Die Sonne (гет)

На следующее утро вещи Доджсон снова лежали там, где им было место — в спальне. Вторая кровать в комнате перестала пустовать.

Лиона была похожа на щенка, виновато поджимавшего уши. Весь ее вид говорил о том, что она осознала свою вину.

И Доджсон не стала давить на больное. Ни слова о произошедшем в сентябре. Впрочем, ни слова вообще.

Лиона знала, что она молчит не от обиды. Было что-то другое.

Подавленность?

Скорее всего, нет.

Сосредоточенность.

Вообще, за то время, что Доджсон ночевала в общей гостиной, она заметно изменилась.

В ее облике появилось что-то, говорящее о внутреннем стержне. Настоящем внутреннем стержне, а не придуманном образе «плохой» студентки.

Она стала еще серьезнее и целеустремленнее.

Ее все реже можно было увидеть в гостиной с какой-нибудь книгой. Она пропадала неизвестно где.

Ходили разные слухи.

И о том, что она встречается с Джоном Вэнсом.

И о том, что она мостит дорогу к Драко Малфою.

И о том, что Поттер и Уизли поссорились из-за нее.

И о том, что Гермиона Грэйнджер стала ее лучшей подругой.

И даже о том, что Доджсон вступила в Г.А.В.Н.Э.!

Никто не знал, чему верить.

Даже Дерек Вердана, привыкший быть в курсе всего, лишь задумчиво пожимал плечами, слыша вопрос: «А где Доджсон?». И тоже гадал, какая же из сплетен Хогвартса окажется правдой.

Вечером пятого февраля в Большой зал влетела рыжая сова-сипуха и, сбросив письмо в тарелку Лионы, тут же улетела восвояси.

Доджсон невольно вспомнила старушку Бертольду, которая любила вручать письма подобным образом, когда хозяева чем-то ее обижали. Воспоминание отозвалось не холодным уколом в сердце, а легкой улыбкой.

Время — лучший лекарь. Но подспорье в лице Джеймса Грина и Джона Вэнса и ему не помешает.

Оба «подспорья» сидели неподалеку: один за преподавательским столом, другой — за гриффиндорским. Они не смотрели на Доджсон, но та знала: стоит ей мысленно к ним потянуться, и они почувствуют это.

Тем временем Лиона, успев порадоваться тому, что ее тарелка уже была пуста, взяла письмо в руки.

Пометка «СРОЧНОЕ».

Отправитель — Эдриан Мартин Лоуренс, Высшая Школа Алхимии, Бирмингем.

Лиона вскрыла конверт и, вынув листок пергамента, начала читать.

Уважаемая мисс Спирит.

Ваша просьба очень удачно совпала с моей обязанностью.

Меня направляют в Хогвартс с целью прохождения практики.

Я приеду, как только директором Вормвудом будут оформлены все необходимые документы. Это случится не позднее седьмого февраля.

Передавайте привет мисс Доджсон. Полагаю, это она подала Вам идею?

Как бы то ни было, я приеду.

Ниже стояла роспись, представляющая собой сплетающиеся буквы Э и Л, окруженные несколькими ломаными линиями. Никаких завитушек и плавных переходов.

Твердая натура.

— Твой друг ответил, — сказала Лиона, повернувшись к Доджсон. — Передает тебе привет.

Додж кивнула.

— Но мне показалось, что он немного высокомерен, — стараясь не обидеть соседку, совсем недавно вновь обретенную, проговорила Спирит.

— Тебе показалось, — ответила Додж. — Он лишь предельно вежлив и холоден с малознакомыми людьми. Особенно с бывшими врагами — своими или его друзей. Юная версия профессора Снегга.

Лиона неопределенно пожала плечами:

— Ну, в любом случае, он приезжает. Это хорошо. Может быть, он сумеет помочь Блейзу.

И, отодвинув пустую тарелку, Лиона поднялась из-за стола:

— Ладно. Я пойду в библиотеку.

— Подожди, — окликнула ее Доджсон. — Я с тобой.

Как только девушки покинули зал, Доджсон спросила у Лионы:

— Ведь это неспроста, да, Спирит? Неспроста такая забота о Блейзе?

— Он мой друг. Лучший друг.

— Моя мама всегда говорила, что дружба между юношей и девушкой либо когда-то была любовью, либо еще станет ею.

— Это не так, — ответила Лиона, и ее лицо приобрело по-детски упрямое выражение.

— Кого ты обманываешь?! — отмахнулась Доджсон. — За эти шесть — ну, практически, пять — лет я успела изучить тебя досконально. Искала слабые стороны.

— И что, нашла?

— Уйму! Но дело не в этом. Я знаю, ты любишь Заббини с третьего курса. Но боишься признаться и потерять в его лице друга.

Лиона молчала, продолжая идти вперед.

— И знаешь, что я тебе скажу? — продолжала Додж.

Спирит остановилась и посмотрела на нее.

— Не стоит бояться. Чему суждено случиться, то случится. На пару дней раньше — на пару дней позже. Значения не имеет.

— Ошибаешься, — покачала головой Лиона. — Имеет. Если мне предложат годы жизни без Блейза Заббини или смерть через два дня, проведенные с ним, я соглашусь на последнее. Лучше я буду его другом два дня, чем признаюсь и потеряю его навсегда.

— Какая же ты дура, Спирит, — ощерилась Доджсон. — Ведь он ждет этого. Ждет, когда ты признаешься ему. Он видит твои мысли не хуже меня.

Зеленые глаза Лионы буравили каменный пол, а сердце стучало в горле. Глухо и медленно, как сквозь толщу воды.

— Не стоит говорить мне о том, что я знаю, — проговорила она так же глухо. — Мне не одиннадцать лет, и я не нуждаюсь в шляпе, которая определила бы меня туда, где мое место. Я буду жить так, как считаю нужным. Как друг Блейза или… это мое дело.

Развернувшись, Лиона быстро зашагала в сторону общей гостиной Слизерина, и в ее походке — торопливой, подпрыгивающей — отражалось кипящее раздражение.

Лиона Спирит злилась. Доджсон удалось невозможное.

Эдриан Мартин Лоуренс не был бы собой, если бы не приехал совершенно неожиданно и не попытался бы спровоцировать ни одного сердечного приступа.

6 февраля. Понедельник. Раннее утро — примерно 5:30. И тут…

— Мисс Доджсон! Вставайте! Я должна сообщить вам кое-что.

Встревоженный и тихий голос профессора Макгонагалл в совокупности с трясением за плечо привел слизеринку в более-менее сознательное состояние.

Даже не успев подумать о том, что это понадобилось Макгонагалл в подземельях, Доджсон разлепила веки и села на кровати:

-Что случилось, профессор?

После сна, да еще и в темноте, глаза никак не хотели различать лицо преподавателя Трансфигурации.

— К вам приехал какой-то молодой человек. Он ждет у главных дверей. Говорит, что привез новости об Эдриане Лоуренсе.

На секунду знакомое имя завертелось в голове, а потом холодной волной ударило в спинной мозг.

Что-то случилось с Эдри…

Вскочив с кровати, слизеринка бегом помчалась к выходу из гостиной, оставив в своей комнате качающего темноволосой головой Блейза Заббини. На его губах, только что так старательно произносивших речь Макгонагалл, играла озорная улыбка.

Примчавшись в холл через минуту, Доджсон резко затормозила перед выходом из подземелий.

— Ларс? — выдохнула она.

Человек, одетый в темный плащ и черный цилиндр, обернулся и разочарованно протянул:

— Ну, е мое, почему ты так сразу меня узнала?

Доджсон усмехнулась и ответила:

— Я слишком хорошо тебя знаю. Где Эдри?

И тут же некто холодный и мокрый, подкравшийся сзади, сгреб ее в свои объятия.

— Дураки, — смеясь и плача говорила Доджсон. — Как вы могли так меня напугать?!

— Как ТЫ могла так испугаться? — в один голос спрашивали молодые люди.

И они снова смеялись и обнимались.

Словно и не было суровой молчаливой студентки Хогвартса Доджсон, ответственного работника Министерства Магии Крофта и прилежного и серьезного ученика Высшей Школы Алхимии Лоуренса.

Теперь существовали только три друга, встретившихся после почти годовой разлуки.

И молодой человек, наблюдавший за ними из-за угла.

Он всегда вставал рано.

И сегодняшнее утро не было исключением.

Доджсон была несказанно рада тому факту, что приехали ее друзья.

И не только потому, что она, наконец, встретилась с ними.

Но еще и потому, что ее, Блейза и Лиону по просьбе Эдриана сняли с уроков до того времени, пока зелье не будет готово. А, значит, ей не придется видеть Малфоя, которого она избегала все выходные, с того самого пятничного вечера, когда столь неудачно посетила собрание Пожирателей Смерти.

— Значит, теперь мы пропустим, как минимум, месяц занятий? — весело сверкая глазами, спросил Блейз, с размаху садясь на высокую тумбочку в лаборатории профессора Снегга.

Декан Слизерина предоставил ее для работы над зельем. Так что теперь два бывших и три нынешних слизеринца могли гордиться тем, что побывали в «святая святых» профессора Снегга.

— Я бы на твоем месте на это не надеялся, — усмехнулся Эдриан, доставая из другой тумбочки необходимые стеклянные и жестяные сосуды. — Думаю, для приготовления зелья понадобится не больше недели.

— А почему так мало? — подняла брови Лиона. — Ведь состав должен быть довольно сложным.

— Вовсе не мало. Просто я уже три месяца работаю над ним, — пояснил Эдри. — Я выбрал этот состав для дипломной работы.

— Дипломная работа? — удивился Блейз. — Но ведь ты должен быть на первом курсе! Еще рановато для диплома!

— Это формально я на первом курсе. Фактически же моя программа рассчитана на второй курс обучения. Первый я закончил вместе с Хогвартсом.

— То есть на седьмом курсе ты фактически учился и в Хогвартсе, и в Высшей Школе Алхимии? — удивленно переспросила Лиона и, получив ответ в форме кивка, продолжила. — А ведь мы даже не замечали, чтобы ты выглядел уставшим.

— А вы хоть что-нибудь замечали на пятом курсе? — спросил Ларсен, вошедший в комнату вслед за Доджсон. Они задержались у профессора Стебль, чтобы взять в теплице один из необходимых растительных ингредиентов. — Кроме любви, Амбридж и СОВ? Да вы и внимания на нас не обращали.

— У Эдри под глазами были такие живописные круги, что даже зелье от усталости не помогало, — добавила Доджсон, беря из рук Эдриана несколько склянок.

На несколько секунд повисло молчание — все были заняты приготовлениями к работе. А потом Лиона спросила:

— А почему ты выбрал именно это зелье для дипломной?

— Ну, были некоторые причины, — коротко и неясно ответил Лоуренс и быстро взглянул на Доджсон. Та ответила ему благодарной улыбкой.

Значит, все это время он заботился о ней, пытаясь найти способ помочь, если вдруг профилактическое зелье окажется бессильным…

— Кстати, Додж, Джем передавал тебе огромный привет. И… вот это, — сказал Ларс, извлекая из внутреннего кармана своей мантии, имевшего свойство уменьшать вес и размер всех вещей, которые в него клали, огромный том в кожаном переплете.

«ВАМПИРЫ: от зарождения до наших дней.

Включая откровения трех представителей современных кланов»

— Ух, ты! — глаза Доджсон восторженно загорелись. — Джереми, как всегда, может отыскать на книжной полке то, чего никто не увидит. Спасибо, что довезли! Это настоящее чудо.

— Чего не сделаешь для друга детства! — притворно вздохнул Ларс.

— Какого детства, Крофт? — насмешливо поднял бровь Эдриан. — Мы подружились уже в пятнадцать.

— Да вы и сейчас как дети малые! — усмехнулась Доджсон.

Лиона и Блейз стояли в этой маленькой комнатке и чувствовали себя лишними. Но все же вместе с этим ощущали, что они так же доверяют друг другу, как эти трое.

Вдруг лицо Эдриана стало серьезным:

— Блейз, я должен спросить тебя кое о чем.

— Спрашивай.

— Нам придется несколько раз испытывать зелье. Последствия, сам понимаешь, могут быть разными. Ты готов?

Блейз помедлил пару секунд, а потом ответил:

— Да.

И тут подала голос Лиона:

— Нам не придется испытывать зелье на Блейзе.

— Почему? — спросил Ларс.

— Потому что можно испытать его на мне.

— Но для проверки действия зелья нужна кровь оборотня, — возразил Эдриан.

— Я тоже оборотень. Как и Блейз, — пояснила Лиона.

В лаборатории повисла напряженная тишина, а затем заговорил Блейз.

Глухо и яростно.

— Зачем ты это сделала?

Лиона вздрогнула, словно ей залепили пощечину.

— Я ничего не делала. Я была оборотнем еще до того, как ты стал им.

— Не ври мне! — повысил голос Блейз. — Если бы ты была оборотнем, тот зверь в лесу не напал бы на нас!

Его темные глаза метали молнии. Доджсон никогда не видела его таким.

«Все-таки он тоже любит ее…»

Эта мысль появилась где-то в отдаленном уголке ее сознания, как нечто давно известное.

Спирит стояла, опустив голову и смотря в пол. Ее лица не было видно, но плечи слегка дрожали. Она беззвучно плакала…

— Лиона, зачем ты сделала это? — уже совсем тихо спросил Блейз, потянув ее за подбородок и заглядывая в глаза.

Она не ответила. Просто обняла его за шею и зарыдала, уткнувшись лицом в его плечо. Заббини обнял подругу и глубоко вздохнул.

— Думаю, нам стоит оставить их на несколько минут, — очень тихо проговорил Эдриан, и трое друзей вышли из лаборатории, прикрыв за собой дверь.

— Ну, вот, — недовольно протянул Ларс. — Теперь начнется любовь-морковь, и о работе можно будет позабыть.

— Почему же? — возразил Эдриан. — Даже если эти двое «выйдут из строя», мы втроем закончим зелье. Ведь ты не собираешь влюбляться, Додж?

— Ну что ты, — ухмыльнулась слизеринка. — Я без этого и дня прожить не могу.

Три друга засмеялись, но смех Доджсон оборвался, когда она встретилась глазами с двумя серебристыми льдинками.

— Да, мистер Малфой? — спросила профессор Макгонагалл, повернувшись к студенту, тянувшему руку.

— Профессор, разрешите мне выйти.

— С какой стати, мистер Малфой? Вы что, не можете контролировать время возникновения своих естественных нужд?

Гриффиндорцы захихикали, склонившись над учебниками.

— Отнюдь нет, — спокойно ответил Малфой. — Просто у меня возникли неотложные дела.

— Для вас не должно существовать дел более важных, чем урок, — отрезала профессор Макгонагалл.

И тут же дверь ее кабинета открылась, и в класс вошел профессор Снегг.

— Извините, что прерываю ваши занятия, но мне нужны два студента — один мой и один ваш.

— В данный момент все они МОИ студенты.

— Разумеется, но об этом попросил профессор Дамблдор.

— В таком случае вы можете забрать этих двоих, но побыстрее.

— Мистер Малфой, мистер Поттер, — произнес как приговор Снегг и вышел за дверь.

Двое юношей, неприязненно переглянувшись, вышли вслед за преподавателем.

И теперь, отделавшись от поручения, которое дал ему Снегг, Малфой-младший собирался перекинуться парой слов с Доджсон. Все равно у него не было ни малейшего желания возвращаться на Трансфигурацию.

Доджсон не выходила из своей комнаты ни разу за те два дня, что прошли с момента их последней, не слишком приятной, встречи.

Но он видел ее сегодня утром, когда она обнималась с Крофтом и Лоуренсом в холле.

А, меж тем, у них оставалось еще одно нерешенное дело.

И вот теперь Малфой стоял прямо напротив Доджсон и смотрел ей в глаза.

Интересно, если бы они играли в гляделки, кто победил бы?

Оба не захотели бы отступать, но кому-то пришлось бы.

Малфой был уверен, что победа была бы за ним.

Однако…

— Малфой?

Ему показалось, или в ее голосе действительно прозвучало волнение?

— А что, похоже еще на кого-то? — поинтересовался он со свойственным ему пренебрежением.

— Вообще-то, да. Но не буду говорить, на кого — не люблю обижать людей.

Лоуренс и Крофт старательно прятали улыбки. Они снова видели знакомую им Доджсон…

— На твоем месте я не стал бы дерзить. Если учесть, ЧТО ИМЕННО я сделал для тебя в прошедшую пятницу, тебе стоит зажать язык между зубов, а также слушать и выполнять все то, что я скажу.

— Не слишком ли многого вы хотите, мистер хорек? Если учесть, ЧТО ИМЕННО я узнала о тебе в прошедшую пятницу, ТЫ должен зажать свой язык в заднице и молчать, поскольку я никогда не попрошу ни о чем такого типа, как ты.

— Да? — поднял светлые брови Малфой. — Что-то два с половиной дня назад ты не была в этом уверена…

— Два с половиной дня назад я не просила тебя спасать меня. Это была исключительно твоя идея.

— Но ты не отказалась от помощи «такого типа, как я»!

— Иди к черту, долбаный благодетель! Ты спас мне жизнь для того, чтобы превратить ее в ад?!

— Возможно.

— Ненавижу тебя! — выплюнула сквозь зубы Доджсон.

— Взаимно.

— Тогда что ты тут делаешь? Пришел обрадовать меня известием о том, что мои чувства не безответны?

— Нет, ты мне должна.

— Что именно?

Малфой одним резким движением всучил ей сверток. Аккуратно сложенная черная мантия с капюшоном. С внутренней стороны одного и рукавов «красовался» пучок оборванных ниток.

Совсем недавно здесь была пуговица. Круглая металлическая пуговица, которая сейчас лежала в кармане Доджсон.

— И зачем ты всучил мне эту дрянь?

— Ты обещала пришить пуговицу обратно.

— Я ничего не обещала.

— Ты ошибаешься. Я хочу, чтобы завтра утром она была в том же состоянии, что и утром в пятницу.

— А я хочу, чтобы завтра утром ты был в том же состоянии, что мои родители. Исполнишь?

— Нет, — ответил Малфой, чуть ухмыльнувшись и качнув головой. — А знаешь, почему?

— Потому, что ты слишком ценишь свою никчемную жизнь.

— Нет, — снова качнул головой Малфой. А потом наклонился к самому уху Доджсон и прошептал еле слышно, так, чтобы только она могла услышать. — Потому, что на самом деле ты этого не хочешь.

И, развернувшись, он зашагал прочь.

А Доджсон от обиды и злости чуть не плакала.

— Эээ… Додж? — раздался позади нее неуверенный голос Ларса. — Ты что, говорила нам правду о том, что влюбляешься каждый день?

— О чем ты? — Доджсон резко повернулась.

— О Малфое.

— Ох, черт! — закатила глаза Доджсон. — Уж от кого не ожидала таких глупых гипотез, так это от вас двоих!

Резко распахнув дверь лаборатории и испугав этим Блейза и Лиону, которые все еще стояли, обнявшись, слизеринка прошла в комнату:

— Давайте уже работать! Хватит чувств.

— Ну что ты, — мягко улыбнувшись, проговорил Эдриан и склонился над склянками с заготовками зелья. — Чувств никогда не бывает достаточно.

Через минуту процесс приготовления зелья пошел…

— Знаешь, Лаванда, — хитро улыбнувшись, проговорила Парвати Патил, — у меня появилась идея.

— И какая же? — быстро обернулась к подруге Лаванда.

— Может, Малфой и Доджсон неспроста отсутствовали на уроке?

— Может, и неспроста. Но ведь они ненавидят друг друга.

— Ну, все можно изменить…

— И как же?

— Есть один способ…