Свет в окне напротив (гет)

— Ма-ам, дядя Рон приехал, — прокричал Хьюго, распахнув дверь. — Машина — супер! А мы когда купим?!

— Хьюго, ты прекрасно знаешь… — начала я, но дверь уже захлопнулась, донёсся топот ног по лестнице, звонок, а следом — радостные возгласы сына и довольный баритон «дядюшки Рональда».

Роза только хмыкнула и вернулась к проверке содержимого чемодана. Хьюго от всей души любил Рона, как дети любят Санта-Клауса, а Роза была далека и от веры в Санту, и от мысли, что дружбу можно измерить количеством подарков.

Я выглянула в окно. Новенький форд ослепительно блестел в лучах осеннего солнца. Хьюго выскочил на улицу в лёгкой пижаме и сейчас ёжился от холода, не сводя с машины восхищённых глаз. Рон стоял рядом с ним и сиял не хуже автомобиля.

— Все мужчины — большие дети, — прокомментировала Роза, незаметно оказавшаяся рядом со мной.

— И папа? — уточнила я.

Роза фыркнула, не отрывая взгляд от картины под окнами.

— Кроме папы.

Я кивнула. Хьюго уже забрался на место водителя и начал испытывать на прочность рычажки, кнопочки и терпение Рона.

— Кстати… — Роза неуловимо сменила тон, — бабушка Уизли недавно обмолвилась, что вы с дядюшкой Рональдом когда-то собирались пожениться…

Вот для таких случаев и нужна окклюменция! А предвыборная гонка, бои с консервативным крылом Визенгамота и административное слушание по делу Сакса-Уоррингтона — это только для разминки.

Выждав пару секунд, я покосилась на нахохлившуюся Розу и осторожно ответила:

— Формально говоря, предложение он мне не делал. Потом мы здорово поссорились… Потом я переехала сюда и встретила вашего папу. А… что?

Роза пожала плечами. Резко и угловато. Как Северус.

— Ничего. Удивилась немного.

Тормошить Розу, пытаясь выяснить, чему именно она удивилась, расстроилась ли, и что именно это меняет, было бессмысленно. Оставалось ждать, когда она сама созреет для продолжения темы.

В подтверждение моих мыслей дочь отошла от окна и заговорила о другом:

— Как думаешь, я успею прочитать это до каникул?

Под «этим» подразумевалась внушительная стопка художественной литературы, занимавшая места больше, чем учебники. Я выудила из стопки неизвестно как затесавшийся туда томик с глянцевой обложкой, на которой бледнокожий подросток обнимал глуповатого вида девушку.

— О, вампирская романтика! Увлекательно?

Смутить Розу было невозможно.

— Да. Эмма подарила на день рождения. Жаль, конечно, что нельзя было подарить ей в ответ что-то из Уорпла. А изучать предрассудки немагического населения в художественной форме очень интересно.

— Отлично! Теперь не буду мучиться с твоим подарком на двенадцать лет, — улыбнулась я. — И знаешь, положи любые три книги. Если понадобятся остальные — смогу передать позже… хотя бы в Хогсмиде.

Роза мгновенно вспыхнула:

— Я не буду посещать Хогсмид во время семестра до третьего курса! Как принято.

— Джеймс Поттер — не самый надёжный источник информации, — возразила я. — Две трети первокурсников проводят выходные с родителями в Хогсмиде… Но книги я тебе перешлю в любом случае, не переживай.

Сказать, что книги вообще-то может просто принести Северус, у меня уже не хватило духу. Роза намеревалась жёстко соблюдать субординацию, и горе было тому, кто попытался бы ей помешать.

Она собиралась сказать что-то ещё, но быстро отвернулась и пробормотала:

— Пора завтракать, а то опоздаем.

Мне захотелось крепко обнять дочь, сказать, что это не ей, а мне нужны встречи в Хогсмиде. Что я уже скучаю и заранее ревную её к новой жизни, в которой для мамы останется куда меньше места. И мне жаль, что предыдущие одиннадцать лет я была рядом не так часто, как нужно. Но Роза категорически не выносила «лишних» эмоций, поэтому я только погладила её по пышным волосам и вместе с ней вышла из комнаты.

В кухне хозяйничал Рон. Стол был накрыт на четверых, и Хьюго уже возил ложкой в своей тарелке с овсянкой. При нашем появлении дядюшка Рональд приветственно взмахнул поварёшкой и провыл дурным голосом:

— Бо-ойся, Хогвартс, грядут большие перемены!

— И тебе доброе утро! — согласилась я. — Как там Элли?

Рон сразу посерьёзнел.

— Целители говорят, что всё отлично. Малыш будет готов появиться не раньше среды, а пока можно вести обычный образ жизни, — вопреки словам, на его лице проступила тревога. — Но Элли обещала не отлучаться далеко от дома.

— Всё будет хорошо, — пообещала я. — Элли очень разумная, опытная мама, и от вас до Мунго всего три шкафа.

Хьюго хрюкнул в тарелку. Его до сих пор забавляла возможность измерять расстояния шкафами, а волнение взрослых казалось как минимум странным. Всего-то дел — съездить в нужное время к целителям и выбрать подходящего мальчишку или девчонку. В досужие выдумки про то, что тётя Элли носит ребенка в животе, сын верить категорически отказывался. Понятно же, что это очередная шутка дяди Рона!

Рон потрепал Хьюго по макушке и сменил тему:

— Бекки забрала мама, Лили тоже приедет в Нору. Отпустишь Хью с ними? А вечером Гарри и Джинни отвезут всех троих на площадь Гриммо.

Хьюго умоляюще сложил ладошки и уставился на меня самым умильным взглядом:

— Дедушка Артур обещал, что мы будем разбирать стиральную машину!

— Тогда конечно, — согласилась я. — Но кашу всё равно придётся доесть.

Уже наполовину сползший со стула Хьюго забрался назад и старательно принялся за овсянку.

Рон одобрительно кивнул и переключился на Розу.

— Ну, успела вызубрить все учебники?

— Зубрёжка — устаревший и малоэффективный метод, — пробурчала она.

— Твоя мама так не думала.

— У мамы не было другой информации о нашем мире, — пояснила Роза. — Ей было сложнее. А я планирую успеть разобраться и с волшебными предметами, и с обычной школьной программой.

Рон нахмурился:

— Гермиона, вы соображаете, что творите? Может ещё и хроноворот ребенку подсунете по старой памяти? Не помнишь, что с тобой было на третьем курсе?

Я пожала плечами. Никто не заставлял Розу хвастаться. Пусть теперь сама выпутывается.

Роза отодвинула тарелку и метнула в Рона сердитый взгляд:

— Это нужно не родителям, а мне! — отчеканила она. — В прошлом году я занималась зельеварением и чарами четыре раза в неделю после занятий в школе. А кое-кто в Хогвартсе тратил на тренировки по квиддичу по несколько часов каждый день. И ничего, выжил.

Рон кашлянул и взглянул на часы над столом.

— Ясно. Ладно. Отлично… Так… когда мы должны выехать?

— Минут через десять, я думаю. Хьюго, ты закончил? Иди собираться. Возьми зубную щётку и смену белья.

Счастливый Хьюго тут же ускакал к себе, Роза чинно допила сок и выплыла из кухни, не проронив больше ни слова.

Рон вздохнул:

— Что я натворил на этот раз?

— Ты критиковал её родителей — раз, иронизировал над её идеями и убеждениями — два. А главное — у нас с тобой был роман в конце девяностых. И Молли не нашла лучшего времени, чтобы рассказать об этом Розе.

Рон помрачнел.

— Только бы маме не пришло в голову вспомнить что-нибудь при Элли, по крайней мере до среды.

— Думаешь, Элли может огорчить давно известный факт твоей биографии?

— Нет, конечно, — в голосе Рона отчетливо слышалась неуверенность. — Но знаешь, все эти перепады настроения… Помнишь, когда мы ждали Бекки? Не поехала со мной на чемпионат, а Скитер тут же написала, что мы с тобой поженились? Северус даже бровью не повёл, зато Элли…

— Помню, конечно, — я пожала плечами. — Но разве Элли тогда огорчилась? Мне показалось, что она заставила «Пророк» написать опровержение, принести извинения, добилась, чтобы Скитер лишили спортивной аккредитации… Короче, раскатала Риту в лепёшку. Или я что-то путаю?

— Это понятно, — рассеянно кивнул Рон. — Но она очень переживала.

Смеяться было категорически нельзя. Элли волшебным образом оставалась для Рона хрупкой маленькой девочкой, круглосуточно нуждающейся в рыцарской защите.

Рыцарь потянулся на стуле, продемонстрировав плотно обтянутый джемпером животик, и резко поднялся.

— Идём! Не терпится вас прокатить. И кстати, ты проспорила — я сдал экзамен по вождению с первого раза.

— Вы с Гарри большие молодцы, — почти честно отозвалась я. Готова была спорить, что в чём-нибудь Рон обязательно сжульничал, но стоило ли быть мелочной?

Перед выходом я оглянулась. Кухня, в которой за восемнадцать лет я выучила каждый дюйм пространства, казалась непривычно пустой и просторной. Нескоро мы соберёмся здесь всей семьёй.

Рон кивнул, догадавшись, о чём я думаю:

— Не представляю, как я смогу отпустить Бекки. Тем более после всего, что мы повидали в Хоге: гигантские пауки, трехголовые собаки, оборотни… соплохвосты Хагрида, в конце концов!

— Соплохвосты?! — с восторгом переспросил Хьюго, опасно перегнувшись через перила лестничного пролета. — Они какие?

— Похожи на твою старшую сестру, после того, как она опоздает на поезд в свой первый школьный год, — Роза, спускавшаяся следом, схватила Хьюго за шиворот и вернула в безопасное положение. — Также плюются огнём и замораживают взглядом…

Рон не стал проверять достоверность этих сведений. Он отобрал у Розы рюкзак, вручил его Хьюго, а сам занялся чемоданами.

Я оглядела Розу и одобрительно кивнула. Аккуратная причёска, костюм с иголочки, идеально подобранные туфли… Роза довольно улыбнулась и надела куртку. За её отворотом белел старый отражатель из «Вредилок» Уизли. Я указала на значок.

— В Хогвартсе это лучше снять.

— Разумеется сниму, мам, — с лёгким раздражением отозвалась Роза. — Он понадобится мне только на платформе.

— Зачем? — Рон, затормозив у дверей, оглянулся. — Ты нас стесняешься?

Роза тяжело вздохнула. Её объяснение я успела выучить наизусть, но Рону предстояло услышать его впервые.

— Я вами горжусь. Но мне хочется, чтобы одноклассники узнали меня как Розу, а не как дочь Грейнджер и Снейпа.

Мысленно я отметила победу в текущем рейтинге и позволила себе тоже немного погордиться.

— Хм-м, погоди… — Рон изобразил задумчивость, — а разве двойная фамилия не заставит твоих будущих друзей что-то подозревать?

— Вопрос улажен, — отмахнулась Роза, — в Хогвартсе будет учиться Роза Принц.

Идея Розы мне скорее нравилась. К Эйлин Принц я испытывала благодарность и сочувствие. А на примере Гарри хорошо представляла, чем чревата семейная известность. Северус не возражал и даже был доволен. Но у Рона ассоциации с фамилией Принц были другими, а всё, что говорила Роза, он автоматически примерял к своей семье. Поэтому сейчас Рон переводил возмущённый взгляд с меня на Розу и явно подбирал слова...

«Не вмешивайся», — шепнула я ему и первой выскочила из дома.

Тактика себя оправдала. Роза и Рон вышли через несколько секунд. Оба улыбались, вернувшись к любимой теме последних месяцев:

— А я говорю, что с такой мамой тебе нечего делать на змеином факультете.

— Мама замечательная, но я больше похожа на папу! — Роза гордо продемонстрировала едва заметную горбинку на носу. — И, между прочим, тётя Элли тоже училась на Слизерине!

Рон закатил глаза.

— Все знают, что Элли пошла к змеёнышам из жалости, чтобы факультет после войны не закрыли! Послушай лучше, какую штуку мы придумали с дядей Джорджем. Стипендия имени старины Годрика! Мы готовы тратить на неё до четверти от всех доходов «Волшебных вредилок»! А вручать будем всем детям клана Уизли… и девчонке… кхм… Принц, в случае поступления на правильный факультет! И ещё мы подумываем о включении вас всех в наследство. На тех же условиях, разумеется.

Роза терпеливо выслушала манифест, но только пожала плечами и села в машину. Зато Хьюго сразу заинтересовался щедрым предложением.

— Дядя Рон, а если я точно-точно пообещаю...

— Хьюго, дядя Рон шутит, — я незаметно показала Рону кулак. — Выбор факультета возможен только по склонностям ученика.

Разочарованный Хьюго откинулся на сиденье детского кресла и безропотно позволил себя пристегнуть.

Почти всю дорогу Рон молчал. Движение было плотным и плохо сочеталось с болтовнёй за рулём. Хьюго задремал. Роза хмурилась и кусала губы. Я поймала её взгляд в зеркало заднего вида и пожалела, что не сижу рядом.

На вокзал мы приехали рано, но место для парковки нашли с трудом, а пробираться к платформе пришлось в толпе. Хьюго вцепился в руку Рона, Рон держал за локоть меня, я придерживала ручку чемодана, который катила Роза. Так и прошли сквозь барьер. Прекрасная иллюстрация для фантазий Риты Скитер: дружное семейство Уизли-Грейнджер провожает в школу старшего ребёнка.

Паровоз сиял свежей краской и дымил как десяток пароходов угольной эпохи. В поисках места, где можно было хотя бы видеть лица друг друга, мы прошли до самого хвоста состава. Но и здесь было немногим лучше. То тут, то там из плотного марева доносились знакомые голоса. Где-то недалеко Перси увлечённо разглагольствовал о необходимости введения дополнительных ограничений в использовании мётел. Почти рядом Виктуар Уизли что-то нежно мурлыкала своему скрытому в тумане спутнику. Поттеров не было ни видно, ни слышно.

Роза успела найти свободное купе, переодеться в форму и получить порцию восхищенных возгласов от Хьюго; а мы всё ещё ждали.

— Слышала, что Ханна всё же продала «Дырявый котёл»? — спросил Рон.

— Неужели? — фальшиво удивилась я. — Ключевая точка магического Лондона! Кто же этот таинственный покупатель, хотелось бы знать? Ведь если у него есть ещё какие-нибудь предприятия в транспортной сфере, то с приобретением «Котла» он становится почти королём магического транспорта! Вот бы вам с Джорджем подсуетиться!

— А-а, ты знала, — разочарованно протянул Рон, — а мы хотели устроить всем сюрприз.

— Всерьёз думал, что Министерство не отслеживает сделки такого уровня?

Рон помрачнел.

— Когда ты так говоришь, то становишься похожа на Джейн.

Я пожала плечами:

— Сочту за комплимент.

— В чём-то да, в чём-то нет. Зачем ты отказалась от министерского портфеля? Ведь теперь, — Рон понизил голос до еле слышного шёпота, — вся магическая Британия была бы в наших руках!

— Потому и отказалась, — объяснила я, проигнорировав «теперь». — Никто не любит, когда одна группа людей сосредотачивает в своих руках слишком много власти. Ты у нас курируешь почти все транспортные потоки, Джинни имеет серьёзный вес в прессе, Гарри стоит во главе аврората…

Можно было добавить, что мантия верховного чародея Визенгамота даёт куда больше реальных возможностей, чем гипотетический портфель министра, но Рон, как и большинство обывателей, не следил за трансформацией политической системы.

Убедившись, что дети увлечены разговором, он тихо спросил:

— Снейп с Гарри опять повздорили?

Я помотала головой.

— Ничего фатального. После выборов оба успокоятся.

Рон усмехнулся.

— Всё равно не пойму, какая разница: быть назначенным Попечительским Советом или быть избранным профессорами Хогвартса? Или я что-то упускаю?

— Небольшая разница есть, — уточнила я. — Попечительский Совет голосует только за предложенную кандидатуру, а Совет профессоров может предлагать неограниченное количество вариантов.

— Тогда могу понять Снейпа. Куда приятнее быть избранным коллегами, у которых есть выбор... Особенно если уверен, что победишь. И могу понять Гарри. Он предложил самый простой и надёжный путь. А вообще, парни просто скучают по тем дням, когда ежедневно говорили друг другу гадости.

Исключая один нюанс, предположение Рона было близко к истине. Потому что Северус в убийственно вежливой манере поинтересовался у Гарри, с чего тот вообще решил, что директорство входит в сферу его интересов, а Гарри так растерялся, что среди прочих аргументов приплёл даже давнее обещание Северуса позаботиться об Але… После той беседы «мистер Поттер» и «профессор Снейп» уже неделю так учтиво и изысканно отзывались друг о друге, что не заметить этого было невозможно.

— И когда… — Рон ещё больше понизил голос и покосился на Розу и Хьюго, — всё решится?

Теоретически выборы директора Хогвартса уже должны были состояться. А также, теоретически, всё это должно было проходить в абсолютной тайне. На практике же оставалось надеяться, что хотя бы дети не входят в число посвящённых.

— Минерва собиралась представить нового директора студентам после распределения первокурсников по факультетам, — дипломатично ответила я.

— Идут, идут! — завопил Хьюго. И даже Роза просияла, увидев взволнованного Альбуса во главе семейства Поттеров.

— Привет! — сказал тот с огромным облегчением в голосе.

Джинни мне подмигнула, а Гарри ограничился неопределенным кивком.

— Ну что, припарковался нормально? — поинтересовался Рон. — Я — да. Гермиона не могла поверить, что я сдам на магловские права. Она думала, что мне придется применить Конфундус к инструктору.

— Неправда, — на автомате возразила я в спины мальчишек, как раз поднимавших чемодан и сову Альбуса в вагон. — Я в тебе нисколько не сомневалась.

Хьюго тем временем завладел вниманием Лили и сейчас раскрывал перед ней перспективы обогащения за счет выбора правильного факультета. Роза делала вид, что тема ей в принципе не интересна, но Альбус слушал с самым встревоженным видом.

— Если ты попадёшь не в Гриффиндор, мы лишим тебя наследства, — подвёл итог вернувшийся из поезда Рон. Он хлопнул Альбуса по плечу и театрально закончил: — Так что делай свой свободный выбор.

Лили и Хьюго засмеялись, а Альбус и Роза нахмурились.

— Рон! — простонала я.

— Он просто шутит, — хором сказали мы с Джинни, но Рон уже отвлёкся.

— Смотри, кто там стоит!

Ветер изменился, и в просветах дыма стало видно платформу. Там, куда показывал Рон, стояли Малфои. Заметив наше внимание, Драко коротко кивнул и отвернулся.

— А это, стало быть, маленький Скорпиус, — полушепотом сказал Рон. — Ты должна одерживать над ним верх на каждом экзамене, Роза. Слава богу, умом ты пошла в маму!

— Рон, прошу тебя, — я уже не знала смеяться или плакать. — Дети ещё и в школу-то не пошли, а ты уже натравливаешь их друг на друга!

— Ты права, — смиренно отозвался Рон, но не смог удержаться и добавил: — Но ты все-таки не дружи с ним очень-то, Роза. Дедушка Уизли не простит тебе, если ты выйдешь замуж за чистокровку!

Роза закатила глаза, а Альбус вспыхнул и покосился на Скорпиуса с неожиданной неприязнью.

Обстановку разрядил Джеймс, вернувшийся с невероятным открытием: Виктуар Уизли и Тедди Люпин — пара! Пока он пытался примириться с равнодушием взрослых к этому вопиющему факту, Альбус забыл о Скорпиусе и начал строить планы по расширению семьи, Лили подхватила тему… Только Роза вряд ли слышала хоть слово из гомона, стоявшего вокруг неё.

Я наклонилась к ней, сделав вид, что поправляю заколку, и тихо спросила:

— Волнуешься?

У Розы дрогнули губы.

— Мам, — еле слышно прошептала она, — напишешь мне разрешение на родительские выходные?

И я, наконец, сделала то, что хотела всё утро — обняла свою дочь.

— Обязательно напишу. Сегодня же, — пообещала я, — и завтра утром пришлю с совой.

— Почти одиннадцать. Вам пора заходить в вагон, — напомнил Гарри.

Роза осторожно высвободилась из моих объятий, быстро поцеловала меня в щёку и первая запрыгнула на ступеньку вагона.

— Не забудь поцеловать от нас Невилла, — лукаво сказала Джинни Джеймсу и подмигнула мне.

— Мама! Я не могу поцеловать профессора! — на всю платформу возмутился Джеймс.

— Но ты ведь знаком с Невиллом…

— Так то дома, а в школе он профессор Лонгботтом! Представляешь, я приду на травологию и скажу, — осуждающе покачав головой, он пихнул Альбуса, — Ал, пока! Берегись, не просмотри фестралов!

— Но они же невидимые? Ты говорил, что они невидимые!

Но Джеймс уже заскочил в вагон. Альбус встревоженно оглянулся. Джинни обняла его, быстро шепнула что-то на ухо и торопливо поцеловала:

— Пока, до Рождества!

Обернувшись ко мне, она развела руками:

— Варнава отправляет меня на три недели в Бразилию. А в ноябре — в Болгарию. Так что Джеймс опять рассказывает всем, что встречи с родителями — для слабаков.

— Особенно актуально, когда отец ведёт у твоего курса дуэльный клуб два раза в неделю, — усмехнулась я.

— Эй, не разрушай парню имидж лидера новых консерваторов, — Джинни говорила громко и весело, но незаметно взяла меня за локоть и потянула в сторону от Гарри и Альбуса, шептавшихся с серьёзными и торжественными лицами.

Роза выглянула из окна купе, подмигнула Хьюго и весело помахала всем нам. Теперь она не выглядела ни напряженной, ни растерянной. По всему поезду захлопали двери, толпа родителей устремилась вперёд, чтобы успеть сказать ещё какие-то слова. Альбус вскочил в вагон, и Джинни закрыла за ним дверь.

Через несколько секунд голова Альбуса появилась в проёме окна рядом с Розой.

— Чего они все смотрят? — недоуменно спросил он, оглядывая соседей.

— Не беспокойся, — сказал Рон. — Это всё из-за меня. Я страшно знаменит.

Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Роза последний раз махнула мне из окна, поезд тронулся и вскоре исчез из виду. Хьюго с Лили дольше всех глядели ему вслед. Джинни и Гарри стояли обнявшись и тихо переговаривались.

Толпа на платформе быстро редела. Рон отошёл в сторону и теперь пытался незаметно измерить участок стены между двумя колоннами. Джинни покосилась в его сторону и тихо сказала:

— Братец опять ищет место, куда можно втиснуть шкафчик. Недавно мне снилось, что он купил у Малфоя особняк и завёл павлинов. Рыжих, разумеется.

Гарри усмехнулся:

— Рон честно заработал свое состояние и волен распоряжаться им как хочет.

Хьюго тут же уловил важную тему и подошел ближе.

— Дядя Рон обещал Розе и Алу стипендию, если они будут учиться на Гриффиндоре, — на всякий случай повторил он для всех. — А мама на него почему-то рассердилась… Я бы хотел стипендию…

Ну вот опять. Я только вздохнула:

— Хьюго! У тебя что, нет карманных денег?

— Есть, — смиренно отозвался он, — то есть были. А у дедушки Фрэнка скоро день рождения. Я хотел подарить ему такую штуку для шахмат, с кнопками, в прошлый раз дедушка Джек в Австралии такую показывал. Мне бы хватило, но я уже потратил их на подарок для тебя… Ой… Давай, как будто ты этого не слышала, потому что это был сюрприз тебе на день рождения.

Я обещала немедленно забыть нечаянную оговорку. Сюрприз Хьюго был надёжно спрятан в таком месте, где мама точно не догадается, и для полной надёжности перепрятывался каждую неделю, поэтому я уже трижды натыкалась на таинственный сверток при уборке. Затем успокоенный сын подробно поведал мне о штуке с кнопками, в которой я опознала шахматные часы, и пообещала вложить в подарок для Фрэнка недостающую сумму. После недолгих переговоров Хьюго признал, что без стипендии дядюшки Рональда он как-нибудь протянет. Тема была исчерпана.

Тем временем на платформе осталось лишь несколько семей. Гарри уже пару раз нетерпеливо смотрел на часы, но Рон до сих пор возился с измерениями.

— Смотрите, смотрите, — вдруг закричала Лили, — дедушка Уизли!

Рон отвлёкся и весело переспросил:

— Дедушка? Брось, малышка. Маленькая лысинка не делает дядю Рона дедушкой… — но тут же посерьёзнел: — Папа?

Серебристая ласка остановилась возле Рона и торопливо заговорила голосом Артура:

— Сынок, Элли пришлось отправиться в Мунго пораньше. Не пугайся, всё хорошо. С ней Молли. Целители говорят, что началось.

Рон рванул с места, не дослушав сообщения Патронуса.

— Если он в таком состоянии сядет за руль, я не завидую тем, кто попадётся ему на пути, — пробормотала Джинни, выхватывая палочку. Но Рон уже остановился сам, будто наткнулся на мягкую невидимую преграду.

— Я обещал Хьюго, что мы поедем к дедушке Артуру, — почти сердито сказал он, ни на кого не глядя. — И вообще… с вокзала лучше уходить всем вместе.

— Нет, дядя Рон, иди! — грустно возразил Хьюго, — ребенок важнее какой-то стиральной машины. Раз уже привезли, надо брать!

И Рон через силу улыбнулся. Спустя пару минут он отправился в больницу под контролем Джинни, которая клятвенно обещала Хьюго помочь с выбором идеального младенца. Мы с Гарри, Хьюго и Лили остались на платформе. Мимо прогромыхали и исчезли пустые вокзальные тележки, а мусор взвился в воздух и растаял. Гарри огляделся и подал знак рукой. Из ниоткуда появились несколько человек в безукоризненно сидевших магловских костюмах.

— Решили, что после Манчестера и Вестминстера будет нелишним подстраховаться, — пробормотал Гарри. — Вторая группа рассредоточена на вокзале.

До парковки мы дошли под сопровождением, достойным королевы. Когда последний костюмированный персонаж растворился в толпе, Гарри прервал молчание:

— Сова от Попечительского Совета прилетела за минуту до нашего выхода. Заседание через три часа. Но теперь это уже чистая формальность.

Я кивнула и спросила:

— Всё ещё сердишься?

Он покачал головой:

— Только на себя. Но Снейп, конечно, в своём репертуаре: мог бы объяснить заранее, чтобы я не плясал перед попечителями со своими гениальными предложениями.

Я сдержала улыбку. Как здорово, что в мире есть неизменные вещи! И горячая убеждённость Гарри Поттера в том, что его помощь жизненно необходима в любом деле — несомненно одна из них.

Вот и сейчас, он посмотрел на погрустневших Хьюго и Лили и предложил:

— А как насчёт мороженого у Фортескью? И потом сразу к дедушке Артуру!

Протестующих не нашлось.

* * *

— Профессор Макгонагалл, — проскрипел Бинс, — ваш голос.

Минерва сжала в руке шар для голосования, смерила меня долгим изучающим взглядом и решительно опустила шар в чашу.

Напряжённая тишина, царившая в учительской, сменилась лёгким гулом. Перешёптывались Таббс и Уокер, Септима и Аврора. Помона с Роландой энергично втолковывали что-то Невиллу. Филиус, выждав момент, когда Минерва отвернулась, восторженно показал мне большой палец. Альбус, устроивший наблюдательный пункт в раме Эмерика Свитча, благожелательно взирал на происходящее.

— Приступим к подсчётам, — монотонное бормотание Бинса вызывало непреодолимое желание «уснуть и видеть сны», но в соблюдении протокола ему не было равных. — Профессор Таббс, будьте любезны, извлеките шары на поднос без помощи магии.

Таббс аккуратно и быстро выполнил поставленную задачу. Прошло несколько мгновений, и все шары засветились ровным молочным светом. Уокер попытался зааплодировать, но Бинс поднял руку, призывая к молчанию.

— Большой преподавательский Совет Хогвартса проголосовал единогласно. Решение принято. Однако, напоминаю, что любые поздравления являются преждевременными и нарушают Устав школы в статьях сорок шестой подпункт третий и сорок седьмой, подпункты первый и третий. До утверждения кандидатуры Попечительским Советом и процедуры распределения первокурсников директором Хогвартса остаётся профессор Макгонагалл.

Он отвесил сухой кивок в пространство и просочился сквозь стену.

Минерва отреагировала быстро:

— Отлично, коллеги! Благодарю за единодушие. Впереди нас ждёт много дел. Педсовет начнётся в час пополудни, сразу после него — совещание деканов. Невилл, вас я жду в кабинете в половине первого. Северус, если можно, поднимись туда сейчас.

Я кивнул ей и покинул учительскую, не дожидаясь нарушения упомянутых Бинсом подпунктов. Лестницы, коридоры и классы Хогвартса проживали последние часы тишины перед новым нашествием школьников. С этого года здесь будет учиться Роза. И ещё один сын Поттеров. И сын Малфоев... Почти о каждом первокурснике я мог сказать, что учил его родителей. Остальным повезло ещё меньше. Я учил уже третье поколение их семейств.

Занимательная генетика сыграла со мной злую шутку. Только шагнув на движущуюся лестницу, я понял, что шёл слишком быстро и самой прямой дорогой, так что Минерва никак не могла оказаться в башне раньше меня. Правила приличия требовали удалиться, но лестница закончила своё движение, дверь в кабинет распахнулась сама собой. И я вошёл.

— Приятно видеть вас здесь, Северус, — поприветствовал меня Дамблдор, уже вернувшийся в свой портрет. — Позвольте мне сказать, что ваша речь была выше всяких похвал.

Каких-нибудь семнадцать лет назад мне было бы жизненно важно вставить в этом месте колкость. Сейчас тоже хотелось, но лишь по привычке.

— Спасибо, Альбус, — откликнулся я.

Большие часы Хогвартса пробили полдень. На педсовете меня ждут безнадёжные попытки разгромить хотя бы одну из новых гениальных идей Таббса и Уокера, совещание деканов принесёт множество удивительных новостей от Минервы. А затем — встреча студентов, распределение и оглашение результатов выборов… День будет длинным. И разговоров предстоит много.

Альбус понял. Он ободряюще улыбнулся, поднялся с нарисованного кресла и исчез за рамой картины.

В дверь постучали.

— Входи, Минерва, — пригласил я. — Это пока ещё твой кабинет.

Минерва вошла медленно, изо всех сил стараясь не опираться на трость. Я знал, что левая нога всё ещё плохо её слушается после недавнего перелома, что она запыхалась при ходьбе и несколько минут стояла в коридоре у горгульи, восстанавливая дыхание. Легилименция была здесь ни при чём. Мы слишком долго работали вместе.

— Когда ты вылетел из окна классной комнаты Хогвартса в девяносто восьмом, я и представить себе не могла, что буду желать твоего возвращения, — неодобрительно уведомила она.

— Как мило с твоей стороны напомнить мне о том давнем приятном событии.

Минерва усмехнулась.

— Извинений не будет. Но теперь я понимаю, почему ты сбежал именно так.

— Неужели?

— Да. Ты знал, что через несколько минут Волдеморт потребует у тебя открыть двери школы. И ты защитил её единственным возможным способом: перестал быть директором, чтобы мы могли организовать оборону.

Параллель была очевидна. Но разве Минерва Макгонагалл должна была оправдываться?

— Слово «директор» повторяется сегодня утомительно часто. Если ты хотела сказать только это, я, пожалуй, пойду. Или помочь тебе собрать вещи?

— Все-таки ты невыносимая язва!

— И это новость?

— Действительно! — Минерва села в кресло и теперь взирала на меня как на нашкодившего студента. — Но Мерлина ради, Северус… а если бы твой план не сработал? Ты мог хотя бы предупредить? Даже Невилл до сих пор выглядит растерянным.

— Два раза по семнадцать лет, Минерва! Столько я работаю в Хогвартсе. За убийства с отягчающими обстоятельствами можно получить меньше. Большинство преподавателей начинали раньше меня. За Таббса и Уокера я поручился тебе лично шесть лет назад. В ком я должен был сомневаться?

— И ты абсолютно уверен…

Я знал ответ, который ей понравится.

— Абсолютно. Директор — важная фигура, но хорошие деканы в этом мире в большом дефиците. И мы с тобой это понимаем как никто другой.

Минерва не сумела скрыть довольную улыбку. А я, наконец, закрыл за собой дверь.

* * *

Хьюго и Лили наелись мороженого и отправились разбирать стиральную машину; а я брела по Косому переулку, наслаждаясь ясным днём и неожиданными часами безделья. Осенняя сессия Визенгамота начиналась только через две недели, доклад для Кингсли я доделаю за два-три часа вечером, Северус всё равно останется сегодня в школе, а усиливать своей персоной группу поддержки в Мунго было бессмысленно. Оставалось просто отдыхать... Переворошить какой-нибудь книжный магазин? Погулять в парке? Устроить киносеанс и посмотреть что-то наивно-сказочное, совсем не подходящее к реноме «мадам Грейнджер»? М-да… Как однажды сказала Винки: «Выходной — это очень трудно».

Вспомнив о Винки, я невольно оглянулась. Аккуратная вывеска «Отменного волшебства» сияла всё той же снежной белизной, как и в день открытия. Внутри кипела работа: за ярко освещёнными окнами-витринами мелькали эльфы в фирменной одежде, ждали своей очереди заказчики… В конечном итоге бизнес-проект Винки принёс домовикам больше практической пользы, чем все наши законопроекты, поправки и просветительские акции вместе взятые. И это мотивировало работать дальше.

Сразу после эльфийского агентства добрых услуг начинался «Рыжий квартал». От апельсиново-морковного буйства красок слезились глаза и поднималось настроение. Оранжевое объявление на двери «Волшебных вредилок» уведомляло покупателей, что уже завтра магазин розыгрышей вновь будет ждать своих клиентов. Но «Всё для безопасности», «Волшебная электроника» и «Транспортная контора братьев Уизли» были открыты. Здесь делали деньги без выходных и скидок на семейные ценности.

Феноменальный коммерческий успех братьев парадоксально сопровождался растущими симпатиями общества. Задумай кто-нибудь измерить рейтинг популярности, «старина Рон» легко выиграл бы у Гарри, а реши Джордж стать министром, бедняга Грейнджер проиграла бы ему в первом же туре. Возможно, дело было в том, что Рон и Джордж не претендовали на власть и влияние?

Задумавшись об экономике, политике и психологии, я и не заметила, как оказалась у «Дырявого котла». Паб почти не изменился за все годы, только на заднем дворе теснилось теперь несколько разномастных шкафов. Поколебавшись, я опустила два кната в прорезь для монет узкого вишневого шкафчика и вышла на западную окраину Хогсмида, во двор «Сладкого королевства».

Здесь было намного холоднее. Небо затянули тяжёлые тучи, резкий ветер гонял по озеру внушительные волны. Каково будет первокурсникам в лодочках в такую погоду? Возможно, если бы дождь пошёл сейчас, он успел бы закончиться до приезда Хогвартс-экспресса? Мысль, конечно, была крамольной. И потому, что погодной магией в таких масштабах можно было заниматься только имея специальное разрешение, и потому, что Роза Принц свято чтила правила и ритуалы. Если в школу положено ехать девять часов на поезде, а потом мокнуть под дождём, рискуя очутиться в холодной воде, значит так тому и быть! С сожалением спрятав палочку, я спустилась по тропинке к Озёрной улице.

Доходные дома на берегу оказались лучшей идеей Аберфорта. Улица почти дотянулась до лодочной станции на западе и подбиралась к холмам на востоке. Наш дом мало чем отличался от остальных: на первом этаже — гостиная, постепенно превратившаяся в мой кабинет, и маленькая спальня под красной черепичной крышей. Роль цветника, сада и огорода исполнял единственный розовый куст у крыльца, подаренный Алисой и Фрэнком в день рождения Розы. Зато сад Лонгботтомов, утопавший в цветах с ранней весны и до глубоких морозов, компенсировал лаконичность нашей лужайки. В красно-золотом мареве осенних цветов я разглядела тонкую фигурку Алисы. Она тоже меня заметила и с улыбкой помахала рукой.

Поднявшись на крыльцо, я снова оглянулась на Хогвартс. Маленькая башня на вершине Большой лестничной башни — пристанище директора, казалась отсюда совсем крохотной. Наверное, несгибаемая Минерва уже закончила свой последний педсовет, собрала вещи и закрыла за собой дверь кабинета. А Северус — в милых его сердцу подземельях. Распекает Таббса и Уокера за очередную недостаточно гениальную идею или варит костерост и бодроперцовое по заказу Ханны и миссис Помфри… А я дома. И у меня выходной, Мерлин бы его побрал!

В гостиной было тепло. Я скинула обувь, куртку и забралась с ногами на диван. Пара книг, отложенных специально для такого случая, оказались на удивление неудачными. Через пять минут мне стало скучно, через десять я обнаружила себя за рабочим столом, изучающей сводки по Бирмингему, через час — активировала камин, запросила дополнительную информацию у секретаря и получила в отместку гору писем и документации, накопившихся со вчерашнего вечера. Произведение бюрократического искусства венчала колдокопия сегодняшнего решения Попечительского Совета. Как и предсказывал Гарри, возражений у господ-попечителей не нашлось. У меня тоже.

Я оторвалась от работы, только когда стемнело. Часы показывали без четверти восемь. Капли дождя барабанили по крыше, но над озером и замком в просветах между тучами уже сияли яркие звезды. Ветер принёс звук паровозного гудка — Хогвартс-экспресс спешил доставить Розу Принц и сотни других юных волшебников к месту их учебы.

Одевшись, я вышла на берег. Флотилия лодок уже покачивалась на волнах возле пирса. Кареты, запряжённые фестралами, выстроились в длинную линию по дороге, ведущей к замку. Хагрид огромной тенью бродил взад-вперед по перрону станции. Вопреки доводам рассудка, мне стало грустно. Я почти пожалела, что отпустила сегодня Хьюго. И нужно было остаться в Лондоне, а не тревожить себе душу, разгуливая здесь, в полумиле от…

— Ты угадал, вот она!!! — неожиданный звонкий голос Хьюго застал меня врасплох, но не успела я испугаться внезапной галлюцинации, как из темноты мокрой улицы появились Хьюго и Гарри.

— Мам, дядя Гарри сказал, что ты, наверное, здесь! А тетя Элли выбрала себе девочку! Маленькую-маленькую, мы уже посмотрели через камин. Дядя Рон сказал, что они ненадолго останутся в Мунго. Бекки сразу соскучилась, и я тоже сразу соскучился, а тетя Джинни сказала, что дядя Гарри тоже, наверное, соскучился, и мы отправились искать тебя и сразу нашли… — на одном дыхании выпалил Хьюго, подбежал и прижался ко мне.

Гарри улыбнулся и развёл руками:

— Не помешаем?

— Молодцы, что пришли. Я тоже соскучилась, — призналась я и обняла Хьюго. Он в ответ подозрительно швыркнул носом. Кажется, «соскучился» сегодня означало «расплакался», и мудрая тетя Джинни решила не оставлять ребенка до утра наедине с эмоциями... — Заходите в дом, вы же совсем промокли.

— Не хочу в дом, дождь уже кончился! Я высох и согрелся! — Хьюго по-собачьи потряс головой, от волос и одежды отделилось плотное облачко горячего пара. — А дядя Гарри надеялся увидеть поезд и посмотреть, как Альбус и Роза будут садиться в лодки!

Он ускакал вперёд к воде, а Гарри с интересом посмотрел на меня:

— Я ничего не говорил ни про поезд, ни про лодки. Легилименция может наследоваться?

— Не исключено, но наверняка мы не знаем, — вздохнула я. — У Элли и малышки всё хорошо?

— Всё отлично! — Гарри даже удивился моему вопросу. — Рон едва успел к финалу. Восемь фунтов. Джинни говорит, что похожа на Рона. Я ничего в этом не понимаю. Элли хотела сразу отправиться домой, но Рон уговорил их побыть в Мунго хотя бы до завтра, и сам остался с ними.

— Замечательно! Элли — молодчина! — снова вздохнула я, понадеявшись, что голос не выдаёт лёгкой зависти, которой совершенно не было оправдания. Собственный опыт знакомства с родильным отделением нельзя было назвать приятным. Память почти не сохранила деталей рождения Розы. Только бледное сосредоточенное лицо Северуса и собственную бесконечную усталость. Зато появление на свет Хьюго запомнилось во всех сложных и неприятных подробностях…

Гарри усмехнулся.

— Джинни отреагировала так же. Вздыхала. И мне пришлось включить свой эмоциональный диапазон зубочистки на полную мощность, чтобы разобраться что к чему. Джеймс, Ал, Роза, Лили, Хьюго — они тяжело дались. Думаешь, я хоть что-то забыл? И пусть Элли повезло больше, вы с Джинни героини, и я абсолютно уверен, что Северус думает так же.

— Да, это хорошие воспоминания, несмотря ни на что, — я заставила себя стряхнуть нелепую досаду. — И ты абсолютно прав. Кстати, напомни, раз уж ты в этом так хорошо разбираешься, почему мы с тобой сидим здесь и караулим детей?

— Не караулим, а вспоминаем, — поправил Гарри. — Хогвартс-экспресс — тоже наши «хорошие воспоминания, несмотря ни на что». И мы по ним соскучились… Сегодня на перроне я рассказал Альбусу, как Шляпа предлагала мне Слизерин. Не думал, что это произведёт на него такое впечатление. Кажется, нас всех ждёт новый фантастический рассказ.

— Предыдущий, где Джинни победила Волдеморта сковородкой, был очень хорош, — искренне сказала я. — У Ала отличные задатки.

— Не отказался бы, чтоб в реальности это было хотя бы вполовину так смешно, как у него, — Гарри взъерошил волосы и снова стал похож на нескладного подростка в смешных очках. — Странное чувство, когда собственные дети воспринимают тебя как книжного персонажа.

— А мне кажется, здорово, что для детей наша история — что-то вроде комикса. Хочешь, чтобы Лили узнала о том, как забавный сосед дедушки Артура чуть не сдал нас Пожирателям? Уверена, что нет! Я, наверное, никогда не смогу рассказать Розе и Хьюго о том, что случилось в доме Батильды Бэгшот. И вряд ли Рон живописал Бекки, как тебе достались воспоминания Северуса. Для них та война — сказка. Больше весёлая, чем страшная. Пусть такой и остаётся.

Послышался нарастающий шум, из-за холма, извергая клубы дыма и пара, появился Хогвартс-экспресс. Хьюго честно спрятался за большой мшистый валун, но даже если бы мы пытались привлечь к себе внимание, вряд ли нас бы заметили в суете и гаме. Пару раз казалось, что в толпе мелькнула шевелюра Розы, но когда лодки заскользили по озеру, мы с Гарри вынуждены были признать, что наверняка различили только Хагрида.

А потом мы сидели на круглых валунах, глядя на вереницу карет, тянущуюся к замку, и ярко освещённые окна Большого Зала. Хьюго затребовал интересных историй про школу, и Гарри рассказывал, помня о том, что сказка должна быть весёлой, а не страшной: о снитче, который он чуть не съел на первом матче, о дракончике, ставшем потом Норбертой и о победе двух мальчишек-первокурсников над троллем.

— А откуда в замке взялся тролль? — подозрительно прищурился Хьюго.

— Ну, понимаешь, — Гарри растерянно посмотрел на меня, — он… маленький ещё был… потерялся… и от этого рассердился.

— Понятно, — Хьюго кивнул. — Как большой щенок в саду у дедушки Джека. А про собак у тебя есть история?

— Есть, — невинно продолжил Гарри. — Его звали Пушок. Такой милый пёсик, который любил музыку и поспать. Но твой папа сможет рассказать подробнее, и даже показать кое-что… на ноге... левой, кажется… да, Гермиона?

— Да, Гарри, — кротко согласилась я, — а ещё у Северуса наверняка найдётся много историй про мальчика, постоянно ходившего на отработки после зельеварения…

Мы оба засмеялись и одновременно поднялись с камней.

— А дуэльный клуб в этом году будет? — переключился Хьюго. — А меня возьмёте на открытие?

— Если директор не передумает, то клуб обязательно будет, — Гарри потрепал Хьюго по макушке. — Для тебя место в первом ряду, как и всегда!

— А кто в этом году победит: ты или папа?

Гарри очень серьёзно посмотрел на Хьюго. А потом присел перед ним так же, как разговаривал утром с Алом на платформе в Лондоне — чтобы лицо Хьюго было на одном уровне с его лицом.

— Мы сражаемся на учебной дуэли. Не для победы, а чтобы научить вас защищаться. Когда-то давно на такой дуэли твой отец показал мне обезоруживающее заклинание. Потом я выучил много других, но именно Экспеллиармус помог мне победить Волдеморта.

— «Экс-пел-ли-ар-мус», — Хьюго даже зажмурился от восторга. Таких откровений ему ещё не перепадало. — Я хочу скорее поехать в Хогвартс и учиться: у тебя, у папы, у дяди Невилла…

— Так и будет! — Гарри поднялся на ноги и скомандовал: — Всё, теперь беги домой, замёрзнешь.

Хьюго не стал спорить:

— А наш шкаф открыт? Мам, я посмотрю мультики?

— До девяти. Потом — в кровать.

— Ла-адно, — протянул он. И уже от дома крикнул: — Пока, дядя Гарри! До послезавтра! Увидишь сегодня Розу, сделай вид, что вы незнакомы!

— Что у нас послезавтра, и как ты собираешься сегодня увидеть Розу? — поинтересовалась я.

— Послезавтра будет вечеринка. Джинни и Джордж готовят грандиозную программу. Поводов хоть отбавляй! Избрание нового директора, рождение новой Уизли, поступление Альбуса и Розы, новое приобретение Рона и Джорджа… — отчитался Гарри, — Имей в виду, Грейнджер-Снейп — почетные гости. Джинни сказала, что вы просто не имеете права это пропустить! Так что сейчас дождусь, когда в директорской башне появится свет и отправлюсь уговаривать наших профессоров и Ханну, конечно.

— А меня, значит, уговаривать не надо? — притворно возмутилась я. — Да, приду я, приду, не делай страшные глаза. И почему это профессоров надо приглашать исключительно после пира? Ты же преподаватель, пусть и не на полную ставку? Сидел бы сейчас за профессорским столом, болел бы за Альбуса с Розой!

Гарри покачал головой.

— А еще я глава аврората. И случись мне появиться сегодня в замке до оглашения результатов, кому-нибудь опять придёт в голову, что «Министерство вмешивается в дела Хогвартса», — последние слова Гарри произнес тоном «заучки Грейнджер».

Самое обидное, что это был вполне правдоподобный вариант. Дальше спорить я не стала. Остаток времени мы обсуждали проблемы ближневосточных беженцев, перспективы брекзита и неудачу Терезы на парламентских выборах.

Наконец, окна в директорской башне засветились тёплым жёлтым светом.

— Вот! — Гарри наставительно поднял палец. — Теперь пора! Что передать Северусу?

— Скажи ему, что мы с Хьюго соскучились, — улыбнулась я.

* * *

К восьми вечера Большой зал сиял тысячами свечей и гудел как огромный улей. Даже беглого взгляда на столы факультетов было достаточно, чтобы понять: дом Слизерина по-прежнему остается самым малочисленным. Пусть так. Но именно теперь здесь собирались действительно лучшие.

За столом Гриффиндора царил Джеймс Поттер. Сыпал остротами, делился летними впечатлениями. Знает? Нет, вряд ли. Слишком спокоен, если эта характеристика вообще применима к Джеймсу-младшему.

За учительским столом сегодня почти не осталось свободных мест. Филиус и Помона добродушно улыбались своим студентам. Таббс и Уокер с ястребиной жадностью высматривали новых жертв своих педагогических экспериментов. Септима, Аврора и Роланда тихо переговаривались между собой, изредка бросая оценивающие взгляды на только что прибывшего нового профессора магловедения. Минерва, все еще занимавшая центральное кресло, была предельно собрана. Почувствовав мой взгляд, она попросила:

— Северус, тебя не затруднит встретить первокурсников вместо Невилла? Он мне нужен на пару слов.

Меня не затруднило.

Лонгботтом стоял у раскрытых Парадных дверей Хогвартса и увлечённо нарушал шестой и одиннадцатый пункты Статута о секретности, что-то там из Устава школы и статистику верно угаданных маглами прогнозов погоды.

— Помочь? — предложил я, вынимая палочку.

— Давайте, — легко согласился он. — Хагрид наверняка будет рад, если вон та туча прольется над его огородом. У меня большие планы на его тыквы… Оп! Спасибо! Думаю, достаточно. А остаток можно отправить в лес.

Закончив запрещённые манипуляции, он выжидающе посмотрел на меня.

— Невилл, с вами желает переговорить директор. Я сам встречу первокурсников.

— Хорошо, спасибо… — Лонгботтом с давно утраченной неловкостью усмехнулся в свежеотрощенную бороду. — Северус, то что вы сказали сегодня перед выборами…

— Не соответствует реальности?

Он на секунду задумался.

— Соответствует, но…

— …Но нехорошо заставлять директора ждать в такой момент, верно?

— Да, точно, — он отсалютовал мне палочкой и размеренной походкой вернулся в Большой зал.

Удивительно, за столько лет преподавания в Хогвартсе, я ни разу не получал задания встретить первокурсников. Вначале эта обязанность принадлежала Минерве, однажды Кэрроу, затем перешла к Лонгботтому. Госпожа директор выбрала для меня интересный подарок.

За дверями послышался нарастающий шум и гвалт, затем — три глухих удара, и они распахнулись. Внушительная фигура Хагрида не позволяла разглядеть в темноте мгновенно притихших детей, но волну их паники, восторга и нетерпения я ощутил отчетливо.

— Профессор Снейп? — пробасил Хагрид. — Вот первокурсники.

— Благодарю. Я их забираю.

В классной комнате, где полагалось произносить приветственную речь, было тесно. Беспокойство в толпе усилилось, но никто не проронил ни звука… Полсотни пар глаз смотрели жадно и тревожно. Я попытался найти среди них Розу, но первым заметил Скорпиуса. Рядом с Поттером-младшим. Свежий синяк под глазом у одного, яркая ссадина на щеке у другого. Как интересно… А вот и Роза. Далеко от обоих.

— Приветствую в Хогвартсе, — начал я. — Учебный год начинается с пира в Большом зале. Но прежде чем вы сядете за столы, вас распределят по факультетам…

Роза слушала внимательно, как и полагалось. Чуть бледная, слегка уставшая. Но волновали её не голод и не усталость. Она изо всех сил искала очередной «правильный ответ».

— Факультетов в школе четыре… — текст приветственной речи звучал почти независимо от сознания. Простая арифметика, простая этика. Старинная схема, много сотен лет сплачивающая маленькое замкнутое сообщество в единый организм и раздробляющая его на группы. Рамки, которые кто-то принимает за несокрушимые стены, а кто-то рушит, просто ткнув пальцем.

— …Церемония отбора начнётся через несколько минут. Рекомендую использовать это время, чтобы собраться с мыслями.

Я вновь задержался взглядом на Розе. Нет, подсказки ей были не нужны.

Получасом позже, когда тарелки опустели, Минерва поднялась со своего трона, и все голоса стихли.

— Приветствую всех студентов в новом учебном году, — начала она. — После ужина деканы факультетов проведут с первокурсниками подробный инструктаж. Остальным напоминаю, что студентам запрещено покидать территорию замка, а также ходить в Запретный лес. График прогулок в Хогсмид для старшекурсников будет готов через несколько дней. Родительские выходные возможны в случае письменного согласия ваших родителей или опекунов, начиная со второй недели сентября. Набор в команды по квиддичу начнётся завтра.

Она выдержала паузу, обвела взглядом Большой зал и сухо продолжила:

— В последние дни в Хогвартсе произошли кадровые перестановки. Вынуждена сообщить, что один из факультетов ждёт смена декана.

За столами поднялся тревожный гул. Слизеринцы как один развернулись в мою сторону. Я поднял ладонь, призывая к сдержанности. Гриффиндорцы повскакивали с мест. Рейвенкло и Хаффлпафф застыли скорбными изваяниями.

— … Потому что я подала в отставку с поста директора, — невозмутимо продолжила Минерва. — И хотела бы видеть на своём месте человека, которому полностью доверяю судьбу школы. Потому что Хогвартс избрал его задолго до сегодняшнего голосования.

Тишина вновь стала абсолютной.

Минерва взглянула на меня, будто ожидая поддержки, и решительно закончила:

— Представляю вам нового директора, единогласно избранного Большим Советом Хогвартса: профессор Невилл Лонгботтом!

* * *

Конечно, в девять Хьюго заявил, что обещание касалось только телевизора и мультиков, а не планшета с играми, в которые очень даже можно играть в кровати. Хитрость нужно было побеждать хитростью, но фантазия отказывалась генерировать свежие решения. Ладно, прибегнем к благородной классике.

— Можно, — вздохнула я. — Играй на здоровье. Хоть всю ночь.

Хьюго отложил планшет на стол и испуганно посмотрел на меня:

— Почему?

— Я хотела сходить с тобой завтра куда-нибудь. Но раз уж ты решил заснуть только под утро и спать до обеда...

Хьюго юркнул в кровать и накрылся одеялом до носа:

— Уже сплю. Сказку расскажешь?

— Неужели тебе Гарри мало рассказал?

— То были истории, а я хочу сказку, — объяснил Хьюго. — Можно знакомую.

— Хорошо, — я задёрнула шторы, на мгновение задержавшись взглядом на тёмных окнах холостяцкой спальни Северуса, включила ночник и села на край кровати. — Слушай. В одной деревне жили четыре чародея…

…Хьюго заснул ещё до того, как братья добрались до мантикоры. На то и был расчёт. Это для двадцатилетней Грейнджер сказка, однажды рассказанная в этой комнате, была откровением. А дети знали её наизусть с пелёнок.

Думал ли Северус о четырёх чародеях, когда сообщил Попечительскому Совету, что отказывается избираться иначе, чем Советом профессоров? Когда предложил Большому Совету кандидатуру Невилла? Ведь «каждый должен делать то, что умеет лучше всего, и этим он больше всего поможет другим», — так Роза однажды объяснила Хьюго смысл сказки.

Роза! Как я могла забыть?

Накинув сигнальные чары, на случай, если Хьюго опять приснится что-то тревожное, я выскользнула из комнаты, сбежала на первый этаж, распахнула дверцу шкафа и… столкнулась с входящим Северусом.

Он подхватил меня уже отточенным жестом и невозмутимо заметил:

— Хорошо, когда в семье есть традиции. Я тоже соскучился.

Пусть и с трудом, но мне удалось удержаться от смеха. Если Хьюго проснётся и услышит, что папа вернулся, он точно не заснёт ещё несколько часов. Ту же мысль я изобразила пантомимой. Северус кивнул, снял дорожную мантию, аккуратно повесил её на вешалку и потянул меня в кухню.

— Ты сегодня ела? — поинтересовался он, заглядывая в холодильник.

— Да, — честно ответила я. — Овсянку утром и мороженое в обед. Считается?

— Нет, — усмехнулся Северус. — Кажется, я вернулся вовремя.

Скептически взглянув на стопку немытых тарелок в раковине, оставшихся после завтрака, он закатал рукава рубашки и достал палочку. Я вздохнула и взялась за полотенце. Кажется, последние новости из Хогвартса дойдут до меня ещё нескоро.

— Куда-то торопилась, когда я пришёл? — Северус тщательно отмыл первую тарелку и протянул её мне.

— Вспомнила, что хотела написать письмо Розе. Она попросила разрешение на встречи в Хогсмиде.

— До утра ещё есть время.

Вторая и третья тарелка были отмыты и вытерты в тишине. Кажется, теперь уже можно.

— И…?

— Гриффиндор, — сразу отозвался Северус. — Надеюсь, для тебя это не стало неожиданностью?

— Наверное, нет. Но я рада, что нападки Рона не смогли поколебать её решимость. И может самую капельку жаль, что не ты её декан. А что Альбус?

Северус картинно развёл руками.

— Уизли всё-таки потерял одного стипендиата. Слизерин!

Ну надо же! Хотя, если подумать, рано или поздно в Альбусе должен был проявиться дух альтернативной истории. А ещё это значит, что Гарри и Северус разговаривали достаточно долго, чтобы дойти до утреннего шантажа Рона. Хорошо!

Северус едва заметно улыбнулся моим мыслям и кивнул, передавая последнюю тарелку.

— Как на это отреагировал Гарри?

Теперь он улыбнулся по-настоящему.

— Достойно.

— А выборы? Как Невилл? Минерва?

— Мантия директора Лонгботтому впору, — Северус тщательно вытер руки полотенцем и, наконец, отошёл от раковины. — Минерва согласилась остаться деканом Гриффиндора, пока не подготовит себе смену, но просила поторопиться с поисками учителя трансфигурации. Не желаешь предложить кандидатуру?

Вопрос застал врасплох. Вряд ли разговор идёт обо мне. Нужен ведь не совместитель вроде Гарри. Или Северус просто так изящно меняет тему? Да, скорее всего так.

— Думаешь, я бы справилась? — задумчиво протянула я. — Ну, то есть если бы я не была министерской занудой в красной мантии, и всё такое прочее…

— Думаю, я бы тебя взял!

Он легко приподнял меня и посадил на стол. Лицо Северуса оказалось напротив моего. Спокойное, почти отрешённое. Но я знала, как обманчиво это спокойствие. Поёрзала на столешнице. Жёстко. Но интересно. В теории, конечно.

Взгляд Северуса мгновенно и хищно вспыхнул.

— В теории? — прошептал он и взмахом палочки приглушил свет. — Только в теории?

Острая, электрическая волна побежала по венам. Вот ненормальная. Нельзя же через столько лет так реагировать на собственного мужа…

…Сигнальный маячок сработал очень некстати. Северус осторожно отстранился и прислушался. Маячок продолжал мерцать едва заметными искрами. Хьюго снились слишком яркие сны.

Я с трудом восстановила дыхание. Стол вернулся к изначальному предназначению — Северус занялся чаем, а мне настоятельно порекомендовал съесть сэндвич с курицей. Романтический момент был безнадёжно упущен.

— Таббс и Уокер справятся без тебя сегодня? — говорить во время еды было плохой идеей, но сэндвич — не кляп, даже если кое-кто на это рассчитывал.

Северус удивлённо приподнял бровь.

— Несомненно. Инструктаж я провёл, теперь — их время. Более того, моё отсутствие в гостиной Слизерина — обязательный пункт коварного плана.

Мне оставалось лишь восхищённо вздохнуть. Конвейер Таббса-Уокера исправно приносил плоды уже несколько лет. По сути это был обычный научный кружок, но его создатели были мастерами, а атмосфера запретов и препятствий, которую особенно тщательно создавал декан Слизерина, придавала происходящему необходимую остроту. К третьему-пятому курсу продвинутые студенты уже понимали, что к чему, определялись со специализацией, часто у того самого злого декана, и помогали заманивать в сети новые наивные души. Бедняга Альбус, его ждут сложные решения.

Чай вышел отменным. Мы немного поговорили про отъезд Розы и о приключениях Хьюго, а потом замолчали.

Много лет назад я перестала бояться этой тишины. Она была наполненной, спокойной и уютной. Седина в волосах Северуса почти вытеснила иссиня-черный, морщины на лице стали резче и глубже, на руках добавилось химических ожогов, и все же он был теперь куда моложе, чем желчный преподаватель зелий начала девяностых. Может быть потому, что ему было куда возвращаться?

Северус вновь едва заметно кивнул. Я тихо рассмеялась. Вряд ли кто-то когда-нибудь сможет сказать, что знает всё о Северусе Снейпе, но вот это — самое драгоценное знание.

— Кстати, о семье и тайнах, — вспомнила я, — Роза сегодня интересовалась, как вышло, что за мной ухаживал Рон Уизли.

— Да, эта тема намного запутаннее, чем история Второй Магической, — очень серьёзно согласился Северус. — Что ты успела ей рассказать?

— Только краткую хронологию событий. Времени было мало, а Роза ещё не решила, как много она готова узнать. К следующему разу она подготовится основательнее.

Я попыталась представить эту историю в своём изложении, но даже не придумала, с чего начать. Как я переехала в магловский Лондон, и грузчики расколотили мне посуду? Или как Северус столкнулся со мной в парке, а я крутила в голове балладу о Бармаглоте, чтобы он не смог прочитать мои мысли? «О, светозарный мальчик мой, ты победил в бою! О, храброславленный герой, хвалу тебе пою!» И что там дальше?

— А дальше повторяются первые строчки, — Северус поднялся, подошёл к окну и отдёрнул штору. На улице опять начался дождь, и крыльцо дома напротив уже блестело в свете фонарей. Картинка выглядела очень художественной, навевая сентиментальные мысли.

Впрочем, Розу вполне устроит сжатый конспект без лишних эмоций. А за подробностями пусть идёт к Джинни. Та ей расскажет даже то, чего не было. Хотя я бы и сама не отказалась когда-нибудь услышать полную версию нашей истории. Только не от Джинни! И про дом напротив, и про парк, и про лабораторию, и…

— Это будет долгий рассказ, — внезапно отозвался Северус.

Я завороженно кивнула, глядя на его темный силуэт у окна, и вскоре услышала негромкое:

— Квартира была приемлемой…