Цунами (гет)

Она застала мистера Гринграсса за изучением гобеленов на галерее, и лишь тогда на память пришло задание Гриндевальда. Гобелен семьи Малфой! Кого бы из Блэков расспросить? Кто мог быть в курсе? И никаких гарантий, что кто-то станет ей отвечать. Гермиона приостановилась на верхней ступеньке лестницы и украдкой посмотрела вниз. До ушей долетал приглушённый шум голосов, но в холле было пусто. Гости либо вышли в сад, либо судачили в зале. Она сделала было шаг назад, чтобы не мешать мистеру Гринграссу наслаждаться образчиками декоративного искусства, но тот как раз обернулся. Молча уйти — верх невежества, поэтому Гермиона с застывшей улыбкой поднялась на галерею, мысленно браня себя за падкость на красивые, но совершенно неудобные туфли, и остановилась рядом с мужчиной.

На стене перед ними раскинулся гобелен — огромное полотно, по которому бежал единорог. За ним гналась свора охотничьих собак. Золотые нити сверкали на их ошейниках, а серебряные — на бороде и витом роге неутомимой жертвы их преследования. На тёмно-зелёном фоне рассыпались ягоды земляники, вышитые с ботанической точностью, красные, как капельки крови. Бесконечная гонка. Какую мысль хотел вложить сюда ткач, художник или красильщик? Гермиона не любила неопределённость. Гораздо приятнее знать, как всё закончилось, чем пребывать в неведении, даже если финал трагичен. Да и трагичен ли? Почему же при взгляде на полотно в ней проснулось сочувствие к сказочному зверю? Почему бы не к старательным, усыпанным репейником псам?

Папа как-то сказал: «Если смотришь фильм об антилопе, ты клянёшь поймавшего её льва. Если с первых кадров ты следишь за жизнью льва, то радуешься каждой убитой им антилопе».

— Как здоровье герра Эйгенграу? — поинтересовался Гринграсс.

— Вполне сносно, — откликнулась Гермиона. — Недавно он немного простыл на берегу моря, но уже идёт на поправку.

— Передавайте ему мои наилучшие пожелания, мисс Грейнджер. Ему понравилась французская выпечка, которую я отправил с последним письмом?

Гермиона понятия не имела об их переписке, а всё же ложь с лёгкостью слетела с языка:

— Он сладкоежка, мистер Гринграсс. Ещё бы ему не понравилось! Расхваливал вас сутки напролёт.

Аурелиус был польщён.

— Вальтер — интересный собеседник и, что ещё большая редкость, хороший рыбак. На этот раз он замахнулся на крупный улов. Как его поверенный я искренне надеюсь, что мои сведения помогут ему грамотно расставить сети.

Поверенный. Надо же! Гриндевальд и впрямь нацелился на крупную рыбу. Уж не о Малфоях ли шла сейчас речь?

— Ваши сведения были как нельзя кстати. Герр Эйгенграу вам очень признателен. Это поможет ему выстроить стратегию. И, конечно же, вы правы: нужно проявлять осторожность, имея дело с одной из самых влиятельных семей в Магической Британии.

Гринграсс кивнул, и Гермиона практически уверилась, что не ошиблась в выводах. Она сняла палочку со сделанной Уолдой перевязи и, оглянувшись по сторонам, набросила чары, защищающие от подслушивания.

— Среди приглашённых нет четы Малфоев, притом что Нарцисса урождённая Блэк.

— Старшие Блэки даже не скрывают своей неприязни к светловолосым родственникам. Было бы странно, пригласи они Малфоев на Хэллоуин. Разве что с целью напугать их... К тому же, Малфои проводят собственный праздник, — поведал Гринграсс и хихикнул. — Поверьте: там гораздо скучнее.

Гермиона улыбнулась, сделав вид, что оценила шутку. Её мозг лихорадочно работал. Она внимательно изучила записи Батильды, которые забрала у женщины по распоряжению Гриндевальда. Все они касались семьи Люциуса. Гринграсс был во Франции. Что могло быть там такого важного, связанного с Малфоями? Сгоревший дом Малфуа? Она обязана рискнуть и узнать больше. Если что-то пойдёт не так, можно подправить Аурелиусу память.

— Я слышала, в Париже остался роскошный особняк, некогда принадлежащий семье Малфуа. Как вы считаете, он подлежит восстановлению?

— Пока там бродит призрак Анри Малфуа, последнего владельца, житья там всё равно никому не будет.

— Вы видели его?

Гринграсс удивлённо взглянул на Гермиону.

— За этим я и ездил.

— Конечно-конечно! Я имела в виду… говорят, мсьё Малфуа настолько обезображен, что на него больно смотреть. При встрече с призраком дамы падают в обморок, а дети седеют.

— Всё так. Я смочил платок животворящим эликсиром и приложил к носу, чтобы меня не стошнило, — посетовал Аурелиус. — Старый фокус, подсмотренный у авроров, аппарирующих на места преступлений. Запах от его эфемерного тела, если это уместное выражение для описания призрака, был просто невыносим. Палёная кожа, сгоревшие волосы… Простите, мисс. Не стоит вам это слышать.

— Пожалуйста, продолжайте.

— Я встретился в надежде поговорить, но и тут меня ждали внезапные трудности. У мсьё Малфуа пострадали голосовые связки. Он мог только мычать, но мне удалось найти способ пообщаться с ним. Дело в том, что с несчастного постоянно сыплется пепел. Он смог написать им несколько фраз. Тогда-то он и рассказал, почему предпочёл остаться уродливым призраком, а не пойти дальше. Малфуа считает, что его семью убили.

— Всё состояние Малфуа отошло Малфоям, — промолвила Гермиона, пытаясь увязать все известные ей ниточки. — Хотите сказать, что пожар не был случайностью?

— Мы не можем знать наверняка. Я склоняюсь к тому, что эльфов и взрослых опоили сонным зельем, а потом подожгли особняк Адским пламенем.

— Малфои могут быть весьма изобретательны, когда хотят от кого-то избавиться, — прошептала Гермиона, вспомнив о смерти несчастного Бродерика Боуда, которого задушили дьявольские силки, принесённые в палату. Люциус хладнокровно его устранил. — Постойте. Вы сказали «взрослых»?..

— Все крепко спали, когда пламя занялось — все, кроме младшего сына главы семьи. Считается, что мальчик погиб, сгорел заживо в кроватке, но Анри сказал, что это не так. К тому времени он уже умер, задохнувшись дымом, и стал привидением. Он видел, что ребёнок испугался, выбрался в окно и убежал. Я разыскал у магглов подходящего по описанию мальчугана. Его нашли среди ночи в поле в перепачканной сажей одежде. Мальчик онемел от пережитого ужаса. Он до сих пор не говорит, так что полной уверенности у меня нет…

— Значит, сын потомственных волшебников воспитывается в семье магглов.

— Похоже на то.

— Герр Эйгенграу попросил меня разузнать о фамильном гобелене Малфоев…

— Если мы хотим доказать, что этот мальчик — выживший ребёнок Малфуа, способный претендовать на наследство, нам нужно раздобыть гобелен.

Фамильные гобелены всегда говорят правду, уверял сэр Гектор, но тогда Гермиона не придавала значения его словам.

— Малфои могли уничтожить гобелен ещё несколько лет тому назад, — с досадой сказала она.

— Могли, — допустил Аурелиус. — Но я бы на их месте сохранил столь ценную вещь, хорошенько спрятав.

Гермиона рассеянно кивнула.

— Я уже осторожно поспрашивал о гобелене, — признался Гринграсс. — Орион ничем не помог. Арктурус наотрез отказался говорить о Малфоях…

— Мы можем как-то ещё доказать родство этого ребёнка с Малфоями? Ведь он претендует на половину их состояния.

— Я слышал, что магглы делают успехи в данной отрасли…

«Да, но до полноценного ДНК-тестирования ещё несколько лет».

Гермиона поджала губы. А ведь её забавляли отчаянные попытки сэра Гектора проверить родство.

— Если магглы преуспеют, что с того? — размышляла она вслух. — Какое значение их научные открытия будут иметь для магов, предсказывающих погоду по форме срезанной с яблока кожуры и подкладывающих вилки под матрас, чтобы зачать мальчика? Никакого!

Аурелиус беспомощно развёл руками.

Неожиданно где-то внизу раздались громкие голоса. Гермиона перегнулась через балюстраду. В холле появились люди. Сверху она первым делом по птице на голове различила Друэллу Блэк, затем рассмотрела Андромеду, младшего Лестрейнджа и отца Регулуса.

Орион поднял голову и встретился с Гермионой взглядами. Все маски были сняты, так что она хорошо различила тень тревоги на его благородном лице.

— Вы видели девочку?

— Нимфадора пропала! — крикнула Андромеда. — Её нигде нет.

— Сюда она не поднималась, — ответил Гринграсс, показавшись позади Гермионы.

В холл вбежал Сириус.

— Один из эльфов утверждает, что Дора вышла в сад ещё полчаса назад!

Орион положил руку на плечо племяннице.

— Наверняка она вышла посмотреть на танцующие фонарики, Меда.

Он говорил что-то ещё, но Гермиона слышала только стук собственных каблуков на ступеньках. Когда она спустилась, в холле скопилось ещё больше народа. Андромеда уже стряхнула руку дяди и искала в сумочке палочку. Никакие заверения об относительной безопасности пространства вокруг дома не могли унять материнское беспокойство.

— Это же волшебный сад! — влезла появившаяся следом за Вальбургой миссис Мальсибер. — Опасность подстерегает на каждом шагу, а маленькая девочка совсем одна! Может быть, она уже плавает где-то лицом вниз.

— Здесь нет водоёмов, нет хищников и ядовитых растений, — обиженно произнесла бабушка Регулуса.

— Нимфадора могла заблудиться, споткнуться о корень, упасть, удариться, потерять сознание…

— Закрой рот, Элеонора! — рявкнула Вальбурга, впервые за вечер подав голос. — С девочкой всё будет в порядке.

Поллукс Блэк тяжёлым взглядом смерил Сигнуса.

— Ты так и будешь стоять здесь, почёсывая кольцами зад? Твоя внучка пропала!

— И ваша правнучка! Она могла над всеми подшутить и нарочно не отзываться!

Гермиона нашла среди столпившихся у парадных дверей Регулуса и взяла его за руку. Он вздрогнул от неожиданности и обернулся к ней.

— Мы разделимся и быстро её найдём, — тихо пообещал он, стиснув пальцы Гермионы в ладони. — Останься.

— И не проси! Тонкс — моя подруга! Я тоже пойду её искать!

Сириус первым кинулся на поиски, не став дожидаться остальных. Ремус окликнул друга с крыльца, но того уже и след простыл — лишь между стволами запрыгал шарик Люмоса. Постепенно все разошлись в разные стороны сада по двое-трое. Огоньки на кончиках палочек замелькали среди деревьев. Женщины остались в доме, не считая Андромеды, которую мог бы остановить только Империус. С ней ушли Орион и мистер Гринграсс. Прихватив домовика, направо выдвинулся Лестрейндж в паре с Сигнусом, а двое старейшин семьи Блэк, ругаясь, как сапожники, скрылись в ночи вместе. Мистер Макмиллан порывался их нагнать, но выпитый алкоголь превратил его ноги в желе.

Гермиона оказалась в одной группе с Регулусом и Ремусом. Пинки опережал их на несколько шагов, освещая путь фонарём.

Все выкрикивали имя девочки на разный манер. Тонкс любила розыгрыши, но Гермиона не верила, что маленькая подруга могла быть столь безалаберна и жестока.

Ветер дёргал ветки над головой. Обмякшие листья сыпались вниз, как лохмотья тканевой набивки.

Гермиона понимала, что стала для своих сопровождающих обузой. Корни и облысевшие плети дикого винограда мешали ей передвигаться. Регулус то и дело посматривал на неё.

Краем глаза она уловила движение теней слева от себя, повернулась и резко отшатнулась назад, ударившись о дерево, — из кустарника выпорхнула птица. С плачущим воплем та скрылась во тьме. Звук был кошмарный.

Они прошли каменный мостик и свернули у оврага, забитого мохнатым агератумом, когда Ремус сбавил шаг. Поначалу Гермиону затопила волна благодарности к Люпину, затем она рассмотрела его лучше. Что-то изменилось. Едва уловимо. Регулус мог ничего не заметить. Лицо Люпина… По позвоночнику Гермионы пробежал холодок. Её поразили запавшие глаза Ремуса. Его шрамы в лунном свете стали чётче, черты заострились, и ноздри затрепетали. Он принюхался.

— Оборотни, — выдохнул Люпин.

Регулус остановился, став мертвенно-бледным.

— Что?

— На территорию поместья пробралось несколько оборотней, — повторил Люпин.

— Ты уверен? Откуда ты знаешь?

— Я… Я их чую, — выдавил Ремус.

Гермиона испытала к нему жалость.

Регулус встал перед ним, пристально всматриваясь в глаза какое-то время, и ошеломлённо выдохнул:

— Ты один из них.

Ремус съёжился, ссутулился, закрылся. Острый взгляд сделался затравленным. Гермионе было больно на него смотреть.

— Сейчас не полнолуние, — сказала она, тронув Люпина за локоть. — Зачем бы оборотням приходить сюда? Они же не сумасшедшие, чтобы соваться на территорию волшебников…

Ремус ошарашенно смотрел на её пальцы. Она не боялась к нему прикасаться. Мерлин! Это же её профессор ЗОТИ, муж Нимфадоры и друг Сириуса. Это самый преданный Дамблдору фениксовец и самый добрый человек, которого Гермиона знала.

— Эти как раз сумасшедшие, — чуть сипло проговорил Ремус. — Я узнал запах. Стая Грейбека. Все они пьют особую воду, позволяющую им сохранять некоторые звериные повадки независимо от фазы Луны.

— Но это не объясняет, почему они пришли сюда.

— Если Люпин прав, тебе следует пойти назад, — приказным тоном произнёс Регулус, повернувшись к Гермионе. — Возвращайся в дом. Туда оборотни не сунутся. Аппарируй.

— Думаешь, я испугалась парочки оборотней? — возмутилась Гермиона, уперев руки в бока.

— Я прошу тебя...

— Нет, нам тем более нельзя разделяться. Дора может быть где-то поблизости и не знать…

— Они здесь из-за меня! — взорвался Регулус. — Они пришли по мою душу. Фенрир — мстительная тварь. Думаешь, дочка Меды пропала случайно? Они забрали её, чтобы выманить нас на поиски. Я нанёс их вожаку обиду, мне и разбираться.

— Тогда следует вызвать авроров! — воскликнула Гермиона.

— Вот этим и займись.

— Но…

Регулус чуть ли не зарычал от раздражения.

— Пинки! — позвал он, и эльф мигом подскочил к нему. — Ты отвечаешь за мисс Грейнджер. Доставь её в особняк целой и невредимой. Если ослушаешься или не справишься, я вышвырну тебя вон!

Эльф выронил фонарь и часто-часто закивал.

Гермиона повернулась за поддержкой к Ремусу. Люпин стушевался и отошёл от неё на несколько шагов. Предатель! Он не заступился за неё, не поддержал.

— Так ты чувствуешь их, верно, Люпин? — спросил Регулус.

Ремус утвердительно мотнул головой:

— Мы найдём их, найдём девочку Тонксов. Я найду её.

Они исключили Гермиону из плана, вели себя так, будто её здесь уже не было. Когда Блэк и Люпин двинулись вперёд, она сделала шаг в том же направлении, но домовик стрелой метнулся к ней, вырос на пути. Она попробовала обойти его, но Пинки снова преградил ей дорогу. Регулус и Ремус уходили всё дальше и дальше, оставив её под надзором.

— Мисс Гермиона, вам нужно повернуть назад. Пинки может перенести вас, чтобы ваши бедные ножки отдохнули…

— Будет лучше, если ты отправишься в дом первым и предупредишь всех…

— Пинки — хороший эльф! — торжественно провозгласил домовик. — Пинки живёт, чтобы служить благородному дому Блэков! Мисс Гермиона — не Блэк, и Пинки не обязан её слушать.

Гермиона подалась в сторону, но без толку. Эльф получил прямой указ, сдобренный самой действенной угрозой. Но и ей не пристало бездействовать, когда дорогим людям грозила опасность. Она сдула прядь волос со лба и вскинула палочку.

— Мне жаль, Пинки. Ступефай!

Эльф повалился навзничь, и Гермиона, переступив через него, поспешила дальше, пытаясь понять, в каком направлении находится ельник, ослабляющий защитную магию поместья. Только там могли пройти оборотни, как когда-то проникла она.

Гермиона сбросила туфли и уже через пару ярдов пожалела: ноги заскользили по отсыревшей листве. Она побежала, спотыкаясь и врезаясь в деревья плечами.

Нужно найти Дору!

Дору, у которой никогда не появится Тедди. Конечно, она вырастет, влюбится и, вероятно, станет матерью чудесного малыша, но не Тедди. Нет.

Гермиона зажмурилась, отгоняя непрошенную мысль. Она считала себя виноватой перед Тонкс больше, чем перед кем бы то ни было.

Нужно её найти!

Вскоре под покровом ветвей выступили абрисы людей в свете Люмоса. Раздались крики, полетели заклинания… Гермиона поднажала и выскочила на поляну. Взгляд тотчас упёрся в неподвижное тело мужчины в неформальной одежде. Пустые глаза. Кровь на губах и подбородке. Чья? Кто это?

— Джейн! — пронзительно вскрикнула Дора.

Девочка сидела на земле неподалёку, размазывая слёзы по лицу. Четверо взрослых отгородили её собой от пыхтящей мечущейся массы. Гермиона узнала отца Регулуса, Гринграсса, Сириуса и миссис Тонкс. Все они держали под прицелом некое существо, создающее весь шум. Оборотень. Он стоял на четвереньках, его рот был приоткрыт, а спина сгорбилась так, что позвонки упирались в ткань куртки. Уже не человек, ещё не зверь. Он сыпал оскорблениями и скалился, показывая клыки, пятился, вот только отходить особо было некуда. Позади него была стена из терновника.

Гермиона обняла протянувшую к ней руки Нимфадору, прижала к себе.

Андромеда оглянулась на них. Оборотень воспользовался этим и бросился в её сторону.

— Диффиндо! — взревел Сириус.

Оборотень завопил. Кровь брызнула из открывшихся по всему его телу ран.

— Сиди смирно! — рявкнул Сириус. — Дёрнешься ещё раз — я тебе башку оторву!

— Уведите девочку, — со сталью в голосе сказал Орион Блэк. — Меда, ты тоже иди. Дальше мы сами разберёмся.

Рядом раздался шорох. Мужчины, все, как один, направили палочки на колючий кустарник. В глаза им ударил свет факела. Из-за терновых зарослей вышел Арктурус Блэк. Он тяжело дышал, но нашёл в себе силы улыбнуться, увидев, что все, не считая оборотней, невредимы. Сириус опустил палочку и выругался.

— Значит, их было трое, — проговорил Арктурус, кивнув на скулящее от боли существо.

— Трое? — переспросил Гринграсс. — Вы столкнулись ещё с одним?

— Увы, мне не так повезло, уж я бы его прикончил. Зато Сигнус был ранен одной из этих тварей. Ничего серьёзного. Младший Лестрейндж аппарировал с ним к дому, а Регулус с тем странным пареньком бросились в погоню за нападавшим.

— А где же дедушка? — спросила Андромеда.

— Отстал. Ковыляет потихоньку, — с нескрываемым удовольствием сообщил Арктурус. — Даже одноногого старика догнать не может.

Гермиона осторожно отстранилась от Нимфадоры. Регулус возомнил себя героем народных сказок? Фенрир специально всё устроил, чтобы заманить Блэка в ловушку, и тот помчался туда, сверкая пятками, зная, что его ждут! Вот… упрямец!

— Мистер Блэк! — воскликнула она, бросившись было к Ориону, но тут перед ней появился эльф. Он поднырнул ей под руку с палочкой и ткнул пальцем в солнечное сплетение.

— Пинки тоже жаль, мисс Гермиона, — пропищал домовик, которого она уже не видела, падая на устланный листьями ковёр.

* * *

Она пришла в чувства и нашла себя лежащей на софе в хорошо освещённой комнате. Здесь попросту было негде спрятаться ни одной тени, но сердце Гермионы сжалось от страха. Она резко села и чуть было не упала назад из-за головокружения.

— Не торопитесь, — ласково сказала Мелания Блэк, привстав из приставленного к софе кресла. — Пинки немного перестарался. Странно, что его магия так сильно на вас подействовала. Он хотел лишь обездвижить, а вы потеряли сознание. Вы хорошо себя чувствуете? Может, пригласить колдомедика?

Гермиона была крайне далека от отметки «хорошо», однако её состояние — сущая ерунда, по сравнению с другими вопросами, которые она тут же выплеснула на миссис Блэк:

— Все вернулись? Дора в порядке? А оборотни…

— Всё хорошо, Гермиона. Мы связались с Авроратом, их сотрудники уже прибыли. Предоставьте разбираться с делами профессионалам.

— Но Регулус… Фенриру был нужен Регулус!

— Реджи сейчас здесь, в доме, — заверила Мелания, взяв её за руку и похлопав по тыльной стороне ладони. — Сидел в этом самом кресле, пока я его не сменила. Ему нужно дать показания.

Словно камень упал с плеч. Гермиона громко выдохнула, чем вызвала лукавую улыбку на изборождённом морщинами лице пожилой дамы.

— Что стало с оборотнем, которого он преследовал?

— Сбежал, — покачав головой, посетовала Мелания. — Оба его приятеля мертвы.

— Оба? — удивилась Гермиона. До того как она отключилась, один из оборотней был жив. Сириус чуть не откромсал ему конечности режущими чарами, но не убил. Что же случилось потом?

— Это к лучшему, дорогая, — обронила миссис Блэк. Улыбка на её лице дрогнула, но женщина быстро вернула себе приветливый вид, будто надела маску. — Главное, всё обошлось.

— Регулус точно не ранен?

— Точно.

— А как его... дядя?

Мелания непринуждённо взмахнула рукой — дескать, ерунда.

— Он упал, когда убегающий оборотень толкнул его, и оцарапал голень о ветку. Даже настойка бадьяна не понадобится. Заживёт за пару дней.

Вопреки словам, женщина скомкала в пальцах бумажную салфетку. Её что-то терзало.

— Я не могу молчать, Гермиона! — воскликнула она. — Не могу больше вас обманывать. Сегодня был не первый день нашего знакомства, только вы меня не помните.

Гермиона ничего не понимала.

— Мы виделись с вами у Арабеллы Фигг.

— Вы… Вы та дама, что приходила смотреть кошку. Дама с двумя внуками.

Миссис Блэк потупилась.

— Вообще-то, приходила я не за кошкой. Я хотела на вас посмотреть. Вы и сами догадались о цели моего визита. Я обманула вас относительно моей личности, но всё остальное — чистая правда.

У Гермионы не получалось разозлиться. Она даже повела носом, пытаясь различить аромат колдовского дурмана, исходящий от волшебницы. С этой интриганкой приходилось держать ухо востро.

Мелания прищурилась. Её рот округлился, она всплеснула руками.

— Неужто этот негодник и про духи рассказал? Выдаёт все бабушкины секреты! Не тревожьтесь, Гермиона. Я всё же училась на Гриффиндоре. Я бы не стала прибегать к нечестным методам, дабы получить ваше прощение.

— Я не сержусь, миссис Блэк. Почти.

Мелания ощупала её глазами, как бы проверяя, так ли это.

— Признаться, я надеялась, что Регулус представит вас сегодня иначе.

Гермиона опустила глаза. Голос не повиновался ей.

— Когда я выходила замуж за Арктуруса, то знала, что он всё ещё без ума от Винды Розье, — проговорила Мелания, расправив бумажный треугольник. — Я ревновала, хоть и не подавала виду, держалась с мужем холодно… Всё ждала от него романтических признаний. Я же гордая львица! Но сердце моё болело. Долго, мучительно. Я привыкла жить с болью, она приросла ко мне и стала моим панцирем. Я таскала его на себе, прятала в нём голову, как черепашка. Не знаю, сколько бы ещё это продолжалось… Помню, мне нездоровилось. Я сидела в плетёном кресле на веранде, закутанная в мантию, будто в кокон. Из носа текло. Глаза как у кролика. Арктурус принёс мне грелку. Не эльф. Мой муж. Потом он поцеловал меня, больную, пропотевшую, в лоб. Через неделю я выздоровела, а вот ревность моя скоропалительно скончалась. Нет никаких законов, установленных правил, нет кодекса чести, когда речь идёт о любви. Поступки важнее слов, Гермиона. Я увидела сегодня достаточно, чтобы сделать выводы. Сердце моё спокойно. Вы любите моего внука.

— Я не собираюсь надолго задерживаться в Англии, — сказала Гермиона.

Мелания была разочарована. Она кивнула и, опираясь на трость, поднялась на ноги.

— Эльфы нашли ваши туфли. Наденьте. Не застудите ноги. Палочка на журнальном столике. Приходите в себя и спускайтесь, когда будете готовы. Не торопитесь. Свидетелей сегодняшнего происшествия и так достаточно. Авроры во всём разберутся, а если возникнут вопросы, то Руперт, мой самый любимый племянник, их решит.

Гермиона поблагодарила волшебницу и первым же делом вернула себе палочку. Рукоятка непривычно легла в ладонь, и всё же от дерева исходило тепло принятия.

Комната была гостевой — сразу видно. Слишком безликая. Гермиона подошла к большому зеркалу, прислонённому к стене, чтобы проверить, насколько плохо она выглядела. Ведьма ведьмой. Глаза возбуждённо горели. Волосы тяжёлой гривой спадали на плечи. Щиколотки исколоты. Одежда измята. Она повернулась спиной, обозрев себя через плечо, и расстроилась ещё больше. Теперь порванная вуаль на юбке и в самом деле походила на паутину. Миссис Уизли бы справилась с этим в два счёта, но не Гермиона Грейнджер.

Когда она вышла в коридор, то наткнулась на знакомого гиганта-латника, сторожившего покой особняка. Из прорезей в шлеме смотрела пустота, но Гермиона на всякий случай сообщила:

— Ничего такого не делаю! Меня в этот раз пригласили.

Она побрела дальше. Голоса гудели где-то на первом этаже, приглушённые, будто доносящиеся из другой галактики. Спуститься вниз означало попасть на допрос. От одной мысли об этом Гермиона ощутила мигрень. Интересно, кто из авроров прибыл? Кингсли? Или его лысеющий напарник? Или Аластор Грюм?! Может, отец Невилла… Нет. Невозможно.

В любом случае Гермиона не хотела уходить, не попрощавшись с Регулусом. Может, он уже освободился? Жаль, что стеклянный шарик она не прихватила, чтобы это проверить. Не факт, что Блэк носил свой, но всё же…

Гермиона знала маршрут к его комнате в доме деда и быстро добралась до цели. Кладя руку на дверную ручку и поворачивая её, она уже чувствовала, что найдёт его там.

Свечи не горели, но света из окна хватало, чтобы не натыкаться на мебель в комнате. Регулус сидел на банкетке, наклонившись вперёд и сжав голову руками.

Гермиона плотно закрыла дверь и повернула ключ, оставленный в замочной скважине.

Маскарадный плащ лежал на полу, превратившись в полутьме в чёрное озеро, через которое Гермионе пришлось перешагнуть, чтобы добраться до Блэка.

— Я знаю, о чём ты думаешь, — прошептала она.

Он выпрямил спину, но так и не посмотрел в её сторону.

— И о чём же?

— Ты винишь себя за то, что Дора могла пострадать.

Регулус не ответил, но в этом и не было необходимости.

— Третий оборотень сбежал. Это был сам Фенрир?

— Нет. — Регулус поморщился. — Но что-то мне подсказывает, что мы ещё увидимся.

— Двое из его стаи мертвы.

— Я не хочу говорить об этом по третьему кругу, госпожа главный аврор. У меня болит голова.

Гермиона насупилась. Она осмотрелась, привыкая к темноте, и нашла на столе бутылёк с нечитаемой этикеткой. Лекарство? Вино?

— Тебя сегодня ранили?

— Только в сердце.

— Очень смешно.

Регулус повернулся к Гермионе, осматривающей пробку.

— Я не пьян, если это имеет значение. Тётя Друэлла упала в обморок, когда узнала про оборотней, даже «Энервейт» не привёл её в чувство. Это лак для мётел. Запах сильнее, чем у нашатыря.

— Оригинальное решение.

Гермиона подошла к Блэку сзади и осторожно коснулась его висков, слегка надавив.

— Что ты делаешь?

— Снимаю головную боль. Сам же сказал…

— А что насчёт сердца?

Она промолчала. Пальцы прошлись вдоль линии волос за ушами Регулуса и плавно вернулись к вискам. Так делала её мама, когда считала, что у дочери кипели мозги от количества прочитанного — вставала за спиной и массировала, отыскивая нужные точки. Гермиона же делала это второй раз в жизни. Получалось? Кажется, да. Регулус выдохнул через рот и заметно расслабился. Его глаза закрылись.

— Не наказывай Пинки, — попросила Гермиона, нажимая всё более уверенно.

— Хорошо.

Она сосредоточила взгляд на полоске кожи между кончиками чёрных волос Регулуса и воротником.

— И не пытайся отыскать Фенрира сам.

Повисла тягостная пауза.

Угадала! Так вот что было у него на уме. Гермиона слегка царапнула его кожу ногтями. Если бы это только помогло вырвать все безумные идеи из горячей головы.

— Я не хочу это обещать, — наконец прошептал Регулус. — Ты требуешь слишком много, Гермиона. Мой ответ — нет.

Нет.

Он впервые отказал ей. И она не знала, что делать. Он отказал. Стоило обдумать это позже. Обязательно! У него был непревзойдённый талант провоцировать её, подстёгивать к спору.

Её прикосновения стали нежнее.

— На ужине я слышала, что твой дедушка вернулся после длительного отсутствия. Это как-то связано с поисками крестражей? Ты говорил с ним?

— Ты пришла для этого, да? Хочешь что-то выведать, пустив в ход женские чары, — усмехнулся Регулус.

— Герр Эйгенграу…

— Мы здесь одни. Называй его как есть.

— Гриндевальд считает, что ты что-то скрываешь, и ему это не нравится.

Регулус резко пересел, развернувшись к ней лицом. Она замерла с поднятыми руками.

— Мне тоже многое не нравится, — сказал он и заправил прядь волос ей за ухо, коснувшись шеи. Мужские пальцы задержались на коже чуть дольше положенного. Или показалось? — Перетерпит.

Итак, похоже, сегодня мистер Блэк не поддавался на уговоры. Это плохо. Гермиона решила приукрасить действительность ради его же блага. Она вернулась к прежнему занятию, стараясь игнорировать его жгучий взгляд. Большие пальцы теперь легли на виски, а указательные и средние — на затылок.

— Гриндевальд делает всё, чтобы помочь нам разобраться с Риддлом. Ты должен ему доверять. Он великий волшебник! Я видела то, что он сделал с инферналами в пещере. Он укротил камень, лёд и…

Руки Блэка легли ей на талию. Так ему удобнее. Наверное дело в этом. Она сбилась, и то, что Регулус начал круговыми движениями водить ладонями, подстроившись под её ритм, не помогало вернуть ускользающую мысль.

— …огонь. У него есть план, как помешать… великанам… и начал копать под Малфоев. Он…

— Не хочу о нём говорить, я не испытываю потребности в проповедях, уж точно не сейчас. Посмотри на меня!

Она подчинилась. Встретилась с ним взглядом. Откуда у него взялась над нею власть? Гермиона стиснула его волосы, оттягивая назад. Регулус смотрел на неё, вызывающе вскинув голову. Хватка на её талии стала жёстче. Он привлёк Гермиону ближе.

Стало неудобно стоять, так неудобно… Ноги упёрлись в банкетку. Надо что-то делать. Надо.

Сквозь шуршащую ткань юбки она почувствовала ладонь Регулуса, переместившуюся на сгиб коленки. Он потянул её на себя. Ладно. Она позволила. Пусть так. Позволила, в итоге оказавшись сидящей на нём. Нелепая радость о пользе отсутствия подлокотников была последней связной мыслью. Гермиона обнаружила, что расстояние между лицами сокращалось, и виновник тому не Блэк.

Он держал её. Руки гладили бёдра, постоянно двигались. Нет. Это она двигалась. Её тело. Их тела вместе.

Гермиона дотронулась до его лба, спустилась к хвостикам бровей, очертила скулы… Как близко желанное лицо… Дыхание опаляло. Она закрыла глаза и встретила его губы, ответила. Как долго она ждала?

Он целовал её с отчаянием, с обидой. Его рот оказался тёплым, а щека под её рукой — ещё жарче. Он горел.

Жар скопился в лёгких. Тело прошила дрожь. Гермиона дёрнулась и нечаянно прильнула к Регулусу вплотную. Губы шумно разомкнулись. Синхронный вздох вызвал вибрации под кожей, ошеломил обоих.

Блэк что-то прошептал, приподнял её, как будто хотел оттолкнуть, и снова опустил. Темнота проглотила все звуки.

Его левая ладонь легла на поясницу, надавливая, направляя, лишая Гермиону возможности вернуть те несчастные дюймы между ними, пока правая рука всё больше путалась в каштановых волосах.

Он коснулся её шеи — прижался губами к точке пульса и провёл языком. Гермиона застонала. Она вцепилась в плечи Блэка, наверняка причинив ему боль. Слишком близко. Чересчур откровенно. Тесно. Ей тесно в одежде, в собственной коже.

Они немного отстранились друг от друга.

Как сквозь толщу воды до слуха донёсся голос из коридора. Кто-то звал Регулуса. В дверь молотили. И, видимо, давно. Кто бы это ни был, он не дождался ответа и ушёл искать Регулуса в другом месте.

— Ещё минуту, — выдохнул тот, уткнувшись лбом в ключицу задыхающейся от возбуждения Гермионы. — Просто не шевелись. Я знаю, что ты сейчас убежишь.

Какая глупая просьба. Гермиона не могла убежать, уйти, даже встать… Если он перестанет её обнимать, она упадёт. Голова шла кругом.

Он часто дышал. Ему не хватало воздуха, как и ей самой.

Постепенно дыхание выравнивалось.

Гермиона не слишком-то изящно поднялась, оправив многострадальную юбку. Ноги у неё дрожали. Она вся дрожала. Регулус тоже встал, споткнулся о свой же плащ, прошипел проклятье. Смешно. Он прошёл к столу и ударил палочкой по абажуру лампы. Зажёгся свет.

Гермиона сразу отвернулась, проведя рукой по волосам. Лицо горело румянцем.

— Может быть, что-то случилось внизу? — предположила она шёпотом. — Я зря заперла дверь.

— Зря? — насмешливо переспросил Регулус. — Уверена?

Гермиона оглянулась на него через плечо и улыбнулась.

— Я ни в чём не уверена.

Блэк был безбожно растрёпан. Рубашка расстёгнута наполовину. Волосы торчали во все стороны. Едва ли у неё видок терпимее. Гермиона была взбудоражена. Неудовлетворена. Это слово пришло ей на ум самым первым и ошеломило своей вульгарной правдой.

Да, она чуть-чуть отодвинулась, но это не значит, что Регулус должен был её отпускать. Хотя, конечно, он всё сделал правильно, прекратив охватившее их сумасшествие. Но зачем? Нелогично. Обидно. Гермиона разозлилась.

Она нетвёрдым шагом направилась к двери. Когда её ладонь легла на ручку, Регулус развернул Гермиону к себе и снова вовлёк в поцелуй. Он поймал девичье запястье. Раздался слабый щелчок. Гермиона упёрлась свободной рукой ему в грудь и отклонилась назад, насколько позволяло пространство. Тонкая полоска серебра с гравировкой в виде лозы винограда холодила её кожу.

— Эти часы твои, только твои, — хрипло сказал Регулус, отступив. — Как бы то ни было, они сделаны для тебя.

Гермиона провела по металлу кончиками пальцев, долго не решаясь ответить что-либо. Безумно красиво. Безумно больно. Пластик старого кольца показался ей ещё уродливее на фоне часов, но она не могла его снять. Пока не могла.

— Спасибо.

Регулус дёрнул уголком губ.

— Не стоит благодарности. Носи.

* * *

Гермиона видела оранжевую чёрточку под дверью кабинета. Его хозяин не спал. Наверняка опять читал допоздна и строил планы по захвату мира.

Она вошла без стука, слишком уставшая для расшаркиваний.

Гриндевальд посмотрел на неё и улыбнулся, отложив книгу в безликой обложке.

— Вы хорошо провели время?

— Я не принесла вам ничего сладкого, — сказала Гермиона, пропустив вопрос мимо ушей. — Вы нужны мне живым, а сахар убьёт вас быстрее, чем камень нашей клятвы. Я знаю, для чего вы ищете гобелен.

Геллерт не удивился вовсе.

— Вы всё-таки втёрлись в доверие к Гринграссу. Хорошо. Вы учитесь. Как я понимаю, ни ему, ни вам не удалось узнать о местонахождении гобелена Малфоев?

Она прошла к столу и села в свободное кресло.

— Нет, но, если он в Малфой-мэноре, мне известно, как туда войти, минуя главные ворота.

Саундтрек к романтической сцене главы: A-ha — Under The Makeup