Другая история компании с Большой Спасской — 2 (джен)

Примечания:

Март 1997 года

Был солнечный мартовский понедельник. Снег стаял ещё в конце февраля, улицы высохли, и сейчас пейзажи за окном были однообразно серо-коричневыми.

На первой перемене к компании с Большой Спасской подлетел Пашков. Глаза его горели. Вид был очень загадочный.

— Вы мне нужны, — загадочно сообщил он.

— Зачем? — тут же подскочил к нему Женька. — Говори.

— Не сейчас, — уклончиво отвечал Пашков. — Надо после уроков встретиться. Тогда и поговорим спокойно.

— Тогда сразу же, как занятия кончатся, идём ко мне, — предложил Олег.

— Замётано, — с важностью отозвался Лёшка. — А сейчас мне некогда. Покурить надо.

— Отравляйся, отравляйся, — проворчал Тёмыч.

Но Лёшка его не слышал. Он уже убежал в туалет.

Друзья остались в полном недоумении.

— Может, Лёшка какое-нибудь преступление откопал? — с надеждой произнес Женька.

— Если Пашков преступление откопал, то я бы держался от него подальше, — посмотрел на друзей исподлобья Тёмыч. — Чует моё сердце: это добром не кончится.

— Отстань со своим сердцем! — пренебрежительно отмахнулась Катя.

Тёмыч обиженно засопел.

— Если бы я вас постоянно не одёргивал, — назидательно произнёс он, — мы бы уже сто раз влипли в какую-нибудь историю.

— Учитель наш несравненный, — фыркнула Катя.

— Если бы Лёшка откопал новый криминал, он бы не смог ждать до конца уроков, — покачала головой Василиса.

— Перестаньте! — вмешался Олег. — И вообще. Чего понапрасну спорить. Может, Лёшка совсем не о преступлении нам расскажет.

— Ну, да! — немедленно возразил Женька. — А глаза у него почему так горели?

— Мало ли почему, — пожала плечами Таня.

— Они у Лёшки всегда блестят, — подхватил Тёмыч. — Небось снова какую-нибудь из своих дурацких шуточек выдумал.

Тут раздался звонок. Друзья поспешили в класс.

Позже они ещё много раз пытались выяснить у Пашкова, в чём дело, но тот упорно молчал. Или, напуская на себя таинственный вид, повторял: «Потерпите. Вот придем к Олегу, тогда…» И, не договорив, он вновь загадочно замолкал.

Наконец, занятия кончились. Класс с боем преодолел лестницу, попал в раздевалку, там оделся и тем же боевым строем покинул школу.

Подставляя лица тёплому весеннему солнышку и прохладному ветерку, «вешки» постепенно покидали школьный двор, прощаясь друг с другом.

— Пошли быстренько собак выгуляем, — одним из первых направился домой Олег.

— Пока, Борь! — махнула другу Василиса.

— Пока! Я тебе ещё позвоню.

Войдя в распахнутые металлические ворота дома номер один, вся компания остановилась перед домом Олега и Василисы.

— Мы сейчас! — сообщил Олег, открывая дверь подъезда.

Вскоре оттуда вылетел Рауль. Он линял уже вторую неделю, и каждый раз после общения с ним на одежде обнаруживались рыжеватые клочки шерсти. За ним, с поводком в руках, выскочила Василиса.

Через пару минут во дворе появились и Олег с Вульфом. Собаки тут же устроили весёлую свалку, носясь туда-сюда по двору и даже вокруг дома.

— Обычно коты в марте с ума сходят, — заметил Лёшка. — А тут собаки.

— Ты ещё жеребцов не видел, — мечтательно улыбнулась Василиса. — Особенно подростков. Вот уж образчик сумасшествия… Рауль, оставь в покое голубя!

И Василиса убежала спасать птицу от чересчур радостного пса.

Ещё минут через двадцать собаки, наконец, немного выдохлись и подбежали к хозяевам.

— Рауль, ну опять тебя мыть надо! — Василиса оглядела пыльного и почему-то грязного пса. — Где ты лужу нашёл?.. Ребят, я поднимусь, как приведу его в порядок.

— Ладно. Как раз немного перекусим, — кивнул Олег.

Через полчаса в квартире появилась Василиса, взъерошенная и жующая на ходу пирожок.

— Давай, садись! — подтолкнул её в сторону своего кресла Женька и навис над Лёшкой. — Ну! Теперь рассказывай!

— Есть потрясающий план, — растянулся рот до ушей у того.

— Расследование? Говори быстро!

— Ну, в общем-то это не совсем расследование. Вернее, совсем не расследование. Но замысел чёткий и необычный.

— Знаем мы твои чёткие замыслы, — посмотрел на Лёшку исподлобья Тёмыч.

— В этот раз всё действительно чётко, — заверил Пашков. — А главное, выходные проведём с пользой.

— Не томи! — потребовал Женька.

Остальные тоже заинтересовались. Лёшка от внимания друзей стал похож на облопавшегося сметаны кота и начал рассказ:

— Дело, значит, такое. Тут Мичман едет болеть…

— Нам-то что! — перебил его Женька.

— Погоди, — заинтересовался проблемами здоровья Тёмыч. — Чем заболел твой мичман? И куда он едет лечиться?

— Так, — трагически закатила глаза Катя. — Сейчас Тёмочка на примере болезни какого-то мичмана прочтет нам очередную лекцию о здоровом образе жизни.

— Вы, что, психи? — уставился на них Пашков. — При чём тут болезнь?

— Ты же сам говорил, что мичман едет болеть, — невозмутимо возразил Тёмыч. — Его, что, с корабля по состоянию здоровья списали на сушу?

— Какой корабль! — покачал головой Пашков. — Он вообще на корабле не служил.

— Какой же он тогда мичман? — удивилась Таня.

— Никакой, — отвечал Пашков. — Он к морю отношения не имеет. Просто сосед мой, на год старше. Колька Матросов по кличке Мичман. В шестьсот десятой учится.

— Чего же ты сразу не объяснил? — возмутился Женька.

— А ты бы перебивал меня больше, — хохотнул Лёшка.

— А чем ваш Колька Матросов болен? — продолжал своё Тёмыч.

— Ничем он не болен, — поторопился объяснить Лёшка, пока его снова не перебили. — Мичман едет вместе с другими фанатами болеть за «Динамо»! В Питер! Там в субботу будет очень ответственный матч. «Динамо» — «Спартак».

— Подумаешь, — Тёмыч никогда не испытывал страсти к футболу, да и вообще к спорту.

Олег, Таня и Катя тоже встретили сообщение о Мичмане и фанатах вполне равнодушно. Василиса сообщением, наоборот, заинтересовалась. Женька же никак не мог взять в толк, какая может быть польза от Лёшкиного сообщения. Если бы матч проходил в Москве, пожалуй, составил бы им компанию. Но в Питере… Женька выжидающе поглядел на Пашкова.

— Так ничего и не поняли? — спросил тот.

— Нет, — честно признался Олег.

— Едем все! — закричал Пашков. — Только, конечно, без девочек.

— Значит, уже не все, — усмехнулась Катя.

— Не мешай ему! — уже прыгал Женька вокруг Пашкова.

— Компания собирается сугубо мужская, — с важностью продолжал тот.

— Да мы как-то особо и не претендуем, — отвечала Таня за себя и за Катю.

За Василису она решать не стала, кто знает, какие у неё планы и где в очередной раз ей помогут братья.

— И правильно! — одобрил такую позицию девочек Пашков. — Меньше будет проблем.

— А зря, — сообщила Василиса. — Меня можно и взять. Во-первых, от меня никаких проблем. Во-вторых, я пол-Питера знаю как свои пять пальцев.

— Почему? — уставились на неё остальные.

— Мы как раз в Питере жили, когда меня с вами не было.

— Очешуеть! — присвистнул Женька.

— Тогда я про тебя у Мичмана спрошу. Если разрешит — возьмём! — решил Лёшка.

— Тогда спрашивай за двоих. Меня папа одну не отпустит, только с Тимом.

— Замётано!

— А как вы до Питера добираться будете? — хмуро поинтересовался Тёмыч. — Это же кучу денег надо потратить.

— Ни фига не надо! — закричал Лёшка.

— Ясненько, — произнесла нараспев Катя. — Пашков предлагает в Питер пешком идти. Так сказать, эксперимент на выживание.

— Я не пойду, — воспротивился Тёмыч. — Столько дней пешком. Что я вам, Лев Толстой?

— Почему Лев Толстой? — спросили остальные.

— Ну, он же на старости лет попёр пёхом из Ясной Поляны куда глаза глядят. Вот и помер. А мне, лично, жизнь ещё дорога.

— Тёмику страшно. Тёмик к мамочке хочет, — с издёвкой изрекла Катя.

— Мне вообще никогда ничего не страшно! — немедленно возразил он.

— Значит, Тёмочка, не боишься, как Лев Толстой? — прыснула Катя.

Тёмыч надулся. Повторять подвиг графа ему совсем не хотелось. И вообще, он в своё время понял, что толстовство — совсем не его стихия. Но Катины издёвки смешали все его карты. Если он откажется от совершенно, по его мнению, идиотского плана Пашкова, Катька ещё долго будет над ним подтрунивать. Словом, альтернативы у Тёмыча не оставалось.

— Ладно, Лёшка. Я согласен, — без особого воодушевления проговорил он. — Когда выходим?

— Не выходим, а выезжаем, — уточнил Пашков.

— На чём? — удивился Тёмыч.

— На поезде. В пятницу после уроков, — горделиво заулыбался Пашков.

— На каком ещё поезде? — ужаснулся Тёма. — Это же кучу денег надо потратить.

— «Это же целый капитал!» — насмешливо процитировала Катя рекламу стирального порошка.

— Забудьте о капиталах! — решительно рубанул воздух ладонью Лёшка. — Говорю же! Есть план. А у Пашкова всё чётко. Вчера вместе с Мичманом целых полдня разрабатывали.

— Ну, если у этого Мичмана получается так же чётко, как у тебя… — схватилась за голову Таня.

Остальных тоже охватила тревога.

— Мичман — это голова! — оскорблённо воскликнул Пашков. — Он всех футболистов «Динамо» лично знает!

— Сильный аргумент в пользу плана, — ехидно покачала головой Катя.

— А я о чём! Мичман на что уж стреляный воробей, но как план мой увидел, тут же сказал…

— Чего он сказал? — не дослушав, вклинился Женька.

— Сказал, что ему до меня далеко! — растянулся рот до ушей у Пашкова.

— Бедный наивный Мичман! — с трагикомическим видом произнесла Катя. — Чует моё сердце, — покосилась она на Тёмыча. — Не доедете вы до Питера.

— А ты не каркай, — буркнул Тёмыч.

Дальнейшее обсуждение плана пошло быстрее, когда Лёшка притащил огромную карту с маршрутом. По их с Мичманом плану нужно за ночь с пересадками добраться до Питера, с вокзала — сразу на стадион, после матча будет ещё часа четыре на осмотр города, а потом — снова ночь в дороге. Таким образом, болельщики вернутся утром в воскресенье.

— А родителям как объяснить отсутствие? — нахмурился Тёмыч. — Меня в первый же день хватятся.

— У меня всё очешуенно! — отмахнулся Женька. — Не хватятся.

— У нас с Тимом тоже всё спокойно, если что. Предупрежу папу и братьев, а для мамы что-нибудь придумаем. А он уже совершеннолетний.

— Объяснение такое. Нас Андрей с Арсением в поход повели на все выходные, — сообщил Лёшка.

— А если кто-то позвонит Андрею уточнить про поход? — засомневался Тёмыч.

— Тогда давайте его предупредим, — предложила Василиса. — Он поймёт.

— Я бы не стал, — поморщился Лёшка.

— На этот раз я с Васькой совершенно согласен, — сказал Олег. — Андрея по полной подставим, если не предупредим. И к вам вопросы появятся.

— Вообще да! Он нам легко прикрытие организует! А если не скажем. Попадёмся. Тогда очешуеть будет!

— Тогда завтра и скажем, — неохотно кивнул Лёшка.