Цунами (гет)

Иногда он фантазировал о приёмах боя, в которых мог бы задействовать вторую палочку и ошеломить противника. Внезапность — половина победы. Регулус даже представил, каково атаковать с обеих рук сразу, посмеялся над нелепостью возникшего образа и снова заставил себя сосредоточиться на здании на другой стороне улицы.

Совы, сычики и филины бесконечным потоком влетали и вылетали из круглых окон почтового отделения. Птичьи крики то и дело оглашали округу. Мягкий снег падал редкими крупными хлопьями. Чудесный зимний день.

Засада — скучнейшее занятие на свете. Регулус сидел у окна кафе напротив дверей «совятни» и листал журналы, которые купил у сотрудника почты. Бедолага тогда не знал, что вместе с горстью монет получит Империус в лоб. Как только к нему заглянет человек, потребующий предъявить содержимое абонентского ящика под восемнадцатым номером, Регулусу подадут сигнал. А до тех пор Блэк развлекал себя беглым просмотром спортивных новостей и светской хроники.

О Мерлин! «Татсхилл Торнадос» в кои-то веки возглавляли таблицу квиддичной лиги. Регулус чуть не подавился рогаликом. Когда-то он болел за эту команду. В те дни стену над его кроватью украшали вывески с её ловцом — Родериком Пламптоном, поймавшим снитч через три с половиной секунды после стартового свистка. Время шло, кумиры менялись. А лучше бы их не было вовсе. Кажется, у магглов есть какое-то умное высказывание на этот счёт.

Он забыл каково это — жить, не чувствуя Дамоклов меч над головой, пить кофе со свежей выпечкой, читать утреннюю прессу, дорисовывать зубчиком вилки ножки и ручки шоколадной кляксе на тарелке и никуда не спешить…

Звякнул колокольчик у входной двери. В кафе зашли двое мужчин и заняли соседний столик. На парадной аврорской мантии одного из них быстро таяли снежинки.

Регулус сохранил бесстрастный вид, но внутренне напрягся. Иногда он жалел, что не пошёл по стопам старшего брата и до сих пор не попробовал себя в анимагии. Подходящая книга уже несколько лет томилась в его письменном столе. Возможно, позже у него дойдут до неё руки… когда война закончится.

Аврор меж тем жаловался своему товарищу за столиком на увеличившееся число вызовов.

— Вот и какую-то семью гоблинов кто-то пристукнул в Лютном, а нам разгребать. И без этих нелюдей работы по горло…

— Разгул преступности. В сложные времена живём, времена перемен.

— Пора бы весь переулок пожечь напалмом.

— А что Крауч? После покушения его рейтинги взлетели!

— Всё осторожничает. Особенно теперь, когда ему на голову прожектор свалился…

— Как давно тут сидишь? — Басти отодвинул стул напротив Регулуса и сел, загородив «аврорский» столик.

— С открытия. Привет! — Блэк поборол удивление и отложил журнал. — Не чаял увидеть тебя здесь после вчерашнего.

Рабастан с нечитаемым выражением лица посмотрел на обложку спортивного вестника — рекламу мирной жизни.

Есть ли шанс, что после того, что Повелитель сделал с Рудольфусом, Басти сменит сторону? Регулус бы этого хотел. Очень.

— Я был на Гриммо. Твой эльф подсказал мне, где тебя искать. Капучино, выпечка с шоколадным маслом… Жируете, мистер Блэк. Аппетит, смотрю, вас не покинул даже после всего случившегося. — Басти шутил, что само по себе настораживало.

— Если у тебя в кармане найдутся четыре сикля и шесть кнатов, ты сможешь присоединиться к пиршеству.

Рабастан хмыкнул и щелчком пальцев подозвал порхающее по залу меню.

— Я на задании, — прошептал Регулус одними губами.

— На задании?! — не потрудившись понизить голос, переспросил Лестрейндж, ткнув палочкой в названия блюд на подлетевшей к нему зачарованной картонке.

Регулус откинулся на спинку стула, игнорируя устремившиеся на них взгляды людей за ближайшими столиками, и промокнул губы салфеткой. Итак, Басти вознамерился побыть занозой в заднице. Хорошо. В этой игре на нервах можно ходить по очереди.

— Всё-таки чертовски приятное чувство — знать, что тебе доверяют и поручают важные дела. Успех притягивает награды, оплошности — наказания. Кстати… как там Руди?

Зрачки Басти расширились, крылья носа затрепетали. Гнев прошёлся по его позвонкам, мышцам и венам. Голубоватый огонёк заплясал на кончике палочки. Заглушающие чары накрыли занятый Регулусом уголок кафе.

«Так-то лучше».

— Говори. Не держи в себе, — подначил Блэк.

— О том, что чаша хранится у нас, не знал ни один эльф, ни один гоблин. Никто! Ни одна живая душа! Кроме тебя... — выпалил Рабастан. — Я показал её тебе, тебе одному. Это была тайна! И вскоре в наш дом забрались воры. Удивительное совпадение, не так ли? Если бы Руди не перенёс реликвию в банк… Хотя о чём это я? Чашу украли как раз из «Гринготтса».

Регулус флегматично выровнял ручку кофейной чашечки так, чтобы та располагалась параллельно краю стола.

— Намекаешь, что это был я?

— Нет. Не намекаю. Я говорю прямо: чаша пропала по твоей вине. — Басти наклонился вперёд. — Пусть тебя не было в нашем хранилище, но ты кому-то рассказал о ней. Думаю, было трудно удержаться и не блеснуть своими знаниями перед Гермионой Грейнджер, которая разыграла трюк с подделкой на свадьбе Роули.

— Значит, это Грейнджер пробралась в твой дом посреди ночи и вскрыла сейф? Грейнджер подкупила гоблинов, усмирила дракона и обчистила ваше хранилище? Прелестно. В неё вселилась сама неуловимая леди Моргана.

— Ты даже не отрицаешь, что разболтал ей о чаше!

— Нет. Всё совсем не так.

— Эта ведьма задурила тебе голову, Реджи! — в отчаянии воскликнул Рабастан. — Она использует тебя в своих целях. Готов поспорить, твоя ненаглядная как-то причастна к побегу Нотта. Да! Точно! Она нарочно спровоцировала вас с Эваном и отвлекла всеобщее внимание, пока её сообщники орудовали в подземельях Малфой-мэнора.

— Кончай нести глупости!

— Ты влюблён в неё и поэтому не видишь дальше собственного носа!

— Басти, остановись...

— Она тебе дорога. А ты ей? Ты рисковал из-за неё жизнью. Вдруг она работает на врага? Что она думает о знаке на твоём предплечье? Гермиона его видела? Мерлин, конечно же, да! Ну и? Что насчёт Повелителя? Будущая миссис Блэк готова к тому, что по ночам ты запугиваешь магглов и пытаешь грязнокровок? Она одобряет ужесточение Статута?

— Гермиона знает, с чем мне приходится иметь дело. Она целиком и полностью поддерживает курс, взятый нашим господином.

— Правда? Какое счастье! Семейная идиллия — не иначе! Я так понимаю, если Тёмный Лорд того потребует, она примет его метку?

— Нет! — отрезал Регулус, и посуда на столе завибрировала от выброса неконтролируемой магии. — Никогда! Меня достаточно.

— Бесполезно, — буркнул Лестрейндж, придя в раздражение. — Ты отравлен, непробиваем. Врождённое ослиное упрямство. Ладно! Пусть так! Но не рассчитывай, Реджи, что я один, кто обратил на эту девчонку внимание. Если ею заинтересуется Белла…

— То кузина глубоко пожалеет, — пообещал Регулус. — У Беллатрисы наверняка есть дела поважнее, нежели строить бездоказательные домыслы.

— За неё не переживай. Тёмный Лорд простил нас благодаря её расторопности. Похоже, она отлично справилась с его поручением.

— Что он ей приказывал?

Рабастан фыркнул.

— Хочешь знать подробности? Приходи в «Спинни Серпент» сегодня вечером. Повелитель будет выступать перед публикой. Как в старые добрые времена. Ты же помнишь? Помнишь, как мы пробирались на тайные собрания и внимали ему? Ты, я и Эван. Оруженосцы в поисках Вальпургиевых рыцарей… Приводи Гермиону, раз она такая страстная поклонница Тёмного Лорда.

К столику приплыл по воздуху поднос с заказанным Рабастаном напитком, однако Лестрейндж не собирался задерживаться. Он поднялся.

— Я передумал, не хочу пить. Заплати за меня. В конце концов, ты мой должник.

Регулус не шелохнулся, пока Басти не покинул заведение, и лишь тогда заметил лужицу кофе на скатерти. Капучино медленно вытекал из трещинки, образовавшейся в повреждённой стихийной магией чашке.

Прислуживающий в зале эльф подскочил к Блэку и запричитал, ловко вытирая разлившейся кофе.

— О, сэр, не пытайтесь залатать трещину. Это зачарованный фарфор, он не поддаётся колдовству. Что сломано, то сломано. Изъян не убрать.

Блэк позволил заменить посуду.

— Ваш друг ещё вернётся, сэр? Его чай остывает.

— Нет. Не вернётся.

«Я уже не уверен, друзья ли мы».

— Журнал промок. Принести вам другой, сэр?

— Не нужно. У меня есть что почитать.

Суетящийся эльф походил на домовика Малфоев — такой же молодой, тощий и лопоухий. Регулус даже не спросил, что стало с телом Добби. Не было времени. Наверняка ничего хорошего. Может, Нарцисса тоскует по этому существу? Он бы точно скучал по Кричеру.

* * *

Яркие плафоны зала отражались в стекле. Как и посетители, убранство кафе, эльфы, огоньки, загорающиеся при оформлении заказа и многое-многое другое… Регулус подпёр рукой подбородок, глядя на окна почты. К этому часу он уже пять раз покидал свой пункт наблюдения, менял внешность с помощью лёгких косметических чар трансфигурации и возвращался в кафе в качестве нового посетителя. Он не был так хорош в волшебстве маскировки, как Грейнджер, поэтому руководствовался старым шпионским правилом: яркая деталь отвлекает внимание от личности. Но все его образы ему категорически не нравились. Регулус поочерёдно примерил рыжую шевелюру, россыпь бородавок, столетние морщины и оспины, бросающийся в глаза шрам на пол-лица… Последний как раз был прекрасно виден в отражении — эдакий бандитский привет. Рыжина ещё цеплялась к волосам. Добавить бороду, заказать бутылку рома — и вперёд на осаду Маракайбо.

Регулус тяжко вздохнул. Скука смертная. Он наелся на три дня вперёд и напился кофе на всю жизнь. Запоздало пришла идея отправить сюда соглядатаем Пинки.

А потом в окнах почтового отделения появились золотистые искры.

Сигнал!

Регулус кинулся к выходу, накидывая капюшон плаща.

Сотрудник почты, которого он приложил Непростительным с утра пораньше, спокойно ворожил над чьей-то посылкой. Закуток с почтовыми ящиками с улицы просматривался плохо, и Регулус принял решение войти внутрь.

Он быстро пошаркал ногами на пороге и исподволь глянул на молодого человека в драповом пальто, который, по-видимому, и был его целью, намеченной Тёмным Лордом. Рыжая башка незнакомца горела, как лампочка. Уизли? Пруэтт? Вроде нет. Волшебник возился с ячейкой, подписанной восемнадцатым номером.

Блэк подошёл к околдованному сотруднику, наговорил ему околесицу, расписался на обрывке бумаги… Суета для отвода глаз.

Человек-цель сунул письмо во внутренний карман пиджака, застегнул пальто и затянул шарф потуже. Мерзляк.

С каждым днём в Косом переулке становилось всё больше ограничений на аппарацию, так что по выходу из отделения загадочный юноша уверенно направился в сторону «Дырявого котла».

Регулус шёл следом — угрюмая тень с палочкой в креплении под рукавом, иногда он останавливался, в приступе натужного кашля приваливаясь к фонарным столбам, будто бездомный с дырой вместо лёгких. Рыжий внезапно свернул и двинулся между домами в свистящую от ветра темноту. Странный маршрут. Почувствовал хвост? Блэк ускорился. Преследуемый — тоже.

Ну вот… Кошки-мышки.

Не было смысла миндальничать. Регулус тряхнул рукой, и оружие легко скользнуло в ладонь. Заклятье подножки далось ему невербально — спасибо тренировкам. Жертва чар запнулась в нескольких шагах впереди. Или сделала вид, что попалась на удочку, на самом деле воспользовавшись неуклюжей позой, чтобы достать палочку и послать проклятье из-под руки. Самый что ни на есть слизеринский приём! Регулус отпрянул и тотчас ответил атакой. Завязался бой.

Поначалу противник показался ему опытным воякой, но заблуждение быстро развеялось. Перед ним не боец — энтузиасту недоставало скорости и точности. «Мазло», — сказала бы Белла. Регулусу ничего не стоило подобраться ближе, не используя травмирующих проклятий. Максимум — порезал тут и там красивое пальто.

Последним движением палочки Регулус заставил стоящий позади парня вазон толкнуть того в спину. Приём удался! «Мышка» сама полетела Блэку в руки. Он схватил незадачливого дуэлянта за горло, и тут в нос забрался знакомый цветочный аромат. Регулус отдёрнул пальцы от чужой шеи. У ног что-то звякнуло. Зеркало. Сквозное зеркало выпало из кармана пальто и разбилось о тротуар.

В следующий миг отвлёкшегося Блэка отнесло к стене ближайшего дома. Он ударился о кирпичную кладку спиной и сразу поймал в грудь Инкарцеро. Верёвки вмиг оплели его тело, колени подогнулись. Регулус упал на них и ощутил хватку у корней волос. Его пахнущий духами визави запрокинул ему голову и приставил кончик палочки к адамову яблоку.

Прежде чем на Регулуса посыпались вопросы, он сыграл на опережение:

— Если не терпелось связать меня, Гермиона, стоило только попросить.

Рыжий потрясённо заморгал и отпустил его. Блэк оценивающе склонил голову набок.

— Ты неподражаема в любом облике, но я предпочитаю женский.

Гермиона взмахнула палочкой, но, кажется, перенервничала: её Фините вышло слабым. Верёвки исчезли не все. Впрочем, Регулус смог избавиться от оставшихся пут сам.

— Я не узнала тебя. Зачем ты крался за мной по подворотням?!

— Я крался за курьером. И — о чудо — им оказалась ты, моя огненная бестия.

— Перестань дурачиться! Не превращайся в Сириуса в ответственный момент. Ты напугал меня до смерти. Я решила, что за мной идёт убийца или бандит из Лютного.

— Хочешь поговорить серьёзно? Отлично! — яростным шёпотом отозвался Регулус. — Для начала поблагодари Мерлина, или в кого ты там веришь, дорогая, за то, что твоим преследователем оказался я, а не Макнейр или стремящийся выслужиться Кэрроу. Какого чёрта ты забыла на почте? Почему Тёмный Лорд приказал мне проследить за тем, кто заберёт письмо?

— Я… Постой! Риддл знал, что кто-то придёт за посланием?

— Удивлена? Возможно, это не было бы для тебя сюрпризом, ответь ты хоть раз на мой вызов. Могла бы и поинтересоваться, сработала ли защитная руна. — Регулус коснулся носком ботинка зеркального осколка, нажал на его край и поймал своё искажённое брызгами грязи отражение. — Семейная реликвия приказала долго жить в твоих руках. Тринадцатый век. Дедушку хватит удар.

— Мне жаль, — покаялась Гермиона, едва ли имея в виду здоровье Арктуруса Блэка. — Я была безумно занята и не видела, что нужна тебе.

Регулус нарочито громко хмыкнул.

— Долохов прилетел в Гастингс и рассказал о том, что случилось. Я знала, что с тобой всё в порядке. Не думай, что мне всё равно.

— Чем ты была так занята?

Гермиона огляделась по сторонам.

— Не здесь. Поговорим в «Дырявом котле», там можно снять комнату. — Она наклонилась, собирая осколки зеркала.

— Оставь, а то порежешься, — сказал Регулус. — Репаро не поможет. Ничто не поможет.

— Всё же я попытаюсь! — Она достала платок и бережно завернула в него горстью волшебного стекла. Платок с монограммой семьи Блэк. — Идём.

Под усиливающимся снегопадом они зашагали к пабу Тома Аббота.

«Дырявый котёл» встретил их теплом натопленных каминов и ароматом фирменного свиного жаркого. Гермиона замёрзла, веснушки посинели. Когда она сняла перчатки, Регулус не удержался и взял её за руку, согревая пальцы.

— На нас странно смотрят, — шепнула Гермиона, начисто забыв о том, как сейчас выглядела.

— Ещё бы. — Регулус шкодливо улыбнулся, потянув её к стойке. — Снимем комнату с двуспальной кроватью? Как записать вас в книгу постояльцев, мистер...

Она вырвала ладонь из его пальцев и залилась краской.

Мистер Аббот был рад любому клиенту, даже смахивающему на головореза, похитившего молоденького застенчивого студента магической академии искусств. Ключ от номера вскоре оказался в распоряжении Регулуса. Гермиона, натянув шарф аж до уровня глаз, поспешила к лестнице, лавируя между столиками занятых трапезой волшебников. Иногда её переход от дерзости к робости поражал Блэка.

На втором этаже слышалась приглушённая музыка, доносящаяся снизу. Все стены были кривыми, как в безумном аттракционе, половицы скрипели, а ковры не чистились столетиями. Грейнджер переминалась у скособоченного окна, не зная номер апартаментов.

— Семёрка. — Регулус продемонстрировал ей бронзовый ключ с брелоком в виде прохудившегося котелка. — Счастливое число.

— Не знала, что ты веришь в приметы.

— Это номер ловца в команде. Мой номер. Я играл за сборную факультета. И играл отменно!

— Так говорят все.

Регулус открыл нужную дверь.

Первым делом Гермиона затопила камин. Когда жар огня с рёвом вырвался из очага, она наконец размотала шарф — все четыре кольца вокруг шеи. Регулус зашторил окна и зажёг огарки в ржавом канделябре. Их свет раскрасил покрывало времён мерлиновой бабушки на массивной кровати — монстре из перины и дерева в крохотной комнате, лишённой малейшего намёка на уют.

Гермиона встала перед замызганным зубной пастой зеркалом. Действие Оборотного зелья сходило на нет. Она сполоснула руки в подвесном умывальнике и освежила меняющееся лицо, прежде чем подойти и положить ладони Регулусу на грудь.

— Ты сам трансфигурировал внешность? Весьма недурно, Аль Капоне⁽¹⁾. Следы от заживших фурункулов особенно удались.

— Я знаю, что ты делаешь, Гермиона. Не трудись быть милой.

— Прости, — прошептала она.

— Ты держишь меня в неведении, из-за чего мы оба сильно рискуем.

— Это прозвучит как оправдание, но у меня и правда не было ни единой свободной минуты.

— Только не говори, что всё это время разыскивала домового эльфа Малфоев.

— Что? — Гермиона нахмурилась. — О чём это ты?

— Добби. Кажется, его звали так… Он появился в доме Ли, когда там был Люциус. Ты не знала, что эльф сбежал?

— Нет. Всё это время я была в Гастингсе, как и Уолда. Боже! Добби вернулся к Малфоям?

— Он не вернулся. Люциус его не видел. Эльф мёртв.

Глаза Гермионы моментально увлажнились.

— Его убил ты? — тихо спросила она, уткнувшись взглядом в пряжку под горлом Регулуса.

— Антонин. Мне пришлось раскрыть, что я в курсе, кому он на самом деле верен. Счёт шёл на секунды, я не имел возможности остановить домовика…

— Понятно, — выдавила Гермиона. — Приказ хозяина — самое важное для эльфа. Ничто не удержит преданного слугу, если его позвали. Надо было что-то придумать…

— Гермиона…

— Главное, руна сработала, и ты вне подозрений.

— Я и Снейп. Наша вылазка в Коукворт себя оправдала. Но я никак не рассчитывал на то, что предателем окажется Селвин.

— Он не предатель. — Гермиона отвернулась, шмыгнув носом. — Это долгая история. Просто не пытайся его спасти.

— И в мыслях не было! Эта «долгая история» как-то связана с неподражаемой миссис Роули?

— Надеюсь, ты один такой догадливый.

— Давай надеяться вместе. Впрочем, Долохов никогда не слыл дураком.

— Я с этим разберусь. Он уже высказал мне все свои претензии.

— Он доложит о вашей самодеятельности герру. Как и о том, что ты выдала его тайну мне, нарушив запрет.

— Пусть попробует, — мрачно откликнулась Гермиона. — Пока что это весьма проблематично.

Регулус не дождался пояснений.

— Однако плохие новости на эльфе не закончились.

— Да? — Гермиона быстро вытерла глаза.

— Тёмному Лорду известно о подмене чаши Хаффлпафф. Он жестоко наказал Лестрейнджа.

Грейнджер встрепенулась, обернувшись к Блэку.

— Но тогда… Тогда он понял, что кто-то разыскивает крестражи!

— Боюсь, фальшивка в пещере также его не обманула. Повелитель спрашивал меня о Кричере.

— Какой кошмар! Но почему?..

— Не знаю.

Гермиона закусила нижнюю губу.

— Что ты делала на почте?

— Я забрала письмо Абраксаса Малфоя. — Она вынула из повисшего на ней пиджака от мужского костюма конверт. — Гриндевальд встречался с ним, чтобы выдвинуть условия обмена дневника на гобелен. Малфой обещал подумать и прислать ответ.

— На его согласие можно не рассчитывать. Малфой доложил о шантаже Тёмному Лорду. Других объяснений нет. Иначе мне не поручили бы слежку.

— Ты прав. — Гермиона вскрыла конверт и прочитала вложенную в него записку. Письмо полетело в огонь. — Просьба о встрече. Ещё одна ловушка. Проклятье!

— Теперь понятно, что подтолкнуло Повелителя заняться проверкой крестражей. Если кто-то узнал о дневнике и попытался добраться до него, то и остальные предметы под угрозой. Рудольфус принёс фальшивую чашу, медальон пропал. С диадемой всё не так просто — она якобы ещё в замке, а кольцо, где бы то ни находилось, наверняка теперь защищено ещё лучше.

— И всё же Том не знает, кто охотится за крестражами. Мы опережаем его.

— Сообщи обо всём Гриндевальду как можно скорее!

— Ах да… — Гермиона покачала головой. — Как я уже сказала, на сегодняшний день общение с герром Гриндевальдом довольно затруднительно. Он без сознания.

Регулус остолбенел. Светило мирового зла надумало закатиться в самый неподходящий момент?

— Что произошло?!

— «Красный пегас». Это зелье придаёт силы выпившему, а потом отнимает больше, чем дало. После встречи с Абраксасом Гриндевальду стало плохо. Долохов помог транспортировать его в особняк… Мы с Уолдой пытались помочь… — Гермиона склонилась над пышущим очагом, уперевшись в каминную полку. Огонь отразился в её зрачках. — Слишком рано, — пробормотала она, что бы это ни значило.

У Регулуса пересохло в горле. Известие о слёгшем Гриндевальде ударило под дых.

Похоже, они в тупике.

— Где сейчас Добби? — неожиданно спросила Гермиона. Вероятно, она зацепилась за эту мысль, чтобы хоть как-то отвлечься от пугающей неизвестности. — Что с ним стало? Его похоронили?

— Без понятия, — грубее, чем следовало, ответил Регулус. — Если честно, мёртвый эльф волнует меня меньше всего.

Гермиона кивнула и тихо всхлипнула, роняя слёзы на синий палас под ногами.

Блэк ощутил лёгкий укол в области предплечья. Тот, кто поставил на нём метку, где-то неподалёку.

— Сегодня в «Спинни Серпент» состоится собрание сочувствующих Тёмному Лорду. Помнится, ты хотела увидеть Повелителя вблизи.

Гермиона поёжилась, обняв себя за плечи. Свет пламени щипал её щёки, высушивал слёзы. Когда Грейнджер выпрямила спину и тряхнула волосами, она напомнила Регулусу ведьму со средневековой гравюры — колдунью перед разведённым для казни костром. Магглы всегда любили огонь и даже святым, которых сжигали их предки, ставили в храмах свечи — что может быть нелепее?

— Ты отведёшь меня к нему?

— Если ты того хочешь.

— Хочу.

Другого ответа Регулус и не ждал.

— Тебе понадобится маска.

— Маска Пожирателя смерти, да?

— Нет, обычная, лишь бы закрывала всё лицо. Трансфигурируй её из чего-нибудь. Перед Повелителем все равны. Даже его люди не должны выделяться из толпы. Некоторые забредшие послушать его проповеди не осознают, где они и с кем, пока не увидят разыскиваемых преступников у себя под боком.

Гермиона потянула себя за обвисшие брюки. Её пятки стояли на сползшей ткани.

— Нужно подогнать одежду магией, — заметил Регулус. — Я в этом профан.

— Боюсь, что справлюсь не лучше тебя. Как бы не пришлось подвязывать штаны шнуром от шторы.

— Я подожду за дверью. Заодно найду тебе плащ с капюшоном и приведу себя в порядок.

— Регулус! — она обеспокоенно окликнула его. — Твоё сегодняшнее задание окажется проваленным.

Он повернул ручку двери.

— Мне не привыкать.

* * *

Вывеска с изображением гадюки служила единственным ориентиром для желающих найти «Спинни Серпент». Насколько Регулус помнил, эта лавка принадлежала таксидермисту. Кто-то отозвался на стук дверного молотка и открыл смотровое окошко.

— Чего надо? — спросили без всякого пиетета.

— Мы здесь ради тех, кто защищает истинную магию, — произнёс Блэк.

Из темноты за дверью раздался сиплый смех.

— Истинную магию, говоришь? Не видал такую.

Гермиона стояла рядом с Регулусом, придерживая маску — при сборах та никак не желала завязываться на волосах, так что Грейнджер заплела косу, которую всё равно не было видно под капюшоном. Так или иначе человек за дверью смекнул, что перед ним молодая женщина.

— Девку я, может, ещё и впущу, а ты шёл бы отсюда, малец, пока кости целы. Я тебя не знаю. Вдруг под маской аврорская рожа? Эти министерские шлюшата так и рыщут в округе.

— В чём дело? — прошептала Гермиона, подавшись к Регулусу. — Почему нас не пускают.

— Потому что я не могу назвать пароль.

Справа послышались шаги. Кто-то направлялся ко входу, но услышал перепалку да сдрейфил, аппарировав восвояси.

— Уходите! — рявкнули из лавки. Окошко захлопнулось, а дверной молоток пропал.

— Всё отменяется? — уточнила Гермиона. — Или подождём, когда придёт кто-нибудь другой, и подслушаем пароль? Тут можно аппарировать?

— Места для подобных собраний всегда выбираются тщательно на случай облавы, — пояснил Регулус, смерив двухэтажное здание скептическим взглядом. — Возможность быстрого побега крайне важна. Лютный переулок пропитан своей собственной тёмной магией. Ограничительные чары здесь быстро выдыхаются. Поэтому в Министерстве магии так не любят это «болотце». Оно стало приютом для большого числа неугодных властям волшебников, а, как известно, любой волшебный дом защищает своих жильцов и самоё себя. Я как раз прикидываю, стоит ли связываться конкретно с этим домом. — Регулус вскинул палочку. — Редукто!

Окно разлетелось в щепки, собравшиеся в угрожающий вихрь. Дверь распахнулась, и коврик высунулся наружу, щёлкая, будто язык гигантского змея.

— Паскуда! — завопил выскочивший из лавки тощий мужчина с волшебной палочкой в руке. — Я тебе башку оторву! Как ты пос…

— Мы войдём! — объявил Регулус, выставив перед ним Чёрную метку. — Ты пропустишь нас по-хорошему или по-плохому?

— Простите, господин! Не признал. Вы не сообщили вашему покорному слуге пароль…

Сердце Регулуса билось в груди пойманной в силок пичугой. Сириус сказал бы, что он красуется перед дамой, рискуя шеей, и был бы тысячу раз прав. Блэки всегда страдают из-за женщин — пора бы усвоить.

— Проходите. — Грубиян, минутой ранее посылавший Регулуса куда подальше, сподобился на поклон, а ковёр присмирел и облизал бахромой туфли Гермионы, вычищая их от уличной слякоти.

— Снаружи это место напоминает грязную конуру, но внутри есть большой зал для собраний… Полагаю, нам туда.

— Ты бывал здесь раньше? — тихо спросила она.

— Пару раз, — туманно ответил Блэк. Конечно, бывал. Выкрикивал запрещённые ныне лозунги, вскидывал палочку в нужный момент, рвался из кожи вон, чтобы его заметил волшебник у ораторской трибуны.

Зал уже был заполнен наполовину. Безликие фигуры в одинаковых траурных балахонах, словно души в очереди к Харону, липли друг к дружке.

— Стой. — Регулус положил руки Гермионе на плечи. — Ближе не подходи.

Она застыла, осторожно озираясь по сторонам.

— Столько людей… Понятия не имела, что у него так много сторонников среди населения.

— Многие пришли просто поглазеть.

— Не обманывай. Они сумели пройти через «Цербера» на входе, значит, явились сюда целенаправленно. Это всё ревнители чистоты крови или…

— Неважно, — прошептал Регулус в ткань её капюшона возле уха. — Обыкновенные прихлебатели и восторженные дурачки. Не думай о них.

Гермиона оглянулась на сгорбленного человека в чёрной хламиде.

— Даже старики…

— Ты же не боишься беззубого хрыча-фанатика? Он так громко дышит через маску, что наверняка страдает от астмы.

— Нельзя недооценивать стариков. Малфой-старший тоже где-то в толпе?

— Вряд ли.

Гермиона снова шевельнулась в руках Регулуса.

— Ты напряжён.

Он расслабил пальцы на её плечах, и в этот момент свет стал глуше. Волдеморт появился из ниоткуда, словно сбросил мантию-невидимку. Зелёный бархатный камзол, жабо, украшенное брошью с отделочным камнем… Тёмный Лорд прибыл восхищать.

— Друзья, вам было нелегко переступить порог этого зала и явиться на мой зов. Вспоминаю себя школьником, прячущимся в книжном магазине при стрекоте двигателей немецких крылатых машин. Тогда мне тоже было страшно, но я поборол страх, заставив его переродиться в пламя праведной ненависти. Ненависти не столько к иностранным магглам, сколько к тварям, которые радовались нашим смертям: к морскому народу, отсиживающемуся в озёрах, к оборотням, охотящимся в лесах на беженцев, к великанам, лепреконам и гоблинам, считавшим, что с нашей гибелью вся магия достанется им. И, конечно, к волшебникам, допустившим маггловский произвол! Нынешний министр и глава Департамента правопорядка явно из этой братии. Каждый проклятый волшебник, каждый убитый чистокровный, каждый родившийся сквиб — подарок нашим врагам. — Волдеморт изобразил в воздухе круг, принявший очертания циферблата. — Это часы Судного дня, дамы и господа. Любопытная задумка магглов. Они отсчитывают минуты до конца света, их стрелки крутятся в обе стороны. Вот такие странные часы — зависят от человека, а не от естественного течения времени. Сейчас на них семь минут до Апокалипсиса. Чем ближе минутная стрелка к полуночи, тем сильнее копошатся магглы, о чём-то договариваются между собой, ищут компромиссы. Они не хотят вымирать. Я считаю, нам в волшебном мире нужны такие же часы. И знаете что? — Волдеморт зажал зависшую в воздухе минутную стрелку между пальцами и сдвинул её на шесть делений вперёд. — Они отстают.

По залу прошёлся ропот.

— Итак, вы всё ещё сомневаетесь, пора ли нам действовать? — спросил Волдеморт у собравшихся. — Вы надеетесь, что магглы никогда о нас не узнают, несмотря на увеличивающийся с каждым годом поток грязнокровок? Вы же сами тащите их в наш мир, вступаете с ними в порочную связь, плодите ублюдков...

— Мы можем уйти, ты видела достаточно, — предложил Регулус, однако его спутница лишь покачала головой.

Волдеморт продолжал:

— Думаете, Статут о секретности, бумага, подписанная давно гниющими в склепах дураками, защитит вас от маггловских бомб? Не будьте наивны.

Гермиона будто бы одеревенела. Регулус не смел нарушить молчание, разлившееся между ними прогорклой патокой.

— Всё, чем я занимаюсь, это защита волшебников. Иногда мне приходится защищать их от самих себя, от человеческой глупости и неосмотрительности. Иногда от врагов, будь то канцелярские террористы в белых воротничках или настоящие чудовища — ошибки межвидового скрещивания и экспериментов, уходящих корнями в века. Прошлой ночью я избавил мир от клыкастого кровососа. Я показал бы вам его череп, не рассыпься он в прах. Я борюсь, сражаюсь за вас каждый день! А что получаю взамен? Единомышленники отсиживаются в домах, точно крысы. На моих людей ведётся охота, их имена очерняются. Кандидаты в министры, кроме одного, ежедневно клеймят меня преступником. Спасибо Оттавиусу Трэверсу за его трезвый взгляд на вещи. И пресса… Кривоногая шлюха действующей власти. Что я вижу? Куцые статьи, выворачивающие мои деяния наизнанку. Или жалкие карикатуры в развлекательных журнальчиках. Спешу уведомить, с одним из таких изданий уже покончено. Уверен, вы будете скучать по этим паразитам, по их анекдотам, гороскопам, теориям заговора и кулинарным рецептам. Вы заверите меня, что никогда не читали обо мне ничего дурного, перелистывали, пропускали глазами. Вы расскажете мне про вред цензуры и про талантливых журналистов. Да, они могут быть талантливее Мерлина, но какой от этого прок, если они не служат мне и вам, друзья? Я сказал всё, что хотел. У меня… — Волдеморт обернулся к наколдованным часам, — …нет времени на уговоры.

— Да здравствует Тёмный Лорд! — полетело ему в удаляющуюся спину сначала из уст одного человека, затем слоган подхватил целый шквал голосов.

— Сегодня он был на удивление лаконичен. Пора уходить, — промолвил Регулус, тронув Гермиону за запястье.

Она стояла оглушённая криками, недвижимая. Звук аплодисментов пронзил её, как выстрел.

— Он говорил о «Придире», — всё же выдохнула Грейнджер.

— О журнале Лавгудов?

— Да. С ними что-то случилось. Я чувствую. — Глаза Гермионы лихорадочно сверкали в прорезях маски. — Разузнай, что произошло. О ком говорил… Тот-Кого-Нельзя-Называть...

— Хорошо, — сдался Блэк. — Но ты останешься здесь. Никакой самодеятельности. Исключение — прямая угроза жизни.

Он дождался от неё кивка, отчётливо осознавая, что единственный рычаг давления на Гермиону — Непреложный обет. Регулус протиснулся между бурно обсуждающими короткую речь Волдеморта волшебниками и очутился у второго выхода из зала.

— Я знал, что ты придёшь. — Голос Лестрейнджа нельзя было спутать ни с чьим другим, несмотря на маску.

— Как ты меня вычислил?

— Запах. Её я тоже чую. Должны же быть какие-то плюсы в моём положении. Она где-то поблизости. Пахнет фрезией и розами...

Регулус поморщился. Басти только что напомнил ему Фенрира.

— Ищешь Повелителя? Он в дальней комнате. Хочешь отчитаться о задании? Поторопись. И помни: успех притягивает награды, оплошности — наказания. А я ухожу, — сказал Басти. — Кажется, всё интересное закончилось.

Регулус с трудом поборол искушение вернуться к Гермионе и вывести её отсюда прочь.

Ему ничего не стоило найти нужное помещение и Волдеморта, который спокойно поправлял жабо перед зеркалом в полный рост. Блэк снял маску и замер в глубоком поклоне.

— А, это ты…

Регулус приподнял голову и встретился с Повелителем глазами в зеркальном отражении.

— Я виноват перед вами. Мне не удалось проследить за человеком, забравшим конверт из абонентского ящика. Он был начеку и быстро скрылся с помощью отвлекающих чар. Я приму любое ваше наказание, мой Лорд.

— Незачем унижаться, Зимородок. Твой просчёт не имеет значения.

Регулус выпрямился.

— Вот как?!

— Считай, что твоя красавица-кузина спасла тебя от необходимости виниться. Ей удалось захватить негодяев, которые работали на моих врагов. Я услышал достаточно и без твоего загадочного курьера.

— Могу ли я узнать их имена?

— Любопытство не порок. Речь о семье Лавгудов. Они давно наносили мелкий вред моей организации, но я милосердно закрывал глаза на их возню. Этой ночью всё изменилось. Беллатриса сумела перехватить Лавгудов в Париже. Ксенофилиус мог бы уйти от неё вместе с беременной жёнушкой, и мы бы так и не узнали, кто стоит за распространением порочащих честь Малфоев листовок в Лютном переулке. Однако этот идиот вернулся с глупейшими вопросами о потустороннем мире к призраку Анри Малфуа.

— Лавгуды мертвы?

— Они живы. Ксенофилиус умоляет освободить его жену, тараторит без умолку.

— Вы приказали Белле разобраться с этими людьми только ради Малфоев?

Волдеморт сузил глаза и подошёл к Регулусу, который тут же снова склонил голову в знак извинения за чрезмерное любопытство. Желудок стянуло в ледяной узел.

— Я дорожу своими подчинёнными, если те беззаветно верны мне. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что вы сказали, что Лавгуды работали на ваших врагов, а не на врагов Люциуса или Абраксаса.

— Конечной целью был я. Дискредитация моих сторонников — часть плана одного человека. Осталось понять, стоит ли за ним кто-то ещё или он действует без кукловода. Возможно, им управляет Бартемиус Крауч. Ах, Барти, Барти… Если бы его сынок был в моей власти… — Волдеморт внимательно наблюдал за Блэком. — Всё-таки правда твоя, Регулус. Ты не справился с заданием. Я проявлял терпение и долго сохранял жизнь твоему брату…

Сердце Регулуса пропустило удар.

— В конце концов, Орион просил меня о снисхождении к его старшему сыну. Он является Хранителем Поттеров — ещё одной семьи, от которой следует избавиться. Тайну Фиделиуса из Сириуса никак не вытянуть силой, но тебе, родному брату, он может доверить секрет. Узнай его и доставь мне мальчишку Поттеров.

— Вы убьёте его?

— Тебя что-то не устраивает? Хм… Пока я не узнал последние строки пророчества Сивиллы Трелони, ребёнок побудет у меня. Я не ставлю тебе сроки, но жду положительного результата. Ступай.

* * *

Гермиона ждала его у витрины с чучелом лисы в нескольких шагах от входной двери в «Спинни Серпент». Не ушла, но и не послушалась. Всё всегда делала по-своему. Обычно Регулусу нравилась её непокорность, но не сегодня, не сейчас.

Он прошёл мимо, отчаянно злясь. Его охватило негодование. На себя, на неё, на весь мир.

Гермиона последовала за ним. Она ждала, когда он заговорит и расскажет о Лавгудах. Конечно, она в курсе, что издатели «Придиры» были в Париже и встречались с обгоревшим привидением.

— Мы можем остановиться? — Гермиона запыхалась, безуспешно подстраиваясь под шаг Регулуса. — Тебе удалось что-то выяснить?

Убедившись, что вокруг ни души, Регулус ударил кулаком по стене дома и запрокинул голову, подставляя горячие щёки и сомкнутые веки холодному снегу.

— Только не говори, что они…

— Живы оба, — выдохнул Блэк, не дав Гермионе закончить. — Сидят в каком-нибудь подземелье. Может, у Малфоев, может, у Лестрейнджей. Лавгудов взяли из-за Малфуа.

Гермиона прижала ладонь к губам.

— Их отправили за интервью к Анри. Времени было достаточно!

— Ксенофилиус решил, что одного интервью ему мало. Дьявол! Гермиона, ты понимаешь, что произошло? Лавгуд выложил Тёмному Лорду о Гриндевальде, о Гастингсе, о тебе!

— Ксенофилиус не знает о том, кто скрывается под именем Вальтера Эйгенграу, но… Ох! Риддл упомянул убитого вампира, но я и подумать не могла, что речь о Шотте!

— А он здесь причём?

— Шотт приставлен охранять Андрэ. Лавгуды навещали мальчика, Пандора его фотографировала. Они знали, где ребёнок!

— Считай, что с ним покончено.

— Я могу проверить, жив ли он, с помощью украденного гобелена.

— Ты слышала, что я сказал? — завёлся Регулус. — Забудь о вампире, забудь о Малфуа! Ты в опасности!

— Я должна всё обдумать.

— Обдумать? Что?!

Гермиона казалась ошеломлённой, и в то же время она не теряла самообладания.

— Риддл упоминал что-нибудь ещё? Важна каждая деталь.

— Он подозревает, что за герром Эйгенграу может стоять Крауч, — раздражённо процедил Регулус. — Перепутал пешку и стоящего за ней короля.

— Это к лучшему.

— Неужели?

— За Лорелею и сэра Гектора можно не волноваться. Они знакомы с Лавгудами только шапочно. Уолда?.. Не помню, пересекались ли они. В любом случае нужно вытащить Пандору из темницы. Нельзя бросать её на произвол судьбы! На Ксено мне плевать, но Пандора… Она ждёт девочку.

Регулус усмехнулся, полоснув Грейнджер безжалостным взглядом.

— Дети, да? Цветы жизни… Совсем забыл. Тёмный Лорд отдал новый приказ. Я должен принести ему ребёнка Поттеров.

— Нет, — прошелестела Гермиона.

— Сириус — Хранитель Фиделиуса, я мог бы…

Гермиона вцепилась Регулусу в рукав.

— Ты не станешь причинять вред Гарри.

— Вижу, ты знакома с домочадцами Джеймса Поттера.

— Пообещай мне! Пожалуйста!

Регулус обхватил её лицо ладонями. Она казалась такой беззащитной. Как вольпи, вынутый из охотничьей петли.

— Мальчик тебе дорог? Почему? Что ты скрываешь?

— Это маленький ребёнок…

— Хватит. Я устал, Гермиона. Чего ты боишься?

Она с негодованием вскинула подбородок, оправившись от испуга.

— Я ничего не боюсь! Гриндевальд придёт в сознание и придумает, как всё исправить…

— Полагаешь, я отпущу тебя в Гастингс? — обманчиво спокойным тоном уточнил Регулус, когда она убрала его руки. — Нет.

— Собираешься запереть меня в шкафу или превратить в жабу, как и обещал при знакомстве? Это не тебе решать! Меня не нужно оберегать! Не нужно спасать! Хочешь помочь — придумай решение наших проблем с дневником, а не превращай меня в деву в беде! Каждая минута на счету! Вот поэтому я и…

— Что? — теряя последние крохи терпения, взвился Регулус. — Договаривай! Если бы я знал, что любить тебя так мучительно, я бы никогда не пришёл на Крафт-авеню, не искал бы с тобой встречи.

— Я не просила любви. Появившись в Корнуолле, я спасла твою жизнь! Ваш с Сириусом упрямый дед хотел найти крестраж и использовать его против Риддла. Тебя это устраивало? Чёрта с два! Ты бы голову сложил, лишь бы не позволить Арктурусу подставить всю семью под удар!

— Замолчи, Гермиона. Замолчи сейчас же!

Она тяжело дышала, сжимала-разжимала кулаки. Её плечи судорожно вздрагивали. Грейнджер плакала без слёз. Нагая ошеломляющая скорбь.

Так они и стояли, не отводя глаз друг от друга. Регулус не мог дышать, не мог говорить.

— Обними меня, — внезапно попросила Гермиона. Голос сорвался.

Регулус не желал ей потакать, не желал её обнимать. Не желал, однако сгрёб Гермиону в охапку и прижал к себе, врываясь в рот с поцелуем. Чтобы она поняла, почувствовала… он не может её потерять. Вот бы вытянуть из неё всю правду, переворошить ей память, добраться до всех секретов, выпытать, вытрясти, вытрахать… Не будь он так зол, смутился бы собственных мыслей. Регулус толкнул Гермиону к стене, к выцветшим кирпичам, не давая ей передышки, не позволяя себе опомниться. Со дня первой встречи она медленно, но верно проникала в него, становясь частичкой его души, сердца, плоти. Её отвоёванная победа — отрицать бессмысленно. Грейнджер привстала на цыпочки и упёрлась затылком в стену, отвечая ему столь же страстно, целуя, кусая, сжимая колени, отрезая от внешнего мира. Им обоим нужно забыться.

Регулус оторвался от её губ сам не свой. Он не видел ничего, кроме лица Гермионы, не слышал ничего, кроме ударов сердца. Её запах окутал его.

Сумятица в голове. Сознание где-то в дрейфе.

Вакуум, космос.

И она единственная звезда.

Гермиона держалась за Регулуса, словно боялась упасть в обморок, скатиться с небосклона. Он провёл руками по её бедрам.

— Сегодня я не буду нежен, — пообещал Блэк и аппарировал вместе с ней из переулка.

1) Аль Капоне — американский гангстер, известный под прозвищем «Лицо со шрамом» из-за уродливого следа от ножевого ранения на щеке.

Вернуться к тексту