Die Sonne (гет)

Робкие надежды на то, что осень вскоре станет мягче и подарит хотя бы несколько теплых и ясных деньков, обрели вечный покой под слоем ноябрьского снега.

НИКАКОГО бабьего лета.

НИКАКИХ солнечных осенних дней.

Холодная осень плавно перетекла в чуть более холодную зиму. Практически никаких перемен в погоде. И совсем никаких – в отношениях Доджсон с четырьмя другими слизеринцами: Заббини, Салливаном, Малфоем и Спирит.

Как и пообещала «неудавшаяся принцесса Слизерина», она не делила комнату с Лионой.

Время от времени заходя в спальню, чтобы взять что-то необходимое или принять душ, спала Доджсон только на диване в гостиной.

Милисента Булстроуд предлагала ей перебраться в комнату, которую занимала сама, но Додж отказалась, не желая слушать скрип челюстей Паркинсон, все еще таящей злобу.

Все попытки Спирит завести разговор разбивались о стену молчания.

Деймон Салливан также потерпел фиаско.

Что касается Малфоя и Заббини, они просто держались в стороне – либо считали, что Доджсон слишком мелкая рыбка, чтобы из-за нее растрачивать свои усилия, либо знали, что им все равно не удастся переубедить упрямую «принцессу».

Однако время шло, пролетели три месяца, и все ближе становился тот заветный день, когда решится судьба Доджсон.

Пятнадцатое декабря.

Три года минуло с того дня, когда на правой руке Доджсон появился ожог, на котором можно было четко различить герб ее семьи. Фамильное серебро словно заклеймило девушку навечно.

«Хорошо хоть, на ложке не было написано мое имя», — нередко думала Додж и невесело усмехалась.

Тогда, три года назад, ей было очень больно. Это был не простой ожог. Боль была гораздо сильней. Кровь оборотня словно отделилась от крови обычного человека и закипела, прилив к правой руке.

Помнится, Доджсон тогда даже закричала и упала на колени, не в силах устоять на ногах. Виктория очень перепугалась – она никогда не видела, чтобы ее дочь проявляла слабость. Тем более ТАК проявляла слабость.

Тряхнув головой, чтобы прогнать воспоминания о непозволительном для себя поступке, Доджсон открыла маленькую бутылочку, сделанную из небьющегося стекла.

Стекло было почти такого же цвета, как глаза Доджсон. А глаза у нее были весьма необычного цвета.

Темно-синие, причем настолько темные, что было трудно различить зрачок.

Раньше Доджсон казалась тенью. Темные волосы и темные глаза, фарфорово-бледная кожа, хрупкое телосложение. Но это было в детстве.

Позже спорт и солнце сделали свое дело – кожа стала более загорелой, плечи и спина более широкими…

Что-то неземное, что присутствовало в ее облике раньше, сгинуло во тьму.

Хрупкая и тихая Мэри-Сью уступила место решительной и грубоватой Доджсон. Иногда Додж тосковала по своему прошлому, чувствуя, что вместе с плохим в небытие ушло и хорошее.

Теперь Доджсон не казалась тенью, а была ею. Ее знали многие, но никто не придавал ей особого значения. Почти все старались не ввязываться в конфликт и обходили ее стороной.

Поэтому самым верным ее спутником стало одиночество.

«А ты что, не этого добивалась?»

Такой вопрос иногда задавал ехидный голосок ее подсознания.

«Наверное, все же этого…»

Таков был ответ.

Взяв стаканчик, Доджсон налила в него зелье из бутылочки. Последняя ступень. «Ударная» доза компонентов. После принятия этого зелья болезнь либо уйдет навсегда, либо заберет ее…

До самой смерти…

Глубоко вздохнув, Доджсон одним глотком осушила стаканчик.

— Доджсон! – раздался позади голос, от которого слизеринка вздрогнула. Наверное, в первый раз за свою жизнь.

Она обернулась. В дверном проеме маячила светловолосая голова Дерека Верданы, третьекурсника из Слизерина.

— Чего тебе? – спросила девушка, оборачиваясь и убирая стаканчик в тумбочку.

Спирит в комнате не было, и Доджсон решила воспользоваться возможностью выпить зелье без свидетелей. Но, видимо, ее задумка не удалась.

— Там… на улице… — Вердана запыхался, и теперь выдавал сообщение чуть ли не по словам, — иди и посмотри сама!

— Что там? – уже на бегу спрашивала слизеринка.

— Новый учитель Защиты, — ответил Дерек.

— Черт подери, Дерек! – Доджсон остановилась, как вкопанная. – И ты из-за этого делал такие большие глаза? Я уж думала, что-то случилось.

— Но он прилетел на драконе!

— Что? А вот это уже интересно, — Доджсон продолжила путь, но уже не бегом, а быстрым шагом.

Вскоре, распахнув главные двери Хогвартса, девушка оказалась на крыльце.

Во дворе собралась целая толпа учеников, образовавшая большой круг. Радиус круга был весьма широк – самоубийц в числе учеников Хогвартса не было. Никому не хотелось быть заживо изжаренным.

Посреди двора, хлопая черными кожистыми крыльями и поворачивая голову из стороны в сторону, стоял крупный дракон. Венгерский рогохвост.

Но сам факт появления дракона не возымел над Доджсон такого действия, как вид всадника.

Черные непослушные волосы, глаза, такие же темные, как ее собственные, нос с еле заметной горбинкой и тонкие губы, чуть растянутые в приветственной улыбке. Когда он повернулся в ее сторону, сомнений не осталось.

— Вэнс?! – пораженно воскликнула Доджсон.

И потеряла сознание.

Реальность вернулась так же неожиданно, как и пропала.

Доджсон открыла глаза и огляделась, хотя и так уже поняла, где находится.

Больничное крыло.

Побывав здесь уже не однажды, Доджсон научилась распознавать лазарет не по внешнему виду и даже не по запаху лекарств, а по особой атмосфере, царящей в нем.

Однако осмотр помещения помог выявить, что в больничном крыле появилось кое-что новое. И это кое-что сейчас смотрело на слизеринку темно-синими глазами и улыбалось краешком губ.

— Чего уставился? – хмуро поинтересовалась девушка.

— Любуюсь, — пожало плечами «кое-что», носящее имя Джон Вэнс. – Ты против?

— Ну что ты, я только за, — ворчливо пробормотала Доджсон. – Ты же знаешь, я просто обожаю всеобщее внимание и любование, поскольку с детства купаюсь в них.

Джон рассмеялся:

— Ты нисколько не изменилась.

— А ты ожидал увидеть здесь высокую стройную блондинку с голубыми глазами, сладким голоском и интеллектом флоббер-червя?

— Нет, Викки я оставил в Дублине. А тебя встретить здесь и не ожидал.

— Еще бы! После того, как мы с тобой, а затем и ты с Ларсом друг друга чуть не убили, ты бы скорее съел свои носки с недельным сроком нОски, чем появился в поле моего зрения. Очень жаль, но ты немного опоздал – Ларс, Эдри и Джем окончили школу в этом году.

— А что, они тоже волшебники? – брови Вэнса скрылись в «рваной» челке.

— Конечно! А ты думал, ты один такой?

— Если честно, да, — кивнул Вэнс, а затем ухмыльнулся. – А ты, видимо, тоже не ожидала, что я – маг? Иначе зачем тебе падать в обморок с моим именем на губах?

— Что-о?!

Доджсон впала в кратковременный ступор. Как же глупо, должно быть, это смотрелось со стороны! Ведь теперь вся школа будет думать, что ее обморок связан именно с Вэнсом.

— Черт! Как же глупо получилось. Дело вовсе не в тебе, Вэнс, — Доджсон замотала головой, отчего комната поплыла перед глазами. – Просто сегодня…

Слизеринка замялась, не желая рассказывать бывшему оппоненту о своей болезни.

— Не надо объяснений, — махнул рукой Джон. – Самое главное – это то, что ты со мной заговорила. Значит, мир?

Он протянул девушке руку, и она задумалась, вспоминая один случай из прошлого.

Полтора года назад, когда Додж только-только закончила четвертый курс, они вчетвером с Ларсом, Эдри и Джереми (которого друзья иногда называли Джемом) поехали в Ирландию: Доджсон – потому, что родители решили «упечь» ее к кузинам, а остальная троица — погостить в дублинском поместье дяди Ларса, Доминика Крофта.

Добравшись самым настоящим магловским самолетом до аэропорта Дублина, четверо друзей сели на лавочку вблизи от этого здания и стали ждать Доминика и кузину Доджсон, Элен.

И тут к ним подошла высокая смазливая девица с длинными волосами платиново-белого цвета.

— Здравствуйте, — сказала она, почти поедая глазами Ларса. – Вы не подскажете, когда вылетает следующий рейс на Лондон?

Доджсон максимально вежливо посоветовала девушке обратиться в справочное бюро, но незнакомка словно не слышала ее.

Она завела разговор с Ларсеном, и через пару минут уже сидела рядом с ним, вовсю «строя глазки».

Доджсон готова была вскипеть и непременно отвесила бы девушке пару комплиментов, если бы Джем и Эдриан не отвлекали ее своими шутками и колкими замечаниями относительно поведения незнакомых девушек.

Но дальше – больше.

Через полчаса возле аэропорта остановилась новенькая черная «тойота», из которой появился высокий молодой человек.

Сразу стало ясно, что выбор цвета машины был не случайным – юноша был одет в черные джинсы и черную же футболку, его черные волосы были уложены таким образом, что торчали вперед, а темные почти до черноты глаза сразу же впились взглядом в лицо Ларса.

Далее последовала долгая беседа на повышенных тонах, в ходе которой выяснилось, что девушку зовут Викки (при этом имени Доджсон поморщилась), а ее молодого человека – Джонни (это имя тоже не внушило Додж уважения); что Джонни явно не намерен делить свою девушку с кем-либо, а Викки совсем не прочь уйти от «слишком серьезного Джонни» к «такому милому Ларсу».

Двое молодых людей и одно безмозглое создание тут же стали обсуждать эту прямо-таки мексиканскую ситуацию.

И тут в разговор упрямо хмурящегося Ларса, кокетливо щебечущей Викки и клокочущего злостью Джонни вмешалась Доджсон. Просто не могла не вмешаться, так как уже вдоволь наслушалась речей платиновой блондинки и не собиралась ждать, когда из-за нее в беду попадет юный мистер Крофт.

— Извините, что я встреваю, — начала свою речь она, обращаясь к темноволосому юноше. – Но не кажется ли Вам, что о неподобающем поведении стоит говорить не с Ларсеном, а с Вашей девушкой?

— Нет, не кажется, — отрезал Джонни, высокомерно глядя на нее.

— А напрасно, — участливо сказал ему Доджсон. – Знаете, иногда критический взгляд со стороны помогает увидеть в людях новые, незамеченные стороны. Ваша девушка – притворщица. Она завязала разговор, а не мы. Ларсу в вину ставить нечего. Он даже не знал, что у нее есть парень.

— Он не знал! А спросить не судьба? – вновь вскипел Джонни.

— Знаете, как-то не слишком тактично звучит, когда на фразу «Меня зовут Викки» вы отвечаете «А парень у тебя есть?». Вы об этом не задумывались? Кстати, как ваше НОРМАЛЬНОЕ имя?

— Джон Вэнс, — ответил «экс-Джонни».

— Очень приятно, Доджсон, — в свою очередь ответила слизеринка.

— А мне не очень приятно, — скрестив руки на груди, парировал Вэнс.

— Почему же?

— Не люблю выскочек, считающих себя в состоянии научить жизни тех, кто знает о ней больше.

— Вот как? – подняла брови Доджсон. – Вы больше любите безмозглых кукол, не имеющих своего мнения, равно как и жизни?

— Ах, ты! – Викки замахнулась на нее дамской сумочкой, но Доджсон, которая к пятнадцати годам умела уже весьма неплохо драться, молниеносно отвела ее руку, а через секунду эта самая рука была завернута за спину взвывшей Викки.

— Не трогай ее! — Вэнс схватил Доджсон за ворот футболки.

Доджсон отпустила руку Викки и повернулась к Джону.

— А ты не трогай меня, — проговорила она с вызовом. – Убери руки, или я вышибу тебе мозги.

— Как угрожающе, — протянул Вэнс. – Но не впечатляет.

— А зря, – сказала Доджсон, и ее рука сильно толкнула Вэнса в лоб, отчего тот сделал пару шагов назад.

— Ты что это удумала? – бросил Джон с вызовом и вновь направился к девушке, намереваясь встряхнуть ее за шиворот.

Но кулак Додж встретился с его челюстью немного раньше.

Ларс, Эдри и Джем стояли неподалеку, в случае чего готовые помочь подруге. Но они-то знали не понаслышке, что Доджсон блестяще справится сама.

Чуть не упав на мостовую, Вэнс выпрямился, когда его рука была уже у самой земли.

— Благодари Бога за то, что родилась девчонкой, иначе я бы убил тебя, — отделяя каждое слово, проговорил Вэнс, и было видно, что он вполне способен сделать это. Он гневно посмотрел на Доджсон, а потом повернулся к своей девушке, смирно стоящей в сторонке. – Пойдем, Викки. Незачем тратить свое время на людей, прикрывающихся девушкой.

— Кто тут прикрывается девушкой? – Ларс выступил вперед, вызывающе уперев руки в бока. – Ответь за свои слова, если ты умеешь это!

— Умею, — ответил Вэнс, отворачиваясь к Крофту. – И отвечу. Немедленно.

Через две секунды молодые люди сцепились, как два цепных пса, оказавшихся в одной будке. Они издавали какое-то почти зверское рычание вместо слов.

В ту минуту друзья увидели совершенно иного Ларса – вовсе не того озорного, веселого и непринужденного весельчака, каким он бывал всегда.

— Черт возьми! – в голос воскликнули Додж, Эдри и Джем и бросились разнимать дерущихся.

Что касается Викки, то она явно считала себя причиной драки и была этим очень горда. Она стояла в сторонке, жеманно подогнув одну ногу, словно опасаясь, что дерущиеся вот-вот упадут рядом с ней.

Доджсон и Эдри повисли на Ларсе, с силой оттягивая его прочь, а Джереми в одиночку справлялся с Вэнсом. Позже к нему присоединился Эдри, а Доджсон всеми своими силами сдерживала вновь рвущегося в бой Ларса.

Спас ситуацию дядя Доминик, который, наконец, приехал и окончательно разнял драчунов.

После этого случая левый глаз Ларса обзавелся лиловым «окружением», а его нижняя губа распухла в полтора раза.

— Теперь ты выглядишь невероятно мужественным, — подколол его Джем. – Я уже готов в тебя влюбиться.

— А я уже жду, не дождусь момента, когда мы останемся наедине, мой сладенький Ларси, — пропел Эдриан.

Что же касается Доджсон, она лишь хмурилась – ей была очень неприятна та сцена, что случилась у аэропорта. Поэтому она предпочитала молчать о ней.

Обняв троих друзей на прощание, она осталась дожидаться кузины Элен, рассуждая о несправедливости жизни – почему родители запрещают ей отдыхать с друзьями, предпочитая, чтобы она маялась в доме своих жеманных кузин.

Позже она поняла: это была часть воспитательного процесса, направленного на превращение драчуньи и грубиянки в истинную леди…

И теперь, когда рука Джона Вэнса была протянута ей, Доджсон поняла: этот человек не держит на нее зла.

И почувствовала, что раздражение от произошедшего тогда в Дублине покинуло ее навсегда.

Это было сродни ощущениям от теплого летнего дождя – радость и облегчение наполнили душу. Доджсон вдруг осознала, что жизнь не так плоха, как может казаться.

Может быть, и ей стоит протянуть руку Спирит, Малфою, Заббини и Салливану?

Она пожала ладонь Джона Вэнса, и они улыбнулись друг другу, как старые друзья.

— Прости меня, Вэнс, — сказала Доджсон. – За то, что я тогда обидела твою Викки.

— Да нет, ты была права, — покачал головой Вэнс. – Просто тогда я этого не видел.

— Но ты все еще с ней? – подняла брови Доджсон. – Даже несмотря на то, что..?

— Нет, — Джон вновь покачал головой. – Мы с Викки расстались через неделю после той нашей потасовки. Она теперь девушка моего друга Джека. А я – свободный человек, который может заниматься тем, чем хочет.

— Тождественный обмен?

— Что-то вроде того, — улыбнулся Вэнс. – Кстати, я теперь твой учитель. Так что берегись, Доджсон, я ведь могу и вернуть долг.

— Я тоже, — ответила Додж, указав взглядом на свой сжатый кулак.

— Уже боюсь, — ответил Джон.

— Мисс Доджсон, — раздался голос мадам Помфри, вошедшей в лазарет. – Если вы чувствуете себя лучше, можете идти.

— С удовольствием, — ответила Доджсон, вскакивая с кровати. Благо, ее не переодевали в больничную пижаму. – До свидания.

— Надеюсь, оно будет нескорым, — пожелала на прощание медсестра. – Я уже всерьез опасаюсь за вашу жизнь, мисс.

Джон Вэнс и Доджсон вышли из лазарета вместе. И только теперь Доджсон поняла: ведь зелье подействовало!

Она теперь не больна ликантропией!

Она – человек!

Все-таки человек!

От этой мысли захотелось рвануть в небо – тем более что и возможность такая была.

— Счастливо, Вэнс, — бросила она молодому человеку. – Спасибо за примирение.

И понеслась вперед по коридору, оставив нового преподавателя Защиты в недоумении.

— Профессор Вэнс? – раздался за его спиной негромкий голос.

— Да, сэр? – молодой учитель обернулся и встретился взглядом с лучистыми глазами Дамблдора.

— Я хочу сразу предупредить Вас, — мягко сказал директор Хогвартса, — что Ваши отношения с учениками не должны выходить за рамки деловых. Или, по крайней мере, дружеских.

— Да, сэр, конечно.

— И еще одно. Мисс Доджсон, как и все остальные, не должна забывать, что Вы, все-таки, профессор Вэнс, а не просто Вэнс. Если это правило будет соблюдаться, я уверен, у Вас все получится.

— Конечно, профессор. Спасибо.

— Вы хорошо устроились?

— Я пока никак не устроился. Но сейчас собираюсь исправить это.

— Приятного Вам дня, профессор Вэнс. И… будьте непринужденнее. Я ведь не суровый генерал, я вполне безобидный маг.

— Хорошо, сэр.

Дамблдор усмехнулся и, легонько хлопнув учителя по плечу, направился к своему кабинету.