Die Sonne (гет)

Лиона могла смело погладить себя по голове – сегодня она проявила истинно героическое терпение.

Во-первых, она не сломала ни одной кости какому-то первокурснику, который трижды наступил ей на ногу во время высадки из поезда.

Во-вторых, она не сказала ни слова машинисту, по вине которого хорошенько приложилась лбом о книгу «Секреты Николаса Фламеля», которую читала в момент резкой остановки поезда. В конце концов, машинисту ничего не оставалось, кроме как затормозить – на путях преспокойно сидела крупная лисица. Оставалось загадкой, как ей удалось пройти сквозь охранные заклинания, наложенные на дорогу.

В-третьих, она стоически вытерпела всю церемонию распределения, несмотря на головную боль.

Так что, поднимаясь по ступеням в свою комнату, она чувствовала себя уставшей, как бедуин, неделю шедший по пустыне без отдыха и сна. И рассчитывала на спокойный конец этого дня.

Но… не тут-то было.

Стоило мисс Спирит открыть дверь своей комнаты, как слева от нее раздался негромкий голос, растягивающий слова.

— О-о, Спирит, какая приятная встреча! Ты скучала по мне долгими летними вечерами?

— Заткнись, Доджсон. Для полного счастья мне не хватало только тебя.

— Вот и я всегда думала, что у тебя не все в порядке с ориентацией, — усмехнулась Доджсон, посмотрев на соседку поверх огромной книги.

— А с чего такие выводы? – поинтересовалась Лиона.

— Пожалуй, свои доводы я пока оставлю при себе.

— Вот и славно! – приторно улыбнулась Лиона. – А теперь закрой рот и дай мне заснуть.

— Да пожалуйста, — пожала плечами Доджсон. – Лично мне не доставляет никакого удовольствия общаться с вареной сосиской, возомнившей себя змеей.

— О, Господи, какое витиеватое сравнение! – закатила глаза Спирит. – Расскажи его Драко, и он благодарно потреплет тебя по щеке.

— Иди ты к черту, Спирит. Я не собираюсь позволять твоему родственнику – любому твоему родственнику – прикасаться ко мне.

— Да мои родственники и не ломятся тебя трогать, — на этот раз Лиона пожала плечами. – Так что спокойной ночи, Доджсон. И пусть тебе приснится Макгонагалл в цветастом платье.

— И тебе тем же концом и по тому же месту, Спирит.

На том и порешили.

Утро выдалось на редкость гадостное. Дождь лил не сентябрьский – мелкий, холодный и колючий. И, как назло, шестикурсники Слизерина и Гриффиндора получили в качестве бонуса сдвоенную травологию.

Надев капюшоны, студенты шли к теплицам по чавкающей под ногами грязи.

Доджсон, как, впрочем, всегда, шла одна. Нельзя сказать, что ее совершенно не тяготило одиночество. Сначала – да, ей было совершенно наплевать на чье-то внимание. Так продолжалось до четвертого курса. Но потом все изменилось – ей захотелось найти того человека, который смог бы понять ее, которому можно было бы доверить что-то очень важное, не боясь, что он высмеет ее.

Такой человек не нашелся, но нашлось трое таких людей, с которыми можно было просто поговорить по душам.

А потом Доджсон вновь завернулась в кокон самодостаточности.

Это случилось этим летом. Она решила, что если люди не тянутся к ней, ей к людям тоже тянуться незачем.

И в этом она была по-своему права.

Раз за разом выдергивая ноги из грязи, девушка продвигалась к теплицам – туда, куда шла толпа учеников.

Человек толпы… Толпы, которая ее не приемлет.

Доджсон тряхнула головой и зашагала быстрей.

Зайдя в теплицу, ученики немедленно скидывали мокрые капюшоны и подходили к огню. Предусмотрительная профессор Стебль разожгла небольшой костерок, дающий тепло, но не жар. Так что и растения не страдали, и ученики были довольны.

Лиона подышала на руки и, не останавливаясь у огня, прошла к своей парте и выложила на стол совершенно новую, даже ни разу не пролистанную книгу и тетрадь, которая, напротив, была изрядно потрепана за три последних года обучения. Следом из недр сумки появилось орлиное перо и баночка с чернилами. Перо ей подарил Адам перед тем, как отправиться в Персию. Девушка слегка улыбнулась, проведя тонкими пальцами по «пишущей принадлежности».

И тут произошло то, чего Лиона ждала почти все лето.

— Привет, мисс Спирит!

Она обернулась. На парте, стоящей справа от нее, сидел Блейз Заббини. Уголки его губ были приподняты в улыбке, а поза выражала крайнюю степень самодовольства. Разумеется, только для зрителей.

— Блейз! – Лиона просияла и, подавшись вперед, крепко пожала руку слизеринца.

Тот легонько хлопнул ее по плечу:

— Как прошло лето?

— Ты же знаешь, — поморщилась Лиона. – Если и раньше было хреново, то теперь, когда уехал Адам…

— … маленькая беззащитная Лиона осталась совсем одна, — закончил за нее фразу Блейз.

— Не паясничай, — девушка ткнула пальцем под ребра оппонента. – Лучше расскажи, как ты провел эти два месяца.

— Знаешь, гораздо лучше, чем предполагалось, — улыбнулся Заббини. – У Альберта, помимо авгуров, нашелся мой двоюродный брат и два дракона.

— Два дракона?! – громким шепотом переспросила Лиона.

Блейз кивнул:

— Так что приключений на лето выпало немало, сама понимаешь. А мой братец, помимо всего этого, увлекся одним магловским течением — серфингом. Это такой вид спорта – плавать по волнам на специальной доске. Впрочем, ты знаешь.

Лиона кивнула, глаза у нее горели.

— Да уж, — выдохнула она. – Хотела бы я отбывать ТАКОЕ наказание.

— Ну, наказаний тоже хватило. Ты не представляешь, что такое по пять часов в день проводить в загонах, вычищая отходы деятельности безмозглых пташек, которые, к тому же, постоянно орут замогильными голосами. К счастью, я не свихнулся – Альберт выдал мне наушники.

— Так и представляю тебя в розовых меховых наушниках с лопатой в руках, — Лиона ехидно хихикнула.

— Иди ты, Спирит, — рассмеялся Блейз. – Они были не розовые, а желтые.

И друзья покатились от хохота.

Доджсон, как всегда, села за парту одна.

Так ей было даже удобнее – никто не отвлекал, не досаждал, не толкал нечаянно локтем.

Открыв тетрадь на чистой странице, слизеринка подперла подбородок рукой в ожидании учителя. И профессор Стебль не замедлила появиться – причем, не одна. Вслед за ней вошло пять учеников.

«Семикурсники, — подумала Доджсон, и тут же осеклась, увидев среди вошедших Гермиону Грэйнджер».

Было непонятно, чего ради гриффиндорка-шестикурсница пришла в класс не с Поттером, Уизли и прочими одноклассниками, а с будущими выпускниками.

«Опять какая-нибудь заморочка», — решила Доджсон и оказалась совершенно права.

— Внимание, студенты, — произнесла профессор Стебль своим негромким «мирным» голосом. – С сегодняшнего дня на некоторых ваших уроках будут присутствовать семикурсники. Дело в том, что в конце года им нужно сдать несколько дипломных работ. И, чтобы не тратить время попусту, они будут приходить на уроки других групп. В следующем году вам будет предоставлена такая же возможность.

— А почему гря… Грэйнджер уже сейчас «предоставлена такая возможность»? – поинтересовалась Пэнси Паркинсон.

— Потому что мисс Грэйнджер захотела заранее написать часть дипломных работ, чтобы в следующем году быть свободнее, — ответила профессор Стебль. – Ей все-таки придется писать больше работ, чем всем вам.

— Вместе взятым, — шепнула Лаванда Браун соседке по парте.

«Гениальный гриффиндорский юмор», — подумала Доджсон, поднимая глаза к потолку.

— Занимайте свои места, — тем временем обратилась Стебль к семикурсникам и Гермионе. – Начнем урок.

В классе было семь свободных мест. Грэйнджер, разумеется, села рядом с Симусом Финниганом, позади Поттера и Уизли. Две девушки-пуффендуйки заняли парту за спиной Доджсон, Чжоу Чанг, когтевранка, метнув какой-то враждебный взгляд на Грэйнджер, уселась за ними.

А вот Джеймс Грин, пятый и последний член группы, вопреки всем прогнозам сел не с Чанг, а с Доджсон.

Слизеринка явно не была в восторге от этого факта. Она отодвинулась на противоположный край скамьи и так пристально уставилась на профессора Стебль, словно та рассказывала душераздирающую историю из своей жизни.

Грин еле слышно хмыкнул, отчего Доджсон скосила на него глаза. Он ответил такой слащавой улыбочкой, что она сразу поняла: гриффиндорец сел сюда с твердым намерением довести ее до белого каления.

Отвернувшись от соседа, Доджсон придвинула ближе тетрадь. Профессор Стебль начала лекцию, шестикурсники за исключением Гермионы начали составлять конспект, а остальные студенты – листать солидного вида фолианты и делать выписки.

Доджсон было несколько непривычно сидеть с кем-то, да еще и со старшекурсником-гриффиндорцем. К тому же, чуть не подравшимся с Деймоном.

Минут двадцать в классе звучал лишь голос профессора, скрип перьев и шелест страниц.

— Ты считаешь меня тупицей? – ни с того, ни с сего поинтересовался Грин.

— С чего ты взял? – Доджсон подняла брови.

— Ты ведь думаешь, что только тупицы выбирают травологию в качестве основы для дипломной работы?

— Нет. Присутствие Грэйнджер не дает мне сделать подобный вывод.

— Так слизеринцы умеют признавать чужое превосходство?

— Превосходство? – фыркнула Доджсон. – Нет. Скорее, особые способности.

— Превосходящие ваши, — по-своему продолжил ее фразу Джеймс.

— Нет, — покачала головой Доджсон, машинально записывая основные тезисы урока в тетрадь. – В Слизерине есть несколько человек, способных быть наравне с Грэйнджер в учебе. Но нашим студентам хватает ума и та то, чтобы свои способности скрывать.

— Ах, вот как! – придав лицу нарочито высокомерное выражение, протянул Грин. – Так, значит, Гойл на самом деле гигант мысли и интеллекта?!

— То, что понятно слизеринцу, для гриффиндорца – густой лес, — вздохнула Доджсон, и Грин обиженно замолчал.

Урок продолжился в блаженной тишине.