Цунами (гет)

Гермиона стояла на крыльце скромного коттеджа с яично-жёлтым фасадом. Дом располагался в двух кварталах от жилища Тонксов. Его хозяйка, по словам Андромеды, рано овдовела и делила серые будни с полукниззлами, которых выхаживала и пристраивала в семьи волшебников. Благодаря ей у Тонксов появился мистер Мур.

— Миссис Фигг — хорошая женщина, Джейн, — поделилась Андромеда. — Она сдаёт комнату в мезонине и много за неё не возьмёт. Желающих поселиться в её доме почти нет. Она сквиб. Хотя я по-прежнему предлагаю тебе остаться у нас…

Уж не та ли это Арабелла Фигг, что жила на Тисовой улице недалеко от дома Дурслей и присматривала за маленьким Гарри по поручению Дамблдора? Гермиона никогда с ней не встречалась, а жильё и правда было нужно, так что она не стала отказываться от предложения.

Андромеда отправила сову с письмом миссис Фигг, и через несколько минут птица вернулась с ответом. Нескольких перьев у совы недоставало — визит не был лёгким. Так уже на следующее утро Гермиона оказалась возле дома Арабеллы.

Гермиона постучала. В доме послышался грохот, словно стадо слонов застали врасплох в посудной лавке. Приглушённые возгласы за дверью сменила гробовая тишина, и наконец перед Гермионой предстала маленькая женщина. Её мышиного цвета волосы были заплетены в тонкую, как малёк саргана, косу, выглядывающую из-под чепчика-шампиньона. Домашнее платье того же тускло-серого цвета дополнял воротничок на манер Питера Пэна.

— Здравствуйте. Я ищу миссис Фигг.

Женщина приоткрыла дверь чуточку шире, высунулась — ну точно полёвка из норки.

— Вы, должно быть, Джейн?

— Так и есть.

— Андромеда меня предупредила, что вы придёте, — миссис Фигг улыбнулась. — Проходите!

Вопреки предрассудкам о кошатницах, в доме Арабеллы Фигг было чисто, пахло то ли мылом, то ли свежевыстиранными простынями, но не капустой, как когда-то сетовал Гарри.

Хозяйка усадила Гермиону на софу среди подушек, обшитых рюшами в форме свиных ушек, принесла чай с кособокими кексами и вообще вела себя так, будто знала гостью всю жизнь.

Поняв, что отказаться от угощения не удастся, Гермиона откусила кусочек выпечки. Что ж, стало ясно, что пахло в доме вовсе не стиральным порошком, а тестом, в которое Арабелла не пожалела бухнуть стоун сушёной лаванды. Вкус мыла наполнил рот, и Гермиона поспешила спасти себя чаем — увы, получилось жидкое мыло, но она заставила себя его проглотить.

— Мне сказали, что у вас живут полукниззлы. Где же они?

— О, да! — Арабелла надулась от важности. — Сейчас я вас представлю. Питти, детка, выходи знакомиться!

То, что Гермиона поначалу приняла за муфту на верхушке шкафа, нехотя шевельнулось, выпростало лапы, потягиваясь и зевая… Белоснежная кошка спрыгнула вниз и продефилировала к ногам Арабеллы.

— Нас сейчас двое: я и Питтипэт. А это, — женщина с любовью посмотрела на каминную полку, полную снимков кошек в безвкусных рамочках, — мои выпускники.

С той же гордостью профессор Слизнорт говорил о своих ненаглядных учениках из Клуба Слизней в Хогвартсе.

Арабелла в волшебной школе никогда не училась, зато ей было что рассказать о жизни в маггловском мире, о доме и соседях, которые отчего-то её невзлюбили, о покойном мистере Фигге.

— …скончался во сне, — Арабелла шумно высморкалась. — Задохнулся. Ох, Берт… Мы прожили с ним восемь лет, а ведь он даже не любил моих кошек.

Гермиона заметила насмешливый раскосый взгляд Питтипэт, занявшей круглый плетёный коврик. Уж не потому ли мистер Фигг задохнулся, что кое-кто мохнатый посреди ночи прилёг ему на лицо?

— Может, вы хотите узнать что-то обо мне, миссис Фигг? — поймав паузу между потоками речи хозяйки дома, спросила Гермиона.

— Умоляю — просто Арабелла. Конечно, конечно! Расскажите о себе!

Гермиона была немногословна, она скормила Арабелле отрепетированную ложь. Миссис Фигг поверила бы во что угодно. Её мало интересовало прошлое потенциальной соседки, зато она несколько раз уточнила, нет ли у той аллергии на шерсть. Когда она узнала, что у Гермионы раньше жил полукниззл, все остальные вопросы отпали разом.

— В моём доме вы можете колдовать, сколько душе угодно! Я лишена возможности творить волшебство, но обожаю смотреть, как колдуют другие! Пойдёмте, я покажу вашу комнату. Только будьте осторожнее с дверью: её нужно открывать определённым образом — иначе ручка отвалится…

Гермиону поселили в мезонине, где было всё необходимое: шкаф, кровать и, главное, письменный стол на подточенных когтями ножках. Окно выходило на восток. Большая дикая вишня росла так близко, что ветви касались дома, цепляясь за подоконник и заглядывая внутрь любопытными чёрно-красными глазами. Дверная ручка встала как влитая после простейшего Репаро, вызвавшего восхищённый вздох у миссис Фигг.

Гермиона понимала, что ей повезло. Нельзя оставаться у Тонксов: она не готова встретить Сириуса, который мог объявиться на пороге в любой момент. Теперь у неё появилась надёжная крыша над головой за весьма скромную (если не сказать смешную) плату. Однако сидеть на месте — непозволительная роскошь в её случае. Время не терпит. Пора приниматься за дело.

* * *

Туман клубился по саду перед домом — особняком с зелёным фасадом и остроконечной башенкой, похожей на яблочный хвостик. Ещё час назад в Корнуолле хлестал дождь. Вода была повсюду, земля липла к ботинкам и чавкала под подошвами — зато выползшие в великом множестве на поверхность червяки пребывали в полном восторге. Получив мокрой веткой по голени, Гермиона в который раз мысленно поблагодарила людей, придумавших джинсы. Передвигаться в них было намного удобнее, чем в юбке — в ней бы она запуталась ещё в живой изгороди, подковой огибающей сад Блэков.

Гермиона несколько дней изучала дом издалека и, наконец, вооружившись мантией-невидимкой, решилась подойти поближе вечером воскресенья, когда хозяева, утомлённые жаркими выходными, расслабятся и потеряют бдительность.

В воздухе одуряюще пахло яблоками; дождь вымыл их до блеска. Один эльф на парящей лесенке срывал плоды, другой ловил яблоки в корзины и размещал их внизу. Фрукты, упавшие на землю, грызла семейка нарлов, вылезших из-под куста ежевики, такой же колючей, как они сами.

Гермиона спряталась за корзиной, наблюдая за вознёй домовиков и безуспешно всматриваясь в окна. Где-то вдали хрипло кричала птица, и чем сильнее темнело небо, тем реже звучал её голос. Наконец эльфы потянулись к дому, и Гермиона неслышно двинулась за ними.

Служебная дверь открылась. Ватага корзин, грузно покачиваясь, проследовала на кухню. Как не воспользоваться таким шансом? Гермиона юркнула за посудный шкаф и какое-то время даже не шевелилась, вдыхая умопомрачительные ароматы, витавшие на кухне под звон кастрюлек, ковшиков и вазочек.

— Какие розовые, красивые, — одобрительно погладив яблоки, проворковала старая эльфийка в подпоясанной золотым шнуром тоге. — Фета приготовит из них джем.

— Нет, — запыхавшись после сбора урожая, протараторил другой эльф, — они пойдут на пастилу для мастера Регулуса.

— Разве у нас получше нет? — проворчал второй домовик, вернувшийся из сада. — Вчера же со старой яблони зелёные собрали.

— Самые сладкие, но черви-и-ивые, — горестно протянул первый. — Мастер Регулус узнает — нос воротить будет. Подумает, что Пинки плохо заботится о хозяевах и их гостях.

— А ты что, дурачок, пастилу с червяками делать собираешься?

Гермиона на цыпочках прокралась к дверям кухни, стараясь не задеть чан с кипящим в нём соусом, прошмыгнула в коридор и наугад свернула направо. Ей нужен свиток с формулой отпирающего заклинания. Можно поискать сейф, в котором глава семьи хранил свои богатства. Попытаться стоило. Вдруг Арктурус Блэк окажется милейшим старичком, вежливым, доброжелательным и готовым помочь всем необходимым.

Впереди послышался мужской гневный голос, разбивающий надежды в пух и прах:

— У тебя же хватило мозгов в это сунуться, теперь должно достать ума выбраться! Какой позор! Мой внук на посылках у полукровки!

Гермиона осторожно зашла в комнату, выходящую окнами в сад. Здесь находились двое: за столом, на котором лежала маска, сидел пожилой мужчина в бархатном зелёном халате. Напротив него стоял молодой человек, высокий и черноволосый, как и все Блэки, с голубыми глазами. Едва ли он был старше Гермионы.

В личности первого мужчины сомневаться не приходилось: Арктурус Блэк выглядел в точности как на снимках Андромеды. Если второй — его внук, а это не Сириус, то…

— Когда это случилось? — пророкотал мистер Блэк.

— Два года назад, — ответил Регулус.

— Дурак! — в сердцах бросил Арктурус, топнув от злости. Вместо человеческой ступни его левая нога заканчивалась искусным металлическим протезом, однако при взгляде на грозного господина в кресле никто бы не осмелился назвать его калекой. — Два года, — сварливо повторил он. — Целых два года! Почему я узнал только сейчас?

— Возможно, мы не сочли нужным поставить вас в известность, дедушка, дабы лишний раз не волновать, — елейно ответил внук, беспечно пожав плечами, хотя было видно, каких усилий ему стоило держать себя в руках.

— Волновать?! Ах, волновать… Так и скажи: Орион испугался, что я отпишу всё имущество Лукреции и её рыжему муженьку с рыбьими глазами! Куда он смотрел раньше? Вот что случается, когда в доме нет порядка! Вальбурга…

— Моя мать здесь ни при чём, — отрезал Регулус.

— Ладно, главное — что ты пришёл, — более спокойно произнёс Арктурус, прервав зрительный контакт и почему-то смешавшись. — Лучше поздно, чем никогда.

— Так вы поможете?

— Я не знаю, как свести твою метку.

Регулус понурился.

— Если честно, я и не надеялся. Я изучил всё, что смог найти, о Протеевых чарах. Без толку. Метку не свести известными способами. К тому же, это ничего не даст.

Арктурус покачал головой, словно перед ним стоял бедовый внук, получивший на экзамене «Тролль».

— Мне нужно поднять связи в Министерстве? Подкупить кого-то? Тебя разыскивают?

— Нет, — ответил Регулус. — Эльфам рано шить мне робу в полоску. Я… я запутался. — Он нервным жестом взлохматил волосы. — Чёрт!

— Если не знаешь, зачем носишь безобразную маску и скотское клеймо и подчиняешься приказам волшебника ниже тебя по происхождению, вероятно, ты не должен делать ничего из перечисленного. Розье, как я понял, не испытывает с этим затруднений.

— Если бы всё этим ограничивалось! — воскликнул Регулус. — Эван только рад в очередной раз потрепать нервы аврорам, разбить или взорвать что-то у магглов, запустить метку в облака. Иногда он подолгу стоит под ней и счастливо улыбается, таращась в небо, как тупой садовый гном под лампой. Иной раз Эван начинает палить проклятьями без разбора, словно тумблер щёлкает у него в голове. Я знаю, о чём говорю. Я видел его в бою. Непростительные ему отменно удаются.

— А тебе, значит, нет? — по-светски поинтересовался Арктурус.

Регулус поморщился.

— Эван напал на Андромеду в Косом переулке.

— Никто не смеет поднимать руку ни на кого из нас! — Возмущению Арктуруса не было предела. Волны магии исходили от него, прошивая комнату. Шторы пошли волнами, а подвески люстры жалостливо задребезжали. Дом буквально дышал жизненной силой этого человека, и Гермиона не осмеливалась пошевелиться, стоя в нескольких футах от него. — Надеюсь, ты доходчиво разъяснил это Розье?

— Думаю, он меня понял.

— Хорошо.

— Хорошо?! — сорвался Регулус. — Хорошо. Это всё, что вы скажете? Вы не спросите, кого ещё он убил или ранил? Кого он проклял, потому что посчитал забавным? А я? Скольких я покалечил за уикенд? У меня голова скоро лопнет! Зачем я прячу лицо, если правда на моей стороне? Зачем стою на коленях перед Тёмным Лордом и сношу наказание, если считаю проваленное задание глупостью? Он говорит много правильных вещей. Маггловский прогресс принесёт волшебному миру деградацию, уравняет волшебников и сквибов. Никто не будет учить заклинания, и, наконец, магия исчезнет совсем, если вскоре всё сможет делать техника. Даже убивать. Этому магглы научили её прежде всего. Нас с каждым годом всё меньше, но причина не в магглах. Мы сами уничтожаем друг друга. Я не знаю, что думать! Если магглы ничего не значат, к чему был теракт у туннеля Патчем? К чему безумие в Холлинвелле? Каждая капля нашей крови важна, говорит Тёмный Лорд, но на следующий день отправляет людей убить Боунса. Чистокровного Боунса. Тёмный Лорд искусен в магических науках. Я влюблён в его волшебство, но он… он использует нас. Мы получаем то, что заслужили, ни больше ни меньше.

Гермиона поджала губы. Разочарование в кумире. Растерянность. Как же это знакомо!

Арктурус достал деревянный футляр и вынул из него курительную трубку. Казалось, он искал, чем занять руки.

— Тёмный Лорд Волдеморт… Ну и имечко! Я бы так и волкодава не назвал — постеснялся бы. Я помню Риддла — сироту из приюта, явившегося в Хогвартс в мантии с чужого плеча. Твоя тётка Лукреция писала нам из школы, что на Слизерин впервые за несколько десятков лет поступил грязнокровка. Маленький, обозлённый на мир волчонок. Через несколько лет он заявил, что является последним потомком Салазара Слизерина, сунул всем под нос пыльный перстень и прошлёпал что-то неразборчиво губами. Парселтанг. Но кто знает правду? Я встречал и других змееустов, один был сыном шлюхи из Лютного, второй — факиром из трущоб. Когда какая-то равенкловка умерла в туалете, в школе вовсю ходили слухи о чудовище из Тайной комнаты, а Том и его подпевалы оставляли кровавые надписи на стенах. Не веришь? Спроси Ориона. Твой отец тогда учился на третьем курсе и каждый день умолял перевести его в Шармбатон. Само чудовище никто не видел. На теле мёртвой девчонки не было следов. Не знаю, что за сила течёт в жилах Тома Риддла, но в умении задурить головы ему точно нет равных. Придумал сказку для дураков о рыцарях Вальпурги. Он, видите ли, борец за чистоту крови. Риддл сделал своё дело. Поначалу он был полезен…

После нескольких безуспешных попыток мистер Блэк раскурил-таки трубку и пригладил клиновидную бородку, разделённую посередине тёмной прядью.

— Благодаря страху перед Волдемортом Министерство шло нам, чистокровкам, на уступки, даже запретило продажу околомагических товаров, которые можно производить без использования магии… Но тёмные лорды нужны во время войны, а не мира. Пора бы его убрать.

Регулус неприятно улыбнулся.

— Убрать? Так вы считаете? По-вашему, по одному слову Тёмный Лорд оставит Британию и улетит на южные острова, пить вино и развлекаться с женщинами?

— От любого человека можно избавиться, — стоял на своём мистер Блэк.

— Даже от бессмертного?

Арктурус закашлялся табачным дымом.

— Ч-чт-то т-ты сказал?!

По лицу Регулуса прошла тень.

— Тёмный Лорд что-то сделал с собой. Он неуязвим. Бессмертен.

— С чего ты взял?

— Думаете, за столько лет никто не пытался от него избавиться? — подчеркнув последнее слово, произнёс Регулус. — На него не подействовал смертельный яд на званом ужине. Я сам видел. Говорят и о других случаях. Тёмный Лорд не скрывает, что покушения его не волнуют: он презирает саму Смерть.

— Борода Мерлина! Каким же образом ему удалось это провернуть? — пробормотал Арктурус. — Если разобраться, способов не так уж много. Живая и мёртвая вода? Философский камень? Амрита? — Арктурус украдкой глянул на внука. — Крестраж.

— Крестраж, — эхом отозвался Регулус. — Что это?

Арктурус Блэк пожевал губу, будто раздумывал, стоит ли затрагивать столь тёмные материи.

— Предмет, в который волшебник помещает часть своей души, чтобы уберечь себя от гибели. Жрецы Древнего Египта прибегали к смене больного тела на здоровое и использовали для переноса души временное хранилище — священную фигурку. Если в подобный предмет поместить не всю душу, а её осколок… Волдеморт бы не стал первым волшебником в истории, кому это удалось. Герпий, Бентрешит, Оул Буллок… — Арктурус громыхнул кулаком по подлокотнику. — Неужели Риддл добрался до книги Буллока? Существует всего два экземпляра «Тайн наитемнейшего искусства» его авторства.

— «Тайны наитемнейшего искусства» Буллока хранились в Запретной секции Хогвартса несколько лет тому назад, — сообщил Регулус. — Сейчас этой книги там нет.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Как только я узнал настоящее имя Тёмного Лорда, то первым делом изучил его библиотечную карточку в школе, — смущённо объяснил Регулус. — Все книги из списка нашлись без проблем. Но не эта. Неужели в ней описан способ обретения бессмертия?

— Да. Похоже на то.

Гермиона поёжилась от воспоминания о «Тайнах наитемнейшего искусства» в поблёкшей чёрной коже. Кому хватило ума оставить книгу в школе?

— Придётся поднять записи, отправить сов старым должникам, — проворчал Арктурус. — Мне нужна эта книга. Если мы имеем дело с крестражем, то шансы найти его невелики. И всё же они есть. Имея на руках такой козырь, мы сможем усмирить непомерные аппетиты Волдеморта.

— Козырь? — не понял Регулус.

— Мы должны быть на шаг впереди Риддла. Отыщем его крестраж и сможем контролировать ублюдка. А до тех пор тебе придётся потерпеть истерики твоего Лорда и безрассудные приказы. — Арктурус кивнул на маску, лежащую на столе. — Забери эту мерзость. Ей не место в доме.

На секунду Гермионе почудилось, что Регулус начнёт возражать. Что-то дикое промелькнуло в его глазах. За внешним спокойствием бушевала буря. Он опустил голову, устремив взгляд в пол, напряг плечи. Затем Регулус взял маску и посмотрел точно туда, где стояла Гермиона. Она заставила себя остаться на месте. Он не видел её, не мог.

— Уже поздно. — Арктурус сверился с часами. — Завтра я попробую связаться со старым другом из Магической библиотеки Лондона и разузнать, где сейчас второй экземпляр гримуара Буллока.

— Приятного вечера, — произнёс Регулус. — Я пойду. Хочу пожелать доброй ночи бабушке.

Арктурус наградил его кивком и закурил трубку, попыхивая ею, глядя на потрескивающие в камине дрова. Пламя озаряло его задумчивое и вместе с тем довольное морщинистое лицо. Можно подумать, он уже представлял себя тем, кто возьмёт Волдеморта за горло.

Регулус вышел из кабинета, раздались его удаляющиеся шаги. Гермиона выждала какое-то время, аккуратно обогнула мистера Блэка, дымящего в кресле, и выглянула в пустой коридор, решая, куда теперь направить стопы. Может, устроить пожар, как в одном из рассказов о Шерлоке Холмсе, и надеяться на то, что хозяева сами выдадут тайник?

Она очутилась в фойе, где брала начало широкая лестница — тут вам и толстый зелёный ковёр, и затейливая резьба фигурных столбиков, поддерживающих поручни перил. Красиво жить не запретишь! Гермиона поспешила наверх, заслышав голоса домовиков совсем рядом.

В этом доме не чувствовалась давящая атмосфера его собрата из Лондона, несмотря на те же тяжёлые рамы, массивные гобелены, обилие чёрного дерева и холодного металла. Зато здесь чувствовалась магия, будто ею был пропитан сам фундамент, в то время как в доме на Гриммо, каким его знала Гермиона, не ощущалось ни крупицы волшебства.

Двери, двери, двери… С какой начать? Куда дальше?

— К утру Фета приготовит пастилу, мастер, — подобострастный голосок раздался у неё за спиной. — На кухне такая суматоха! Такая суматоха! Рутти говорит, что пастилу лучше делать из зелёных яблок, которые мы собрали вчера, а ваш покорный слуга считает, что лучше взять розовые. В зелёные часто пробираются червячки. Рутти ничего не понимает в готовке. Раньше Рутти работал только шваброй. Ему бы и сейчас не помешало! Взгляните, мастер Регулус, какая тут грязь! Нет! Не смотрите!

Гермиона выхватила палочку и заметалась в коридоре, как шарик в пинбол-машине.

Младший Блэк и домовой эльф всё приближались. Домовик семенил за Регулусом, пока тот больше всего на свете был увлечён своими запонками. Разобравшись с одной манжетой, он перешёл к следующей.

— Хорошо, Пинки. Делай так, как считаешь нужным. Решение этого необычайно важного вопроса за тобой.

Домовик поклонился и аппарировал. Гермиона едва сдержала вздох облегчения, когда Регулус прошествовал мимо неё. Вдруг Блэк вскинул палочку:

— Экспеллиармус!

Гермиона опомниться не успела, как оружие вышибло из ладони, а в следующую секунду её саму грубо прижали к стене.

— Тебя не учили, что подслушивать нехорошо? — прошипел Регулус, заломив ей руки.

Она выгнулась в попытке оттолкнуть его, но добилась лишь того, что капюшон волшебной мантии слетел с её головы.

— Кто тебя подослал? Тёмный Лорд? Беллатриса? Аврорат? Отвечай!

— Никто меня не подсылал! — возмутилась Гермиона в тщетной попытке освободить запястья.

— Значит, ты всего лишь маленькая воровка из Лютного переулка, да? Очень-очень глупая, раз решила забраться в наш особняк.

— Раз мне удалось сюда попасть, то не такая уж и глупая, не так ли?

Регулус встряхнул Гермиону как тряпичную куклу.

— Знаешь, что Блэки делают с теми, кто позарился на их собственность? — спросил Регулус, угрожающе понизив голос. — Что ты успела разузнать, пока торчала внизу? Ты же была там, не отрицай! — Он отпустил одну руку Гермионы и бесцеремонно дёрнул на себя мантию-невидимку на её груди. — Пряталась под этой тряпкой! Придётся отвести тебя к хозяину дома.

Гермиона похолодела. Арктурус не станет с ней миндальничать.

— Прошу, отпустите. Я и взять ничего не успела, — смиренно пробормотала она, перестав бороться, и громко шмыгнула носом. — Разве что ложки из гоблинского серебра. Они в мешочке на поясе. Можете забрать их.

Похоже, Регулус впотьмах и впрямь принял её за воровку, забравшуюся в особняк с целью разжиться чем-нибудь ценным. Стоило ему коснуться зачарованного мешочка, как обжигающее заклятье пронзило его пальцы. Он вскрикнул, подавшись назад, и Гермиона обрела свободу. Она что есть мочи оттолкнула Блэка, ударив его в грудь, и дала дёру. На бегу ей кое-как удалось вернуть капюшон на голову. Пусть попробует найти!

Огни свечей прыгали по стенам. Гермиона пронеслась мимо десятков картин, свернула за угол и перепрыгнула через вставший на дыбы ковёр. Что за чертовщина? Могучий рыцарь сошёл с постамента. Полые доспехи лязгнули. Шлем угрожающе накренился. Латник преградил Гермионе путь мечом и с тяжёлой поступью ринулся к ней.

— Не рекомендую продолжать гонку, — голос Регулуса донёсся из-за спины. — Это мой дом. В этих стенах тебе не спрятаться.

Гермиона резко сменила направление. Новый коридор был ещё мрачнее прежнего. Какой-то гобелен обхватил её за талию и попытался обвить бахромой. Свора охотничьих собак на нём свирепо залаяла. Гермиона схватилась за ручку ближайшей двери, подтянулась, отбившись от приставучей ткани, и проскользнула в открывшуюся комнату.

Библиотека!

Хрусталь люстры поблёскивал в лунном свете, льющемся через окна. Книжные стеллажи стояли рядами. Возле них тут и там убегали к потолку деревянные лесенки. Гермиона бегло осмотрелась. Куда бежать?

— Плохая идея, — сказал Регулус, войдя в библиотеку следом и сразу же заперев её изнутри. Никак от него не отвяжешься! — Здесь тебе точно негде спрятаться. Не слишком-то ты и умна. — Он потёр обожжённую руку и вполголоса добавил: — Но опасна.

Гермиона не двигалась. Ей не обязательно отвечать. Можно сделать вид, что её здесь нет вовсе.

Регулус немного подождал в полной тишине, потом двинулся между стеллажами. Гермионе пришлось отступать.

— Не покажешься? Твоя палочка у меня. Она нужна тебе? Так забери её… Нет? Я не хотел этого делать, но ты не оставила мне выбора.

Раздался треск.

— Жаль, — сказал Блэк. — Хорошая была вещица.

Гермиону захлестнула злость. Он сломал её палочку! Чёртов Блэк сломал её волшебную палочку!

— Я знаю, что ты здесь. Выходи уже.

Она ему шею свернёт, если выйдет.

— Гоменум Ревелио! — скомандовал Регулус, потеряв терпение.

Паутина обнаруживающих чар рассеялась по мрамору — вспыхнула и погасла. Ничего. Дар Смерти надёжно скрыл владелицу от заклинания обнаружения. И всё же удача отвернулась от Гермионы. Она задела глобус на латунной подставке. Земной шар выпал и с грохотом покатился по полу в проход.

Регулус остановил глобус ногой.

— Итак, я встретил девушку, перевернувшую мир.

Они закружили по помещению. Гермиона по большей части ориентировалась на слух, хотя глаза уже привыкли к темноте. Иногда предметы определялись на ощупь — корешки книг, края полок, приставные лесенки…

Гермиона перешла в другой ряд. Она вдруг поняла, что давно не слышит ничего, кроме стука собственного сердца в ушах. Где Блэк? Где он? Его вообще нигде не было! Гермиона прислонилась спиной к книжному шкафу. В тот же миг попробовать её мантию на вкус решил какой-то талмуд. Злющая книжонка вековой давности вцепилась в подол мантии-невидимки, дёргая ткань и плюясь чернилами.

«Руководство по распознаванию грязнокровок», — прочитала Гермиона в лунном свете. — «Это, должно быть, шутка?!»

Она с трудом оторвала книгу от одежды, выдрав из руководства несколько страниц, которые плюхнулись на пол и даже там продолжили шипеть.

Гермиона стала топтать их и наступила на что-то жёсткое. Переломанная надвое… указка?

В то же время в зале зазвучал мелодичный женский голос. К нему присоединилась ненавязчивая музыка. Гермиона тряхнула головой, потёрла отяжелевшие веки. Силы оставляли её. В чём дело? Она пошатнулась, убаюканная дивным голосом. На душе разлилось спокойствие. Гермиона расслабилась, закрыла глаза и стала оседать на пол.

Кто-то сжал её плечи, не позволив упасть.

* * *

Крик ночной птицы разорвал пелену, и Гермиона проснулась. Она попыталась приподняться на локтях и, морщась от боли в шее, тут же упала обратно на подушку. Мысли путались. Гадкое ощущение, когда даже шевелиться не хочется. Гермиона медленно повернула голову. Сквозь ресницы она видела незнакомую спальню и человека, стоящего у открытого окна к ней спиной. Ветер ерошил его чёрные волосы на макушке. Гарри?

«Нет, нет конечно. Гарри мёртв».

Ночной воздух бодрил, возвращая в реальность. Судя по похожей на головку «Маасдама» луне за окном, Гермиона недолго пробыла без сознания. Тёплый оранжевый свет лампы золотил столик у стены напротив кровати и спинку стула, на которой висела мантия Гарри. На столешнице рядом с россыпью разноцветных шариков для игры в плюй-камни лежала целая и невредимая волшебная палочка из виноградной лозы. Так близко и так далеко.

Нужно что-то предпринять. Гермиона осторожно подползла к краю кровати. Взгляд приковала увесистая книга в пределах досягаемости — по крайней мере, лучшего варианта, чем вооружиться, не было.

— Не советую, — не оборачиваясь, произнёс Регулус, стоило Гермионе потянуться к заветной цели. — Крайне не советую.

— Почему?

— Эта книга долго стояла на одной полке с «Энциклопедией средневековых пыток». Неизвестно, что та ей нашептала. Не удивлюсь, если тебе отгрызут пальцы.

— Я и не собиралась её читать, — сказала Гермиона, однако вместо книги схватила серебряный подсвечник на длинной тонкой ножке. — Впервые слышу о том, что книги разговаривают между собой.

Регулус ухмыльнулся — теперь она ясно видела его отражение в оконном стекле. Как и он всё это время видел её.

— Потому что есть книги о волшебстве, а есть волшебные книги — гримуары. Первые можно найти даже у магглов, а вторые и в Хогвартсе редкость. Я знаю несколько в Запретной секции. Им там тоскливо. Книги любят, когда их читают. Без читателей они чахнут и теряют свою магию. Грустно, но это так. Тебе простительно не знать тонкости. В подобных вопросах оборванки вроде тебя обычно невежественны.

— Не самое удачное слово для разговора в приличном обществе, — едко произнесла Гермиона, смутно представляя, сколь ужасно выглядела: волосы спутались, а одежда смялась.

— Вот оно что! Я не был уверен, относится ли девчонка, тайком пробравшаяся в наш дом, к приличным людям. И часто вы, мисс, шастаете по чужим особнякам?

Регулус соизволил повернуться. На нём была рубашка с расстёгнутым воротом и закатанными до локтей рукавами. Уродливый шрам начинался на ключице и убегал к левому плечу, скрываясь под белоснежной тканью, но ещё непригляднее выглядела метка Волдеморта на предплечье — чёрная магия всегда оставляет следы. Блэк проследил за взглядом Гермионы. Появившаяся на его лице улыбка резала ножом.

— Страшно?

— Нет.

— Нравится?

Гермиона снова покачала головой:

— Печальное зрелище.

— Печальное? Так знак Тёмного Лорда ещё никто не называл.

Поднявшись на ноги, Гермиона перехватила подсвечник покрепче и искоса взглянула на гримуар. «Колдовские колыбельные». Вот и причина внезапно напавшей на неё в библиотеке дрёмы.

— Кто ты? — спросил Регулус. — Откуда у воришки мантия-невидимка? Это редкость. Украла у другого волшебника?

Гермиона судорожно соображала, что же теперь делать. Она посмотрела на Блэка в упор. Сколько ему? Восемнадцать? Девятнадцать? Как глубоко в его сердце проник червяк разочарования в некогда обожаемом Лорде? Ах, если бы Кричер во время своих откровений на Гриммо упомянул побольше зацепок! Готов ли Регулус, стоящий в данную минуту перед ней, рискнуть жизнью ради шанса расправиться с Волдемортом? Судя по разговору внизу, он был разочарован своим безумным Повелителем. Так зачем ей искать врага в лице того, кого можно зачислить в союзники? Блэк, как и любой слизеринец, по мнению Гермионы, имел довольно размытые границы совести, но и отпетым негодяем он не мог быть. Спустя мгновение нерешительности она поставила подсвечник на место.

— Это мантия моего друга. Меня зовут Гермиона Грейнджер, и я в самом деле собиралась кое-что украсть.

Регулус приподнял брови. Она сочла это знаком продолжать.

— Я искала формулу заклинания, с помощью которого намереваюсь освободить Геллерта Гриндевальда, заключённого в Нурменгарде.

Гермиона следила за реакцией Блэка. Он безмолвствовал, пристально всматриваясь в неё в поисках признаков душевной болезни. Она рисковала. Перед ней стоял внук двух волшебников, один из которых ненавидел Гриндевальда, а другой — обожал.

Когда Регулус всё же заговорил, его голос был холоден, как арктическая пустыня:

— Зачем тебе освобождать Гриндевальда?

— Чтобы он помог победить Во… — Гермиона запнулась. Горло оплели невидимые путы. Нет, ей не вытолкнуть чёртово имя через зубы. — …Тома Риддла, ныне известного как Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Вот как… — тихо произнёс Регулус, а затем расхохотался, задев Гермиону за живое. Её сердце кануло в пропасть. Блэк прислонился к стене у окна и скрестил руки на груди. — Какая же глупость. Мерлин, я-то думал…

Он покачал головой. Не поверил. Неудивительно. Регулус Блэк счёл её сумасшедшей, интерес потух в его глазах. Кажется, он вот-вот кликнет эльфов.

Гермиона могла бы придумать удобоваримую ложь, но предпочла полуправду.

— Из-за Тома Риддла я потеряла всех, кто мне дорог. Я сделаю всё, чтобы помешать ему и дальше разрушать жизни, чтобы остановить этого безумца, чтобы избавить мир от его злобы. Это ли глупость? Разве ты не хочешь того же? Разве…

— Что за чушь! — перебил Регулус. Его лицо ожесточилось. — Я верен Тёмному Лорду! Что ты себе позволяешь!

— То, что ты, например, позволить себе не можешь — я честна с собой. Тот, кого ты зовёшь Тёмным Лордом, — чудовище, но ты и сам это знаешь. Нравится пресмыкаться перед ним? Сомневаюсь. Он не остановится ни перед чем в своём стремлении к абсолютной власти. Он зациклен на собственном возвышении. Ему плевать на вас, всех вас. Ты для него не дороже застёжки на мантии.

— А Гриндевальд, конечно, не такой. Знаешь, за что он гниёт в волшебной тюрьме? Чем он лучше Лорда, кроме того, что ему, как я слышал, плевать на чистоту крови?

— Тем, что он смертен.

Блэк вскинул глаза на Гермиону, и пусть то был миг, но она увидела в них страх и волнение. Тот же страх, что столько раз находила в собственном отражении с тех пор, как бежала из мэнора. Его не спутать ни с чем.

Регулус выпрямился и сжал губы в узкую полоску. Казалось, он готов был удавить свою пленницу на месте.

— Всё-таки подслушивала…

В дверь постучали. Гермиона дёрнулась от неожиданности. Регулус — тоже. Он мигом пересёк комнату и, схватив Гермиону за локоть, неумолимо поволок на выход.

— Не делай то, о чём пожалеешь! Я могу тебе помочь! — горячо зашептала она. — Мы на одной стороне.

— Ты даже себе помочь не можешь, — в тон ей ответил Блэк.

Стук повторился.

— Я знаю о крестражах! — выдохнула Гермиона. — Выслушай меня!

Регулус остановился.

— Ты лжёшь.

— Уверен? Это может стать твоим единственным шансом проверить.

Блэк покачал головой. Его терзали сомнения, он без предупреждения развернул Гермиону в сторону гардероба. Неужто вообразил закрыть её там? Она упёрлась пятками в пол. Только не ещё одна камера!

— Ты что творишь? — Регулус подтолкнул её, но она выкрутилась, чуть не стукнувшись с ним лбами. — Жить надоело?

— Я не стану сидеть взаперти! — испуганно воскликнула Гермиона, и он ослабил хватку. Бесконечность они всматривались друг в друга — целых пять секунд. Кажется, оба увидели больше, чем хотелось.

Регулус схватил со стула мантию-невидимку.

— Хорошо, я не стану тебя запирать. — Он довольно грубо накинул мантию ей на плечи и прижал Гермиону к стене. — Стой здесь. Ни шагу от меня. Если выкинешь что-то из ряда вон… В общем, пеняй на себя!

Регулус отпер дверь, которую сотряс ещё один удар.

— Что-то срочное, дедушка? — нарочито любезно спросил он.

Арктурус Блэк не спешил переступать порог комнаты, но не постеснялся бегло её осмотреть.

— Я заметил свет под дверью, — не скрывая неодобрение в голосе, произнёс волшебник. — Решил, раз уж ты всё равно не спишь, тебе будет полезно занять голову. Это письма твоей тётки Лукреции, которые она присылала нам с Меланией из Хогвартса. В них могут содержаться сведения о Риддле. Я хочу, чтобы ты изучил их, если закончил… беседовать. Я слышал женский голос.

Гермиона дёрнулась. Регулус, словно почувствовав это, схватил её, стоящую за приоткрытой дверью, за руку, удержав на месте.

— Это моя школьная подруга. — Он сжал ей пальцы с такой силой, что стало больно. — Иногда я выхожу с ней на связь через сквозные зеркала.

— В столь разнузданном виде? Волшебные зеркала — редкость, я не одобряю их использование для развлечений. Какое прискорбное падение нравов.

Гермиона не видела лица Регулуса, только его затылок и порозовевшие уши. Свободной рукой он тотчас застегнул верхние пуговицы рубашки.

— Поговорим завтра. Прочти письма, — ещё раз напомнил Арктурус. — Если дело в крестраже, то мы должны найти его. В письмах могут быть подсказки: с кем Риддл дружил в школе, куда ходил, чем увлекался…

— Я понял.

Когда мистер Блэк, громко хмыкнув, ушёл, и дверной замок щёлкнул, Регулус отбросил девичью ладонь, как если бы та его жгла.

— А твой дедушка, смотрю, так и горит энтузиазмом, — безжалостно прокомментировала Гермиона, сняв мантию. — Шантажировать Риддла — верх самонадеянности! Он не позволит себя контролировать, даже если вы отыщете его крестраж… Нет! Так нельзя! Крестраж должен быть уничтожен, иначе всё бессмысленно. И ты понимаешь это не хуже меня.

Разумеется, он понимал. С чего бы ему ещё идти в пещеру в одиночку, не предупредив родных и близких. Гермиона ясно разглядела человека перед собой. Он был так же одинок, как… как она.

Блэк поморщился, бросив стопку писем на стол.

— Дедушка недооценивает Тёмного Лорда, — раздражённо признал Регулус, избегая встречаться взглядом с Гермионой. — Если мы попытаемся шантажировать его, то навлечём беду на всю семью. Лорда все недооценивали.

Регулус снова расстегнул верхние пуговицы, будто воротник его душил.

— Метку не снять, мне не сбежать, и теперь даже пробравшаяся в дом девчонка знает, что я Пожиратель смерти и, что ещё хуже, без пяти минут предатель. За какие грехи ты свалилась на мою голову? Вдруг ты побежишь к аврорам? Или сдашь меня Тёмному Лорду? Что мне с тобой делать? Что? Может, я зря тебя спрятал? Ты же рассматривала возможность быть пойманной, когда пробиралась в дом потомственных тёмных волшебников? Хочешь, превращу тебя в жабу и поселю в пруду? Молчишь? Знаешь, что останавливает меня от того, чтобы от тебя избавиться?

— Ты узнал меня, — бесхитростно ответила Гермиона. — Я сопровождала Андромеду и её дочь в Косом переулке. Человек в маске вывел нас с Дорой из-под града заклинаний, защитил Тонксов. Ты и есть тот Пожиратель смерти. Андромеда это тоже поняла. Ты спас меня от Авады.

— И успел пожалеть об этом дважды. Нет, — Блэк небрежно опустился на стул и задумчиво уставился на свои обожжённые пальцы. — Уже трижды.

— К тому же, то, что ты Пожиратель смерти, для меня далеко не новость, — присовокупила Гермиона.

Регулус всё-таки взглянул на неё.

— Ты из Ордена?

— Сейчас это неважно.

— А что тогда важно?

— Тот-Кого-Нельзя-Называть решил пойти дальше предшественников. Крестраж вовсе не один, — сказала Гермиона. — Их больше, много больше.

— Откуда ты…

— Мой друг погиб из-за этой тайны. Риддл убил его. Дамблдору тоже известно о крестражах… Неудивительно, раз уж даже ты понял, что к чему.

— Даже я… — с сарказмом протянул Регулус, покатав игровой переливающийся шарик под ладонью. — Почему же ты не заявилась к светлоликому старцу? Альбус Дамблдор несколько лет ищет способ покончить с Пожирателями смерти. Почему Гриндевальд?

«Потому что он связан клятвой, от которой не отвертится, не расставшись с жизнью, — подумала Гермиона, почувствовав болезненное покалывание в пальцах. — Потому что, в отличие от Дамблдора, у меня нет времени».

— Таких магов в мире один-два — и обчёлся! Он единственный волшебник, на кого я могу рассчитывать, сравнимый по силе Сам-Знаешь-С-Кем. Он будет сражаться с ним кулаком, а не мизинцем. Риддл должен быть уничтожен! Я готова дойти до самого дна ада, готова принять любую помощь, чтобы победить! Тебя когда-нибудь пытали Круциатусом, Блэк? На твоих глазах убивали любимого человека? Никто не вправе судить меня за выбор. Я больше не верю в борьбу добра со злом. Есть только сила, и это не домохозяйки и вчерашние школьники из Ордена Феникса. Кое-что научило меня трезво оценивать расклад сил.

Что бы сказал Гарри, услышав подобное? «Ты решила натравить Кинг-Конга на Годзиллу!» — что-то вроде того. В воздухе повисло напряжение, почти ощутимое физически. Блэк выглядел мрачным, она чувствовала, что затронула нужные струны в его душе.

— И мне нужен ты.

— Давно ли? — фыркнул Регулус. Он закрывался. Гермиона не могла его потерять. Нужно найти к нему подход. Вряд ли он оценит её кокетство, да она и не умела любезничать с мужчинами. Если уж на что и делать ставку, то на прямоту.

— Нет. Я привыкла действовать одна.

«Как и ты».

— Мне не на кого положиться. Я никому не могу доверять… кроме тебя.

— Ты меня не знаешь, — отрезал Блэк.

— Я до сих пор жива, я цела и невредима. Ты меня не тронул. Пока что этого достаточно.

— С чего ты взяла? — Он отклонился назад, свободно откидываясь на спинку стула. — Может, я как следует тебя обыскал, пока ты спала?

Кровь прилила к щекам. Пускай он лучше сыплет остротами, чем гонит её прочь. Пожалуй, ещё не всё потеряно.

— Перестань. Ты даже палочку мою не сломал. Помоги мне достать заклинание, чтобы освободить Гриндевальда! — Гермиона не справилась с эмоциями, её слова больше походили на мольбу отчаявшегося. — Я не прошу о большем. Ты ничем не рискуешь.

— С какой стати Гриндевальду тебе помогать?

— Я умею убеждать.

— Оно и видно. Он стар. Сколько лет этот дурной австриец провёл в камере? Ему не справиться с Тёмным Лордом.

— Сила — это не только соревнование в умении размахивать палочкой! Он найдёт все крестражи и уничтожит. Я верю в это. Вера — это всё, что у меня осталось.

Гермиона никак не могла понять, что на уме у Регулуса. Его лицо стало непроницаемым, и лишь глаза сверкали ярче, чем прежде. Как и огненно-красный камень на шнурке под её видавшим виды джемпером.

— Значит, Гермиона Грейнджер, ты мне доверяешь… — протянул Регулус. — Но как я могу доверять тебе?

Уклончивое молчание казалось Гермионе лучшим ответом. Вопрос был риторическим.

— Не представляю, как ты собираешься убеждать Гриндевальда поддержать твою сторону в войне. Что-то мне подсказывает, одной благодарности за спасение будет мало. И откуда твоему другу было известно о крестражах Тёмного Лорда? Как тебе удалось узнать о нашем семейном заклинании и проникнуть в дом? Слишком много вопросов.

— Прекрасно! — Гермиона всплеснула руками. — Что дальше? Запрёшь меня в шкафу на веки вечные?

— Или дома в буфете, а то моему боггарту скучно одному, — съязвил Регулус. — Судя по всему, вы найдёте общий язык. Ты просто ходячий ночной кошмар. Может, стереть тебе память?

— А ты умеешь?

— Я… — Регулус запнулся и насупился.

— Видимо, нет, — констатировала Гермиона, в отличие от Блэка владеющая Обливиэйтом и ненавидящая это заклинание всей душой. Уж она-то знала его цену. Иногда ей казалось, что вся её прежняя жизнь — чужое воспоминание. — Ошибка стоит дорого. Если заклинание наложено неправильно, человек лишится рассудка.

— Да, такое случается, — согласился Регулус. — И тем не менее меня этот вариант вполне устроит. Что сама предлагаешь?

— Вернуть мне палочку и дать уйти. Начать можно с этого. Я буду хранить твою тайну, а ты — мою. Это честное предложение. Мы можем заключить сделку, поклясться, что угодно… Тебе решать.

Регулус взял палочку Гермионы и бросил ей. Она поймала родную рукоять на лету, удивлённая, что он так легко уступил.

— Нет уж, клятв с меня хватит. Твоя мантия останется у меня, а ты можешь идти.

Гермиона вскинулась.

— Нет!

— Ничего не поделаешь, или придётся сидеть в шкафу.

— Не самое удачное время для шуток, — мрачно заметила Гермиона и скрестила руки на груди.

Регулус усмехнулся и уж точно не выглядел пристыженным.

— В моём положении другого раза может не представиться.

Гермиона с нежностью коснулась переливчатой ткани волшебной мантии. Лишиться её — преступление. Блэк не представлял, насколько она ценна. Ценна не столько как Дар Смерти, сколько как память.

«Я верну тебя, верну».

Гермиона приблизилась к Регулусу и, положив перед ним мантию Поттеров, произнесла как можно твёрже:

— По рукам. Что насчёт остального?

Регулус долго молчал, глядя на неё снизу вверх.

— Я подумаю.

Это лучше, чем ничего. Гермиона дотронулась до стопки перевязанных ленточкой конвертов на столе. Вот бы заполучить их! Регулус проследил за её действиями и накрыл письма ладонью с другой стороны.

— Понимаю, наглость не порок, а благословение, но всему надо знать меру.

Их пальцы соприкоснулись, и Гермиону обдало холодом. Она отдёрнула руку, проклиная реакцию собственного тела. Нельзя показывать слабость. Блэк может с ней не соглашаться, но он должен её уважать!

— Надеюсь, тебя ждёт захватывающий рассказ от лица двенадцатилетней девочки.

Уголки его губ чуть приподнялись в улыбке.

— Явно не такой захватывающий, как твой. Допустим, предложение меня заинтересовало. Допустим, после нескольких бессонных ночей, проведённых в мучительных раздумьях, я приду к выводу, что в твоих бредовых аргументах есть здравое зерно. Как мне тебя найти?

Всё выходило куда лучше, чем она могла надеяться.

— Крафт-авеню в пригороде Лондона. Я поселилась в доме женщины по имени миссис Фигг.

— Ещё одна ярая последовательница Гриндевальда? — с ироничным прищуром спросил Регулус.

— Ещё какая. Она готовит для него усатую армию. Если серьёзно, миссис Фигг здесь ни при чём, она даже не знает, как меня зовут на самом деле. Я не хочу, чтобы её… беспокоили.

— За кого ты меня принимаешь?

— За сына и внука потомственных тёмных волшебников. Сам сказал.

Регулус встал. Каково же было удивление Гермионы, когда он снова накинул мантию-невидимку ей на плечи, но на этот раз гораздо аккуратнее.

— Не хочу, чтобы кто-то из эльфов, отмывающих пол от твоих следов, увидел в доме постороннюю девушку, выходящую из моей спальни, так что не радуйся раньше времени. Надень капюшон. Я провожу тебя.

— Точнее будет «выпровожу», — вполголоса проворчала Гермиона. — Что? — недовольно спросила она, заметив его оценивающий взгляд.

— Вижу, палочка придала тебе смелости. Если хочешь остаться, только скажи. Моё предложение ещё в силе — в пруду не хватает ровно одной жабы.

Спускаясь с Блэком по лестнице в фойе, она улыбалась, благо он не видел. Гермиона не представляла, какую тяжесть хранила на сердце — тяжесть весом в тайну Волдеморта. Теперь же она делила свою ношу с другим человеком. Она не одна. Снова. Это всё равно что обнаружить живое существо на заброшенной планете.

Они вышли в сад и направились в сторону изгороди. Хмельной аромат яблок витал в воздухе. Луна скрылась за облаками, так что зелёные листья над головами казались чёрными. Где-то журчала вода. Услышав полусонное кваканье, Гермиона неосознанно прибавила шагу.

Регулус остановился, дав понять, что пора бы вернуть мантию. Гермиона с неохотой передала ему реликвию Певереллов.

— Что, если ты откажешься? Или вообще захочешь от меня избавиться?

Из-за облаков показалась луна, скудный свет просочился сквозь кроны деревьев и лёг на лоб и щёки Регулуса, оставив глаза в темноте. Он совершенно неожиданно привлёк её ближе, взял за подбородок и приподнял ей голову. Это было так внезапно, что Гермиона растерялась.

— Ты в любом случае узнаешь о моём решении, не так ли? — сухо произнёс Блэк. В его голосе не было намёка на прежнюю улыбку. Наоборот, тон сочился ядом.

Гермиона нахмурилась и резко убрала его руки.

— Уходи, — жёстко сказал Регулус, — пока кто-то не попытался от тебя избавиться раньше меня.