Голем (джен)

Хэллоуин был плохим днем. Северус не мог назвать точную причину, возможно, это было связано с мальчиком. Почему-то же Северус десять лет назад поклялся защищать Гарри Поттера ценой собственной жизни. Почему-то эта клятва была очень важна. Но попытки разобраться только снова и снова приводили Северуса на Астрономическую башню. Там, в его прошлом, было что-то настолько темное, что лучшим решением оказалось все забыть, но темнота все равно прорывалась, напоминая о себе.

Северус знал, что не заслуживает жизни. Не помнил почему, но это не имело значения. Знания было достаточно. Если бы не мальчик, то Северус давно бы принял решение. Единственно верное, как подсказывала дремлющая память. Но клятва была важна. Важнее Северуса.

Мальчик был причиной. В этот Хэллоуин помнить об этом было проще: Гарри Поттер однозначно нуждался в защите. Дамблдор особенно подчеркнул это во время последнего разговора. Он всегда вызывал Северуса пить чай тридцатого октября. Это было так же неизменно, как чаепитие у Минервы после распределения и кексы у Поппи в больничном крыле на Хэллоуин.

Дамблдор отметил проблемы, возникшие у Поттера со слизеринцами, уточнив, что у многих родители были Пожирателями смерти. Северус и сам размышлял об этом, но поведение Люциуса Малфоя пока не вызывало подозрений. Конечно же, доверять ему было нельзя, и Северус был предельно осторожен. По крайней мере, инцидент со сломанными палочками никак не отразился на мальчике. Родители учеников не требовали наказать Поттера и без возражений приняли намек Северуса на то, кто именно являлся зачинщиком драки.

Отношения с бывшими Пожирателями были довольно сложными. Северус знал, что раньше был шпионом, а его руку до сих пор уродовала Темная метка, но подробностей он не помнил. Принял ли он Метку по собственному желанию или изначально внедрился в ряды Пожирателей, потому что был предан Дамблдору? Ему об этом не рассказывали. А спрашивать другую сторону было слишком рискованно: вероятнее всего, Люциус Малфой не знал о двойной игре, которую вел Северус. Иначе бы не приглашал каждый год на рождественский ужин. Северус отказывался. Слишком тесное общение с Пожирателями могло подвергнуть опасности мальчика, поэтому Северус старался держать дистанцию, оставаясь просто деканом Слизерина. Никаких личных разговоров. Так было безопаснее. Пожиратели игру поддерживали, хотя наверняка знали о Северусе гораздо больше, чем он сам. С ним были вежливы, на него не давили, хотя Дамблдор все время опасался обратного. Из этого Северус сделал вывод, что до падения Темного лорда к нему относились совсем иначе.

Когда Северус кратко изложил Дамблдору содержание разговора с Люциусом Малфоем и свои соображения о том, что Слизерин пока не представляет для мальчика реальной угрозы, особенно после внушения, сделанного детям, директор покивал, напомнил о бдительности и заметил, что не только слизеринцы и их родители представляют угрозу для Гарри Поттера.

— Юный Гарри увлекся опасным спортом, — Дамблдор поднес к губам чашку, сделал глоток и прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. — Квиддич достаточно травматичен. Тебе не кажется?

— Я присутствую на тренировках, — ответил Северус. — Мадам Хуч также следит за происходящим на поле.

— Хорошо, очень хорошо, — директор бросил на Северуса короткий взгляд. — Я рад, что ты держишь ситуацию под контролем. Роланда... ты же знаешь, она не всегда может вовремя среагировать. Ее подопечные нередко попадают к Поппи. Хорошо, что ты следишь. Очень хорошо.

Северус кивнул. Он должен быть уверен, что мальчик будет в безопасности. Нельзя полагаться на других людей.

— Северус, я хотел обсудить с тобой еще одну проблему, — Дамблдор отставил чашку и выпрямился в кресле. — Я склонен считать, что он в школе. Под видом кого-то из учеников или преподавателей. Нам всем следует быть предельно осторожными.

— Это соответствует вашему плану, — заметил Северус.

— Да, и план начал работать. Теперь нам нельзя ошибиться. Слишком легко все испортить. Прошу тебя, Северус, не спугни его.

— Я понял, — Северусу не нравилась задумка директора. Нахождение в школе темного мага представляло опасность для мальчика. И для других учеников, что мешало выполнять обязанности декана. Но с Дамблдором спорить было нельзя. Только делать все возможное, чтобы минимизировать риски. — Мальчик может пострадать.

— Но ведь у него есть ты, — директор улыбнулся уголками губ. — Ты ведь присмотришь за Гарри, да, Северус?

Северус думал об этом разговоре весь день. Мальчику нужна защита. Нельзя отвлекаться. Он обвел взглядом Большой зал и наклонился к Минерве:

— Поттера нет.

Она рассеяно кивнула:

— Правда? Что ж, если ему не хватает дисциплины, чтобы не опаздывать, будет ходить голодным. Правила едины для всех.

Минерва была права. Никаких причин для волнения не было. Мальчик редко пропускал ужин, но это уже случалось раз или два. И Северус всегда находил его в библиотеке, старательно дописывающим эссе. Все слизеринцы — Северус пересчитал детей по головам — были здесь, следовательно мальчик вряд ли подрался с кем-то. У Гарри Поттера не было врагов на других факультетах.

Однако дурное предчувствие не отпускало. Хэллоуин был плохим днем. И мальчик отсутствовал не просто так. Уйти с пира Северус не мог: он, как декан, был обязан присутствовать. Но если с Поттером что-нибудь случится... Северус на минуту позволил себе представить, как поднимается на Астрономическую башню и подходит к самому краю. Клятва больше не связывает его, не дергает назад, будто короткий поводок. И впервые за десять лет Северус может сделать шаг. Еще один шаг.

«Думаешь, что смерть может искупить то, что ты сделал? — зло усмехнулся женский голос в его голове. — Ты действительно так думаешь? Напомнить, что именно ты сделал?»

«Напомни», — хотел ответить Северус, но какая-то его часть — та, которая помнила больше, — заверещала, забилась в истерике: «Нет. Нет. Нет! Не нужно. Нельзя. Молчи. Молчи. Не вспоминай!» Северус до боли сжал кулаки, пытаясь подавить внезапную дрожь.

«Ты не можешь умереть. Ты должен присмотреть за мальчиком. Ты обязан. Ты не можешь умереть просто так. Если ты недоглядишь за ним... Нет, и не надейся, я не позволю тебе уйти. Ты должен страдать», — шипела Тьма.

Северус не знал, почему у его прошлого был женский голос. Возможно... У мальчика ведь должна была быть мать...

«Нет!» — Северусу пришлось на секунду прикрыть глаза и подождать, пока стихнет звон в ушах. Он не должен думать об этом. Нужно сосредоточиться. Мальчик. Важен только мальчик и его безопасность. Ничего больше.

В этот момент двери в зал распахнулись и вбежал Квиррелл, крича о тролле в подземелье. А Северус ощутил, как сработали охранные заклинания на третьем этаже. Мальчик.

— Поттер. Цербер, — отрывисто бросил он Минерве.

Она побледнела:

— Иди. Я проконтролирую Слизерин. Ты справишься один?

Северус кивнул и быстрым шагом направился к дверям. Минерва хотела сказать что-то еще, но он уже не слушал.

Северус практически бежал по коридорам, чутко прислушиваясь, чтобы не вылететь прямо на тролля. К счастью, охранные заклинания срабатывали, как только кто-то делал попытку открыть дверь или просто брался за ручку, так что немного времени у Северуса было. Но, как оказалось, недостаточно.

Когда до Запретного коридора остался только один поворот, Северус услышал голоса. Дети возбужденно переговаривались и бряцали связкой ключей. Северус перешел на бег, но опоздал. Раздался панический шепот: «Кто-то идет!» Замок щелкнул, а Северуса встретил пустой коридор и медленно закрывающаяся дверь.

Он рванулся вперед и оказался в совсем ином месте. Мелькали вспышки заклинаний, кричали люди. Палочка привычно скользнула в руку, и Северус включился в битву, как делал сотни или тысячи раз. Снова и снова. Крики, рычание, вспыхнувшая на краю сознания боль. Уклониться, атаковать, снова уклониться. Лорд всегда нападал ночью. Шаг, заклинание, щит, схватить цель, дернуть к себе. Один есть. Щит, отступить, уйти влево. Человек за спиной мешает, дергает за мантию. Атака, еще, следить за головами. В темноте вспышки заклинаний выглядят более устрашающими. Поэтому всегда ночь. Выйти наружу должны трое. Там тоже опасность. Всюду опасность. Щит, рывок, два человека цепляются за мантию. Можно уходить. Атака, отвлечь внимание, сместиться к двери. Все.

Северус привалился к стене, тяжело дыша. Перед ним на полу дрожали двое мальчишек. Северус смутно помнил, что буквально вытолкнул их из комнаты с цербером. Мир почти перестал вращаться перед глазами, позволяя лучше разглядеть детей. Два рыжих гриффиндорца. Не Поттер, но тоже важные. Северусу потребовалось несколько секунд, чтобы вспомнить: Уизли, квиддичная команда. Он отличал их, потому что загонщики отвечают за безопасность игроков на поле, то есть их обязанность — следить за Поттером во время игры.

— Пострадавшие есть? — хрипло спросил Северус.

Мальчики неуверенно замотали головами и проблеяли:

— Нет, сэр.

— Минус сто баллов... — он остановился на мгновение, пытаясь выровнять дыхание. На это нет времени. Нужно еще найти Поттера. — С каждого. Позже подойдете к своему декану за наказанием. А сейчас... — послышались шаги, и в коридор завернул еще один человек, — профессор Квиррелл проводит вас в гостиную Гриффиндора.

— Н-но, к-коллега, — запинаясь пробормотал тот, — м-мне в-велели п-проверить...

— Я проверил, — оборвал его Северус, накладывая несколько дополнительных заклинаний на дверь. — Сопроводите студентов к гриффиндорской башне. Тролля обезвредили?

— Н-нет, н-но...

— Я должен идти, — не стал выслушивать его возражения Северус. Нужно найти Поттера.

Заклятие поиска уверенно повело вперед, и Северус прибавил шаг. Если бы он воспользовался им в прошлый раз, то смог бы предотвратить драку. Не следовало бегать по всему замку, словно заблудившийся первокурсник.

Северус стремительно шел по коридорам, прислушиваясь, чтобы не пропустить появление тролля. Квиррелл говорил, что тот в подземелье, поэтому наверху безопаснее, но ситуация могла измениться. Стоит ли рассчитывать на то, что в случае опасности в бой снова вступит та часть Северуса, которая все помнит? Он был уверен, что, когда отбивался от цербера, помнил. Помнил свою службу Темному лорду, помнил, что именно сделал. Но, как только зверь оказался по ту сторону двери, воспоминания исчезли. Северус не знал, стоило ли возвращать их. Сможет ли он присматривать за мальчиком, если все вспомнит? Северус не был в этом уверен. Если память заставит его нарушить клятву, то лучше не пытаться что-то узнать. Так будет правильно.

Мальчик сидел на подоконнике, подтянув колени к груди, и смотрел во двор. При виде Северуса Поттер поспешно вскочил и пробормотал приветствие. А Северусу пришлось опереться о стену, потому что ноги вдруг перестали держать. Мальчик жив. Мальчик в безопасности. Ничего не произошло.

— Мистер Поттер, — как можно спокойнее произнес Северус, — вам следует немедленно вернуться в гостиную вашего факультета.

— Сэр? — неуверенно уточнил мальчик.

— В замке сейчас небезопасно. Я провожу вас.

Но Поттер почему-то замялся, а потом спросил:

— А может быть, лучше в больничное крыло, сэр?

* * *

Хэллоуин был отвратительным днем. Именно в Хэллоуин с Гарри обязательно происходила какая-нибудь гадость. Каждый раз разная. У дяди Вернона срывалась сделка, приезжала тетя Мардж со своими бульдогами, Гарри разбивал что-нибудь во время уборки или умудрялся сжечь ужин, мисс Стивенсон звонила Дурслям по поводу очередной драки, приятели показывали Дадли новый прием... Список был длинным. Поэтому в Хэллоуин Гарри тщательнее обычного старался не попадаться никому на глаза.

Хогвартс ничего не изменил. День начался даже раньше обычного: Гарри разбудил очередной кошмар. Это тоже было практически традицией. Гарри и в другие дни снились кошмары, но этот повторялся каждый год. Женский крик, зеленая вспышка и ледяной смех. Гарри казалось, что это были даже не совсем сны. Разве может один и тот же сон повторяться раз за разом? Наверное, нет. Поэтому Гарри давно решил, что это были воспоминания. Только о чем? Раньше он думал, что ему снится авария, в которой погибли родители, но тогда было абсолютно непонятно, почему кто-то смеялся. Теперь же Гарри думал, что зеленая вспышка была не отсветом фар, а заклинанием. Тот волшебник хохотал, убивая маму Гарри. Не самые лучшие воспоминания. Гарри не был уверен, что вообще хочет это помнить.

Он полежал немного, пытаясь унять колотящееся сердце и думая о том, какая пакость с ним произойдет на этот раз. В голову упорно лезло чудовище на третьем этаже. Но тогда это будет проблема всей школы. Раньше все хэллоуинские неприятности затрагивали только Гарри, не представляя опасности для других людей. А в этот раз? Гарри не очень хотелось, чтобы кто-то пострадал, но, с другой стороны, тогда и ловить монстра будут преподаватели. Хорошо, когда можно просто спрятаться и наблюдать, как кто-то решает твои проблемы. Потому что далеко не всегда можно было переждать в укромном месте. Это работало с Дадли или дядей Верноном — они остывали и отвлекались на другое, — но тетя Петуния помнила все. Сколько бы Гарри ни отсиживался в чулане или вообще на дереве в парке у школы, скандала было не избежать. Тетя ловила Гарри, как только он выбирался из своего убежища, хватала за ухо и начинала визгливо отчитывать. Частенько на ее крик прибегал дядя Вернон, которого выводило из себя даже упоминание о любом проступке Гарри, и тогда отделаться всего лишь парой-тройкой дней без ужина не получалось.

В детстве Гарри часто представлял, как прямо из воздуха перед ним появится какой-нибудь герой и спасет. Может, не от дяди Вернона, потому что он очень большой и сильный, с таким попробуй справься, но хотя бы от тети Петунии. Герой должен был быть обязательно очень высоким, выше тети, чтобы она смотрела на него снизу вверх, трясясь от страха. А еще он должен был быть одет в черное: так страшнее. Потому что сам Гарри всегда очень боялся, когда над ним нависала темная фигура, значит и на тетю должно было произвести впечатление. Герой бы загородил Гарри спиной и сказал тете: «Замолчи немедленно». И она бы очень испугалась и не стала кричать, а значит и дядя Вернон бы тоже не пришел. Потом Гарри вырос и понял, что это все очень глупые придумки. В жизни такого не бывает.

Гарри вздохнул и встал. Не было смысла разлеживаться. Он умылся, переоделся в школьную мантию и успел, пока остальные еще спали, дописать эссе на завтра. Неприятности на Хэллоуин начинались обычно вечером, поэтому Гарри не был уверен, сможет ли спокойно позаниматься в библиотеке. Он решил, что на всякий случай пропустит ужин. Тем более, что Рон говорил про какой-то праздничный пир, а это означало шум, гам и толпу народа в Большом зале. Идти вроде как было необязательно, а в сундуке лежало достаточно еды, чтобы спокойно пережить один вечер. Гарри тихонько фыркнул и помахал ладонью над домашней работой, пытаясь подсушить чернила. Разбаловали его в Хогвартсе, раз мысль о пропущенном ужине кажется чем-то ненормальным. И как он собрался на каникулах выживать? На Тисовой Гарри никто три раза в день кормить не будет. Приедет такой нежный цветочек, будет тете и дяде требования предъявлять. То не хочу, это не буду, подавай ему еду, как у Дадли. Смешно.

Гарри собрал сумку и взглянул на будильник. Пора идти на завтрак. Потом уроки, на которых нужно быть более внимательным, чем обычно. Не хватало еще получить отработку.

В другой день у Гарри, возможно, и получилось бы избежать проблем, но не в Хэллоуин. Хотя Гарри был сам виноват. Хотел же не привлекать внимания, так зачем начал спорить с Грейнджер? Да еще и повод был такой глупый. Ну какая разница, что она о нем думает? Да, в Хэллоуин Гарри остался сиротой. Да, так написано в этих ее дурацких книжках. И что? Нужно было просто игнорировать.

Гермиона подловила его после занятий, когда Гарри вместе с Роном и Эмили выходил из класса.

— Гарри, — строго спросила она, поудобнее перехватывая книги, — почему ты сегодня здесь?

За Гарри ответил Рон, который как раз поцапался с Гермионой на занятии по чарам:

— А почему Гарри не должен был приходить на уроки, а, Грейнджер? Неужели перестала о баллах волноваться?

Гермиона окинула Рона очень выразительным взглядом и пояснила, по-прежнему обращаясь к Гарри:

— Я ожидала, что ты отпросишься у декана на весь день, поскольку Годрикова лощина достаточно далеко от Хогвартса. Или ты отправишься сразу после занятий? Где тебя ждет профессор МакГонагалл?

— Зачем мне отпрашиваться? — мрачно уточнил Гарри, который начал подозревать, что нарушил какое-то негласное правило или традицию.

— Как же! — Гермиона всплеснула руками. Слишком наигранно, на взгляд Гарри. Как в тех сериалах, которые смотрела тетя Петуния. — Ты что, забыл, какой сегодня день? Ты не договорился со своими опекунами? Они же, наверное, ждут тебя. Это ужасно невоспитанно, Гарри Поттер.

— Да что такого-то? — не выдержал Гарри. — Ты можешь сказать нормально, Грейнджер?

Гермиона тяжело вздохнула и начала объяснять:

— Не знаю, как ты мог об этом забыть, но именно в этот день умерли твои родители. Теперь ты понимаешь? Еще не поздно найти профессора МакГонагалл.

Гарри мрачно посмотрел на нее, но тут вмешалась Эмили:

— Э, а ведь и правда. Гарри, тебе же на кладбище нужно сходить, да?

— А отпустят? — засомневался Рон. — Профессор МакГонагалл Гарри как-то не особо любит, вам не кажется?

— Профессор МакГонагалл абсолютно беспристрастна, — отрезала Гермиона. — Только Гарри следовало подойти к ней заранее и показать письмо от опекунов. Тогда, я уверена, не возникло бы никаких проблем. А теперь, конечно, Гарри ждет выговор. Я всегда ему говорила, что нужно быть дисциплинированным, — она произнесла это медленно, почти по слогам. То ли чтобы подчеркнуть важность своих слов, то ли боясь ошибиться в таком сложном слове.

— Сама ты, — буркнул Рон, — как оно там... диспли...

— Да, — Гермиона вздернула нос, — я дисциплинированная. А некоторым не помешало бы...

— Хватит, — оборвал намечающуюся ссору Гарри. — Не пойду я ни к какому профессору, Грейнджер. Отстань.

— Как не пойдешь? Это обязательно. Ты должен выказать уважение твоим родителям, которые отдали жизни ради тебя. Как ты не понимаешь, Гарри?

— Я понимаю только одно, — взорвался Гарри, — тебе всюду нужно сунуть свой нос, Грейнджер. Если тебе так хочется, можешь ходить на кладбище хоть каждый день, все равно тебе делать больше нечего. А от меня отстань. Хватит лезть в мою жизнь, ты поняла? Мы не друзья, я бы вообще лучше никогда тебя не видел. Твои нотации меня уже задолбали. Выбери себе другую жертву.

В этот раз Гермиона заплакала сразу. Даже не стала убегать, только закрыла лицо руками и разрыдалась.

— Гарри, ты это... — укоризненно произнес Рон.

— Не слушай его, Гермиона, — вмешалась Эмили. — Гарри глупость сказал.

Но Грейнджер резко развернулась и побежала куда-то в сторону лестницы. Эмили бросилась за ней, а Рон немного замешкался, а потом крикнул: «Эй, вы куда?» — и тоже убежал.

Гарри пожал плечами и поплелся в сторону библиотеки. Было противно. Вся ситуация получилась очень гадкой. Гарри чувствовал себя глупо: похоже, он один не знал, что нужно было каждый год ходить на кладбище к родителям. Да он только в Хогвартсе и узнал, когда именно они умерли. Конечно, тетя и дядя никогда бы не позволили ему куда-то там поехать. Гермиона же сказала, что думала, будто Гарри уже в «Годриковой лощине». Это точно не в Литтл Уингинге. А Гарри до Хогвартса вообще ни разу не покидал их городок. Теперь все будут над ним смеяться? Или презирать, потому что он повел себя как хулиган? Гарри не очень понимал, что такого совсем ужасного он сказал. Гермиона должна была сама видеть, что Гарри не нравится с ней общаться. Чего, спрашивается, рыдает? Дура.

Идти в библиотеку не хотелось. Гарри забрался на ближайший подоконник и позвал миссис Норрис, но она не пришла. Видимо, была занята, но от этого стало еще противнее. Дружбу Рона и Эмили он, похоже, потерял. Бросит ли его миссис Норрис, когда узнает? Гарри очень надеялся, что не бросит. Без нее стало бы совсем отвратительно.

Гарри подумал, что стоит извиниться перед Грейнджер. Потом. Когда Хэллоуин закончится. Ну, он вроде как должен был лучше подбирать слова. Гарри вообще не любил слезы. Плачущие люди злили и расстраивали. А если они плакали из-за Гарри, то это еще и сулило неприятности. Вот как в этот раз.

За окном начинало темнеть. Хорошо, что Гарри решил пропустить ужин, а то еще с кем-нибудь поругался бы. Просто Хэллоуин был плохим днем. Просто ужасным. Гарри еще сколько-то посидел, прикидывая, не станут ли его теперь травить из-за этой дурацкой стычки с Грейнджер, и уже совсем было собрался идти, как послышались шаги. Тут Гарри понял, что пронизывающий холод, который ощущался уже некоторое время, шел совсем не от камней. Сегодня профессора Снейпа можно было засечь через пару этажей. Гарри заметил это еще утром, когда, как обычно, столкнулся с профессором по дороге на завтрак. Он тогда еще подумал, что что-то случилось. Даже решил, что хэллоуинские неприятности в этот раз начнутся с самого утра, но профессор Снейп ничего не сказал, просто прошел мимо. И все-таки что-то с ним было не так. Холод был такой, что буквально приковывал Гарри к месту.

Вот и сейчас, вместо того чтобы слезть с подоконника, как только услышал шаги, Гарри просидел до самого появления профессора. Пришлось поспешно вскакивать и здороваться, надеясь, что обойдется и профессор Снейп не будет указывать Гарри на его невоспитанность. Грейнджер было более чем достаточно.

Но профессор не стал читать морали, он вообще никогда не делал ничего такого, только сказал, что в Хогвартсе небезопасно и всем нужно идти в гостиную. Гарри опустил глаза, собираясь пробормотать: «Да сэр», но тут увидел на полу кровь. В этот момент Гарри окончательно уверился, что был прав, и ссора с Грейнджер не была основной неприятностью. В этот раз Хэллоуин решил подгадить появлением монстра. И профессор Снейп с этим монстром уже столкнулся. Иначе кто бы так разодрал ему ногу?

Гарри знал, что не должен был этого говорить, что нужно было просто пойти в башню Гриффиндора, что профессор Снейп наверняка сам знает, что делать, и Гарри только попадет за дерзость, но почему-то все-таки спросил:

— А может быть, лучше в больничное крыло, сэр?