Мыс альбатросов (гет)

— Рон, ну чего ты расфыркался? — Гарри изо всех сил старался держать себя в руках, но объяснять одно и то же ему надоело до чёртиков. — Нам с Малфоем Хогвартс не основывать. Кингсли забрал его в неведомые дали, может, мы вообще больше никогда не увидим Драко.

— Хотелось бы! Этот Хорёк поздно голову включил, раньше соображать надо было.

— Да тебя послушать, так тебе его жалко, Рональд, — поддела Джинни. — Смени пластинку.

Уизли драматично открыл рот, глотая воздух.

— Ладно, я пошутила. Малфой, конечно, вёл себя с нами как последняя задница на протяжении шести лет.

— Эх! Если бы он сразу согласился принять помощь Ордена, — пробормотал Гарри, расхаживая по комнате туда-сюда, — когда Дамблдор предлагал ему защиту, ему и его родителям...

— Что сделано, то сделано, — мудро заметила Гермиона. — Надо искать плюсы в случившемся.

— Какие же? — развалившись в кресле, поинтересовался Рон и вызывающе выпятил подбородок. — Или ты предлагаешь мне всю жизнь благодарить белобрысую гадюку за подкинутое в конвертике зелье?

— Так, — строго произнёс Гарри. — Давайте воздержимся от оскорблений. Нарцисса любит своего сына, каким бы подлецом он ни был по отношению к нам. Она обратилась в Орден за помощью…

— ...не от хорошей жизни, — ввернул Рон.

Гарри развёл руками, демонстрируя, что говорить что-то бесполезно, когда друг был так категорично настроен.

— Малфой сказал, откуда взялся патронус?

— Нет.

— А зелье?

— Нет, — повторил Гарри.

— А кто его заколдовал?

— Нет.

— А откуда письмо Дамблдора?

— Нет.

— Вот... жук, — выдохнул Рон.

— Благодаря Малфою мы знаем, что Луна жива, — Гермиона принялась отгибать пальцы. Аргумент был так себе, ясное дело — Пожиратели Луну не тронут, пока Ксенофилиус печатает, что ему велено. Однако Рональд был так зол, что плохо анализировал факты. — Мы получили лечебное зелье необычайной редкости, сваренное по всем правилам и стоящее целое состояние, без которого, что ни говори, тебя бы с нами сегодня не было.

Уизли скорчил рожицу.

— Нам стало известно о разработке Руквуда по снятию чар Фиделиуса, — Гермиона загнула третий палец, — и этот пункт на повестке дня тревожит меня больше всего.

— Руквуд работает в Отделе тайн, верно? — уточнила Джинни. — У невыразимцев там много чего интересного припрятано. Помните те часы с песком времени? Или мозги с лентами мыслей?

— Трудно забыть, — Рон как бы между прочим закатал рукава свитера. Мысли оставили следы на его руках в виде замысловатых шрамов.

— Драко уверен, что Руквуд никому в Отделе не доверяет, — сказал Гарри. — Невыразимцы саботируют приказы министра или разрабатывают какую-нибудь ерунду вроде уховёрток путём скрещивания муховёртки и ушного клеща.

— Фу, — прокомментировала Джинни, выразив общее мнение.

— Так что Руквуд как истинный злой гений творит свои тёмные дела в личной лаборатории. Дома.

Гермиона нервно затеребила кончик заплетённой косы.

— Если ему удастся найти способ разрушить заклятие Фиделиуса, то пострадает сотня невинных людей. Драко в первую очередь опасался за себя, вот и выдал пожирательский секрет.

— Я вообще не поручусь за этого мерзавца, — Рон снова завёл свою шарманку. — Что? Это же Малфой!

— Дамблдор написал, что мы можем доверять тому, кто предъявит сопроводительное письмо, — далеко не первый раз за обсуждение сказал Гарри.

— Я вообще письмо в глаза не видела, — буркнула Джинни.

Ей было решено ничего не показывать. Достаточно того, что Гермиона и Рон знали, какую судьбу директор уготовил Гарри.

— Малфой мог украсть письмо.

— Рон, перестань! — раздражённо сказала Гермиона. — Смирись с тем, что мерзкий слизеринец купил свою жизнь по цене твоей.

— Устроили тут приют Святой Терезы для змеек, — последнее слово в споре Уизли оставил за собой и больше к личности Драко не возвращался. Пока. — Что делать с Руквудом?

— Мы могли бы спалить его лабораторию к чертям собачьим, — предложил Фред, когда вопрос в силу исключительной важности и срочности вынесли на всеобщее обсуждение.

— Не вариант. Это поставит под угрозу жизнь Малфоев, — возразил Гарри. — Драко был в доме Руквуда и видел его заметки. Они все выполнены с помощью рун. Кроме Малфоя там побывали ещё человека три, которых Руквуд привлекал к толкованию отдельных символов. Вычислить предателя будет проще простого. Я пообещал не подвергать опасности жизни Люциуса и Нарциссы.

— Надеюсь, ты не давал этой моли Непреложный обет?

— Нет, Фред, не давал, но я держу слово.

— Руквуд сам сидит под Фиделиусом, как иронично, — сказал Билл. — Кто был Хранителем?

— Селвин, — мрачно отозвалась Гермиона. — Дементор высосал его душу, поэтому Драко смог передать адрес нам.

— Пусть Малфой проникнет в лабораторию и что-нибудь там подтасует, — переглянувшись с братом, выдал Джордж.

— Точно, — рассмеялся Фред.

— Он не может ничего подтасовать, — процедил Рон, впервые в жизни невольно заступаясь за Малфоя. — У него больше нет магии.

Судя по его выражению лица, заступничество далось ему немалой кровью. Гермиона ободряюще улыбнулась Рону, и он немного расслабился.

— Поделом ему, — тут же откликнулся Фред. — И на нашей улице бывает праздник.

— Вообще-то Джордж дело говорит, — прервав их веселье, произнёс Люпин.

— Да ну? Хотите подослать к Руквуду Малфоя? — в замешательстве уточнил Гарри. — Он не согласится.

— Нет. В той части, где речь шла о подтасовке результатов его наработок.

— И как мы можем это сделать? — спросил мистер Уизли.

— Артур, ты никогда не отличался сообразительностью, — ворчливо откликнулась Мюриэль, с грацией танкера вплывая в и без того переполненную гостиную. — Всегда есть возможность что-либо незаметно испортить. Навскидку назову два способа: можно подменить справочники по толкованию на те, в которых руны начертаны ошибочно, или изменить что-то в уже законченных записях. Волшебные чернила для исправления плохих оценок были уже в моё время. Я уж не говорю о том, что на месте можно изобрести более изысканные варианты и сделать человеку гадость, стоит лишь поближе узнать его привычки, окружение и характер.

Гермиона не надеялась услышать из уст Мюриэль какую-либо мораль, но остальные внимали пожилой даме.

— Вы учились на Слизерине? — нарушив повисшую паузу, спросила Флёр. Название факультета далось ей с первого раза. Всё-таки она значительно улучшила свой английский после замужества.

— Как такое взбрело в твою голову! — возмутилась Мюриэль. — Гриффиндор! Только Гриффиндор!

После глубоко нанесённого оскорбления женщина гордо удалилась, лепеча о птичьих мозгах у всех вейл.

— Только у флегматичных, — шёпотом заметила Джинни, припомнив старое прозвище Флёр.

— А чем вообще в свободное от карательных рейдов время занимаются Пожиратели смерти? — задался вопросом Фред.

— Придумывают, чем будут заниматься на карательных рейдах и зализывать друг другу раны после наших оплеух, — продолжил Джордж, а дальше близнецы проговорили хором:

— …полученных на сорванных карательных рейдах.

— Шалопаи, — пробормотала миссис Уизли, вопреки сказанному откровенно любуясь дурачащимися сыновьями.

— Эту шутку стоит пустить в вечерний эфир, — ввернул Рон.

Гермиона опустила Уизли на грешную землю:

— Давайте не забывать о деле.

— У нас есть план и адрес, — подхватил Гарри. — Этого хватит, чтобы подпортить Руквуду жизнь.

— Не забывайте, что Август Руквуд давно не школьник, — сказал Ремус. — Он опытный специалист. За его плечами более двадцати лет службы. Многое мы и не знаем. О любом соратнике «Того-Кого-Нельзя-Называть» можно найти больше сведений, чем об этом человеке. Замена справочника не поможет, если контрзаклинание почти готово, тем более подлог легко определить, если на страницах есть личные заметки. Надо внести ошибку в законченные записи, причём такую, чтобы она не бросалась в глаза.

— Что-то незначительное, но важное, — Гермиона ухватила замысел Люпина.

— Верно.

— Как же мы поймём, что надо испортить? — озадаченно спросил Рон.

— Ты никак, — сказала Джинни. — Из всех присутствующих только Гермиона виртуозно разбирается в рунах.

— О, я тоже неплохо разби’гаюсь, — воодушевилась Флёр. — В Ша’гмбатоне Д’гевние ’гуны входят в основной ку’гс занятий. «’Гуническое искусство», «’Гуны и но’гдическая магия», «Магические символы Севе’га», «Т’гещинки на козьих косточках». Я всё это читала!

Гермиона и раньше считала жену Билла образованной волшебницей — всё-таки Кубок Огня недаром выбрал её из десятков желающих, но общий интерес к любимому предмету возвысил Флёр в её глазах на целую ступень. Может, у неё даже сохранился экземпляр «Трещинок»? В Косом переулке их днём с огнём не сыскать, даже во «Флориш и Блоттс».

— Кто бы сомневался, — пробормотала Джинни себе под нос. Флёр она до сих пор недолюбливала.

Гермиона вспомнила о Теодоре. Он посещал уроки профессора Бабблинг вместе с ней, сидел рядом с Малфоем. Вправе ли она привлекать Тео к столь опасному заданию во второй раз? У него ведь даже палочки нет. Его сломалась, когда он убегал из Хогвартса. Надо спросить Ремуса. Может, у Ордена есть запасные.

— Я пойду с девочками, — вызвался Билл. — Мне так будет спокойнее. Нас троих будет вполне достаточно.

— Билл работал ликвидатором заклятий, — внезапно добавила Молли. — Он сразу распознает все ловушки и отыщет тайники.

— Ты забыла упомянуть мой волчий нюх, мама, — дотронувшись палочкой до кончика вздёрнутого носа, сказал Билл. — Всегда при мне.

— Как и аппетит, — звонко рассмеялась Флёр. — Я принесла стейки твоей любимой слабой прожарки.

На том и порешили.

* * *

—  Гоменум Ревелио , — произнёс Билл, скрывшись за дверью с маленьким застеклённым окошечком по центру.

Гермиона и Флёр ожидали вердикта на крыльце-террасе, когда начал накрапывать дождь. Уизли появился в дверном проёме, качнув головой в направлении фойе.

— Чисто. Заходим.

Слева располагалась гостиная, заставленная старой мебелью. Тёмные занавески не пропускали большую часть света из окон даже в дневное время, что говорить о ночи. Гермионе показалось, что мир разом потерял все краски. С другой стороны у громоздкого комода, набитого луноскопами всех времён и народов, притаилась лестница в подвал. Туда Гермиона предпочла не соваться.

Билл и Флёр слаженно обыскивали комнату за комнатой.

Пока ничего необычного, но Гермиона чувствовала себя уязвимо. В воздухе специфически пахло. Пока ей не удалось определить, что могло источать такой запах. Взгляд снова невольно метнулся к лестнице. Она заметила, что Билл тоже принюхался.

В рамке в гостиной, где едва ли когда-то принимали гостей, висел пергамент с мерцающими флажками-пометками. Приблизившись к нему, Гермиона признала в нём карту Лондона. Что означали флажки? Нехорошее предчувствие посетило Грейнджер, когда она увидела маленькую дырочку на том месте, где на карте был обозначен особняк Блэков на площади Гриммо. Раньше здесь наверняка располагался флажок. Она показала находку Биллу.

Он нахмурился так, что шрамы на его красивом лице проступили чётче.

— Здесь сокрыт дом Гвеног Джонс, — сказал он, постучав пальцем между аптекой и водонапорной башней. Отметка Руквуда стояла на полдюйма ниже. — Враг подбирается.

— Как думаете, то, что внут’ги, — сказала Флёр с порога смежной комнаты, — можно назвать лабо’гато’гией?

Гермиона и Билл поспешили к ней. Тут было на что посмотреть, но первым в глаза бросался лабораторный халат, заляпанный неизвестно чем. На столе, заставленном всяческими пробирками, горелками и медными приборами, особо выделялись колбы, наполненные зелёной фосфоресцирующей жидкостью, которая испускала струйки дыма и пахла протухшими яйцами вперемешку с терпким ароматом трав.

— Поздравляю, любовь моя! Ты нашла логово безумного учёного.

— На месте Руквуда я бы не стала хранить тут записи, — усомнилась Гермиона.

— Не узнаем, пока не изучим поближе, — с азартом ликвидатора заклятий сказал Билл.

За час они перерыли всё, осмотрели каждый клочок пергамента, проверяя его на невидимые чернила, но не находили ничего, кроме расчёта дозировки отдельных ингредиентов. Какие-то цифры, таблицы, заказы… Гермиона впилась в одну из записок ногтями, опознав на ней убористый почерк Снейпа. И тут руку приложил! Да чтоб его змея покусала!

Улыбка Билла, ободрённого быстрой находкой лаборатории, постепенно увядала. Вернув на место последний журнал с записями Руквуда, он перевёл взгляд с Гермионы на Флёр и обратно:

— Давайте разделимся и осмотрим остальную часть дома.

— Это обязательно?

— Так будет быстрее, милая. Руквуд должен быть на дежурстве до трёх, но я не поручусь за его приверженность работе.

После лаборатории пыльный воздух других комнат показался Гермионе глотком свежести. Она всё ещё не горела желанием идти вниз, поэтому побрела на второй этаж. Наверху было меньше шансов нарваться на комнату с подопытными, и хорошо, если ими будут обыкновенные кролики. Поднявшись на несколько ступеней, Гермиона раздражённо обернулась, вслушиваясь в посторонние шумы. Кто-то следил за ней. Она чувствовала чужой взгляд спиной.

— Не страдай ерундой, — отругала она саму себя и потопала дальше.

В первой комнате Гермиона обнаружила спальню и, прикрыв дверь, прошла дальше, бормоча разоблачающие заклинания. Наверняка тут куча тайных ходов.

—  Диссендиум.

Ничего.

— Ревелио.

На удивление, в стене вдруг что-то вспыхнуло, и перед Гермионой появилась ручка замаскированной двери, обклеенной обоями.

Наконец-то удача!

Гермиона осторожно толкнула дверь и вступила в темноту, разгоняя её Люмосом.

Стеклянный колпак накрывал загадочную субстанцию, больше всего смахивающую на актинию, покачивающуюся на ножке. Голубые чуть светящиеся щупальца сжались в комок, когда Гермиона постучала по стеклу. Вот вам и питомец господина невыразимца. Молчаливый и стопроцентно ядовитый. Ну... хотя бы кочующих по воздуху пираний нигде не наблюдалось.

Секретное помещение было сплошь заставлено разнообразными диковинками. Гермиона догадывалась, что дом невыразимца будет битком набит чем-то подобным.

У неё разбегались глаза.

Вдоль стен высились книжные полки, забитые старыми книгами в ветхих обложках. Сотни книг. На столе в углу были стопками свалены журналы. Столько бумаг! Но есть ли среди них нужные?

Она взмахнула палочкой, запустив Люмос над головой — хоть какой-то постоянный источник света, наугад вытащила один из журналов и перевернула пожелтевшие страницы, как вдруг полы за спиной отчаянно скрипнули.

Гермиона развернулась, но тот, кто всё это время наблюдал за ней и крался в тенях, уже налетел на неё, опережая, зажимая рот рукой. Она попыталась укусить ладонь, но напавший был гораздо сильнее и тяжелее — он прижал её спиной к стене, попутно перехватывая руку с занесённой волшебной палочкой.

— Нокс.

Огонёк вспыхнул и потух, выхватив из сгустившейся темноты контур маски Пожирателя смерти. В ужасе дёрнувшись назад, Гермиона стукнулась затылком. Всё-таки засада! Подлец Малфой привёл их в ловушку, выманил… Надо предупредить Билла и Флёр, если ещё не поздно! Замычав, Гермиона стала что есть силы пинаться. Волшебник напротив неё в потрясении зашипел, когда она от души зарядила ему по щиколотке.

— Перестань вырываться, — возмутился Пожиратель смерти. — Да прекрати же!

Грейнджер замерла, узнав голос.

— О ради Мерлина! — сокрушался его обладатель. — Только не ты. Почему снова ты?!

Гермиона насупилась и в возмущении передёрнула плечами.

— Спокойно. Я тебя не трону. Сейчас я уберу ладонь. Если закричишь, мне придётся принять меры, — Регулус вздохнул, затем хмыкнул и снова вздохнул как-то недоверчиво. — Я всё-таки сошёл с ума, — пробормотал он. — Ладно, попробуем.

Его пальцы исчезли с её губ, но Гермиона продолжала молча таращиться перед собой. В комнате было так темно, что прорези в маске на месте глаз казались ей чёрными дырами, пустотами. Маска закрывала только верхнюю часть лица Блэка, начиналась над крыльями носа, полностью заслоняла лоб и терялась под чёлкой, выглядывающей из-под капюшона. Серебряные прожилки испещряли её, имитируя строение черепа какого-то диковинного зверя. На Дне мёртвых где-нибудь в Мехико она бы точно произвела фурор.

— Сними её, — прошептала Грейнджер.

— Извини? — спросил Регулус, удивлённый внезапной просьбой.

— Маску. Ненавижу твою маску.

— Ты не можешь требовать от меня что-либо.

— Ты не хочешь, чтобы я видела твоё лицо?

— Вопросы здесь задаю я!

— Ну задавай, — запальчиво сказала Гермиона, вздёрнув подбородок, чтобы хоть на йоту выглядеть значительнее. Регулус был выше неё на полголовы минимум, но всё же… Она заёрзала, примеряясь лопатками к неровностям стены. — Только учти: я не отвечу на них, пока перед моим носом маячит это безобразие.

Он крепче обхватил её кулак с зажатой в нём рукоятью палочки — его не волновало то, что это причинило ей боль.

— Опрометчивое заявление, — произнёс Регулус, угрожающе понизив голос.

— Откуда ты взялся? Билл проверил дом! — выпалила Гермиона. — Тебя не было, когда мы вошли.

Она услышала его самодовольный смешок, когда он положил свободную руку на стену рядом с её головой.

— Я вошёл в дом после вас, мисс Любопытство.

— Ты ждал нашего появления?

Регулус наклонился к её уху, задевая носом волосы, от чего у Гермионы побежали мурашки по задней стороне шеи.

— Я не ждал именно тебя, если на то пошло. Мне подошёл бы любой человек из Ордена Феникса, который сможет объяснить всё, что меня волнует. Подвернулась ты.

— Откуда ты знал, что мы придём сюда? — не успокаивалась Грейнджер, испытывая лимит его терпения, но Блэк, казалось, не так уж и возмущался, получив возможность похвалиться. Он никогда не упускал случая блеснуть успехами, будь то пустяк или послание Волдеморту.

— Это я подтолкнул Драко поделиться с Орденом сведениями об эксперименте Руквуда. Я сказал Нарциссе, что Орден бы многое отдал за эту информацию. Это гарантия, что вы его примете. Я угадал? Поэтому вы здесь. После смерти Селвина Драко тоже стал Хранителем и смог провести вас. Заодно я выведал у Малфоя адрес и поставил слабенькие сигнальные чары на ворота, которые дают мне знать, когда здесь кто-то появляется.

— Какой сознательный молодой человек, — подытожила Гермиона. — И твоё желание помочь нам роли не играет?

— Я и не думал вам помогать.

— Не верю. Я знаю тебя. Ты — не плохой человек.

Гермиона подумала, что он будет спорить, но Регулус лишь молча смотрел на неё, не собираясь возражать. Он убрал руку, которой опирался на стену. Раздался шёпот:

— С Драко всё в порядке?

— Да, — на грани слышимости ответила Гермиона.

Регулус позволил себе ту самую плутовскую улыбочку, за которой неизменно следовала какая-нибудь обидная колкость. Гермиона не ожидала услышать ничего хорошего и, придержав раздражённый вздох, лишь возвела глаза к потолку, когда Блэк презрительно заговорил:

— Единственное преимущество вашего Ордена: вы хорошо умеете прятаться.

— Ну конечно... Просто интересно, как долго ты придумывал это?

— Гермиона, ты куда пропала? — внезапный оклик Билла заставил её ухватиться за предплечье Блэка. В то же время Регулус рефлекторно притиснулся к ней, будто вознамерился слиться с тенями.

Они оба уставились на двери комнаты.

— Всё в порядке! — без промедления крикнула Грейнджер. — Я обнаружила какие-то бумаги, проверю пока их.

— Хорошо, — голос Билла прозвучал тише и несколько отдалился. — Если что-то найдёшь — дай знать!

— Договорились! — Гермиона повернула голову обратно к Регулусу. Он находился так близко, что теперь она ясно видела его глаза в засасывающем мраке — две сумасшедшие искры на дне бездонных колодцев. Рука обвивала её талию чуть ниже поясницы, пока вторая по-прежнему удерживала кулак с зажатой в нём рукоятью волшебной палочки из виноградной лозы.

И без того слабый проблеск света в помещении окончательно исчез: луна скрылась за наплывшими тучами, проглотившими её без остатка — так серые мыши набрасываются на головку сыра. Стало настолько темно, что Гермиона различала только общий силуэт человека перед собой. Она вскинула свободную руку, легко касаясь его груди, безошибочно считывая суматошные удары сердца.

«Самое время опомниться! — Гермиона поймала себя на том, что невольно подалась к нему и вновь отпрянула. — Он ничего ко мне не чувствует».

Вопреки внутренним уговорам, послав подальше последние крупицы благоразумия, она робко провела ладонью вверх, касаясь кончиками пальцев перекрёстных застёжек на его мантии, пока не добралась до жёсткого стоячего воротника, прилегающего к шее. Гермиона не остановилась и устремилась выше, пока ткань не сменилась тёплой сухой кожей. Она почувствовала, как бьётся чужой пульс.

Регулус вздрогнул и медленно разжал пальцы, освободив вторую руку Гермионы.

Она боялась спугнуть его, уничтожить момент, но Регулус позволил ей продолжить исследование: в полной темноте очертить линию подбородка, невесомо пройтись по щеке, дойти до проклятого куска металла, закрывавшего от неё половину его лица, и осторожно сдвинуть маску сначала к линии лба, а затем на волосы, наверняка приведя их в полнейший беспорядок. Гермиона осмелела до такой степени, что решила, не откладывая, это проверить. Её руки легли ему на плечи, обхватив шею так, чтобы пропустить волосы через пальцы, насколько позволяла их длина. Регулус предпочитал короткую стрижку — во всём жаждал отличаться от Сириуса.

Гермиона мало что видела. Она так давно его не касалась, что от внезапной вседозволенности кружилась голова.

— Откуда ты меня знаешь? — произнёс Регулус на выдохе.

— Я не могу рассказать.

Отказ отрезвил его. Регулус отшатнулся. Холод вторгся в пространство между ними.

— Ге’гмиона! Кажется, мы нашли подходящие записи, — переливчатый голос Флёр раздался буквально за порогом. Лучи Люмоса заскребли по доскам в коридоре. Непроглядная темнота, скрывающая двух людей в тесной комнате, трусливо отступала, пятилась, прятала голову, как черепаха в свой панцирь. Прежде чем Гермиона решила, как поступить, Регулус притянул её обратно к себе. Прохладная ладонь мгновенно легла ей на глаза, а затем Гермиона ощутила рывок через пространство. Порт-ключ! Её поглотило ощущение полёта через узкую трубу, когда закладывает уши, а внутренности скручиваются в воронку. Потом пятки вошли в нечто зыбкое и холодное — мокрый песок. Щёку задела ледяная капля. Одна, вторая, третья. Дождь.

Гермиона по-прежнему ощущала мужские пальцы на своих веках. Блэк не хотел, чтобы она знала, куда они перенеслись? Ну так у неё всё равно возникли догадки.

— Берег такой большой, но тебя по-прежнему тянет к дому Арктуруса Блэка?

Регулус отдёрнул руку.

— Ты… Откуда ты знаешь о «Гнезде», о семейном заклинании?! Кто ты такая, чёрт возьми?

Гермиона моргнула с десяток раз, осматривая местность. Несмотря на пасмурное небо, на берегу было намного светлее, чем в доме Руквуда.

— Всего лишь Гермиона Грейнджер. Ты забыл меня, как забыл Гарри, Тонкс и Ремуса…

— Люпина?! — выплюнул Регулус. Лицо исказилось от злости. — Его забудешь! Оборотень, убийца моего брата!

— Что за чушь?!

Глаза Регулуса горели, когда он вновь метнулся к ней.

— Тогда кто это сделал? Кто?

— Сириус упал в Арку Смерти.

— Упал? — опасным тоном переспросил Блэк. — Ну конечно! Сам? Полагаешь, я куплюсь на это?

— Я…

— На мне нет маски, которая оскорбляла твоё чувство прекрасного, — нетерпеливо перебил Регулус. — Я выполнил условие. Вздумала играть со мной? Отвечай!

Гермиона посмотрела на него в упор.

— Мой ответ подвергнет тебя опасности, дурак! Ты мне дорог, разве не видишь? Укажи я тебе, дай хоть одну подсказку, и ты станешь искать остальные. Ни к чему хорошему это не приведёт. Память, — горько произнесла Гермиона, выпустив пар, — тонко устроена. Тот, кто играет с ней, должен быть готов к последствиям.

— Кто стёр мои воспоминания?

— Тот, кого ты зовёшь Тёмным Лордом.

Регулус надолго замолчал. Гермиона внимательно следила за малейшими изменениями его лица.

У него были брови вразлёт, но в минуты раздумий или недовольства они смещались ближе к переносице, а глаза тускнели. Если он злился, то они, наоборот, вспыхивали серебряным огнём. Недоверие и неудачную шутку Регулус выражал подёргиванием левым уголком губ. Как и сейчас.

Гермиона приготовилась услышать тираду в защиту доброго имени величайшего благодетеля Магической Британии. Да как её маггловский рот мог источать клевету в адрес Повелителя? Или что-то ещё в том же безумном духе.

— Аластор Грюм, — вместо этого произнёс Регулус, — как так вышло, что я связан с ним Непреложным обетом?

Она удивилась его спокойствию, поэтому пошла ему навстречу, делясь частичкой правды, которую он так жаждал получить:

— Ты дал его ему, поклялся, что никогда не причинишь вред Гарри Поттеру.

— Я был в плену у Ордена?

Гермиона сомневалась, как правильно ответить на этот вопрос. Взаперти Блэка в «Норе» не держали, но свободу значительно ограничивали.

— Да, можно сказать и так.

— Тогда следующий вопрос, — проговорил Регулус с запинкой. — Сириус... Он был Пожирателем смерти?

Вот оно! По его дрогнувшему голосу Гермиона поняла, что всё это время отказывалось укладываться в начертанную перед ним картину мира, глодало душу. Регулус мог поверить в убийцу-Люпина, Тёмного Лорда в качестве спасителя магии, заговор невыразимцев, может быть, даже в нарглов, если на то пошло, но не в Сириуса, сражающегося против тех, с кем вместе учился, жил, сидел за одной партой. Она не могла так поступить с крёстным Гарри: оскорбить память о Сириусе ложью, с которой он прожил четырнадцать лет, неся клеймо беглеца из Азкабана.

— Сириус Блэк никогда не был Пожирателем смерти! — уверенно заявила Гермиона. — Он умер героем! Мы все по нему скорбим.

Регулус прикрыл глаза. Судорожный вздох нарушил тишину побережья, на котором волны сердито перетирали гальку.

— Я запутался, — произнёс Регулус. Он зажмурился и тяжело сглотнул, словно не был способен на нормальный выдох. — Голова раскалывается. Я словно горю заживо и не могу сбить пламя.

Он посмотрел на Гермиону с невысказанной мукой. Она не удержалась и потянулась к нему, намереваясь дотронуться до его руки, но Регулус в последний момент сделал шаг назад.

— Если ты не лжёшь, тогда объясни, зачем это Тёмному Лорду?

— Я не знаю, — честно призналась Гермиона. Она понятия не имела, почему Регулус до сих пор был жив.

— А что ты знаешь? — с горечью отозвался Блэк. — Иногда мне кажется, что я держу в руках китайскую шкатулку с секретом — чем больше стараешься вынуть палец, тем хуже становится. Стоит найти один ответ, как вопросы множатся и множатся.

— Ты мог бы пойти со мной, — дрогнувшим голосом произнесла Гермиона. — Вместе, все вместе мы бы придумали, как вернуть тебе память. Орден — не зло, с которым борются уставшие от угнетения чистокровки, не тайная армия Дамблдора. Тебе ли этого не знать? Малфой обратился к нам за помощью.

— Это другое! — вскинулся Регулус. — Драко узнал то, что ему не предназначалось. Люциус совершает ошибку за ошибкой. Нарцисса не хотела, чтобы её сын страдал из-за отца. Я убью и предам любого, кто посягнёт на жизнь тех, кого я люблю.

Ей не удастся убедить его поменять взгляды на мир. Гермиона и не надеялась, что достигнет успеха. Этот Регулус Блэк был слишком далёк от того юноши, что отправился в пещеру у моря, но сердце, упрямый орган, не собиралось мириться с этим. С глупым, наивным ожиданием чуда Гермиона вновь пошла в атаку:

— За что ты борешься? Зачем остаёшься с теми, чьи идеи больше не разделяешь? Ты не такой, как они.

— Ах, — он наигранно прижал ладонь к груди. — Вот мы и зашли в тупик. Хочешь образумить заплутавшегося грешника? Вернуть овцу в стадо? Я не предатель! Я верен клятве, данной Тёмному Лорду.

— Ты ненавидишь меня? — спросила Гермиона, наступая на него. — Магглов, полукровок, полувеликанов? Ты правда считаешь, что мы заслуживаем смерти только за то, что появились на свет? Поцелуя дементора? Азкабана? Почему я обязана доказывать своё право принадлежать волшебному миру?

Регулус растерялся от такого напора, но быстро оправился.

— Никто не отправит вас на эшафот или в Азкабан без веской на то причины. Вы оказываете сопротивление официальной власти, вы представляете угрозу порядку, подвергаете риску население и основы Статута о секретности, вступая в связи с магглами. Я был лоялен и терпелив с тобой только потому, что нуждался в ответах, иначе бы…

Гермиона издевательски рассмеялась, ткнув пальцем ему в грудь.

— Себя хоть не обманывай. Я устала слушать текст из агиток. Постой-ка! Драко... Так ты тоже знаешь тайну своего обожаемого Лорда? Тебе известно о крестражах!

Регулус смутился.

— Да, я знаю.

— И?!

— И что?! Что? Каких слов ты от меня ждёшь? Я прочитал о крестражах, я знаю, что это. Мерзость, абсолютная мерзость!

— Ты до сих пор с ними — вот что! — воскликнула Гермиона. — С Пожирателями смерти!

— Я могу не соглашаться с их методами, презирать Тёмного Лорда за ту магию, что он использует, противиться словам Лестрейнджа, но я не нарушу клятву, не предам память своих родителей... Я не переметнусь на сторону Ордена, не примкну к магглолюбам. Никогда. Чистота крови решает всё!

— Всё? — переспросила Гермиона, дрожа от гнева. — Идеалист. Проклятый идеалист. Магглолюбов, значит... Ты мог бы наложить на меня Империус и сию секунду узнать всё, что хотел, но ты этого не сделал. И не сделаешь, — отрезала она с мрачным удовольствием.

Дождь усилился. Капли, вначале робко ударявшие по отдельным камням, теперь застучали повсюду и исчезали под ногами в песке. Море вспенилось, в вышине ударил гром. Гермиона вздрогнула, и Регулус, схватив её за локоть, прошипел в лицо сквозь зубы:

— Почему нет? Отличная идея.

Она запрокинула голову, испытующе смотря на наглую улыбку.

— Ты обещал мне, что не допустишь, чтобы я потеряла власть над собой.

Регулус наклонился к Гермионе, небрежно прикоснувшись двумя пальцами к её распущенным волосам, спонтанно дёрнув за прядь.

— У меня есть отличное оправдание, — он приблизился ещё на дюйм и прошептал ей в губы: — Я этого не помню.

Вода стекала по лицу Гермионы. Ресницы потяжелели от влаги. Она тяжело дышала от разочарования и крепко ухватила Блэка за руку в ответ. Напряжение, пронизавшее воздух на побережье, только что не звенело, и тогда Гермиона выдохнула:

— Поцелуй меня.

— Сумасшедшая, — он покачал головой и, не сводя с неё глаз, с развлечением в голосе продолжил: — Мне нравятся властные волшебницы, но, кажется, мы уже выяснили, что ты не можешь требовать у меня что-либо...

— Не то чтобы ты раньше этого не делал, — самодовольно перебила его Гермиона. — Ты думал о нашем поцелуе, не так ли? У тебя не так много приятных воспоминаний, чтобы было из чего выбирать. Признайся, прокручивал его в уме не раз и не два?

Что-то внутри Блэка дрогнуло. Он сузил глаза.

Минуту они с Гермионой могли только яростно буравить друг друга взглядами. Захотелось схватить его за плечи и трясти, трясти, трясти или окунуть с головой в морские волны. Боже, ей никогда так не хотелось толкнуть человека в ледяную воду!

Она возликовала, когда он отвернулся, отдав ей первенство в игре в гляделки, словно признавал её правоту, и вдруг спросил, казалось, совсем не то, что хотел:

— Это что, жалкая проверка на приверженность идеологии?

— Само собой, — сердито произнесла она, закипая. Каждый дюйм её кожи будто горел от проснувшейся злости. — У нас половина Ордена состоит из полувейл и морских сирен, которые соблазняют чистокровок и едят их сердца на завтрак, обед и ужин, но в прошлый раз ты заартачился и не подошёл на роль жертвы. Мне пришлось искать кого-то посговорчивее, чистокровный идиот! Не больно-то и хотелось тебя целовать. Да я бы скорее поцеловала Тревора...

Прежде чем она смогла закончить фразу, Регулус обхватил её лицо руками. Гермиона ахнула. Его взгляд блуждал по её лицу, остановившись на губах, как если бы он умел по ним читать.

— Кто такой Тревор? — прошептал Регулус и потянулся к ней, на cей раз посмотрев прямо в глаза.

— Это бородавчатая жаба, которая гораздо симпатичнее тебя.

— Должно быть, красивая жаба...

— Да, очень.

— Очень?

— Очень-очень.

Блэк слабо улыбнулся, наклонился и ласково прижался губами к волосам Гермионы выше лба. Она застыла. Нет! Ошеломляющая радость прошлась волной по телу. Она ошибалась. Это был её Регулус. Всё ещё он. Где-то там под тоннами чванства и чистокровной спеси. Гермиона едва не задохнулась от нежности, ей с трудом удалось подавить улыбку, которая грозила всё испортить, когда его руки обвились вокруг её талии. Он обнимал бережно, трепетно, как никогда прежде, и словно до сих пор колебался, не уверенный в правильности происходящего. Она с обезоруживающей благодарностью обняла его за шею, боясь спугнуть, словно птицу, опустившуюся ей на ладонь.

Запах дождя окутывал их, отрезая от внешнего мира. Сейчас их почти братско-сестринское объятие значило для Гермионы больше, чем банальный поцелуй. Но оно слишком быстро закончилось. Регулус медленно выпрямился. Гермиона не желала его отпускать — приникла к его плечу. И вдруг у неё земля ушла из-под ног.

— Возвращайся к своим друзьям, — проговорил Регулус, избегая смотреть на Гермиону.

«Нет! Нет! Нет! Всё не так!»

Гермиона вскинула голову, оглушённая стуком собственного сердца.

— Послушай…

Он осторожно приподнял её лицо за подбородок и вытер большим пальцем влагу на щеке. Гермиона покорно прижалась к его ладони. Слёз не было. Вспышка молнии расчертила побережье на чёрное и белое. Гермиона не слышала грома, только свой несмелый шёпот:

— Пожалуйста...

— Уходи, — сказал Регулус, высвободившись из её объятий, отступая. — Пока они не забили тревогу. Возможно, ещё увидимся, Гермиона Грейнджер, но лучше не стоит. Больше никогда.

Он повернулся к ней спиной и зашагал прочь, становясь единым целым с ночью, пока не исчез в аппарационной вспышке.

Гермиона глядела перед собой застывшим взором, оглушённая обрушившимся раскатом. Она подняла глаза к небу, подспудно надеясь увидеть белый росчерк крыла среди грозовых туч, но ночью птицы сидят в своих гнёздах и жмутся друг к другу в поисках спасительного тепла. Ей тоже хотелось тепла, но лёд не может согреть.

«Билл и Флёр там с ума сходят», — пронеслось в голове, но Гермиона ещё долго стояла на берегу в полном одиночестве.