно разжал пальцы кузины.

— Мне не в чем исповедоваться. Я видел её в третий или четвёртый раз в жизни. Мы познакомились на свадьбе Роули.

— Тогда что она делала в доме Арктуруса?

— Всё успела проведать. Дядя Гермионы — знаменитый зельевар и травник. Он человек нелюдимый. Я хотел подобраться к нему с её помощью. Ты же знаешь, что мама нездорова. Знакомство со специалистом по лекарственным травам нам бы не помешало. Послушай меня, Цисси, Эван перешёл все границы. Я не мог остаться в стороне.

Нарциссу, казалось, его речь не убедила.

— Вообще-то, она мне понравилась, но Рабастан отозвался о мисс Грейнджер не слишком-то лестно. Будь осторожен, кузен, — сказала Нарцисса, задрав подбородок. — Женщины коварны. Сначала они делят с тобой постель. А потом — имущество.

Регулус расхохотался и заслужил щипок.

— Какой неприкрытый сексизм, Цисси!

— А знаешь, этот свитер тебе подходит. Узор на ткани отражает суть того, кто его носит, — прошипела кузина.

— Ладно, ладно. Извини! В том числе и за то, что испортил тебе праздник.

Регулус был искренен: кузина не заслужила свалившихся на неё потрясений.

Он взял протянутую ему эльфом колдокамеру. Хорошие снимки наверняка порадуют Нарциссу, всё-таки она отличалась особой сентиментальностью. Но сейчас его намного больше заботило настроение её свёкра и супруга.

Всё, что успела сообщить Гермиона, было: «Я приняла Розье за тебя. Я сказала ему лишнее. Мы должны это немедленно исправить. Гобелен в Гастингсе».

Последнее обнадёживало.

— Ты не представляешь, что тут творилось! — Нарцисса не сумела удержать поток возмущения в себе и обрушила его на единственного слушателя. — Какой-то негодяй воспользовался суматохой и уничтожил портрет Брутуса Малфоя! Мне, конечно, не жалко… А вот Абраксас рвал и метал. Метал в прямом смысле. Заклинания. Бедный домовик. Он так кричал под «Круциатусом». И ещё Добби куда-то пропал!

— Добби?

— Блэк! — Люциус окликнул Регулуса из холла. — Иди за мной.

Рука резко скользнула за пояс, нащупала волшебную палочку. Вместе с несколькими глотками рябиновой настойки вернулись кое-какие силы — в случае чего их должно было хватить на захудалый «Экспеллиармус».

Однако Люциус не выглядел воинственно. Регулус расслабился и поравнялся с родственником, приняв издевательски сочувствующий вид.

— Люциус, в чём дело? Нарцисса сказала, что кто-то испортил портрет твоего сиятельного предка.

— Избавь меня от лживых сожалений, — пробормотал Малфой, поморщившись. — Брутус Малфой и при жизни-то вызывал умиление только у его матушки. И не дольше, чем вышел из пелёнок. Нарисованный он был и вовсе невыносим. Недаром у портрета нет копий. У нас есть проблемы посерьёзнее.

— У нас или у тебя? — елейно-любезно поинтересовался Регулус, отметив, что Люциус ведёт его в библиотеку. Малфой нервничал.

— Когда Тёмный Лорд узнает о побеге Нотта, проблемы будут у всех.

Регулус остановился посреди коридора.

— Нотт? Который?

— Явно не из азкабанских сидельцев. Натаниэль всё это время находился здесь — в подземелье.

— Я думал, он мёртв, — прошептал Регулус, судорожно прикидывая масштабы учинённого Гермионой бедствия. Напускная бравада схлынула. Как же так вышло, что проблемы не уменьшались, а множились?

Малфой сокрушённо покачал головой.

— Когда ты узнал о его побеге?

— Два часа назад. Нотт исчез из камеры, решётки разломаны. Ему помогли.

— Есть подозреваемые?

— Для начала — пропавший эльф поместья. Естественно, он действовал по принуждению и вывел пленника из подземелья по тайному ходу. Кто-то подчинил его волю. Кто-то из гостей. Ты же делал снимки весь вечер, — Люциус кивнул на колдокамеру, — пока не сцепился с Эваном. Может, на них найдётся что-то интересное. Заходи. — Малфой пропустил Регулуса вперёд, в книжный зал.

В глаза тут же бросился грубый образчик абстракционизма на стене. Чернильные потёки, брызги и пятна раскрашивали холст. Художественное пристанище Брутуса Малфоя выдавала лишь табличка с его именем внизу. От нарисованного волшебника избавились как от ненужного свидетеля. Где-то поблизости наверняка находился вход в секретную комнату.

— Зачем ты его привёл? — Абраксас тяжело опёрся о край журнального столика, поднимаясь из красного кожаного кресла, в котором, несомненно, «любовался» обезображенной картиной.

Регулус обернулся к ненавистному старику. Насколько будет грубо и бестактно швырнуть огненный шар ему в бороду?

— Отец, — промолвил Люциус, выпрямившись, как ярмарочный колышек для гуттаперчевых колец. — Я подумал, что нам может понадобиться помощь в поисках.

— Помощь в поисках? — рокочуще переспросил Малфой-старший, смерив при этом Регулуса презрительным взглядом. — От блэковской собаки больше проку, чем от взбалмошного юнца. Что ты успел разболтать, Люциус?

— Только то, что ваши темницы не так надёжны, как хотелось бы Повелителю, — опередил Регулус. — Если Нотту помогли фениксовцы, то, боюсь, даже наша собака не сумеет его выследить, мистер Малфой. Он уже далеко. Какая жалость.

Абраксас изогнул губы в зловещей улыбке, тонкой, как лезвие для срезания восковых печатей.

— Это наше внутреннее дело, — нехотя, через силу проговорил он, противореча всему сказанному ранее сыном. — Но уверяю, Регулус, у Повелителя будут вопросы и к тебе. Устроенная вами с Розье дуэль сыграла сообщнику Нотта на руку.

«Но ведь Нотт — не то, что тебя интересует».

— Тебе лучше уйти, — прошипел Люциус, надавив на основание шеи Регулуса сзади.

Итак, Малфои были взбудоражены. Это хорошо. Регулус улыбнулся и заработал странный взгляд Люциуса, решившего его проводить до большого камина в вестибюле. Он так и будет смотреть? Что-то заподозрил? Наверное не стоило подливать масло в огонь и выводить из себя его папашу. И всё же Регулус не мог отказать себе в удовольствии. Абраксас ещё не расплатился с Блэками по счетам.

— Интересный крой, — вскользь заметил Люциус, когда Регулус щедро зачерпнул горсть летучего пороха, готовясь бросить его в очаг себе под ноги.

— Что?

— Неплохая мантия.

«О Мерлин! Будто камень с плеч».

— А свитер под ней ещё лучше.

* * *

Матушка, узнав о дуэли, отреагировала на удивление спокойно. Она не просила пересказать ей ход поединка в красках, но полюбопытствовала, какие чары летели с обеих сторон. Ей и в голову не приходило, что Регулус мог серьёзно пострадать. То ли её вера в сына была столь сильна, то ли мама недооценивала желание Эвана отправить его в гроб.

— Когда на старших курсах Орион вызывал Бернарда Эйвери на ночную дуэль… — ударилась она в воспоминания. Её любимая история. Два мальчика хотели подраться из-за красивой девочки. Это романтично. Это будоражит. Чем не сюжет из старинной баллады о смелых рыцарях? Маме такое нравилось. Её маленькая слабость. Рыцари не могут быть злодеями. Если они убивают, то чудовищ. Если свергают правителей, то непременно тиранов. Если дерутся, то честно, а умирают исключительно за благое дело. И красиво. Про «некрасиво» песни не складывают.

И у Волдеморта были рыцари, «Вальпургиевы рыцари».

— Я горжусь тобой! — сказала мама, когда Регулус вернулся с Чёрной меткой. Два года с того дня, а она по-прежнему верила в сказки.

Того же нельзя было сказать об отце.

— Ты под домашним арестом, — припечатал он сходу, едва оторвав глаза от книги по защитным чарам.

— Папа, мне девятнадцать!

— На этом твои аргументы о мнимом благоразумии закончились?

Регулус счёл разумным замолчать. Почему отец так взъелся? Всё же обошлось. Даже о причинах не спрашивает.

Он сдул чёлку в сторону и скрестил руки на груди. Обожжённое предплечье отозвалось не самым приятным образом, но Регулус не стал менять позу из упрямства.

— Тед Тонкс хорошо тебя подлатал. Я должен отправить ему благодарность. Сириус описал твоё состояние… сдержанно. Что уже — дурной знак.

Красавчик сидел у ног Ориона и угодливо подгавкивал — продался с потрохами за пару печений для собак.

— Ты до сих пор не внёс данные в наши счётные книги, отчёты по нашим серебряным шахтам пришли две недели назад, — напомнил отец. — Наследник семьи Блэк должен быть ответственным и благоразумным.

Опять это слово.

— Письмо из «Гринготтса» в моём кабинете. Я его не вскрывал, у меня болят глаза. Сам посмотришь, что там.

Регулус красноречиво потёр тронутое шрамом веко. Без толку. Отцовское сердце не смягчилось. Разбор полётов ещё не закончился.

— Ты заикался о том, что хочешь обустроить комнату для проявки колдографий. Я позволяю. Монотонная и требующая усидчивости работа дисциплинирует и пробуждает…

— …благоразумие?

Отец смерил вовремя спрятавшего улыбку Регулуса тяжёлым взглядом.

— Пинки! — крикнул глава семьи. — Глаз не спускай с этого молодого человека с искромётным юмором.

— Слушаюсь, господин Орион!

— В течение следующих пяти дней все его приказы ничтожны.

— Как прикажете, хозяин Орион!

— Нет. Пяти дней недостаточно. Неделя! Пусть всю неделю сам делает себе чай, готовит и убирается в комнате.

— Так точно! — шёпотом передразнил эльфа Регулус, отвернувшись.

— Палочку изъять, — добавил папа.

— Нет! — ахнул Регулус, но отец уже протягивал к нему руку ладонью вверх. — Без палочки я не смогу оживлять колдоснимки!

— Давай её сюда.

Регулус скрепя сердце подчинился.

— Палочку твоей матери я тоже брать запрещаю, — сказал Орион, будто прочёл его мысли. — Три дня без магии. Если за это время ты понадобишься Сам-Знаешь-Кому, я верну тебе всё по предъявлению метки.

— Хорошо, — произнёс Регулус. Он поднялся к себе, бросил мантию Малфоя на спинку стула, стянул через голову свитер и упал на кровать, раскинув руки в стороны, ударив ими по покрывалу… И надо же было так сглупить! Ему следовало сразу отправиться в Гастингс! Но Люциус бы сильно удивился, услышав конечный пункт назначения.

Регулус с силой провёл по лицу. Мерлин! Нельзя сидеть взаперти, когда за стенами дома творилась… история!

Он резко поднялся и выдвинул ящик шкафа. Палочка из виноградной лозы выкатилась к бортику, словно ждала, когда о ней вспомнят и вызволят из деревянного плена. Колдовать ею опасно. Капризные палочки непредсказуемы, но… это лучше, чем ничего.

Регулус переоделся, вооружился палочкой Гермионы и выглянул наружу. Не так уж высоко. Падать не дольше, чем из окна в доме Лестрейнджей, вот только падать никто не собирался.

Из того же шкафа Регулус достал свою верную школьную подругу — «Стрелу». Древко метлы завибрировало в руке от нетерпения.

Сириус часто сбегал из дома, он проделывал похожий трюк раз сто — и ничего, жив-здоров. А ведь братец даже в квиддич толком не играл. Его быстро выперли из гриффиндорской команды за… неблагоразумие. Регулус усмехнулся. Нужно лишь спуститься на метле вниз, как на лифте, и притормозить до столкновения с землёй. «Стрелу» он оставит у стены. Магглы ничего не заметят. Они никогда ничего не замечают.

«Теперь ты должен выбрать себе прозвище, Регулус. Как твои братья по оружию будут обращаться к тебе в бою? — голос Волдеморта донёсся из прошлого. — Хочешь совет? Я помню твой полёт, твой успех во время матча по квиддичу. Ты был похож на зимородка, рвущегося в бездну за добычей… Я думал, разобьёшься, но ты не просто выжил. Ты поймал снитч».

Регулус вскинул голову.

Нет, он не просто спустится вниз. Он полетит!

* * *

Регулус появился в Гастингсе к «позднему чаю»⁽²⁾, спрыгнул с метлы у ворот поместья и толкнул решётку. От прикосновения его ладони по металлу пробежала паутинка магической вязи. Его признали. Путник может войти.

Он никогда прежде не задумывался, какой массив заклятий лежал на этом месте. Уже то, что они не чувствовались, говорило о непревзойдённом мастерстве человека, их наложившего.

Кричер вышел встречать хозяина, странно подёргивая ушами, принял метлу и отряхнул смявшиеся полы мантии Регулуса.

— Хозяин устал в пути?

— Немного. Сегодня отличная погода для полётов: бодрит, но не морозит.

— Кричер приготовит чашечку горячего шоколада…

— …и утопит в нём десяток маленьких круглых зефирок, — прошептал Регулус с мягкой улыбкой.

Старый эльф захихикал.

— Кричер помнит. Кричер всё сделает.

Тонкий ледок, ломающийся под ногами на каждом шагу, жалобно трещал. Снега здесь не было, но пожухлая трава поседела от инея.

— Мисс Гермиона очень взволнована, — сказал Кричер. — Но причину не говорит.

— Знаю я эту причину. Где ж вы малфоевского эльфа прикопали, не расскажешь?

Кричер споткнулся на подступах к крыльцу, но ответить не успел. Гермиона не стала дожидаться Регулуса в тепле, она выбежала из дома, налетела на него и обняла, очерчивая контуры мышц. Потом прижалась к нему всем телом.

— Ты здесь, — пробормотала Гермиона. В пушистом свитере без горла она казалась ему невесомой. Узкие плечи, открытая молочно-белая кожа, волосы, собранные на затылке… В ней что-то волшебное, сокровенное, неземное. Её грудь, безусловно, созданная для его рук, тесно прилегала к нему. Грейнджер пахла цветами. Среди зимы. А ему, чёрт возьми, девятнадцать. Чтобы потерять голову, много и не надо. Регулус с трудом подавил желание прильнуть к девичьей шее губами. Гермиона Грейнджер обнимала его за плечи. Она проникала в него, в самое сердце. Ядовитая колючка.

Внезапно он разозлился, будучи не в силах объяснить настоящую причину гнева даже себе.

— Где же мне ещё быть? Шанс узнать хоть какие-то новости у меня только здесь.

Гермиона отстранилась и заправила выбившиеся пряди волос за уши. Её удивила и задела его необоснованная холодность.

— Я не могла с тобой связаться раньше. Кричеру на Гриммо нельзя. Сириус не отвечает. Я волновалась! И ты случайно оставил мне своё зеркальце. Я должна его вернуть. Оно в доме Арабеллы. Давай отправимся туда…

— Регулус! — герр Гриндевальд показался в холле. Его глаза сияли, как камни от Тиффани. — Ты пришёл отпраздновать успех?

— Именно так! — откликнулся Регулус, а затем обратился к Гермионе. — Зеркало подождёт, а здешний хозяин — нет.

— Уолда внезапно расхворалась, но твой эльф в кои-то веки приготовил что-то вкусное, — крикнул Гриндевальд. — Заходи скорее!

— Уолда приняла лекарственный отвар. Скоро она присоединится к нам! — чересчур бодро отрапортовала в ответ Грейнджер.

Гриндевальд качнул головой и направил коляску в сторону гостиной.

— Подожди, — прошептала Гермиона, схватив вошедшего в дом Регулуса за локоть.

Он склонил голову набок.

— Герр Эйгенграу… Он не всё знает. Нотт и эльф Малфоев, — выдохнула Гермиона. — Не говори о них. Пожалуйста.

Кричер крякнул, взвалив «Стрелу» на плечо. Неужели он тоже в сообщниках?

Регулус не ответил. Он избавился от верхней одежды и прошёл в гостиную. Лорелея встретила его бокалом шампанского и острым взглядом из-под ресниц. Этой чаровнице ложь давалась ещё проще, чем Гермионе.

— За музыкальный талант мистера Блэка, — промурлыкала она. — И колдовской, разумеется.

— Гобелен у нас! — объявил Хуго, чокнувшись с Регулусом и залпом осушив свой бокал.

Гриндевальд усмехнулся, наблюдая за старым товарищем. Герр Хаппель воспользовался отсутствием фрау Блоксберг и приступил к дегустации бутылки эльфийского вина.

Гобелен Малфоев был небрежно развёрнут на диване. Бахрома мела пол. Личико Андрэ Малфуа на тяжёлой зелёной ткани словно бы светилось.

— Где сам мальчик? — спросил Регулус, отхлебнув шампанского. Пузырьки защекотали ноздри.

— Я отправил его в Уинчелси, это неподалёку, — сказал Гриндевальд. — Здесь ребёнку не место. Там его приняла семья магглов. Эдвин присматривает за ним. Лучше расскажи, как прошла твоя дуэль с Розье. Вижу, ты в полном здравии, не считая незначительных деталей. В такие минуты я жалею, что клуб «Серебряных копий» прекратил своё существование. Я бы порекомендовал тебя даже без осиновой палочки.

Регулус сдержанно улыбнулся. Гриндевальд находился в отличном расположении духа, и даже оплошность Гермионы, сболтнувшей лишнее, была прощена. Кто же ему рассказал о дуэли? Лорелея? Сама Грейнджер? Как преподнесли обстоятельства?

— Мне помогли тренировки. И терпение. Мой соперник быстро выдохся.

— Скромность украшает, — заметила Лорелея.

— Как и работа хорошего колдомедика, — добавил Регулус.

— Как обстоят дела в Малфой-мэноре? — спросил Гриндевальд, щелчком пальцев заставив играющий граммофон вернуться к началу пластинки. — Ты был там после поединка? Гермионе пришлось уничтожить одну безвкусную картину…

— Вся семья Малфоев горько оплакивает утрату нарисованного родственника.

— Он сам напросился, — вставила Гермиона.

— Абраксас в ярости, — сказал Регулус, искоса взглянув на неё. — Кажется, он считает, что я мог нарочно отвлекать на себя внимание, но точное время пропажи гобелена ему неизвестно.

— Доказательств у него нет. — Гриндевальд спрятал улыбку за кубком, который наполнила Лорелея. — Он может подозревать кого угодно.

— Что теперь? — миссис Роули грациозно опустилась в плетёное кресло.

— Я предложу ему обмен. Семейное благополучие, полные сейфы золота, выстроенная годами репутация взамен потрёпанной тетрадки.

Регулус напрягся.

— Вы планируете встретиться с Малфоями лично?

— Посмотрим.

— Это рискованно, — наспех вытерев рот рукавом, сказал Хуго и икнул. — Я мог бы подменить тебя ещё разок, друг мой.

Гриндевальд запрокинул голову и незлобиво рассмеялся.

— Что, если он откажется меняться? — вопрос Регулуса заставил улыбки на лицах присутствующих моментально увянуть.

— В таком случае мы дадим делу ход. — Гриндевальд опустил кубок на подлокотник. — Начнём с незамысловатой статейки в «Придире», потом подключим Гринграсса и расшевелим французский Аврорат. Малфои выкинут белый флаг раньше, чем ты думаешь. Я знаю этот сорт людей. Я видел Люциуса Малфоя, говорил с ним… Не впечатлён.

— При всём уважении вы не можете равнять Люциуса с Абраксасом.

Гриндевальд плохо переносил критику. Регулус понял, что все предостережения, вертящиеся на языке, лучше проглотить вместе с шампанским. Целее будешь.

Меда не уточнила, можно ли мешать рябиновый отвар с алкоголем. Наверное нельзя. Голова быстро стала ватной. Ещё один бокал — и он свалится с метлы на подлёте к Лондону.

Регулус вышел из гостиной и побрёл в сторону кухни, но не дошёл до неё, прислонился к стене. Он устал. Как же он устал…

Её шаги… Он научился узнавать их.

Гермиона приблизилась к нему. Боги, и почему она настолько охренительно красива?

— Ищешь Кричера?

— Он обещал мне горячий шоколад.

— Я тоже умею его делать, — сказала Гермиона и очаровательно улыбнулась. — Один мой друг подсадил меня на шоколад фирмы «Whittard». У миссис Фигг есть запас.

— Маггловские напитки? Нет уж. Мне хватило колы.

— Ты сердишься. — Не вопрос. Утверждение.

— Нет, — отозвался Регулус, прикрыв глаза.

И снова её шаги. Она встала напротив.

— Я знаю, что сильно наследила. Добби застал нас с Тони возле входа в подземелье. Пришлось действовать быстро. Я забрала его из мэнора. Если бы я оставила его там, Малфои убили бы его в гневе.

— Нотт… — Регулус облизал горько-сладкие губы. — Опять к тебе приставал? Тянул ручонки из камеры?

— Приставал?! — Гермиона повысила голос от неожиданности. — Он сидел за решёткой. Измученный. Я не могла его оставить в грязной клетке. Ни за что! Ты понимаешь?

Нет. Регулус не понимал. Ничего не понимал.

— Мы отправили Нотта в особняк Забини. Уолда тоже сейчас там. Выхаживает его. Лорелея просто в ужасе, но, глядя на неё, так и не скажешь. И раз уж мы заговорили о страхах… По-моему, в трюмо миссис Фигг завёлся боггарт. Ты мог бы проверить, пока Арабеллы нет дома?..

Регулус разомкнул веки и посмотрел на девушку, пропустив её речь мимо ушей.

— Я раньше не спрашивал: как ты вообще узнала о выходе из подземелья?

Гермиона захлопнула рот. Карие глаза расширились, взгляд метнулся от лица Регулуса куда-то в сторону. Когда она снова вернула ему внимание, наверняка придумав удобоваримую ложь, его ладонь легла на шею Гермионы, приподнимая её голову.

— Ты можешь не рассказывать, — прошептал Регулус. — Храни свои тайны, но не лги мне. Хватит.

Она слабо кивнула, неосознанно комкая нижнюю часть свитера, — нашла, чем занять руки.

Он отпустил её и сменил тему:

— Когда ты собираешься обрадовать новостями о спасённых тобой страдальцах нашего герра?

— Я всё объясню ему, когда буду уверена, что Натаниэль и Добби останутся невредимы. Я несу ответственность за их жизни.

Регулус просмаковал каждый слог:

— На-та-ни-эль…

Гермиона вспыхнула.

— Боже мой! Он мне в отцы годится! — воскликнула она. — Ты бы ещё Розье сюда приплёл!

— Тебе понравилось? Когда он был мной…

— Ты не можешь к нему ревновать!

— Ревновать? Почему бы и нет? — Регулус наклонился. Её дыхание дразнило его губы. — Надо было чаще целовать тебя. Может, тогда бы ты не медлила с ним.

— Может быть, — ответила Гермиона. Её пальцы подцепили карман его брюк. Она опустила внутрь сквозное зеркальце. — Девчонки в школе утверждали, что парни совсем не понимают намёков, но я до сих пор в это не верила. Ты казался мне сообразительным. Арабелла уехала к племяннице. В доме только Питтипэт…

Регулус выпрямился.

— Ты хочешь, чтобы я отправился с тобой на Крафт-авеню?

— Да ты сама проницательность! — притворно ахнула Гермиона; следующие слова заставили его нахмуриться: — Я должна с тобой кое-что сделать. Это важно и, судя по всему, срочно.

— Хорошо, я услышал про боггарта в трюмо. Ты пробовала на нём «Ридикулус»?

Гермиона вздохнула, поправив воротник мужской рубашки.

— Ох уж эти боггарты. По-моему, они там плодятся со скоростью света.

1) «Poppel» в переводе с немецкого — «козявка, замарашка, сопля».

Вернуться к тексту

2) Поздний чай (известен как «высокий чай» (англ. high tea)) является ранним ужином, который, как правило, проводят с 17:00 до 19:00.

Вернуться к тексту