Цунами (гет)

Гермиона провела пальцем по оконному стеклу, повторяя контур трещинки. Скорее всего виновником её появления была птица, увидевшая отражение неба. Глупышка не понимала, где явь, а где мираж… Наверняка она пострадала, упала и сгинула в снегу. Столкновение с реальностью всегда проходит болезненно.

— Мисс Гермиона, — позвал Кричер.

Она повернулась к эльфу.

— Мистер Нотт позавтракал и попросил принести ему книги.

— Можешь взять внизу. Миссис Роули не будет возражать. И спасибо, что заботишься о нашем «госте». Как думаешь, его рука восстановится?

Кричер смешался. Обычно мнение слуг мало кого волновало.

— Нечего вам о нём переживать. Волшебники и без рук как-то справляются. И без ног.

— И без голов, — добавила Гермиона, легонько щёлкнув хихикнувшего домовика по носу. — Что не мешает им играть в гольф собственными черепами. Я знакома с призраком, который очень переживает из-за того, что во время казни ему недорубили голову⁽¹⁾. Была знакома… — исправилась Гермиона и заметила задумчивое выражение, появившееся на физиономии Кричера.

— Да, это нехорошо, — проскрипел тот. — Если голову недорубить, её нельзя будет повесить на барельеф. Хозяин Регулус лишил Кричера посмертной чести красоваться в вестибюле дома Блэков! Хозяин снял барельеф! Величайшая потеря! Мисс вполне по плечу его образумить и всё вернуть обратно!

— Боюсь, ты переоцениваешь мои силы.

Гермиона вздрогнула, услышав стук по оконной раме. Ворон покачивался на карнизе.

— Значит, получилось!

Птица самодовольно каркнула.

— Кричер, ступай за книгами, — распорядилась Гермиона и открыла окно. Буквально через пару секунд на подоконнике уже сидел человек.

— Маленький Нотт у нас. Можешь порадовать своего однорукого приятеля, — сказал Антонин.

— Как всё прошло?

— Дельце проще пареной репы. Что могло пойти не так? Мальчонку в коляске выгуливали эльфы. Счёт у Ноттов теперь не сойдётся, ну да ничего. Геллерт хочет поскорее познакомиться с Натаниэлем. Если у того и были некие предубеждения, то воссоединение с мальчиком их развеет.

— Я подготовлю почву.

Долохов лениво мотнул головой. Он не уходил, и Гермиона догадывалась, что этот пугающий её человек не покинет особняк, пока не удостоверится, что Натаниэль не кинется в Аврорат. И стиранием памяти дело не ограничится. Долохов убьёт его при малейших сомнениях.

Гермиона ощущала остроту взгляда Антонина между лопаток, когда входила в комнату.

— Добрый день! — поприветствовал её Натаниэль. Его тело окрепло, и теперь он большую часть времени проводил в кресле у переносной жаровни, разгадывая кроссворды с помощью зачарованного пера, похожего на то, что было у Скитер. — Кричер ваш слуга?

— Не совсем.

— Замечательный эльф! Он не даёт мне заскучать.

— Надеюсь, он не разболтал кучу суперважных секретов?

— Только один. Он рассказал, как навсегда избавиться от тараканов. Тайный рецепт отравы, достояние Блэков.

— Раз уж мы заговорили о достоянии… — Гермиона достала завёрнутые в платок осколки зеркальца. — Сможете починить?

— Сквозное? — со знанием дела уточнил Нотт, поняв суть артефакта с первого взгляда. — Большая редкость. Утечка технологии из Отдела тайн.

— Ах да! Кажется, ваш предок был невыразимцем.

— И не один. — Натаниэль осмотрел несколько осколков. — Я попробую восстановить ваше зеркало, но успех не гарантирую. Зачаровать пару новых намного проще, чем починить разбитое старое. Мне понадобится палочка.

— Разумеется! — опомнилась Гермиона, вынув из мешочка на поясе волшебную палочку.

— Раритет.

— Сэр Дагворт-Грейнджер отыскал её на чердаке. Он не помнит, кому она принадлежала, а эльфов в его доме нет. Обычно домовики разбираются в подобных вещах куда лучше людей. — Гермиона уже было протянула палочку Нотту, как вдруг передумала. Рано. — Несколько дней назад вы обратились ко мне с просьбой…

Глаза Натаниэля заблестели.

— Теодор…

— Нам удалось его выкрасть.

— Великий Мерлин! Тео в порядке? Он цел?

— Мне передали, что всё прошло гладко. Наш человек похитил его во время прогулки с эльфами.

— Вот как? — удивлённо произнёс Натаниэль. — И эльфы так просто сдались? Вот уже полвека с детьми в семье Ноттов нянчится Второй⁽²⁾. Он очень ревностно относится к безопасности своих маленьких хозяев. Когда я смогу увидеть Тео?

— Всему своё время. Он в штаб-квартире. В безопасности.

— И прямо сейчас там решается моя дальнейшая судьба? А судьи кто?

— Геллерт Гриндевальд, — бросилась с места в карьер Гермиона, она слишком нервничала. — Готовы встретиться с ним?

Улыбка Натаниэля сошла на нет. Он так долго молчал, что Гермиону охватило чувство эфемерности происходящего. Она словно попала в немое кино, в нелепую сценку, что снимаются одним кадром с примитивной декорацией-экраном за спиной актёров. Вот-вот заиграет пианист — надо же разбавить напряжение. Всплывут интертитры⁽³⁾ — что-то вроде: «Нет, ни за что!». Ворвётся Долохов… Экран снова гаснет, и на нём возникнет «Авада Кедавра!».

Гермиона мысленно сосчитала до десяти. Сейчас бы пригодились способности Снейпа копаться в чужих мозгах.

— Я думал, этому волшебнику хватит благоразумия пересечь океан и осесть в тёплых странах Южного полушария, — произнёс Натаниэль. — Не знаю, кого благодарить за то, что так ошибся. Если я обязан своим спасением и жизнью Теодора Геллерту Гриндевальду, то мне стоит непременно с ним увидеться.

Гермиона испытала облегчение.

— Идти надо сейчас?

— Нет-нет! Не торопитесь. — Она отдала Нотту палочку. — Лучше скажите, разбираетесь ли вы в антикварных гримуарах? Отличите подлинник от хорошей имитации?

— До ювелирного дела я занимался реставрацией инкунабул⁽⁴⁾ при библиотеке Гейдельбергского Магического Университета! — с гордостью заявил Натаниэль.

Гермиона прикусила кончик языка, чтобы заглушить болью зависть. В мире было столько мест, в которых ей уже не побывать, столько книг никогда её не дождутся.

— Завтра, если всё сложится удачно, нам понадобится ваше экспертное мнение. Тогда же вы встретитесь с Тео. — Опечаленная собственными думами Гермиона развернулась к выходу.

— Даже не возьмёте с меня клятвы о неразглашении?

— Вам не терпится дать Непреложный обет? Я вам доверяю, Натаниэль, — Гермиона подавила тяжёлый вздох, не оборачиваясь. — Чего нельзя сказать о человеке за дверью. Он присмотрит за вами.

— Значит, вы добрая волшебница, а там где-то караулит злой колдун? — сыронизировал Натаниэль.

— Здесь нет добрых волшебников. Набирайтесь сил.

Гермиона вышла в коридор и встретилась с Антонином глазами.

— Проще, чем я предполагал.

— Он мог солгать.

— Мог, но Нотт будет послушным, пока мальчишка в наших руках. Именно это ты дала ему понять. Сначала работа, затем семейное воссоединение и сопутствующие телячьи нежности.

Гермиона промолчала. Беседа с Натаниэлем прошла и впрямь гладко, итогом стало пополнение в рядах Гриндевальда. Ей бы радоваться, однако сейчас её больше всего заботила починка зеркала Блэков. Она скучала по Регулусу.

— Я не собираюсь караулить вашего ювелира-книговеда круглые сутки, — сказал Антонин. — Пускай этим эльфы занимаются. У меня есть дела поважнее. — Он снова обернулся вороном и вылетел в окно.

Часы внизу пробили несколько раз, заглушив его карканье.

Завтра в это же время двери дома Паркинсона откроются и начнётся продажа сокровищ покойной Хепзибы Смит. Оборотное зелье оттягивало карман мантии Гермионы. Придётся отказаться от образа рыжеволосого камердинера американца Джеремиуса Грейвза, ведь если Малфой почтит аукцион своим присутствием, быть беде. Так что волос, который Грейнджер добавила в «Оборотку», принадлежал маггле среднего возраста — бездомной из Блэкпула. От неё дурно пахло немытым телом, тряпьём и дешёвым пойлом, под ногтями запеклась грязь.

Однако, когда на следующий день Гермиона под чужой личиной перешагнула порог особняка Паркинсонов, от неё сладко пахло дорогими духами Лорелеи, соболиный мех на воротнике переливался, и трое волшебников поцеловали ей руку при знакомстве. А вот с зубами случился прокол. Гермиона старалась много улыбаться и мало говорить. С третьего раза ей удалось наколдовать веер и прикрыть им рот, будто она та ещё жеманница.

В просторном зале собирались желающие поучаствовать в мероприятии. Домовой эльф любезно показал её место в пятом ряду из двенадцати. Многие мягкие стулья уже были заняты иностранными, судя по одежде, гостями. Они просматривали каталоги, подготовленные Паркинсонами. Знания Гермионы об аукционах ограничивались фильмом «Как украсть миллион»⁽⁵⁾ и статьёй о «Сотбис»⁽⁶⁾ в «Британской энциклопедии».

— Вы видели Блэков? — прозвучало до того неожиданно и близко, что Гермиона чуть ли не подпрыгнула. Вопрос предназначался усатому господину в шестом ряду. Интересовалась пожилая дама в пенсне.

— Наверное объявятся позже. Орион не упустит шанс пополнить коллекцию редких гримуаров, а сегодня есть чем поживиться.

— Да, если Вальбурга опять не слегла. Они всё ещё скрывают её болезнь.

— Вы знаете, что с ней? Прежде Блэки пеняли на драконью оспу.

— Чушь, Бэзил! Зараза к заразе не пристаёт. Мне тут шепнули, что в прошлый раз у Вальбурги был выкидыш.

— В её-то годы на третий заход?! А я слышал, у неё помрачение рассудка.

— Тише! Элеонора, её подруга, здесь с сыном. Бесстыдница. Вырядилась в зелёный бархат. Могла бы подержать траур по мужу подольше.

Голоса за спиной Гермионы исчезли. Миссис Мальсибер появилась в её поле зрения в сопровождении парня лет двадцати. Персиваль. Ещё так молод, но взгляд… Один в один как у того, другого Мальсибера — Мальсибера, с которым Отряд Дамблдора столкнулся в Отделе тайн, того, что провёл четырнадцать лет в Азкабане. И совершенно некстати этот Пожиратель смерти вместе с матерью свернули с прохода в пятый ряд. Гермиона напряглась. Как назло Персиваль занял место по правую руку.

— Элеонора! — Старая кошёлка, которая только что перемывала кости Блэкам, оказалась тут как тут. — Рада тебя видеть, дорогая! Прекрасно выглядишь.

— Спасибо, Мойра.

— Добрый день, миссис Булстроуд, — вслед за матерью поздоровался и Персиваль.

Сплетница в пенсне насторожённо зыркнула на Гермиону и, не найдя в ней угрозы разоблачения, продолжила любезничать с Мальсиберами:

— До чего приятно видеть знакомые лица. Здесь столько иностранцев. Зачем их пригласили? Не понимаю. Некоторые явно пришли с целью поглазеть. — И снова взгляд метнулся в сторону Грейнджер. — Среди лотов нет ничего дешевле сотни галлеонов.

Гермиона спокойно помахивала веером. Благодаря Гриндевальду в её распоряжении был «кошелёк Фортуната»⁽⁷⁾ — волноваться не о чем. Главное — её приняли за иностранку, ведь волшебники Британии все друг друга знали в лицо, точно посетители клуба анонимных алкоголиков или игроманов.

— Где же Вэл? — напирала любопытная миссис Булстроуд. — Они с Орионом придут?

— Ей нездоровится, — ответила Элеонора. — Думаю, этот аукцион они пропустят.

— Какая жалость! Малфоев тоже нигде не видно! Абраксас — знаток антиквариата. Я не удивлюсь, если Паркинсоны уже показали ему за кулисами все лоты и…

— Мойра, что ты такое говоришь! — ахнул её бывший собеседник, всё это время подслушивающий неподалёку.

— Здравствуйте, мистер Флинт, — сказал Мальсибер. — Вы уже знаете, каким будет шаг торгов⁽⁸⁾?

— Пятнадцать процентов.

— Глядите-ка! — воскликнула Мойра. — Сам Альбус Дамблдор пожаловал!

Гермиона повернула голову вместе с остальными. Появление директора Хогвартса вызвало ажиотаж. Иноземные гости узнавали его, поднимались навстречу, пожимали ему руку, улыбались. Он был приветлив с каждым. Его глаза сияли за стёклами очков, даря согревающий душу свет. Великий волшебник Дамблдор, великий. Победитель Гриндевальда, глава Визенгамота и прочая, прочая.

Интересно, не использует ли профессор одеколон с ароматом зелья эйфории. Мелания Блэк баловалась подобными штучками, хотя тоже училась на Гриффиндоре. Видимо, в её времени Дамблдор заполучил книгу сказок на аукционе Паркинсонов.

«Не в этот раз, сэр».

— Не пора ли начать? — громко вопросил вышедший к трибуне волшебник в деловом костюме. — Дамы и господа, займите места и приготовьте палочки! Битва будет жаркой! — Аукционист призывно замахал руками, и собравшиеся в зале поспешили рассесться. Палочка в его руке превратилась в молоточек. Он стукнул по трибуне, свет вокруг неё стал ярче.

Гермиона оглянулась назад и заметила Стефанию Паркинсон — она стояла у стены возле дверей с натянутой улыбкой на лице.

Аукцион начался.

Эльфы выносили его лоты на всеобщее обозрение, аукционист нахваливал товар, объявлял начальную цену и запускал приём ставок. То и дело вокруг Гермионы взлетали вверх палочки, выпускающие в воздух цветные облачка, которые сигнализировали о повышении ставки. Грейнджер чертыхнулась. Если магия подведёт её в нужный момент… Нет, лучше об этом не думать. Она перехватила рукоятку палочки из рябины покрепче. Всё получится!

— Кольцо Марии Ленорман! С аметистом. Подарок провидице от королевской особы⁽⁹⁾. Кольцо даёт владельцу возможность предчувствовать будущее, помогает в принятии решений. Настоящее сокровище для делового человека! Шесть сотен галлеонов!

Мистер Флинт чуть не выронил палочку, когда подавал сигнал. Над головой Гермионы мелькнула и тотчас развеялась изумрудная тучка — маг в тюрбане, сидящий в третьем ряду, быстро перебил ставку, накинув ещё девяносто галлеонов.

Грейнджер наблюдала краем глаза за соседом. Мальсибер безучастно листал каталог.

— Тысяча триста двадцать! — выкрикнул аукционист. — Тысяча четыреста десять!

Гермиона прислушалась к себе, пытаясь отыскать отголоски сочувствия к сидящему рядом человеку, лишившемуся отца. Шотт невольно поспособствовал этому.

— Продано господину в седьмом ряду! Мои поздравления!

Удар молотка.

— Следующий лот — чайная шкатулка с секретом! Ключик в виде рогатой овечки в комплекте…

«Нет, никого нельзя жалеть! Все эти люди с метками на предплечьях поступили на службу Волдеморту по своей воле. Они могли восстать против него, как Регулус, но они этого не сделали! — Гермиона уткнулась взглядом в спинку чужого стула. — И даже Азкабан их не исправил, как и Нурменгард не изменил Гриндевальда. Они — зло», — Она всегда это знала. Малфой, Мальсибер, Селвин, Долохов — список огромен. Антонин иногда был полезен, но сути это не меняло. Зло можно использовать во благо, но потом… Потом от него нужно избавиться, пока оно не разрослось, словно ржавчина.

— Продано!

Гермиона вздрогнула от очередного удара молотка и сосредоточилась на человеке за трибуной.

Эльф вынес небольшую книгу в потёртой обложке.

— Мечта библиофила! — объявил ведущий торгов. — Сказки Бидля! Оригинальный манускрипт! Оживающие иллюстрации…

Гермиона затаила дыхание.

— Сто пятьдесят галлеонов!

Цена показалась ей смешной. Неужели мечта стоит так дёшево?

Рука с палочкой взлетела. Из кончика вырвался золотой дым.

— Леди в пятом ряду… Сто семьдесят три гал… Ага! Дама с вуалью поднимает.

Гермиона снова выпустила волшебное облако. Дамблдор улыбнулся ей, когда наколдовал такое же розовое. Цена всё возрастала. Желающих получить книгу было немного, но все упрямились и отказывались уступать. Аукционист ликовал и отпускал шуточки. Наконец почти все конкуренты Гермионы отвалились. Профессор задумчиво поглаживал бороду, наблюдая за схваткой Грейнджер с незнакомкой во втором ряду, сидящей от Гермионы по диагонали. Вуалетка скрывала её лицо. А между тем стоимость книги перевалила за полторы тысячи.

— Остановитесь, — шепнул Мальсибер.

Гермиона запнулась, и её сигнал получился бледнее, чем обычно, благо был засчитан.

— Почему?!

Персиваль посмотрел на неё в упор.

— Эта женщина… Вам её не обыграть.

— У меня есть деньги.

— Не сомневаюсь. Дело не в этом, — сказал Мальсибер, а затем к трибуне подошёл мистер Паркинсон, сказал что-то на ухо аукционисту…

— Прошу прощения, дамы и господа, — пробормотал тот, побледнев. — Произошло недоразумение. Лот снимается с продажи.

Раздалось дружное «у-у-у». Паркинсон вытолкнул эльфа с книгой с импровизированной сцены.

Гермиона поднялась, отбросив веер. Что случилось?! Так нельзя! Она должна заполучить манускрипт! Должна выиграть!

— Я же говорил, — произнёс Мальсибер, вновь уткнувшись в каталог.

Она села.

— Почему?

Персиваль пожал плечами.

— Потому что мир несправедлив. Хотите совет? Купите копию этой книжки и успокойтесь. Целее будете.

Гермиона тяжело дышала. В глазах стремительно темнело. Руку свело от напряжения.

Аукцион продолжился, но другие лоты Гермиону не волновали. Она заглянула в ящик Пандоры, чтобы найти оставшуюся на дне надежду, вот только той там не оказалось — забрали раньше.

Гермионе не пришлось делать вид, что ей стало плохо от духоты. Воздуха и правда не хватало. Невыплаканные слёзы душили.

Почему?

Ведь она давно смирилась, что не доживёт и до Нового года. Прогноз Снейпа был преступно оптимистичен. Дневник ещё не найден и…

— Выпейте воды, — женский голос вывел из транса.

Гермиона очнулась у зеркала в уборной с влажным полотенцем в руках. Всё, что она делала последнюю пару минут, делала на автоматизме.

— Спасибо. — Она не глядя взяла протянутый стакан воды, выпила и улыбнулась отражению.

«Ох, папа пришёл бы в ужас от «моей» улыбки».

Мысль о родителях стала последней каплей, слёзы всё-таки брызнули из глаз Гермионы. Она не хотела умирать! Нет! Думала, что смирилась, но… Но! Чёрт с ним, с Гриндевальдом! Усилиями друзей-зельеваров ещё года два-три он протянет. Фонтан нужен ей самой!

— О Мерлин! Что у вас стряслось? — На сей раз Гермионе протянули кипу бумажных платочков. Она высморкалась, всхлипывая и дрожа.

Сердобольной волшебницей, пришедшей ей на помощь, оказалась Стефания Паркинсон.

— Я очень расстроилась из-за упущенного лота, — пробормотала Гермиона. — Когда-то он принадлежал моему дедушке и… Забудьте. Не хочу вас обманывать. Всё дело в книге сказок. Она очень и очень нужна мне. Помогите! — Гермиона стиснула ладони Стефании в своих. — Вы не узнаёте меня, но мы с вами знакомы. Я выручила вас в лавке Горбина. Проклятый галстук.

Глаза Паркинсон полезли на лоб.

— Мисс Грейнджер?!

— Да! Пожалуйста, скажите, почему книгу сняли с аукциона?

— Я… я… я не знаю. Почему вы так выглядите, Гермиона?

— Это очень долгая история. Я пришла сюда за этой книгой. Пришлось воспользоваться Оборотным зельем, чтобы остаться неузнанной теми, кто желает мне зла.

Стефания коротко кивнула. В её взгляде сверкнула решимость. Пальцы сжали руки Гермионы в ответ.

— Подождите меня в моём будуаре. Эльф вас проводит. Я попробую узнать у мужа, что произошло с книгой.

Они вместе покинули уборную и разделились. Домовик, получив от хозяйки приказ, повёл Гермиону наверх. Странное дело, но она не сомневалась, что Стефания честна с ней, не боялась попасть в ловушку. Может быть, пришло время снова начать доверять людям?

— Подождите здесь, — пискнул эльф, отворив дверь в пахнущую румянами и душистой водой светлую комнату.

Гермиона прошмыгнула в будуар и села на пуфик перед распахнутым гардеробом. Стефания жаловалась на долги супруга, но это не мешало ей окружать себя роскошью. Шляпки под любое мероприятие, ряды туфель, дорогие заколки для волос, коробки из бутиков… — вот так «стеснённо» живут жёны разорившихся чистокровных волшебников. Хозяйка этого добра не заставила себя долго ждать. Стефания плотно прикрыла дверь и повернулась к подавшейся ей навстречу Гермионе.

— Книгу купила та женщина из второго ряда, с которой вы боролись. Видимо, ваш настрой её немного испугал, и торги пришлось отменить, чтобы избежать скандала. «Сказки Бидля» должны достаться ей.

— Кто она такая?

— Я никогда её прежде не видела. Она азиатка, но… — Стефания понизила голос до шёпота. — Важна не её личность, а того, кто стоит за ней. Она — человек Того-Кого-Нельзя-Называть! Когда я спросила о ней Филиппа, он испугался и велел мне не вмешиваться.

— Теперь понятно, что имел в виду Мальсибер. Он узнал её. Азиатка? Нагини?! — ахнула Гермиона.

— Имя я и спрашивать не стала! — Паркинсон задрожала как осиновый лист и вдруг вынула из широкого рукава мантии манускрипт. — Держите.

— Это же… Это книга сказок!

— Потише! Я хорошо помню, что вы для меня сделали, я помню ваше добро, Гермиона. Я встретила вас в тёмный час, но вы помогли мне, уберегли от страшной ошибки, помогли бескорыстно. Позвольте, теперь отплачу тем же. Если эта книга так важна для вас — забирайте. Я наколдовала копию. Филипп ничего не заметил.

— Но как же… Копия исчезнет, и вы попадёте под удар.

— Думаю, чары выдохнутся минут через пять. Этого хватит, чтобы вы ушли, а потом мы начнём искать вора. Придётся подменить ещё пару артефактов для достоверности…

Гермиона качнулась вперёд и резко обняла Стефанию, словно самую близкую подругу.

— Спасибо, — прошептала Грейнджер в изгиб шеи. — Спасибо, спасибо!

Паркинсон ни с того ни с сего разревелась в её руках. У каждой из них был свой тяжкий груз, неизмеримый, невидимый.

— В следующий раз навестите меня без Оборотного, — пролепетала Стефания, промокнув глаза. Носовых платков в её распоряжении, кажется, было видимо-невидимо. — Тогда я успею подготовить всё для чаепития. Нам обязательно нужно поговорить. Чай всё делает проще.

Гермиона вышла из будуара. Стефания громко шмыгала носом за её спиной. Кто-то закряхтел в противоположной части спальни.

Взгляд Гермионы приковала стоящая там кроватка, в которой, судя по персиковому цвету одеяла и балдахина, ворочалась девочка. Маленькая Панси.

Гермиона спрятала книгу в сумочку.

— Берегите себя, Стефания. Надеюсь, мы ещё увидимся.

* * *

В Гастингсе шёл снег. Ветра не было. Солнце обводило контуры туч, выглядывало из-за них и снова пряталось. Идеальная погода для лепки снеговиков: температура воздуха чуть выше точки замерзания.

Облачка пара вырывались изо рта идущего к крыльцу Натаниэля, пока он рассказывал о природе волшебных зеркал. Гермиона, встретившая его у ворот, слушала вполуха. Кричер, доставивший сюда Нотта, плёлся рядом. Недовольный. Наверняка надеялся увидеть молодого хозяина, но пока границы поместья охраняли люди Крауча, Регулусу путь сюда заказан. Они и Нотта не желали пускать поначалу и рвались проверить его перебинтованное предплечье.

— Значит, зеркало починить нельзя? — перебила словесный поток Гермиона.

— Можно, просто я пока понятия не имею, как.

— Семейная реликвия, — пробурчал Кричер. — Столько лет лежала целёхонькой, а тут поди ж ты.

— Отправляйся-ка ты, дружок, к Уолде на кухню и приготовь нам что-нибудь к ланчу, — сказала ему Гермиона. — За вкусной едой и беседа идёт легче.

Домовик принял приказ и аппарировал.

— Если думаете, что Кричер много бубнит и возмущается, то, поверьте, герр Эйгенграу ворчит вдвое больше.

Нотт улыбнулся.

— Ценю ваши усилия, Гермиона. Вы делаете всё, чтобы мои поджилки перестали трястись перед встречей с одним из величайших тёмных волшебников в истории.

— Только не скажите это при нём. Он не один из, он и есть величайший.

— Я запомню.

Последние два дня Гриндевальд чувствовал себя хорошо. Гермиона уже передала ему книгу сказок, и теперь он с ней не расставался — так и встречал Нотта с трудом Бидля на укутанных пледом коленях.

— Итак, вы калека, — сказал Геллерт после формальных представлений.

— Вы тоже, — не остался в долгу Нотт.

— Магический потенциал чародея не зависит от физических данных.

— Совершенно с вами согласен. И всё же я предпочёл бы иметь здоровую руку.

— А я — ноги. — Гриндевальд рассмеялся и повернул коляску к Гермионе. — Он мне нравится. Почему вы всё ещё здесь? Велите Уолде принести малыша.

Гермионе не пришлось далеко ходить. Фрау Блоксберг была наготове. Теодор сидел у неё на руках и увлечённо посасывал палец, прежде чем перекочевал в любящие объятия.

Гриндевальд беззлобно хмыкнул. Так он и получал чужие сердца, заручался преданными людьми, и те даже не понимали, когда их долг уже выплачен, продолжая следовать за ним.

— Дайте мне несколько недель, и я вытащу вашего племянника из Азкабана. Его показания против пособников Волдеморта порадуют Скримджера больше, чем любой другой рождественский презент. Его сыну теперь ничего не угрожает.

— Спасибо, — прошептал Натаниэль.

— Ваше спасение было случайностью, — сказал Геллерт. — Но я лелею надежду найти в вас друга.

— Вы хотите уничтожить Тёмного Лорда? Я с вами. Остальное меня мало волнует. Кого мне благодарить за спасение Тео?

— Пока что меня. Со временем вы познакомитесь со всеми моими товарищами, а для начала взгляните на это. — Гриндевальд протянул Нотту книгу.

Натаниэль передал Тео обратно Уолде и с осторожностью взял манускрипт.

— Садитесь. — Гермиона указала на диван и придвинула высокий кофейный столик. — Так будет удобнее.

— Прежде всего меня интересует, является ли эта работа подлинником, — сказал Геллерт, следя за каждым движением Нотта, принявшимся за изучение доверенной ему редкости. — Если нужны инструменты, говорите. У нас здесь своя лаборатория. Хуго!

Герр Хаппель, выглядывающий из-за дверного косяка, вытянулся в струнку.

— Не беспокойтесь. Всё необходимое уже при мне, — заверил Нотт, постучав кончиком пальца по виску. — Дайте полчаса, и я вынесу вердикт.

— Так мы успеем перекусить? — Гриндевальд усмехнулся. — Вы нравитесь мне всё больше и больше. Идите в столовую! — сказал он, буквально выгоняя всех, кроме Натаниэля, из гостиной. — Я скоро к вам присоединюсь.

Гермиона почувствовала что-то неладное, но не могла же она встать в позу и, будто непослушный ребёнок, заартачиться на пороге. Она вышла в коридор последней, дверь за ней плотно закрылась, а прижиматься к ней ухом при Хуго и Уолде было как-то… стыдно. Затем заиграла музыка — включился граммофон, попытаться что-то подслушать за композицией Шуберта стало и вовсе невозможно.

Уолда хитро прищурилась.

— Ну? Почему приуныла?

— Всего лишь задумалась, — ответила Гермиона. — Может, у Натаниэля будут идеи, как заставить Малфоев отдать дневник…

— На сытый желудок думается лучше. Кричер подхватил у меня эстафету и уже накрывает на стол. И посмотри, сегодня мы сделали одного маленького человечка счастливее. — Уолда подмигнула Теодору.

— Есть повод открыть бутылочку вишнёвой настойки, — вклинился Хуго, чмокнув Тео в щёку.

Мальчик возмущённо схватил полезшего к нему с «колючим» поцелуем зельевара за бородёнку.

У Нотта всегда была крепкая хватка, он играл в квиддич на позиции охотника. Отобрать у него квоффл было делом не из лёгких.

Гермиона рассмеялась, глядя на то, как два взрослых человека пытаются безболезненно разжать одну маленькую ручку. Эти люди практически стали ей семьёй. Не хватало только сэра Гектора. Было легко и приятно представлять, что у них и правда общая кровь.

Резкий стук в парадную дверь уничтожил непринуждённую атмосферу.

— Открывайте скорее! — гаркнули с улицы.

Тео выпустил бороду Хуго, и тот кинулся снимать запирающие чары. За дверью оказался подчинённый Крауча, а с ним едва стоящая на ногах Пандора Лавгуд.

— Глазам не верю, — выдохнула Уолда.

— Эта женщина хочет видеть герра Эйгенграу, утверждает, что была в плену у Пожирателей смерти.

— Проходите! — воскликнула Гермиона, оправившись от шока.

Волшебник помогал Пандоре идти. Она чуть ли не висела у него на руке. Золотые волосы спутались, губы растрескались. Она выглядела ужасно. Сев на стул, несчастная закрыла лицо руками и заплакала.

— Она представилась Пандорой Лавгуд — это всё, что нам удалось из неё вытянуть. Вы её знаете? — допытывался человек Крауча. — Это правда миссис Лавгуд?

— Да-да! Это она.

— Ей нужна помощь колдомедика. Похоже, э-э… она беременна. — Мужчина смутился. — По-хорошему, мы должны её задержать и направить на допрос, но мало ли чего… С ней даже страшно аппарировать.

— Я займусь бедняжкой, — вызвалась Уолда, передав Теодора Кричеру. — Допросите её позже.

— Я доложу начальству.

— Спасибо, что привели её к нам, — сказала Гермиона. — Мы окажем первую помощь. Миссис Лавгуд была захвачена Пожирателями смерти несколько дней тому назад, как и её супруг. Уверена, она всё расскажет, когда немного придёт в себя.

— Что за шум? — Гриндевальд вкатился в столовую, не сумев скрыть удивление при виде Пандоры.

— Судя по всему, это миссис Лавгуд, — отчитался охранник. — Если вы считаете её присутствие неуместным…

— Всё хорошо. Эта леди работает на меня. Я разберусь.

— Есть, сэр! Зовите, если что-то не так.

Гермиона смочила салфетку и аккуратно обтёрла от грязи лоб Пандоры, пока Уолда что-то шептала, держа её за руку. Мелкие царапины затягивались от заговора на глазах.

Гриндевальд терпеливо ждал, когда Лавгуд будет готова поделиться своей историей. Нотт стоял за его креслом и хмурился, прекрасно понимая, через что ей пришлось пройти.

Пандора попросила стакан воды — её первые слова. Уже что-то.

— Как вам удалось сбежать? — спросил Гриндевальд, когда она вдоволь напилась.

— Меня отпустили, — прохрипела Пандора, игнорируя пролившуюся мимо рта воду, капающую с подбородка. — Тот-Кого-Нельзя-Называть пришёл в камеру и сказал, что я могу идти.

— Вот так просто?

— Он сказал мне идти, — повторила Пандора.

— Где они вас держали? — вмешался Нотт.

— Подземелье. Ничего, кроме голых стен. Ксено… Он остался. Я умоляла отпустить его тоже… Ксено. Мой дорогой.

— Она может быть метаморфом? — тихо спросил Хуго. — Розье, например.

— Розье? — Геллерт мрачно усмехнулся, поведя палочкой. — В ней бьётся ещё одна жизнь. Я чувствую неровную исходящую от неё магию.

Гермиона уставилась на живот Пандоры. Точно. Луна скоро родится.

— Кто-нибудь, принесите успокоительное из моей комнаты, — попросила Уолда. — Зелёный пузырёк без этикетки в прикроватной тумбочке.

Гермиона быстро кивнула. Похоже, им всем не помешает принять её успокоительное. Неужели Волдеморт проявил снисхождение к беременной женщине? С ума сойти.

— Что это? — Гриндевальд указал на выглядывающий из кармана мантии Лавгуд краешек пергамента.

Пандора не ответила, изумлённо выпучив глаза на находку.

— Тогда вы не станете возражать, если я заберу это себе. Акцио!

Пергамент вылетел из одежды и опустился в руки Гриндевальда.

— Занятно. Том решил написать мне.

— Да ну! — ахнул Хуго.

— Предлагает устроить встречу. Будем считать, что он прислал приглашение на мои собственные похороны. Живым он, конечно, уйти мне не даст, хотя искушение познакомиться с ним очно бесконечно велико.

— Выйти с ним на связь можно иначе, — подал голос Нотт. — Например, используя сквозные зеркала.

— Прекрасная идея. Будь у нас такие зеркала, мы бы так и поступили, — фыркнул Хуго.

— Пожалуй, я могу их вам организовать.

— У нас висят два зеркала в полный рост, — опомнилась Уолда. — В фойе.

— Решено! — объявил Гриндевальд. — Я рассчитываю на вас, Натаниэль. Мы отправим одно из зеркал в Малфой-мэнор. Полагаю, Абраксас не сочтёт за труд передать его Тому. — Удерживая правое колесо, Геллерт сдвинул левое вперёд для разворота. — Давайте творить магию!

Когда он полностью развернул кресло и подставился спиной Пандоре, та в мгновение ока схватила нож со стола и кинулась на Гриндевальда, метя ему в шею. Гермиона и пикнуть не успела. Хуго вырос на пути обезумевшей Лавгуд. Лезвие вошло ему в грудь. Уолда закричала, а Пандора всё била и била несопротивляющуюся жертву. Нож взметался и снова погружался в плоть.

Натаниэль обхватил Пандору поперёк тела и попытался оттащить от Хаппеля. Она рычала, хрипела и плевалась, словно бешеный зверь, лишённое разума существо, фурия.

— Она околдована! — воскликнула Гермиона, вцепившись ей в руку, скользкую от крови Хуго.

Что за силища — не оторвать!

А затем на затылок Лавгуд Уолда с размаху опустила металлическое блюдо. Пандора издала короткий булькающий звук, глаза её закатились, и она осела на пол. Как и Хуго.

Гриндевальд без промедления направил на него палочку, шепча неведомые Гермионе формулы. Умом она понимала, что нападение длилось несколько секунд, хоть и ощущалось затянувшимся кошмаром.

Уолда бухнулась на колени, взяла ладонь Хуго, поглаживая пальцы, не сводя глаз с его лица. Рот герра Хаппеля был открыт. Свет от заклинаний озарял раны на груди. Ничего не менялось. Не помогало.

— Он мёртв, — наконец произнёс Геллерт, опустив палочку. — Первый же удар стал фатальным.

— Нет, — выдохнула Гермиона, покачав головой. — Не может быть.

Уолда согнулась пополам, прижавшись к бездыханному телу. Она не издала ни звука, просто прильнула к человеку, которого любила на протяжении многих лет. Сердце Гермионы разрывалось от её горя.

Натаниэль потёр повязку, пошедшую кровавыми пятнами: раны на больном предплечье открылись.

— Думаю, не ошибусь, предположив, что миссис Лавгуд подверглась Империусу.

Гриндевальд закрыл глаза. Его лицо ничего не выражало, но руки… подрагивающие руки он убрал под плед.

— Я должен был догадаться раньше, но списал её ступор на пережитые невзгоды.

Невзгоды… Плен, пытки, крики мужа за стенкой, Непростительное — всё это «невзгоды». Гермиона жалела и ненавидела Пандору одновременно. Она наклонилась и приставила палец к её носу.

— Дышит.

— Стоит связать её для верности, — хмуро заметил Нотт.

— Она безобидна. Сейчас, по крайней мере. — Гермиона бросила взор на Уолду и не посмела попросить её осмотреть Лавгуд.

— Гермиона, позовите сюда молодчиков Бартемиуса, стоящих у ворот, — сказал Гриндевальд непривычно тихим голосом.

— Что? Я… Да, хорошо.

Когда министерские работники забрали Пандору и тело Хаппеля, Гермиона откупорила пузырёк успокоительного и от души отхлебнула спасительную жидкость. Горечь несусветная. Язык обожгло.

— У герра Хаппеля есть родственники, которым нужно сообщить о его кончине? — внезапно спросил подошедший Натаниэль.

Гермиона понятия не имела, как и чем жил Хуго до того дня, когда она, незнакомая англичанка, явилась к нему посреди ночи с безумными требованиями. Она зациклилась на своих старых друзьях, канувших в Лету, и совершенно не интересовалась жизнью нынешних. А теперь… Теперь поздно.

— Я не знаю. По-моему, нет. Он предпочитал уединение. О Мерлин! Нужно сообщить сэру Гектору. И остальным членам «С.Э.О.З.». Они наверняка захотят попрощаться…

— Жаль, я не имел чести свести знакомство с герром Хаппелем пораньше. Кажется, он был достойным человеком.

— Да. Он был добряком. — Гермиона спрятала пузырёк в карман и немного помолчала, прежде чем задать вопрос: — Вы проверили книгу сказок?

— Проверил. Это подлинник. Герр Эйгенграу попросил меня помочь с оживлением иллюстраций и… — Нотт выглядел смятённым.

Грейнджер медленно моргнула. Успокоительное взяло её нервы в тиски, но развязало язык.

— Он говорил с вами, выставив всех нас за дверь. Я уважаю чужие секреты, но не стану скрывать, что умираю от любопытства. Умираю… Хм… — Гермиона хмыкнула с мрачным весельем. — В конце концов, это я достала книгу. Я имею право знать.

— Дело не в книге.

— Нет? Тогда в чём? Простите. Вы не обязаны рассказывать. Вы теперь человек Гриндевальда.

— Но вытащили меня из камеры именно вы и наверняка за это поплатились. Герр Эйгенграу показал мне необычную брошь.

— С красным камнем?

— Верно. Это клятва на крови, обещание, обретшее физическую форму. Однажды вы спрашивали меня о подобной вещице.

Гермиона вздохнула, переведя взгляд на падающий за окнами снег.

— Да, на свадьбе Роули. Вы сказали, если один из участников клятвы умрёт, его смерть не избавит второго человека от взятых обязательств.

— Вы имели в виду себя?

Гермиона вскинула глаза на Натаниэля.

— Герр Эйгенграу интересовался, что случится, если камень будет уничтожен, будет ли пакт расторгнут… Я сказал, что это невозможно. Сильная тёмная магия. Камень нерушим, как и честное слово.

— У него есть для этого Алкагест, — прошептала Гермиона.

— Простите?

— Неважно. Спасибо, что поделились.

Послышался характерный звук движущихся колёс коляски. Гриндевальд остановился у стола с заветрившимися закусками.

— Зеркала ждут вас, Натаниэль. Они ждут вас в гостевой комнате на третьем этаже. Там вас никто не потревожит. Работайте. Мне не терпится обмолвиться с мистером Риддлом парой слов.

— Понимаю.

Нотт ушёл, оставив Гермиону наедине с задумчивым калекой. Она смотрела на него, впервые не испытывая опаски, бестрепетно. Гриндевальд жаждал избавиться от оков магической клятвы. Она могла его понять. Но неужели он сдался? Неужели решил, что дневник не заполучить?

— Что нам делать с Малфоями? — спросила Гермиона.

— Для начала закончим начатое. Вторая часть статьи ещё не увидела свет.

— Вторая часть… Сомневаюсь, что Лавгуды её выпустят.

— Лавгуды не единственные журналисты в мире. Нам нужен хороший репортёр. Это дело принципа. Мы обязаны довести всё до конца, иначе наши угрозы не будут восприниматься всерьёз. Нам официально объявили войну.

— Вы всё ещё хотите достать дневник Риддла?

— Хочу? — Гриндевальд грубо рассмеялся. — Я обязан заполучить его, а затем и кольцо Гонтов!

«До тех пор, пока ты не растворил свою брошь в Алкагесте».

Гермиона прикусила губу.

— Я знаю, кто может помочь со статьёй. Это хорошая журналистка. Вернее, хорошо пишущая. Её имя Рита Скитер. Восходящая звезда журналистики, её расследования и разоблачения печатают в «Ежедневном пророке».

— С какой стати ей помогать нам?

— Она добывает сенсации благодаря своей незарегистрированной в Министерстве магии анимагической форме, — уклонилась от прямого ответа Гермиона.

Гриндевальд тронулся с места, подъехал к окну, из которого открывался вид на заснеженный фонтан. Гаргулья на его верхушке напоминала скрючившегося рождественского гнома в белом колпаке.

— Справитесь с этой журналисткой?

— Справлюсь, — откликнулась Гермиона. — Я умею быть убедительной.

— От Регулуса нет новостей?

— Никаких. Я слышала, его мать снова плоха. Уверена, он занимается семейными делами. — Гермиона проследила за взглядом Геллерта. — Сегодня на аукционе я видела профессора Дамблдора. Он был в голубой мантии, если это важно.

— Нет. Это не имеет значения.

1) Речь о Почти Безголовом Нике.

Вернуться к тексту

2) Из шуточных записок Сириуса для Ордена известно, что эльфов Ноттов зовут Первый, Второй, Третий.

Вернуться к тексту

3) Интертитры — специальные кадры, содержащие украшенный орнаментом текст, который вставляется при монтаже между двумя кадрами для разъяснения сюжетных поворотов. Использовались в «немом» кинематографе.

Вернуться к тексту

4) Инкунабула — книга, изданная в Европе в самый ранний период книгопечатания — с середины до конца XV века.

Вернуться к тексту

5) «Как украсть миллион» — американский комедийный фильм с Одри Хепбёрн и Питером О’Тулом в главных ролях.

Вернуться к тексту

6) «Сотбис» — один из старейших в мире аукционных домов.

Вернуться к тексту

7) Фортунат — персонаж старинного немецкого романа, обладавший волшебным кошельком, который никогда не иссякал.

Вернуться к тексту

8) Шаг — величина, на которую увеличивается цена предмета аукциона.

Вернуться к тексту

9) Жан-Батист Жюль Бернадот — маршал, соратник Наполеона Бонапарта, впоследствии Карл XIV Юхан — король Швеции и Норвегии.

Мария Ленорман предсказала Наполеону поражение от русской армии. Наполеон пришёл в ярость, и его маршал Бернадот пообещал найти доказательства, что Мария — мошенница. Под видом купца он назначил ей встречу, пригласил покататься на лодке. Однако Ленорман его разоблачила и сказала, что ему суждено стать королём. Удивленный маршал вскочил, и лодка перевернулась. И маршал, и провидица выжили, много позже Бернадот стал королём Швеции и прислал Марии изящное кольцо с аметистом.

Вернуться к тексту