Восемнадцать - четырнадцать (гет)

п/а: в фике содержится AU, просто напоминаю.

После дождливого сентября наступил ветреный октябрь, принеся за собой некоторые изменения. Будни Хогвартса избавились от уныния и сонной атмосферы, дав ученикам возможность немного расслабиться. То, что уже совсем скоро состоялся отбор чемпионов, повлияло на обитателей замка самым разным образом. Кто-то перестал думать об учебе вообще, некоторые гадали, кого именно изберут чемпионом Хогвартса, а некоторые, вроде ушлых близнецов Уизли, даже делали ставки. Сразу становилось понятно, что текущий год будет полон сюрпризов, и один из них, облетев всю школу, был на слуху уже почти месяц.

Гарри открыл для себя несколько новшеств, причем не совсем приятных. Первым и главным стала встреча с отцом Малфоя-младшего, Люциусом, в кабинете Снейпа. Гарри всегда казалось, что этот человек никогда не терял свою надменность и лоск, однако в тот вечер понял, насколько же он ошибался. Люциус тогда походил на раненного зверя, он рвал и метал, в голове Гарри до сих пор гремел его крик и те недвусмысленные слова, обращенные к нему. То, что его сына выписали буквально на следующий день, его мало волновало.

Так же Гарри периодически не мог попасть в Выручай-комнату, что стало для него вторым неприятным сюрпризом, равно как и молчание Эмбер. Весь месяц от нее не было и слова, и тот фальшивый галлеон, что служил Гарри в качестве маяка, никак не реагировал. Эмбер как-то говорила ему, что у нее появились неотложные дела, и исходя из этого Гарри чувствовал себя незащищенным.

Куда бы он ни шел, на него постоянно косились, он всем нутром ощущал на себе чужие взгляды — осуждающие, недоверчивые, а со стороны слизеринцев — откровенно враждебные. Перешептывания за спиной стали уже давно нормой, хотя поначалу Гарри это раздражало и нервировало, но близость друзей сдерживало его, не давая сорваться. Те старались следовать за ним повсеместно, занимая разговорами, и Гарри чувствовал их поддержку, однако чувство защищенности мигом исчезало, едва он переступал порог кабинета защиты от Темных сил.

Рон как-то заговаривал насчет того, кто же именно станет новым преподавателем, но результат переплюнул все их ожидания. Гарри почему-то был уверен, что новый преподаватель будет не без изюминки, и не прогадал. Им стал мракоборец в отставке по имени Аластор Грюм, и то, чему он учил и, главное, КАК учил, подвергло многих студентов в шок. Гарри же с пугающей ясностью понимал, к чему приводили его «уроки». С такой паранойей, как у Грюма, швырнуть пару раз порчей в кого ни попадя в совершенно неожиданный момент было уже обыденностью, отчего часть студентов, и Гарри в том числе, стали дерганными.

Все это накапливалось в его душе, и он опасался, что когда-нибудь просто не выдержит. От постоянной злости болела голова, из-за этого Гарри по ночам не мог заснуть, от недосыпа к нему опять возвращалась злость. У этого круга не было конца, и ему ничего не оставалось делать, как считать дни до выбора Чемпионов с надеждой на то, что от него наконец-то отвяжутся.

* * *

Из класса трансфигурации стали выходить вымотанные ученики, едва зазвенел колокол. Для них очередной урок оказался совсем не таким, какими они были на третьем курсе, отчего тот же Невилл постоянно уходил с занятий чуть ли не в слезах.

— Она совсем с катушек слетела, — Рон уныло вздохнул, — у меня сейчас мозг вскипит.

— Если ты не забыл, в следующем году нас ждет СОВ, — заметила Гермиона, на ходу поправляя сумку. — Тебе бы уже пора взяться за ум, если не хочешь потом жалеть до конца жизни.

— Ну уж нет, в нашей команде ты у нас главная всезнайка.

— Главная всезнайка? Я говорю о банальной учебе, Рональд. Позволь поинтересоваться, что ты делаешь по вечерам?

— Уж точно не забиваю свою голову всякой чепухой.

— А что, по-твоему, не чепуха? Квиддич?

— Гарри, объясни ей уже!

Он шел позади них, смотря куда-то в пол, и краем уха слушал их дебаты. Мысли Гарри были где-то очень далеко, и поэтому он не совсем понял, что к нему обращались. Он вздрогнул и посмотрел на Рона так, как будто видел впервые.

— О чем ты?

— Я говорю о том, что квиддич гораздо важнее!

— Но ведь его не будет в этом году из-за Турнира, — заметил Гарри, невольно отвернув голову от стайки шепчущихся девчонок, что во все глаза смотрели на него, — так что немного поучиться не помешает.

— О нет, и ты тоже, — Рон сокрушенно опустил плечи. — Тебя Гермиона покусала что ли?

В ответ он получил массивным учебником трансфигурации по голове. Рон ойкнул и резко повернулся к Гермионе; та старательно делала вид, что была непричастна, хотя это выглядело довольно глупо.

— Вот только не говори, что это не ты.

— О чем ты, Рон? Гарри, что происходит? — спросила она спокойным тоном. Гарри взглянул на нее и заметил, как она едва заметно мотнула головой. Он тотчас сделал серьезное выражение лица.

— Правда, Рон, тебе наверное показалось.

— Ой, а знаете что, идите-ка вы, — Рон фыркнул, — такими темпами и я стану ботаником.

— Ты говоришь так, будто это плохо!

Стараясь поддержать непринужденную беседу, Гарри боковым зрением видел, как на него пялились ученики, будто на какое-то чудовище. Он стиснул зубы и ускорил шаг, обогнав своих друзей.

— Эй, ты куда? — Гермиона потянула его за рукав мантии. Гарри обернулся и увидел ее взволнованное лицо. — Подожди нас.

— Я... эм... в туалет, — наобум соврал он, и ускорив шаг, оставил их наедине.

Он метался меж двух крайностей. Он ощущал вину за произошедшее, но в то же время Малфой явно заслуживал подобного. Гарри признался сам себе, что хорошенько врезать напыщенному белобрысому индюку руки чесались еще на первом курсе, а после того, когда понял, из-за кого именно пострадала Джинни, он отбросил все сомнения насчет их семьи. И все же…

«Когда же это закончится, — он стиснул лямку сумки, — скорее бы Турнир. Это невыносимо.»

Гарри неожиданно ощутил, как нагрелся фальшивый галеон у него в кармане брюк, дав понять, что его уже ждали. Сердце екнуло и забилось быстрее, когда он сорвался с места и, расталкивая всех на бегу, помчался на восьмой этаж.

* * *

— Давай-ка попьем чаю, а то на улице что-то прохладно стало.

Камин весело потрескивал, согревая Выручай-комнату ярким пламенем. Гарри отметил, что Эмбер, только что пришла, судя по дорожному плащу на ней. Она по-быстрому сняла с себя верхнюю одежду и приглашающим жестом показала ему на кресло около столика. От нее исходил запах медикаментов, вдобавок на сером свитере был приколот анимированный бэйдж с ее именем.

«Из Мунго, значит?» — настороженно подумал Гарри, сев в кресло.

Пока чайник мерно нагревался, Эмбер успела усесться напротив него и теперь неотрывно стала смотреть прямо ему в глаза. От этого он почувствовал дискомфорт и решил как-то разрядить обстановку. Пошарив взглядом по столу, он обнаружил на тарелочке несколько имбирных пряников. Схватив один, он принялся всухомятку давиться им, отметив, что тот был уж очень сладким.

"Какая гадость" — его аж перекосило.

— Как дела в школе? — судя по ее интонации, Эмбер уже была обо всем осведомлена. Гарри, чудом поборов пряник, отвел от нее взгляд и пробормотал:

— Нормально.

Эмбер продолжала буравить его взглядом и спустя какое-то мгновение заговорила:

— Значит, по-твоему, драка и сломанный нос это нормально? Северус все мне рассказал. Ты правда избил наследника Малфоев?

— Вы позвали меня, чтобы читать лекции? — он ответил вопросом на вопрос, отыгрываясь за ужасную выпечку. — Просто давайте продолжим лечение.

— Я позвала тебя сюда потому, что меня попросил об этом Дамблдор, он обеспокоен. И я, — она чуть нахмурилась, — тоже. Тебя поймала Пинс, когда ты пытался проникнуть в Запретную секцию. Мне это не нравится.

— Ах, вот оно что...

Повисло недоброе молчание. Гарри старательно отводил взгляд от Эмбер, которая, вне всяких сомнений была раздражена, хотя куда больше был раздражен он сам. Спустя столько времени он наконец-то пришел сюда, ища спасения, но вместо этого его начали отчитывать. Гарри, жертвуя собой, потянулся за печеньем вновь, но Эмбер перехватила его руку и сжала ее.

— Расскажи мне в деталях, что случилось. От твоего молчания не будет пользы...

— То же самое я хочу сказать и о вас, — в голове Гарри возник вопрос, что интересовал его уже очень давно. — Я тоже хочу знать, что со мной происходит, но вы молчите и только и делаете, что травите меня!

— Не путай травлю с лечением, — Эмбер встала и разлила чай в чашки. — Тебе с лимоном? Хотя нет, ты и так уже напился кислятины. Заварю тебе с ромашкой.

— Не увиливайте, пожалуйста, — в комнате резко повеяло холодом, и Гарри поежился. — Мне осточертело приходить сюда и просто следовать по указке.

— И с чего ты вдруг стал таким самоуверенным? — Эмбер нахмурено посмотрела на него. — То, что ты избил мальчика, еще не означает, что ты стал сильнее.

— От вашего лечения мне только хуже! И почему только директор не помог мне? — язвительно проворчал он, выплеснув свое недовольство на нее. Реакция последовала незамедлительно — Эмбер резко со звоном поставила чашку на стол, отчего Гарри вздрогнул.

— Если ты думаешь, что на тебе весь мир клином сошелся, то ты глубоко ошибаешься, — повысив голос, она осадила его. В интонации Эмбер слышалась неведомая раньше сталь и сила. — У Дамблдора полно других дел помимо тебя. А сейчас, покуда ты мой пациент, будь добр вести себя пристойно.

Чувства злости и раздражения внутри него от неожиданности отступили, к ним примешалось некое опасение. Гарри на какой-то момент смог разглядеть в ней совершенно другого человека, и до него дошло, что перед ним была все же опытный врач, а не его подруга. Он, взяв чашку, начал греть замерзшие руки, растягивая неловкое молчание.

Его мысли вернулись к прошедшей потасовке. Зная, насколько Малфои были скользкими личностями, он мог поклясться, что Артур Уизли из-за него еще успеет настрадаться. Хоть Рон и держался молодцом, но Гарри чувствовал, что тот на взводе, поэтому лишний раз старался с ним не заговаривать, чувствуя вину и грязь на себе. Он поднял взгляд на Эмбер и тихо заговорил.

— Я... я не просто разозлился на Малфоя. Я хотел причинить ему боль, много боли. — Гарри безучастно начал смотреть в точку над ее головой. — Может, Петтигрю меня проклял, и я становлюсь плохим?

Эмбер поставила чашку на стол и мягко взяла руки Гарри в свои. Несмотря на то, что комната была хорошо натоплена, он не почувствовал тепла. Она легонько провела большим пальцем по коже и заговорила, мерно выделяя каждое слово:

— Меня не волнует Малфой. Мне все равно на его отца, да и на остальных учеников. Меня волнуешь только ты. Ты мой пациент, а я твой врач. Просто доверься мне, хорошо? — дождавшись кивка, Эмбер продолжила. — Я вижу у тебя круги под глазами, тебе нужно хорошенько выспаться.

— Но я не могу, не получается. — Гарри почувствовал ком в горле, его губы задрожали. — Я постоянно чувствую такую… такую непонятную злость, я боюсь не выдержать. Это… это невыносимо.

Выручай-комната погрязла в тишине, лишь изредка нарушаемой треском поленьев. Он чувствовал на себе ее взгляд, но в отличие от остальных учеников, в нем не ощущалось колкости осуждения или недоверия. Гарри посмотрел на нее и замер — на глазах Эмбер навернулись слезы и она, почувствовав это, мигом утерла лицо рукавом. В воздухе повис конфуз, и Гарри не знал, что ему было делать. Если так подумать, то все их разговоры были только о нем, но ни разу о ней. Эмбер Уоллис была для него загадкой — врач, пришедший негаданно и протянувший руку помощи, и вместо того, что бы отблагодарить ее, он срывал на ней злость. Из раздумий Гарри вывел совершенно неожиданный вопрос:

— Что отличает нас от зверей?

— Разум, — мигом выпалил он, обескураженный сменой темы разговора.

— Близко, но не совсем то. Разум есть и у некоторых млекопитающих.

— Тогда... абстрактное мышление? — в голове мелькнуло знакомое определение из магловского учебника по биологии.

Улыбнувшись, Эмбер достала из сумки и протянула ему маленькую деревянную коробочку. Величиной коробочка не больше ладони, на крышке красовалась эмблема: скрещенная волшебная палочка и кость — символ Святого Мунго.

— Я могу открыть? — она на это кивнула, и Гарри осторожно отодвинул крышку. Внутри находились крохотные запаянные ампулы с темно-синей, почти черной жидкостью. Каждая ампула находилась в своей ячейке, не позволяя зелью упасть и разбиться. Также каждая ампула была пронумерована от руки. Гарри поставил коробочку на стол и достал одну из ампул, по величине которая была не больше мизинца.

— Осторожнее! Смотри не разбей, — видя явное беспокойство в глазах Эмбер, Гарри пальцами крепче сжал зелье, — оно готовилось около трех месяцев, сам понимаешь, насколько это огромный труд. Зелье носит название «Малинта», и оно станет следующим этапом твоего лечения.

Он невольно вспомнил, как Гермиона мучилась над оборотным зельем, и понимающе кивнул. Гарри аккуратно отломал припаянное стекло и принюхался к зелью. Пахло оно весьма специфически, но не сказать, что неприятно. С одобряющего кивка Уоллис он опрокинул содержимое пузырька в рот. Зелье было безвкусным, словно вода, но чуть более плотная и густая. Проглотив его, он закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям.

Прошла минута, две, три, но ничего толком не произошло. Гарри открыл глаза и уставился на Эмбер, которая наоборот, была воодушевлена.

— Ну и что это такое? Оно не подействовало.

— О-о-о, Гарри, ты ошибаешься. Подействовало, и еще как.

— Но я ничего не почувствовал.

Вместо ответа она вытянула руку и пальчиком прикоснулась к его переносице.

— Ты перестал хмуриться, а это отлично, просто превосходно, — ее лицо ожило. — Чтобы ты сразу понял — «Малинта» не лечит.

— В смысле? — он недоуменно всмотрелся в пустую ампулу с синей капелькой на дне.

— А вот так. Гарри, нас делает людьми не что иное, как самоконтроль. Вспомни, почему ты ударил Малфоя?

— Я хотел, чтобы ему было больно...

— Именно. Ты захотел нанести ему вред, и ты ему нанес, не задумываясь о последствиях. — Эмбер налила чай в опустевшие чашки. — Я говорила тебе ранее, повторю еще раз — ты нестабилен. Гарри, когда я впервые тебя увидела, то поняла — «ты» был разбит. Мне приходилось собирать тебя по кусочкам, и до недавнего времени твое сознание восстанавливалось, но восстановление и укрепление — разные вещи. Твой рассудок, пусть и восстановленный, до недавних пор был плавающим, он растворялся то в страхе, то в откровенном ужасе, а теперь и в ярости.

— Поэтому я не смог сдержаться тогда, в день приезда делегаций? — Гарри стиснул ручку чашки, безучастно всматриваясь в напиток. Чай пах изумительно, только тепла он не нес, отчего по поверхности ходила рябь от дрожащих рук.

— Тогда ты позволил панике одержать верх, — Эмбер кивнула. — Ты разозлился на Малфоя, и это вполне естественно, ведь он оскорбил твою почившую мать. Я побоюсь показаться грубой в твоих глазах, но тот инцидент помог мне поставить точку в своих размышлениях.

— Вот оно как...

Прикоснувшись к белой пряди на голове, он задумался о том, что на ощупь она была мягче, чем его непослушные черные вихры, это отличие резко контрастировало и немного сбивало с толку. Видя это, Эмбер слегка улыбнулась.

— «Малинта» поможет тебе разделить мысли и желания на те, которые допустимо осуществить наяву, и те, которые по ряду причин осуществлять не стоит. Что делать дальше — решать тебе.

Настенные часы пробили четыре часа, разнося по комнате гулкий звон. Гарри смотрел в чашку с недопитым чаем, ощущая, как один из тревожных канатов в его голове лопнул.

«Значит, я просто не мог себя контролировать, — от этой мысли ему заметно полегчало. — Значит, я не стал плохим».

Но кое-что все-таки его волновало даже больше, чем недавняя вспышка агрессии. Гарри не знал, стоило ли ему обращаться с подобным вопросом, ведь в прошлый раз его откровение привело к печальным последствиям. Его душевные метания не остались незамеченными.

— Вижу, ты чем-то обеспокоен, — от Эмбер ничего не могло укрыться, подумал он.

— М-м-м, да, — Гарри все же решился. — Что вы думаете насчет... того голоса, о котором я вам говорил?

Разумеется, он не ждал от нее прямого ответа, и ее виноватый взгляд был тому подтверждение.

— Увы, Гарри, я не знаю. Если бы я только могла узнать, чем именно угостил тебя этот Петтигрю, то ты был бы уже здоров. Почти.

— Почти?

— Да, Гарри, психотравмы, как их не лечи, никогда не заживут. Тебе ли не знать об этом.

Даже такого намека хватило для того, чтобы понять, о чем она говорила. Он кивнул, и Эмбер протянув руку, ласково взъерошила его волосы.

— Тебе пора постричься, или ты хочешь стянуть их позднее в хвостик? Ах, ну да ладно. Не забывай пить «Малинту» каждый день по одной ампуле. Когда в коробочке останется две штуки, дай знать, я обращусь в Мунго за новой порцией. Надеюсь, Дамблдор вскоре прибудет в школу.

— Профессор, директора ведь нет в Хогвартсе, верно? — Гарри вспомнил второй вопрос, что волновал его. — Вы можете знать, чем он занимается?

Полено в камине резко и громко стрельнуло, обратив на себя внимание находившихся в комнате. Гарри искоса посмотрел на Эмбер. Блики пламени играли на моложавом лице врача, и он увидел в ее глазах неведомую ранее грусть, к его удивлению.

«Все-таки я ее совсем не знаю...»

— Нет, увы нет, — она перевела на него взгляд, и та грусть что застыла на какое-то мгновение на ее лице, исчезла без следа. — Кстати, я слышала, что скоро состоится отбор Чемпионов. Как думаешь, кто будет представлять школу?

Гарри уже точно знал, за кого будет болеть, однако озвучивать его имя он не хотел, особенно перед Роном и Гермионой, не желая слыть в их глазах предателем. Он улыбнулся, с удивлением обнаружив, насколько легко ему это далось, несмотря на целый месяц сплошного негатива.

— Уж точно не я.

* * *

После Выручай-комнаты в голове царил если не порядок, то уж точно равновесие. Гарри в какой-то степени был даже благодарен своему прошлому состоянию, которое позволило ему открыть для себя кое-что новое. Он все же нашел место, которое ранее было для него малопривлекательным не без причин. Квиддич, бестолковая суета, разбавленная смертельной опасностью и последующей реабилитацией — все это отводило глаза от этого места.

Он шел вдоль длинных и высоких полок, вдыхая полной грудью запах старой бумаги. В библиотеке царил мягкий полумрак, едва разгоняемый лампами, придавая ей оттенок загадочности. Гарри водил пальцами по книгам, вслушиваясь в этот тихий звук, ощущая рельеф корешков. Он только сейчас понял тягу Гермионы к книгам и тем знаниям, что они в себе хранили. Порой его самого удивляла такая резкая смена приоритетов, однако он объяснял это тем, что его мозг едва справлялся со стрессом, требуя тишины. Гарри после действия этого зелья отметил, что та постоянная легкая злость умудрилась исчезнуть вместе с неосознанной тревогой.

— Все-таки оно подействовало.

Он шел, склонив голову набок, и вчитывался в названия книг. Одно радовало — у них не было глаз, они не говорили гадости за его спиной, а самое главное — в библиотеке было тихо, что не могло его не радовать. Одна из книг привлекла его внимание, и он остановился.

— «Продвинутый сборник защитных заклинаний», — он достал ее из полки и, открыв книгу на первой странице, Гарри увидел штамп и надпись, выведенную от руки, — «не шк.». Ну-ка, — перевернув несколько страниц, он остановился на середине и уронил челюсть.

Таких сложных заклинаний он никогда еще не встречал. Тут были и различные отводы глаз, и отражения, заклятья увеличения и уменьшения веса матери, и разнообразные щиты. Новые заклинания завораживали его, однако были явно ему не по зубам.

— Это кем же надо быть, чтоб знать все это? — проворчал Гарри. — Ах, ну да, точно. Грюм…

Уже собираясь закрыть книгу, он остановил внимание на последнее заклятье из области щитовых чар. Написанное мелким шрифтом, оно терялось среди магических формул, что громоздились одна на другой.

— Инанимато протекто.

Звучало просто, однако судить мощность чар по формулировке заклинания было крайне глупо, подумал Гарри, вспомнив одно из непростительных, которое продемонстрировал всему классу Грюм.

Так как времени у него было предостаточно, Гарри решил не идти в башню, не хватало ему опять выслушивать за спиной всякую мерзость, даже среди своих сокурсников. Следом за «Продвинутым сборником» последовали «Исцеляющие зелья стран Востока», «История магии» Батильды Бэгшот и «Стандартный курс заклинаний». Усевшись за парту у окна, Гарри с удовольствием погрузился в чтение.

«Хотел бы я побывать в Запретной секции» — подумал он, искоса взглянув на ряд полок, закрытых дверью на замок.

Гарри хорошо помнил свой первый визит туда и лицо Гермионы, когда она явилась в гостиную с книгой про Оборотное зелье. Те знания, что хранила в себе Секция, были пугающими, но и в то же время любопытными. Это любопытство как-то раз переросло в то, что он попытался тайком проникнуть в Секцию снова, но как и ожидалось, безуспешно.

За окном неторопливо темнело, и все больше стало загораться ламп, поддерживая освещение в библиотеке. Посетителей было не очень много, что было Гарри только на руку. Неторопливо перечитывая страницы, он все более явно понимал, что за ним кто-то следил.

"Походу я становлюсь похожим на Грюма. Как он там говорил, — он нащупал палочку в рукаве мантии, — постоянная бдительность?"

Неожиданно взор резко потемнел, и все исчезло: кто-то накрыл его лицо ладошками.

— Угадай, кто? — игривый девичий голос был ему смутно знаком. Гарри поднял руку и прикоснулся к нежной мягкой коже чужих рук.

— Точно не Гермиона.

— Кто такая Гермиона?! — когда его взор стал опять чист, он поправил очки и повернул голову в сторону голоса.

Перед ним стояла девушка в синей шелковой мантии Шармбатона и с нескрываемым любопытством смотрела на него. Рыжие короткие волосы, круглые черты лица и большие выразительные зеленые глаза — все это сложилось мозаикой в голове Гарри, отчего он аж подпрыгнул на месте:

— Это ты! — и осекся, когда осознал, насколько тупо это прозвучало. Девушка это, видимо, поняла. Она звонко хихикнула, прикрыв рот ладонью.

— Оui, это я!!! Ох, excusez moi, я не п'гедставилась. Я Авелин, а ты 'Арри Потьер! — она скорее утверждала, чем спрашивала.

— Эм, вообще-то Поттер...

— Я так и сказала, ты 'Арри Потьер!

Энергия била из француженки ключом, чем резко контрастировала со спокойной обстановкой библиотеки. Гарри с раскрытым ртом смотрел как Авелин, аккуратно поджав под себя мантию, уселась рядом с ним, причем довольно близко от него. Она неотрывно пялилась на него во все глаза, отчего Гарри стало не по себе.

— Ч... чего тебе? — вместо ответа она протянула руку и отвесила ему неожиданно болезненный щелчок по лбу. — Ай, ты что?!

— Ну вот, ты взбод’гился, — она лукаво улыбнулась, — а то сидел и корпел над книжками как вурдалак.

— Я не вурдалак,— ответил Гарри недовольно, попутно ломая голову, чего же ей было нужно от него.

— Оui, не вурдалак, но ошшень на него похож. Я жду, когда ты извинишься.

— За что?!

— Это ведь ты в’гезался в меня тогда, помнишь? Я тебя по всему замку бегала, искала. — Авелин крепко схватила его под локоть. — Нашла!

— Ах это... прости, просто много чего произошло, вот я и... — Гарри честно не знал, что ей сказать, да и не мог — колоссальная доза неуемного оптимизма и энергии со стороны этой девушки подавляла все попытки внятно выразиться.

— Ой, да б’гось! — она запустила руку в его волосы и с явным наслаждением взъерошила голову. — Тебе пора под'гужиться с расческой. Так, — она порывисто встала, — вижу, что ты в зд'гавии. Вот.

Она протянула ему маленький конверт, запечатанный сургучом. От бумаги приятно пахло цветами, и на ощупь она была очень нежной и хрупкой. Гарри недоуменно воззрился на Авелин.

— Это еще что такое?

— Моя под’гуга п'госила передать тебе это. Видишь ли, она наполовину вейла, и уроки она не посещает, ну ты понял по какой п'гичине, — она страшно округлила глаза, напустив на себя побольше жути.

— Погоди, а это не та самая девушка в капюшоне? — до Гарри стало смутно доходить суть происходящего.

— Она самая! — Авелин кивнула и ехидно ухмыльнулась. — Она намеревается п’гинять участие в Турнире, ну не смешно ли? Все в’гемя торчит в карете. Настоятельно рекомендую поболеть за нее в Турнире, это даст тебе бонусные баллы.

— Не понял?

— Да так, — она махнула рукой и вприпрыжку направилась к выходу, — пока-пока, 'Арри Потьер.

В библиотеке остался лишь он наедине с книгами и недоумением. Было ли это действием «Малинты» или нет, однако Гарри чувствовал, как маленькое письмо начало приятно греть руку, словно он держал хороший бокал со сливочным пивом.

— Я Поттер...