Моя Одиссея (джен)

Так же пламя палило теченья, вода клокотала.

Илиада

А ведь я старалась.

Я старалась завести знакомства в новой школе. Я очень подружилась с парой хогвартских девчонок, в том числе чистокровных, и загорелась желанием познакомить их с Минтой. Почему нет? Она всё равно читала о них в моих письмах, а им я тоже сказала, что имею маглу-подружку.

Было бы здорово привезти на лето магов и закатить с маглами общий междусобойчик.

Подружки-ведьмы были не против; они умирали от желания увидеть своими глазами магловский велотренажер.

Одна вообще собиралась писать диплом по магловскому быту, так что лето предстояло веселое. Я воображала, как мы с Минтой будем учить ее втыкать штекеры в розетку и пользоваться пультами с дистанционным управлением.

Она, кстати, сразу сделала встречное приглашение, то есть позвала меня к себе, в свою чистокровно-волшебную деревню Оттери-Сент-Кечпоул. Там ни один житель отродясь не видел газонокосилку, зато в саду водятся садовые гномы, а в лесочке — кентавры. Минту она не приглашала по понятным причинам, так что и я отказалась.

И тогда эта подружка обиделась и вернула мое приглашение.

Нет — и не надо.

Как будто других желающих нет, и я привезла домой Перси.

Это было эпично.

Во-первых, Перси настоящая магловская жизнь привела в телячий восторг, он восхищался каждым шагом, каждой мелочью, словно он попал в Страну Чудес, и воспринимал любой день жизни у маглов как большое приключение.

Он пожирал глазами маму, когда она включала пылесос, следил за ее пассами так, словно она была волшебница. Он смотрел на микроволновку, словно на чудо, каких на свете не бывает, и уверял, что это же удивительно, невероятно — то, как она ухитряется греть пищу!

В общем, Перси выглядел такой комичной пародией на меня саму и мое изумление магией, что дальше некуда.

Да еще Минта подслушала, как Рози Броммел сплетничает Линде:

— Ты видела нового ухажера Пен Кристалл? Который, говорят, из этой ее волшебной школы? Чучело же, правда?

— Кого еще могла подцепить Кристалл? — усмехнулась Линда.

— Прилизанное курносое чучело, да еще в веснушках, — доложила Рози.

— Он мне страшно напоминает папиного клерка, — говорит Линда. — "Господин мэр, вы уверены, что хотите надеть этот галстук в желтых попугаях? Мне кажется, он не соответствует указу № 15678asd, согласно которому должностные лица не должны носить кричащую одежду..."

Рози подобострастно ржет.

— Но всё-таки, ведь он волшебник? Настоящий волшебник? — замечает Линда.

— Да, это ее единственное утешение, — хихикнула Рози.

Какое счастье, что Рози не знала, что я сверх того еще и школьная староста, как и Перси, а старостой меня назначили как отличницу и примерную ученицу школы Хогвартс! Рози бы умерла на месте от огорчения. А так она осталась жива и здорова, только что завидовала волшенику-ухажеру. Как сказано: меньше знаешь, крепче спишь!

И какая жалость, что существует Статут секретности!

Ну почему я не могу превратить Рози в воблу? Ей же всё равно через минуту вернут ее внешность и сотрут память, так что ей никакого вреда, а мне моральное удовлетворение. Глядя каждый раз на Рози, я буду вспоминать, какая из нее вышла шикарная вобла. И особенно приятно, что я об этом помню, а она нет.

Вот так из моих попыток влиться в дружную семью волшебников ничего не вышло. Они слишком упорно отвергают все возможности сблизиться с маглами.

На четвертом курсе Хогвартсе со мной был один случай, и он гораздо нагляднее любых слов…

Был Хеллоуин, и Лавинии Дей с Пуффендуя пришла мысль после обеда собрать группу, махнуть в Годрикову впадину и возложить венок на мемориале Поттеров.

Группа быстро собралась, Дамблдор с радостью сделал нам портал до ближайшего лесочка, и мы махнули.

Годрикова впадина, смею напомнить, это наполовину волшебный, наполовину магловский поселок; поэтому по дороге туда мы встретили множество маглов. Особенно запомнилась одна женщина с яркой фирменной сумкой «Мэри Кей» (глазастый Седрик Диггори даже разглядел внутри сумки диплом «Лучшему менеджеру месяца») , потому что она постоянно попадалась нам по пути. Куда мы сворачиваем, туда и она; и мы действительно вместе дошли до мемориала.

Там магла выкинула трюк: достала из пакета венок и возложила на стелу!

Магла. Которая по своей природе эту стелу не могла видеть.

Седрика еще раз спросили, и он заверил, что волшебной палочки у дамы нет. У нее абсолютно магловский портфель, набитый деловыми бумагами.

Он посмотрел на маглу, магла посмотрела на него, обозрела наши школьные мантии с гербом Хогвартса и фыркнула.

Так мы и познакомились.

Менеджер Эрика Морсли, маглорожденная, некогда получила приглашение из Хогвартса и послала его подальше. У нее были свои планы на жизнь.

Миссис (тогда еще мисс) Эрика получила от представителя Хогвартса список необходимых учебников и образовательных стандартов, нужных для сдачи СОВ, записала адреса частных учителей магии и стала заниматься вместе с ними. Она закончила магловскую школу, успешно поступила в экономический колледж и заодно сдала СОВ. На этом ее магическая карьера закончилась.

— Я колдую иногда, конечно, для практики, — фыркнула Эрика, — когда остаюсь одна, чтобы вашим суровым патрулям на зуб не попадаться. Так, по мелочам: Репаро, Акцио, Энгоргио-Редукто… Весело получается. Забавная, в общем, штука эта магия.

— Магия может значительно больше, чем ваши «забавные штуки»! — обиделась Анжелина Джонсон. — Вы себя лишили очень многого. Мне жаль.

— Но чего, чего многого может в моем мире ваша магия? — рассмеялась Эрика. — Конечно, когда я поняла, что буду волшебницей, я размечталась, что родителям с бизнесом помогу, и себе карьеру устрою — у меня же такие возможности, и вообще смогу всем знакомым помогать, всяким там золушкам тыквы превращать в кареты. Так ведь мне всего этого нельзя. Я же помню, что мне посланный из Хогвартса втолковывал: я ограничена в праве применять магию, мне нельзя колдовать перед маглами! У нас Статут секретности. Так на черта мне, спрашивается, ваша магия, если я не могу ее применять? То нельзя, это нельзя. Да мне только то и можно, что превращать чашки в мышек — и то запершись, окна занавесив и одной себе на забаву. Я даже трехлетнюю дочку этим развлечь не могу!

— Вы можете применять магию в полной мере, — возразил Седрик, — для этого есть целый волшебный мир.

— Ага, — кивнула Эрика, — могу — в специально отведенных местах. В гетто. Разве это не прекрасно? Бросай всё, дорогая, переселяйся в гетто и там наслаждайся жизнью. Ну-ну.

— Ваша дочка магла? — спросила Анжелина.

— Да, — с удовольствием ответила Эрика.

Мы вернулись с экскурсии, полные впечатлений…

Действительно, думала я, на что мне магия? Я хотела быть врачом, но я не имею права помогать больным, если они ненадлежащей нации!

Профессор Снейп говорил, что нельзя, преступно отказываться от изучения магии, если оно тебе дано. Боги дали мне великий дар, и я должна беречь, контролировать, развивать его. Ведь мой дар почти уникален.

Но если мне запрещено использовать его на благо людям?! Это и есть худшее надругательство над моим даром, я считаю.

Каково быть прекрасным художником, если твои картины может увидеть лишь круг избранных, и висят они в недоступной башне, а выносить их за пределы башни запрещено?

Вот почему я нисколько не удивилась, что Волдечерт в конце концов возродится.

Его хотят, его ждут.

Его еще нет, но весомым аргументом, чтобы отказать мне в важном и нужном для жизни магов проекте, будет то, что Волдечерт желал мне смерти.

Он хотел убить меня — всё, я вычеркнута из жизни магического общества. Подозреваю, что ни Гермионе Грейнджер, ни Колину Криви, ни Джастину Финч-Флетчли в магическом мире больше не найти работы.

Да и никому из грязнокровок тоже…

Вы говорите, что Фадж всё-таки хочет победить Волдечерта? Не смешите мою палочку.

Он так хочет победить, что Гарри Поттер, Избранный, единственная надежда магического мира, живет в чулане под лестницей у злых родственников, которые морят его голодом. Шикарно он там живет, я уж наслышана от Перси. Вот так магический мир бережет победителя Сами-Знаете-Кого. И вы мне будете врать, что им нужна эта победа.

Вы говорите, что правительство объявило вне закона Пожирателей смерти?

Здорово объявило, коли треть этих самых Пожирателей в правительстве и работает. Малфои, Макнейр, Бегмен, Паркинсон…

Я стою с блестящим аттестатом Хогвартса и рекомендациями Кеттлберна и понимаю, что в магическом мире для меня работы нет, разве что устроиться на почту письмоносной совой, и надо начинать новую жизнь.

А точнее — перейти к заготовленному заранее плану В. Не зря мой папа-предприниматель научил меня везде и всегда иметь план про запас!