Кот-который-выжил (джен)

Это было прекрасное утро, слишком прекрасное, чтобы терять его в таком тоскливом месте, как Литтл Уининг. Северус Снейп уверенным шагом пересек безлюдную улицу спального района, с отвращением глядя на одинаковые маленькие домики, выстроившиеся друг за другом.

Здесь было даже хуже, чем в магловском городишке, где выросли они с Лили. Как можно не умереть от скуки в подобном месте?

Он подумал о парне, оставленном на площади Гриммо. С его растрёпанными волосами, шрамом на лбу и непокорным видом, тот совершенно не подходил этому кварталу, такому спокойному и благопристойному...

Снейп рассчитывал узнать все у подростка, когда тот проснется, чтобы избежать визита в маггловскую семью Драгоценного Поттера, но надежде не суждено было сбыться.

Зелье, которое он дал мальчишке, подействовало превосходно, погрузив Поттера в крепкий сон, что, по мнению Снейпа, было наилучшим выходом. Но всё хорошее когда-нибудь кончается, и через положенные двенадцать часов подросток очнулся или, если выразиться точнее, вышел из благословенного состояния глубокого сна. Потому что сказать, что Поттер пришел в себя, было бы преувеличением...

Открыв глаза под пристальными взглядами Дамблдора и мастера зелий, парень снова прижал руки ко лбу и застонал. В этот раз Северус не мог сказать, что Поттер симулирует боль, чтобы привлечь к себе внимание. Стоны были слишком жалобными, чтобы оставались хоть какие-то сомнения.

Верный себе Альбус не удержался, чтобы не протянуть руку, пытаясь утешить мальчика. Северус хотел предупредить, чем это кончится, но не успел: Поттер, как он и опасался, отреагировал вполне предсказуемо. Отскочив назад, чтобы до него не смогли дотронуться, подросток прижался спиной к стене и сполз по ней, запустив пальцы в спутанные волосы. Раскачиваясь из стороны в сторону, он бормотал что-то несвязное.

Снейп хотел было объяснить директору, что пытаться погладить травмированного и запуганного ребенка не слишком-то разумно, но, увидев искаженное болью виноватое лицо Дамблдора, промолчал.

Да, директор любил мальчика. Но не имел никакого представления о том, как нужно обходиться с ранеными животными...

Северус осторожно приблизился к парню, не делая резких движений. По крайней мере, он должен попытаться...

— Поттер.

Мальчик уткнулся головой в колени и стал раскачиваться ещё быстрее.

— Поттер, послушайте меня. Сосредоточьтесь на моём голосе. Вы — на площади Гриммо, в безопасности. Рядом со мной Альбус Дамблдор.

Но подросток был целиком погружен в себя. Услышав своё имя, он задрожал.

— Я сожалею... простите... Простите, я не хотел... простите...

После забавного Поттера-кота, Поттер — умоляющий и мучающийся от какой-то вины?! Куда катится мир и куда подевалось хвалёное гриффиндорское достоинство?!

Снейп подумал, что только что обрел неисчерпаемый источник для язвительных насмешек над мальчишкой, но почему-то эта мысль не радовала. О чем Поттер «сожалеет»? Его просто мучило чувство какой-то вины, или вот так он умолял своих мучителей?

На секунду профессора охватила жалость, но сейчас требовалось не это... Он вздохнул. Из двух зол нужно выбрать наименьшее.

— Не могли бы вы оставить нас на минуту, Альбус?

Дамблдор удивился, но не стал задавать вопросов и вышел, оставив мастера зелий один на один с мальчиком.

Как только закрылась дверь, зельевар присел на корточки в метре от парня.

— Шэди, успокойся. Все хорошо, тебе нечего бояться, — сказал он тоном, которым всегда разговаривал с котом.

Подросток напрягся и перестал бормотать извинения.

— Да, котёнок. Всё хорошо. Я здесь.

Снейп подумал, что если кто-нибудь когда-нибудь пронюхает об этой сцене, он выпустит в себя Аваду.

Словно в награду, мальчик поднял на него глаза с расширившимися зрачками.

— Шэди, — тихо сказал профессор зелий, — вернись в кошачью форму... на время.

Облегчение промелькнуло во взгляде парня, и через мгновение на его месте снова оказался чёрный кот.

Снейп вздохнул: не идеальный вариант, но в обличии животного Поттер меньше волновался, а раны быстрее заживали.

На какую-то секунду Северусу показалось, что он допустил ужасную ошибку: глаза животного были абсолютно пустыми. Не стала ли ситуация ещё запутаннее? Но потом кот посмотрел на него не как Шэди или Поттер, — его взгляд принадлежал им обоим, и это внушало надежду.

— Хорошо. Ты мало что понимаешь, я знаю, и поверь мне, в этом ты не одинок. Мы пытаемся разобраться в случившемся. И нам понадобится твоя помощь... Нужно, чтобы ты вспомнил, что произошло, с самого начала. А пока отдохни. Дамблдор и члены Ордена за тобой здесь присмотрят.

Он не был уверен, что кот был способен понять слова, но, похоже, его голос оказывал на животное умиротворяющее действие. Если Поттер хоть немного осознает себя, может быть, он успокоится и сможет помочь.

Кот дрожал, но не пытался убежать, просто смотрел на Северуса с проблеском надежды и чем-то, похожим на доверие во взгляде...

«Вот явное доказательство, — подумал Снейп, — что Поттер не в себе».

Профессор быстро осмотрел животное. Да, раны были те же самые, которые он уже лечил... Что, если при новой трансформации они откроются снова? Это могло быть опасным. Вся эта история профессору очень не нравилась.

Если он только доберётся до того, кто издевался над его котом...

Северус быстро одернул себя. Ну, хорошо, хорошо, он устал и перенервничал. Поттер останется в этой комнате в образе кота, а он, черт возьми, найдет способ решить проблему, и не о чем больше будет говорить! И, дай Мерлин, у мальчишки не останется никаких воспоминаний о пребывании в Мэноре, в худшем случае придется наложить на него Обливиейт при первой же возможности.

Поттер, Шэди... проклятие, с его-то удачей у животного наверняка есть блохи!

Снейп быстро покинул комнату и прошёл на кухню к Дамблдору.

— Всё в порядке. Поттер вернулся в кошачью форму. Так лучше для его здоровья. Когда мы узнаем об этой истории больше и поймем, как лечить мальчишку, превратим обратно. Сейчас он в комнате и, похоже, более-менее успокоился. Постарайтесь не волновать его. Если что, я буду в Сюррее, проверю с помощью легилименции память тех магглов, что приютили эту ходячую катастрофу.

— Вы нервничаете, Северус. Что-то не так?

Снейп недовольно фыркнул.

— Всё просто отлично! За последние два дня я совсем не спал, должен был лечить мальчишку, которому предназначено спасти мир, но который даже имени своего не помнит, при этом никто понятия не имеет, как он был ранен; в любую минуту меня может вызвать Тёмный Лорд, а зелья для него не готовы; и в завершение всего я вынужден провести утро в семье самых отвратительных из всех известных мне магглов.

— И это вы еще не всю семью знаете, — заметил Дамблдор, не скрывая улыбки. — Северус, я никогда не найду верных слов, чтобы выразить, насколько я благодарен вам за то, что вы делаете... для Гарри и для всех нас.

Снейп немного расслабился.

— Не стоит, Альбус. Я первый заинтересован в том, чтобы история с Поттером закончилась благополучно. Больше всего меня волнует то, как он тянет руки ко лбу. Подозреваю, что хоть парень слаб и растерян, Тёмный Лорд почувствовал возвращение мальчишки и пытается проникнуть в его сознание...

— В таком случае, очень хорошо, что вы вернули его в анимагическую форму. Действительно разумное решение, даже если мне и больно видеть Гарри таким.

Снейп кивнул. Он понимал озабоченность директора, его страх, что Поттер полностью утратит свою личность... но, со своей стороны, зельевар находил кошачью ипостась мальчишки куда более приятной. Может, даже слишком приятной...

Проверив, что палочка хорошо закреплена на поясе, он накинул плащ.

— Может, стоит использовать дезиллюминационные чары, Северус? Магглы, особенно в Литтл Уининг, не привыкли к подобной одежде...

— Не стоит. Никто от этого не умрёт, а мой вид может спровоцировать интересные реакции, если другие волшебники появлялись поблизости в последнее время. Пожиратели смерти всегда остаются под чарами невидимости.

— Вы хотите осмотреть весь квартал? — удивился Дамблдор.

Снейп горько улыбнулся.

— Не хочу ничего оставлять на волю случая. Время слишком дорого... Когда в следующий раз меня вызовут в Малфой-мэнор, неизвестно, как скоро мне удастся вернуться оттуда. Нам нужно побыстрее найти ответы.

Дамблдор поднял было руку, чтобы ободряюще пожать плечо профессора, но передумал, увидев, как Снейп напрягся.

Директор вздохнул. Если у него и были какие-то сомнения насчет решения Северуса вернуть Гарри в анимагическую форму, сейчас они все развеялись.

Каждый на свой манер, и профессор, и его ученик имели собственное представление о чести и привыкли рассчитывать только на себя, что сближало их гораздо больше, чем они могли себе представить. Именно эта внутренняя связь позволила Снейпу принять верное решение относительно Гарри, и Дамблдор был бы только счастлив, если бы ему не приходилось волноваться за них обоих.

Заметив замешательство директора, Снейп почти улыбнулся, пытаясь успокоить его.

— ...И, отвечая на ваш вопрос, — да, вы можете на меня рассчитывать, Альбус.

— Я никогда в этом не сомневался, мой мальчик, — тихо ответил тот.

— Если вдруг Поттер... Если вдруг случится что-то важное, сообщите мне.

Дамблдор кивнул, взглядом проводив мастера зелий до камина.

У него было странная уверенность, что этим утром на Гриммо ничего не случится...

— Снейп-мэнор!

Когда Северус вошел в свою лабораторию, всё в ней казалось не таким как раньше. Как будто прошли годы с тех пор, как он покинул эти стены с Шэди на руках...

Шэди. Вот что изменилось. Профессор посмотрел на кошачий свитер в кресле...

Он вздохнул, сам не понимая, что же он чувствует: раздражение, обиду или беспокойство. Но что бы это ни было, виноват был опять Поттер.

Северус кинул последний взгляд на свитер. Кот не пробыл здесь и двух недель, не трудно будет привыкнуть к его отсутствию.

Кот... Поттер! Снейп выругался про себя. Определенно сказывалось недосыпание. Достав флакон с зельем, он выпил содержимое; для визита к Дерсли понадобятся силы и ясное сознание.

Когда Северус размышлял обо всем этом, ему становилось все неуютнее, в этой истории слишком многое не сходилось... Но строить догадки не было времени. Положив несколько флакончиков с зельями во внутренний карман мантии, он с громким хлопком исчез из комнаты.

Как Снейп и предполагал, его появление на улицах этого квартала не вызвало никакой реакции со стороны обитателей, кроме, разве что, нескольких недовольных взглядов. Шансы, что так он сможет что-то прояснить, были невелики, но ему было необходимо немного прогуляться, чтобы развеяться перед встречей с магглами, так что этот повод был не хуже любого другого.

Наконец Снейп добрался до дома номер четыре по Тисовой улице и остановился напротив, чтобы лучше рассмотреть его. Значит, вот где вырос знаменитый Поттер... Ничего общего с Годриковой Лощиной.

Совершенно заурядный маггловский дом, как он и думал. Усмехнувшись про себя, профессор пересёк улицу, ухоженный садик и постучал в дверь.

Человек, открывший ему, наоборот, никак не походил на самого обычного маггла. Насколько толстый, настолько же и высокий, он занимал весь дверной проем. Рассмотрев визитера, толстяк залился краской. Набрав в грудь побольше воздуха, он как будто пытался еще сильнее загородить вход в дом.

— Мальчишка не вернулся! — гаркнул он, немного успокоившись и обретя способность говорить. — От него нет никаких вестей, к нашей огромной радости! Если он посмеет хотя бы показаться на пороге, я самолично отправлю его в преисподнюю. А теперь убирайтесь и оставьте нас в покое, пока я не вызвал полицию! У людей вашего сорта совсем нет уважения к семейному горю?

В конце фразы маггл уже кричал во весь голос.

«Вот вам образец ясного и информативного высказывания», — подумал Снейп.

Значит, у них кто-то умер... И Поттер имеет к этому отношение. Какого дьявола Дамблдор не посчитал нужным сообщить об этом? Как можно было отправлять человека с такой миссией, не сообщив ему столь важных сведений? Неужели директор опасался, что профессор зелий может отказаться помогать Поттеру, узнав, что тот натворил?

Разрозненные кусочки начали складываться в мозаику. Этот чертов подросток нашел-таки способ довести своих единственных родственников, совершив преступление настолько ужасное, что даже директор с его легендарным всепрощением не смог найти ему оправдание.

Снейп почувствовал, как в груди поднимается глухая злоба. Дамблдор и Поттер. Пара прохвостов...

— Будет лучше, если мы войдем в дом, если, конечно, вы не предпочитаете кричать на всю улицу, привлекая внимание соседей. Мне необходимо уточнить кое-какие детали, и я никуда не уйду, пока не узнаю всё, что меня интересует... — бесстрастно ответил профессор.

Несколько секунд Вернон Дерсли смотрел на него в упор, после чего издал звук, выразивший в полной мере его нежелание принимать под своим кровом такого гостя, но, тем не менее, позволил визитёру войти. Сделав шаг в сторону, маггл пропустил зельевара внутрь и захлопнул за ним дверь. Скрестив руки на массивной груди, он зло уставился на волшебника. Если бы Снейп не был настолько раздражён, то подобное детское поведение толстяка показалось бы ему даже забавным.

— Ваши жена и сын сейчас дома? — спросил профессор.

— Нет, черт побери, они уехали покупать новый компьютер для Дадли. Ему нужно отвлечься. После смерти тети, он... — Вернон раздраженно махнул рукой. Он же не собирается рассказывать о своей жизни этому уроду!

Снейп кивнул. Даже лучше, что они для начала поговорят вдвоем. Если Петуния узнает его, все может только осложниться.

— Приношу мои соболезнования, — сказал профессор с видом, соответствующим обстоятельствам. — Ваша сестра, полагаю?

— Правильно полагаете! — гаркнул Вернон. — И что бы у вас ни было в голове, даже не думайте, что я позволю вернуться под мой кров этому маленькому монстру, которого вы всучили Петунье пятнадцать лет назад! Всё кончено, вы слышите? Да пусть его хоть в ад утащат, он это заслужил! Что до меня, я им только ручкой помашу! Если Лорд-как-его-там хочет забрать мальчишку и свернуть ему шею, я подам ему Поттера на блюдечке!

Снейп напрягся. Какой бы глубокой ни была скорбь этого человека, подобные слова шокировали. Отдает ли толстяк себе отчёт, в какой опасности находится его племянник? Презрение и твёрдая уверенность на лице маггла, когда он говорил о Поттере, серьезно пугали.

— Могу я узнать об обстоятельствах смерти вашей сестры? — спросил профессор самым участливым тоном, на какой был способен.

— Автомобильная авария. Это же очевидно! — пророкотал Вернон, разрываемый гневом и переживаниями.

Это мало что объясняло Снейпу, но он попытался разобраться. Какое отношение к трагедии имел Поттер? Этим летом мальчишке было запрещено покидать дом.

— Какую роль сыграл Гарри в этой аварии?

— Какую роль? — прорычал Вернон, повышая тон. — Вы смеете спрашивать, какую роль?

Лицо маггла еще больше покраснело, и он начал угрожающе размахивать руками.

— Это всё по его вине! Всё! С самого начала! Контракты, завод, проблемы у бедняжки Дадли, авария Мардж! Да этот ребёнок — хуже чумы, притягивает несчастья ко всем, к кому приблизится!

Северус попытался скрыть свое недоумение.

— Прошу прощения, но, насколько мне известно, Гарри не было позволено покидать пределы дома. Каким образом он мог спровоцировать аварию? Это случилось на подъездной аллее?

— Какой аллее? Что за бред, на аллее! На автостраде! Мардж потеряла управление, когда была на автостраде, в Шотландии! Шотландия — какое странное совпадение, не правда ли? Как раз в тех краях, где находится эта школа для малолетних преступников, где Поттер живет большую часть года, так?

«Этот тип совершенно спятил, — подумал Снейп. — Или он настолько ослеплен болью... Но даже в этом случае всё, что он говорит — совершенно нелогично...»

Неожиданно Северусу пришло в голову, что он только что назвал мальчишку по имени, тогда как дядя парня употреблял только фамилию, Поттер.

Нет, определенно, с этой аварией что-то было не так. Профессору хотелось остановиться и как следует обдумать противоречивую информацию, собранную за последние часы. Но такой возможности не было. Вернона несло, и он не мог остановиться.

— Мардж потеряла контроль над управлением... как будто это случается каждый день... Если бы вы в этом разбирались, то сразу бы поняли, что это неспроста! Конечно же, нет! Этот маленький негодяй наколдовал, чтобы она умерла! Как если бы просто выстрелил в упор!

— Зачем ему было совершать такое? — озадаченно спросил Снейп, начиная раздражаться.

— Чтобы отомстить, конечно! Злопамятная тварь!.. Такой же негодяй, как его родители. Мардж отлично это знала и всегда ставила мальчишку на место. Как и все мы, но, видимо, недостаточно, судя по результату... Он раздул Мардж как воздушный шар только потому, что она пыталась заставить его принять правду о родителях! И вот, теперь эта авария!.. Чтобы мы поняли, сколько в нем дьявольского! Автомобильная авария!

— Я по-прежнему не вижу связи, — вставил Северус, борясь с начинающейся мигренью.

— АВАРИЯ! Поттеры! То же самое, что мы рассказывали мальчишке, чтобы не касаться истории с этими... — Вернон посмотрел на Снейпа и его палочку, которую тот машинально крутил в руках, и умолк, опасаясь высказать вслух свое отношение к волшебникам.

— Вы рассказывали Гарри, что его родители погибли в автомобильной аварии? — уточнил профессор, пытаясь свести в единое целое обрывочную информацию, вываленную на него магглом.

— Безработные и пьяницы... Пара тунеядцев сдохла, оставив нам на воспитание эту ошибку природы, своего сынка! Такое бремя все эти годы, и к чему это привело? Дадли травмирован, Мардж мертва, наша семья скоро окажется на улице... Нужно было вышвырнуть его в первый же вечер, как я и говорил Петунье, но — нет, мы должны были «защитить» этого дьявола, и мы его оставили. И кому стало хорошо?

«Определенно, не мальчишке», — подумал Снейп. Голова болела так, что его начало подташнивать. Во что он ввязался? Или лучше спросить, во что вляпался Поттер?

Профессор глубоко вздохнул, поборов иссушение запустить заклинанием legillimensв собеседника и таким способом вытащить всю нужную ему информацию. Спокойствие, сперва ему нужно кое-что проверить...

— Я бы хотел осмотреть комнату мальчика, — резко сказал он.

Вернон зарычал.

— Вы не пройдете дальше! Вы и вам подобные причинили нам достаточно зла! Я сказал, что мальчишки здесь нет, а теперь убирайтесь!

— Этот вопрос не обсуждается, — сухо ответил Снейп. — Его комната. Немедленно.

Пристально глядя на маггла, он небрежно поигрывал палочкой.

Вернон пробормотал что-то, явно похожее на оскорбление, и неохотно пошел к лестнице.

Изнутри дом был таким же вылизанным и правильным, как и снаружи. За исключением одной двери, перед которой остановился толстяк. Она была увешана тяжелыми замками и, казалось, провисала в петлях, как если бы ею регулярно хлопали или пытались её выломать.

Снейп колебался: это действительно комната Поттера? Они что, принимали его за дикое животное? Профессор совсем перестал понимать, что происходит...

Вернон открыл дверь и подбородком показал, что гость может войти.

— После вас, — предложил волшебник.

Маггл что-то пробормотал, но после секундного колебания вошел внутрь. Снейп последовал за ним.

Первое, что бросилось в глаза, — это решётки на окне. Дамблдор намекал на нечто подобное, но зельевару было сложно представить себе такое. В это время суток солнце было прямо напротив окна, и тень от решетки расчерчивала комнату, мешая рассмотреть что-либо еще.

Голые стены, продавленный матрас, пустой шкаф — все это придавало комнате вид тюремной камеры. Прошло только две недели, как мальчишка исчез... Значит, вот где рос знаменитый Гарри Поттер. Новые кусочки мозаики начали медленно занимать свое место в картине событий, которую профессор пытался собрать. Он попытался судить непредвзято.

— Что произошло в последний день, когда Гарри был здесь?

Вернон пробормотал что-то невнятное, потом, избегая взгляда профессора, прочистил горло.

— Я уже всё рассказал этому старому идиоту. Я велел мальчишке собирать вещи и убираться, сказал, что он больше тут не живёт.

— Что именно вы сказали?

Вернон заколебался, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Это был подходящий момент.

— Legilimens!

В ту же секунду Снейп оказался в почти полной копии комнаты, где они находились до этого. Какие-то вещи валялись на полу, шкаф был закрыт, и усталый подросток с опасением смотрел, как на него надвигается Вернон Дерсли, багровый от бешенства.

Мальчишка был худым, еще более худым, чем тот, что остался на площади Гриммо. Под глазами были синие круги, а на скуле виднелся синяк.

— Она умерла!

Казалось, мальчик был удивлен не меньше, чем Снейп, но начал извиняться, даже не пытаясь понять, за что.

— Сожалеешь? — заорал Вернон. — Ты должен сожалеть! Это из-за тебя! По твоей вине!

Да, было очевидно, что Гарри тоже не понимает, в чем его обвиняют. Снейпу стало немного легче.

— Ты, с твоей ненормальностью... ты виноват... во всем! Приносишь несчастья! Притягиваешь смерть!

Пока Вернон обвинял племянника во всех мыслимых грехах, профессор заметил, что взгляд Гарри становится отсутствующим и все больше наполняется болью.

Северус застонал: мальчишка, взявший за правило не верить ни единому слову взрослых, без единого возражения соглашался с безумными обвинениями дяди. Где логика?

Виноватый вид подростка не укрылся от внимания Дерсли. Он медленно вытащил из брюк ремень и с отвратительной улыбкой намотал его на кулак, оставив свободно свисающую пряжку. Похоже, Поттер не осознавал, что его ожидало, а Снейпа пробрала дрожь: так вот откуда эти раны! Нет, невозможно! Он не осмелится!

Вернон оправдал его страхи, изо всех сил хлестнув мальчика по груди, но тот, чувствуя себя виноватым, почти не отреагировал на это. Второй удар, казалось, вывел парня из оцепенения, и на секунду Снейп поверил, что Гарри даст отпор, но стал лишь беспомощным свидетелем того, как мальчишка сдался.

Не пытаясь защититься, подросток принимал наказание, как будто заслужил его.

Профессор не верил своим глазам. Поттер... Поттер, сражавшийся с Волдемортом чуть ли не каждый месяц, победивший дракона и разогнавший дементоров, не признававший никаких авторитетов... И этот Поттер без единого слова согласился со всеми обвинениями в убийстве и был безжалостно избит за преступление, к которому не имел ни малейшего отношения!

Ремень опускался снова и снова. Железная пряжка рвала кожу, а мальчишка не делал ничего, чтобы защититься. Измученный, он упал на пол, почти потеряв сознание. Вернон пришел в еще большее неистовство. В его глазах светилось извращённое удовлетворение.

Наконец, окончательно обессилев, он напоследок несколько раз сильно пнул мальчишку.

«Вот когда была сломана рука», — подумал Снейп, видя, как ботинок со всей силы врезается в плечо подростка. А затем бьёт по рёбрам...

«Ещё одна вещь, которую я не проверил», — с горечью отметил профессор, услышав, как хрустнула кость.

— Ты здесь больше не живешь!

Кинув последний взгляд, полный ненависти и отвращения, толстяк плюнул на безжизненное тело парня и вышел, даже не оглянувшись.

Нет, Поттер тут точно больше не живет, даже если бы это и не совпало с желанием жирного мерзавца. Северус никогда этого не позволит... Что же до Дамблдора, мастер зелий даже не мог себе представить реакцию директора, когда тот во всех подробностях узнает, что именно произошло с его протеже.

Видение затуманилось. Снейп чувствовал себя отвратительно, почти больным, но останавливаться не собирался. Почему мальчишка не пытался защититься от обыкновенного маггла? И откуда этот виноватый вид, это смирение?.. Не прерывая заклинания, профессор стал искать другие воспоминания Вернона о племяннике.

И нашел...

Поттер этим летом, кричащий во сне и получающий пощёчины вместо утешения.

Поттер, чуть младше, до глубокой ночи занимающийся готовкой и уборкой в доме.

Поттер, измученный голодом, пытается стащить еду из холодильника, и за это его запирают в комнате.

Гарри, совсем маленький, плачет, потому что его слоноподобный кузен в плохом настроении избил его, а в довершение ко всему малыш получил пощёчину за то, что якобы спровоцировал брата.

Урод. Никчёмный. Сын алкоголика. Будущий уголовник. Ошибка природы. Обуза.

И последнее воспоминание: испуганный пятилетний мальчик с заплаканными глазами пытается забиться в самый дальний угол чулана и зажмуривается, когда огромная рука приближается к его лицу.

Достаточно! Да, этого более чем достаточно. Пролистнув пятнадцать лет жизни Поттера, Снейп не желал больше смотреть на это.

Как этот маггл посмел! Как он мог, он, эта карикатура на человека! И это вместо того, чтобы чувствовать гордость за оказанную честь воспитывать Мальчика-который-выжил! Выжил — самое подходящее слово, ведь, судя по всему, этому ребёнку приходилось выживать не один раз!

Да любая семья волшебников вырастила бы мальчика как родного сына, а этот маггл, приходящийся роднёй по крови... Он хотя бы представлял, что с ним сделает волшебный мир в день, когда всё это откроется?

Как мог мальчишка быть таким нахальным в Хогвартсе и таким забитым в своей семье? Конечно, в воспоминаниях Вернона Снейп видел несколько попыток того, что можно было расценить, как сопротивление Гарри-подростка, но ничего, равного рабской покорности, которую парень выказывал все эти годы... В то время как в Хогвартсе...

Снейп вспомнил несколько сцен с участием Поттера в замке. Поттера, но которого из них? Профессор задумался. Джеймс и Гарри настолько походили друг на друга, что в его сознании слились практически в один образ... и всё же...

Что бы сказал заносчивый Джеймс Поттер, увидев, как его сын прячется в чулане, или как его избивает ремнем тот самый человек, который должен был воспитывать мальчика как родного? Мародёр перевернулся бы в гробу... Но Северус был не в состоянии радоваться этому.

Его старинный враг больше не мог защитить своего ребенка, но он, Снейп, — мог. И это была прекрасная возможность вернуть старый долг Джеймсу.

Взмокший Вернон судорожно дышал, не в состоянии сфокусировать взгляд. Осознавая, что волшебник смотрит на него, он дернулся и начал бормотать:

— Это не то, что... я не... всё совсем не так...

— Не так? — тихо произнес Снейп, делая шаг вперед.

— Нет! Это не то, что вы подумали! — выкрикнул Вернон, чувствуя, как его охватывает паника. — Послушайте, этот мальчишка, Поттер, он — ненормальный!

— Именно. Он волшебник, герой в нашем мире, помилуй Мерлин, и как минимум единственный, кто смог не один раз противостоять Темному Лорду. Тот самый, кому предназначено спасти наш мир... Ребёнок. Подросток, на чьих плечах лежит огромная, непосильная для него ответственность, да ещё с кучей проблем, о которых большинство даже не догадывается...

— Это чудовище! — перебил его Вернон. — Он приносит несчастье с первого дня, как только появился здесь! Эта гадость, она у него в крови, он...

— Я слышал достаточно, — оборвал его Снейп. — И мне прекрасно известно, что этот подросток — не пример для подражания. Но даже будь он хоть сам Темный Лорд во плоти, нет никаких оправданий тому, как вы с ним обращались. Я говорю только за себя... но не хотел бы я быть на вашем месте, Вернон, когда Дамблдор и остальной фан-клуб Поттера узнает, что вы постоянно разрушали жизнь мальчишки. Вы хоть немного понимаете, что собой представляет этот подросток?

Голос Снейпа походил на шипение.

— У нас есть нечто общее, мистер Дерсли, — продолжил профессор чуть более спокойно. Ему показалось, что он уловил в глазах Вернона проблеск надежды, немедленно сменившийся паникой, когда маггл почувствовал, что его ноги больше не касаются пола. — Нам обоим трудно сдерживать наши смертоубийственные порывы.

Глаза Дерсли закатились от ужаса, когда его припечатало к стенке. Потом — к другой. И снова. Или это был потолок?

Маггл очнулся, лёжа на полу и тяжело дыша. Он кинул затравленный взгляд на профессора, изучающего его с нескрываемым отвращением.

— Я бы с удовольствием продолжил нашу беседу о методах воспитания, но, думаю, вам предстоит многое обсудить с вашим ремнём, — сказал Снейп и шепнул заклинание.

Вернон издал квакающий звук, когда его ремень выскользнул из брюк и завис в воздухе.

— Мне не хотелось бы нарушать ваш тет-а-тет. К тому же, мне есть о чем поговорить с другими членами вашей очаровательной семьи. Я подожду их в гостиной, прошу меня извинить, — Снейп усмехнулся и вышел из комнаты, кивнув на прощание.

Не успела закрыться дверь, как профессор услышал удары кожаного ремня. Точно такие же без конца повторяющиеся звуки Снейп слышал в воспоминаниях Вернона всего лишь несколько минут назад.

Профессор посмотрел на дверь с некоторым удовлетворением и один за другим запер все замки, постаравшись, чтобы каждый из них защёлкивался с пугающе громким звуком.

Дело сделано.

— Вы никогда больше не поднимете руку на моего кота, — прошептал Северус.

Затем он спокойно спустился по лестнице под крики Дерсли и уселся в гостиной ждать остальных членов семьи.

Северус внимательнее осмотрелся по сторонам. Всё в доме казалось искусственным, даже фотографии на стенах и столиках. Толстый блондин в окружении улыбающихся родителей — идеальная семья с наклеенными улыбками. Ничто не выдавало того, что Гарри жил в этом доме. Несомненно, именно так и принято было думать.

Снейп вспомнил свои бесчисленные намёки на избалованность мальчишки, сделанные им за все эти годы. Это было бы даже смешно, если бы не было так грустно...

Ему, владеющему тонким искусством оскорблений, придется пересмотреть свое отношение. И не только...

Входная дверь открылась, и в коридоре раздался голос:

— Вернон! Мы вернулись! Помоги, пожалуйста...

Снейп поднялся и, улыбаясь, неторопливо направился к новоприбывшим.

В прихожей Петуния с сыном сражались с огромной коробкой. «А она не слишком изменилась, — подумал Северус. — Разве что стала ещё более худой». Её застывшее лицо хранило печать вечного недовольства, движения были резкими... Как могло случиться, что эта женщина и Лили родились в одной семье?

Петуния увидела его и подскочила, уронив коробку.

— Кто вы? Что вы тут делаете? Где Вернон?

Снейп продолжал молча рассматривать её. Петуния нахмурилась, в её глазах мелькнуло понимание.

— Дадли, поднимись в свою комнату, дорогой.

— Но, мой ком... — огромный, заплывший жиром подросток обернулся к нарушителю их спокойствия и застыл при виде одежды гостя и волшебной палочки в его руке. Взвизгнув, парень рванул вверх по лестнице, оставив мать один на один с волшебником.

«Прекрасный пример сыновней преданности», — подумал Снейп.

Петуния смотрела на него с отвращением и ненавистью.

— Я вас помню. Вы тот ужасный мальчишка, который превратил Лили в чудовище.

— В вашей семье такая мания — обвинять людей в мнимых преступлениях? — сухо спросил Снейп.

Петуния прищелкнула языком.

— Где Вернон?

— Он немного занят. Вы найдете его в комнате племянника, но не раньше, чем мы с вами побеседуем.

Петуния нервно хихикнула.

— О чем побеседуем? О том отродье, что мне подбросила сестра, да? Его здесь нет. И он никогда сюда не вернется, Вернон об этом позаботился.

Снейп почувствовал, как в нём закипает ярость. Петуния... сестра Лили, угловатая девочка, цепляющаяся за руку сестрёнки то ли чтобы защитить, то ли чтобы самой не бояться.

Вернон был просто скотиной, но эта женщина — кровная родня Гарри!

В который раз Снейп задался вопросом, как такое могло получиться?

— Да, я знаю, — наконец ответил он. — Мы немного поболтали с вашим мужем... начистоту.

Женщина нахмурилась, чувствуя подвох.

— Мистер Дерсли позволил мне, — без особого желания, конечно,— ознакомиться с несколькими особенно важными моментами из жизни Гарри в вашем доме.

Снейп замолчал, ожидая реакции. Петуния замерла.

— Мы приютили его, кормили, одевали, отправили в школу. У него было всё, что необходимо, — прошипела она.

— Я видел другое, — вкрадчиво заметил Северус. — Почему, Петуния?

Лицо женщины исказилось гневом и недовольством.

— Я не подписывалась на эту обузу! Если мальчишка так ценен для сумасшедших вашего сорта, что же вы не взяли его себе? Мало мне было этой гадости в доме с Лили, когда все так восхищались... Если бы родители не носились с сестрой и её странносятми, может быть, она осталась бы нормальной! Как я!.. Но им было все равно. А мальчишка... как будто нам было нужно это отродье!

— И вы сделали всё возможное, чтобы ему не досталось ни капли поддержки ради того, чтобы история с Лили не повторилась...

— Конечно, — сухо ответила Петуния. — Я не дала бы ему ни малейшего шанса закончить, как сестра.

— Вы хотите сказать, что так обращаясь с ребенком, пытались спасти его жизнь? — спросил Снейп с некоторой надеждой.

Но Петуния скривилась снова.

— Спасти? Мы это уже сделали, взяв к себе маленького змеёныша! Если его прикончат, туда ему и дорога. Наконец-то мы сможем пожить спокойно.

Снейп почувствовал горечь. Невольно у него вырвался вопрос, который давно вертелся на языке.

— Это сын Лили, Петуния. Как же ты смогла не полюбить его?

Северус ожидал, что женщина оскорбится, начнет протестовать, утверждать, что он не может знать наверняка, и что она, несмотря ни на что, любила племянника...

Но выражение лица Петунии разбило все его надежды.

— А с чего мне его любить? Дамблдор смог заставить меня взять ребенка и растить под моей крышей, но заставить любить... особенно, когда рядом был мой чудесный Дадли, такой красивый, милый, нормальный. Что же до Лили... У мальчишки нет ничего от сестры. Он — копия своего бездельника-отца. И мне нет дела до этого урода.

Снейп потерял дар речи.

Одно дело, когда он сам говорил подобное, но Петуния? Сестра Лили, растившая Гарри? Да что случилось с этой женщиной?!

Она же любила сестру, он был в этом уверен... И после её смерти Петуния должна была чувствовать гордость и волнение от того, что ей поручили племянника, должна была холить его, как сокровище — в память о Лили...

Как поступил бы он...

«Лили... — подумал Северус, — сколько же раз тебя предали?»

Он смотрел на худое лицо женщины с отвращением и грустью. Она так отличалась от сестры. Гарри, не очень-то похожий на мать и скорее точная копия своего отца, имел гораздо больше черт, напоминающих Лили, чем Петуния.

Видя выражение лица гостя, женщина нахмурилась.

— Вы-то сами, почему вы не взяли его, если это для вас так важно? Моя сестрица не переставала говорить о вас всякий раз, как возвращалась домой. Мальчишка мог вообще оказаться вашим сыном.

— Мог бы, да, в какой-то период, — спокойно ответил Снейп.

«Он должен был им быть», — подумал он.

— Ну, так и берите его, если найдете. На меня больше не рассчитывайте. Я достаточно натерпелась от этого неблагодарного ублюдка и больше не желаю его здесь видеть. После всего, что произошло...

— Вы прекрасно знаете, что Гарри не имеет к аварии никакого отношения, — заметил Снейп.

— Может, и не имеет. Но Вернон думает иначе. И Дадли тоже.

Тон её голоса безошибочно указывал на то, что разговор окончен.

Северус тоже так считал. В конце беседы он чувствовал себя более уставшим и измученным, чем после сеанса Круциатуса у Волдеморта.

Всё в этом доме, в этой семье было нездоровым...

И Гарри... Боже, Гарри больше никогда не вернется сюда.

Он за этим проследит.

Потому что кто же ещё позаботится о мальчишке? Определенно не эта родня, желающая ему смерти. Не Дамблдор, который оставил ребенка расти в таких условиях и каждое лето отправлял обратно... Да знает ли директор хотя бы половину правды? От всей души профессор надеялся, что это не так. Но почему тогда... что ему оставалось думать?

В любом случае факт оставалось фактом. Поттер мог иметь огромное количество почитателей и предполагаемых телохранителей, но на самом деле до парня никому не было дела.

И это должно измениться.

Нельзя, чтобы Лили умерла ни за что. Ради такого.

Северус больше не позволит причинять боль своему коту.

В любом случае, чего бы там ни хотел мальчишка, профессор больше не собирался спускать с него глаз, и не только во время квиддичных матчей.

Когда он, наконец, вышел на улицу, солнце всё ещё светило. Это было странно. Снейп почти удивился этому.

Мир перевернулся. Его собственный мир, который крутился вокруг Поттера с того самого дня, как парень приехал в Хогвартс пять лет назад.

Поттер, который, в конце концов, был не Поттером. Он всё-таки был Гарри. Или, если угодно, Шэди.

Кинув прощальный взгляд на дом номер четыре по Тисовой улице, Снейп шагнул в проулок, чтобы аппарировать.

Когда он перемещался, перед глазами пронесся образ, заставивший его вздрогнуть. Какое-то мгновение он видел улыбающуюся Лили, шептавшую «спасибо».

Позади неё, такой знакомый и в то же время совсем другой Джеймс Поттер смотрел на него с благодарностью.