Цунами (гет)

Гермиона провела пальцем по оконному стеклу, повторяя контур трещинки. Скорее всего виновником её появления была птица, увидевшая отражение неба. Глупышка не понимала, где явь, а где мираж… Наверняка она пострадала, упала и сгинула в снегу. Столкновение с реальностью всегда проходит болезненно.

— Мисс Гермиона, — позвал Кричер.

Она повернулась к эльфу.

— Мистер Нотт позавтракал и попросил принести ему книги.

— Можешь взять внизу. Миссис Роули не будет возражать. И спасибо, что заботишься о нашем «госте». Как думаешь, его рука восстановится?

Кричер смешался. Обычно мнение слуг мало кого волновало.

— Нечего вам о нём переживать. Волшебники и без рук как-то справляются. И без ног.

— И без голов, — добавила Гермиона, легонько щёлкнув хихикнувшего домовика по носу. — Что не мешает им играть в гольф собственными черепами. Я знакома с призраком, который очень переживает из-за того, что во время казни ему недорубили голову. Была знакома… — исправилась она и заметила задумчивое выражение, появившееся на физиономии Кричера.

— Да, это нехорошо, — проскрипел тот. — Если голову недорубить, её нельзя будет повесить на барельеф. Мастер Регулус лишил Кричера посмертной чести красоваться в вестибюле дома Блэков! Мастер снял барельеф! Величайшая потеря! Мисс вполне по плечу его образумить и всё вернуть обратно!

— Боюсь, ты переоцениваешь мои силы.

Гермиона вздрогнула, услышав стук по оконной раме. Ворон покачивался на карнизе. Птица самодовольно каркнула.

— Кричер, ступай за книгами, — распорядилась Гермиона и открыла окно. Буквально через пару секунд на подоконнике уже вальяжно сидел человек.

— Маленький Нотт у нас. Можешь порадовать своего однорукого приятеля, — сказал Антонин.

— Как всё прошло?

— Дельце проще пареной репы. Что могло пойти не так? Мальчонку в коляске выгуливали эльфы... Геллерт хочет поскорее познакомиться с Натаниэлем. Если у того и были некие предубеждения, то воссоединение с мальчиком их развеет.

— Я подготовлю почву.

Долохов лениво мотнул головой. Он не уходил. Гермиона догадывалась, что этот пугающий её человек не покинет особняк, пока не удостоверится, что Натаниэль не побежит в Аврорат. И стиранием памяти дело не ограничится. Долохов убьёт его при малейших сомнениях.

Гермиона ощущала остроту взгляда Антонина между лопаток, когда входила в комнату больного.

— Добрый день! — поприветствовал её Натаниэль. Его тело окрепло, и теперь он большую часть времени проводил в кресле у переносной жаровни, разгадывая кроссворды. — Кричер ваш слуга?

— Не совсем.

— А он считает иначе... Замечательный эльф! Он не даёт мне заскучать.

— Надеюсь, он не разболтал кучу суперважных секретов?

— Только один. Он рассказал, как навсегда избавиться от тараканов. Тайный рецепт отравы, достояние Блэков.

— Раз уж мы заговорили о достоянии… — Гермиона достала завёрнутые в платок осколки зеркальца. — Сможете починить?

— Сквозное? — со знанием дела уточнил Нотт, поняв суть артефакта с первого взгляда. — Большая редкость. Утечка технологии из Отдела тайн.

— Ах да! Кажется, ваш предок был невыразимцем.

— И не один. — Натаниэль осмотрел несколько осколков. — Я попробую восстановить ваше зеркало, но успех не гарантирую. Зачаровать пару новых намного проще, чем починить разбитое старое. Мне понадобится палочка.

— Разумеется! — опомнилась Гермиона, вынув из мешочка на поясе волшебную палочку.

— Раритет.

— Сэр Дагворт-Грейнджер отыскал её на чердаке. Он не помнит, кому она принадлежала, а эльфов в его доме нет. Обычно домовики разбираются в подобных вещах куда лучше людей. — Гермиона уже было протянула палочку Нотту, как вдруг передумала. Рано. — Несколько дней назад вы обратились ко мне с просьбой…

Глаза Натаниэля лихорадочно заблестели.

— Теодор…

— Нам удалось его выкрасть.

— Великий Мерлин! Он в порядке? С ним всё в порядке?

— Мне передали, что всё прошло гладко. Наш человек похитил его во время прогулки с эльфами.

— Когда я смогу увидеть Тео?

— Всему своё время. Он в штаб-квартире. В безопасности.

— И прямо сейчас там решается моя дальнейшая судьба? А судьи кто?

— Геллерт Гриндевальд. Готовы встретиться с ним?

Улыбка Натаниэля сошла на нет. Он так долго молчал, что Гермиону охватило чувство эфемерности происходящего. Казалось, они застыли в кадре немого кино с примитивной декорацией-экраном за спинами актёров. Вот-вот всплывут интертитры: «Нет, ни за что!», ворвётся Долохов... а затем — только чёрный экран и последняя фраза на нём: «Авада Кедавра!».

Что на уме у Нотта? Сейчас бы пригодились способности Снейпа копаться в чужих мозгах.

— Я полагал, этому волшебнику хватит благоразумия пересечь океан и осесть в тёплых странах Южного полушария, — произнёс Натаниэль. — Не знаю, кого благодарить за то, что так ошибся. Если я обязан своим спасением и жизнью Теодора Геллерту Гриндевальду, то мне стоит непременно с ним увидеться. Идти надо сейчас?

— Нет-нет! Не торопитесь! — Гермиона отдала Нотту палочку. — Лучше скажите, разбираетесь ли вы в антикварных гримуарах? Отличите подлинник от хорошей имитации?

— До ювелирного дела я занимался реставрацией инкунабул⁽¹⁾ при библиотеке Гейдельбергского Магического Университета! — с гордостью заявил Натаниэль.

Гермиона прикусила кончик языка, чтобы заглушить болью зависть. В мире было столько мест, в которых ей уже не побывать, столько книг никогда её не дождутся.

— Завтра, если всё сложится удачно, нам понадобится ваше экспертное мнение. Тогда же вы встретитесь с Тео.

— Даже не возьмёте с меня клятвы о неразглашении?

— Я вам доверяю... — Гермиона подавила тяжёлый вздох, не оборачиваясь. — Чего нельзя сказать о человеке за дверью. Он присмотрит за вами.

— Значит, вы добрая волшебница, а там караулит злой колдун? — сыронизировал Натаниэль.

— Здесь нет добрых волшебников. Набирайтесь сил.

Гермиона вышла в коридор и встретилась с Антонином глазами.

— Проще, чем я предполагал.

— Он мог солгать.

— Мог, но Нотт будет послушным, пока мальчишка в наших руках. Именно это ты дала ему понять. Сначала работа, затем семейное воссоединение и сопутствующие телячьи нежности.

Гермиона промолчала. Беседа с Натаниэлем прошла и впрямь гладко, итогом стало пополнение в рядах Гриндевальда.

— Вы здесь надолго?

— Я не собираюсь караулить вашего ювелира-книговеда круглые сутки! — Антонин фыркнул. — Пускай этим эльфы занимаются. У меня есть дела поважнее. — Он снова обернулся вороном и вылетел в окно.

Часы внизу пробили несколько раз, заглушив его отдаляющееся карканье.

Завтра в это же время двери дома Паркинсонов откроются, стартует продажа сокровищ покойной Хепзибы Смит. Оборотное зелье оттягивало карман мантии Гермионы. Придётся отказаться от образа рыжеволосого камердинера Джеремиуса Грейвза, ведь если Малфой почтит аукцион своим присутствием, быть беде. Так что волос, который Грейнджер добавила в «Оборотку», принадлежал маггле среднего возраста — бездомной из Блэкпула. От неё дурно пахло немытым телом, тряпьём и дешёвым пойлом, под ногтями запеклась грязь.

Однако, когда на следующий день Гермиона под чужой личиной перешагнула порог особняка Паркинсонов, от неё сладко пахло дорогими духами Лорелеи, соболиный мех на воротнике переливался, и трое волшебников поцеловали ей руку при знакомстве. А вот с зубами случился прокол. Гермиона старалась много улыбаться и мало говорить. С третьего раза ей удалось наколдовать веер и прикрыть им рот, будто она та ещё жеманница.

В просторном зале собирались желающие поучаствовать в мероприятии. Домовой эльф любезно показал её место в пятом ряду из двенадцати. Многие мягкие стулья уже были заняты иностранными, судя по одежде, гостями. Они просматривали каталоги, подготовленные Паркинсонами. Знания Гермионы об аукционах ограничивались фильмом «Как украсть миллион» и статьёй о «Сотбис»⁽²⁾ в «Британской энциклопедии».

— Вы видели Блэков? — прозвучало до того неожиданно и близко, что Гермиона чуть ли не подпрыгнула. Вопрос предназначался усатому господину в шестом ряду. Интересовалась пожилая дама в пенсне.

— Объявятся позже. Орион не упустит шанс пополнить коллекцию редких гримуаров, а сегодня есть чем поживиться.

— Да, если Вальбурга опять не слегла. Они всё ещё скрывают её болезнь.

— Вы знаете, что с ней? Прежде Блэки пеняли на драконью оспу.

— Чушь, Бэзил! Зараза к заразе не пристаёт. Мне тут шепнули, что в прошлый раз у Вальбурги был выкидыш.

— В её-то годы на третий заход?! А я слышал, у неё помрачение рассудка.

— Тише! Элеонора, её подруга, здесь с сыном. Бесстыдница. Вырядилась в зелёный бархат. Могла бы подержать траур по мужу подольше.

Голоса за спиной Гермионы исчезли. Миссис Мальсибер появилась в её поле зрения в сопровождении молодого человека лет двадцати. Персиваль. Ещё так молод, но взгляд… Один в один как у того, другого Мальсибера — Мальсибера, с которым Отряд Дамблдора столкнулся в Отделе тайн, того, что провёл четырнадцать лет в Азкабане. И совершенно некстати Персиваль вместе с матерью свернули в пятый ряд. Гермиона напряглась. Мальсибер занял место по правую руку от неё.

— Элеонора! — Старая кошёлка, которая только что перемывала кости Блэкам, оказалась тут как тут. — Рада тебя видеть, дорогая! Прекрасно выглядишь.

— Спасибо, Мойра.

— Добрый день, миссис Булстроуд, — вслед за матерью поздоровался и Персиваль.

Сплетница в пенсне насторожённо зыркнула на Гермиону и, не найдя в ней угрозы разоблачения, продолжила любезничать с Мальсиберами:

— До чего приятно видеть знакомые лица. Здесь столько иностранцев. Зачем их пригласили? Не понимаю. Некоторые явно пришли с целью поглазеть. — И снова взгляд метнулся в сторону Грейнджер. — Среди лотов нет ничего дешевле сотни галлеонов.

Гермиона спокойно помахивала веером. Благодаря Гриндевальду в её распоряжении был «кошелёк Фортуната»⁽³⁾ — волноваться не о чем. Главное — её приняли за иностранку, ведь волшебники Британии все друг друга знали в лицо, точно посетители клуба анонимных алкоголиков.

— Где же Вэл? — напирала любопытная миссис Булстроуд. — Они с Орионом придут?

— Ей нездоровится, — ответила Элеонора. — Думаю, этот аукцион они пропустят.

— Какая жалость! Малфоев тоже нигде не видно! Абраксас — знаток антиквариата. Я не удивлюсь, если Паркинсоны уже показали ему за кулисами все лоты и… Глядите-ка! Дамблдор пожаловал!

Гермиона повернула голову вместе с остальными. Появление директора Хогвартса вызвало ажиотаж. Иноземные гости узнавали его, поднимались навстречу, пожимали ему руку, улыбались. Он был приветлив с каждым. Великий волшебник Дамблдор, великий. Победитель Гриндевальда, глава Визенгамота и прочая, прочая.

— Не пора ли начать? — громко вопросил вышедший к трибуне волшебник в деловом костюме. — Дамы и господа, займите места и приготовьте палочки! Битва будет жаркой! — Аукционист призывно замахал руками, и собравшиеся в зале поспешили рассесться. Палочка в его руке превратилась в молоточек. Он стукнул по трибуне, свет вокруг неё стал ярче.

Гермиона оглянулась назад и заметила Стефанию Паркинсон с натянутой улыбкой на лице.

Аукцион начался.

Эльфы выносили лоты на всеобщее обозрение, аукционист нахваливал товар, объявлял начальную цену и запускал приём ставок. То и дело взлетали вверх палочки, выпускающие в воздух цветные облачка, которые сигнализировали о повышении ставки. Гермиона чертыхнулась. Если магия подведёт её в переломный момент… Нет, лучше об этом не думать.

— Кольцо Марии Ленорман! С аметистом. Подарок провидице от королевской особы. Кольцо даёт владельцу возможность предчувствовать будущее, помогает в принятии решений. Настоящее сокровище для делового человека! Шесть сотен галлеонов!

Мистер Флинт чуть не выронил палочку, подавая сигнал. Однако маг в тюрбане, сидящий в третьем ряду, быстро перебил ставку.

Гермиона наблюдала краем глаза за соседом. Мальсибер безучастно листал каталог. Она пыталась отыскать отголоски сочувствия к нему — к человеку, лишившемуся отца. Шотт невольно поспособствовал трагедии, когда отравил гурга великанов.

— Тысяча триста двадцать! — надрывался меж тем аукционист. — Тысяча четыреста десять! Продано господину в седьмом ряду! Мои поздравления!

Удар молотка.

— Следующий лот — чайная шкатулка с секретом! Ключик в виде рогатой овечки в комплекте…

«Нет, никого нельзя жалеть! Все эти люди с метками на предплечьях поступили на службу Волдеморту по своей воле. Они могли восстать против него, как Регулус, но они этого не сделали! — Гермиона уткнулась взглядом в спинку чужого стула. — И даже Азкабан их не исправил, как и Нурменгард не изменил Гриндевальда. Они — зло».

Малфой, Мальсибер, Селвин, Долохов — список огромен. Антонин иногда был полезен, но сути это не меняло. Зло можно использовать во благо, но потом… Потом от него нужно избавиться, пока оно не разрослось, словно ржавчина.

— Продано!

Гермиона вздрогнула от очередного удара молотка и сосредоточилась на человеке за трибуной.

Эльф вынес небольшую книгу в потёртой обложке.

— Мечта библиофила! — объявил ведущий торгов. — Сказки Бидля! Оригинальный манускрипт! Оживающие иллюстрации…

Гермиона затаила дыхание.

— Сто пятьдесят галлеонов!

Цена показалась ей смешной. Неужели мечта стоит так дёшево?

Рука с палочкой взлетела. Из кончика вырвался золотой дым.

— Леди в пятом ряду… Сто семьдесят три гал… Ага! Дама с вуалью поднимает.

Гермиона снова выпустила волшебное облако. Дамблдор улыбнулся ей, когда наколдовал такое же розовое. Цена всё возрастала. Желающих получить книгу было немного, но все отказывались уступать. Аукционист ликовал и отпускал шуточки. Наконец почти все конкуренты Гермионы отвалились. Профессор задумчиво поглаживал бороду, наблюдая за её схваткой с незнакомкой во втором ряду. Вуалетка скрывала лицо упёртой дамы. А стоимость книги уже перевалила за полторы тысячи.

— Остановитесь, — шепнул Мальсибер.

Гермиона запнулась, и её сигнал получился бледнее, чем обычно, благо был засчитан.

— Почему?!

Персиваль посмотрел на неё в упор.

— Эта женщина… Вам её не обыграть.

— У меня есть деньги.

— Не сомневаюсь. Дело не в этом, — сказал Мальсибер, а затем к трибуне подошёл мистер Паркинсон, сказал что-то на ухо аукционисту…

— Прошу прощения, дамы и господа, — пробормотал тот, побледнев. — Произошло недоразумение. Лот снимается с продажи.

Раздалось дружное «у-у-у», и Паркинсон вытолкнул эльфа с книгой с импровизированной сцены. Гермиона поднялась, возмущённо отбросив веер. Что случилось?! Так нельзя! Она должна заполучить манускрипт! Обязана выиграть!

— Я же говорил, — произнёс Мальсибер, вновь уткнувшись в каталог.

— Почему?

Персиваль пожал плечами.

— Потому что мир несправедлив. Хотите совет? Купите копию этой книжки и успокойтесь. Целее будете.

Гермиона тяжело дышала. В глазах стремительно темнело. Руку свело от напряжения.

Аукцион продолжился, но другие лоты не волновали. Гермиона заглянула в ящик Пандоры, чтобы найти оставшуюся на дне надежду, вот только той там не оказалось — забрали раньше.

Невыплаканные слёзы душили.

Почему?

Ведь она давно смирилась, что не доживёт и до Нового года. Прогноз Снейпа был преступно оптимистичен. Дневник ещё не найден и…

— Выпейте воды, — женский голос вывел из транса.

Гермиона очнулась у зеркала в уборной с влажным полотенцем в руках. Всё, что она делала последнюю пару минут, делала на автоматизме.

— Спасибо. — Она не глядя взяла протянутый стакан воды, выпила и улыбнулась отражению.

«Ох, папа пришёл бы в ужас от «моей» улыбки».

Мысль о родителях стала последней каплей, слёзы всё-таки брызнули из глаз. Она не хотела умирать! Нет! Думала, что смирилась, но… Но! Чёрт с ним, с Гриндевальдом! Усилиями друзей-зельеваров ещё года два-три он протянет. Фонтан нужен ей самой!

— О Мерлин! Что у вас стряслось? — На сей раз Гермионе протянули кипу бумажных платочков. Она высморкалась, всхлипывая и дрожа.

Сердобольной волшебницей, пришедшей ей на помощь, оказалась Стефания Паркинсон.

— Я очень расстроилась из-за упущенного лота, — пробормотала Гермиона. — Когда-то он принадлежал моему дедушке и… Забудьте. Не хочу вас обманывать. Всё дело в книге сказок. Она очень и очень нужна мне. Помогите! — Гермиона стиснула ладони Стефании в своих. — Вы не узнаёте меня, но мы с вами знакомы. Я выручила вас в лавке Горбина. Проклятый галстук...

Глаза Паркинсон полезли на лоб.

— Мисс Грейнджер?!

— Да! Пожалуйста, скажите, почему сказки сняли с аукциона?

— Я… я… я не знаю. Почему вы так выглядите, Гермиона?

— Это долгая история. Я пришла сюда за этой книгой.

Стефания коротко кивнула. В её взгляде сверкнула решимость. Пальцы сжали руки Гермионы в ответ.

— Подождите меня в моём будуаре. Эльф вас проводит. Я попробую узнать у мужа, что произошло.

Они вместе покинули уборную и разделились. Домовик, получив от хозяйки приказ, повёл Гермиону наверх. Странное дело, но она не сомневалась, что Стефания честна с ней, не боялась попасть в ловушку. Может быть, пришло время снова начать доверять людям?

— Подождите здесь, — пискнул эльф, отворив дверь в пахнущую румянами и душистой водой светлую комнату.

Гермиона прошмыгнула в будуар и села на пуфик перед распахнутым гардеробом. Стефания жаловалась на долги супруга, но это не мешало ей окружать себя роскошью. Шляпки под любое мероприятие, ряды туфель, дорогие заколки для волос, коробки из бутиков… — вот так «стеснённо» живут жёны разорившихся чистокровных волшебников. Хозяйка этого добра не заставила себя долго ждать. Стефания плотно прикрыла дверь и повернулась к подавшейся ей навстречу Гермионе.

— Книгу купила женщина из второго ряда, с которой вы боролись. Видимо, ваш настрой её немного испугал, и торги пришлось отменить, чтобы избежать скандала. «Сказки Бидля» должны достаться ей.

— Кто она такая?

— Я никогда её прежде не видела. Восточная внешность, но… — Стефания понизила голос до шёпота. — Важна не её личность, а того, кто стоит за ней. Она — человек Того-Кого-Нельзя-Называть! Когда я спросила о ней Филиппа, он испугался и велел мне не вмешиваться.

— Теперь понятно, что имел в виду Мальсибер. Он узнал её. Азиатка... Нагини?! — ахнула Гермиона.

— Имя я и спрашивать не стала! — Паркинсон задрожала как осиновый лист и вдруг вынула из широкого рукава мантии манускрипт. — Держите.

— Это же… Это сборник сказок!

— Тише! Умоляю! Я хорошо помню, что вы для меня сделали, Гермиона. Я встретила вас в тёмный час, вы уберегли меня от страшной ошибки, помогли бескорыстно. Позвольте, теперь я отплачу тем же. Если эта книга так важна — забирайте. Я наколдовала копию. Филипп ничего не заметил.

— Но как же… Копия исчезнет, и вы попадёте под удар.

— чары выдохнутся минут через пять. Этого хватит, чтобы вы скрылись, а потом мы начнём искать вора. Придётся подменить ещё пару артефактов для достоверности…

Гермиона порывисто обняла Стефанию, словно самую близкую подругу.

— Спасибо... Спасибо, спасибо!

Миссис Паркинсон ни с того ни с сего разревелась в её руках. Две женщины, две души, слились в этом объятии — каждая со своим грузом потерь и страхов.

— В следующий раз навестите меня без Оборотного, — пролепетала Стефания, промокнув глаза. Носовых платков в её распоряжении, кажется, было видимо-невидимо. — Тогда я успею подготовить всё для чаепития. Нам обязательно нужно поговорить. Чай всё делает проще.

Гермиона вышла из будуара. Стефания громко шмыгала носом за её спиной. Кто-то закряхтел в противоположной части спальни. Взгляд приковала стоящая там кроватка под персиковым балдахином — в ней ворочалась маленькая Панси, беззаботная в своём младенческом сне.

* * *

В Гастингсе падал снег. Редкие хлопья кружились в воздухе, словно в стеклянном шаре с рождественского базара. Солнце обводило контуры туч, выглядывало из-за них и снова пряталось. Не знаешь, чего ждать. Идеальная погода для лепки снеговиков: температура воздуха чуть выше точки замерзания.

Облачка пара вырывались изо рта идущего к крыльцу Натаниэля, пока он рассказывал о природе волшебных зеркал. Гермиона, встретившая его у ворот, слушала вполуха. Кричер, доставивший сюда Нотта, плёлся рядом. Недовольный. Наверняка надеялся увидеть молодого хозяина, но пока границы поместья охраняли люди Крауча, Регулусу путь сюда заказан. Они и Нотта не желали пускать поначалу и рвались проверить его перебинтованное предплечье.

— Значит, зеркало починить нельзя? — перебила словесный поток Гермиона.

— Можно, просто я пока понятия не имею, как.

— Семейная реликвия, — пробурчал Кричер. — Столько лет лежала целёхонькой...

— Отправляйся-ка ты, дружок, к Уолде на кухню и приготовь нам что-нибудь к ланчу, — сказала ему Гермиона. — За вкусной едой и беседа идёт легче.

Домовик принял приказ и аппарировал.

— Если думаете, что Кричер много бубнит и возмущается, то, поверьте, герр Эйгенграу ворчит вдвое больше.

Нотт улыбнулся.

— Ценю ваши усилия, Гермиона. Вы делаете всё, чтобы мои поджилки перестали трястись перед встречей с одним из величайших тёмных волшебников в истории.

— Только не скажите это при нём. Он не один из, он и есть величайший.

— Я запомню.

Последние два дня Гриндевальд чувствовал себя хорошо. Гермиона передала ему книгу сказок, и теперь он с ней не расставался — так и встречал Нотта с трудом Бидля на укутанных пледом коленях.

— Итак, вы калека, — сказал Геллерт после формальных представлений.

— Вы тоже, — не остался в долгу Нотт.

— Магический потенциал чародея не зависит от физических данных.

— Совершенно с вами согласен. И всё же я предпочёл бы иметь здоровую руку.

— А я — ноги. — Гриндевальд рассмеялся и повернул коляску к Гермионе. — Он мне нравится. Почему вы всё ещё здесь? Велите Уолде принести малыша.

Гермионе не пришлось далеко ходить. Фрау Блоксберг была наготове. Теодор сидел у неё на руках и увлечённо посасывал палец, прежде чем перекочевал в любящие объятия родственника.

Гриндевальд беззлобно хмыкнул. Так он и получал чужие сердца, заручался преданными людьми.

— Дайте мне несколько недель, и я вытащу вашего племянника из Азкабана. Его показания против пособников Волдеморта порадуют Скримджера больше, чем любой другой рождественский презент. Его сыну теперь ничто не угрожает.

— Спасибо, — прошептал Натаниэль.

— Ваше спасение было случайностью, — сказал Геллерт. — Но я лелею надежду найти в вас друга.

— Вы хотите уничтожить Тёмного Лорда? Я с вами. Остальное меня мало волнует. Кого мне благодарить за спасение Тео?

— Пока что меня. Со временем вы познакомитесь со всеми моими товарищами, а для начала взгляните на это. — Гриндевальд протянул Нотту книгу.

Натаниэль передал Тео обратно Уолде и с осторожностью взял манускрипт.

— Садитесь. — Гермиона указала на диван и придвинула высокий кофейный столик. — Так будет удобнее.

— Прежде всего меня интересует, является ли эта работа подлинником, — сказал Геллерт, следя за каждым движением Нотта, принявшимся за изучение доверенной ему редкости. — Если нужны инструменты, говорите. У нас здесь своя лаборатория. Хуго!

Герр Хаппель вытянулся в струнку.

— Не беспокойтесь. Всё необходимое уже при мне, — заверил Нотт, постучав пальцем по виску. — Дайте полчаса, и я вынесу вердикт.

— Так мы успеем перекусить? — Гриндевальд усмехнулся. — Вы нравитесь мне всё больше и больше. Идите в столовую! — сказал он, буквально выгоняя всех, кроме Натаниэля, из гостиной. — Я скоро к вам присоединюсь.

Гермиона почувствовала что-то неладное, но не могла же она встать в позу и, будто непослушный ребёнок, заартачиться на пороге. Она вышла в коридор последней, дверь за ней плотно закрылась, а прижиматься к ней ухом при Хуго и Уолде было как-то… стыдно. Затем заиграла музыка — включился граммофон, и попытаться что-то подслушать за композицией Шуберта стало вовсе невозможно.

Уолда хитро прищурилась.

— Ну? Почему приуныла?

— Всего лишь задумалась, — ответила Гермиона. — Может, у Натаниэля будут идеи, как заставить Малфоев отдать дневник…

— На сытый желудок думается лучше. Кричер подхватил у меня эстафету и уже накрывает на стол. И посмотри, сегодня мы сделали одного маленького человечка счастливее. — Уолда подмигнула Теодору.

— Есть повод открыть бутылочку вишнёвой настойки, — вклинился Хуго, чмокнув Тео в щёку.

Мальчик возмущённо схватил полезшего к нему с «колючим» поцелуем зельевара за бородёнку. У Теодора Нотта всегда была крепкая хватка, не зря он играл в квиддич на позиции охотника. Отобрать у него квоффл было делом не из лёгких. Как и сейчас — высвободить бороду.

Гермиона рассмеялась, глядя на то, как два взрослых человека пытаются безболезненно разжать одну маленькую ручку. Эти люди практически стали ей семьёй. Не хватало только сэра Гектора. Было так легко, так приятно представлять, что у них и правда общая кровь.

Резкий стук в парадную дверь уничтожил непринуждённую атмосферу.

— Открывайте скорее! — гаркнули с улицы.

Хуго кинулся снимать запирающие чары. За дверью оказался подчинённый Крауча, а с ним едва стоящая на ногах Пандора Лавгуд.

— Глазам не верю, — выдохнула Уолда.

— Эта женщина хочет видеть герра Эйгенграу, утверждает, что была в плену у Пожирателей смерти.

— Проходите! — воскликнула Гермиона, оправившись от шока.

Страж помог Пандоре войти. Она чуть ли не висела у него на руке. Золотые волосы спутались, губы растрескались. Журналистка выглядела ужасно. Сев на стул, Пандора, совершенно несчастная, закрыла лицо руками и заплакала.

— Она представилась Пандорой Лавгуд — это всё, что нам удалось из неё вытянуть. Вы её знаете? — допытывался человек Крауча. — Подтверждаете?

— Да-да! Это она.

— Ей нужна помощь колдомедика. Похоже, э-э… она беременна. — Мужчина смутился. — По-хорошему, мы должны её задержать и направить на допрос, но мало ли чего… С ней страшно аппарировать.

— Я займусь бедняжкой, — вызвалась Уолда, передав Теодора Кричеру. — Допросите её позже.

— Я доложу начальству.

— Спасибо, что привели её к нам, — сказала Гермиона. — Мы окажем первую помощь. Миссис Лавгуд была захвачена Пожирателями смерти несколько дней тому назад, как и её супруг. Уверена, она всё расскажет, когда немного придёт в себя.

— Что за шум? — Гриндевальд вкатился в столовую, не сумев скрыть удивление при виде Пандоры.

— Судя по всему, это миссис Лавгуд, — отчитался охранник. — Если вы считаете её присутствие неуместным…

— Всё хорошо. Эта леди работает на меня. Я разберусь.

— Есть, сэр! Зовите, если что-то не так.

Гермиона смочила салфетку и аккуратно обтёрла от грязи лоб Пандоры, пока Уолда что-то шептала, держа её за руку. Мелкие царапины затягивались на глазах.

Гриндевальд терпеливо ждал, когда Лавгуд будет готова поделиться своей историей. Нотт стоял позади, его лицо было напряжено — он хорошо представлял, через что ей пришлось пройти.

Наконец Пандора попросила стакан воды — её первые слова. Уже что-то.

— Как вам удалось сбежать? — спросил Гриндевальд, когда она вдоволь напилась.

— Меня отпустили, — прохрипела Пандора, вода капала с подбородка, но она не обращала на это внимания. — Тот-Кого-Нельзя-Называть пришёл в камеру и сказал, что я могу идти.

— Вот так просто?

— Он... Он сказал идти, — повторила Пандора.

— Где они вас держали? — вмешался Нотт.

— Подземелье. Ничего, кроме голых стен. Ксено… Он остался. Я умоляла отпустить его тоже… Ксено. Мой дорогой.

— Она может быть метаморфом? — тихо спросил Хуго. — Розье, например.

— Розье? — Геллерт мрачно усмехнулся, поведя палочкой. — В ней бьётся ещё одна жизнь.

Гермиона уставилась на живот Пандоры. Точно. Луна скоро родится.

— Кто-нибудь, принесите успокоительное, — попросила Уолда. — Зелёный пузырёк у меня в тумбочке.

Гермиона кивнула. Успокоительное сейчас не помешало бы всем. Неужели Волдеморт проявил снисхождение к беременной женщине?

— Что это? — Гриндевальд указал на выглядывающий из кармана мантии Лавгуд краешек пергамента.

Пандора удивлённо уставилась на него, словно впервые видела.

— Не возражаете? Акцио!

Пергамент вылетел из одежды и опустился в руки Гриндевальда.

— Занятно. Том написал мне.

— Да ну! — ахнул Хуго.

— Предлагает устроить встречу. Будем считать, что он прислал приглашение на мои собственные похороны. Живым он, конечно, уйти мне не даст, хотя искушение познакомиться с ним очно бесконечно велико.

— Выйти с ним на связь можно иначе, — подал голос Нотт. — Например, используя сквозные зеркала.

— Если бы они у нас были, — фыркнул Хуго.

— Пожалуй, я могу их вам организовать.

— У нас висят два зеркала в полный рост, — опомнилась Уолда. — В фойе.

— Решено! — объявил Гриндевальд. — Я рассчитываю на вас, Натаниэль. Мы отправим одно из зеркал в Малфой-мэнор. Полагаю, Абраксас не сочтёт за труд передать его Тому. — Геллерт развернул кресло. — Давайте творить магию!

В этот момент Пандора молниеносно схватила нож со стола и бросилась к Гриндевальду, метя ему в шею сзади.

Гермиона и пикнуть не успела. Хуго вырос на пути обезумевшей Лавгуд. Лезвие вошло ему в грудь. Уолда закричала, а Пандора всё била и била несопротивляющуюся жертву. Нож взметался и снова погружался в плоть.

Натаниэль обхватил Пандору, пытаясь оторвать ее от Хуго. Она выла, как раненый зверь, изрыгая проклятия и брызжа слюной. В её глазах не было ничего, кроме безумия.

— Она околдована! — воскликнула Гермиона, вцепившись ей в руку, скользкую от крови Хуго.

Что за силища — не оторвать!

А затем на затылок Лавгуд Уолда с размаху опустила металлическое блюдо. Пандора издала короткий булькающий звук, глаза её закатились, и она осела на пол. Как и Хуго.

Гриндевальд без промедления направил на него палочку, шепча неведомые Гермионе формулы. Умом она понимала, что нападение длилось несколько секунд, хоть и ощущалось затянувшимся кошмаром.

Уолда бухнулась на колени, взяла ладонь Хуго, поглаживая пальцы, не сводя глаз с его лица. Рот герра Хаппеля был открыт. Свет заклинаний озарял раны на груди. Ничего не менялось. Не помогало.

— Он мёртв, — прошелестел Геллерт, опустив палочку. — Первый же удар стал фатальным.

— Нет, — выдохнула Гермиона, покачав головой. — Не может быть.

Уолда согнулась пополам, прижавшись к бездыханному телу. Она не издала ни звука, просто прильнула к человеку, которого любила на протяжении многих лет. Сердце Гермионы разрывалось от её горя.

Натаниэль сжал свою перевязь — сквозь бинты проступала кровь.

— Думаю, не ошибусь, предположив, что миссис Лавгуд подверглась Империусу.

Гриндевальд закрыл глаза. Его лицо ничего не выражало, но руки… подрагивающие руки он убрал под плед.

— Я должен был догадаться раньше, но списал её ступор на пережитые невзгоды.

Невзгоды… Плен, пытки, крики мужа за стенкой, Непростительное — всё это «невзгоды». Гермиона жалела и ненавидела Пандору одновременно. Она приставила палец к её носу.

— Дышит.

— Стоит связать её для верности, — хмуро заметил Нотт.

— Она безобидна. Сейчас, по крайней мере.

— Позовите сюда молодчиков Бартемиуса, стоящих у ворот, — сказал Гриндевальд непривычно тихим голосом.

Когда министерские работники забрали Пандору и тело Хаппеля, Гермиона откупорила пузырёк успокоительного и от души отхлебнула спасительную жидкость. Горечь несусветная. Язык обожгло.

— У герра Хаппеля есть родственники, которым нужно сообщить о его кончине? — спросил подошедший Натаниэль.

Гермиона понятия не имела, как и чем жил Хуго до того дня, когда она, незнакомая англичанка, явилась к нему посреди ночи с безумными требованиями. Она зациклилась на своих старых друзьях, канувших в Лету, и совершенно не интересовалась жизнью нынешних. А теперь… Теперь поздно.

— Я не знаю. По-моему, нет. Он предпочитал уединение. О Мерлин! Нужно сообщить сэру Гектору. И остальным членам «С.Э.О.З.». Они наверняка захотят попрощаться…

— Жаль, я не имел чести свести знакомство с герром Хаппелем пораньше. Кажется, он был достойным человеком.

— Да. Он был добряком. — Гермиона спрятала пузырёк в карман и немного помолчала, прежде чем задать вопрос: — Вы проверили книгу сказок?

— Проверил. Это подлинник. Гриндевальд попросил меня помочь с оживлением иллюстраций и… — Нотт выглядел смятённым.

Гермиона медленно моргнула. Успокоительное взяло её нервы в тиски, но развязало язык.

— Он говорил с вами, выставив всех нас за дверь. Я уважаю чужие секреты, но не стану скрывать, что умираю от любопытства. Умираю… Хм… — Она хмыкнула с мрачным весельем. — Это я достала книгу. Я имею право знать.

— Дело не в книге.

— Нет? Тогда в чём? Простите. Вы не обязаны рассказывать.

— Но вытащили меня из камеры именно вы и наверняка за это поплатились. Герр Гриндевальд показал мне необычную брошь.

— С красным камнем?

— Верно. Это клятва на крови, обещание, обретшее физическую форму. Однажды вы спрашивали меня о подобной вещице.

Гермиона вздохнула, переведя взгляд на падающий за окнами снег.

— Да, на свадьбе Роули. Вы сказали, если один из участников клятвы умрёт, его смерть не избавит второго человека от взятых обязательств.

— Вы имели в виду себя?

Гермиона вскинула глаза на Натаниэля.

— Гриндевальд жаждал узнать, что случится, если камень уничтожить, будет ли пакт расторгнут… Я сказал, что это невозможно. Камень нерушим, как и честное слово.

— Он найдёт способ, — прошептала Гермиона. — У него есть Алкагест.

— Простите?

— Неважно. Спасибо, что поделились.

Послышался характерный звук движущихся колёс коляски.

— Зеркала ждут вас, Натаниэль, — промолвил Геллерт. — Ждут в гостевой комнате на третьем этаже. Там вас никто не потревожит. Работайте. Мне не терпится обмолвиться с мистером Риддлом парой слов. Особенно после случившегося.

Нотт оставил Гермиону наедине с задумчивым калекой. Она смотрела на него, впервые не испытывая опаски, бестрепетно. Гриндевальд желал вырваться из-под гнёта магической клятвы. Она могла его понять. Но неужели он сдался? Неужели решил, что дневник не заполучить?

— Что нам делать с Малфоями? — спросила Гермиона.

— Для начала закончим начатое. Вторая часть статьи ещё не увидела свет.

— Вторая часть… Сомневаюсь, что Лавгуды её выпустят.

— Лавгуды не единственные журналисты в мире. Нам нужен хороший репортёр. Это дело принципа. Мы обязаны довести всё до конца, иначе наши угрозы не будут восприниматься всерьёз. Это наш ответ на объявление войны.

— Вы всё ещё хотите достать дневник Риддла?

— Хочу? — Гриндевальд грубо рассмеялся. — Я обязан заполучить его, а затем и кольцо Гонтов!

— Я знаю, кто может помочь со статьёй. Это хорошая журналистка. Вернее, хорошо пишущая. Её имя Рита Скитер. Восходящая звезда, её расследования и разоблачения печатают в «Ежедневном пророке».

— С какой стати ей помогать нам?

— Она добывает сенсации благодаря своей незарегистрированной в Министерстве магии анимагической форме, — уклонилась от прямого ответа Гермиона.

Гриндевальд тронулся с места, подъехал к окну, из которого открывался вид на заснеженный фонтан. Гаргулья на его верхушке напоминала скрючившегося рождественского гнома в белом колпаке.

— Справитесь с этой журналисткой?

— Справлюсь, — откликнулась Гермиона. — Я умею быть убедительной.

— От Регулуса нет новостей?

— Никаких. Я слышала, его мать снова плоха. Уверена, он занимается семейными делами. — Гермиона проследила за взглядом Геллерта. — Сегодня на аукционе я видела профессора Дамблдора. Он был в голубой мантии, если это важно.

— Нет. Это не имеет значения.

1) Инкунабула — книга, изданная в Европе в самый ранний период книгопечатания — с середины до конца XV века.

Вернуться к тексту

2) «Сотбис» — один из старейших в мире аукционных домов.

Вернуться к тексту

3) Фортунат — персонаж старинного немецкого романа, обладавший волшебным кошельком, который никогда не иссякал.

Вернуться к тексту