Как лягут кости (редакция 2019 г) (джен)

— Что здесь происходит? — спросил я.

Лучше бы этого я не делал. Ответом мне был такой шум, что я оглох, ослеп и онемел одновременно. Орали все, даже Толик. Тот вообще схватил меня за грудки и едва ли не умолял спасти его от народного произвола.

Кое-как очухавшись, я гаркнул во все горло:

— Прекратить! — и когда все от неожиданности смолкли, продолжил спокойным тоном: — Анатолий, пожалуйста, пригласи потерпевших ко мне в кабинет. Не всех! — рявкнул я, когда увидел, что люди решили бежать в мой кабинет всем составом. — Вы! И вы! — я указал на молодого парня, на вид строителя, и девушку-панка. — Идите за мной. Остальные — успокоиться и ждать. Также вы можете взять у нашего дежурного бланк и составить заявление. Мы обязательно их рассмотрим.

— Вот брешет! — проворчал кто-то. Я внимательно посмотрел на людей, усмехнулся и пошел в свой кабинет. Больше замечаний в свой адрес я не слышал.

Первым в мой кабинет, кроме меня, Наташи и Орлова, вошел парень-строитель. Он огляделся и, не дожидаясь приглашения, сел напротив моего стола. Я напрягся — мне его лицо было смутно знакомо.

— Так, слушай, гражданин начальник! — заговорил он быстро. Я опешил. Редко кто позволял разговаривать со мной таким тоном. И дело тут даже не во мне, а в моем отце. Федора Томина бандиты уважали, а потому и к сыну его с уважением относились.

— В общем, еду на третьем маршруте, — продолжил говорить парень, — а там пацан на закорках сидит… Зачуханный такой, типа тебя. И че-то он там химичит. Остановка. Пацаненок этот сливается. А через секунду вспышка, как от новогоднего фейерверка, да только ведь сейчас не Новый год… Короче, кипишь этот тот пацан заделал. Ты мне его найди, гражданин начальник, у меня всю получку вынесли, пока я глазами хлопал на этого пацана!

— А хули ты глазами хлопал, Шагов? — приподнявшись, рявкнул я. Узнал я паренька. По очень заметному шраму возле левого глаза в виде вопросительного знака. Я его и оставил не так давно. Шагов Андрей проходил у меня по делу Вихров, но смог как-то отмазаться и получил всего пару лет условного.

— Ты хоть понял, с кем базлаешь, полупокер? — продолжил я. — Ты чем таким дышишь, ушлепок, что со мной таким тоном базаришь? Здесь посерьезней тебя люди сидели и то думали, что говорят и с кем. Кто тебе слово давал? Может, ты сам чего-то там нахимичил, а теперь на пацана мифического напраслину наводишь? Или еще что хуже… Может, тебе мальчики нравятся, что ты с пацаненка какого-то глаз не сводил… А, Шагов?

— Да ты охуел, начальник! — воскликнул Шагов. В чем-то он был даже прав. Только вот нельзя было ему подтверждать. А нужно мне было его поставить на место. Отчасти это уже удалось.

— Шагов, ты видно тему не сечешь, — покачал я головой. — Я же тебя знаю. Что ты тут комедию ломаешь? Говори толком, что случилось. И без блатного говора. Иначе я кое-кому шепну о том, как ты на свободе до сих пор шляешься.

— Не пугай, начальник, пуганные уже, — наглости в голосе Шагова поубавилось, но он все равно продолжал гнуть свою линию.

— Паша, что ты с ним возишься, как с маленьким! — произнесла укоризненным тоном Наташа, вступая в игру. — Давай посадим его в обезьянник, там он все быстро осознает…

— Какой обезьянник? Да вы что? Я же потерпевший! — воскликнул Шагов.

— Знаешь, Наташ, в твоем предложении что-то есть, — сказал я задумчиво, будто и не замечая вскочившего со стула Шагова.

— Да вы совсем обалдели, — произнес Шагов тихо. — Чист я. Чист! Я же все вам рассказал!

— О, а ты, оказывается, русским владеешь, — удивленно уставился я на Шагова.

— Конечно, — неуверенно кивнул тот. — Я же все-таки русский…

— Я как-то в этом не уверен, — с нотками сомнения в голосе произнес я. — Так расскажешь, что случилось? Нормальным русским языком.

— Будто ты по фене не ботаешь, — пробормотал Шагов.

— По фене я, может, и ботаю, но здесь, в моем кабинете, официальный язык — русский. Будь добр, на нем говори. И у тебя не будет проблем, — ответил я.

— Хорошо, товарищ старший лейтенант, — кивнул Шагов. — Только вы записывайте.

— Обязательно. Дима, сделаешь? — повернулся я к стажеру. Тот не стал отнекиваться и молча достал листок бумаги и ручку.

— Видишь? — обратился я к Шагову. — У нас все серьезно! Мы же не богадельня какая-то. Рассказывай давай.

— Так я же уже! — начал было спорить Шагов, но наткнувшись на мой укоризненный взгляд, смолк, вздохнул и начал рассказывать внятным языком: — В общем так, товарищ старший лейтенант. Я возвращался после работы домой. Поехал на третьем маршруте, он как раз в аккурат у моего дома останавливается. Автобус полный был, поэтому я встал сзади. Стою себе, смотрю, а неподалеку от меня парнишка сидит. В красной футболке. Морда черная, словно углем перемазался. И что-то он нехорошо сидит. Нервничает, по сторонам оглядывается. Только я хотел его место попросить уступить, как остановка. Мальчишка щелк зажигалкой и выскочил из автобуса. А я гляжу — он пакет оставил. А потом вспышка. Все орут. То место, где пацан этот сидел, горит… Его водитель огнетушителем затушил…

— Значит, этот мальчишка, по вашему утверждению, что-то поджег и сбежал? — спросил я у Шагова.

— Не, не так. Он взорвал! Вы же помните, товарищ старший лейтенант, я в этом немного разбираюсь, — покачав головой, ответил мне Шагов.

Банда Вихров, в большинстве своем малолетних домушников, в составе которой был некогда Шагов, отметилась одним интересным моментом в своей биографии. Они придумали довольно простой способ обходить охранную сигнализацию и стальные двери, в изобилии имеющиеся в основном в частных домах поселка Вихры.

Они их взрывали. На этом и погорели. Попробуйте представить такую картину: ночь, поселок и внезапно грохот взрыва. Один из соседей первого обнесенного Вихрами дома, ветеран Великой Отечественной Войны, чуть в больницу не попал из-за этих идиотов. Он решил, что опять началась война.

Конечно же, их поймали уже на втором взломе. Только не всех. И это было основной проблемой. У нас ушло несколько недель, чтобы собрать всю банду. Расколоть тех, кого поймали не сразу, было сложновато, но в конечном счете у меня это получилось.

Шагов у Вихров выполнял непыльную работу: он не был взломщиком, но химиком. У этого, тогда более юного дарования, единственного из всей банды были отличные оценки в школе, особенно по химии. Вот его и подрядили создать взрывчатку. Именно поэтому ему дали условный срок. Тем более, что до этого у него не было приводов. А так — всего лишь статья 223.1 нашего славного Уголовного Кодекса. Так что, да, в взрывном деле Шагов кое-какие знания имел. Но сейчас это играло против него. Поэтому немудрено, что он начал все рассказывать, быстро прекратив выеживаться и строить из себя бывалого.

— Ладно, Шагов, я тебя понял, — вздохнул я и, взяв у Орлова протокол с показаниями Шагова, попросил: — Распишись. Вот здесь и здесь. Наташа, — повернулся я к жене, — попроси следующую.

— Хорошо, — кивнула Наташа и выглянула за дверь: — Проходите, пожалуйста.

Шагов подписал протокол и только собирался уйти, как я его остановил:

— Подожди. Я верю, что ты чист, но пусть это подтвердит свидетельница. Ты не против?

— Да, конечно, — пожал плечами Шагов, уныло вздохнув. — Мне проблемы не нужны. Еще и условка не прошла. Нафига мне новый срок?

— Вот именно, — кивнул я, искоса наблюдая за девушкой, вошедшей в кабинет и застывшей у двери.

Она была одета во все черное: юбка, колготки, сильно растянутая кофточка. Только волосы были фиолетовыми… Ее вид меня немного, в общем, пугал. Давненько я не встречался с субкультурами. Хоть и сам любил и люблю русский рок, но не вижу смысла слишком сильно обозначивать свой музыкальный статус, да и как бы профессия обязывает к другого вида одеждам.

— Проходите, присаживайтесь, — пригласил я девушку. Та вздрогнула, огляделась затравленно, словно только сейчас нас увидела, и неловко присела на краешек стула.

— Расскажите, что случилось, — попросил я.

Тихим голосом девушка начала свой рассказ. Орлов записывал, я и Наташа внимательно слушали. Девушка все рассказала очень конкретно, в деталях. Как оказалось, она сидела на противоположном ряду от подрывника. В конце, когда она замолчала, не зная, что еще можно добавить, я спросил:

— А этот молодой человек? — и указал на замершего на своем стуле Шагова.

— Он… А что он? Это не он, — слегка растерялась девушка. — Там был мальчишка, лет тринадцати, в ярко-красной футболке. А этот, он наоборот, помогал даже. А не панику устраивал.

— Понятно, — вздохнул я. — Распишитесь вот здесь, — дождавшись, когда девушка распишется, я произнес: — Вы можете идти…

— А я? — подал голос Шагов.

— Ты тоже, — поморщился я.

Не успел Шагов уйти из кабинета, как дверь распахнулась и через порог переступил Толик. С огромной кипой бумаг.

— Вот. Заявления пострадавших от взрыва, — произнес он. — Велено тебе передать.

— Кто распорядился? — решил уточнить я, хотя все и так было понятно.

— Начальник, конечно.

— Это из автобуса? — спросил я, с некоторым сомнением оглядывая пачку. Мне показалось, или людей в коридоре у дежурной части было намного меньше, чем принесенных Толиком бумаг.

— Нет, — покачал головой Толик. — Это еще с остановки, обувного магазина и сберкассы. Кстати, сберкассу еще и обокрали.

Не было печали. Я вздохнул. Грустно взглянул на Наташу — та ободряюще мне улыбнулась.

— Давай сюда, — я похлопал по столу. — Толик, будь другом, найди мне старшего по нарядам и начальника участковых, хорошо?

— Ладно, сделаю.

— Проставлюсь, — кивнул я.

Юного подрывника нужно было брать быстро. Пока он не вошел во вкус и не использовал что-нибудь посерьезней. Именно для этого мне нужны были незаметные герои полицейских будней — Лешка Сычов, старший по нарядам, и начальник участковых уполномоченных полиции Андрей Хватов. Только их люди могли кое-что провернуть в нашем районе. И это кое-что было план “Перехват”.

Без санкции Сани я не мог дать добро на такую акцию, но выдать простейшие поручения этим двум товарищам все же мог. И это было лучше всего. Пусть Санек отдохнет. А мы пока поработаем...