Цунами (гет)

Окна затянуло инеем, тусклый свет фонаря едва проникал в помещение. Внутри господствовала вязкая, как жвачка, тишина, нарушаемая потрескиванием дров в камине и шагами по скрипучему полу. Сириусу не сиделось. Смесь предвкушения боя и чувства опасности щекотала нервы. Собравшиеся в штаб-квартире люди пребывали в напряжении, прислушивались к каждому шороху, будто ждали раскат грома после удара молнии, а того всё нет и нет.

В углу комнаты курил трубку хозяин дома. Элфиас Дож нервно вдыхал дым, захлёбывался им и часто беззвучно кашлял, пока Грюм дремал в его любимом кресле. Или делал вид, что дремал, ведь его волшебный глаз крутился во все стороны, улавливая малейшее движение.

Джеймс сидел на краю стола, время от времени вращая палочку меж пальцев. Ремус — оплот душевного спокойствия — вполголоса зачитывал выдержки из прессы. Зря старался. Мыслями Сохатый был где угодно, но не здесь. Думал о предстоящей схватке? О Лили, Андрэ и Гарри, которых обещал укрыть Дамблдор? О жизнях друзей, которым предстояло сойтись в бою с опасным и безжалостным убийцей?

Сириус подошёл к окну и с громким стоном упёрся руками в подоконник. Где-то там, в самом сердце тьмы, был его брат. Регулус балансировал на тонком канате лжи, которому суждено затянуться петлёй на шее Волдеморта.

Если Риддл заглотит крючок, если он поверит, если он явится в Годрикову Впадину… Так много «если». И самое страшное из них — если враг заподозрит обман, то Регулус обречён. Каждое неверно подобранное слово — шаг над бездной. Удастся ли Реджи заманить Волдеморта в ловушку? Или брат уже мёртв, а он, Сириус, даже не знает об этом, вздыхая у окна, как кисейная барышня?

Сириус закрыл глаза, пытаясь отразить натиск тревожных образов. Он должен надеяться на лучшее. Но надежда — это огонёк свечи, дрожащий на ветру, а ветер, зараза, крепчает. День ото дня оберегать свечу всё труднее. Вот и след Адрианы растаял, как воск под пламенем, оставив лишь память, застывшую в причудливых формах.

Нет, нельзя. Её образ, её голос, её запах — всё должно уйти. По крайней мере, на время. Враг не станет ждать, когда Сириус перетряхнёт земной шар, чтобы найти Аду. Рано или поздно он отыщет её. Но сейчас его мир ограничен полем боя.

Сириус повернулся к друзьям. Мало. С каких пор их стало так мало? Комната, когда-то заполненная голосами, смехом, спорами и планами, теперь казалась пустой, как скорлупа в разорённом змеёй гнезде. Джеймс, Ремус, Аластор… А ведь ещё полгода назад здесь кипела жизнь. Но Карадок бесследно сгинул. Эммелина отлёживалась в Мунго. Доркас… Её отсутствие ощущалось как дыра в стене, через которую задувал ветер. Она до сих пор не отомщена. Потом ушли Фрэнк и Алиса. Не стало Питера… Жестокая, бессмысленная смерть. Сириус долго оплакивал друга и проклинал себя за то, что не смог его защитить. Но Грейнджер… она сказала Дамблдору, что Хвостик — предатель.

— Нет, — прошептал Сириус. — Питер не мог. Он был… он был одним из нас.

Гермионе нельзя верить. Она — парадокс на ножках, то ли сумасшедшая, то ли гостья из другого мира — мира, в котором всё не так. И Пит там совсем другой! Неправильный.

Сириус стиснул челюсти. Он смотрел себе под ноги, но вместо индийского ковра видел брусчатку, видел Питера. Его шея была скручена, лицо искажено ужасом. Что, если это было не случайное нападение вампира? Что, если это было… наказание? Отмщение… Что, если Гермиона права? Что, если Питер действительно предал Орден? Или только собирался? Ответ уже не узнать. Да и готов ли кто-нибудь выслушать правду?

Входная дверь приоткрылась с лёгким скрипом, будто её толкнул ребёнок. В штаб-квартиру вошёл Альбус Дамблдор. Его плащ, украшенный звёздами, слегка подрагивал, словно смеялся над законами гравитации.

— Добрый вечер, — произнёс глава Ордена, будто заглянул к старому другу на бридж.

Грюм слегка склонил голову, его магический глаз задержался на Дамблдоре, а здоровый — гневно сощурился. Аластор ещё не отошёл после крупной ссоры с профессором. Его можно понять. Не каждый день узнаёшь, что опасный преступник несколько месяцев разгуливал по Министерству магии и водил всех за нос! Теперь Гриндевальд исчез из Гастингса, а с ним — и вся его свита, включая Гермиону.

Аврорат стоял на ушах. Скримджер был в ярости, а Крауч от стыда почти не показывался на людях. Однако этот жук не постеснялся взять на себя функции покойного министра и строчил указы, не выходя из дома.

Маленькая гаргулья при виде Дамблдора зашкрябала когтями по каминной полке. Тот погладил обрадовавшееся его приходу страшилище по каменной башке, будто кошку. Именно внезапное появление гаргульи три дня назад прямо посреди собрания Ордена заставило Альбуса сознаться, что он давно заинтересовался необычным благодетелем миссис Бэгшот и потому приставил следить за ним крылатого стража… Для Сириуса это откровение не стало неожиданностью, но остальные фениксовцы были поражены.

С появлением директора в штаб-квартире напряжение никуда не делось. Это было странно. Непривычно. Дамблдор всегда был тем, кто знал, что делать. Тем, кто предугадывал действия противника.

Стук в дверь вывел всех из апатии. Три удара подряд с выверенными по секундам паузами. Свои. Сириус кинулся открывать.

— Привет, — произнёс Регулус, как только дверь перед ним распахнулась.

— Ну и заставил ты нас понервничать!

— Проверь его! — рявкнул Грюм, напирая сзади. — И просканируй на следящие чары. Хвост нам ни к чему.

В мозгах у Сириуса было хоть шаром покати. Слова застряли в горле, как рыбья кость. Ему незачем проверять, он знал Реджи как облупленного и не сомневался, что человек перед ним — его брат. О чём спрашивают в таких случаях? Кличка домашнего животного? Любимый напиток?

— Скажи мне то, что может знать только мой младший брат, — Сириус устранился от ответственности.

— Ты носил колготки до семи лет. Полосатые.

Это удар под дых!

Сириус замер. Лицо покраснело. Глаза сузились. Грюм, стоявший за его плечом, неприлично полухрюкнул, пока магический глаз пристально следил за остряком на крыльце.

— Ну что, проверка пройдена? — почти невинно спросил Регулус аврора.

— Блэку виднее.

Сириус вздохнул и посторонился, позволив придурку, за которого напрасно переживал, перешагнуть через порог.

— Если ты кому-нибудь ещё разболтаешь, я тебя придушу, — процедил Сириус, но в его голосе не было настоящей злости. Скорее досада, смешанная с облегчением. — Ты вообще ходил в средневековых кюлотах с бантиками, из-за чего тебя и побили маггловские мальчишки! И спал с плюшевой жабой. Ты фанател по жабам! Ненормальный.

— Я не отрицаю ни единой страницы из своего бурного прошлого. — В уголках губ Регулуса затеплилась улыбка. — Ладно. Я унесу твой секрет в могилу.

— Ну ты и придурок. Сплюнь!

— Только не на мой ковёр! — возопил Элфиас.

Значит, все всё слышали. Сириус втолкнул брата в комнату, пихнув в спину обеими руками.

— Кюлоты не имеют отношения к Средневековью, это достояние эпохи Возрождения, — сказал Ремус как бы между прочим и прикрыл рот ладонью. — Ой.

Джеймс рассмеялся.

— Рем, ты где-то обронил нечто важное, — проворчал Сириус. Лунатик в принципе был необычайно расслаблен и улыбчив. — Свою непрошибаемую тактичность.

— Прости, я уцепился за повод разрядить обстановку. Обычно это твоя прерогатива, но ты сегодня словно метлу проглотил.

— Здравствуй, Регулус, — сказал Дамблдор, стоило ребятам отсмеяться.

— Добрый день, — в привычной манере ответил Регулус.

— Не томи! — первым не выдержал Джеймс. — Как всё прошло?

Регулус стрельнул взглядом в Сириуса.

— Получилось.

Ремус с присвистом выдохнул. Дож снова закашлялся.

— Уверен? — спросил Грюм.

— Абсолютно. — Реджи кивнул. — Этим вечером Тёмный Лорд придёт в нашу ловушку. Записка от Батильды Бэгшот его убедила, — сказал Регулус и замялся. — Я сопровожу Тёмного Лорда в Годрикову Впадину.

— Какого хрена?! — выпалил Сириус. В груди поднялась волна отчаяния. Он посмотрел на Дамблдора, надеясь, что тот вмешается, но директор хранил молчание. Его очки отражали танцующие в очаге языки огня, словно в них горело само будущее.

— Это приказ, а не моя прихоть, — сказал Регулус. Его спокойствие казалось пугающим.

Сириус и возразить не успел толком, Грюм опередил его:

— Сколько человек Волдеморт собирается привести с собой?

— Нас только двое.

— Отлично. Значит, план в силе. По прибытии в Годрикову Впадину постарайся не вызвать у этого подонка подозрений, веди себя естественно, не нервничай.

— Это что, советы из методички для упавших в берлогу к квинтолапу? — разъярился Сириус. — Я не позволю…

— Да угомонись ты! — Джеймс дал ход эмоциям.

— Иди к чёрту!

— Ему нужна поддержка и холодная голова, а не истерика старшего брата.

— Гриндевальд дал о себе знать? — тихо спросил Регулус, умудрившись сделать кучу ошибок в слове «Гермиона».

«Ну конечно… — Сириус проглотил ядовитую тираду. Он понимал всё, как никто другой. — Ты должен вести дьявола в капкан, а что за демоны терзают твоё сердце в это время — дело десятое».

— Нет, — ответил Ремус. — Может ли быть так, что за его внезапным исчезновением стоит Волдеморт? Он мог и не знать, кто скрывался под именем Вальтера Эйгенграу. Он считал этого человека врагом и сторонником Крауча.

— Не думаю, что исчезновение Гриндевальда связано с Волдемортом, — заговорил Дамблдор. Даже не глядя на Регулуса, он видел его насквозь и предвосхищал неозвученное. — Мисс Грейнджер долго ходила по лезвию ножа. Я не удивлён, что её попытка достать для нас Алкагест не увенчалась успехом. Геллерт понял, что в его услугах больше не нуждаются, и сбежал, забрав её с собой. Зачем? Может, счёл полезной. Может, для подстраховки. Так я это вижу. Разумеется, могу и заблуждаться. Эта девушка много для тебя значит, Регулус, но Аластор прав: ты должен сохранять спокойствие и держать эмоции под контролем. На кону не только твоя жизнь, но и тех, кто будет ждать в засаде в доме Поттеров. Поражение Волдеморта гораздо важнее всего прочего.

— Тёмные Лорды нынче мнительны, вот заглянет Риддл тебе в голову — и пиши пропало, — добавил Грозный Глаз. — Окклюментный щит падёт быстрее, чем ты думаешь, и всё пойдёт книзлу под хвост.

— Я понимаю, — проговорил Регулус, опустив голову. — Всё ради общего блага.

Дамблдор ощутимо вздрогнул и обернулся к нему, встречая испытующий взгляд исподлобья.

Сириус мысленно присвистнул. Его братец был ох как непрост. И как эта заноза в заднице два года прислуживала Волдеморту? У Реджи скорей уж спина сломается, чем перед кем-то согнётся. Как только Гриндевальд его не прибил за непочтительность? Наверное побоялся страшной мести дедули Арктуруса.

— Я навещу отца, доложу обстановку, — сказал Регулус. — Иначе он сам заявится в Годрикову Впадину.

— Можно подумать, что Сириус напечатал мой адрес в «Пророке», — буркнул Сохатый, скрестив руки на груди. — Проходной двор устроили.

— На этом предлагаю попрощаться до вечера. Провожать не надо.

Конечно, Сириус пошёл провожать — сначала в прихожую, а потом и на улицу, следовал за братом по пятам, мрачнея с каждым сделанным шагом.

— Реджи… — выдохнул он, резко остановившись у мусорных баков, жмущихся к дому Дожа.

Бундимун, их унылый обитатель, наверняка давно сдох от холода. Можно, конечно проверить, коль получится отодрать примёрзшую крышку бака, покрытую птичьим помётом.

— Если почуешь неладное — уноси ноги! Я серьёзно. В гробу я видел это «общее благо»… То есть не в гробу, а сам знаешь где. Короче, ты понял, что я имею в виду. Для меня важнее твоя жизнь, а не смерть Волдеморта.

Регулус поднял воротник.

— Замечательное место для душещипательных разговоров.

— Нет, ну что за человек?! — Сириус всплеснул руками. — Колючка!

Брат как будто не слышал его возмущения. Он устремил взгляд куда-то за обшарпанные фасады домов, туда, где серые зимние облака сливались с горизонтом. Несколько секунд Реджи молчал, обдумывая что-то, а потом спросил:

— Ты умеешь вызывать патронус?

Вопрос был настолько неожиданным, настолько выбивался из привычного для Регулуса сарказма, что на мгновение Сириус растерялся.

— Я знаю, что члены Ордена умеют передавать сообщения через телесных патронусов. Видел пару раз на поле боя.

— Дамблдор показывал, как это делается, но я необучаемый. Нет… Я пытался, конечно… Получалось что-то странное, серебристый дым. Я глаза сломал, пытаясь разобрать среди него очертания хоть какого-то животного. Было бы классно, окажись это пёс. А тебе-то зачем?

— Я обещал Гермионе, что смогу её найти, где бы та ни была, а на деле не могу даже отправить ей весточку. Хотел попросить тебя.

— Вот оно что, — пробормотал Сириус. — Всё равно бы не вышло. Я не успел привязаться к ней, я её не чувствую, и патронус, получись он у меня, никого бы не нашёл.

Регулус кивнул.

— Через несколько часов всё решится. Не будем прощаться.

— Уже завтра ты станешь свободным от метки. Встретим Новый год в том же составе. Чур, напитки с меня! Я умею выбирать хороший огневиски. Молочный коктейль купишь себе сам.

Реджи многозначительно хмыкнул.

— Тебе подошёл бы енот.

— Чего?

— Патронус, — пояснил брат. — Шумный, сварливый, неряшливый. Полосатый.

— Я тебя сейчас до седьмого колена прокляну.

Регулус рассмеялся. Увернувшись от оплеухи, он достал палочку.

— Увидимся! — И растворился в воздухе.

С полминуты Сириус с туповатой улыбкой простоял на холоде. Сумерки сгущались, но свеча, та самая невидимая взгляду свеча надежды, горела в его руке ярко и ровно.

Когда он вернулся в дом, там вовсю шло обсуждение обороны коттеджа Поттеров.

— Ещё б парочку заклятий наложить… — Почесав шрам на щеке, сказал Грюм. — И зыбучий песок в прихожей не помешает.

— Только не забудьте, где что заколдуете, — хмуро отозвался Сохатый. — Мне там с семьёй ещё жить. После победы.

Что-то в голове Блэка щёлкнуло, как ключ в заржавевшем замке. Победа. Она и правда близка. Не где-то там, за горизонтом, не в необозримо далёком будущем, а здесь, сейчас, на расстоянии вытянутой руки.

— И всё-таки не будет ли разумнее подключить силы Аврората? — пробормотал Дож. — Волдеморт — искусный заклинатель. Я не сомневаюсь в твоих силах, Аластор, но с ним не справилась даже Доркас, а она была лучшей из нас в боевой магии.

— Мы не знаем, есть ли в Аврорате люди Волдеморта, — сказал Дамблдор.

— Точнее, сколько их там, — проворчал Грозный Глаз. — Я могу поручиться лишь за нескольких ребят…

— Подмога не помешает! — подхватил Сириус. — Я напишу адрес.

Джеймс фыркнул.

— Как будто мы сами не справимся. Куда ещё-то? Дальше только звать оркестр с литаврами. Нас и так будет пятеро против одного.

— С Регулусом шестеро, — подхватил Ремус. — Он перекроет путь к отступлению!

— Я бы на него особо не рассчитывал.

Сириус напрягся.

— Почему это?

— Слизеринцы в первую очередь пекутся о себе. — Поттер пожал плечами. — Я бы не ждал от него геройства. Хорошо, если он не струхнёт и не сбежит по дороге.

— А ну хватит! — прорычал Сириус. Он никогда так не жаждал вмазать Сохатому по очкастой морде. — Он не сбежит. Ясно тебе? Регулус сильнее, чем вы думаете. Он умеет держать эмоции в узде, уж поверь. Лучше многих. Храбрости ему не занимать! Да, он слизеринец! И что? Что?! А Питер был гриффиндорцем. А Наземникус окончил Равенкло. Школа осталась позади. Пора бы это понять.

Ремус встал между друзьями, точно волнорез.

— Остыньте оба! Не хватало ещё между собой переругаться.

— Том Риддл и правда сильный противник, — прервал перепалку Дамблдор. — Я сам обучал его. Он тонко чувствует волшебство. Вспомним хотя бы лодку в подземном озере, рассчитанную на определённый объём магической силы.

— Я ничего такого не заметил, — признался Сириус.

— При всём уважении твои магические силы вряд ли были учтены. Волдеморт не войдёт в дом, если ощутит моё присутствие. Я буду неподалёку, но встречать «важного» гостя вам придётся самим. Будьте осторожны и не лезьте на рожон.

— Справимся! — Грозный Глаз ухмыльнулся. — Убивать просто, Альбус. И, надеюсь, каждый к этому готов.

* * *

Они с Джеймсом поцапались ещё трижды, пока Грюм напичкивал первый этаж всевозможными чарами. Помогал ему аврор, который как-то задерживал Сириуса за вождение летающего мотоцикла в неподобающем виде. Сто лет назад это было, но страж порядка, видать, хорошо запомнил нарушителя, потому как с порога нахмурился при виде Бродяги.

— Кингсли Шеклболт, — представил товарища Грюм.

— Сириус Блэк.

— Я знаю, — только и сказал на это Кингсли. Его тёмная кожа контрастировала с белоснежным воротником мундира, а в глазах читалась смесь любопытства и настороженности.

— Этот парень знает, как постоять за себя, — добавил Аластор, скривив рот в безобразной улыбке. — Ему можно доверять.

Джеймс приподнял одну бровь, явно заинтересованный.

— Надеюсь, он умеет не только стоять, но и атаковать.

Кингсли не смутился.

— Атаковать умею, — ответил он спокойно. — И попадать при этом в цель — тоже.

Лунатик протянул ему руку.

— Рад познакомиться.

— Раз формальности соблюдены, продолжим выстраивать линию обороны! Кингсли хорош в аниморфных заклинаниях. Предлагаю наложить их на женскую обувь. В этом доме туфель больше, чем в магазине.

— Лили меня убьёт, — вполголоса прокомментировал Джеймс.

— Смерть от руки любимой женщины? — Кингсли хохотнул. — Не самая плохая.

— Старуху с косой накличете, — буркнул Аластор. — Она тут поблизости рыскает. Я-то вижу, мне и грим не нужен, чтобы почуять.

— Всегда мечтал умереть героем! — как обычно храбрился Сохатый.

— А я бы предпочёл уйти тихо, во сне, — сказал Кингсли. — Зная, что с моими близкими всё хорошо. Лет в девяносто, а то и сто. — Он слабо улыбнулся. — Странное желание для человека, пошедшего в авроры?

— Ничего странного, — ответил Ремус. — Самое естественное на свете.

— А эта каменюка сражаться может? — спросил Грюм, ткнув палочкой в голема, служащего Поттерам по дому. — Гора мышц!..

— Его создали из глины как помощника для работы с опасными зельями. Прошлый голем прослужил отцу пятьдесят лет, пока не оплавил руки в выплеснувшейся из котла кислоте. Только не предлагайте загримировать его в Лили!

— Не похож? — с невозмутимым видом спросил Кингсли.

Сириус тихонько рассмеялся, зашагав на кухню. Крики Джеймса за спиной ещё долго не утихали.

Свет не горел, но уличного освещения хватало, чтобы ясно видеть очертания Лунатика, пялящегося в окно, как заворожённый. Снег перед домом напоминал любимый зефир.

— Рем, что случилось, а? — прошептал Сириус, тронув плечом плечо Лунатика. — Ты какой-то странный.

— Я? — переспросил тот и смущённо улыбнулся. — Может быть и так. Просто я счастлив.

— Не думал, что возможность полечь костьми за правое дело настолько тебя вдохновит.

Лунатик повернулся и шлёпнул Сириуса по лбу какой-то кухонной утварью.

— А ещё хватило совести упрекать меня в отсутствии такта. Болван! Я счастлив, потому что мистер Белби нашёл способ победить ликантропию. Это не просто временное облегчение, Сириус. Это… это настоящее исцеление. Я принял экспериментальный образец.

— Шутишь?! Да это ж бомба! Бом-ба! Чего раньше молчал?!

— Не вопи, как мандрагора без горшка, — шикнул приятель. — Нельзя быть уверенным в успехе до полнолуния. — Ремус с чувством вздохнул. — Я впервые в жизни его жду. Можешь поверить? И вот. — Он воздел указательный палец, на котором красовался пластырь в цветочек. — Вчера порезался. До сих пор не зажило! Как у обычного человека.

— Рем, — начал Сириус, его голос стал совсем тихим. — Это невероятно… А серебром проверял?

— Нет.

— Засса-ал, — протянул Сириус.

— Да, — не стал спорить Люпин. — Боюсь, что выдаю желаемое за действительное. Знаешь, папа мечтал увидеть меня здоровым. Вся жизнь родителей переменилась из-за моей болезни. Папе было так тяжело…

— Только не говори, что тебе стыдно быть счастливым, потому что ты должен держать траур! В жизни так и бывает: за тёмной полосой обязательно следует светлая! А Лайелл… он видит. Откуда-то сверху, Рем. Прости, я не мастер утешений. Погоди, у Джеймса тут пиво припрятано! Сливочное. Так что не смотри на меня, как мама на сквиба. Помянем твоего отца и заодно отпразднуем конец «пушистой проблемы». Да-да, я усёк, что ничего пока не точно.

Ремус прислонился к стене, наблюдая за хаотичными движениями друга с тёплой улыбкой на лице.

— Выпивки, похоже, нет, но ведь должно же быть что-то? — Сириус чуть не разбил кружку — поймал в последний момент, всё-таки шарить по полкам в полутьме — сомнительное удовольствие. — И еды ни крошки! Джеймс все запасы заныкал, что ли?

— Перестань. Раскурочишь всю кухню, и Волдеморт сбежит от страха, решив, что здесь лютует горный тролль.

— Голодный горный тролль. — Сириуса осенило. Он подскочил к окну и распахнул его настежь, впуская внутрь морозный воздух. — Ага! — воскликнул он, хватая снег с подоконника. — Зефир из зимних яблок! Свежайший! — И, недолго думая, Блэк запустил ледяную горсть в друга.

Ремус отшатнулся, моргнул, как сова, и рассмеялся. Что не помешало ему включить зануду:

— Ты спятил! Закрой окно! Заболеешь!

Сириус зачерпнул ещё больше снега и слепил снежок.

— Да плевать! Ты вылечился, Лунатик! Ты наконец свободен!

Ремус не выдержал и присоединился к нему в детской игре. Это было так странно, клёво и… правильно, что у Сириуса на мгновение перехватило дыхание. Он заглотил воздух и закашлялся до слёз. Собственные пальцы коснулись век и обожгли холодом. Кожу ладоней щипало. Щёки болели от улыбки. Рем отчего-то тоже плакал.

— Я сейчас преставлюсь от умиления. — Безэмоциональный голос Грюма обрушился лавиной, отрезавшей кислород. Шеклболт держался рядом с ним.

— Простите, сэр, — промямлил Лунатик, захлопнув окно магией. — Мы напрасно расслабились.

Аластор воздержался от комментариев, скрывшись в коридоре.

— Мы здесь все немного сумасшедшие! — Сириус подмигнул Кингсли. — А ты, как посмотрю, мастер маскировки. В темноте я не сразу тебя признал.

— Шутим, значит. А ведь мы не первый раз встречаемся.

— Так точно. Вы мне штраф влепили за езду в мантии-невидимке. Подумаешь, капюшон забыл надеть…

— Не второй, — мрачно добавил аврор.

— Ну так…

— И даже не третий.

— Что ж… — Сириусу было нечего сказать.

— Задёрните шторы и займите позицию, парни. Вечерок будет тяжёлым.

Вот и всё. Посмеялись — и хватит. Лунатик наложил на себя дезиллюминационные чары и неподвижно, чтобы те не развеялись раньше срока, засел в коридоре — там, где тот поворачивал на кухню. Грюм, вообще, словно растворился в воздухе. Если бы не изложенный ранее план, Сириус бы и не знал, где искать этого вояку. Ему самому досталось укрытие за ёлкой. Её огоньки тускло подсвечивали ветки, украшенные игрушками. Собачий слух лучше человеческого. Обернувшись в пса, Бродяга ещё ярче ощутил аромат смолы, исходящий от праздничного дерева. Мир наполнился новыми звуками, шорохами, запахами. Чёрт. Карамельная бомба висела на ёлке среди шаров да шишек и излучала флюиды слюновыделения.

Кто-то без предупреждения привалился к спинке дивана рядом. Напугал.

— У этого Шеклболта серьга в ухе, — шепнул Поттер, чтоб его, из-под мантии-невидимки. — По-моему, он крутой чувак.

Сириус издал звук, удивительно напоминающий человеческое хмыканье.

— Видишь бумажного лягушонка на ветке? — Джеймс поднял руку так, что рукав мантии соскользнул к локтю, и указал пальцем куда-то в ощетивнившуюся хвою. — Это сделал Андрэ. Я привык к нему за это время. У него же никого нет. Люциус не в счёт. А у меня есть Лили, есть Гарри, и я не хочу их потерять. — Сохатый помялся немного. — Прости.

Сириус боднул его в плечо. «Проехали».

— Зря я тебя раздраконил. Твой брат, кажется, не плохой человек. До сих пор не могу поверить, что он кинул Пожирателей смерти и перешёл на нашу сторону. Оказывается, я его совсем не знаю. Зато я знаю тебя. Если ты в нём уверен, то и я — тоже.

— Поттер, — шикнула пустота голосом Грюма. — Проникновенные речи отложишь на завтра. Захлопни рот и смотри в оба глаза, пока обладаешь такой роскошью.

В доме стало совсем тихо. Бродяга опустил подбородок на прохладный пол. Из-под еловых лап он мог следить за окнами и прихожей, видел замаскированный исчезательный шкаф у лестницы — аварийный выход на случай провала операции. Чутьё подсказывало, что шкаф останется нетронутым. Не пригодится.

Каждый звук на улице заставлял напрячься, прислушаться. Шаги… Нет, это ещё не Волдеморт. Какой-то прохожий. Сердце на секунду замерло, а потом снова забилось в бешеном ритме. Скоро. Совсем скоро.

Тяжёлые напольные часы затрещали изнутри — сложнейшая система рычагов и шестерёнок, веками отполированных трением, ожила. Гири, подвешенные на цепях, поползли вниз, пока маятник продолжал размеренно двигаться из стороны в сторону, не замечая суеты внутри механизма. Первый удар. Он зародился глубоко внутри корпуса, как рокот в утробе горы. Это не просто звук — это заявление, эхо прошедшего дня. Часы били вечность, но Сириус всё же разобрал слабый хлопок трансгрессии.

Враг! Он почувствовал его нутром.

Стрелки тронуло голубоватое сияние, и из домика для кукушки вылетел крохотный иллюзорный феникс. Условный сигнал дан.

Шаги всё ближе. Волдеморт уже у крыльца, а с ним Регулус.

Контур двери вспыхнул золотом. Магия так прекрасна даже на службе злодеев. Волшебник, зашедший в дом Поттеров, прогнил до основания — собачий нос не уловил в нём ничего человеческого.

— Где они? — требовательно произнёс Волдеморт, едва осмотревшись.

— Спят, — предположил Регулус. — Уже поздно, Повелитель. Маленькие дети ложатся рано, а родители используют каждую свободную минуту, чтобы отдохнуть самим. Детская наверняка расположена наверху.

Ответ удовлетворил Волдеморта, и тот наконец-то двинулся вглубь дома.

Внутри, в собачьей груди, будто клокотало ведьмовское варево. Мех подрагивал от нетерпения. Сириус приподнялся под елью, чувствуя колючие иголки на щеке. Волдеморт никуда не спешил и, кажется, что-то сказал, да только грохот пульса в ушах размазал все слова. Регулус ответил ублюдку кивком и остановился у входа в комнату — похоже, получил приказ стоять на стрёме.

Волдеморт был так близко. Как никогда. Сириуса пробрал озноб, когда он разобрал его речь.

— На ветке высокой его колыбель,

И ветер качает её целый день.

Но ветка сломалась… А что же дитя?

Уже не проснётся, на землю летя⁽¹⁾.

Лапы спружинили, подбрасывая Сириуса от пола, но Джеймс был ещё шустрее. Он атаковал. Мантия слетела.

Это решающий миг, самый главный, самый важный удар, но вместо смертельного заклинания ослеплённый гневом Сохатый послал в пришедшего за его сыном убийцу Круциатус.

Волдеморт был слишком быстр. Он отразил заклинание и бросил в Поттера какое-то невербальное проклятье. Крик лучшего друга ударил по ушам Бродяги набатом. В тот же миг Регулус выхватил палочку.

— Авада…

— Круцио! — Луч красного света полетел в него из палочки Волдеморта. Регулус рухнул на пол, беззвучно корчась.

Сириус больше не мог ждать. Он выскочил из-под ели, вцепившись в руку ненавистной твари, уводя от брата.

— С дороги, Блэк! Уйди! — заорал Грозный Глаз, не ожидав такого. Дезиллюминационные чары, естественно, спали с него в ту же секунду. Оказалось, он стоял всего в ярде от врага, готовый нанести удар.

— Пульвис! — воскликнул Волдеморт, и поднятая рука Грюма задрожала. Мышцы, некогда сильные и закалённые, превратились в желе, расползаясь под действием неизвестной силы. Не кожа лопнула, не какая-то кость вдруг сломалась — нет, всё случилось разом. Мешанина костной крошки и шматков плоти осыпалась пеплом до самого локтя. Палочка упала. Изо рта Аластора вырвался дикий вопль, заставивший Сириуса ещё сильнее сжать челюсти.

Туфли Лили перекинулись в крыс и облепили ноги Риддла, кусая. Он стряхнул их, обратив в пыль одним пассом палочки. Так же просто избавился от выстреливших из люстры болтов и оживших лиан мишуры, норовивших стянуть ему шею, — заготовки Ордена…

«Этому сукиному сыну хоть бы что!», — подумал Блэк прежде, чем Волдеморт повернул голову и с жуткой улыбкой заглянул ему в глаза. Боль пронзила виски иглами. Мир вокруг поплыл, перед глазами замелькали образы — обрывки воспоминаний, чужих и собственных. Ноги подкосились. Сириус заскулил, разжал зубы и отполз назад, снова приняв человеческую форму. Он схватился руками за голову, пытаясь унять агонию. Волдеморт взирал на него с холодным триумфом в глазах. А ведь он даже не пошевелил своей палочкой, только смотрел, смотрел, смотрел…

— Авада Кедавра!

Сквозь завесу боли Сириус чётко расслышал голос Ремуса. Волдеморт пошатнулся, отступив на шаг, и коснулся груди в том месте, куда угодило Непростительное.

Ремус и Кингсли вышли из укрытия, а Регулус перестал хрипеть.

Мозги наверняка превратились в кашу, но всё же Сириус ухватил две ускользающих из них мысли: «Удалось!» и «Что-то тут не так».

Не так!

Снаружи дома что-то грохотало и сверкало. И Волдеморт до сих пор на ногах. Он... он рассмеялся.

— Хорошая попытка, — проговорил он. И всё не падал, не падал, не падал. Когда уже?

Уцелевшей рукой Грюм поднял палочку.

— Авада Кедавра! — резко развернувшись к нему, атаковал Волдеморт. У Грозного Глаза не было даже призрачного шанса увернуться. Он умер мгновенно.

Кингсли, вскрикнув от ярости, бросился на Волдеморта, но тот поймал его на прицел, и в следующее мгновение аврор застыл на месте, будто поражённый молнией, его глаза остекленели. Ещё одно ментальное проклятье.

— Лигатио! — выпалил Ремус, целясь в ноги Волдеморта. Заклинание должно было скрутить его сухожилия, но магия волной выплеснулась из Риддла, формируя подобие щита, на который обрушился шквал заклинаний пришедшего в себя Кингсли и оклемавшегося Джеймса.

Сириус с трудом сфокусировал зрение. Боль отступала, но взамен приходило осознание масштаба катастрофы. Раздался громкий хлопок, дверь слетела с петель вместе с частью стены, крыльцом и оконной рамой…

«Я спятил», — заключил Сириус, увидев отца, ворвавшегося в разгромленную прихожую. Следом за ним показался Дамблдор, за спиной которого гасли клочья разорванного барьера.

— Папа…

— Рефракто! — скомандовал Орион, защитив Сириуса от срикошетивших чар, и вмиг очутился рядом. — Нужно уходить отсюда. Том бессмертен! — прокричал отец, как будто громкий голос мог пробить стену, обступившую сознание сына. — Ты слышишь меня?

— Нет, — всё, на что хватило сил. Сириус не слышал. Или хотел бы не слышать, не чувствовать, не понимать, однако сложно отмахнуться от реальности, когда видишь зачарованный глаз, крутящийся в глазнице мертвеца. Да и как уходить, когда неубиваемый Том Риддл стоял на пути и разбрасывал проклятья, словно стручок фасоли — бобы.

— Отступайте! — прогремел Дамблдор, взмахнув палочкой. Стёкла задребезжали и вырвались из оконных рам. Зеркало, ёлочные игрушки, люстра — всё стало вихрем разномастных осколков, отрезавшим Волдеморта от остальной части комнаты.

— Старик… — прошипел тот. — Думаешь, это меня остановит?

Дамблдор не ответил, сосредоточившись на заклинании.

— Исчезательный шкаф! — напомнил Ремус. Хоть кто-то сохранил способность соображать здраво.

Отец кивнул и перешёл к Регулусу, помогая тому встать.

— Мы можем продолжать эту схватку вечность, — произнёс Риддл. — Или не можем. Ведь ты смертен, Альбус. И потратил много сил, чтобы пробиться сюда, к дому.

— Идём отсюда, — пробормотал папа, держа Регулуса под руку. — Куда ведёт этот шкаф?

— Ко мне, — отозвался Сириус. — Джеймс! Скорее сюда! Кингсли, тебя это тоже касается.

— Я останусь и помогу Дамблдору, — упрямо ответил Шеклболт. Чёртов герой. Если Джеймс, тупая башка, возьмёт с него пример, то…

— Мы вызовем подмогу, профессор! — хромая к друзьям, пообещал Сохатый.

«Слава Мерлину!»

— Уже уходите? — светским тоном осведомился Волдеморт. — Меня это не устраивает.

Тёмная магия хлынула из его рук, разметав колючий барьер. Осколки брызнули веером. Голем Поттеров выскочил не пойми откуда и прикрыл собой Джеймса, а Сириус и глазом не успел моргнуть, как вместе с братом оказался за спиной отца.

— Прячьтесь в шкафу! — велел Орион, будто они играли, будто Кричер где-то на кухне честно считает до ста, прежде чем отправиться на поиски маленьких хозяев.

Волдеморт запустил Редукто в сторону шкафа, но Дамблдор вовремя отбил удар.

— Ты не причинишь вред моим людям, Том. Может, я и стар, но постоять за них ещё в силах. Столько, сколько потребуется. Крестража у меня в запасе нет, это так, но и твоё тело уязвимо. Уходи.

— Хорошо, — внезапно согласился Волдеморт. — Твоих людей я не трону, но Блэк… Он принадлежит мне. Таков наш с ним уговор.

Регулус сорвал голос, схватившись за предплечье. Незримая сила провезла его по полу прямо к Волдеморту. Эта сволочь схватила его, и они превратились в чёрный сгусток материи, который взлетел к потолку, ломая его, как тростинку.

— Реджи!

— Сейчас всё рухнет! — заорал Кингсли и буквально впихнул Сириуса в открывшийся шкаф.

Сириус ещё звал брата, когда вывалился на ковёр в своей квартире. Все остальные упали на него, словно мешки с картошкой.

— Директор… — прохрипел Ремус, пытаясь отдышаться. — Он не успел.

— Дамблдор не умрёт из-за упавшего на голову кирпича, уж поверь, — простонал Кингсли, потирая бок.

Сириус вскочил на ноги и обернулся к шкафу. Чёрная дыра зияла внутри него, портал в никуда. За ней спуск в маггловский ад…

Вдруг его внимание привлёк стон. Орион тщетно пытался подняться с пола, его руки дрожали, а лицо было искажено гримасой боли.

— Отец! — Сириус бросился к нему. — Что с тобой?

Орион закашлялся, и на губах выступила кровь. Вся его грудь была усеяна вошедшими в неё осколками. Тёмные пятна расплывались на одежде под ними.

— Пап, ты чего? — прошептал Сириус, отказываясь верить глазам.

Орион схватил его за руку: одна ладонь накрепко стиснула другую. Пальцы не могли найти покоя. Скользкие. Алые.

— Регулус… — прохрипел Орион. — Найди его, Сириус. Верни.

— Я… я всё сделаю. Клянусь!

Орион слабо улыбнулся. Последняя просьба. Последнее полученное обещание. Его хватка ослабла, и голова бессильно опала.

Мёртв.

Кингсли переступил с ноги на ногу.

— Мне жаль, — тихо сказал он. — Очень жаль.

Мёртв.

Из спальни выбежал перепуганный мистер Белби.

— Мистер Блэк… — Ремус плакал — плакал за двоих, потому что Сириус попросту окаменел. Джеймс положил ему руку на плечо.

Мёртв.

«И это всё?»

Сириус наклонился и обнял бездыханное тело. Как такое может быть: время остановилось, а стрелки настенных часов всё бежали, сердце билось, а люди вокруг двигались… все, кроме его папы.

* * *

Ярость в груди — выжигающая. Вина — невыносимая. Ему предстоит научиться жить с ними.

Сириус миновал коридор и вошёл в гостиную родного дома. Мама сразу вскочила с софы, отбросив уродливую вышивку на пяльцах.

— Что за вид?! — возмутилась она, выбрав самый простой вопрос из всех, что крутились на языке.

— Скоро рассвет. Почему не спишь?

— Я? — Вальбурга оторопела. — Конечно, из-за вас всех! Реджи с утра где-то пропадает. Орион ни с того ни с сего сорвался с места на ночь глядя, умчался вихрем, ничего не объяснив, а ты…

— Ни с того ни с сего?

— Не перебивай мать, Сириус Блэк! Он был с вами? Не отрицай! Я знаю, вы что-то замышляете. Что-то опасное!

— Мама, — выдохнул Сириус. — Утром я всё расскажу. Иди спать, прошу тебя.

Вальбурга замешкалась. Лёд в его голосе заставил её отказаться от словесной взбучки.

— Что случилось? — прошептала она в тревоге.

Сириус опустил взгляд на свои руки.

— Просто… ступай наверх, — сказал он гораздо тише, почти беззвучно.

Вальбурга взяла пяльцы с вышивкой и около минуты смотрела на них пустым взглядом.

— Хорошо. Но позже ты всё мне расскажешь.

Сириус кивнул, не поднимая сухих покрасневших глаз. Мама ушла — её шаги раздались на лестнице. Вдовы так не топают каблуками — неприлично, но она ведь не знала, что стала вдовой.

В гостиной было светло. Любовь миссис Блэк к огню никуда не делась, но приобрела безопасную форму в виде двух десятков свечей в канделябрах, расставленных по периметру комнаты.

Сириус встал напротив карты, загораживающей фамильный гобелен. Её повесил сюда папа. Сейчас она скрывала от Вальбурги дату смерти её мужа, которая наверняка уже появилась на фамильном гобелене. Сириус протянул руку к карте, передумал на полпути, сжал кулак. Он должен проверить.

— Реджи, живи, пожалуйста.

Дыхание участилось. Пальцы всё-таки коснулись края карты, как вдруг взгляд упал на светящуюся точку на зачарованной папой бумаге — сначала на одну, потом на вторую. Так вот что заставило отца кинуться в Годрикову Впадину. У Волдеморта остался крестраж. Но как?.. Почему никто не видел его раньше?

Сириус покачал головой. Он подумает об этом позже. Обязательно. Когда исполнит клятву. Он уже знал, с чего начать. С кого начать.

Карта с шелестом осела перед ним на пол. Гобелен открылся полностью, и — боже! — Регулус жив. Жив! Имя брата мерцало серебром, как всегда. Даты смерти не было.

Все мышцы, скованные болью и страхом, вдруг расслабились. Облегчение. Чистое, незамутнённое облегчение. Сириус глубоко вздохнул, позволяя этому волшебному чувству заполнить его от пяток до макушки. Он провёл подушечкой пальцев по выпуклой ветви древа — от дыры, некогда сменившей его собственное лицо на полотне, до развилки с именами родителей. А дальше, дальше…

За спиной раздался хлопок.

— М-мастер… — Голос вернувшегося Кричера дрожал.

Сириус прижал ладонь к вытканному стволу древа Блэков и закрыл глаза, в которых вскипели слёзы.

— Мастер Сириус, — Кричер предпринял новую попытку произнести то, что уже было известно гобелену. — Этой ночью госпожа Мелания тихо скончалась во сне.

— Я знаю.

1) Интерпретация английской колыбельной «Rock-a-bye Baby» из сборника «Mother Goose's Melody».

Вернуться к тексту