Цунами (гет)

Малиновка принялась петь под окнами, приветствуя зимний рассвет трескучими нотами. Её трель не шла ни в какое сравнение с виртуозными руладами скворца или торжественным гимном соловья, но слушать было приятно. Регулус не видел пичугу с кровати, но её голосок звучал ясно. Она сидела где-то среди голых вишнёвых ветвей, через которые в мезонин заглядывали проплывающие облака, окружённые дрожащими розовыми нимбами.

Регулус ощущал приятную тяжесть в голове и не менее приятную лёгкость во всём теле. Это самая удобная кровать в мире; подняться — всё равно что вырвать себя из объятий морской пучины. И самое прекрасное зрелище с утра — сидящая в постели и читающая книгу Гермиона Грейнджер. Глядя на её майку с широким воротом и обтягивающие бёдра джинсы, Регулус пришёл к выводу, что маггловская одежда не так уж и плоха.

Поллукс Блэк, бывало, приговаривал, что получить желаемое недостаточно, его ещё надобно сберечь и приумножить. С последним пунктом можно подождать, второй же требовал решительных действий. И Регулус был готов над этим работать.

Он повернулся на бок и уткнулся носом в сладко пахнущую, как сам грех, подушку.

«Очень усердно работать».

Только при утреннем свете Регулус заметил батарею разнообразных пузырьков с замысловатыми пробками на комоде у стены. На горлышках, перехваченных тонкой бечёвкой, были закреплены кривые этикетки. Надписи на них сделаны от руки — издалека сложно разобрать слова.

— Доброе утро, — сказала Гермиона и, проследив за его взглядом, доверительным тоном добавила: — Это приворотные зелья, которые я заказывала у Снейпа. Северус сказал, что одного глотка достаточно для слепого обожания, а большая доза вызовет губительную страсть. Он всегда так пафосен и красноречив, когда говорит о зельях. Я одолжила у Лорелеи справочник для расширения кругозора на эту тему. — Гермиона вытянула шею, в попытке разглядеть нужный томик среди книжных залежей на забитых под завязку полках. — В общем, за изготовление и хранение снадобий из первых пяти пузырьков, стоящих слева, можно влететь на крупный штраф, а за применение зелья с феромонами, налитого в фиал с бамбуковой пробкой, энтузиаста ждёт срок в Азкабане. Во флаконе конусовидной формы… ну… это для частных случаев у мужчин, которые нуждаются в дополнительном стимулировании определённых функций организма.

— Функций? — переспросил Регулус, когда Гермиона, выдавшая на одном дыхании тираду, сконфуженно смолкла. — Это каких же?

— Определённых.

— Не понимаю, о чём ты.

— На твоё счастье.

— Ума не приложу, что ты имеешь в виду.

— Уж как-нибудь приложи.

— Одни загадки…

— Я дам тебе учебник по анатомии, сможешь ознакомиться с вопросом самостоятельно, — прошипела Гермиона.

Регулус расхохотался.

— Ты хочешь вогнать меня в краску! — воскликнула она.

— Мне это нравится.

— Смущающие разговоры по утрам?

— Да, так же как мне нравится твой румянец, твои сияющие глаза, твоя улыбка. Вся ты. — Регулус придвинулся ближе. — Мы можем говорить обо всём. Можешь сплетничать, жаловаться мне на брюзжащих старичков и занудных домовладелиц, делиться секретами и шептать непристойности. Где ещё это обсуждать, как не в постели?

— Брюзжащих старичков? Ты сейчас о Кричере или о Гриндевальде?

— Ты услышала только это?

Гермиона трогательно покраснела.

— Я услышала всё.

Регулус улыбнулся, забавляясь её видом.

— Страшно представить, что думает Снейп, учитывая, что и в каком количестве ты заказываешь.

Гермиона уставилась в пространство перед собой.

— О Мерлин! И правда. Но он никогда ни о чём не спрашивал, просто добросовестно выполнял свою работу.

— Вероятно, Снейп считает, что ты содержишь скромный частный бордель. Ничего особенного.

Она отложила книгу и, подперев голову рукой, посмотрела на Регулуса.

— Не боишься, что я пущу любовные снадобья в дело?

— Нет.

— Почему?

Регулус на мгновение опустил взгляд.

— Ты опоздала. Со мной они не понадобятся, — серьёзно ответил он после короткой заминки и посмотрел на Гермиону.

На сей раз она не выглядела смятённой. Мягкая улыбка играла на её губах. Она — то сокровенное тепло, в котором он отчаянно нуждался, лучшая, осязаемая реальность, покуда остальной мир исчез, точно зрительский зал вне света рампы. Регулус обхватил запястье Гермионы, украшенное часами, и потёр полоску металла подушечкой большого пальца. В повисшем молчании, смятых простынях, беге стрелок по циферблату и приятном напряжении, зародившемся в теле от ненавязчивых прикосновений, таилось нечто большее, чем в набивших оскомину признаниях. Хотелось раствориться в этих ощущениях. Невозможно столько чувствовать сразу.

— К тому же я не нуждаюсь в стимулировании определённых функций, — добавил Регулус с озорной улыбкой.

Гермиона укоризненно фыркнула, но глаза её смеялись вместе с ним, искрились. Она принялась искать книгу в лилово-белой кипени сбившегося покрывала. Регулус попытался ей помочь. Их руки спутались. Книга окончательно затерялась, а губы, наоборот, нашли друг друга. Теперь им уже не расстаться.

— Время, — кое-как прошептала Гермиона. — У нас его не так много.

Время — последнее, о чём думал Регулус, вжимая её в матрас.

Она ускользала от него. Время отнимало её. Регулус неохотно разжал пальцы и позволил Гермионе выпорхнуть из плена кровати первой.

— Позавтракаем и возьмёмся за дело! — объявила она.

— Кого мы отправимся спасать из горемычных фениксовцев в первую очередь? — лениво поинтересовался Регулус. — Северуса или Натаниэля?

— Натаниэля? — переспросила Гермиона. — Я правильно расслышала? Больше никакой необоснованной ревности?

Регулус подобрал с пола рубашку.

— С чего мне ревновать к престарелому и практически однорукому волшебнику?

— Да неужели?! Как-то он быстро постарел за одну ночь.

— Ты сама говорила, что он тебе в отцы годится.

— Ну знаешь!.. Каждый случай индивидуален! Если бы я встретила тебя тридцатисемилетнего, я бы снова могла влюбиться.

— Снова?

— Тебе нравятся словесные игры.

— Я уже говорил, что мне нравится.

— Спускайся, пока ломящаяся сюда Питтипэт не вошла в режим берсерка. Подоконник в мезонине — её любимое место. Отсюда она первой увидит показавшийся в начале улицы грузовик молочника.

Когда Гермиона вышла, Регулус вытащил из-под подушки волшебную палочку, заблаговременно убранную туда в темноте. Ему представился хороший повод вернуть украденное Кричером имущество, но, во-первых, он не знал, где именно прежде лежала палочка. Во-вторых…

Регулус убрал палочку в карман мантии. Он не мог разгуливать по улицам безоружным. Палочка Гермионы его признала и выручила во время полёта на «Стреле», помогла разогнать туман и побороть ветер, мешающий при приземлении. Интуиция подсказывала Регулусу, что владелица не захочет ничего ему одалживать, скорее его будет ждать лекция на тему неразумного использования подверженных порче артефактов.

Гермиона свободно ориентировалась на маггловской кухне и ловко управлялась с незнакомыми Блэку вещами.

— Ты сама приготовила вафли? — удивился Регулус, заглянув возлюбленной через плечо.

Она негромко рассмеялась.

— Ага. Сама вынула их из упаковки и сама украсила взбитыми сливками. Всё для тебя. Очень старалась. Ладно, когда-нибудь я научусь их готовить. Попробуй пока эти — моя любимая марка. Только не читай состав на коробке.

За окнами послышался рёв мотора, белая кошка опрометью слетела с лестницы вниз и бросилась мимо кухни к входной двери.

— Молочник, — заключила Гермиона. — Я сейчас.

Регулус воспользовался её отлучкой, чтобы осмотреться. Он покрутил в руках упаковку вафель. Состав представлял собой какую-то шифровку — тьма загадочных цифр и терминов из учебника высшего курса зельеварения.

Кухня Арабеллы показалась ему крохотной. Здесь тоже стоял дребезжащий белый шкаф, который он уже видел у кузины. Верхних шкафчиков не наблюдалось, так что все чашки и миски были расставлены по открытым подвесным полкам. Кулинарная книга, соседствующая с коробкой мюсли на одной из них, распухла от закладок — миссис Фигг искала вдохновение и новые рецепты кексов.

Регулус подцепил кремовую шапку с вафли кончиком пальца и отправил в рот.

Вкус сладости и… умиротворения.

Он хотел бы иметь схожий маленький коттедж в тихом пригороде. Где-нибудь недалеко от водоёма с красивыми рыбками и скамейкой на берегу под раскидистым деревом. Воображение живо набросало каркас дома с яблоневым садом, библиотеку с некрикливыми гримуарами и просторную кухню. С вафельницей.

Гермиона вернулась с двумя стеклянными бутылками и принялась переливать их содержимое в пузатый кувшин с завинчивающейся крышкой.

— Надеюсь, ты не думал, что молоко волшебным образом попадёт к тебе на стол прямиком из коровы, очищенное феями и пастеризованное? — пошутила Грейнджер, заметив недоумение на лице Регулуса.

Он с любопытством проследил за тем, как она с помощью резинки прикрепила бумажную купюру к одной из опустевших бутылок и снова вышла на крыльцо, оставив там тару и деньги — видимо для того, чтобы молочник забрал их в следующий раз или на обратном пути. Блэк не мог объяснить даже себе, что поразило его больше: обыденность, с которой действовала Гермиона, или негласное доверие между незнакомыми людьми. Ему внушали, что магглы начисто лишены совести, они жестоки и изобретательны, когда дело доходит до способов истребления друг друга. Они — угроза всему магическому миру. Однако драндулет, тащившийся по слякотной дороге в восьмом часу утра, представлял угрозу разве что для слепого.

— Ты знаешь, что каждая синица в Англии умеет вскрывать молочные бутылки? — спросила Гермиона, вернувшись на кухню. — Крышки часто делают из фольги. Синицы прокалывают в ней дырки или поддевают край и добираются до скопившихся сверху сливок. Малиновки тоже любят ими полакомиться, но у них этот навык — редкость. Дело в том, что синицы живут стаями и непрерывно передают знания молодняку, а малиновки в основном одиночки…

— Чем-то напоминает нас и магглорождённых волшебников, не находишь? — произнёс Регулус, уперев ладони в край стола за спиной. — Одним всё достаётся с рождения, вторым даже азам магии приходится учиться самим.

Гермиона неопределённо повела плечами.

— Должно быть, в Дурмстранге немного магглорождённых? — невзначай поинтересовался Регулус.

— Да, маловато. Будешь клубничный сироп?

— Не откажусь.

Гермиона сполоснула креманку и налила в неё нечто похожее на растаявший сорбет. Без магии. Привычно. Потом она убрала остатки десерта в шкаф, из которого веяло прохладой. Холод расползался по полу кухни, царапал стены и оседал на плечах.

— Ты привыкла обходиться без волшебства?

— Многие вещи проще и быстрее делать без палочки.

Регулус склонил голову набок, задумчиво изучая Гермиону.

— Помню, как дядя впервые дал мне в руки палочку. Настоящую палочку. До этого я держал только игрушечные. Непередаваемые ощущения. Мне было лет семь. Наверняка у тебя есть похожая история.

— Кто уничтожил мою башню из взбитых сливок на вафлях? — Гермиона нахмурилась так, словно злой великан не оставил камня на камне от её замка, и это единственное, что волновало девушку.

— Здесь только двое подозреваемых. — Регулус подпихнул ногой трущуюся рядом Питтипэт. Он понял, что подобных его рассказу трепетных историй о колдовстве из детства Гермионы Грейнджер можно не ждать. Ей было нечем поделиться. Вряд ли она знала о магии до одиннадцатилетия.

Гермиона громко вздохнула.

— Это был риторический вопрос. Нужно отправить Снейпу письмо и попросить о встрече. Закажи почтовую сову. Карточка на подоконнике.

Регулус взял визитку почтовой службы Косого переулка. На плотном картонном прямоугольнике были нарисованы три птицы в фуражках со светло-синим кантом на тулье и кокардой: маленький сыч, сова и добротный филин для доставки бандеролей. Вызов последнего, согласно витиеватой надписи, стоил два галлеона, величавую сову можно было заказать за восемь сиклей, а непритязательный сыч для обмена письмами обошёлся бы клиенту не дороже пинты сливочного пива. Монеты следовало положить на карточку и произнести заклинание телепортации денег. Волшебники были более щепетильны в вопросах своевременной оплаты услуг, нежели магглы.

Регулус выложил монеты и произнёс указанные слова. Деньги исчезли, а сова на визитке встрепенулась. Появилась строчка «Ожидайте. Мы летим к вам».

Обычно подобными незначительными делами занимались эльфы по указке хозяев — да и то в тех редких случаях, когда в доме не было своего крылатого почтальона.

Гермиона наблюдала за Регулусом, пока добавляла сливки в кофе.

— Похоже, ты никогда этого прежде не делал, — поддразнила она.

— Хорошо, когда всё получается с первого раза, не так ли? — невозмутимо отбил подачу Регулус и подмигнул.

Гермиона гротескно ахнула.

— Тебе палец в рот не клади!

Пар колечками завивался над пахнущим зёрнами напитком и щекотал пазухи носа. Регулус отхлебнул из протянутой ему кружки. Горячо. Он поставил кофе на стол и обнял Гермиону со спины. Наконец-то его ничто не сдерживало.

— Мне нравится, как поёт малиновка. Не хуже синиц, дроздов и канареек. Я хотел бы её слушать и видеть каждый день.

— Это вольная птица. Она не будет круглые сутки сидеть на жёрдочке.

— Она может улетать куда и когда хочет, — прошептал Регулус в каштановые волосы. — Главное, чтобы возвращалась. Возвращалась ко мне.

— А как же воробьи, голуби или… я не знаю… фазаны?

— Фазаны?

Гермиона со стуком опустила свою кружку.

— Да, и все прочие птицы, которые вообще не умеют петь. Что скажешь? Они тебе по душе?

— Почему нет? Обычно у них вкусное мясо.

Гермиона хмыкнула, позволив ему убрать волосы с плеча и прижаться губами к коже, добавив ещё одну невидимую, но значимую для них отметку к тем, что остались с ночи. «Моя, моя, моя».

— На нас смотрят, — пробормотала Грейнджер, намекнув на кошку, раздражённо бьющую хвостом.

— Питтипэт интересны сливки, а не мы. Угостить её не хочешь?

— Ей нельзя молоко, оно не усваивается.

— Я думал, она его любит.

— Так и есть. У всех есть подобные слабости. Иногда нам нравится то, что приносит вред. Пей кофе, — Гермиона выбралась из объятий, — а то остынет.

Регулус сделал глоток, заметив приближающуюся точку в небе. Почтовая сова подлетала к дому.

— Ужасно… Любить и не получать. Что может быть хуже?

Гермиона открыла окно.

— Получить желаемое и вскоре с ним расстаться.

* * *

— Он скоро придёт, — прошептала Гермиона, сверившись с часами. — Снейп никогда не опаздывает.

Регулус предпочёл бы, чтобы Аспид не появлялся вовсе. Всё равно что «блуждающий» плюй-камень на игровой доске, Снейп стал непредвиденной проблемой. Северус был угрюмым и злословным, совершенно не компанейским. Иными словами немного напоминал Регулусу его самого в минуты наиболее дерьмового настроения. Например, как сейчас.

Мокрый снег хлюпал под ногами — его даже в свежевыпавшем виде нельзя было назвать белым. Крупицы сажи и прочей неизвестной гадости, витающей в воздухе промышленного городка, оседали на капюшоне Гермионы вместе со снежинками, но, в отличие от них, не таяли. Регулус хмуро глядел ей в затылок, пробираясь между домами загаженного Коукворта.

— Как ты узнал, что я встречалась со Снейпом? — спросила Гермиона не очень-то ласково. — Следил за мной?

— Мне сообщил Сириус.

«А следит за тобой обычно Кричер». — Об этом Регулус, конечно, откровенничать не стал.

— А он тут каким боком?

— У них со Снейпом взаимная «любовь». Надо было пригласить моего брата на «грабёж». Он был бы счастлив вырубить Северуса даже без повода.

— Я слышала, мать Снейпа из Принцев. Это чистокровная семья. Похоже, они вычеркнули дочь из своей жизни из-за мезальянса и махнули рукой на внука. Такое часто случается среди ревнителей чистоты крови.

Регулус уловил озабоченную вибрацию в голосе Грейнджер. Они всё ещё говорили о Принцах или… о другой семье? О семье, имеющей привычку выжигать портреты неугодных родственников с гобелена.

Регулус поморщился, вспомнив последний визит Гермионы на Гриммо. И надо же было ему выпендриваться да кичиться чистотой своей крови...

— Это случилось гораздо раньше. Мама хотела, чтобы я бросил школьный кружок по игре в плюй-камни, поэтому часто рассказывала, как Эйлин Принц, одна из лучших плевательниц камней в Магической Британии, участвовала в турнире и напала на участника другой команды. Видимо, он мухлевал. Она его так отделала, что с соревнований он отправился прямиком на пятый⁽¹⁾ этаж больницы Святого Мунго.

— А Эйлин?

— А Эйлин — в Азкабан. Она провела там несколько месяцев, при освобождении её палочку сломали. Семья не желала иметь с ней ничего общего. Неудивительно, что она ушла к магглам и выскочила за одного из них. Волшебница без палочки, без магии — нонсенс! Когда-то Принцы производили хорошие котлы и держали лавку в Косом переулке, но семейное дело развалилось на радость Крэббам — их основным конкурентам. Теперь и Крэббам приходится несладко благодаря махинациям герра Эйгенграу. Кажется, этот бизнес проклят.

Гермиона резко остановилась и повернулась к Регулусу в тесном закутке.

— Жди здесь. Ты сможешь слышать наш разговор с помощью сквозного зеркала. Моё лежит у меня в кармане и…

— Мы проговаривали план четыре раза. Всё пройдёт гладко. Ты сегодня за главную.

Гермиона быстро убрала пряди волос за уши.

— Поэтому я и волнуюсь.

— Всегда мечтал подкараулить Снейпа в тёмном переулке. Шучу.

— Помнится, среди твоих предков были морские разбойники…

— Если мы простоим тут ещё минут двадцать, море придёт за нами. В этой дыре даже тротуары сделаны неправильно. Уклон идёт от краёв к центру…

— Ты потрясающий зануда, — со смешком перебила Гермиона.

Она сделала глубокий вдох, поправила капюшон и выскользнула из укрытия.

Регулус достал палочку и наложил на себя отводящие взгляд чары. А потом и водоотталкивающие. Плешивому псу, высунувшемуся из-за помойного бака, наверняка стало завидно — дождь усиливался и хлестал по собачьему хребту.

Регулус достал зеркальце, показывающее черноту кармана женской мантии. Звук шагов по залитой лужами дороге доносился через зачарованное стекло.

— Вы всегда опаздываете! — Долетевший из зеркала сварливый голос Снейпа нельзя было назвать приветливым.

— Заказчик никогда не опаздывает, — откликнулась Гермиона новым для слуха Блэка жеманным тоном и хихикнула, словно кокетка, расставляющая капкан на будущего мужа. — Вас не затруднит наколдовать большой зонт? Мне стыдно признаться, но у меня все зонтики выходят кружевными. Ох! Спасибо!

— Хотите сделать новый заказ? Почему не пришли ко мне, а вынудили тащиться сюда?

— Наверняка вы уже поняли, что я делюсь любовными зельями с подругами. Но мне не хочется наводить их на ваш след, мистер Снейп.

— Можете снабжать моими зельями хоть каждый публичный дом в доках Темзы. Главное, чтобы мне вовремя платили.

— Вы регулярно напоминаете о том, что моральные принципы вас не волнуют.

— Именно моя аморальность приносит мне доход. Потому вы и выбрали меня. Или есть другие причины?

— Возьмите задаток и задание. — Из зеркала послышался шорох. — Сможете приготовить это зелье?

— Вы не перестаёте меня удивлять, — проговорил Снейп, и Регулус различил слабый отзвук звякнувших в мешочке монет, перекочевавших в руки Северуса. — Да. Я возьмусь за ваш заказ.

Они приближались. Гермиона медленно, но верно подводила Снейпа к закутку, где стоял Регулус. Стук женских каблуков усиливался. Если бы не бегущая вокруг вода, спутник Грейнджер мог бы сойти за сидящего на голодном пайке вампира, завёрнутого в плащ, словно в саван. В руке Снейп держал палочку, кончик которой прятался под широким тканевым куполом наколдованного зонта. Гермиона позаботилась о том, чтобы у Северуса не было даже шанса контратаковать, если он почувствует опасность.

Регулус прижался к стене дома, скрывшись за обклеенной объявлениями фривольного содержания водосточной трубой.

— У вас в сумке кто-то скулит, — вполголоса заметила Гермиона, попав в поле зрения.

— Похищенный младенец, — сардонически откликнулся Снейп. — Варю для одной ведьмы омолаживающее.

— Мне кажется, я вам глубоко неприятна.

— Вам не кажется. Однако ваши заказы… специфичны и оттого интересны с профессиональной точки зрения. Я не знаю, сколько времени потребуется на приготовление. Напишите мне через неделю.

— Хорошо. — Гермиона поёжилась, бросив взгляд в темноту между домами. — О Мерлин! Там волк! Самый настоящий волк. Или оборотень!

— Всего лишь бездомная собака, — проворчал Северус. Он был безоружен, покуда его палочка представляла собой зонтик, отвлечён и стоял к Регулусу спиной. Идеальный момент для нападения!

— Остолбеней! — шёпотом скомандовал Блэк.

Вспышка красного.

Снейп упал, и с ним плюхнулись в лужу зонт и сумка. Гермиона не стала терять ни секунды, она подскочила к Северусу.

— Помоги прислонить его к стене под козырьком! Теперь наклони вперёд! Этот шарф опутал его, как змея своими кольцами…

Регулус бесцеремонно придержал Снейпа за волосы на макушке. В конце концов, это имитация ограбления. Ничего удивительного, если у жертвы будет болеть голова. Ещё бы приложить слегка о кирпичи…

Гермиона выводила защитный символ на задней стороне шеи Северуса. Дождь барабанил по козырьку крыльца и срывался с него ледяным потоком, смешиваясь на асфальте с выплёскивающейся из трубы водой. Из сумки, воспользовавшись моментом, выползла мандрагора с кляпом во рту и погребла к канаве. Помойный пёс увидел её и неистово залаял.

Сердце Регулуса колошматило о рёбра так, будто начался второй Всемирный потоп.

— Я закончила! — воскликнула Гермиона. — Теперь забери мешочек с деньгами и выверни его карманы. Вот ещё! — Она вынула из ушей серёжки и вложила Регулусу в ладонь. — Твоя добыча.

— Оставь часы, — сказал он, когда Грейнджер задумчиво потёрла запястье. — Сделаем вид, что вор не успел их снять или не заметил, наткнувшись на необычные монеты.

Гермиона кивнула.

— Тебе пора. Сейчас я закричу и приведу Снейпа в чувства. Мы же не хотим, чтобы он застудил себе что-нибудь важное.

— Ты сумасшедшая! — Регулус обхватил её за плечи, чтобы впиться поцелуем в губы.

Они оба сумасшедшие. Два безумца под дождём.

Она упёрлась ладонью ему в грудь, выдохнув:

— Не сейчас.

Безвкусное колечко приковало его взгляд. Регулус накрыл руку Гермионы своей, машинально потянув пластиковый ободок по фаланге пальца вверх…

— Нет! — Гермиона оттолкнула Блэка изо всех сил.

Всепоглощающая тупая паника плескалась в её взгляде. Перемена была поразительна.

— Нет, — повторила Гермиона, спрятав руку за спину, словно невменяемая, у которой хотят отобрать фантик. Она смотрела с мольбой в глазах. — Уходи. Дальше я сама.

Регулус отступил на несколько шагов, дошёл до угла дома и обернулся. В приглушённом свете у Гермионы, склонившейся над Снейпом, был почти демонический вид, инфернальный. Будто она собиралась выпить его душу и тем самым успокоить свою.

* * *

В спальне было холодно, окно всю ночь оставалось открытым. Кажется, родители сочли демонстративное игнорирование приёмов пищи частью бойкота, а Пинки чётко следовал инструкции, запечатлённой на вывешенной табличке, и не входил в комнату без разрешения.

После бурной ночи и авантюры в Коукворте заниматься здесь было абсолютно нечем. Регулус начал понимать Сириуса, который, будучи наказанным, на стены лез от скуки.

Колдокамера лежала на кровати. Можно проявить плёнку. На большей части снимков будет Грейнджер. Естественные улыбки, задумчивые взгляды, расслабленные плечи — она не знала, что служила моделью. Регулус снимал её чаще всех прочих гостей мэнора — магглорождённую волшебницу, вошедшую под крышу дома Малфоев с высоко поднятой головой.

Она хорошо знала маггловский мир. Слишком хорошо. Он должен был понять всё ещё раньше. Неудивительно, что Гермиона ненавидела Волдеморта.

Регулус вздрогнул от обрушившегося на дверь кулака.

— Домашний арестант, ты там? К тебе посетитель с баландой. И ножовкой в багете.

— Сириус? Входи!

Ручка повернулась. Старший брат заглянул в комнату с чашкой супа в руках.

— Пинки весь изнылся, говорит, что ты объявил голодовку. Он приготовил биск, сдобренный его слезами.

— Ты уже отхлебнул?

— Обижаешь! Облизал всю ложку! И багет сжевал по дороге.

— Вместе с ножовкой?

Сириус прыснул, поставил чашку на письменный стол и с наслаждением втянул носом насыщенный аромат.

— Я не голоден. Можешь есть, если хочешь, — милостиво разрешил Регулус. — Не думаю, что Белби или Люпин накормят тебя лучше.

— Золотые слова! — Сириус снял кожаную куртку и уселся за трапезу.

— Ужасно выглядишь, — мимоходом отметил Регулус.

— Бессонная ночка, братик. Даже две.

— Я не успел тебя поблагодарить.

Сириус отмахнулся.

— Забудь. Хотя… если ты и правда мне признателен за помощь, я знаю, как отдать должок. Ты когда-нибудь врал мне?

— Ты же мой брат, — сказал Регулус, скрестив руки на груди. — Конечно, я лгал тебе миллионы раз.

Усмешка Сириуса превратилась в зловещую гримасу.

— Взаимно, родной, — произнёс он и выложил на стол небольшую пуговичку. — Думаю, это твоё. Ты потерял её в одном интересном месте, а профессор Дамблдор нашёл. Поначалу он решил, что пуговица моя. Это забавно, смешно до колик. Как будто мне мало одного психа, охотящегося за моими друзьями…

Регулус наморщил лоб. Брат нёс околесицу.

— Как считаешь, папа давно догадался? — спокойно осведомился Сириус. — Вариантов-то у него не так уж много. Ты или дедуля, но дедуля бы не стал. Он скорее вторую ногу себе откромсает, чем освободит Гриндевальда из камеры.

Ментальные щиты опустились, как забрало. Сириус не владел легилименцией, но перестраховаться не помешает. Регулус готовился к подобному разговору. Когда-нибудь истина должна была открыться. Но он не ожидал, что отчитываться придётся перед братом.

— Думаешь, я устроил побег Геллерта Гриндевальда?

— Я ничего не думаю. Эта пуговица найдена в Нурменгарде. Предположительно, она принадлежит преступнику, помогшему Гриндевальду удрать из тюрьмы. Она зачарована. Коснись её — и мы узнаем правду, узнаем, ты ли этот злодей.

— Что, если я откажусь от проверки?

— Значит, твоя вина автоматически доказана. У тебя даже поза злодейская, Реджи. Меня не проведёшь.

Регулус расслабил руки и прищурился.

— Дамблдор никогда бы не отдал тебе столь ценную улику. Я тебе не верю. Ты блефуешь.

— М-м… Супец что надо! — сказал Сириус, отложив ложку. — Зря ты отказался. В Азкабане кухня поскромнее, и каждое памятное событие в его стенах на вес золота. — Он постучал по виску пальцем. — Когда дементор плывёт по коридору, заглядывает в камеры, всасывая воздух и дыхание, приходится решать, с чем распрощаться. Легче расстаться с воспоминанием о горячем супе, чем о первом поцелуе.

— Сириус…

— Зачем?

— Сириус…

— Просто ответь мне.

— О Мерлин! — Регулус сел на кровать и надавил на веки, пока глазам не стало больно. — Это сложно.

— Сложно? Сложно хоронить школьного друга, которому сломал шею кровосос, прислуживающий Гриндевальду. Чем вам помешал Питер?

— Я ничего не знаю о смерти Петтигрю. Клянусь! Гриндевальд ищет крестражи Тёмного Лорда, чтобы их уничтожить. Твой друг никак с этим не связан.

— Пита убил Эдвин Шотт, а я убью его.

— Ты можешь ошибаться.

Сириус покачал головой. Вопрос не обсуждался. Брат всё уже решил.

— Что вы забрали из пещеры?

— Ты даже об этом знаешь, — растерянно пробормотал Регулус. — Медальон Салазара Слизерина. Крестраж.

— Сколько их у вас?

— Пока два. Мы ищем кольцо Гонтов и дневник, который Тёмный Лорд вёл в юности. Скоро он станет нашим. Диадема у Дамблдора…

— Прекрасно! — Сириус оскалился. — Что насчёт Гермионы Грейнджер?

— Она…

— Только не начинай петь про будущую жену и мать твоих детей. Этот мотив осточертел мне с третьего курса, когда Джеймс запал на Эванс.

— Гермиона помогла мне вытащить Гриндевальда из заключения, — признался Регулус, хотя правильнее было бы сказать «подтолкнула».

Сириус невнятно прогудел, оценив откровенность.

— Я тут наведался в «Мёртвую голову» и попросил поискать кое-какие сведения… В общем, Гермиона Грейнджер не заканчивала Дурмстранг.

— Список выпускников этой школы — закрытая информация.

— Брось! — вспылил Сириус. — Раскрой глаза, Реджи! Что тебе известно об этой девушке? Откуда она взялась? Ты хоть проверил, настоящее ли это имя? Где её родители? Близкие? Друзья? Она — призрак.

Регулус сжал кулаки. Сириус безжалостно ковырял на его сердце едва зарубцевавшуюся рану.

— Она магглорождённая. Я… я уверен. Вероятно, она не хотела, чтобы её статус крови открылся, учитывая репутацию нашей семьи.

— Ты смешон!

— Мне плевать! Неважно ни её имя, ни происхождение.

Сириус хлопнул себя по коленям и встал.

— Твоё дело. Ты боишься услышать ответы, которые тебя не устроят, боишься, что любимая исчезнет, как только дело будет сделано. И поминай как звали. Я понимаю. Каждый раз, когда я вижу Адриану, червячок в башке грызёт меня: а вдруг это наш последний раз, вдруг я больше не зароюсь носом в её волосы, не услышу её смех, не поцелую родинку под грудью, не обниму. Она проклята, как и та рыбёшка в аквариуме. Понимаю, почему ты обратился к Гриндевальду. Старикан крут. Ты осознал, что один против Риддла не вывезешь, и обратился за помощью к профи. Тёмная магия сближает и всё такое, а Гермиона ею явно увлекается, как и её босс. Я прошу об одном: будь осторожен.

— Расскажешь обо мне Дамблдору? — вызывающе спросил Регулус.

— Ты всегда недооценивал директора. Ладно. Тешь себя мыслью о том, что ты первоклассный тройной агент, что папа запер тебя здесь из-за дуэли с Розье, что один Тёмный Лорд не заменит на посту другого. Только держись подальше от непришитых пуговиц и от Гастингса. Твоя жизнь очень дорого стоит, Реджи. Ты даже не представляешь. Я никому ничего не скажу.

— Куда ты сейчас?

Сириус почесал затылок.

— На охоту.

Когда брат ушёл, Регулус закрыл за ним и прислонился спиной к дверному полотну. Обычная пуговица осталась на столе.

1) На пятом этаже содержатся пациенты, имеющие тяжёлые недуги от заклятий, жертвы порчи, Непростительных и неправильно наложенных чар.

Вернуться к тексту