Другая история компании с Большой Спасской — 2 (джен)

Дома у Олега четверых друзей ждал свежезаваренный чай и изнывающие от нетерпения Катя, Таня и Тёмыч.

— Ну, рассказывайте, что там?

— Он точно шпион.

— И сообщник есть! Они фильмы обсуждали! И песни!

— А при чём тут песни и фильмы?

Тут Женька заметил булочки и пирожные.

— Сначала жрать! — заявил он и двинулся к столу.

Его друзья поспешили следом и первым делом отложили себе по булочке и по пирожному.

После десерта Женька вспомнил про обед, который ему обещал Олег.

— Нет обеда, я вспомнил. Мать не успела приготовить. Сказала варить макароны, а ужин она потом сделает.

— Ну вообще!.. Очешуеть!.. А сваришь макароны?

— Я сварю, — пообещала Таня.

— А сгущёнка есть? К макаронам.

— Я их с кетчупом обычно ем, — заметил Олег.

— Со сгущёнкой тоже вкусно.

— Со сметаной вкуснее, — возразила Василиса.

— С кетчупом или сметаной можно, — проявил снисхождение Женька. — Но со сгущёнкой мне больше нравится.

— Гадость какая! — скривилась Катя.

— Сгущёнка гадость? — изумился Женька.

— Нет, она вкусная. Но с макаронами…

— А я тебе и не предлагаю. Мне больше достанется.

Пока варились макароны, Олег, Женька, Лёшка и Василиса поделились результатами слежки. Странная беседа с дедушкой и кейс в камере хранения всех насторожили. Друзья теперь не сомневались, что мужчина ведёт двойную жизнь.

— В лучшем случае, — подвела итог Катя, — он и правда может оказаться каким-нибудь агентом милиции, а в худшем…

— Говорю же: типичный шпион, — повторил Пашков. — Эти тайные встречи, передачи сигарет, камеры хранения…

— Ещё одни шпионы? — вдруг засмеялась Василиса. — Нас с папой ещё не подозреваете?

Олег захохотал, а Лёшка посмотрел на неё с недоумением.

— В прошлом году они думали, что Василиса и её отец сообщники одного подозреваемого, — пояснила Таня.

— Думали, не думали, — глянул на неё Женька. — Ты лучше мои макароны сбегай проверь.

— Сам ими занимайся, — обиделась она. — Я тебе не домработница.

— Могу и сам.

Он ушёл и вскоре вернулся с глубокой тарелкой, полной спагетти со сгущёнкой.

— Немного не доварились. Но так вкуснее.

Пашков выхватил пальцами с тарелки спагеттину и отправил в рот.

— Вкусно, — одобрил он. — Я тоже хочу.

— Там ещё осталось, — махнул вилкой Женька. — И остатки сгущёнки можешь из банки выскрести.

— Слушайте, — предложила Катя. — Давайте их на кухню отправим. А то смотреть противно на это ужасное блюдо.

— У меня от одного его вида, — поддержал её Тёмыч. — Кишки склеиваются.

— Вполне красиво, — безмятежно отозвалась Василиса, свесившись с ручки кресла. — Кусочек торта с помидорой выглядит гораздо хуже.

— Кто мог есть такое?! — скривилась Катя.

— Невестка, когда ждала ребёнка…

Тем временем Женька и Пашков уже справились с макаронами и вернулись к друзьям.

— Теперь можно приступать, — плюхнулся в кресло Женька.

— Спасибо, что разрешил, — усмехнулся Олег. — Ладно. Надо решить, что будем делать дальше.

— Я предлагаю идти к майору Василенко, — сказал Тёмыч. — Дело действительно очень странное.

— А я — к Андрею, — повернулась к Олегу Василиса. — Нашу милицию мы ничем пока заинтересовать не сможем, а вот ему рассказать надо. И Тиму.

— Согласен… Завтра на перемене подойдём к нему. И мне кажется, — начал теребить дужку очков Олег. — Самое главное — выяснить про эти пачки.

— А чего выяснять? — не понял Женька.

— Да мне почему-то кажется, что там совсем не «Стилист» Марининой. Вообще не книги.

— Это ещё почему?

— Разговор Василия Николаевича с продавцом был похож на пароль. А ещё я видел пачку денег, которую он отдал за книги. Я думаю, сумма раз в десять превышала их цену.

— Раз в десять, раз в десять, — проворчал Тёмыч. — Мог бы и посчитать, раз уж стоял рядом.

— Как, если они сами их не считали?

— Не считали?!

— Именно. И это очень странно.

— Вот уж действительно, — отозвалась Таня, опираясь локтями о колени. — Я, значит, сама видела. Василий Николаевич протянул деньги, а продавец, не глядя, в карман засунул. А пачка была толстая.

— Может, он и книги оплатил, и какой-нибудь старый долг отдал? — вмешался Пашков.

— Нет, — покачал головой Олег. — Они с этим продавцом явно не знакомы. Во всяком случае, на вид точно.

— Ну, положим, они могли нарочно сделать вид, будто незнакомы, — возразил Тёмыч. — Тут важнее другое! Когда долги отдают, то деньги тем более пересчитывают. И вообще, чтобы продавец не проверил, сколько ему заплатили…

— Молодец. Вот потому-то мы и должны выяснить, что в пачках. Тёмыч, придётся тебе к нему в квартиру проникнуть.

— Я один не справлюсь. Тут нас должно быть по крайней мере двое. Входим вместе. Один отвлекает хозяина разговором, а другой незаметно находит, где у него лежат эти пачки, и проверяет, что там внутри.

— Давай я с тобой! — вызвался Женька.

— А если он вас зацапает? — забеспокоилась Катя.

— Ни фига! Скажу, что обожаю Маринину. На пачке же написано. Вот я и решил поглядеть, что за детектив.

— Что доктор прописал, — одобрил Олег. — А заодно поглядите, что у него в квартире творится.

— Ладно, — кивнули Женька и Тёмыч.

— Кстати. Кто-нибудь у вас видел, как этот Василий Николаевич переезжал?

— Я вообще про него ничего не слышала, — отозвалась Таня.

— Мы с родителями на несколько дней уезжали, — напомнил Тёма. — Видимо, он в наше отсутствие как раз и перебрался.

— В общем-то, если что, и быстро можно переехать, — добавила Василиса. — Квартира у него однокомнатная, мебели не слишком много.

— Вот и проверите. Главное, постарайтесь побольше запомнить.

Оба мальчика вновь кивнули.

— И ещё. Нам обязательно надо его сфотографировать.

— Ясненько, — фыркнула Катя. — Хочешь на память фотку оставить?

— Да нет, — отмахнулся Олег. — Представьте, вдруг он от нас ускользнёт.

— Или вообще исчезнет, — добавила Таня.

— А ещё её можно в милиции показать, — кивнула Василиса. — И Андрею. Вдруг он где-то встретит этого штриха.

— А чем нам его снимать прикажешь? — осведомился Тёмыч.

— Вообще, у меня есть «Полароид». Только кассета кончилась.

— Купим, — отозвался Женька.

— А у тебя деньги остались?

— Не-а. Я думал, у тебя есть.

Вскоре выяснилось, что вся компания находится до вечера в одинаково удручающем материальном положении.

— У меня есть фотоаппарат, — сказал Тёмыч, — но он тоже без плёнки. А даже если бы и был с плёнкой, нам пришлось бы платить за её проявку.

— Ситуация… Конечно, можно отложить до завтра. Я попытаюсь у предка деньги на кассету для «Полароида» взять. Но это в том случае, если он вернётся в хорошем настроении.

— Придумал! — воскликнул Лёшка. — У Машки видеокамера есть! «Сони»! Последняя модель! Облегчённая! Класс!

Глаза у Пашкова заблестели.

— Тогда придется ей всё рассказать, — колебался Олег. — Хотя… Ладно. Пожалуй, другого выхода у нас всё равно нет. А видеозапись, может быть, даже и лучше. Тем более, если удастся, и голос его запишем.

— Ты ей звонить будешь? — поинтересовалась Василиса.

— Да, а что?

— Я тогда пока к себе сбегаю. Позвоните, когда она придёт, ладно? И если не придёт, тоже.

— Ладно.

Василиса подскочила в кресле и пулей метнулась в прихожую. Спустя мгновение по лестнице застучали ботинки.

Олег поглядел на часы. Занятия уже кончились. Тогда он набрал номер Школьниковой. Моя Длина ответила почти сразу и Олегу обрадовалась.

— Машка, ты видеокамеру нам сейчас не одолжишь? — перешёл сразу к делу тот.

— Кому это «нам»?

— Ну, всем нам.

— Если с вами ребёнок Пашков, то фигли. Он уже отснимался.

— То есть?

— Его съемка моей матери в крупный ремонт вылилась. Полстоимости камеры заплатили. Так что снимать я буду только сама. А чего снимать-то надо?.. Кстати. Почему вас сегодня не было в школе? Андрюша так нервничал.

— Знаешь, Машка, давай не по телефону. Лучше хватай камеру и беги ко мне.

— Неужели опять? Что-нибудь рассле…

— Говорю же: не по телефону. Придёшь — узнаешь.

— Ясненько, мальчики-девочки! Вся в вашем распоряжении! Несусь!

И Моя Длина бросила трубку.

— Ну, ты, Пашков, даёшь. Говори, что с Машкиной камерой сотворил?

— Да, можно сказать, почти ничего, — покраснел Лёшка. — Уронил случайно. Вообще-то Машка сама виновата. Я снимаю, а она у меня стала камеру из рук вырывать. Кто же так с техникой обращается.

Друзья усмехнулись.

Не прошло и десяти минут, как раздались сигналы домофона. Ещё две минуты спустя раскрасневшаяся Моя Длина влетела в квартиру.

— Привет, мальчики-девочки!

— Машка! — застыл от восторга Пашков.

Моя Длина была одета как обычно. Лиловые обтягивающие брючки и куртка в крупную зелёно-оранжевую полоску.

— Ты поскромней одеться не могла? — спросил Олег.

— Между прочим, всё от «Версаче». Из последней коллекции. Лучше рассказывайте, чего там у вас?

— У нас такое, что лучше с твоим «Версаче» не светиться.

— Не приставай, — опустилась в кресло Школьникова. — Лучше говори, в чём дело. В конце концов, если надо, схожу переоденусь. Хотя вообще-то, я не знаю случаев, чтобы «Версаче» не подошёл.

— Секунду, Ваське наберу…

Василиса уложилась в минуту. Выглядела она злой.

— Чего это с тобой? — изумился Женька.

— Ничего.

— С кем поссорилась? — оживилась Машка. — Давай, говори, я сплетни не собираю.

— Ты их разносишь… И вообще, давайте за дело!

— Ладно, потом поругаетесь, — прервал спор Олег и принялся излагать.

Рассказ продолжался минут пятнадцать, потому что мешал Пашков, который изо всех сил пытался привлечь внимание Машки. Наконец, она процедила сквозь зубы:

— Уймись, ребёнок. Не до тебя.

Лёшка затих.

— Вот почему нам этого типа необходимо заснять, — подвёл итог Олег.

— Замогильно! Ну, вы вечно, ребята, влипаете! Тут точно одно из двух: либо шпион, либо бандит. Будем снимать. И «Версаче» мой, между прочим, тут в кассу. Я перед домом встану и сделаю вид, будто совсем не Василия Николаевича, а кого-нибудь другого снимаю. Он и не чухнется.

— А давай, Машка, ты меня снимать будешь, — с надеждой посмотрел на неё Пашков.

— Могу и тебя, ребёнок, мне-то какая разница, — пожала плечами Моя Длина.

Но Лёшка всё равно остался доволен.

— В общем так. Сейчас идём к тому подъезду. Женька и Тёмыч будут сидеть у Тёмыча в квартире и ждать возвращения соседа. А вернулся он или нет, мы проверим по домофону.

— А если вернулся? — уточнил Тёмыч.

— Тогда вы попытаетесь попасть к нему в квартиру. Мы останемся на улице. Если он дома, подождём, пока он выйдет, и Машка сразу его начнёт снимать. А если его дома нету, то в любом случае вернётся.

— Ой! — вытащила из сумки сигареты и зажигалку Моя Длина. — Я так нервничаю! Не могу без сигареты, когда волнуюсь.

— Когда не волнуешься, по-моему, тоже, — усмехнулась Катя.

— Здоровье не бережёшь, — заметил Тёмыч.

— Зашибись, лысенький, усохни, маленький! — кинула на него уничтожающий взгляд Моя Длина.

Тёмыч уже готов был на неё кинуться, но Олег его вовремя остановил. Сейчас Мою Длину лучше не злить. Поэтому Олег даже позволил ей закурить в квартире, хотя не сомневался, что от родителей ему за это влетит.

«Приду — проветрю».

Правда, когда Пашков тоже полез за сигаретой, Олег запретил:

— Подождёшь, пока выйдем на улицу.

— Значит, ей можно, а мне нельзя? — обиделся Лёшка.

— Во-первых, я — дама, — картинно закинула ногу на ногу Школьникова. — А потом, ты ещё ребенок. И вообще, что мы сидим? — метким щелчком запулила она окурок в открытую форточку. — Побежали, мальчики-девочки.

Вульфа оставили дома, чем он остался очень недоволен. Но друзья уже почти бежали к дому в конце Большой Спасской.

— Главное, нам на Василия Николаевича где-нибудь по дороге не напороться, — твердил Тёмыч.

— Напоремся, тоже не беда, — не унывала Моя Длина. — Я не я, если его не сниму.

Они набрали на домофоне номер квартиры Василия Николаевича. Там никто не ответил.

— Значит, ещё не вернулся, — обрадовался Олег. — Тогда вы поднимайтесь в квартиру, — повернулся он к Женьке и Тёмычу. — А дальше — по плану.

Двое друзей поднялись к Тёмычу. На площадке валялся одинокий клочок бумаги.

— Опять кто-то намусорил, — буркнул Тёмыч, поднимая бумажку.

Они прочитали следующее: «Литературно-художественное издание. А.Б.Маринина «Стилист». На русском языке. В упаковке…»

Дальше было оторвано.

— Видел? Это наверняка было наклеено на пачках с книгами. Выходит, он их тут же после прихода развернул и обёртку в мусоропровод выкинул. А это — вывалилось.

— Чего он так торопился? — поинтересовался Женька.

— Вот и я думаю. Зачем ему было так спешно распаковывать книги, если он тут же из дома убежал?

— Ну, может, кому-нибудь дарить понёс.

— Да, да. Во-первых, в кейс целая пачка не влезет. Значит, по идее, если он даже зачем-нибудь взял с собой несколько экземпляров «Стилиста», то обёртку бы выкидывать не стал. Потому что в пачке бы ещё оставалось много книг. И потом, зачем бы ему сдавать книги в камеру хранения?

За разговором они вошли в квартиру. Вместо Надежды Васильевны была записка: «Тёмик, кушай без меня. Мы с Верунчиком пошли к Ниночке. Там Джованни вернулся!»

— Ну, прямо не жизнь, а праздник каждый день. Теперь до ночи у своей Ниночки проторчит.

— Ты против? По крайней мере последим отсюда. И никто мешать не будет.

— Тут ты, пожалуй, прав, — улыбнулся Тёмыч. — Сейчас на балкон выйдем.

— Только сперва надо попить, — побежал Женька на кухню. — Ого! — раскрыв сковороду, стоящую на плите, восхитился он. — Отличные отбивные тебе мать оставила! Можно одну?

— Ты ещё не наелся?

— Вообще-то, наверное, наелся… Но мне нужно заесть сладкое. Где у тебя хлеб?

— Пожалуй, я тоже холодную отбивную с хлебом съем.

Женька уже вытаскивал из хлебницы длинный батон.

— Свеженький!

Тёмыч хотел отрезать кусок хлеба, но Женька, схватив сковороду, потащил её вместе с батоном на балкон.

— Ты куда?

— Тебе только бы о еде думать! — укоряюще произнес Женька. — А у нас дело. На балконе поедим.

Тёмычу ничего не оставалось, как покориться.

Уплетая отбивные, ребята даже не заметили, что на улице холодно. А когда расправились с ними, то внезапно почувствовали, что замерзли.

Женька предложил дежурить по очереди и смылся в квартиру.

— Однако…

Впрочем, им обоим ещё пришлось помёрзнуть. Василий Николаевич домой не спешил. Время от времени мальчики обменивались знаками с друзьями. Те тоже успели замёрзнуть и теперь ходили туда-сюда. Пашков с Моей Длиной вдоль дома. А остальные — в начале Спасского тупика.

— И долго ещё ждать?

— А ты его поторопи, — съязвил Тёмыч.

— Уже не придется! Вот он, голубь наш сизокрылый.

«Голубь сизокрылый» шагал вдоль дома по Спасскому тупику. Моя Длина, предупреждённая, что цель близка, отошла от Пашкова и начала видеосъемку. При этом она делала вид, что снимает Пашкова на фоне дома.

— Ну, чего застыл? — скомандовала она Лёшке. — Больше движений! Больше движений!

Лёшка попятился и как бы случайно налетел на Василия Николаевича.

— Ну, молодец Моя Длина, — оценил её маневры Женька.

— Кто бы мог подумать, — неохотно согласился Тёмыч.

Тут Пашков, повернувшись к Василию Николаевичу, громко воскликнул:

— Извините! Здравствуйте! А-а! Вы ведь сосед Мартыновых?

Василий Николаевич растерянно поглядел на Пашкова и кивком подтвердил, что тот не ошибся. Моя Длина, не переставая, снимала. Олег, следя за ней из-за киоска, шепнул подругам:

— Порядок. Считайте, что в кадр он попал.

А Моя Длина решила на достигнутом не останавливаться. Подойдя к Василию Николаевичу, Машка томно проговорила:

— Ой, извините, пожалуйста. У меня к вам просьба.

При этом Школьникова, словно бы по инерции, продолжала снимать.

— Какая просьба? — не слишком обрадовался тот.

— О, совсем небольшая. Мы хотим вместе с ним сняться. Возьмите, пожалуйста, камеру.

— Да я не очень с ними умею…

— А тут и уметь нечего. Смотрите вот на этот экранчик, чтобы там появились мы с ним, и не отпускайте кнопочку. Ну, пожалуйста! Всего одну минутку.

— Если одну минутку, то ладно.

— Вот это Машка! — восхитился Олег. — Теперь у нас и голос, и отпечатки его будут.

— Каждый бы на её месте сообразил, — ревниво ответила Таня.

Олег усмехнулся, но спорить не стал.

— Ладно, ребята. Забирайте камеру. Мне уже некогда.

— Спасибо! — хором поблагодарили его Моя Длина и Лёшка.

Василий Николаевич быстро вошел в подъезд. Олег, Таня, Катя и Василиса подбежали к Машке и Лёшке.

— Отлично сработано, — похвалил Олег.

— Фирма веников не вяжет, — тут же растянулся рот до ушей у Пашкова.

— Можно подумать, это он один всё делал, — возмутилась Моя Длина.

— Фирма и из филиалов состоять может… — с невинным видом заметила Василиса.

— Каких ещё филиалов? — грозно надвинулась на неё Машка.

— Больших и поменьше.

— Ты на что намекаешь?!

— Ни на что. Прямо говорю.

— Малявка! — прошипела Моя Длина и повернулась к Лёшке. — А вообще ты молодец сегодня, ребёнок. Вполне конкретно налетел на этого типа.

— Я ещё и не то могу, Машка, — поглядел на неё влюблёнными глазами Пашков.

— Мы это знаем, — фыркнула Василиса.

Но Школьникова уже повернулась к Олегу:

— Чего будем дальше делать?

— Дуем ко мне. Поглядим, что получилось и на большую кассету перекатаем. Надо оставить копию.

Пока они разговаривали, Катя и Таня знаками показали Тёмычу и Женьке, что сосед в подъезде, а они будут ждать их у Олега.

Мальчики спешно покинули балкон и подбежали к входной двери. С лестничной площадки донеслись шаги. Затем хлопнула дверь.

— Даём ему пять минут и направляемся в гости.

— А что ты ему собираешься говорить?

— Скажем, что у нас в квартире вырубился телефон, и мне надо позвонить на станцию, чтобы исправили.

— Очешуенно. Ты звонишь, я отвлекаю.

— Естественно. И чем дольше ты его сможешь отвлекать, тем лучше. Мне же надо как следует осмотреть квартиру. Так… Пошли.

Открыв дверь, они почему-то на цыпочках пробрались к квартире соседа. Женька нажал на звонок.

— Кто там?

— Сосед.

— Секундочку, — отозвались за дверью.

Она открылась. На пороге стоял Василий Николаевич. Без очков и с полотенцем в руках.

— Тебе чего?

Женька хотел просочиться в переднюю, но Василий Николаевич загородил собой проход.

— Мне позвонить…

— Зачем? — не слишком любезно осведомился Василий Николаевич.

— Телефон отрубился. Надо позвонить, чтобы исправили.

— А то родители волноваться начнут, что я не беру трубку, — подхватил Тёмыч.

— Отрубился, говорите, телефон? — почему-то подмигнул ребятам мужчина. — Тогда плохо дело. Придётся вам в автомат идти. У меня тоже не работает.

— Ну-ка! — вновь попытался войти в квартиру Женька. — Дайте проверю.

— И проверять нечего. Говорю же: не работает. А теперь извините. Я умываюсь.

Два друга быстро скрылись у Тёмыча в квартире.

— Ты видел?! У него родинки нет!