Тёмная сторона луны (джен)

— Если вас не затруднит, — любезно проговорил Мальсибер.

В зале зашумели, и гнетущая атмосфера последних минут рассеялась, растворившись почти без следа. Поттер встал со своего места и тоже подошёл к Мальсиберу, предупредив:

— Я поставлю щит — и очень надеюсь, что до непростительных дело не дойдёт.

— Это могло бы стать интересным прецедентом, — заметил Турпин. — Если бы дошло — кого бы мы должны были обвинить? Нашего коллегу или вашего эксперта?

— Действительно любопытная коллизия, — согласился с ним полный волшебник с обманчиво, как подумал Скабиор, дружелюбным лицом.

— Полагаю, мы можем обсудить её позже, — сказала длинноносая волшебница с неожиданно высоким для такой корпулентной и немолодой дамы голосом.

— Начинайте, — велел председатель-министр, в чьих глазах, как показалось Скабиору, мелькнуло почти детское любопытство.

— Посмотрите мне в глаза, пожалуйста, — попросил Мальсибер Визерса, и они уставились в глаза друг другу. Время шло, но ничего не происходило, и по залу пополз тот самый шум, который сопровождает любые скучные, но важные собрания: шепоток, шелест разворачиваемых обёрток и пакетов и последовавшие за ним почавкивание, похрустывание и причмокивание. А вот Скабиору скучно не было: он хорошо видел лицо Визерса и с огромным любопытством наблюдал, как оно менялось — по чуть-чуть, почти незаметно, но вот дёрнулись тонкие губы, вот дрогнули мышцы в уголках глаз, вот вздрогнуло веко и напряглись брови…

Визерс вдруг резко развернулся, и зал замер — тишина стала столь абсолютной, что Скабиору было слышно в ней дыхание стоящих совсем близко от него Визерса, Мальсибера и Поттера.

— Вот до чего нас довела ваша семейная традиция! — резко бросил он, обвиняюще указывая куда-то в зал. — Оборотни, гоблины, кентавры — дальше кто? Через десять лет мы здесь увидим представительство русалок или троллей?!

— Тогда здесь придётся выстроить бассейн, — иронично улыбнулась невысокая худощавая женщина лет пятидесяти с копной жёстких тёмно-русых волос, торчащих из-под шапочки. — И найти хорошего переводчика: мало кто знаком с их языком, насколько мне известно.

— Вам, Бимиш, это кажется смешным?! — в голосе Визерса послышалась нешуточная ярость, и он выхватил свою палочку. — Попробуйте защитить свою позицию традиционным способом?

— Сейчас? — продолжая весело улыбаться, спросила женщина, вставая. Она и вправду была маленькой — наверное, от силы футов пяти ростом ⁽¹⁾ — а вот палочка её оказалась необычно длинной, и это сочетание со стороны выглядело весьма забавно.

— Не будем отнимать чужое время, — раздражённо бросил Визерс. — Завтра.

В этот момент Мальсибер быстро обошёл Визерса так, чтобы вновь оказаться с ним лицом к лицу и, заглянув ему в глаза, напряжённо замер. Скабиору было невероятно досадно, что он видит лишь его лицо: ничего интересного в нём не было, на что там смотреть? Но увы, ему приходилось довольствоваться тем, что было, и просто завидовать зрителям, которые как раз всё видели.

— Кажется, готово, — произнёс Мальсибер и снова сделал пару шагов назад.

— Это было… впечатляюще, — суховато проговорил Визерс, а зал разразился аплодисментами.

— У вас потрясающее самообладание, — сказал ему Мальсибер.

— Только невоспитанные идиоты устраивают спонтанные дуэли, — скривился Визерс. — Дуэль — это благородное искусство, а не уличная драка. Но вам можно только посочувствовать, — неожиданно обратился он к Скабиору. — Вы, конечно, так сопротивляться не могли.

С этими словами он развернулся и вернулся на своё место — а Скабиор до крови прикусил изнутри нижнюю губу, благодаря… всё и всех, что прикован к стулу. Потому что желание разбить эту самодовольную сочувствующую физиономию захлестнуло его до темноты в глазах и кислоты во рту. Посочувствуй себе, тварь! Это ты не смог сопротивляться за те три минуты, что Мальсибер на тебя глядел! Да будь у него хотя бы пара дней, как у этой ирландской бабы, ты бы голым на столе в «Котле» джигу сплясал!

— Давайте уже голосовать? — с заметным нетерпением предложил дородный волшебник с пакетом каких-то бесконечных пончиков. — В целом, всё понятно — или у вас, мистер Поттер, есть ещё какие-то сюрпризы?

— К сожалению, нет, — ответил Поттер. — Мистер Мальсибер, не могли бы вы кратко подвести итог?

— Если говорить совсем коротко, то с мистером Виндом произошло следующее, — заговорил Мальсибер, возвращаясь за свидетельскую кафедру. — Мисс Данн отыскала в его памяти ситуацию, которую он воспринимал как самую унизительную и требующую непременного возмездия — и…

— Что значит «возмездия»? — спросил пожилой седоволосый волшебник с верхних рядов. — При всём категоричном неприятии взглядов и, тем более, действий Эктора Трэверса, в данном случае его сложно не понять: мало кто спокойно перенёс бы подобное оскорбление от… — он запнулся и, прочистив горло, закончил недовольно: — Незнакомца.

— В данном случае дело не в том, кто объективно прав, а кто виновен, и имел ли право этот господин превращать мистера Винда в это существо, а в том, что при этом чувствовал сам мистер Винд, — сказал Мальсибер. — А он ощущал себя униженным и был чрезвычайно зол — и, сказать по правде, я могу его понять. Я бы тоже разозлился, если бы меня на чьей-нибудь лужайке чуть не съели.

— Ваше мнение по данному вопросу суду не интересно, — резко оборвал его седой, и в зале недовольно зашумели.

Мальсибер только склонил голову:

— Разумеется. Итак, мисс Данн отыскала нужное ей настроение, главным в котором является деятельное желание отомстить, чуть позже в самом деле мистером Виндом осуществлённое.

— Так вот что с Трэверсом случилось! — воскликнул кто-то — Скабиор не успел увидеть, кто, но голос был мужским, низким и насмешливым. — А мы-то думали-гадали, куда он подевался. А мистер Винд его подкараулил в битве и сожрал! — со смехом договорил светловолосый волшебник с яркими зелёными глазами с глубоким шрамом на левой щеке.

В зале засмеялись, и на сей раз губы Скабиора тоже дрогнули в улыбке. А хорошая идея… жаль, ему такое в голову в своё время не пришло. Хотя вряд ли он сумел справиться с одним из Пожирателей — хотя кто знает? Битва была жуткой — мог бы и подкараулить, например, и… а вообще что значит «вот что с Трэверсом случилось»? Он что, без вести пропал? Скабиор вдруг ощутил, как по позвоночнику пополз мерзкий холодок. Он не верил, ни секунды, что раз его не похоронили и не посадили — значит, просто не нашли. Скабиор помнил его достаточно хорошо для того, чтобы усомниться в том, что тот мог вот так просто позволить себе сгинуть. Нет, такие люди просто так не пропадают, оставаясь безымянным трупом — значит… значит, он, по крайней мере, выжил. И, возможно, где-то топчет землю до сих пор. Скабиор как наяву увидел его светлые прозрачные глаза, даже не холодные, а какие-то… нечеловечески-отстранённые, и остро пожалел, что эта история всплыла тут. Уже не потому, что сам он выглядел в ней, мягко скажем, жалко, а потому, что не представлял, чем это может обернуться для него и, главное, его семьи. Если тот волшебник… Трэверс вдруг сочтёт, что… да Хель его знает, что он там сочтёт. Вот взбредёт в его башку уничтожить тех, кто в целом помнит про него — и никакой Арвид ничего не сможет сделать даже если и окажется с ним рядом. А ведь в прессе это будет! Тем более что и Риты нет…

— Вашими бы устами, — пошутил министр. — Мистер Мальсибер, продолжайте! Вы сказали, что желание «осуществлённое»? Как он отомстил?

— Здесь важно то, что отомстил он не мистеру… Трэверсу, верно? Он желал мести не ему конкретно, а всем тем, представителем кого он был для мистера Винда — богатым чистокровным волшебникам. И поэтому вскоре решился… я вам покажу, если вы позволите. Это недолго.

— Покажите, — решил председательствующий министр.

Скабиор глубоко вздохнул и скрипнул зубами — а что ему ещё оставалось? Только злиться и досадовать — вот зачем, зачем Мальсибер сделал это? Ведь вышло обойтись без этой гадкой сцены! Он тогда был пьян и зол и, может, и не стал бы трогать до смерти перепугавшуюся девку… да наверное не стал бы. Во всяком случае, опыта кого-нибудь насиловать у Скабиора не было, и хотя он не помнил, что тогда чувствовал и чего хотел, он подозревал, что как только дело бы дошло до собственно секса, он бы плюнул и ушёл. Наверное. Во всяком случае, он очень хотел надеяться на это.

— Мистер Винд, — Мальсибер вновь спустился с кафедры и вернулся к Скабиору. — Я надеюсь, это последнее — остальное я уже показывал. Посмотрите мне в глаза, пожалуйста.

Скабиор дёрнул углом рта и уставился во внимательные чёрные глаза напротив — и вновь словно очутился в том дне, когда, пьяный, злой и отчаянно-решительный, шёл по Малфой-мэнору в поисках какой-нибудь уникальной добычи. Чего-нибудь, что чувствительно задело бы его владельца или, может быть, кого-то из гостей. Но все двери были заперты, и Скабиор тогда уже всерьёз подумывал испортить какой-нибудь особо пафосный портрет, но в этот момент одна из дверей всё же поддалась, и он очутился в комнате с обитыми шёлком стенами и дорогущим ковром на полу. Комната-шкатулка… тьфу. Она пахнет женщиной, мужчиной, едой, сексом и болезнью, но Скабиору это всё равно — главное, он точно сможет отыскать здесь что-то личное, потеря чего чувствительно заденет обладателя.

А потом он замечает открытую дверцу шкафа и видит за ней край обнажённого женского тела…

Скабиор едва приготовился к тому, что сейчас будет, как Мальсибер вдруг закрыл глаза и, отведя свою палочку от Омута, сказал:

— Думаю, этого достаточно. Мне кажется неловким демонстрировать обнажённую даму, не имеющую ко всему этому никакого отношения, суду — если вы позволите, я бы лучше просто пересказал то, что было дальше, тем более что для дела это несущественно.

— Расскажите, — первой ответила ему красотка, пресекая возможность кому бы то ни было ещё высказать иное мнение.

— Мистера Винда со скандалом выставили вон из комнаты, пообещав в следующий раз позвать хозяев, — сказал Мальсибер. — И наложив на него пару неприятных заклинаний. Так что месть не получилась — и мисс Данн весьма умело воспользовалась возникшей в результате злостью и ощущением неудовлетворённости. Ей осталось только подменить объект и приглушить все остальные чувства и желания — и ждать.

— Благодарю вас, мистер Мальсибер, — сказал Поттер. — Если суд позволит, аврорат повторит свои обвинения.

— Давно пора, — нетерпеливо проговорил мужик с пончиками. — Начинайте, мистер Поттер — лучше с Винда.

— Итак, — Поттер вытащил пергамент и заговорил невероятно официальным тоном: — Аврорат обвиняет мистера Винда в нарушении Статута, выразившемся в…

Скабиор прикрыл глаза. Внезапное облегчение и даже благодарность к Мальсиберу за то, что тот остановился вовремя, сменились тоской и безнадёжностью. Ещё и Статут приплели… Всё, ему конец. Он открыл глаза и, поймав взгляд Гвеннит, постарался улыбнуться ей тепло и нежно.

Поттер закончил зачитывать обвинения и замолчал. Прозвучал гонг, и министр-председатель суда строгим и официальным тоном задал тот самый вопрос, которого Скабиор так ждал с самого утра и так боялся:

— Кто за то, чтобы признать мистера Винда виновным в означенных преступлениях?

1) 5 футов = 152,4 см.

Вернуться к тексту