Die Sonne (гет)

Холодный ветер трепал темные волосы Доджсон, а ее распахнутая черная мантия хлопала и развевалась за спиной, подобно крыльям ворона.

Сейчас она походила на тех ведьм, что жили в представлении большинства маглов – косматых безумных женщин верхом на метлах.

Девушка и вправду пребывала в почти невменяемом состоянии от переполнявшего ее счастья.

На ее свитере уже образовались крошечные сосульки, а джинсы не сгибались от холода – как-никак, середина декабря, да еще и высота!

Взмыв так высоко, что сдавило виски, Доджсон выполнила кувырок назад и камнем ринулась вниз.

Ледяной ветер бил в лицо, свистел в ушах, и слезы счастья замерзали на щеках слизеринки. Ее смех тонул в завывании потоков воздуха.

Когда до земли оставалось около двух метров, Доджсон резко рванула древко на себя и соскочила с метлы.

Издав победный клич, девушка пробежала несколько шагов по замерзшей траве и поймала все еще летящую вперед метлу. Та послушно замерла в руках хозяйки.

Доджсон подняла лицо к небу и звонко расхохоталась. Еще никогда она не давала своим эмоциям такой безграничной свободы. А теперь, скрытая от посторонних глаз, девушка, наконец, выплеснула ту всеобъемлющую радость, что переполняла ее.

— Я человек! – воскликнула, все еще глядя в небо, слизеринка, раскинув руки в стороны.

А потом успокоилась, села на траву и подумала: «Черт, как же хорошо, что меня никто не видел. Иначе больница Святого Мунго дружественно распахнула бы передо мною двери отделения для душевнобольных».

Шумно выдохнув, слизеринка поднялась на ноги и зашагала к выходу со стадиона, держа метлу под мышкой. Краски вечера сгущались, а на душе было так легко, словно она проглотила баллончик с кислородом.

И в этот миг слизеринка даже не подозревала, что за ней наблюдают. Трое.

Три пары глаз:

Печальные карие.

Улыбающиеся темно-синие.

И непроницаемые, цвета стали.

Лиона Спирит поправила слизеринский шарф на своей шее и глубоко вздохнула.

Сейчас или никогда.

Выбраться из Хогвартса в двенадцатом часу ночи было сложно, но еще сложнее было пересилить свой страх и войти в Запретный лес. Но идти нужно было именно сейчас. Именно в эту ночь, с пятнадцатого на шестнадцатое декабря, именно в полночь, она должна была сорвать несколько листов агеллариума. Этот цветок был редчайшим составляющим зелий высшего уровня. Просить его у Снегга было бесполезно – даже ей, одной из лучших учениц своего факультета, он не дал бы этот компонент.

Потому что сам не располагал его запасом.

Министерство Магии не посчитало нужным снабдить преподавателя Хогвартса этим редким ингредиентом, а самостоятельно пополнить его запас профессор не мог по одной простой причине: в «Настольной Книге Алхимика» было сказано, что сорвать листья агеллариума может лишь «юная девственница, возымевшая смелость прийти на шестнадцатую ночь двенадцатого месяца в полуночный час в лес и найти меж трех дубовых стволов золотистый побег».

Профессор Снегг, может быть, и был юн душой, но уж девственницей себя не считал никогда.

Поэтому мисс Спирит пришлось справляться своими силами.

Луна не показывалась из-за густых облаков, поэтому заметить одинокую слизеринку из замка было абсолютно невозможно.

Решительно затянув свой шарф, так что стало трудновато дышать, Лиона шагнула вперед, в темноту Запретного леса.

И вдруг кто-то схватил ее за локоть.

— Так-так, мисс Спирит, — голос Филча вкрадчиво раздался за ее спиной. – Нам, кажется, надоело учиться в Хогвартсе?

Ощущая, как все ее тело наливается свинцом, Лиона обернулась.

«Попалась», — забилась в сознании единственная мысль, прорвавшаяся сквозь ледяной ужас.

Несмотря на довольно поздний час, Доджсон совершенно не хотелось спать. Она сидела у камина в общей слизеринской гостиной и молча смотрела в огонь. Все уроки на завтра были выполнены – сочинение по зельеварению, конспект по трансфигурации, а также мутно-расплывчатые предсказания собственной смерти по прорицаниям.

Прорицания в этом году попеременно вели профессор Трелони и кентавр Флоренц. Никто не знал, как, но им удалось прийти к мирному деловому соглашению – с сентября по январь Флоренц вел уроки у первого, третьего, пятого и седьмого курсов, а Сивилла – у остальных. В феврале же они менялись.

Так что до февраля шестикурсники могли со спокойной душой «забивать» на изучение тайных знаков и символов бытия. Чем, собственно, и занимались.

Доджсон устроилась на диване поудобнее, поджав ноги под себя.

Интересно, как там ее родители?

Тогда, в середине сентября, когда она узнала столь страшную правду, ей и слышать о них не хотелось. Но ведь уже прошло ровно три месяца, а от них ни одного письма, ни одной весточки – Доджсон сама предупредила, чтобы ей не писали. Любую сову легко выследить. И их «укромное место», в котором они сейчас находились, не поможет выжить.

Доджсон не знала, где они сейчас и что с ними. Но была уверена: если бы что-то случилось, она узнала бы.

А посему… волноваться не о чем.

И тут, влетев в гостиную, словно вихрь, на пороге появился Дерек Вердана.

Этот парень всегда был в курсе всех событий. То ли свою роль играло врожденное чутье, то ли он просто случайно оказывался в нужных местах в нужное время. И его внезапное появление означало всегда одно: случилось что-то из ряда вон выходящее.

— Ребята! – воскликнул он. – Наш малыш Потти пропал!

— Наверняка заблудился по дороге с квиддичного поля, — отмахнулась Милисента. – Через час объявится.

— О, нет, все гораздо интереснее, — возразил Вердана, явно наслаждаясь собственной осведомленностью. – Дамблдор пытался найти его Обнаруживающим Заклятьем, но ему это не удалось. Так что, думаю, вскоре нас всех погонят в Большой Зал на перекличку.

— Внимание, студенты, — раздался голос профессора Макгонагалл, усиленный заклинанием. – В связи со сложившимся в школе чрезвычайным положением, мы просим вас немедленно пройти в Большой Зал в сопровождении ваших деканов.

— Что и требовалось доказать, — безразлично пожал плечами Дерек.

— Блейз, — у Лионы даже подогнулись колени.

Заббини ухватил ее за руку, не дав осесть на снег. Черт бы побрал того, кто однажды заметил у юного Блейза талант копировать голоса и посоветовал ему развивать свой дар!

— Что, испугалась? – усмехнулся он, подмигнув подруге. И тут же добавил голосом Филча. – Совесть не чиста, мисс Спирит?

— Заббини, ты что, задался целью свести меня в могилу до того момента, как мне стукнет семнадцать? – простонала Лиона. – Ты хоть понимаешь, что я чуть не обо… неважно. Ты убийца!

Заббини сдавленно рассмеялся:

— Я просто решил сопроводить «юную девственницу, возымевшую смелость прийти на шестнадцатую ночь двенадцатого месяца в полуночный час в лес и найти»… что-то там такое.

Лиона мысленно ударила себя по голове – она забыла закрыть книгу, лежащую на кровати.

— Не беспокойся, я ее закрыл, — словно прочитав ее мысли, заверил Блейз. – Так что теперь никто не узнает твою страшную тайну. Даже две твои страшные тайны.

И Заббини со смехом увернулся от снежка, летящего в его лоб.

— И что же, ты планируешь пойти со мной? – поинтересовалась Спирит.

— Ну, да, — кивнул Блейз, выпрямившись. – Там ведь не сказано, что юную девственницу не может сопровождать великолепный и неподражаемый герой, чьи подвиги можно пересчитать по пальцам однорукого и безногого калеки, который трижды приносил в жертву по одному пальцу уцелевшей руки.

— Боже мой, Блейз, ты что, готовил это уравнение весь вечер?

— Нет, Лиона. Просто в твоем присутствии мои творческие способности готовы свернуть горы.

— Ну, тогда пошли.

— Пошли.

И двое подростков двинулись в лес. А как только ветви деревьев сомкнулись над их головами, из-за облаков показалась кровавая полная луна.

Слизеринцы шли по каменным коридорам вслед за профессором Снеггом, а старосты следили, чтобы не нарушался строй.

— Как какие-нибудь недоростки, — ворчали второкурсники.

— Как стадо баранов, — вторили им пятикурсники.

— Как гриффиндорцы на прогулке, — досадливо кривились семикурсники.

Первокурсники же, еще не до конца проникшиеся «важностью» борьбы с Гриффиндором и Поттером в частности, испуганно оглядывались по сторонам, ожидая нападения.

Доджсон молча шла вперед, изредка бросая хмурые взгляды по сторонам.

Ей определенно не нравилась вся эта история с Поттером. Наиболее возможны два варианта случившегося с ним. Либо он настолько туп, что догадался сбежать из Хогвартса ради очередного геройства, либо его поймали приспешники Волан-де-Морта.

Результат в любом случае будет один: если Поттера вовремя не спасет кто-либо или что-либо, он погибнет. А его, скорее всего, спасут. Это уже становится традицией.

И все же какое-то тревожное чувство крошечным буравчиком въелось в душу Доджсон.

«Душа?» — подумала она. – «Значит, и у слизеринцев она все-таки есть…»

Тем временем цепочка этих самых слизеринцев влилась в общий поток студентов, спешащих в Большой Зал.

— Вот оно, — торжествующе прошептала Лиона, схватив за руку Блейза.

И тут же пошла вперед, оставив позади опешившего «братца».

— Агеллариум, — благоговейным шепотом произнесла Лиона, склонившись к низенькому стебельку, раздвигающему тьму ночи своим золотистым свечением, и осторожно касаясь его листьев. – Блейз, это же чудо какое-то!

Блейз был совершенно согласен с нею. Он стоял рядом, подставив лицо согревающему свету растения.

— Ради этого стоило рисковать, — проговорил он, чуть улыбаясь.

И вдруг за их спинами раздалось негромкое угрожающее рычание.

Ребята обернулись, и по их спинам поползли холодные юркие мурашки.

Перекличка, призванная успокоить учеников и профессоров, лишь усугубила положение.

— Профессор Дамблдор, — с каменным лицом произнес Снегг, подойдя к директору. – Нет двух студентов моего факультета – Спирит и Заббини.

— Нужно срочно найти их, — поборов тревогу, сказал директор. – Северус, обследуй подземелья. Флоренц, мы с тобой обыщем двор и квиддичное поле. Минерва, Джон и Хагрид – Запретный Лес. Сивилла, за вами Астрономическая и Северная башни. Еще двое профессоров останутся в Зале и объяснят сложившуюся ситуацию студентам. Остальные обследуют все этажи замка. Как только дети будут найдены, подайте знак: выпустите в небо искры. Если обнаружите мисс Спирит – белые, если мистера Заббини – зеленые. Идемте.

Через минуту в Большом Зале остались только студенты, мадам Трюк и профессор Синистра.

Глядя прямо на них, к слизеринцам неспешно, и от этого еще более угрожающе, шел крупный волк.

«Оборотень», — мысленно поправила себя Лиона.

Они с Блейзом медленно пятились, пока не уперлись спинами в толстый ствол одного из трех дубов.

— Беги, Лиона, — сквозь зубы прошептал Блейз, словно боясь, что зверь услышит его. – Я его задержу, а ты беги.

— Нет, — побледневшими губами решительно вымолвила Лиона.

— Не глупи, Лио, — словно бритвой полоснул ее решимость Блейз. – Беги!

Но было уже поздно. Огромный зверь оттолкнулся от земли и в мощном прыжке полетел вперед, к ребятам. Заббини толкнул Лиону в сторону, и клыки зверя вместо ее шеи сомкнулись на его плече.

Подавив крик боли, Блейз зажал оборотню нос и потянул его голову назад. Так он однажды оттаскивал от себя озверевшего пса, вцепившегося в ногу.

Зверь разжал челюсти, и Блейз, не дожидаясь следующего броска, изо всех сил ударил оборотня ногами в грудь.

— БЕГИ! – не своим голосом закричал он. – Беги и позови на помощь!

Блейз не верил, что помощь успеет прийти. Он просто не хотел, чтобы Лиона видела его смерть. И дожидалась своей.

Лиона на дрожащих, подгибающихся ногах понеслась в сторону замка, слыша за спиной тяжелое дыхание зверя.

Или ей это казалось?

Под ноги, словно нарочно, подворачивались узловатые корни и низкие колючие кустики.

Шарф цеплялся за ветки, оставляя на них оторванные лоскутки.

Слипшиеся от пота волосы падали на глаза.

Слезы затуманивали вид, делая стволы деревьев размытыми и неясными.

Казалось, что она бежит уже целую вечность, хотя едва ли прошла пара минут.

И тут кто-то схватил ее за плечи. Лиона рванулась прочь, но, услышав вопрос «Где мальчик?!», указала рукой туда, откуда прибежала.

Обернувшись, она увидела лишь силуэт, исчезающий в гуще леса.

Кем бы ни был этот спаситель, он словно летел на помощь – длинный широкий плащ за его спиной реял, как будто на ветру, хотя в эту ночь не наблюдалось даже слабенького дуновения.

Лиона бросилась было вслед за ним, но окрик профессора Макгонагалл ее остановил:

— Мисс Спирит! Даже не думайте об этом, — рука декана Гриффиндора легла на плечо слизеринки. – Пойдемте в больничное крыло. Мистера Заббини тоже скоро доставят туда.

— Нет, профессор, — давясь рыданиями, взмолилась Лиона. – Позвольте мне помочь найти его.

— В этом нет никакой необходимости, — спокойно ответила Макгонагалл. – Мистер Вэнс справится с этим быстрее, чем вы можете себе представить. Идемте.

И она повела все еще плачущую девушку в сторону замка, перед этим выпустив из палочки сноп белых искр, взорвавшихся в небе пышным ковром, закрывшим на миг ухмыляющееся лицо кровавой луны.

Когда Джон Вэнс, распахнув дверь больничного крыла ногой, внес в комнату Блейза Заббини, было невозможно понять, жив тот или нет.

Мертвенно-бледная кожа так резко контрастировала с темными волосами и ресницами, что казалась совершенно чужой.

Да она и была чужой!

Ведь Блейз всегда был загорелым. А теперь… что с ним?

Лиона вскочила с кровати, чуть не уронив с тумбочки стакан из-под успокоительного зелья, которым ее напоила мадам Помфри.

— Как он? — спросила она, ожидая услышать что угодно: от обнадеживающего «нормально» до «боюсь, все кончено»,

— Плохо, — коротко ответил Джон Вэнс.

Мадам Помфри уже спешила к кровати, на которую преподаватель опустил Заббини, с подносом, на котором стояла целая гора стаканчиков с разноцветными зельями.

Бегло осмотрев пострадавшего юношу, медсестра вынесла вердикт:

— Укушенная рваная рана на правом плече. Он потерял много крови, к тому же сломана правая рука, определенно не обошлось без сотрясения мозга и не исключено, что сильно ушиблены обе ноги и грудная клетка.

— Да, парню здорово досталось, — мрачно проговорил Хагрид, еле протиснувшийся в двери больничного крыла.

— Не то слово, — покачал головой Джон. – Он столкнулся со взрослым матерым оборотнем. Слава Богу, что сумел продержаться до моего прихода.

— А как ты сладил с оборотнем-то? Или у вас…

Вэнс прижал палец к губам и покосился на Лиону.

— Оу, — пробурчал Хагрид. — Да, я и забыл.

— Мадам Помфри, с ним все будет хорошо? – робко спросила Лиона и почувствовала, что слезы вновь покатились по ее щекам.

— Все зависит от того, что именно вы подразумеваете под словом «хорошо», — сказала мадам Помфри, обрабатывая каким-то раствором рану на плече Блейза.

— Он… будет жить?

— Разумеется, — ответила мадам Помфри недовольным тоном.

Лиона выдохнула.

— Но как жить? – горько произнес Вэнс.— Ты хоть знаешь, что такое укус оборотня?

— Да, — тихо сказала Лиона.

— А теперь представь, каково это: вчера ты был человеком, а сегодня уже полузверь. Неужели ты считаешь, что с учетом этого факта «с ним все будет хорошо»? – поинтересовался Вэнс, хмуро глядя на слизеринку.

— Я ведь не знала, что сегодня полнолуние, — зарыдала Лиона. – Луна была за облаками.

— Конечно, ты не знала, — подтвердил Вэнс. – Ты не виновата в том, что случилось. Но скажи: чего ради вы подались в Запретный Лес ночью?! Вам что, не хватает Астрономической башни, которая, судя по тому, что я услышал сегодня, играет роль некоего «гнездышка влюбленных»?!

— Не в этом дело, — сквозь слезы проговорила Лиона. – Все из-за агеллариума. Я хотела сорвать агеллариум.

Вэнс закрыл глаза и глубоко вздохнул, Хагрид досадливо крякнул и отвернулся, а мадам Помфри с таким же непроницаемым видом продолжила колдовать над Блейзом.

— Профессор Вэнс, — раздался от дверей негромкий голос Дамблдора. – Спасибо Вам за то, что спасли жизнь мистера Заббини. И Вам, профессор Хагрид, за то, что вы принимали непосредственное участие в поисках. Мисс Спирит, я убедительно прошу Вас пройти в гостиную Слизерина. Завтра у нас с Вами состоится не слишком приятный разговор, но пока отдохните, — и, опередив следующую фразу Лионы, директор продолжил. – Остаться здесь Вы не можете. К тому же, сейчас Вы не в состоянии ничем помочь мистеру Заббини. Завтра, если разрешит мадам Помфри, можете навестить своего друга. А сейчас – в гостиную.

— Да, сэр, — потупив взгляд, проговорила Лиона. – Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — в один голос ответили взрослые.

Бросив прощальный взгляд на бледное лицо Блейза, Лиона покинула больничное крыло.