Мыс альбатросов (гет)

Тайный путь в замок, предоставленный Выручай-комнатой, стал дорогой к спасению.

План Гарри был совершенно безрассуден: спасти магглорождённых, приговорённых к лишению магии. Один бы он никак не справился, поэтому с предложением Люпина оповестить друзей Ордена в эфире «Поттеровского Дозора» Гарри согласился без сомнений. Каково же было его удивление, когда он увидел, сколько человек откликнулись на их зов.

Аберфорт встречал эвакуированных из школы ребятишек и направлял в Хогвартс прибывающих защитников замка — фениксовцев и просто неравнодушных магов и чародеек. Бабушка Невилла была среди первых откликнувшихся, за ней через проход в замок вошла звезда «Холихедских Гарпий» Гвеног Джонс, дальше — Алисия Спиннет и Анджелина Джонсон, а потом Гарри увидел Джинни, Артура и Молли, Ремуса и Дору и перестал считать.

Идея об атаке с воздуха родилась спонтанно, когда Гвеног Джонс поклялась, что не пожалеет даже свою метлу и сломает её о голову первого попавшегося ей Пожирателя смерти.

В ход пошли все запасы близнецов из подвалов магазина приколов: порошки-вонючки, взрывные подушки, увеселительные петарды, хлопушки с душком и уйма ингредиентов из-под полы, порой откровенно опасных для необдуманного применения.

— Ну что, девочки, покажем, на что мы способны? — азартно произнесла Спиннет.

Демельза Робинс, Анджелина и, к ужасу Гарри, Джинни синхронно подняли кулаки в воздух.

Добби вызвался непосредственно освобождать пленников. Он был счастлив поучаствовать в осуществлении плана «самого Гарри Поттера».

— Гарри, ты здесь, чтобы покончить с «Тем-Кого-Нельзя-Называть»? — простодушно спросил Колин. Он в числе остальных членов Отряда Дамблдора подтянулся к дверям Выручай-комнаты и с взглядом, полным надежд, сверлил вышедшего к ним Гарри.

— Наша первостепенная задача — спасти магглорождённых волшебников! — объявила Гермиона, опередив его.

— Где Снейп? — спросил Рон.

Гарри напрягся. Он боялся встречи с новым директором Хогвартса. Боялся и ждал. Вновь и вновь он прокручивал в уме последние строки из письма Дамблдора: «Человек, вручивший тебе это послание, Гарри, заслуживает твоего доверия. В моей смерти нет его вины, он действовал с моего ведома».

Дамблдор не мог так написать о Драко. Его появление на Астрономической башне в ту ночь стало неожиданностью для профессора. Он не ожидал, что Малфой проведёт Пожирателей в школу. Тогда о ком же эти строки? Кто мог сварить для Рона редчайшее сердечное зелье? Кто мог отдавать распоряжения Финеасу Найджелусу? Кто мог вручить Флетчеру клык василиска?..

— В башне директора, где же ещё быть этому гаду, — ответил Невилл.

— Мы возьмём замок под контроль, чтобы отвлечь внимание Пожирателей смерти, — сказал Сэвидж, предварительно дав указания товарищам по службе.

— Будьте уверены, они готовы к нашему появлению, — добавил Кингсли, — но мы постараемся их удивить, появившись у них из-за спины.

— Да, Гарри это здорово придумал, — поддержал Ремус.

— Ага, — без особого энтузиазма пробормотал Гарри.

— Надо найти «Сами-Знаете-Кого» как можно скорее! Это главное.

Колин, сам того не ведая, попал в яблочко. Волдеморт был в Хогвартсе, и от гибели, окончательной гибели его отделяла только жизнь «Мальчика-Который-Выжил». Вот только Риддла не надо было искать, штурмовать мэнор или выманивать хитроумными способами. Он был здесь.

«Пора с этим заканчивать», — решился Гарри. Как только все заложники будут спасены, он сделает то, что должен. Он сможет, он пройдёт намеченный путь до конца — в широко раскрытые объятия смерти. Его часы сочтены. Он и Волдеморт были связаны, и в итоге ни один из них не останется в живых, ни того ни другого больше не будет на свете. Вот к чему Гарри шёл все эти годы под мудрым руководством директора Дамблдора, а тот даже не смог сказать ему правду в лицо, сделать это лично. Письмо — привет с того света, покаяние и просьба о прощении, которую Гарри исполнил, как только первые мгновения страха прошли, злость сгинула — вытекла со слезами. Дамблдор всегда знал, что Гарри не станет уклоняться от судьбы. Все крестражи были уничтожены, часть — его собственными руками. Он разрывал связь Волдеморта с этим миром, но одновременно шаг за шагом приближался и к своему концу.

Гарри не стал лгать друзьям, он не утаил от Рона и Гермионы ни строчки из последнего письма директора. Возможно, они даже догадывались, как и он сам. Он чувствовал душевное родство, нечто неуловимое, неосязаемое, когда сжимал в пальцах медальон, проходил с ним жизненные вехи Тома Риддла, погружался в его прошлое, учился понимать его...

Никаких тоскливых прощаний, это Гарри решил твёрдо. Его друзья — самое дорогое, что у него было, и ему хотелось запомниться им сильным, возможно, с улыбкой на лице в его последний миг. Как Сириус. И никто больше не умрёт из-за него.

Но всё, разумеется, пошло не так, как он рассчитывал. Гарри оказался лишь щепкой в водовороте событий. Он потерял из виду друзей. Вон рыжая макушка Рона промелькнула у спуска к теплицам. А там Гермиона увлеклась оживлением статуй. В последний раз Гарри видел её с Минервой МакГонагалл, когда они поднимали в бой каменных стражей замка. Фред бок о бок с объявившимся внезапно Перси выкликали Джорджа. Невилл промчался мимо с какой-то девушкой на руках, её лицо Гарри не разобрал издалека, но успокоил себя тем, что это точно не Джинни и не Гермиона. Симус, Терри и Энтони во главе с профессором Флитвиком удерживали главные ворота. Эрни был сам не свой, когда клялся бородой Мерлина, что нанёс решающий удар по великану...

Гарри понимал, что медлить больше нельзя. Сердце обезумевшей птицей колотилось о рёбра. Он видел, как Ремус из последних сил сдерживал Долохова, как напарник Сэвиджа пал от рук Трэверса.

Тут Флитвик скомандовал:

— Все внутрь!

Гарри в это время расчищал себе дорогу вниз, сойдясь в дуэли с волшебником в маске на втором этаже, но звонкий голос профессора, усиленный Сонорусом, наверняка был слышен во всём замке. Поттер кинулся к стрельчатому окну, которое у него на глазах стало покрываться морозной коркой. Дементоры! Десятки, но темнота вокруг них оказалась такой густой, что Гарри бы не удивился, узнав, что в надвигающемся на Хогвартс облаке пряталась целая тысяча этих тварей. Вдруг он увидел свет. Сияющая лань, его старая добрая знакомая, заставила бывших стражей Азкабана трусливо отступить.

Малфой дал слово, что ничего не знает о патронусе, который привёл Гарри в Годрикову Впадину. Пусть так. Пусть лань остаётся загадкой. Гарри чувствовал, что отгадка ему не понравится, потому что она меняла всё, перечёркивала слишком многое, а расстаться с закостенелой слепой ненавистью было ох как непросто. Он пообещал, что подумает об этом позже, и тут же безрадостно усмехнулся себе под нос: «Когда, если не сейчас? Другого раза не будет».

Из окна было видно, что Рон добрался до дорожки, ведущей к теплицам, и теперь сражался с Пожирателем смерти, но всё больше пятился к замку.

«Нет!» Лучшего друга он костлявой грымзе не отдаст! Довольно его самого.

Гарри распахнул окно, благо противник Уизли был недалеко, и прицелился, но тут Астрономическая башня закряхтела подобно столетней карге, уронившей клюку и наклонившейся за ней. Ниже, ниже и ниже. Раздался гул, и Гарри поглотила темнота.

* * *

— Гарри! Гарри!

Он открыл один глаз, потом второй. Левая линза очков пошла трещинами. Гермиона починит.

— Мистер Поттер!

Гарри сосредоточил взгляд на женщине, склонившейся над ним.

— Профессор…

— Наконец-то вы пришли в себя, — с облегчением выдохнула МакГонагалл. Беспокойство в её голосе придало ему сил. Он приподнялся на локтях, осматривая окружающую обстановку. Он был в отлично знакомом ему кабинете декана. Вот только все поверхности в нём были присыпаны снегом, как и волосы самой хозяйки помещения. Настольная лампа с узором в шотландскую клетку на абажуре мигнула несколько раз подряд. Лакированная конфетница — рождественский подарок Гермионы — лежала на боку возле разбитого глобуса.

Гарри резко подскочил. То, что он принял за снег, было штукатуркой, осыпавшейся с потолка. Замок в осаде.

— Не торопитесь. На вас живого места нет! Сотрясение, молодой человек, и вывих плеча.

Гарри кое-как пощупал затылок и наткнулся на здоровенную шишку. Да ерунда это всё, ему доставалось и похлеще!

— Как я могу лежать здесь, когда мои друзья там, внизу!

Стыд грыз его, разъедал ржавчиной. Хорош герой, ничего не скажешь — бухнулся в обморок, пока другие боролись не на жизнь, а на смерть.

— Скажите мне, Гарри, у вас есть план? — спросила МакГонагалл, внимательно посмотрев на него поверх очков. Между её бровями залегли глубокие складки.

— Вообще-то да.

— Это терпит две минуты?

— Наверное… — промямлил Поттер. Умереть он всегда успеет.

Он даже подумал: не легче ли было сгинуть под грудой камней — мгновенно, не успев понять, что происходит, нежели идти к Тому на погибель.

— Хорошо, но учтите, Поттер, я не посещала курсы колдомедицины. Вправить плечо смогу только по-маггловски.

— Мне подходит, — со слабой улыбкой отозвался Гарри. — Сколько я пробыл без сознания?

— Я не знаю, когда вы лишились чувств. Астрономическая башня рухнула час назад. Я обнаружила вас под обломками и отлевитировала сюда.

— Рон, Гермиона…

— Они живы. Сейчас всё стихло. Волдеморт отозвал сторонников, дементоры тоже были вынуждены повиноваться.

— А как же лань? — спросил Гарри. — Патронус, — разъяснил он, поймав удивлённый взгляд женщины.

— Ах да. Я видела его сверху. Достойный отпор! Вы знаете, чей он, Гарри? Патронус помогал удерживать дементоров какое-то время, но потом исчез — рассыпался.

— Исчез? Нет, я… я не знаю, чей он.

Несколько минут тишины показались ему блаженством. Профессор обрабатывала его раны, хотя смысла в этом не было никакого. Через пять минут ему умирать, не так ли? Волдеморт отступил. Почему? Желание заглянуть в его разум так и жгло. Гарри потёр шрам в виде молнии — привычка, от которой ему никогда не избавиться. Никогда. Звучало обнадёживающе в его ситуации. Гарри улыбнулся.

— Вы нашли что-то забавное, мистер Поттер?

— Простите, мэм.

Лампа на столе — единственный источник света в помещении — внезапно погасла.

— Люмос, — профессор зажгла огонёк на конце палочки и взмахнула ею, отправив его к потолку.

— Я думал, ваша лампа волшебная, — сказал Поттер.

— Так и есть. Она прослужила мне больше сорока лет, но всякий источник магии рано или поздно истощается.

— Разве её нельзя как-то… не знаю… подпитать? Или обновить?

— Как и ваш отец, вы на достойном уровне владеете трансфигурацией, но абсолютно невежественны, когда дело касается теории. Законы Гэмпа, мистер Поттер, это ещё не всё!

Гарри ощутил себя двоечником на уроке, и пресловутые законы Гэмпа все, как один, вылетели у него из головы.

— Магический потенциал любого вместилища ограничен. Трансфигурация может помочь вернуть вещам утраченный лоск, сделать их снова новыми или свежими, но то лишь имитация внешнего облика. Внутри это будет всё та же ветхая лампа. К тому же магия не берётся из ниоткуда. Вы не можете создать настоящую волшебную палочку из деревянного бруска, даже если она будет выглядеть как лучшая работа из лавки Олливандера — это всё равно всего лишь бесполезный брусок.

— Скорее всего, я был в Больничном крыле, когда вы объясняли эту тему, — пробормотал Поттер, окончательно смутившись. — В очередной раз.

— Весьма вероятно. Однако для чего же, по-вашему, существуют учебники?

Тут уж Гарри открыто улыбнулся.

МакГонагалл покачала головой, нисколько не рассердившись.

— Итак, ваш план.

— А что с ним?

— Вы же не собираетесь отдать себя в руки врага? Не собираетесь сдаваться?

Гарри с открытым ртом уставился на МакГонагалл. До сих пор ему и в голову не приходило, что кто-то из профессоров, кроме Снейпа и Дамблдора, умел читать мысли. Или у него всё на лбу написано? Солгать Минерве МакГонагалл ему не хватило духу.

— Так я и знала. Полагаете, ваша смерть утихомирит злобу в душе Тома Риддла?

«У него вместо души наспех склеенные осколки», — хмыкнул Гарри.

— Как бы не так! — продолжила декан. — Я видела, каким он рос, учился… видела достаточно. Уже тогда в нём проявлялась жестокость. Мир не придёт в Магическую Британию, как только вас не станет, Гарри. Тому не нужен мир вообще. Если в нём и было что-то хорошее, он поспешил от этого избавиться.

— Я знаю, что это необходимо, — твёрдо произнёс Гарри. — Я должен выйти к нему. Дамблдор готовил меня к этому дню. Я не смогу вам объяснить, — он не стал рассказывать о крестражах, о себе как о последнем из них. Ему не хотелось, чтобы профессор запомнила его таким — случайным вместилищем для проклятой души Тёмного Лорда.

— Альбус? — МакГонагалл нахмурилась. — Он не имел права так поступать с вами! — она поднялась и зашагала по кабинету, напомнив Гарри львицу в клетке. Давненько ему не приходилось видеть декана Гриффиндора в таком состоянии и уж тем более слышать столь нелицеприятные вещи из её уст в адрес бывшего директора. Минерва МакГонагалл никогда не скупилась на похвалу Дамблдора. — Он должен был придумать что-то ещё! — наконец сказала она.

— Мэм… — прошептал Поттер, потирая вправленное плечо. — Мне страшно.

Гарри впервые признался перед кем-то, но вот минута «икс» приближалась.

— Ах, Гарри! — сердечно откликнулась МакГонагалл. — Разумеется, все испытывают страх. Это нормально! Так устроены люди. Вы не встретите ни одного человека, который бы увидел себя самого в зеркале Еиналеж, как и не найдёте того, чей боггарт разорвался бы от безысходности. Все чего-то боятся. Даже Волдеморт. Не забывайте об этом.

Она не стала задерживать Гарри, когда он, чуть прихрамывая, покинул кабинет трансфигурации — лишь попросила подумать над её словами.

Замок словно опустел. Приблизившись к дверям Большого зала, Поттер понял, почему. Защитники замка собрались внутри, чтобы передохнуть от боя и оплакать погибших.

Мёртвые лежали в ряд, и Гарри, пошатываясь, отступил от входа обратно в вестибюль, будто стены Хогвартса могли его спрятать в своих тенях.

Джордж. Ремус. Тонкс. Колин. Может, кто-то ещё? Когда? Как?

У Гарри не хватило смелости войти в зал и взглянуть в лица знакомым и друзьям. Он вздрогнул, услышав голос безутешной миссис Уизли.

Рон и Гермиона знали, что нужно делать дальше, а ему пора.

Он спустился с крыльца в предрассветную темноту. Часы во дворе замка пробили несколько раз — Гарри не считал. Сейчас для него каждая секунда — роскошь.

Волдеморт встречал его у ворот. Его армия стояла за спиной своего владыки. Утешало то, что она значительно поредела. Гарри недосчитался великанов, да и Пожиратели смерти выглядели изрядно помятыми. Кингсли переживал, что Волдеморта поддержат пауки, но те вовсе не явились на битву. Одинокий тролль едва держался на ногах.

Гарри глядел на своего заклятого врага, убийцу родителей, а Волдеморт спокойно рассматривал его в ответ. Странная безрадостная улыбка искривляла его тонкие губы.

— Гарри Поттер, — вкрадчиво сказал он. — «Мальчик-Который-Выжил». Ты пришёл умереть?

— Остались только я и ты, Том! — произнёс Гарри. — Я устал прятаться, устал убегать. Давай покончим с этим. Я здесь — оставь остальных в покое.

Краем глаза он заметил, что из замка стали выходить люди. Он не хотел умирать у них на глазах, прилюдно сдаваться, но Риддл не оставил ему выбора.

— Я и ты, — проговорил Волдеморт.

Гарри приготовился принять удар.

— Дамблдор подослал тебя, верно? Хитроумный план в духе старого директора, но я обыграл его так или иначе. Дамблдор не смог всё предусмотреть… Он хотел, чтобы я убил тебя? Снейп перед смертью наоборот просил пощадить. Хорошо, Поттер, сначала я заберу то, что принадлежит мне, а уж потом расквитаюсь с тобой!

Сердце подскочило к горлу. Гарри продрал мороз по коже. Нелепо было считать, что секрет крестража в нём доступен только ему и директору. Раз он, мальчишка, догадался, то Риддл тем более должен был всё понять. Однако, неужели ненависть Тома так сильна, что он лишит себя последнего крестража, лишь бы покончить с мальчиком из пророчества?

Волдеморт занёс палочку. Толпа волшебников загудела. Гарри отчётливо услышал крик мистера Уизли: он пытался кого-то удержать. Рона? Джинни?

Одновременно громогласные волшебные часы на башне закончили отбивать секунды. А затем раздался протяжный вопль.

Гарри никогда не слышал подобного: он был полон боли и принадлежал Волдеморту. Тёмный маг схватился за грудь, и на один миг Гарри почудилось, что его враг сейчас упадёт и никогда уже не встанет, но Риддл устоял. Красный отблеск в его глазах затерялся в немом изумлении.

— Невозможно, — сорвалось с его губ.

Пожиратели смерти выглядели не менее потрясёнными произошедшим, чем защитники школы, затем вторые будто очнулись ото сна и бросились в атаку. Несколько зигзагов магических молний пронеслись мимо Поттера. Мир вновь пришёл в движение, и всё завертелось.

Волдеморт буравил Гарри ненавидящим взглядом.

«Сейчас, — осознал Гарри. — Сейчас он убьёт меня».

— План меняется, Поттер.

Воздух вокруг Гарри задрожал, заключая его в сияющий бело-голубой пузырь.

* * *

Он не мог пошевелиться.

Больше всего Гарри боялся дементоров, но почётное второе место в списке фобий занимала клетка. Сидеть взаперти, осознавать, что происходит вокруг, но ничего не делать, представлялось ему кошмаром. Спасибо Дурслям: они развили в нём этот страх, они же и подготовили его к борьбе с ним.

Гарри сконцентрировался на мизинце на правой руке — двинуть им не получилось.

«Пока не получилось».

Он находился внутри защитной сферы, похожей на разросшийся в человеческий рост мыльный пузырь, вот только прочность у этой штуки была невероятной. Заклятия отскакивали от её поверхности и рикошетили куда попало.

Бой продолжился. Волдеморт вошёл в замок, расшвыривая заклятиями всех, кто вставал у него на пути.

— Ты уже получил желаемое! — крикнул Гарри, обрадовавшись, что хотя бы речь ему осталась доступна. — Я в твоей власти, Том, оставь остальных!

Волдеморт его не слышал за рёвом толпы или не хотел слышать. Гарри оставалось только гадать, что так потрясло Риддла и разозлило. Может быть, он с самого начала решил уничтожить всех, кто посмел выступить против него?

Сражение разгоралось в Большом зале. Живые в пылу схватки топтали мёртвых и упавших. Хагрид возвышался над дерущимися и, орудуя ручищами, как молотами, пробивал себе дорогу к Гарри. Флитвик обменивался выпадами с Амикусом Кэрроу, Гермиона сцепилась с Алекто, Аберфорт отправил в полёт за окно Руквуда… Фред запустил Авадой в Мальсибера и попал.

Бузинная палочка взлетала снова и снова. Теперь Риддл сражался разом с МакГонагалл, Слизнортом и Кингсли. Волдеморт полностью сосредоточился на их атаках, и Гарри наконец-то удалось пошевелить кистью руки. Маленькая победа!

— Гарри! — Невилл подскочил к его сфере. — Как мне тебя вытащить?

— Вопрос на миллион!

— Палочка у тебя? Ты можешь проделать дырку в этом пузыре изнутри?

— Я даже шею размять не могу, хотя… погоди-ка секунду… — Гарри собрал все силы и снова попробовал сбросить волшебный паралич. Предыдущий успех подхлестнул его к действию, и в итоге ему удалось повернуть голову к другу. — Уже что-то!

— Гарри! — Хагрид со всего маху врезал кулаками по волшебному барьеру. — Что же это такое? Куда же тебя изверг клятый позапрятал? Ты там дышать-то можешь?

Новый луч заклинания угодил в сферу и отлетел от неё в Хагрида. Полувеликан сполз на пол, застонав.

Гарри закричал, и одновременно с ним яростно взревел Волдеморт. Он выстроил щит между собой и атакующими его волшебниками, а потом в мгновение ока нашёл того, кто бросил в сферу заклятие, сражая этого глупца Авадой.

«Он защищает меня!» — осенило Гарри. Вряд ли это открытие сулило что-то хорошее в перспективе, но пока он порадовался тому, что сумел избавить от оцепенения ногу.

— Гарри, ты заметил?! — на сей раз к нему пробился Рон, перепачканный, как корень мандрагоры. — Риддл дряхлеет на глазах. Ты столько об этом талдычил, а я не верил!

Гарри кое-как обернулся и увидел, что друг прав. Волдеморт выглядел так же, как в его видении в доме у Батильды: кожа лоскутами слезала с его рук. Щёки впали. Могучий тёмный волшебник с каждой секундой всё больше напоминал высушенного старца.

— Ну конечно! — воскликнул Гарри. — Внутри это всё та же ветхая лампа!

Рон и Невилл обменялись странными взглядами.

— Чем больше энергии он тратит, тем слабее становится его тело. Оно не может сдержать столько тёмной магии! — сказал им Гарри.

— Я, кажется, понял, — медленно произнёс Невилл. — Надо сказать всем, чтобы по возможности сосредоточились на Волдеморте! Атакуем его, не давая передышки.

— Но это его не убьёт, — справедливо заметил Рон.

«Ах это!» — Гарри так увлёкся происходящим, что забыл о самом главном.

— Впрочем, — продолжил Уизли, опустив глаза, — мы можем хотя бы попытаться распылить эту тварь!

Невилл кивнул в знак согласия и убежал, скрывшись в толпе сражающихся.

— Рон, ты же знаешь…

— Позже, Гарри, — перебил Уизли. — Сначала надо как-то достать тебя из этого мыльного пузыря. Гермиона что-нибудь придумает.

Гарри ненавидел бездействие. Он был лишь зрителем, пока его друзья рисковали собой.

Невилл время не терял. Он подключился к схватке с Риддлом сам, позвал ребят из Отряда Дамблдора, и даже привидения вились вокруг Тома, раздражая его и загораживая обзор. Пивз, до этого метавший плоды цапня на головы Пожирателям смерти, теперь швырял в Волдеморта обломки статуй, школьную утварь, и вот уже гардероб из учительской опасно завис над Тёмным Лордом. Волдеморт перехватил шкаф в воздухе и разнёс в щепки.

В тот же миг над головами людей разнёсся гул маггловской сирены воздушной тревоги. Гарри никогда не слышал её вживую, только на плёнках кинохроники по телевизору Дурслей да в воспоминаниях, подсованных ему Риддлом из медальона. В нарастающем вое отчётливо прозвучал стрекот невидимых двигателей.

«Боггарт!» — догадался Гарри.

Все чего-то боятся. Даже Волдеморт.

Риддл взревел от ярости и направо-налево заметал заклятия. Одно угодило в Невилла и отбросило его за преподавательские столы для обеда.

Сначала один Пожиратель смерти, а за ним и второй волей случая попали под горячую руку повелителя и лишились магии.

Видимо, почувствовав наконец, что силы оставляют его быстрее, чем восстанавливаются, а палочка по какой-то причине не приносит должной пользы, Волдеморт резким движением распростёр руки. Магическая волна сбила с ног всех, кто стоял рядом, и никто больше не решался подойти к нему.

Однако Гарри вдруг ясно осознал: сегодня Том проиграет.