Мыс альбатросов (гет)

Каждый раз, когда он пытался что-то вспомнить, виски простреливало жгучей болью — цветные пятна расплывались уродливой картинкой, и всё желание копаться в себе пропадало. Но бывало, что разум невольно подбрасывал обрывки из прошлого, отдельные фразы, жесты, голоса или имена.

Впрочем, особо поразмыслить над всем этим было некогда. Рудольфус накинулся на Регулуса с тренировками, заставляя по три часа кряду отрабатывать боевые заклинания. В перерывах они говорили о политике или обсуждали, что будут разучивать завтра.

Регулус не боялся погружаться в мир магии, обычно сокрытой от посторонних, способной напугать рядового чародея. Он вообще ничего не боялся. Страх умер. Страх довлеет лишь над теми, кому есть что терять. Регулус же потерял самого себя — что ему до прочего...

Иногда к ним с Рудольфусом присоединялся Долохов.

— Следуй инстинктам, — поощрял он во время отработки нового заклятия. — Двигайся и бей, не стой на месте.

Дуэли с этим русским изматывали Регулуса больше всего, но Антонин был доволен результатом.

— Когда я показывал тебе это заклинание в прошлый раз, ты не смог его отбить. Твоя реакция стала лучше.

Лестрейндж, пристально наблюдавший за поединком со стороны, рассмеялся:

— Или твоя с годами — хуже, Тони.

— Всё равно! Схватываешь на лету, Реджи! Молодец! Ах ты... дьявол! Снова попал.

«Реджи здесь нет!» — хотел выкрикнуть Регулус, но вместо этого услышал собственный смех. Реджи был мальчиком, который цеплялся за брата пухлыми ручонками, запускал бумажных журавликов кружить по комнате, любил слушать голос отца, читающего сказки на ночь... Реджи был размазнёй. Он убегал наверх и плакал, когда мать и Сириус кричали, он просиживал в школьной библиотеке, окна которой выходили на стадион, надеясь когда-нибудь самому взлететь над трибунами и поймать снитч на глазах у толпы. Реджи был рохлей, слабаком, простофилей. Неудивительно, что он потерял всё. Ему ничего нельзя было доверить.

Когда Регулус впервые очнулся, открыл глаза после многих-многих лет пустоты, рядом с ним у кровати сидела женщина. Красивая. И имя у неё было красивое. Нарцисса. Точно так же звали кузину Реджи. Нарцисса рассказывала Регулусу о нём — об этом мальчике из прошлого. Поначалу он слушал, пока не понял, что ему всё равно. Безразлично, какие блюда ему нравились раньше, какие занятия увлекали в десять лет, за какой девчонкой он ухаживал в тринадцать. Он и так это вроде бы помнил, как помнят давно прочитанную книжку — книжку о маленьком Реджи Блэке, который хотел стать пиратом, охотником на чудовищ, героем... Между ним и Регулусом зиял провал, пропасть, несколько страниц, выдранных из книги жизни. Они отличались и внешне. Пятнадцатилетний Реджи был худым, как тростинка, и Эван, выросший за лето на целую голову, смотрел на него с превосходством. Но Регулус, глядя на себя в зеркало в одной из спален Малфой-мэнора, видел взрослого молодого человека, подтянутого, высокого. Его волосы не торчали в разные стороны, как перья у только что вылупившегося воронёнка. Его тело испещряли мелкие царапины, кое-где виднелись шрамы. У Реджи всегда была чистая кожа, чистая и бледная, ведь он большую часть времени сидел дома. Реджи долго переучивали, говорили, что держать палочку надо в правой руке. Регулус, взяв её в левую, решил ничего не менять. Реджи пришёл бы в восторг от похвалы Антонина — ему любой взрослый представлялся сильнее и круче. Регулусу, наоборот, было наплевать на лесть Долохова — он видел результат: он попал. Рукав противника дымился. Дыхание срывалось.

Но оставалось что-то ещё, нечто общее — то, что поднимало в Регулусе тоску. Родители. Брат. Он часто думал о Сириусе. Знал ли он то или иное заклинание? Конечно, знал. Он был правой рукой Тёмного Лорда, его шпионом в Ордене Феникса. Даже Дамблдор не смог его разоблачить. И всё-таки…

Почему?

Почему Сириус предал Поттеров? Казалось, он обожал общество Джеймса. Он всегда заступался за грязнокровок и никогда не восхищался Тёмным Лордом. Сириус не мог притворяться столько лет. Он был искренен в чувствах. Тогда от чего всё изменилось? Белла сказала, после болезни отца Сириус пожалел, что бросил семью, разочаровался в идеях магглолюбца Дамблдора и увидел картину в истинном свете. Он выдал тайну Фиделиуса, убил друга и нескольких магглов у всех на глазах. Он был осуждён на пожизненное заключение в Азкабане и сбежал оттуда, чтобы помочь Повелителю возродиться, а теперь Тёмный Лорд отплатил Блэкам той же монетой — вернул к жизни Регулуса.

Двенадцать лет в Азкабане. Что это стоило Сириусу, для которого мир существовал, чтобы его покорили?

И всё-таки… Почему?

Чушь! Какая-то безумная чушь! Или нет? В чём сомнения? Всё естественно. Регулус видел доказательства, помнил, как мечтатель Реджи этого горячо желал: чтобы брат одумался и вернулся домой, чтобы поддержал его стремление служить Лорду, чтобы бросил компанию гриффиндорцев. Как наивно, наивно и глупо это выглядело сейчас.

В доме Малфоев Регулус чувствовал себя не в своей тарелке, но попытка вернуться на Гриммо не увенчалось успехом. Там его ждали лишь скособоченные люстры, пустые шкафы да поцарапанный паркет. Обои выцвели или сошли вместе со штукатуркой. Пахло пылью, хотя раньше Регулус не знал, что пыль имеет запах. Запах затхлости, горя и тлена.

Когда даже верный Кричер не отозвался на зов, Регулус окончательно понял, что остался один в большом доме. Портрет Финеаса Найджелуса пустовал, Блэки на других полотнах крепко спали — не добудишься. И мама… Мерлин, его мама! Лучше бы ему не видеть её никогда, чем видеть такой.

Беллатриса заявилась на Гриммо вместе с ним, едва пришедшим в сознание, и тщательно осмотрела все комнаты, будто вынюхивала что-то — ищейка.

Регулус же попросту застыл в гостиной напротив гобелена, изувеченного Вальбургой годы и годы тому назад. Отец скончался в семьдесят девятом. Мама ненамного его пережила. Дед, Арктурус Блэк, ушёл из жизни недавно.

— Я не нашёл в доме портрет отца, — произнёс Регулус.

— Под конец Орион совсем сдал, так что отказался от личного портрета, — сказала Беллатриса, взяв статуэтку с каминной полки и небрежно завертев её в руках.

— Поставь.

Кузина оскалилась.

— Твой характер не изменился. Ты и раньше не любил, когда кто-то брал твои вещи.

— Верно, а теперь все вещи в этом доме — мои. Поставь на место.

Особняк на площади Гриммо принадлежал ему, но жить в нём представлялось Регулусу пыткой. Может, когда-нибудь он захочет вернуться сюда. Может быть… когда будет не так больно. Может, случится чудо, и он окончательно отделит себя от впечатлительного «Реджи».

Нарцисса приняла его в мэноре, заполняя вечера рассказами о людях и событиях, которых он не знал или не помнил, надеясь разжечь в его глазах хотя бы слабый огонёк интереса. Частенько он откровенно скучал, но старался не обижать эту женщину — его кузину — безразличием. Она самый близкий человек, что у него остался — о чём он должен был постоянно себе напоминать.

Нарцисса любила говорить о сыне. Ещё в первый день Регулус понял, что Драко — избалованный ребёнок. До встречи с ним он представлял второго Люциуса. Каково же было его удивление, когда он увидел бросившегося обнимать мать парня. Нарцисса поцеловала сына в лоб и что-то шепнула ему на ухо. Драко повернул голову и только тогда заметил Регулуса. Он отодвинулся от матери, выпрямился в струнку и нацепил то самое выражение лица, которое Люциус носил, не снимая.

Поздно. Регулус уже знал, что там, под начищенной до блеска скорлупой, живой человек с обычными чувствами, стремлениями и мотивами.

Так проходили дни, и Регулус стал замечать, что трескотня Нарциссы, занятость её мужа, нервозность Драко усиливались, когда Повелитель возвращался из своих путешествий. Почему? Разве они не были счастливы, что он с ними? Тёмный Лорд подолгу отсутствовал, но, появившись в мэноре, вёл себя как хозяин. Ему принадлежало левое крыло дома Малфоев, и даже Люциус не смел пересекать незримую черту и лишний раз сунуть нос в кабинет, оставшийся на «половине дома» Повелителя. Они будто его боялись.

Нарцисса редко принимала гостей. В основном её навещала Сирена. Волшебница, которую Регулус не знал, потому что настоящая Си, его маленькая хрупкая Си сгинула в песках времени следом за «Реджи».

Она всегда приходила ближе к вечеру в шикарной мантии от «Твилфитт и Таттинг», в великолепной чародейской шляпе, окружённая сладким дурманящим запахом духов. В её ушах покачивались длинные серьги, время от времени задевавшие лебединую шею, к которой любой мужчина хотел бы прижаться губами. Волосы спадали каскадами. Эта волшебница была безумно красивой и совершенно чужой.

Правда, однажды сквозь блистательную личину проступила девочка, которую Регулус когда-то знал и любил. Лишь однажды, когда мадам Забини нанесла визит после Рождества и, засмущавшись, проговорила:

— Благодарю за книгу.

Её лицо было безмятежно и счастливо. Она, Си, пряталась там — за искусственной улыбкой, броскими шелками, позолотой и бархатом. Девочка с тёплыми карими глазами. Его Си, с которой они засиживались в библиотеке замка и спорили о рунах. Си, талдычащая ему о правилах поведения в школе, пока он собирался на ночную вылазку по Хогвартсу, а потом идущая следом за ним по заполненным загадочной темнотой коридорам. Си, отговаривающая его следить за Сириусом в Лютном и всё же стоящая рядом с ним в доме старухи Трелони несколько минут спустя.

Они были вдвоём в зимнем саду Нарциссы, уединившись среди зелени гибискуса с поникшими алыми головками. Декоративный фонтанчик успокаивающе щебетал, а за стеклянными стенами сада мерно падал снег.

Регулуса влекло к ней, к восхитительной женщине, сидящей напротив. Он взрослый, это естественно. Он впервые говорил без умолку, а она смеялась над его шутками, называя его Рипом ван Винклем.⁽¹⁾ Регулус понятия не имел — почему, да это и неважно. Она могла называть его как угодно, лишь бы находилась рядом.

Сирена поблагодарила за подаренную книгу и вручила Регулусу тёмно-синий кашемировый шарф, от которого пахло так же сладко, как от её ладоней: чем-то тонким, немного пряным, возможно, итальянским. Она сама повязала его ему на шею. Её руки задержались на плечах чуть дольше положенного — или ему почудилось.

— Тебе нравится? — спросила она, улыбаясь.

— Да, но где же обещанный мне странный рождественский свитер?

Сирена рассмеялась.

— Странный рождественский свитер? Вот уж не думала, что у тебя так поменялись вкусы! Какой свитер ты хочешь? Со снеговиками или оленями? С красноносым Рудольфом?⁽²⁾

Регулус сидел молча и бессознательно вертел конец шарфа в руке. Возбуждение схлынуло. Ему нечего было сказать. До конца дня он оставался замкнутым, и все попытки Нарциссы расшевелить его закончились провалом.

Той же ночью ему приснилась девушка, но не его Си, а другая. У неё были совершенно изумительные глаза — манящие, колдовские.

«Гермиона».

Её имя Регулус вскоре увидел в принесённой Долоховым в числе прочих ориентировке, когда понял, что уже знает это лицо. Она снилась ему. Он узнал эти глаза, вьющиеся волосы, чуть покрытую веснушками кожу.

Отдалённо похожее чувство появилось, когда среди снимков разыскиваемых преступников ему попалось фото Нимфадоры Люпин — убийцы его друга Рабастана. Почему-то хотелось назвать её «Тонкс», просто Тонкс — по фамилии отца, грязнокровки, которого Андромеда предпочла своей семье.

Как и в восьмидесятых, главным противником Повелителя выступал Орден Феникса — шайка радикалов, сменившая лидера с причудливого старикана на ребёнка.

Гарри Поттер. Его имя произносили с придыханием, будто чего-то опасались. Даже Люциус и Нарцисса.

Регулус вообще не понимал, к чему такой переполох из-за одного волшебника, едва перешагнувшего совершеннолетие. Совсем другие мысли крутились в голове Блэка, пока Пожиратели смерти собирались в Малфой-мэноре, переглядываясь с видом побитых собак. А всё из-за провала в Хогсмиде.

Фениксовцев было больше. У них был порт-ключ. Дементоры и снегопад только мешали. Единственное, за что Регулус себя корил — полнейшая отключка сознания, когда губы той самой Гермионы Грейнджер прижались к его. Постыдная страница новой жизни. Её целовал не он, другой — чёртов Реджи, которому всегда не хватало ласки. Или нет? Реджи бы не осмелился так вести себя с девушкой: у него до четырнадцати лет потели ладони, когда знакомая с детства Си садилась слишком близко, но то, что случилось в лесу... Тот голодный поцелуй... Почему он ответил Грейнджер? Кто ответил ей? В ту минуту это не имело значения. Его мысли растворились. Она цеплялась за него и дрожала. Регулус сам дрожал. Что за колдовство?

Потом он, конечно, отстранился. Нет! Нет, она была первой. Он мог только таращиться на неё и выдавать односложные фразы. И что она сказала потом? Немыслимо!

«Я буду ждать».

Почему? Сколько раз он задавался банальным вопросом...

Это необходимо обдумать. Или нет. Нет! Забыть навсегда. Он должен быть сосредоточен на поимке Поттера, а не на том, почему получал удовольствие, обнимая... врага.

А дальше была только боль. Поделом! Тёмный Лорд имел право злиться, ведь Регулус подвёл его, обманул доверие своего спасителя. Повелитель наказывал виновных. Но зачем так жестоко? Агония пронзала насквозь. Мука, которую Регулус не знал прежде. Сумасшедшая, беспощадная, рвущая. Невыносимая!

Вопль Нарциссы звенел в его ушах, а под веками прыгали пятна.

— Пощады, — умоляла кузина, когда Тёмный Лорд занёс палочку над её мужем.

Регулус лежал на полу среди других наказанных за оплошность, открытым ртом заглатывал воздух. Его кровь стекала по подбородку, он прикусил щёку, чтобы не кричать. Чистая кровь на грязном полу, в голове абсолютная пустота, прорезаемая молниями, а следом новый крик, но на этот раз кричал Драко. Его магия покидала тело, оставляла потомка Блэков и Малфоев навсегда.

Когда всё закончилось, Регулус едва добрался до комнаты, лёг и закрыл глаза. Двигаться не хотелось. Казалось, он отравлен болью до костей, и мягкие простыни на кровати, куда он рухнул, кололи кожу, словно гвозди.

Регулус застонал, пошевелившись. Он закатал рукав и поднял руку к глазам. Череп со змеёй вместо языка издевательски скалил зубы. Тёмный Лорд всё ещё гневался. Неужели они заслужили? Неужели Поттер так важен?

«Никогда не причиняй вреда Гарри. Ты дал Непреложный обет, хоть и не помнишь этого».

Тихий хлопок у кровати заставил Регулуса вздрогнуть и схватиться за палочку.

— Мистер Блэк не отвечал на стук. Хозяйка велела его проверить.

Нарцисса заботилась о нём даже сейчас.

— Я не слышал, Кричер, — пробормотал Регулус, откинувшись обратно на подушки.

— Этого домовика зовут Пакстер, — сердито сказал эльф. — Пора бы уже запомнить. Всё время упрямитесь.

— Что? — удивлённо спросил Регулус.

— Что? — прикинулся домовик, по-хозяйски сдвинув книги с прикроватной тумбочки и водрузив туда поднос с кубком, в котором что-то булькало. — Выпейте, вам полегчает. Хозяин всегда велит приготовить ему этот отвар из мяты и листьев мандрагоры, когда его наказывают.

— И часто его наказывают?

Пакстер поджал губы. Сходство эльфийского рыльца с мордочкой летучей мыши достигло максимума.

— Не спрашивайте. Болтать не велено. Хозяин всё принимает как должное, говорит: не разбив яиц, омлет не приготовишь. Ему виднее. А теперь пейте!

Регулус подчинился, и взгляд домовика потеплел.

— Ты эльф Нарциссы, не Люциуса, верно?

Пакстер утвердительно мотнул головой, забирая кубок.

— Этот эльф — часть приданого мисс Блэк. Пакстер помнит маленького мистера Регулуса. Пакстер жил в старом доме Блэков в Бери. У Пакстера болит сердце, когда он вспоминает о былых деньках, о леди Друэлле.

— А моего брата Сириуса ты помнишь?

— Опять вопросы! — насупившись, проскрежетал эльф и открыл рот, чтобы снова буркнуть…

— Не велено, — опередил его Регулус, сдавшись. Из Пакстера всё приходилось клещами тянуть. — Я понял.

Напиток вскоре подействовал. Дрожь унялась, мышцы расслабились. Регулус взял с тумбочки книгу, чтобы отвлечься, не думать ни о жестокости Лорда, ни о словах той девчонки в лесу. Тёмный Лорд — справедлив, а фениксовцы, даже те, которые целуют так, что забываешь собственное имя, — должны быть наказаны.

Окунувшись в чтение, Блэк в очередной раз надеялся отыскать информацию о ритуалах возрождения, которыми мог руководствоваться Тёмный Лорд, возвращая его самого, Регулуса, в мир живых. Однако книга на сей счёт молчала. Её составители были убеждены, что мёртвое оставалось мёртвым на веки вечные. Ни одно заклинание не давало власть над смертью. Регулус не скрывал разочарования, пока не дошёл до главы об инферналах.

Оживление трупов отдельными могущественными некромантами — не новость, но Регулус никогда не встречал ходячего мертвяка. Рисунок инфернала притягивал взгляд. Неуклюжий труп, наполненный энергией создателя. Мертвец, которым можно управлять. И чары, необходимые для этого, здесь — на странице. Слова, словно пропитанные кислотой.

Темнее магии и быть не могло, но Регулус жадно вчитывался в каждую строку, не заметив, как отяжелели веки.

Он видел берег огромного озера. Вода в нём была похожа на чернила. Что-то белое двигалось у её поверхности. Извивающиеся в посмертной муке тела. Озеро, кишащее инферналами, не имело границ, протянулось до горизонта. Он должен был его преодолеть, добраться до центра, где в темноте висел зелёный манящий огонёк.

— Ещё глоточек, всего один, обещаю, — в слезах шептал Кричер. К кому он обращался?

* * *

Нарцисса захлебывалась слезами. Регулус не мог этого вынести. Он проспал несколько часов, тело ещё ломило. Голова болела.

Регулус стиснул ладони Нарциссы в своих. Она смотрела куда-то сквозь него, не вникала в слова, не соображала. Он никогда не видел её такой.

«Она моя кузина. Моя кузина, — он повторял это мантрой. - Я должен её беречь. Это Цисси. Эта плачущая женщина — Цисси. Однажды от неё сбежал кролик...»

— Мой сын. Мой сын! Он пропал!

— Драко не мог далеко уйти без… — Регулус замялся, осознав ошибку, но отступать было поздно, — …без магии.

— Он сделал это с Драко, — голос Нар­циссы упал до свирепого шёпота. — Он хочет подмять Британию под себя, весь мир, остаться единственным волшебником на свете и править всеми. Его амбиции погубят мою семью. Мой муж — Пожиратель смерти, мой сын — Пожиратель смерти. Десять лет передышки, десять лет мы жили спокойно, без страха растили Драко.

Регулус боялся, что кузина помешалась. То, что она говорила… Это неправильно. Так нельзя. Служба Тёмному Лорду — награда. Она сама так говорила. Это её слова. Слова Беллы.

— Посмотри вокруг. Это место стало моим домом. Настоящим домом, лучшим из всех, что у меня когда-либо были. И что теперь? Когда я просыпаюсь, мне хочется бросить всё и кинуться бежать. Это клетка. Драко вырвался, но далеко ему не уйти. Я не хочу, чтобы он повторил судьбу Каркарова. Тот тоже пытался уйти, но от судьбы не скроешься, не спасёшься под мантией из сказки. Тёмный Лорд нашёл его и убил. Тёмный Лорд не потерпит неуважения от Драко. Сейчас он не испытывает в нём надобности, но всё равно скоро узнает о побеге.

— Как же он незаметно выбрался из мэнора?

— Призрак, — запнувшись, пробормотала Цисси, — Луиза. Когда Драко было пять, он стал много времени проводить в парке, играя с духом девочки. Он всегда легко находил общий язык с призраками. Драко говорил, что она обнаружила брешь в защите мэнора и зовёт его гулять, исследовать мир. Раньше я не придавала этому значения.

— Я найду его первым, — сказал Регулус.

— Прости, — она приложила ладонь к его щеке. Взгляд стал осознанным, но глаза ещё больше увлажнились.

— Тебе не за что извиняться.

— Ничего ты не знаешь, Реджи. Знал бы — не сидел тут со мной. Из-за меня ты тоже заперт.

— Не говори ерунды.

— Северус должен помочь! — Нарцисса вскинула голову, её глаза лихорадочно заметались по комнате. — Он поклялся! Он дал Непреложный обет, обещал присматривать за Драко, защищать его. Найди его! Приведи сюда!

— Хорошо, — удерживая её на месте, сказал Регулус, пока кузина всё порывалась куда-то бежать. — Я сделаю всё, что нужно.

— Люциус не должен знать. Тёмный Лорд обвинит его в содействии. Нужно найти Драко.

Регулус заметил, что они не одни. Старый эльф выглядывал из-за комода.

— Подойди! Ну же! — позвал Блэк. — Глаз с хозяйки не спускай, понял?

— Пакстер не посмеет ослушаться, — отчитался тот.

— Мне понадобится парочка эльфов, чтобы обшарить округу.

— Банни и Листик смышлёнее прочих, господин Блэк, — сказал Пакстер. — Берите их.

На том и порешили. Регулус отмёл идею обращаться к Снейпу. Они никогда не ладили (насколько он помнил), да и доверия к нему Блэк не питал. Он занялся поисками Драко сам, положившись на помощь двух эльфов.

* * *

Регулус аппарировал неподалёку от букмекерской конторы. Дома вокруг были в три этажа с уродливыми фасадами, кривыми стенами и торчащей во все стороны черепицей. На фасаде ближайшего кабака над дверью значилось: «В гостях у дедули Мюнстера».

— Он внутри, — пропищал Банни, дрожа как осиновый лист. — Молодой хозяин зашёл туда полчаса назад.

— Хорошая работа, — похвалил Регулус, толкая входную дверь. — Возвращайся к Нарциссе. Скажи, что мы скоро будем.

Посетителей было мало. Группа гоблинов облюбовала столик в углу. Колдун с неправильно сросшимся носом — тощий, лет под пятьдесят — водил пустым стаканом по стойке и ругался с барменом, не скупясь на выражения. Ещё двое волшебников, чьи лица было невозможно различить из-за табачного дыма, играли во взрывающиеся карты. Драко сидел у окна, тупо улыбаясь местной «красотке».

— Дядя! — воскликнул Малфой, помахав рукой с зажатой между пальцами креветкой. — Присоединяйся!

— Нам есть, что праздновать? — спросил Регулус, устроившись напротив.

— А то! Вот! — Драко с гордым видом продемонстрировал ему предплечье. Метки на нём не было. Абсолютно чистая кожа. — Потрясающе, правда?

От изумления Блэк не произнёс ни слова.

— Завидуешь мне? Нет? Ну тогда ты дурак. Я теперь могу делать всё, что хочу, уехать, куда захочу! — словно в доказательство Драко одним махом осушил бокал. — Завтра же куплю себе виллу где-нибудь в Портофино. Блейз говорил, там много дельфинов. Люблю дельфинов. Ты когда-нибудь их видел? Вот и я нет.

— Сколько ты выпил? — мрачно спросил Регулус.

Драко безобразно скривился, обмакнув креветку в соус.

— Какая разница? Деньги должны хоть что-то решать в этом мире, иначе зачем они мне? Угощайся! — он снова взмахнул рукой, и к их столу мигом подлетела сушёная индейская голова. — Лучшего пива моему дядюшке. Сегодня мы отмечаем глубочайшее расположение нашего господина к моей семье!

— Salut! Здравейте! Hola! Нам всё равно, какой у вас… Вот так встреча, красавчик! — присвистнула цанца, закружив вокруг Регулуса. — Мы уж не чаяли тебя увидеть. Миранда ещё долго только о тебе и говорила.

— Прошу прощения?

— Кто такая Миранда? — оживился Драко. — Зови её сюда. Зови всех сюда! Сегодня я угощаю!

Голова расхохоталась, щёлкая зубами-гнилушками, и улетела «причинять счастье» клиентам, незамедлительно воспользовавшимся щедростью Малфоя.

— Не мог найти места получше? — спросил Регулус, брезгливо проведя пальцем по столешнице.

— Не мог, — честно сказал Драко. — У меня мало опыта в загулах, и я крайне ограничен в передвижениях. Я магический инвалид. Надо написать министру магии, в Аврорат, в отдел Яксли. У меня украли магию! Пусть ищут.

На стол спланировали две кружки пенного напитка.

— Попробуй, у нас дома нет такого, — потянувшись за своей, посоветовал Драко. — Одно эльфийское вино. Отец втихаря спускается в винный погреб, а утром там недостаёт одной бутылки.

— Послушай меня, Драко… — Регулус замер, почувствовав ладони на своих плечах. Он повернул голову, ощутив тёплое дыхание возле уха.

— Я ждала тебя.

Сердце Регулуса подскочило к горлу.

«Когда-нибудь ты вернёшься к нам. Я буду ждать».

Он резко повернулся, чуть не упав со стула. Рядом стояла девушка с пышными кудрявыми волосами. В красноватом свете волшебных ламп, плавающих под потолком, её пряди приобрели золотисто-каштановый оттенок. Зелёные глаза игриво блестели.

— Тебя давно не было, но я знала, что ты появишься.

— Дай угадаю. Миранда?

Драко издал звук, похожий на чих енота. Регулус его проигнорировал.

Миранда осталась довольна произведённым эффектом. Она подошла ближе и присела Регулусу на колено.

— Так тебе известно моё имя?

Блэк позволил себе улыбку:

— Как видишь.

— Тогда почему так напряжён? Ты не похож на человека, который не знает, что делать с девушкой.

«Скромник Реджи точно не знал».

— Ты не притронулся к заказу? Тебе не нравится то, что принёс Виквэя?

— Почему же? Я просто не успел войти во вкус, — Регулус отсалютовал ей кружкой и сделал глоток.

— У тебя над губой пена, — сказала Миранда.

Её лицо медленно приближалось. Он немного откинул голову назад, чувствуя гибкое тело, прижавшееся к его груди. Ощущения были знакомы. Возможно, Регулус поторопился, назвав «Реджи» скромником, вдруг он пошёл вразнос после пятнадцати и благополучно всё позабыл. Миранда была симпатичной, сладко пахла цветами, а её одежда соблазнительно обтягивала все нужные округлости и изгибы. Он мог бы её поцеловать. Это было так легко представить и столь же легко осуществить. Целовать её горячие, чуть обветренные губы, наплевав на холод и снег, на волосы, лезущие в глаза, на боль в руке, прикованной к дереву. Мерлин!

Регулус отвернулся в последнюю секунду, и губы Миранды коснулись его щеки, мягкие и тёплые. В груди стало тесно. Он злился. Безумно злился.

Гермиона Грейнджер испортила его для других женщин! Всех сразу. Целовать её было…

«Незабываемо».

Стоило бросить её в переулке, в ловушке Селвина, но он не смог пройти мимо. Странный трепет проснулся в груди, когда он посмотрел на неё... Она вызывала такие противоречивые эмоции, что он растерялся. Сомнений не было: Грейнджер важно поймать. Что с ней делать потом, Регулус, бросившись в погоню, даже не думал. Он вообще не соображал. Она могла вести его в капкан, в болото, в пасть дракона — он шёл бы...

Драко начал со смехом причмокивать губами. Это окончательно отрезвило Блэка, но красотку, до сих пор прижимающуюся к нему, не остановило. Он сжал девичью руку чуть выше локтя и оттянул немного назад. Слова Миранды не имели смысла.

— Ты сказала, что давно меня не видела? Назовёшь точный день, когда я был здесь?

— Точно не назову. Середина августа, — немного обиженно ответила Миранда, заскользив пальцами от его плеча к ключице.

— Что же я делал?

Девушка захихикала, прикрыв рот ладошкой.

— Жаловался на сестру, у которой ты живёшь. Она тебя ещё не выгнала?

— Мама? Его? — заплетающимся языком произнёс Драко, расслышав только последние фразы. — Скорее тётя Белла начнёт вышивать единорогов.

— Сколько же у тебя сестёр? — спросила Миранда.

— Три, — сказал Регулус. Потребность увидеть Андромеду удивила его самого. Он вдруг ясно в деталях представил, как она аккуратно складывает брошенную им посреди комнаты рубашку, разглаживает каждую складку, зовёт к столу и накладывает гору оладий. В сушилке у раковины за её спиной пять кружек, на одной мигает надпись «брюзга».

— Мою кружку не брать! — кричит кто-то, топоча и опрокидывая что-то на подходе к кухне.

Регулус схватился за голову. Боль в висках была ослепляющей. Прошлое и настоящее слились в какофонии образов и звуков.

— Что с тобой? — забеспокоилась Миранда.

— Ничего, — сипло произнёс Блэк. — Плохой день. Нет, пожалуй, вся неделя была не ахти. Нам пора, — он поднялся, освобождаясь от удушливых объятий девушки, и растормошил Драко. — Идём.

— Почему ты такой правильный? Это скучно.

— Не спорю. Сириус был весёлым, а я правильным.

— Сириус? Какой Сириус? Блэк? Беллатриса его ненавидела.

— Он несильно из-за этого переживал. Ты знал его? Он погиб в битве с Орденом Феникса два года назад. Ты должен его помнить.

Драко закинул в рот очередную креветку и с трудом сосредоточил взгляд на Регулусе.

— Мне запрещено говорить с тобой о Сириусе Блэке. Всем запрещено.

Регулусу это не понравилось, но захудалый паб — не место для выяснения отношений. Он выразительно кивнул в сторону пустых кружек.

— Пойдём. Нам надо вернуться, пока тебя не хватились.

— Плевать! Пусть хоть свору Грейбека по следу отправляют, всё равно плевать.

— Нарцисса места себе не находит.

— Мама опять плакала? — Малфой немного подумал, сосредоточенно жуя. — Тогда ладно, пошли, — он осушил свою кружку и бросил на стол мешочек с деньгами, звякнувший так, что глаза всех присутствующих обратились в их сторону. — Скорее бы очкарик что-то придумал с этими крестражами, — сказал Драко, опираясь на руку Регулуса. — Знаешь, что это такое? Крестражи. Нет? А я знаю. Я слышал. Я всегда был сообразителен. Мерзость. Тьфу! Грейнджер считала себя самой умной на курсе. Как бы не так! Узнал вот на свою голову и теперь жду не дождусь, когда Волдеморт окончательно сдохнет.

— Он назвал его по имени! — вскричал Виквэя. — Бегите!

Снаружи паба раздался оглушительный хлопок. Волшебники и гоблины кинулись кто куда, переворачивая стулья, натыкаясь друг на друга в спешке к дверям, надеясь сбежать через кухню и уборные. Некоторые, сбитые с ног напирающими сзади, пытались аппарировать прямо из заведения, но блокирующий магический барьер в таких случаях набрасывали в первые секунды атаки.

— Всегда мечтал это сделать! — с восторгом произнёс Малфой. — Мой отец никогда не решался, а я смог.

— Руки вверх, выходите по одному!

Этого только не хватало. Регулус встряхнул Драко и проникновенно посмотрел на него.

— Продержись пару минут, договорились?

— Ага.

— Следуй за мной, — велел Регулус и направился к выходу из паба Мюнстера. У дверей он оглянулся на своего спутника и приложил палец к губам. Малфой кивнул.

— Выходите!

Блэк не знал, с кем придётся иметь дело. Когда он вышел из паба, лучи Люмоса ударили по глазам.

На тротуаре лежали скрученные волшебными путами гоблины. Двое картёжников, видимо, оказали сопротивление, так как теперь были обездвижены проклятьями. Несколько девушек рыдали, кутаясь кто во что горазд, когда их вытолкнули на мороз. Последним, вслед за барменом и пьяницей, пререкавшимся со всеми весь вечер, наружу вытащили цанцу. Охотник с чёрными прилизанными волосами, спадающими на плечи, держал Виквэю за индейские косички, пока тот беспрерывно клацал зубами.

— Ну и улов, — рассмеялся кто-то, толкнув Регулуса в спину.

— Убери руки, — прошипел Блэк и стряхнул невидимую пылинку с плеча. — Это вам надлежит представиться.

— Слышал его, Лим? — загоготал волшебник, схвативший Виквэю.

— Слышал, — отозвался высокий мужчина с широким лицом, один из тех, кто поначалу ослепил Регулуса Люмосом. — Интересно, как он после встречи с Фенриром запоёт. Отведём их в Малфой-мэнор.

— А я бы с радостью послушал вас, — сказал Регулус, резким движением задрав рукав.

Различив на его предплечье метку, охотники за головами разом присмирели.

— Прошу простить нас. Лим Бандрел, — представился мордастый, неуютно поёжившись. Палочку он опустил. — Здесь сработало заклинание Табу, вот мы и появились. Это наш район для патрулирования.

— Вы сорвали нашу операцию. Мы с напарником весь вечер просидели в этой дыре, карауля фениксовцев, а теперь вынуждены расшаркиваться с вами.

Драко оступился и начал что-то мямлить, отнюдь не спасая положение.

— У Ордена осталось не так много точек сбора, — продолжил Регулус. — Сегодня мы могли бы поймать парочку поттеровских подпевал, если бы не вы.

— Но кто-то же нарушил Табу, — защищаясь от обвинений, проворчал сподручный Лима. — А ну признавайтесь! — прикрикнул он на посетителей паба. — Фениксовцы любят потрепать имя Тёмного Лорда.

— Вы видели, кто это был? — спросил Лим.

«Не разбив яиц, омлет не приготовишь».

— Пьянчуга со сломанным носом, — ответил Блэк. — Эль ударил ему в голову.

Третий охотник пнул неповинного волшебника под колено.

— Ах ты сволочь! Смотри, что наделал!

— Я бы никогда! Я вообще не поддерживаю Поттера. Я чистокровный. Гор! Моим предком был Гесфестус Гор!

За возражения последовал ещё один удар. Регулус не посмел отвернуться.

— Силенцио, — повёл палочкой Блэк, обратившись к пьянице, потирающему бока. — Молчите. Скажете мне спасибо, когда протрезвеете.

— Ещё раз примите наши извинения, — сказал Лим, отвесив подобие поклона. — Слава Тёмному Лорду!

— Слава Тёмному Лорду! — грянули остальные.

— Думаю, с этого дурака хватит пары суток в камере. Остальных следует отпустить прямо сейчас. Если подумать, это мелочь по сравнению с тем, что недавно произошло в Хогсмиде.

Лиму пришлось признать правоту Регулуса:

— Так и сделаем.

* * *

Живая изгородь обрывалась у высоких кованых ворот. Регулус вздохнул с облегчением. Почти добрались.

— Молодой хозяин! — горестно вздыхая, к Драко подскочил Пакстер. Два других эльфа, замешанных в авантюре, держали фонари, освещая путь к воротам.

— Тёмный Лорд… — забормотал Регулус, но эльфы догадались, что он хочет спросить.

— Ещё не вернулся, — доложил Банни.

Завитки чугунной решётки зашевелились, складываясь в свирепую морду. Регулус поднял левую руку и прошёл сквозь обратившуюся в дымку преграду. Драко буквально висел на нём, лениво перебирая ногами и неся всякую нелепицу о душе, диадемах, крестражах… Это слово определённо было знакомо Регулусу, но он никак не мог вспомнить, где слышал его раньше.

Призрак маленькой девочки парил рядом, прижимая ладошки к губам. Снег скрипел на каждом шагу. В конце прямой дорожки встречали распахнутые двери Малфой-мэнора. В окнах первого этажа едва теплился свет.

— Где Нарцисса? — спросил Регулус.

— Пакстер прижёг себе руки, чтобы наказать себя…

— Где она?! — сгребая домовика за наволочку, прикрикнул Регулус.

— Хозяйка ушла, ушла, не докладывая.

Блэк выругался. Этого не хватало! Нашёл одного, теперь разыскивать вторую!

Очутившись в вестибюле родного дома, Драко затравленно осмотрелся и зашмыгал носом.

— В гостиную его, — приказал Блэк. — Там большой камин.

— Мистер Регулус, вы должны знать, у нас…

— Ну и где тебя носило, Малфой! — возмущённо поинтересовался вышедший к ним навстречу Забини. — О-о! — он перевёл потрясённый взгляд с Регулуса на Драко и обратно, потом выхватил палочку. — Это ты с ним сотворил, Блэк?! Ну держись! Я не посмотрю, что ты в любимчиках у Лорда…

— Заткнись и помоги мне! — рявкнул Регулус. — Не видишь, он замёрз.

Блейз несколько мгновений раздумывал, наставив на него палочку, но всё-таки убрал её за пояс и подхватил Драко с другой стороны.

— Блейз, почему ты всегда тут как тут, стоит мне облажаться? — жалобно вопросил Малфой.

— Потому что я твой друг, дубина, — недовольно сказал Забини, свободной рукой развернув для него стоящее у камина кресло. — Единственный, что остался, так что какой есть. У меня тоже выбор не богат.

— С каких это пор?

— С тех пор, как ты заделался сопливым нытиком.

Вдвоём им удалось усадить Драко перед огнём. Регулус приказал эльфам принести крепкого чая.

— На самом деле я даже рад, — пытаясь заглянуть в глаза Блейзу, прочувствованно поделился Малфой. — Я не вернусь в Хогвартс, не буду пытать детей. Меня не призовут на рейды. Мне не придётся убивать, — на последнем слове он уткнулся лицом в ладони и безутешно зарыдал. — Тёмный Лорд прикончит меня, он меня убьёт.

Блейз в отчаянии посмотрел на Регулуса.

— Где ты подобрал его в таком состоянии?

— В Лютном переулке.

— Я маггл, — глухо бормотал Драко. — У меня больше нет магии. Я — ничто!

— Вообще-то, не совсем так, — стараясь звучать обнадёживающе, сказал Забини и похлопал его плечу. — Ты же отыскал дорогу в Лютный переулок. Значит, ты, минимум, сквиб.

Драко поднял на него покрасневшие глаза.

— Я тебя ненавижу, Блейз.

В гостиной вновь появились домовики и сразу окружили Малфоя заботой. Пакстер на правах главного по дому отдавал им указания и ловко орудовал компрессами.

— Следующая оплошность Люциуса будет стоить ему жизни, — убеждённо произнёс Регулус, глядя на затихшего Драко.

— И что прикажешь делать? — буркнул Забини.

Дверь гостиной хлопнула, и, обернувшись, Регулус увидел спешащую к сыну Нарциссу. Оказавшись перед ним, она стала судорожно осыпать его лицо поцелуями. Следом за кузиной в комнату вошёл высокий мужчина и с угрюмым видом воззрился на Блэка, затем перевёл грозный взгляд на стушевавшегося Забини.

— Ваша мать полдня пыталась прорваться в мой кабинет через заблокированный камин, затем завалила мой стол вопиллёрами, и всё потому, что я недостаточно усердно подошёл к вопросу охраны порядка в школе. Вам был выписан пропуск, чтобы вы навестили её сегодня и успокоили, и что я вижу? Вы здесь, Блейз.

— Я волновался за Драко, сэр, — принялся оправдываться Забини. — Он не вернулся в Хогвартс вместе с нами. Я не знал, что и думать.

— То, что не думали, как раз заметно, — прошипел Северус Снейп. — Окажись здесь Тёмный Лорд, и вы бы получили новую порцию пыточного заклятья, навредили вашему однокурснику и убили очередную порцию моих нервных клеток, когда ваша достопочтенная матушка обрушит на меня поток брани. У вас пять минут, чтобы покинуть поместье, мистер Забини. Отправляйтесь домой. Утром я жду вас на уроках.

Блейз вскинул на него глаза, горящие неприкрытым возмущением.

— Время пошло.

— Сэр, вы могли бы сообщить мне…

— Я пришлю вам отчёт о состоянии вашего друга, — с издёвкой сказал Снейп. — Первой совой. Что до вас, мистер Блэк, — он повернулся к Регулусу с непонятной гримасой, из-за которой его крючковатый нос стал ещё больше походить на клюв хищной птицы, — прошу вас удалиться из комнаты. Я здесь ради Драко и привык работать без посторонних. Меня и так оторвали от важного процесса.

Регулус не считал себя посторонним, но, зная склочный характер нынешнего директора Хогвартса, не стал пререкаться.

— Хорошо, я уйду.

— Чем быстрее, тем лучше, — добавил Снейп чисто из вредности.

Им уже не двенадцать, чтобы бросаться оскорблениями, но Регулус был близок к тому, чтобы послать Северуса в общеизвестном направлении.

Забини маялся за дверями гостиной, когда Регулус присоединился к нему, оставив этого ужасного человека с Нарциссой и Драко.

— Снейп поможет. Он не откажет, даже если захочет. Непреложный обет не даст ему отвертеться.

— Я сдаюсь, — вздохнув, произнёс Блейз. — Запутался. В Снейпе, в Драко, в тебе... Почему ты помогаешь то тем, то другим? Кто ты такой?

— Хотел бы я знать, — прошептал Регулус.

Забини будто примёрз к полу, размышляя о чём-то своём. Его дело, раз так хочется испытать на себе острословие Снейпа или что похлеще.

Регулусу тоже было над чем поломать голову. Инстинкты твердили ему, что оставлять слова Лима без внимания не стоило. Он собирался отвести пойманных «у дедули» волшебников, включая самого Регулуса, в Малфой-мэнор. Не в Министерство, не в Аврорат, а в мэнор. Он упомянул имя Грейбека — кровожадного оборотня, которого Регулус видел в доме Люциуса пару-тройку раз.

Неужели в подвалах поместья держали людей?

Он спустился в служебный коридор, по которому, если верить Драко, Люциус каждую ночь наведывался в винный погреб и проводил ревизию запасов алкоголя.

Внезапно за спиной что-то щёлкнуло, и часть стены отъехала в сторону. Регулус ушёл в тень, наблюдая за тем, как из образовавшегося прохода выступил Фенрир Грейбек с человеком, в котором Блэк узнал приятеля его сегодняшнего знакомого — Лима. Он тоже был у паба и отлавливал нарушителей Табу.

— …мусор, — отчитывал его оборотень. — Хочешь получить за них золото? Обломишься. Гоблин у нас уже есть, зачем ещё два?

— Мордред с этими уродцами, а остальные?

— Им цена десять сиклей. Орден Феникса, говоришь? Посмотри на них. Думаешь, с этим отребьем Поттер станет ручкаться? Они ж его первому встречному задарма продадут. Забирай их. У нас тут только особые «гости». Лиму передай, что платить за такой сброд я не собираюсь.

— Ладно, — неохотно согласился охотник за головами. — Снаружи холод собачий, куда мне их девать? Пусть до завтра посидят, утром выпустим.

— Только до завтра.

— Да понял я, понял. Что насчёт яда акромантулов? Редчайший товар!

— А вот это другой разговор, — улыбнулся оборотень.

— За пинту можно сто галлеонов выручить, — ввернул охотник.

— Где это ты такие расценки видел? Семьдесят, ни кнатом больше. С тех пор, как Министерство дало добро на отлов этих чудищ в Запретном лесу, вы, головорезы, знатно набили карманы.

— Так и работёнка не из простых.

— Скажи Хвосту, он заплатит, — жадно вобрав носом воздух, пролаял Фенрир. — Пойду прогуляюсь. Через несколько дней полнолуние, у меня уже кровь кипит.

Его спутник поёжился и поспешил обратно в скрытый туннель. Фенрир же двинулся по коридору в сторону кухни, через которую, по всей видимости, охотники и приводили пленников. Прежде чем стена встала на место, Регулус проскользнул вслед за дружком Лима.

Ступени. Скудно освещённая лестница, казалось, бесконечно стекала вниз в темноту, пока наконец не упёрлась в металлическую дверь. Охотник постучал. Гулкое эхо завибрировало под потолком, и вскоре к нему присоединился звук отпираемого замка.

Медленно продвигаясь по коридору вдоль стены, Блэк услышал два голоса.

— Фенрир сказал, чтобы ты покараулил новеньких до утра, — сообщил охотник какому-то коротышке, возникшему в дверном проёме. Регулус был слишком далеко и не рассмотрел его как следует.

Может, это и есть Хвост?

— И пообещал восемьдесят галлеонов за пинту яда.

— Тридцать, — недовольный полученным поручением сказал коротышка. — Яд старый, поздно собрали. У меня тут с полдюжины банок с качественным товаром, что вашему не чета…

Волшебники ещё долго препирались, пока Хвост не сунул в руки охотнику мешочек с деньгами. Регулус повернул назад и, очутившись у глухой стены, зашарил по камням. Один заметно выступал. Оставалось только нажать на него, утопив до основания. Стена поползла вправо. В туннель ворвался поток свежего воздуха, от которого у Блэка перехватило дыхание.

Через несколько минут охотник тоже вышел. Он грязно выругался, помянув Мерлина и его родню, и побрёл в том же направлении, в котором некоторое время назад скрылся Грейбек.

Регулус снова вернулся к стене. Сколько у него времени? Минута. Две. Больше? Рука на сей раз быстро наткнулась на выступающий камень, и Блэк с силой надавил на него. А дальше спуск и дверь, из которой должен был выйти коротышка.

Регулус занёс кулак и с секундной заминкой обрушил его на дверь.

— Ну что ещё?

Замочная скважина осветилась с противоположной стороны, раздался лязг. Водянистые глазки уродливого волшебника с седыми всклокоченными волосами пытались выудить из темноты того, кто стучал.

— Империо, — указав палочкой ему в лицо, произнёс Регулус.

Жёлтая дымка окутала голову его цели, забираясь в ноздри. Глаза коротышки блаженно закатились.

— Дай мне пройти! — приказал Регулус. — Ты и есть Хвост? Хорошо, — Блэк немного растерялся, откровенно не зная, с чего начать. — Покажи мне... покажи мне пленников из Ордена Феникса.

— Следуйте за мной, — раболепно кивая, откликнулся Хвост.

Он зажёг Люмос на кончике палочки и повёл Регулуса по коридору. Окон не было, здесь царил вечный полумрак, разгоняемый лишь редкими факелами. Летучие мыши, облюбовавшие потолок, реагировали на свет и били крыльями, выказывая недовольство. У Регулуса зашевелились волосы на затылке при виде убранства камер за барами. Завернувшиеся в одеяла, как в коконы, люди глазели на него, будто звери, отвыкшие от света и человеческого голоса. Некоторые заключённые находились в ужасном состоянии. Их, безусловно, недавно пытали. Гоблин, высунувший рыльце из-за решёток, смотрелся здоровее остальных вместе взятых.

— Я хочу поговорить с Аластором Грюмом, — немного помолчав, произнёс Регулус. — Он здесь?

— А как же! — часто закивал Хвост так, будто сейчас его голова перевесит. — Повелитель приказал следить за ним с особой тщательностью. Хотя куда он денется без магии-то?

Тёмный Лорд превратил его в сквиба на глазах у Пожирателей смерти, среди которых был и Регулус. Он видел, как магия покидает тело аврора и будто впитывается в самого Лорда, перетекает в его жилы, оседая под кожей. Это казалось неправильным. Так нельзя. Это против всех магических законов.

— Пришли, — объявил Хвост, указав на человека в грязном тряпье. Только тогда Блэк заметил, что рука Хвоста отличалась от человеческой, отливала серебром.

— Аластор Грюм?

— Блэк? — каркнул тот, щурясь здоровым глазом. Голос прозвучал так, словно горло мужчины заржавело изнутри. — Ты помнишь своё обещание? — груда тряпья пришла в движение, и в ту же секунду Регулус ахнул от боли, вспыхнувшей в правой руке. Он задрал рукав мантии и обнаружил на коже тугую золотую нить, едва заметной линией убегающей от его запястья к запястью Грюма. Непреложный обет! Грейнджер не солгала.

— Я надеялся, вы сможете ответить на мои вопросы, — взволнованно сказал Регулус.

— Что ты хочешь знать?

— Всё! Расскажите мне, как погиб мой брат!

— Твой брат? А что с ним не так?

— Кто убил Питера Петтигрю и предал Поттеров? Отвечайте! И почему я связан с вами Непреложным обетом?

— Память стала дырявой, да, Блэк? Теперь ты снова бегаешь в свите змеемордого, впрочем, нос он себе как-то отрастил. Хорошо, но предупреждаю, что я не склонен к благотворительности. Помогу с одним условием, — Грюм поскрёб бороду. — Ты-то меня и убьёшь.

— Ч-что? — пробормотал Регулус.

— Жизнь калеки сама по себе не сахар, а жизнь маггла-калеки вовсе не для меня. Я на пороге смерти столько раз оказывался, что тебе, мальчишка, и не снилось. Я не боюсь, так что избавь меня от игры в невинность.

Регулус стиснул палочку. Внутри вскипело раздражение. Нет! Он ощутил ненависть, жгучую ненависть к человеку напротив, к убийце Эвана, который сейчас хотел, чтобы Регулус оказал ему… Что? Услугу? Милость? Как назвать просьбу об убийстве? И не просьбу вовсе, а требование! Возможно, отчасти Грюм прав. Он был воином, примером для подражания юных идеалистов, а теперь… Не верилось, что лишённый ноги и глаза измождённый старик когда-то мог забрать жизнь у Розье.

Сукин сын.

— Я сделаю это, — холодно сказал Регулус. — Говорите.

Грюм кивнул в сторону Хвоста.

— Узнаёшь? Ведь он и есть...

— Авада Кедавра! — голос выплеснулся будто бы из ниоткуда, отражаясь от каменных стен подземелья.

Зелёный луч угодил в грудь старому аврору, и тот обмяк, повалившись на пол замертво.

Ошеломленный увиденным, Регулус вскинул палочку и развернулся. Рудольфус Лестрейндж словно соткался из темноты перед ним, разбавив её светом Люмоса.

— Ты убил его! — воскликнул Блэк.

— Он сам пожелал умереть. А сейчас опусти палочку, — Рудольфус подошёл к Хвосту и ухмыльнулся, глядя в его расслабленное лицо. — Десять баллов Слизерину за идеальный Империус. Где успел так поднатореть в Непростительных, Реджи? На тренировках мы ещё не дошли до них. Неужели память начала возвращаться?

— Ты убил Грюма! — Регулус не отступал. — Я хотел поговорить с ним. Он был мне нужен!

Лестрейндж направил луч света ему в лицо, отчего Регулус зажмурился и прикрылся ладонью.

— Убери палочку, — гораздо жёстче повторил Рудольфус.

Блэк неохотно подчинился.

— Аластор Грюм — один из наиболее опасных противников Повелителя. Даже в таком состоянии он на многое способен, и что же я только что наблюдал: мой ученик подошёл вплотную к решётке его камеры, без оружия, без подстраховки.

— Я…

— И всё для того, чтобы непринуждённо поболтать? Поразительная расхлябанность!

— Он не собирался на меня нападать! — огрызнулся Регулус, машинально потирая запястье.

— Типичная аврорская уловка — отвлечение внимания. Мне придётся поработать над этим на следующей тренировке.

— Эти пленники, люди, запертые здесь…

— Они не пленники, Регулус. Они — заключённые.

— Разве заключённые не должны содержаться в Азкабане или в режимных учреждениях при Аврорате?

— Каждый человек или гоблин, которого ты видишь, находится в мэноре по распоряжению Повелителя и представляет особую опасность. Пусть их вид не обманывает тебя, — Рудольфус указал на измученную женщину за ближайшей решёткой. — Урсула Лафкин — подручная Ордена Феникса в Архиве Министерства магии. Она помогала грязнокровкам в фальсификации родословных, ссылаясь на кровные узы с волшебными семьями, чьи династии пресеклись, такими как Трипы, Флэтворфи и Шафики. Пятнадцать родичей Шафиков за полторы недели… Каков размах! А споткнулась наша ловкая подтасовщица, когда приписала очередному маггловскому выродку родство с Гонтами, следовательно, с самим Тёмным Лордом.

— Она всё отрицает? — спросил Регулус, глядя на бывшую служащую.

— О нет, — сказал Рудольфус с таким видом, будто ему приходится объяснять очевидные вещи. — Она уже созналась в содеянном, но всё равно не до конца честна с нами. Утверждает, что запамятовала имена ублюдков, которым помогала замести следы. Предлагаешь отдать её аврорам? А сможешь ли поручиться за то, что среди них нет выродков, обязанных ей своей родословной? А этот парнишка справа… Не правда ли выглядит безобидно? Салливан Фоули. Виновен в пособничестве Гарри Поттеру, напавшему на министра магии в прошлом году. Юный мистер Фоули, только устроившийся после выпуска на должность дежурного Атриума, воспрепятствовал полной блокировке каминов, тем самым позволив Поттеру ускользнуть. Они наверняка заодно.

— Я не виновен! — вскричал узник, бросившись к решётке.

Регулус отшатнулся, уперевшись спиной в ледяную стену коридора. Лестрейндж отточенным движением палочки послал в Фоули невербальное проклятие, из-за которого бедняга рухнул на пол и глухо застонал.

— Повторяю, каждый человек в этих камерах находится здесь не без причины, — заключил Рудольфус, удовлетворённый результатом.

«Как и гоблины, как и игроки во взрывные карты, засидевшиеся «У дедули Мюнстера», как и пьянчужка, ругавшийся с барменом, — подумал Регулус, ощущая мурашки, бегущие по спине вовсе не от холода. — Они здесь по вине Драко и моей».

— Так что ты тут делаешь, Реджи? — спросил Рудольфус, повернувшись к нему. Неровный свет факелов искажал его лицо, придавая ему сверхъестественные, дикие черты.

Регулус решил, что о Непреложном обете стоит умолчать.

— Я хочу знать, как погиб мой брат. Вы скрываете это от меня. Я не понимаю…

— Ремус Люпин толкнул его в Арку Смерти во время битвы в Отделе Тайн, — произнёс Лестрейндж. — Операция была провалена, важное пророчество утеряно, и многие из нас вернулись в Азкабан. Басти серьёзно ранили… — было видно, что он не горел желанием обсуждать неудавшуюся миссию.

— Арка Смерти? — ухватился за услышанное Блэк. — Сириус упал в неё? Возможно, есть способ вернуть его оттуда!

— Поэтому от тебя и скрывали правду, — невозмутимо продолжил Рудольфус. — Способ был весьма опасный для того, кто замахнётся потягаться со смертью. Тёмный Лорд пытался призвать твоего брата из-за завесы, но ничего не получилось. Вернее, результат не был запланирован.

Регулус онемел от шока.

— О, я вижу, ты уже догадался. Вместо Сириуса к нам вышел ты и без памяти рухнул к ногам Повелителя.

Это ложь. Это не могло быть правдой.

— Ты не должен быть жив. Цени, что имеешь.

— Я не… не знаю, что сказать.

— Не нужно слов, Реджи. А сейчас возвращайся к своей душке-кузине. В последние дни у Нарциссы достаточно поводов для переживаний, не прибавляй новые. Тёмный Лорд останется недоволен, если узнает, что ты был здесь. Он хотел оградить тебя от этой грязи. Ты же не хочешь разочаровать его вновь?

Регулус отчётливо уловил угрозу в словах родственника.

Разочарование Повелителя имело горький вкус — вкус крови искусанных губ, когда пытаешься сдержать крик, пока твоё тело сотрясают волны Круцио.

— Я понял.

— Вот и молодец, — сказал Лестрейндж, снисходительно опустив руку на плечо Блэка. — Давай расколдуем Хвоста. Ему ещё предстоит тут прибраться. Мы договорились?

Регулус кивнул.

Рудольфус растянул губы в знак одобрения, напомнив Регулусу безумную полуулыбку Беллатрисы. Мистер и миссис Лестрейндж явно стоили друг друга. Одна порода.

А кем был он сам?

1) «Рип ван Винкль» — новелла Вашингтона Ирвинга. Рип ван Винкль, житель деревушки близ Нью-Йорка, проспавший 20 лет в горах и спустившийся оттуда, когда все его знакомые умерли. Этот персонаж стал символом отставшего от времени человека.

Вернуться к тексту

2) Рудольф — северный олень из упряжки Санта Клауса, его отличает от сородичей красный светящийся нос.

Вернуться к тексту