Как лягут кости (редакция 2019 г) (джен)

Тихо звякнул стакан об стол.

— Му-у-уж-ж-жик-к-ки, я боль не мог-ву, — простонал Орлов.

— Никто не может, но все пьют, — мой голос дрожал, но я был строг и неподкупен.

Спаивали Орлова мы с Хроновым вдвоем. Наташка, посмотрев на меня и стажера, грустно вздохнула и уехала вслед за санитарами, увозившими из Вихров тело чертового волколака.

Кстати, догадка Наташи о женском поле преступника была верна. Так называемым оборотнем оказалась уроженка поселка двадцатипятилетняя Саша Ноговицына. Мотивы ее поступка нам были пока не только неизвестны, но и непонятны, но в целом все уже было бессмысленно.

Не знаю, зачем Ноговицына решилась напасть на нас, когда мы с Орловым возвращались в клуб из магазина. Может, голодная была? Хотя на те пельмени, что мы купили… Даже у нее бы живот не заурчал. Нам самим их не хотелось есть, но выбирать не приходилось. Вообще, конечно, можно было просто на ночь разъехаться по домам и там спокойно отужинать и хорошенько выспаться, но… Первое нападение произошло именно ночью. А нам не хотелось вновь осматривать место преступления, сдерживая рвущуюся вверх по горлу желчь пополам с ужином.

Поэтому мы решили остаться и покараулить. Глупое решение, которое неожиданно сработало. Не так, как нам хотелось, но раз по-другому не вышло, то к чему вздыхать о том, что не случилось?

Да, у меня был наготове серьезный план, которым я поделился с товарищами, и они его приняли. Только когда все шло точно по плану? У меня — никогда. Я страшен своей импровизацией. Шутка.

Так вот, мой план был принят, но перед тем, как его запустить в производство, мы решили отужинать. Благо, что магазин от клуба, где мы базировались, был не так уж и далеко. К тому времени Хронов отправил своих ребят караулить в разные точки поселка, потому нас в кабинете участкового было всего четверо. Я, Наташа, Орлов и, конечно, сам Хронов.

Я решил пойти в магазин с Орловым. Если бы я пошел с Наташей или остался бы с ней в кабинете, то не исключено, что могучая физиология взяла бы верх над разумом. Тем более что намеки уже были и очень явные. Наташу с кем-либо из наших товарищей я не отправил в магазин по тем же причинам, а также потому, что Наташа наверняка бы не купила того, что хотели мужские организмы, но закупила бы “полезной” еды столько, что от салатиков уже через пару часиков мы бы все заперлись в туалете. А он один. На весь клуб…

Как оказалось, все эти мои решения были бесполезны и бессмысленны. В магазине не было ничего из съестного. Кроме двух пачек пельменей, которые были чуть постарше Орлова, но помладше меня.

Мы закупились чем бог послал и отправились в обратный путь. Идти всего было метров двести. Ничто не предвещало беды.

И она, как это обычно и бывает, нагрянула. Раздался жуткий вой. Мы вздрогнули, огляделись по сторонам. Орлов медленно потянул из пакета пачку пельменей… Не знаю, зачем, то ли отбиваться, то ли решил покормить неведомую зверюшку. Нет жалости в этом парне, в этом я чуть позже конкретно так убедился. Хотя его желание накормить волколака этими пельменями было вообще страшным: я вообще побаивался их не то что есть, но и вскрывать. Вдруг кастрюльку расплавят. Или разломают. Не уверен, что в тех кусочках льдах, что хранились в этом маленьком пакетике из-под пельменей, вообще они когда-то были…

На тропинке между магазином и клубом появилось оно. Шерсть дыбом, глаза сверкают… Из пасти непонятный хрип… Двигалось оно поистине с нечеловеческой скоростью. Или это я просто от неожиданности слегка охренел...

Тело волколака распласталось в броске… Как вдруг над моим ухом раздался выстрел. А следом еще один. И еще... Полуоглушенный я оглянулся. Орлов держал мой пистолет в дрожащих руках и беспрерывно нажимал на спусковой крючок. Он продолжал стрелять даже тогда, когда пистолет начал щелкать впустую: все патроны в магазине кончились. Только тогда я очнулся и вырвал из его рук пистолет.

Волколак оказался девушкой. Вполне симпатичной, кстати. Не считая восьми пулевых ранений в ее теле…

На звуки выстрелов примчались Хронов и Наташа. Они поняли все сразу и слова не сказали до сих пор дрожащему и тупо смотрящему куда-то в пространство Орлову. Я сделал наоборот. Тряхнул его за плечо. И высказал все, что о нем думаю. В том числе о том, какую оценку он получит за свою практику.

После этого Орлов немного очухался, но ненадолго. Дальше его пришлось отпаивать водкой… Я плохо помню, чем все закончилось, но наступившее затем утро я запомнил довольно хорошо…

Все вокруг было серым. Стены, стол, на котором я так удобно лежал, Серега Хронов, спавший на стуле напротив... Кого-то не хватало. Не помню, кого… Единственным ярким пятном была Наташа. Она была такая белая… Словно ангел. Или лампочка…

— Наташенька, душа моя… — пролепетал я непослушным языком. — Кры-кра-красавица, вот…

— Паш, произнеси: “Мозги!”. Ну, пожалуйста! — произнесла она с улыбкой, протягивая мне бутылку минералки.

— Мозги! — выдохнул я, скрутив крышку бутылки и сделав несколько больших глотков.

— Не, не то! — разочарованно махнула рукой Наташа. — Пойду Серегу потормошу. Может, у него получше зомби изобразить получиться…

Мир медленно обретал краски и звуки. Я сделал еще пару глотков, закрыл минералку и, оглядевшись по сторонам, спросил:

— А где Орлов? — вот кого не хватало. Главного героя…

— Серега, мозги… Скажи “Мозги!” и получишь минералку, — произнесла Наташа, легонько щекоча нос Хронова. Ноль реакции. Она разочарованно повернулась ко мне: — Что-то мужики слабенькие пошли…

— Не согласен, — проворчал я.

— Орлова Саня самолично увез. Дима не то что лыка не вязал, но вообще передвигаться не мог.

— М-да… Малость переборщили… — протянул я.

— Ниче не пере-до-переборщили! — вдруг ожил Серега. — Наливай.

— Спи, алкаш, — усмехнулась Наташа. — А ты, Паш, собирайся домой.

— Это с какой стати? Рабочий день же, — удивился я.

— Ага. Только Саня, увидев вас вот такими полчаса назад, — она успешно изобразила голливудского зомби, — дал вам отгул на сегодня. Хотя надо было выговор…

— Наташ, не начинай, — поморщился я.

— Просто я не люблю, когда пьешь без меня, — я говорил, что обожаю эту девушку? Если нет, то вот, говорю.

— Ладно, тогда я домой? — что-то мне говорило, что вряд ли Саня озаботился отгулом для Наташи. Он, конечно, охуенный начальник, но не настолько же…

— Один? Размечтался! — говорить, что сейчас мои мечты сбылись, думаю, было излишним.

— А что с Серегой делать будем? Пусть проспится? — повернулась ко мне уже на пороге Наташа.

Надо признаться, я совершенно забыл о Хронове.

— Нет, не надо, — покачал я головой. И подойдя к Хронову, рявкнул ему на ухо: — Рота, подъем! Все тете Клаве расскажу!

— Твою ж мать! — подскочил Серега со стула, едва меня не сбив. Ошарашенно оглядевшись по сторонам, он воскликнул: — Сука, Паша, такой сон был! Я же Настю… — он осекся, заметив Наташу.

— Что ты там делал с Настей? Подробности, подробности! — улыбнулась Наташа.

— Не при дамах, — буркнул Серега, а потом неожиданно спросил: — Где это я?

— Точно не дома, — усмехнулся я.

— Блять, — проворчал Серега. Почесал затылок и воскликнул: — Волколак! Вспомнил…

— Молодец! — похвалил я его. — Наташа, пойдем. Серега сам здесь справится.

— Я заметила, — улыбнулась Наташа.

Вы не представляете, как это классно не идти на работу с похмелья, а прогуляться вместе с любимой, чувствуя легкий ветерок и свободу.

Наша работа такова, что мы хоть и постоянно работаем с людьми, но совершенно перестаем ими быть. Поэтому наша прогулка с Наташей была для меня так драгоценна. И пусть немного болела с похмелья голова. И резал глаза солнечный свет. Но впереди меня шел мой ангел. И я не знал ничего прекрасней, чем это утро…

Не было разговоров о работе. Не было ничего, что не давало нам наслаждаться друг другом. Только мы. Немного скованные от того, что порой даже не знали, чему мы улыбаемся… И такие счастливые от того, что мы могли это делать. Просто идти рядом друг с другом и молчать, изредка улыбаясь друг другу.

Не нужно было слов, поцелуев. Лишь тишина. Это утро. Легкий ветерок. Шепот листвы. Редкие автомобили где-то там вдали… И мы. Только мы.

Однажды мне сказал отец, что любить кого-то — это влюбляться в него каждый день, каждый миг… Не знаю, как Наташа, но я влюблялся в нее каждый наш шаг. Влюблялся в смех. В солнечных зайчиков в волосах. В ее тишину. Которой она меня обнимала и любила. Я надеюсь на это...

Глупо это все, по-детски, но после того, что мы пережили… Я небо за тебя благодарю, Наташа...