Как лягут кости (редакция 2019 г) (джен)

— Мы собрались здесь… — начал я, но меня перебил Алексей Сычов, в простонародье Сыч. Не очень правильное у него прозвище, скажу я вам, ведь более хохмящей совы вам не встретить нигде и никогда. Я не уверен, сыч — это сова? Ладно, не важно. Хотя в нашем РУВД это общая беда. То ли от профдеформации и страха, что мы станем черствыми уродцами в мундирах, то ли еще от чего, но вы не встретите здесь серьезных. Даже не надейтесь. Мы слишком от этого устали.

— Паш, не цитируй нам Гоголя, ладно? — произнес Лешка. — Вот нахуя нам тут очередной урок литературы?

— А что тебе в литературе не нравится? — вступил в разговор Хватов. Мы до сих пор не знаем, настоящая у него эта фамилия или псевдоним. В полицию он пришел после десяти лет работы журналистом. Чего ему там не сиделось тоже никто не знает. А спросить напрямую как-то неудобно. Да и незачем. Начальником участковых Хватов был превосходным. Мне, будучи как и дознавателем, так и следователем, постоянно приходилось с ним контактировать. Все мои поручения участковым проходят через него. И обычно они поступают тем участковым, которым нужно. Не было случая, чтобы он меня подвел.

— Просто не время, — поморщился Сычов. — Мне этим уже Гоголем все уши прожужали…

— Дочки… они такие, — развел руками Хватов.

— Парни, может, вернемся к настоящему? — спросил я.

— Конечно, — усмехнулся Сычов. — Вы когда с Наташей планируете?

— Что? — удивился я.

— Продолжить династию. Жду не дождусь, когда третье поколение Томиных переступит порог нашего РУВД. Интересно, какое оно будет…

— Да, блин. Парни, у нас тут подрывник нарисовался! А вы хуйней маетесь! — воскликнул я.

— Дети — это не хуета, — с серьезным видом покачал головой Хватов.

— А как вам пацан-подрывник? Уже больше двадцати заявлений? — хлопнул ладонью я по столу. Кипа бумаг, тех самых заявлений, медленно покосилась и упала на пол. — Блять, — прокомментировал я это событие.

— Пацан, говоришь? — задумался Хватов, пока я ползал по полу собирая бумаги.

— Ага, — кивнул я, садясь за стол. — В основном он действует по пути третьего маршрута.

— Это он сегодня нам дежурку подорвал? — спросил Сычов.

— Судя по видеокамерам, да, — сказал я. — Одет в красную футболку, предпочитает передвигаться на автобусе номер “3”. Использует самодельные взрывные устройства, заряд их из спичечной серы.

— Паш, ты заметил, что повторяешься? — произнес Хватов.

— Вообще, да. Просто наш парнишка вот такой. Сначала он подорвал нас, потом автобус, тот самый третий маршрут, потом остановку и, наконец, сберкассу. И везде, прежде чем скрыться, воровал деньги, воспользовавшись суматохой. Самый большой куш он, кстати, взял не в сберкассе. А в автобусе.

— Не хило, — покачал головой Сычов. — Знаешь сколько он срубил?

— Если только примерно. Мне было некогда считать. Сотня. Тысяч естественно. Наш знакомец, Шагов, сказал, что вез получку — примерно пятьдесят тысяч…

— Охренеть, — почесав затылок, изумленно протянул Хватов. — Народ, а может, лучше с ним в долю войдем? Все лучше…

— Ты мне эти разговорчики заканчивай, — усмехнулся я. — Искуситель, блин. Ребят, в общем у меня есть другое предложение…

— План “Перехват”? — серьезным тоном спросил Сычов.

— Не, сам понимаешь, у меня на это полномочий не хватит. Мы бы с вами в другом кабинете сидели.

— А начальник-то в курсе твоей авантюры? — озаботился Хватов.

— Нет. Это не нужно. У нас с вами есть все для моего плана.

— Излагай, — переглянувшись, в один голос произнесли Хватов и Сычов…

— Ну здравствуй, Олежик, — сказал я, улыбаясь мальчишке в красной футболке, ерзающему на стуле напротив моего стола.

Мой план был довольно прост. Подрывник действовал нагло и неукоснительно держался третьего маршрута. Поэтому я и попросил Хватова и Сычова отправить нескольких их людей на автобусах этого маршрута. У каждого второго с собой была “кукла”, которую он “нечаянно” демонстрировал всему автобусу. Именно так поступил Шагов, отдавая кондуктору деньги за проезд. А некий гражданин Свенин считал себе пресловутый проезд на остановке. Только вот со сберкассой у нашего подрывника не получилось. Не угадал он время. Инкассаторы уже все забрали до него. И ему достались жалкие копейки.

Работали наши парни по двое. Один демонстрировал деньги, второй внимательно наблюдал. С пятью автобусами это не сработало, но вот в шестом… Подрывник купился. Взяли его чисто, не дали подорвать в очередной раз бомбу и доставили ко мне. Я на такой быстрый исход, если честно, даже не надеялся. Не думал, что подрывник окажется таким дурачком. И в который уже раз проделает свой трюк с бомбой. Хотя… В чем-то он прав. Народ у нас такой, дай только похлопать ушами. Поэтому и живут хорошо некоторые, пользуются тем, что сложных путей обогащения не ищут, а идут проторенной дорогой.

К горечи моей, паренек, что решил заработать таким вот не очень хорошим способом, мне был знаком. Звали его Олег Некрасов. Пятнадцати лет от роду. Проживал он в соседнем с моим доме вместе с бабушкой. Где его родители, я как-то не старался узнавать, не мое это дело, но краем уха слышал, что после рождения Олежки его папа и мама внезапно разбежались, скинув пацана на бабушку, и вот уже много лет никак не интересовались жизнью сына, пытаясь устроить свои в других совершенно городах.

А Олег рос тихим, слегка забитым мальчиком. Был слегка худоват и маловат для своих лет, поэтому большинство и сошлось, что ему тринадцать, а не пятнадцать, как было на самом деле. В школе он учился хорошо, что не очень способствовало дружбе со сверстниками. Поэтому чаще всего он сидел дома, лишь изредка выходя во двор. Вот, в принципе, все, что я о нем знал на этот момент.

— Ну что же ты, Олег, так бабушку свою не жалеешь? — спросил я задумчиво.

— С бабушкой все хорошо, — буркнул Олег.

— Не сомневаюсь, — кивнул я. — Владилена Дмитриевна очень крепкая старушка для своих восьмидесяти. Только что с ней будет, когда она узнает, что тебя у нас закрыли? Ты думал об этом? Наверняка нет. Давай рассказывай, как дошел до такой жизни.

— Да чего рассказывать… Не буду я ничего говорить! — воскликнул Олег и отвернулся.

Я хмыкнул. Вздохнул.

— Не хочешь, не говори, мы и так все знаем. Действовал ты не очень скрытно, с десяток свидетелей тебя опознали бы. Только я не хочу тебя им показывать. Как думаешь, почему?

— Вы денег хотите? — повернулся ко мне с удивленными глазами Олежка.

— Обижаешь, — поморщился я. — Нахрена мне это? Я на зарплату неплохо живу, в казенный дом не собираюсь. В отличие от тебя. Подумай сам, Олег. На тебя как минимум пять статей можно повесить. И самая легкая из них — 223.1.

— А это что? — спросил Олег.

— Не слышал о такой? Это незаконное изготовление взрывчатых веществ, а равно незаконные изготовление, переделка или ремонт взрывных устройств. Наказываются лишением свободы на срок от трех до шести лет со штрафом в размере от ста тысяч до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет.

— А другие какие?

— Создание опасной для жизни ситуации в общественном транспорте или общественном месте. Использование взрывчатых веществ. И банальная кража. В довесок.

— Это всего четыре, — сказал Олег.

— Ну, извини, ошибся. А тебе этого мало? Как будешь оправдываться?

— А чего мне оправдываться? Что сделано — то сделано, — пожал плечами Олег. — Мне деньги были нужны. Я проспорил.

— Хрена себе, — протянул я. — И с кем же ты споришь на такие суммы? Ты же сто тысяч украл.

— А можно я не буду говорить? Ведь ей же тоже будет срок потом? Я не хочу, чтобы она сидела.

— Ну, срок ей вряд ли дадут. Это же не она тебя подбила на воровство и бомбы где попало взрывать.

— Да? — улыбнулся Олег. — Это хорошо…

— Ну так кто тоже? — примерно я себе уже представлял, что это девчонка, даже имел подозрения, кто она, но все же мне было интересно.

— Анька. Из соседнего подъезда, — вздохнул Олег.

— Так. И в чем был предмет спора?

— Я должен был ее поцеловать или заплатить сто тысяч.

Я не сразу сообразил то, что сказал Олег. А когда понял, заржал так, что бедный мальчишка начал нервно оглядываться, ища место, куда можно спрятаться.

— М-да, — протянул я, отсмеявшись. — А нашу дежурку взорвать — это был тоже предмет спора? Ведь денег тут точно не найдешь. Люди сюда за другим приходят.

— Какая дежурка? — с удивлением уставился на меня Олег. — Дядь Паш, я этого не делал. Чем хотите поклянусь.

Как это ни странно, но пацану я верил. Только вот что с ним делать — совершенно не понимал. По хорошему, надо было надрать ему задницу ремнем и отпустить к Аньке и бабушке. А еще и этой Аньке всыпать. Чтобы дружка своего на такое больше не подбивала. Или объясняла, что “сто тысяч” — это не всерьез.

Но поверит ли мне Саня, когда я ему изложу эту историю? Или же отвернется от мальчишки и позволит ему сесть в тюрьму? Я такого не мог допустить. Неправильно это. За меньшую глупость садят, но не в таком же случае.

Даже если я сейчас пойду на поводу у своей совести и отпущу по тихому пацана, то остается открытым вопрос о том, как это воспримут мои сослуживцы. Ведь не рассказать им я тоже не могу. И даже если Олежка не врет, кто на самом деле взорвал нашу дежурку, а главное — зачем?

Вопросов было, как всегда, много, а с ответами — беда. Но только я повернулся к ожидавшему моего вердикта Олегу, как зазвонил телефон.