Цунами (гет)

Неровности в камне — тонкие борозды от ногтей. Кто их оставил? Мужчина? Женщина?.. Вышел ли этот несчастный отсюда сам, или его вынесли вперёд ногами? Не зацикливаясь на судьбе своего предшественника, Регулус продолжил обследовать стены. Он нащупал умывальник и потрескавшийся кусочек мыла в нём. Если его сточить под нужным углом… Оружие на один удар. Да, убить им не убьёшь, но это лучше, чем ничего. И хоть какое-то занятие.

Мыло жалобно заскрипело под давлением, соскребая тишину с шершавых стен. Тупое шорканье, повторяющееся снова и снова.

Регулус остановился, чувствуя, как пальцы свело от напряжения. Сколько он здесь? Время потеряло смысл. Он отключился в снегу Лестрейндж-парка и очнулся в этой каменной утробе.

Может, он ослеп? Может, умер? Звать на помощь было бесполезно. Видимо, Белла постаралась с чарами безмолвия. Удивительно, что она не использовала Аваду на месте, ограничившись парочкой заклятий из арсенала экзекутора.

Может, он попал в ад? Ну нет. Там не выдадут мыла с ароматом лесных ландышей.

Кто-то приближался. Регулус различил проблески света, заглянувшего в квадратное окошко, расположенное примерно в четырёх футах над полом, — решётчатый зев в двери. Следом раздались голоса, хрипы, шорохи. Оказалось, у Регулуса были соседи. Свет пробудил их, как приход весны — насекомых. Загремели засовы, застучали плошки.

— Даже мяса не положили! — возмутился какой-то мужчина, казалось, в сотне миль от камеры Блэка. — Бульон из костей! В Азкабане кормили лучше, когда меня за эликсирчики взяли.

— Поппель не приучен готовить для магглолюбов и защитников грязнокровок. Ой, Поппель не хотел ронять хлеб! Но руки дрожат от стыда…

«Я в Малфой-мэноре, — догадался Регулус. — Жалобщиком, обделённым мясом, мог быть только Флетчер, пойманный несколько недель назад. Ненужный и всеми забытый».

Он знал об этих подвалах. Знал задолго до того, как Гермиона вывела отсюда чуть живого Нотта, и никогда не задумывался о том, что здесь творится, покуда эльф — тот самый, что приносил пленникам объедки — подавал гостям наверху трюфели на столовом серебре. Регулус помнил шепотки на собраниях Пожирателей: «Отведите его в подвалы. Пусть подумает о том, чью сторону выбрал». Он сам кивал, не вдаваясь в подробности. Какая разница, куда исчезали враги Тёмного Лорда?

Свет стал ярче. Решётки на окошке исчезли, в образовавшемся проёме появился поднос с едой.

— Поппель, я кузен твоей хозяйки, — беззвучно «заговорил» Регулус, прильнув к двери и указывая на свои губы. — Нарцисса знает, что я внизу? Скажи ей! Это важно!

— Пусть предатель крови возьмёт миску, у Поппеля ещё так много дел.

Домовик ушёл, и Регулус попробовал стуком подать сигнал товарищу по несчастью в другом конце коридора, но тот не откликнулся. Не слышал или не хотел слышать?

В следующий раз свет был ещё ярче — коридор взорвался им на всю длину. Топот нескольких ног заставил Регулуса спрятать кусочек мыла под опустевшую миску в углу камеры. Дверь открылась, и в её проёме предстал сам Волдеморт. Глаза отвыкли от яркого освещения, поэтому Блэк не сразу узнал спутников Тёмного Лорда. Регулус был слишком слаб, чтобы сопротивляться, и позволил одному безликому Пожирателю смерти встряхнуть себя, как котёнка, а второму — влить в пересохшее горло какую-то жижу. Сначала безвкусную, потом сладкую, как мёд.

— Зелье болтливости развяжет ему язык, мой Лорд, — сказала миссис Ли, опустошив два пузырька. — А Веритасерум не даст обмануть вас. Простите, что задержалась. Если бы Северус Снейп…

— Обращался бы я к тебе, будь у меня под рукой Снейп? Осмотри Блэка. Беллатриса могла переломать ему кости. Он нужен мне живым и невредимым.

Регулус едва замечал манипуляции женщины, осматривающей его раны. Он не сводил глаз с господина, которого неоднократно предавал, а потому не ожидал такой гуманности. Сыворотка правды и зелье «болтовни»… слишком банально, чересчур милосердно. Совсем не то, что можно ожидать после неудачной попытки побега. Регулус готовился к участи мистера Фосетта, с аппетитом отведавшего грязь с ладони Тёмного Лорда.

— А теперь все вон, — бросил Волдеморт. — Нам с Зимородком есть о чём поговорить тет-а-тет. Фините!

А потом он спрашивал, а Регулус отвечал. Не мог иначе.

Наконец Волдеморт отступил на шаг. Его дыхание стало неровным, рваным. Впервые за несколько лет он выглядел не всемогущим архимагом, а жестоко обманутым человеком. Он поймал на себе изучающий взгляд Блэка и усмехнулся, возвращая забрало невозмутимости на место.

— У необыкновенных людей необыкновенные враги. Девчонка с хроноворотом, маститый тёмный волшебник, некогда наводящий страх на всю Европу, и его легендарный победитель — ныне действующий глава Визенгамота… Полагаешь, они смогут меня одолеть, Регулус?

— Да.

— Какая прелестная наглость. Однако ты забыл, легенды умирают, а я — нет. — Волдеморт открыл дверь.

— Мой Ло… Вы убьёте меня?

— Не сегодня, — ответил Тёмный Лорд через плечо и был таков. Уже в коридоре он обратился к оставшимся там сторонникам: — Не дайте ему загнуться от голода. Никаких пыток. Ты понял меня, Люциус?

Раздался раболепный голос со всем согласного Малфоя, а следом и бас Макнейра:

— Эта птичка надёжно заперта в клетке, мой Лорд. Я пригляжу. Ежели чего — крылышки подрежу.

— Как насчёт секретного хода?

— После побега Нотта я принял все необходимые меры, мой Лорд, — ответил Люциус. — Только я смогу его открыть.

— Я собираюсь призвать всех Пожирателей смерти в Малфой-мэнор, чтобы они дали клятву верности через Непреложный обет.

— Разве способ Антонина…

— Антонин нам не союзник. Увидите его — убейте при первой возможности.

Шаги стали отдаляться, но Регулус чувствовал, что рядом с камерой кто-то есть.

— Макнейр не в духе, потому что его объявили в розыск. Авроры как с цепи сорвались по указке Крауча — взялись за всех мелких сошек разом, — зашептал этот «кто-то» голосом Эвана.

Регулус воздержался от комментариев. Нельзя сказать, что он сочувствовал бывшему министерскому палачу.

— Надеюсь, ты понимаешь, по чьей вине оказался в заднице. Сириус подставил тебя под удар. Как ты мог присоединиться к Ордену? Как мог положиться на этого идиота? Ты скажешь, что я ничего не знаю, не понимаю. Куда уж мне… Есть ли хоть что-то, что-нибудь, что бы ты не простил Сириусу? Ты такой болван, Реджи! Почему не просишь тебя освободить? Думаешь, откажу? Правильно думаешь! — Эван пнул дверь. — Так и будешь молчать?

Регулус достал обмылок и продолжил шкрябать им по камню.

— Нет, это не из-за чистоты крови и прочего идеологического дерьма. — проговорил Эван. Судя по шороху снаружи, он сел на пол, прислонившись спиной к стене. — Мать… она даже смотреть на меня не желала. Отцу было плевать — сослал меня в Британию к тётке при первой же возможности. Их пугали метаморфозы. Ребёнком я их не контролировал. Научился позже, но уже нарочно делал вид, что от меня мало что зависит. Bonne-maman сказала, что это проклятье. Такие, как я, долго не живут, и если я продолжу в том же духе, то отправлюсь в медико-магический центр лечить голову. — Голос Эвана стал жёстче. — Все говорили, у Розье — дурная кровь. Как и у вас — про Блэков. А самой ненормальной называли ma tante Винду. За её преданность Гриндевальду, за непреклонный характер, за то, что не боялась пачкать руки… Пока все её проклинали, я решил, что возьму с неё пример. Раз она не такая, как все, то и я — тоже. Зачем скрывать то, на что я способен? А потом появился Тёмный Лорд. Он сказал мне: «Ты — особенный!», и в кои-то веки это не означало «Ты ненормальный». Разве после такого можно было вернуться во Францию? К лицемерию предков, к страху, к их жалким попыткам откреститься от прошлого и казаться добродетельными волшебниками. Так что не ищи тут высоких идей. Всё просто: все взрослые хотели, чтобы я исчез. Кроме Повелителя. И… твоего отца. Я помню свой первый год в Хогвартсе после перевода из Шармбатона, как с разрешения декана ребята отправлялись по домам — кто на Рождественские каникулы, а кто на празднование зимнего солнцестояния. Помню танец зимних сильфид в Лестрейндж-парке — Басти позвал посмотреть. Блэки тоже там были. Твой отец тогда спросил, почему я не поехал в Париж увидеться с родными, а я сказал, что это не имеет смысла, родители безумно заняты покорением вершин магических наук, они разъезжают по командировкам, ставят важные опыты. Мне так часто приходилось повторять эту ложь, что вскоре я поверил в неё сам. Пока родственники перебрасывали меня между поместьями, как квоффл, Орион Блэк предложил провести остаток каникул на Гриммо. Сириус тогда напросился к Поттерам, а гостевые комнаты были непригодны для жилья — Кричер потравил там докси, и меня поселили в спальню твоего брата. На одну ночь я попал в самую лучшую мальчишескую спальню на свете! Там были постеры и альбомы с редкими квиддичными карточками, товары из «Зонко» и запрещённые журналы под горой подушек. Идеальное место, чтобы мечтать о великих свершениях. А под утро ты пробрался в комнату и позвал меня смотреть, как по цепочке загораются огни на площади перед крыльцом. «Без магии», — сказал ты и добавил: — «Разве не чудо?» И я понял: конечно, чудо — иметь этот дом, каждый день видеть эти стены, пропахшие доксицидом, слушать брюзжание эльфа, принёсшего на завтрак оладьи с абрикосовым джемом, обсуждать за столом свежую прессу с мистером Блэком и смотреть на просыпающийся город вместе с младшим братом. Сириус просто осёл, слепец и дурак. Он не ценил ничего из этого! Как же я хотел поменяться с ним местами! Я возненавидел его в тот же миг — с первым загоревшимся на Гриммо фонарём. Всем сердцем.

— Эван…

— Однажды ты сказал, что все Блэки появляются на свет в холодное время года… Впрочем, забудь. Можно подумать, это я нахожусь по ту сторону решётки и исповедуюсь перед казнью. В отличие от тебя, я никогда не мыслил о предательстве. Я сделал выбор, и он никогда не изменится. Но самое забавное в этом то, что, стоило стёртым Гермионой воспоминаниям вернуться, как чёртова надпись прорезала мою кожу.

— Ты понял, что я помог достать гобелен и освободить Нотта, но промолчал. Давно понял.

— Всего лишь догадка, но её хватило. Приходится постоянно использовать метаморфизм, чтобы маскировать раны на лбу. Голова постоянно болит, — выдохнул Розье. — Надо было сдать тебя сразу. В конце концов, ты никогда не хотел, чтобы мы были братьями.

— Нет, — согласился Регулус. — Но я всегда хотел, чтобы мы были друзьями. Лучшими друзьями.

— До чего бесхитростная ложь.

— Я нахлебался Веритасерума на десять лет вперёд. Я говорю искренне.

Эван неожиданно хихикнул.

— Могу тебя порадовать. Не знаю, чем провинилась Беллатриса, но несколько часов тому назад она визжала так, словно с неё сдирали кожу. Мне её не жаль, потому что она хотела убить Басти. Ещё один дурачок. Вы оба самонадеянные дурачки. Вы оба, но не я. Два моралиста на службе тёмных сил. Что ты там делаешь? Соскребаешь метку ложкой?

«Копаю туннель», — хотел было сострить Регулус, но вместо этого брякнул:

— Делаю заточку, чтобы всадить её кому-нибудь в шею и сбежать.

— Тебе не выбраться отсюда. Макнейр дежурит у спуска в подземелья. В мэноре много людей, не считая Повелителя.

— Я не прошу мне помогать.

— Нет, не просишь. Прощай, друг.

Розье рывком поднялся на ноги и двинулся по подземному коридору.

— Ты ещё здесь? — с лёгким удивлением спросил Эван. На пути к выходу он мог обращаться лишь к одному человеку — кукующему в одной из камер Наземникусу. — И всё слышал, верно?

— Нет-нет! Слыхать не слыхивал! Ни словечка! Я глух и нем как могила.

— Это точно. Авада Кедавра.

Зелёный всполох едва раскрасил стены туннеля, и всё стихло.

* * *

Эльф не реагировал на просьбы, не отвечал на вопросы и не приносил еду Флетчеру. Регулус чувствовал странный привкус в похлёбке и вялость после неё. Сон-трава? Кто-то всерьёз считал, что он сможет сбежать. Ему бы хоть толику этой веры.

Иногда в подземелье захаживал Макнейр — хмыкал, зыркнув в окошко, и уходил. Спасибо Мерлину, Уолден был неразговорчив.

От нечего делать Регулус обдумывал слова Эвана о Белле. Неужели Тёмный Лорд наказал её из-за Руди? Было так скучно, что, появись тут призрак сгинувшего Селвина, Блэк бы только порадовался.

В который раз сгусток света — шар Люмоса — медленно плыл по туннелю. Очередная проверка. Регулус прикинул, что Макнейр устраивал обход каждые два часа. Не сачковал даже ночью. Обычно его грузная фигура отбрасывала длинную тень на дверь камеры, потом между прутьями показывалось рыхлое лицо, но в этот раз всё было по-другому. Никто не заглядывал.

Различив шорох ткани, Регулус сжал самодельное «оружие» в ладони и прижался спиной к стене у самой двери. Та начала открываться. Отлично! Вот и заветный шанс.

— Колючка, ответь, — тихо донеслось из появившейся щёлки.

«Колючка?!»

— Сириус? — опешил Регулус.

Проём увеличился, и в нём появилось висящее в воздухе круглое лицо, не имеющее ничего общего с братом.

— Он сказал, что я должен назвать это прозвище, чтобы ты не тюкнул меня чем-то тяжёлым с первых секунд, — с улыбкой доложил Торфинн Роули.

Регулус совершенно растерялся, однако муженёк Лорелеи, увидев его замешательство, наоборот, преисполнился уверенности.

— Я выполняю секретное поручение! Я тайный «спящий» агент Ордена Феникса в стане врага! Я долго ждал, когда соратники выйдут со мной на связь, и этот день наконец настал!

— Постой! Ты член Ордена? — уточнил Регулус, прищурившись. — Это не розыгрыш? Когда тебя завербовали?

Торфинн смешался.

— Я… я не помню. Наверное это часть моей легенды! Да! Ради конспирации!

— Тебя прислал Дамблдор?

— Э-э… Не совсем. Сириус Блэк передал мне задание! — более оживлённо заявил Торфинн. — Моя задача вывести тебя из темниц Малфой-мэнора! Держи! — Роули снял с себя мантию-невидимку. — Надевай! Поторопись, пока наверху не спохватились. Палочка в кармане.

— А куда делся Макнейр?

Внезапный спаситель чуть не лопнул от гордости.

— Я его вырубил! Этот увалень не ожидал удара от «тюфяка Торфинна». Никто не ожидал! И вот ещё что… чуть не забыл… — Роули вынул из кармана сквозное зеркальце. — Сириус ждёт от тебя сигнал, чтобы начать штурм.

— Что?! Штурм?

Накинув мантию, Регулус покосился на остатки похлёбки. Какова вероятность, что в неё подмешали не сон-траву, а дурман? Однако зеркальце в руке было самым что ни на есть настоящим. Фамильная реликвия.

— Идём скорее! — подгонял заметно трясущийся Торфинн.

— Ты боишься.

— Боюсь?! Я? Есть немного…

— Прекрасно! — Регулус застегнул мантию под горлом перед тем, как покинуть камеру. — Значит, ты не сумасшедший.

Они миновали два поворота, когда зеркальце в руке потеплело; Сириус никогда не отличался терпением. Регулус ответил на вызов. Лицо брата, появившееся после серой ряби, было неестественно бледным. Запавшие глаза и морщина между бровей прибавляли ему возраст. Глубокий вздох, почти стон, вырвался из его груди при виде Регулуса.

— Скажи что-нибудь, — проглотив ком в горле, попросил тот.

— Прости, в голову лезет одна нецензурщина, — прошептал Сириус, то ли шмыгнув, то ли кашлянув. — Ужасно выглядишь. Ты где?

— В подземелье, конечно.

— Выбирайся оттуда — нечего сидеть там, как крыса в трубе. Найди спокойное место и укройся под мантией. Не лезь на рожон.

— Сириус, что происходит? Это мантия Поттера?

— Ага, Джеймс отдал её и зеркало, чтобы спасти тебя. Палочка папина. Я подумал, что она должна быть послушной.

Регулус стрельнул глазами в спину Торфинна, идущего впереди.

— С каких пор Роули работает на Орден? Сколько у вас шпионов? Каждый пятый?

— Вопрос на миллион! Никто о нём знать не знал, даже директор. Может, его втайне завербовала Доркас? Она была чертовски крутой. Или Грюм?.. Мне так вообще рассказал о нём Крауч.

— Крауч?!

— Ой, это долгая история, Реджи, а время поджимает. Сейчас мы уничтожим последний крестраж и атакуем Малфой-мэнор. Выбери тихий уголок и жди меня. — Сириус подмигнул. — Скоро всё закончится.

Зеркало тотчас потускнело.

— Лори будет мной гордиться, — бормотал меж тем Торфинн. — И Блейзи. Он вырастет и скажет, что его папа был героем, который помог одолеть Того-Кого-Нельзя-Называть! Но тогда уже будет наверное можно…

Вскоре Регулус очутился у заградительной решётки. Перед ней лежало вытянувшееся в струнку тело Макнейра. Пока Роули возился с замком, Блэк обыскал Уолдена и забрал его палочку — по идее, это должен был сделать ещё Торфинн. А также связать оглушённого врага для надёжности и вставить ему кляп.

В голове не укладывалось: Сириус собирался штурмовать поместье Малфоев. Зачем? Как? И с кем? На пару с Поттером? Откуда у брата крестраж?

После промозглых подземелий особняк встретил Регулуса теплом и приглушённым шторами утренним светом. Изящные арки, мраморные статуи, вазы с цветами, благоухающими среди зимы… Эта роскошь лишь подчёркивала ужас, творившийся внизу, и Регулуса передёрнуло от осознания, сколько крови пропитало фундамент этого великолепия. Нужно найти укромное место, как велел Сириус, — место, где беглеца вряд ли станут искать.

— Разделимся, — сказал Торфинн. — Я пришёл сюда под предлогом встречи с Люциусом — предложу ему контрабанду щупалец тентаку…

Яростный крик сотряс здание. Предплечье Регулуса обожгло. Он испугался, что его рука вот-вот распадётся на части, как у Грозного Глаза. Однако он был не единственным страдальцем — Торфинн тоже взвыл, сжав рукав ниже локтя. Волдеморт негодовал, и все отмеченные его знаком разделяли с ним боль и отчаяние.

«Неужели… это из-за крестража! Значит, Сириус уже действует».

— Чужаки проникли во владения! — завопил Поппель, пробежав мимо с молотком-колотушкой.

Регулус, наплевав на осторожность, кинулся в сторону холла. Эльфы метались по дому, словно лесные жуки, брызнувшие из-под перевёрнутой коряги.

Двустворчатые двери, украшенные гербом Малфоев, разлетелись от взрыва, впуская внутрь шквал разноцветных огней. Аврор Шеклболт ворвался в дом первым, его оглушающее заклятие отшвырнуло взревевшего Поппеля к парадной лестнице. За Кингсли по крыльцу взбежали ещё пятеро волшебников в чёрных мантиях с золотыми нашивками.

— Что здесь творится?! — возмутился Люциус, проводив отлетевшего домовика ошалелым взглядом. — Это частное владение!

Пока Малфой тянулся за палочкой, Эван, показавшийся из-за его спины, не дожидаясь объяснений, метнул в ближайшего аврора проклятье. Стражи порядка, мгновенно оценив ситуацию, сосредоточились на Розье. Люциус, не желая становиться мишенью под перекрёстным огнём, был вынужден вступить в бой.

Регулус прижался к стене. Несмотря на ожесточённое сопротивление, прибывающие авроры быстро расходились по первому этажу, оккупировали лестницу. Шум битвы привлёк домовиков поместья, шныряющих под ногами с единственной целью — навредить напавшим на их дом волшебникам.

На пороге появился сам глава Аврората. Кончик его волшебной палочки был приставлен к горлу.

— Вы окружены! — рявкнул Скримджер, и его усиленный магией голос эхом пронёсся по дому. — Камины заблокированы. Аппарировать не удастся. — Глава Аврората сделал паузу, давая своим словам проникнуть в каждый уголок особняка. — Том Риддл, известный как Лорд Волдеморт, я знаю, что ты здесь! Тебе не сбежать! Выходи! Сдайся добровольно!

В этот момент балясины балюстрады на втором этаже разлетелись в щепки, волна магии смела поднявшихся туда авроров. Они покатились по ступенькам, как мешки с костями.

На галерею вышла Белла.

Её волосы, некогда пышные и ухоженные, теперь спутались в грязные космы, частично закрывая лицо. Черты кузины искажали мелкие подёргивания — дрогнуло веко, уголок рта, скула. Как будто под кожей копошились невидимые жуки. Но самое страшное — Беллатриса улыбалась.

— Как ты смеешь?! — истерически воскликнула она. — Как смеешь произносить имя нашего Повелителя вслух? Ты не боишься, аврор Скримджер, поплатиться за свою неосмотрительность? Круцио! — Белла не целилась. Она просто бросила проклятье в толпу внизу, будто лезвие в темноту — лишь бы кого-то задеть, и скрылась в тени галереи.

— Я займусь этой чокнутой! — Голос Сириуса прорвался сквозь прочие крики.

Регулус завертел головой, высматривая брата. Наконец знакомая чёрная макушка промелькнула на лестнице, ковёр которой как раз душил какого-то аврора, обернув его кольцами. Сириус — Заноза — Блэк, как всегда, в самой гуще событий.

Двое авроров бросились в погоню за Беллатрисой вместе с ним, но рухнули замертво, сражённые зелёными всполохами. На самом верху лестницы появился Волдеморт. Его алые глаза, словно два уголька, пылали яростью. В руке он держал тонкую белую палочку, только что выпустившую пару Непростительных подряд.

— Сделка расторгнута, Блэк. Считай, что твой брат уже мёртв. Я отдал приказ! — прошипел Волдеморт, шагнув навстречу Сириусу.

— Ручонки коротки, — с бравадой парировал тот и перемахнул через перила, едва избежав молнии, которая взрыла мрамор там, где он только что стоял. — Регулус давно в безопасном месте.

Шквал заклинаний обрушился на Волдеморта. Красные, синие, зелёные лучи слились в один сияющий поток. Волшебник растворился в нём, а потом вынырнул. Невредимый. Магический щит принял удар на себя, словно наикрепчайший доспех, защищающий воина от вражеских стрел.

Около дюжины огоньков дрожали у подступов лестницы — кончики палочек растерянных авроров. Волдеморт прошёл через щит, как сквозь дым, и начал спускаться. Щепки и осколки мраморных плит поднялись и завихрились, обрамляя его фигуру.

Седовласый волшебник, как пить дать, ветеран Аврората, первым вышел из ступора:

— Не стойте! Нападайте все ра…

Заклинание Тёмного Лорда рассекло его горло.

Регулус вздрогнул, когда старик упал, будто скошенный цветок. Без единого звука. Мгновенно.

— Вы мне не ровня, — произнёс Волдеморт. Его взгляд заскользил по лицам, минуя Регулуса. — Вы — ничто. Букашки. Чернь…

Ему хватило короткого движения губ, чтобы ноги его ближайшего противника приросли к полу, а полы мантии взлетели вверх, обвиваясь вокруг шеи. Словно садовник, методично избавляющийся от сорняков, Тёмный Лорд двинулся дальше.

Скримджер, с покрасневшим лицом, выкрикивал приказы, но его голос бесславно тонул в хаотичном свисте заклинаний. Его подчинённые отступали, отчаянно отбиваясь. Проклятья не долетали до Волдеморта, попадая в мелкий сор, кружащий вокруг него. И в то же время тут и там раздавались глухие удары тел о мрамор. Один аврор взмыл в воздух, врезавшись в люстру. Другого протащило по полу, на котором осталось тёмное пятно.

Кроме Тёмного Лорда в холле оставались Люциус и Эван — их нельзя было списывать со счетов.

Малфой, устав бороться, крикнул:

— Надо уходить!

Эван медлил, продолжая сражаться. Люциус наколдовал барьер и, пока тот крошился под натиском чар, кинулся вглубь дома.

— Задержите! — взревел Скримджер, но никто уже не слушал, выполнять приказ было некому — все силы уходили на сдерживание Волдеморта, который уверенно пробивался к выходу. Сириусу до сих пор везло не попасть под его горячую руку.

Внезапно Тёмный Лорд остановился. Воздух перестал трещать от боевой магии, был слышен только вкрадчивый размеренный стук — это Крауч, опираясь на трость, неспешно поднимался по ступеням крыльца Малфой-мэнора.

— Здравствуй, Том, — сказал он, достигнув порога.

— Господин Почти Министр. Вам идёт хромота. Пришли посмотреть на своих ничтожных людей? Они дрожат от страха! Их пугает не только моё имя, прежде всего — моя мощь, несокрушимость, магия!

— Сегодня мантия плохо сидит на тебе, Том, — сказал Бартемиус. — Что под ней? Жилет из драконьей кожи? Ты так рьяно сражаешься за жизнь…

— Бессмертие — это ещё не всё, — огрызнулся Волдеморт.

— С этим сложно не согласиться. Величие волшебника не измеряется в крестражах. Иногда оно зависит от слепой удачи, невидимой руки — иногда осыпающей нас благами, иногда отнимающей то, что нам дорого, в самый важный момент.

Регулус вскинул голову.

— Чушь! — возразил Волдеморт. — Я — хозяин своей судьбы!

Регулуса отделяло от него всего ничего — около пятнадцати футов. Бывало, он срывался за снитчем, когда тот был дальше, и всё равно ловил его, взрывая стадион победными криками.

— Вот как… — Крауч провёл пальцем по воздуху, будто очерчивая путь. — А я фаталист. Я верю в узоры судьбы. Нити сплетаются… и одна должна вот-вот оборваться. За каждым из нас стоит незримый судья. И иногда, знаешь ли, Фортуна улыбается самым неожиданным героям.

— И ты возомнил себя таким героем?

— Не он, — сказал Регулус, оказавшись позади Волдеморта и резко вытянув руку вперёд. — Я.

Острые края битого крошева располосовали кожу, но пальцы сомкнулись на палочке Тёмного Лорда и выхватили её из его ладони. Регулус отшатнулся назад, сжимая трофей. Вихрь осколков враз осыпался, оставшись без контроля.

Волдеморт не понял, что произошло. Он обернулся.

— Инкарцеро! — скомандовал Скримджер, и другие авроры подхватили заклятие.

Верёвки, цепи, проволока облепили Тёмного Лорда, сдавив, стянув, опутав. Он закачался — величественный, как древний идол, — и рухнул на колени. Так валили бронзовых цезарей — под рёв толпы, под бой барабанов и свист топоров. Его мантия взметнулась, будто крылья поверженного дракона, с губ сорвался хрип.

— Да! — заорал Сириус.

— Взяли! — закричал кто-то. — Мы его взяли!

Регулус скинул капюшон и тотчас оказался в объятиях брата. Откуда-то под боком оказался хохочущий Кингсли и придурошный Долиш, кто-то трепал Блэка по волосам…

— Парень, ну ты даёшь! И ведь не сдрейфил, — сказал Скримджер, сдержанно, но искренне улыбаясь. — А ты, Барти… У тебя как будто третий глаз открылся! Ты как чувствовал, что мальчишка где-то поблизости. Конечно, мы бы взяли Тома измором…

— Мы не закончили, — произнёс Крауч.

— Верно. В доме остались подручные Риддла. — Скримджер поднял палочку, привлекая внимание авроров. — Обыщите сад и особняк. Никого не упустите! Осторожнее с эльфами! Сэвидж, помоги раненым. Колдомедики войдут по моему сигналу. Сначала зачистим этаж.

Подчинённые поспешили исполнять приказ.

— Малфоя желательно взять живым, — добавил Скримджер уже не так громко. — Его жена всё-таки оказала содействие… В чём дело, Барти?

Бартемиус обошёл старого друга и встал перед скованным путами Волдемортом.

— Не ожидал от тебя такой подлости, Крауч, — ядовито заговорил тот, дёргая путы. — Пришлось замарать репутацию чистоплюя дешёвыми трюками? Какая банальная пошлость — удар исподтишка! Немыслимо — меня обхитрили щенки Вальбурги, а лавры за поимку получит бесталанный чиновник, похожий на вялый корнеплод.

— Всё ещё печёшься о том, что о тебе напишут в учебниках истории, Том? Кто-то должен был победить. В этой игре не бывает ничейного результата.

Волдеморт нахмурился. Вдруг его плечи затряслись. Он развеселился, заставив сердца окруживших его людей сжаться.

— Чёрт возьми… Ты прав. Нужно было взять парочку уроков игры в го у настоящего мастера, — сквозь смех сказал Тёмный Лорд. — Но теперь-то уже поздно, да? Bis bald!⁽¹⁾

— Авада Кедавра!

Регулус обомлел. Сириус громко чертыхнулся. Даже Скримджер открыл рот от изумления, не говоря про других авроров, задержавшихся в холле.

— Том Риддл оказал сопротивление, был задержан и убит при попытке к бегству, — отрезал Крауч, опустив палочку. — В чём дело? — спросил он, поймав на себе шокированные взгляды. — Вы предпочли бы отдать этого… человека под суд? Хотели услышать его насмешки в Визенгамоте или прочесть невыносимо пафосное интервью в «Ежедневном пророке»? Здесь даже дементорам поживиться уже нечем. И потом… — Крауч сгорбился, зашаркав к выходу, — …из любой тюрьмы рано или поздно можно сбежать.

— Вы слышали шефа? — гаркнул Долиш. — Преступник оказал вооружённое сопротивление, в связи с чем был ликвидирован.

— Да, сэр!

— Так точно!

Регулус не мог поверить в увиденное. Его бывший кумир был мёртв. Он не восстал для отмщения, когда какой-то паренёк в окровавленной форме несколько раз остервенело пнул его в голень.

— Твоя рука… — Сириус осторожно осмотрел кровоточащие раны брата, до сих пор сжимавшего палочку Тёмного Лорда. — Надо обработать и убрать мелкий сор! Снимай мантию! И лицо всё в царапинах... Да брось наконец эту «палку». Чокнутый ублюдок отправился в пекло. Ты свободен, Реджи! Посмотри, твоя метка померкла!

Верно. Чёрная метка выцвела. Знак отличия Волдеморта стал едва различим на белой коже.

— Сначала найдём Беллу, — пробормотал Регулус. — Рабастан не простит меня, если я её упущу.

— Хорошо, — согласился Сириус, достав носовой платок. — Дай-ка всё-таки перевяжу… Затягивать сильно не буду. Вот. Красивый узелочек… Она не могла далеко уйти. Поймаем…

— Она ранена. Тёмный Лорд пытал её.

— И я догадываюсь, за что…

— Нет, Сириус. — Регулус высвободил перевязанную руку. — Ты не понимаешь. В таком состоянии Беллатриса ещё опаснее.

— Усёк, Колючка. Буду настороже. Я проверю верхние этажи, а ты осмотрись здесь!

Брат побежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки за раз. Он был полон энергии, а Регулус ощущал опустошение. Он отбросил тисовую палочку Волдеморта, хотя мог бы сохранить для Гермионы — она наверняка была бы не прочь сломать её лично, раз уж не смогла увидеть его смерть. Её мечта сбылась, а она об этом даже не знает.

В коридоре Регулус услышал взволнованные мужские голоса. В одной из ниш авроры нашли здоровенную змею и теперь не знали, что делать.

— Это человек, — сказал Блэк, едва взглянув на необычную находку, свернувшуюся кольцами вокруг постамента для цветочной композиции. — Женщина. Маледиктус.

— Да ну!

— Пусть начальство решает, куда её девать, — предложил Шеклболт, присоединившись к озадаченным напарникам. — Похоже, она застыла в животном виде. Однако в доме есть твари намного страшнее. Будьте начеку. — Кингсли повернулся к Регулусу. — Ты тоже, Блэк. Твой брат всему отряду мозги выел чайной ложкой, пока мы готовили операцию. Не хочется повторения.

Регулус молча кивнул и пошёл дальше. Он даже не расспросил брата о загадочном крестраже. Никого не поблагодарил за спасение — ни Сириуса, ни Роули, ни Крауча и его ребят.

Очередная комната с тяжёлой дверью не желала открываться — ручка была скользкой, точно её облили маслом. Дом объявил захватчикам протест.

— Алохомора, — потеряв терпение, бросил Регулус.

Замок щёлкнул, дверь отворилась. Музыкальная комната. Первым в глаза бросился знакомый рояль с начищенной до блеска крышкой. Регулус сделал к нему шаг, как вдруг увидел у столика с нотными тетрадями чьи-то ноги. Он обошёл препятствие и узнал в человеке, неподвижно прислонённом к каминной решётке, Роули. Кровь вытекала из его виска, пропитывая воротник.

Регулус опустился на колени рядом с Торфинном и поднёс указательный палец к его носу, проверяя дыхание. Слабое, но есть.

— Жив, — с облегчением прошептал Регулус. Рука Торфинна тут же взметнулась вверх и судорожно сжала запястье Блэка. Глаза приоткрылись — две узкие щёлочки, а губы беззвучно шевельнулись, предупреждая: «Осторожно…»

Регулус рефлекторно рванул в сторону. Метроном, летевший ему в голову, со свистом пробил воздух. Удар пришёлся в плечо. Регулус взвыл от боли и тотчас почувствовал руки на шее.

— Ничего личного, Блэк, — сквозь зубы выдавил Макнейр, сжимая пальцы. И когда он успел освободиться? — Просто приказ.

Регулус отчаянно забарабанил по предплечьям Макнейра, впился ногтями в руки палача. Лицо Уолдена, багровое от натуги, нависло над ним, как планета. Воздуха не хватало. В глазах темнело. Всё плыло перед взором — рояль, ноты, камин… чья-то тень. И вдруг толчок. Хватка на шее ослабла. Макнейр издал булькающий звук и обмяк, завалившись на бок.

В голове звенело, но зрение возвращалось. Регулус закашлялся, хватая ртом воздух. Расплывчатый силуэт, возникший рядом, постепенно обретал очертания. Эван. Он держал тонкую каминную кочергу, её пика была испачкана кровью. Лицо Розье, напряжённое до того момента, пока Уолден не издал последний хрип, расслабилось.

— Бедняга Уолден. Голова у него не такая крепкая, как руки.

— Всё кончено. Тёмный Лорд мёртв, — потирая горло, выдохнул Регулус.

— О, я заметил, — откликнулся Розье. — Помнишь этот рояль? — спросил он, вытерев кончик кочерги о штору. — Чудесный инструмент. Я так страстно прижимал к нему Гермиону…

— Хватит дразнить меня! Почему ты ещё здесь?! В подземельях есть тайный лаз. Люциус наверняка побежал туда. Ты ещё успеешь…

Свободной рукой Эван поднял клап рояля и что есть мочи ударил по клавишам.

— Люциус — затейник! Ты погляди-ка, что у него на пюпитре! «Времена года» Чайковского. Что-то маггловкое, да? При живом Абраксасе он бы не посмел притащить подобное в дом.

Регулус саданул кулаком по полу. Ресницы намокли от слёз.

— Я родился летом, в середине августа, — сказал Розье, оставив нотную тетрадь в покое. — Мать задыхалась от духоты во время схваток. Эльфы постоянно обновляли охлаждающие чары в комнате роженицы. Ладно, не имеет значения. Я не умею играть на этой штуке. Научишь, Реджи? Куда нажимать?

— Пожалуйста, уходи.

Топот ног уже гремел за границами комнаты. Авроры не пощадят Пожирателя смерти. Регулус привстал, напряжённый, как струна. Видит Мерлин, он не хотел стать свидетелем ещё одной кровавой дуэли, не хотел, чтобы Розье заковали в наручники или стреножили, как дикую лошадь. Как Эван не понимал этого? Зачем устраивал шум?

Вместо людей Скримджера в дверном проёме возник запыхавшийся Сириус.

Увидев его, Розье широко улыбнулся и взмахнул рукой, направив кончик кочерги на Регулуса, будто волшебную палочку. Одно мгновение. Регулус понял всё сразу — слишком поздно.

«Нет, нет… Нет!»

— Авада Кедавра! — выпалил Сириус.

Вспыхнул зелёный свет. Регулус закрыл глаза.

1) До скорого свидания! (нем.)

Вернуться к тексту