Тёмная сторона луны (джен)

Вечером, закончив все дела, Поттер снова вызвал Данн на допрос.

— Сожалею, что пришлось прервать наш разговор, — сказал он сразу после официального представления. — Я надеюсь, вы не передумали, и мы сможем его продолжить.

— Спрашивайте, — разрешила Данн, но на сей раз её манеры не произвели на Поттера никакого впечатления. Привык.

— Кто и каким образом испортил взятые нашим легиллиментом воспоминания мистера Винда? — задал первый вопрос Поттер.

— Я, — ответила она, и Поттер с досадой понял, что теперь она на все его вопросы будет отвечать именно так.

— Каким образом? — повторил Поттер вторую часть вопроса — и услышал ровно то, что они уже и сами отыскали, сравнив воспоминания. — Я имел в виду не только организационную сторону процесса. Как именно вы изменили сами воспоминания?

— Это очень просто, — улыбнулась Данн. — Достаточно просто добавить то, что разрушает память. Не слишком много, чтобы их не уничтожить.

— Таких вещей много, — заметил Поттер. — Что именно вы добавили?

— Я уже не помню, — Данн едва заметно улыбнулась, и Поттер подумал, что будь бы на его месте Причард, у того возник бы сильный соблазн разбить ей эту улыбку вдребезги.

— Где вы взяли органический материал аврора Пикса? — вопрос был формальностью, но задать его всё равно следовало.

— У нас сохранилось… кое-что, — улыбка Данн стала чуть заметнее.

— У вас — это у кого? — мягко спросил Поттер.

— У меня со Спуком, — ещё мягче проговорила Данн.

— Я правильно понимаю, — любезно осведомился Поттер, — что мистер Спук в бытность его работы здесь собрал коллекцию биологического материала своих коллег?

Она промедлила меньше четверти секунды, но ему и этого хватило — и её ответ уже, в общем, не имел значения:

— Джимми Пикс одно время был гостем Билле Мёдба, — напомнила она.

— Разумеется, — кивнул Поттер и, достав колдографию Ниалла Бирна, положил перед ней на стол. — Вам знаком этот человек?

— Я так не думаю, — ответила она, и Поттер с некоторой досадой отметил, что она и тут оказалась отвратительно осторожна.

— Посмотрите повнимательнее, — попросил он всё же. Данн придала своему лицу внимательное выражение, вглядываясь в колдографию, а затем покачала головой и повторила:

— Нет, не думаю. Не помню.

Поттер кивнул и, задав ещё несколько вопросов, отправил её обратно в камеру — а затем вызвал на допрос своего бывшего секретаря.

Начало допроса ничем не отличалось от всех предыдущих: тот молчал, отстранённо глядя в стену, однако когда Поттер сказал:

— Миссис Данн сообщила нам, что вы собрали целую коллекцию биологических образцов наших коллег, — безразличие в его глазах сменилось смесью недоверия и досады. — Предлагать вам отдать её мне представляется бессмысленным, — продолжал Поттер, старательно удерживая на лице равнодушно-отстранённое выражение, — однако я обязан вам это предложить.

— Зачем? — всё же не сдержался Спук. — Всё равно я не отдам — а вы не найдёте.

— Вдруг случится чудо? — усмехнулся Поттер. Что ж, он получил желаемое подтверждение — а бороться с ним, на самом деле, не так сложно: достаточно им всем переменить что-то в своей внешности. Например, причёску. Он представил грядущую летучку, на которой сообщил всем о таком решении, и развеселился. Хотя повода, на самом деле, не было: дело всем им предстояло очень муторное — нужно будет, для начала, вспомнить, кто из них как выглядел в то время, когда Спук собирал свою коллекцию… вероятно, он её регулярно обновлял, и за образец следует брать облик конца весны-начала прошлого лета. Хорошо Причарду и Фоссет — ему с его шрамами, ей — с радикально изменённой стрижкой. Что бы ему сделать самому? Можно, например, побриться налысо… хотя нет — это будет слишком уж в глаза бросаться, и пользователь оборотки должен быть совсем уж идиотом, чтобы это не учесть. Нет, надо будет что-нибудь придумать… какой-то признак отличительный, но не бросающийся в глаза посторонним.

Поттер продолжил задавать вопросы, ожидаемо не получая на них ответов, и, в конце концов, закончил меньше, чем через полчаса. В общем-то, всё, что собирался, он узнал, а надеяться на что-то большее было просто глупо.

Отправив Спука назад в камеру, он посидел немного, собираясь с мыслями, а затем пошёл к Робардсу, у которого по незаметно сложившейся традиции они все собирались вечерами. Его уже ждали, заодно и ужиная принесённым кем-то большим пирогом с печёнкой. В центре стола стоял большой кувшин с какой-то жидкостью светло-бежевого цвета, и Поттер, покосившись на неё, сказал шутливо:

— Боюсь даже предположить, что это такое.

— Кофе с молоком и льдом, — сообщила ему Фоссет. — Жарко же… попробуй — это вкусно.

— Кстати, в самом деле жарко, — Поттер покосился на окно, за которым, несмотря на позднее время, вовсю сияло солнце. — Что, погодники опять бастуют?

— Они ж давно грозили, — напомнил Причард. — Если им зарплату не поднимут. Вроде обещали — но, похоже, с этим твоим Виндом все и обо всём забыли, — сказал он очень укоризненно.

— Я ещё и в этом виноват? — засмеялся Поттер, садясь к столу и отрезая себе кусок пирога.

— Ну а кто? — изумился Причард.

— Действительно, — поддержала его Фоссет. — Если бы не ты, мы бы Винда тихо посадили, и сейчас бы всё работало нормально.

— Как я мог?! — посетовал Поттер, качая головой и откусывая большой кусок от пирога. — Вкусно, — с некоторым трудом выговорил он, жуя. — Всё же твоя супруга — мастер! — с искренним восхищением сказал он Робардсу.

— Она мастер, да, — кивнул с важным видом Робардс. Фоссет фыркнула, а он продолжил: — Только тут она не виновата. Это Сандра.

— Да, я гений и талант, — подтвердила Фоссет в ответ на изумлённый взгляд Поттера. — Мне порой так лучше думается. И пока я утром чистила печёнку, я вот о чём подумала, — продолжила она. — Мы, конечно же, следим за Бирном, но пока что без толку. И на слитую ему информацию об аресте он не среагировал…

— Я бы на его месте тоже сидел тихо, — заметил Кут. — Тут он ничем помочь не может — зачем рисковать?

— Незачем, — она кивнула. — Но вот если вернуть Винда… в конце концов, до суда осталось трое с половиной суток — пусть в себя придёт после тюрьмы. А мы Бирну намекнём, что с ним снова поработали и нашли кое-что очень интересное…

Поттер с Причардом невольно переглянулись, и по лицу Грэхема на миг промелькнуло на редкость глумливое выражение — впрочем, Фоссет он ответил возражением:

— Посадить Винда рядом с этими двумя? Извини, но это так себе идея. Хотя, — его глаза блеснули, — сам Винд нам не нужен. Нам нужны воспоминания — кто мешает намекнуть этому Бирну, что кто-нибудь из нас был в Азкабане и там взял их?

— Кого отправим в Азкабан? — спросил Поттер. — Кто хочет отпуск до завтрашнего вечера?

В комнате возникла пауза. Сидящие молча бросали друг на друга требовательные взгляды, и, в конце концов, Робардс предложил:

— Давайте тянуть жребий.

— Тяните, — согласился Поттер — и пояснил с некоторым злорадством: — Я, как понимаете, участвовать не могу — не по чину мне на допросы летать в Азкабан.

— Да ну? — тут же возразил Причард. — А кто в прошлом году туда мотался как на службу? Пожирателей допрашивать?

— Это другое, — возразил Поттер. — Но не стану спорить — скажу так: начальственным произволом я себя из лотереи исключаю. И выступаю в роли рефери, — он наколдовал три камушка: два белых и один чёрный — и шляпу, ссыпал их в неё и, встряхнув несколько раз, протянул Робардсу. — Начнём с тебя. А ты вообще свидетель, — сказал он Фоссет. — Так что тоже не участвуешь.

Робардс сунул руку в шляпу и, достав белый камень, вздохнул с деланной досадой:

— И вот так всегда. Никаких мне длинных выходных…

— Ричи, — Причард протянул тому шляпу.

Камень Кута тоже оказался белым — так же, как и Фоссет. Но когда и Причард вытащил такой же, и они все расхохотались, Поттер пригрозил:

— Я сейчас двоих туда отправлю!

— Ладно, — вздохнул Причард, перекрашивая свой камень. — Но это несправедливо и просто неразумно! Дело веду я — и…

— Как раз разумно, — возразил Поттер. — Ты ведёшь — тебе лететь. Решено. Завтра можешь появиться к вечеру, — разрешил он. — А днём и утром отдохнёшь — и лучше не выходя из дома.

— Ещё скажи, что строго в одиночестве, — проворчал Причард.

— Нет, зачем же? — удивился Гарри. — Ничего не имею против Поттера. Не выгонять же его.

— Тьфу, — под общие смешки скривился Причард.

Однако шутки шутками, а следующий час они провели вполне плодотворно, и Гарри уже засобирался было домой, когда к ним заглянула Гермиона.

— Как удачно, что вы все здесь, — сказала она, входя и левитируя за собой толстые папки. — Я как раз хотела вас собрать, чтобы обсудить грядущий суд. Или вы уже расходитесь?

— Видимо, пока что нет, — ответил за всех Гарри. — Проходи — давай обсудим.

— Тут пирог есть, — сказала Фоссет. — Недоеденный. Угощайся.

— Здорово! — обрадовалась Гермиона, раскладывая папки на столе и устраиваясь на стуле. — Для начала у меня вопрос: у кого какие контакты есть в Визенгамоте? Мы, конечно, много чего сделали — но восемь трупов это восемь трупов.

— А что, кстати, сказали их родным? — спросила Фоссет.

— Маньяк, — ответила, нахмурившись, Гермиона. — Как обычно и бывает при таких делах: маньяк, застреленный полицией на месте.

— Что значит «застреленный на месте»? — возмутился Причард. — И кого им назначили?

— Как обычно — психически больного, сбежавшего из клиники, — ответила она, поморщившись. — Ликвидаторы нас проклинают, но что ещё было делать? Правду им сказать?

— Ну да, — согласился без особой радости Гарри. — Ладно… так, ты говоришь, Визенгамот?