Их секрет (гет)

Гермиона проснулась оттого, что кто-то настойчиво стучал в дверь. Она приподнялась на локтях и прищурилась. В комнате было темно.

— Гермиона, это я, — раздался голос с той стороны.

И это мгновенно привело ее в чувства. Гермиона быстро встала с кровати, игнорируя головокружение. Голос принадлежал Невиллу.

— Да, минутку, — крикнула она и добавила уже тише: — Люмос!

Гермиона схватила с полки первую попавшуюся заколку и собрала волосы. В конце концов, ее пижама имела вполне себе приличный вид, но она не была готова к тому, чтобы кто-то увидел то, что представляют собой ее волосы без укладки.

Она распахнула дверь. Невилл стоял, переминаясь с ноги на ногу, то и дело беспокойно озираясь назад. Белки его глаз слегка покраснели из-за недосыпа. В руках он держал небольшой сверток, обернутый газетной бумагой.

И, стоило Гермионе остановить взгляд на этом свертке, сердце ее радостно подпрыгнуло.

— Заходи, — сказала она, бросив взгляд за его спину. — Тебя никто не видел?

— Кажется, нет, — пробормотал Невилл. Как только дверь за ним захлопнулась, он облегченно выдохнул. — Если бы Филч поймал меня, и обнаружил это, — он поднял сверток, — даже представить боюсь, что бы было!

Гермиона скептически покачала головой, принимая из его рук сверток. В обмен она вложила ему галлеоны. Гермиона знала, что он сейчас чувствует себя настоящим преступником — она чувствовала то же самое.

— Филч в этом не разбирается, — твердо произнесла она. — Твой дядя ведь использовал маскирующее заклятие, а Филч не то, чтобы хороший волшебник, — Гермиона разорвала упаковку и, выбросив клочья бумаги на пол, взяла в руки коробку со сладостями. — Держи.

Невилл машинально выполнил ее просьбу, и Гермиона, чуть сведя брови, направила палочку на коробку и произнесла заклинание. В тот же момент сладости трансформировались в нечто совершенно иное. Подойдя ближе, Гермиона увидела черные длинные стручки, наполненные красными круглыми плодами.

— Вингардиум Левиоса, — произнесла она, и коробка, выпорхнув из рук Невилла, приземлилась на тумбочку у кровати. Гермиона опустила руку и повернулась к Невиллу. — Спасибо тебе.

Он покачал головой, смущаясь.

— Лучше пообещай, что расскажешь мне все, когда… сможешь.

Гермиона кивнула, не раздумывая. Ее тронуло, что Невилл беспокоится в первую очередь о ней, а не о том, чтобы удовлетворить свое любопытство.

— Конечно, расскажу, — ответила она, заранее зная, что не сможет этого сделать.

* * *

Сегодняшний день тянулся дольше обычного. Гермиона едва могла соображать от боли — теперь железные кольца сдавливали не только руку, они перебрались на живот, и с каждой секундой сжимались все сильнее. Это было настоящее сражение — сила Волан-де-Морта против ее воли. Он хотел заставить ее выполнить задание во что бы то ни стало.

И Гермиона поняла одно — если она не даст Гарри пыльцу сегодня, эту ночь она не переживет. У нее начнется внутреннее кровотечение или же повредятся органы. В любом случае, все будет кончено.

— С вами все в порядке, мисс Грейнджер, — заключила мадам Помфри после осмотра.

Гермиона одернула кофту, а медсестра тем временем неспешно отправилась к столу, чтобы сделать записи. Гермиона проводила ее взглядом, едва сдерживаясь, чтобы не зарыдать — она поняла, что проклятие Волан-де-Морта распространилось и на нее.

— Я выпишу вам это зелье для профилактики, — произнесла мадам Помфри, что-то записывая. — А сейчас вы вполне можете вернуться на урок.

Гермиона кивнула, застегивая мантию. Она терпела весь день, пока это было возможно, но под конец поняла, что взвоет, если это не прекратится. Сейчас, Слава Богу, шел последний урок — защита от темных искусств у Снейпа.

Мадам Помфри направилась к шкафу с зельями шаркающими шагами.

— Принимайте его два раза в день, — произнесла медсестра и резко взмахнула палочкой — нужный флакон сорвался с полки и прилетел в руки Гермионы.

— Хорошо. Спасибо, мадам Помфри, — Гермиона кивнула и быстрым шагом направилась к выходу.

Она знала, что, скорее всего, ей не поможет это зелье, но все равно остановилась в коридоре и выпила нужную дозу. Еще предстояло как-то пережить урок Снейпа, а перед ним она не хотела выглядеть жалкой. Только не перед ним.

То, что произошло вчера, все еще отдавалось внутри глухой болью. Гермиона хотела бы, чтобы ей было все равно, но это было не так. На самом деле, ей хотелось знать, что случилось в поместье. Хотелось, чтобы Снейп доверял ей.

Когда она вошла в класс, Снейп как раз говорил что-то об инферналах. Как только за ней закрылась дверь, он замер на полуслове. Все ученики прекрасно знали, что Снейп не терпит опозданий и выгоняет провинившегося ученика из класса, не вникая в суть оправданий, а то и назначает отработки. Но в этот раз что-то пошло не так.

Гермиона видела, каких трудов ему стоило проглотить все язвительные комментарии. Отвернувшись от нее, Снейп продолжил лекцию:

— Так вот… очевидно, что нет разницы, кем были эти люди при жизни — магами или магглами. Инферналы действуют по велению волшебника, который их создал…

Гермиона, стараясь не привлекать внимания, села за парту рядом с Гарри. Рон, сидевший на заднем ряду, тут же прильнул к столу, чтобы быть ближе к ней.

— Ну что там?

— Что сказала мадам Помфри?

Их вопросы прозвучали почти одновременно.

Снейп замолчал, очевидно, услышав их громкий шепот.

— Еще слово, Поттер, и я вышвырну вас отсюда вместе с Уизли, — отрывисто произнес он и добавил: — Все разговоры после урока.

Рон сел прямо, опасаясь очередной отработки, а Гарри сжал губы, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не сказать в ответ что-то резкое.

— Со мной все нормально, — произнесла Гермиона, почти не размыкая губ.

Но Гарри услышал и кивнул, сразу же расслабившись.

— Может, кто-нибудь скажет мне, с помощью чего Геллерт Грин-де-Вальд создал армию инферналов? — Снейп медленно обвел взглядом класс. Никто не спешил отвечать.

Гермиона заметила, как в его темных глазах на секунду мелькнула растерянность, хотя губы были по-прежнему сжаты.

Она подняла руку и заметила боковым зрением, как кто-то из слизеринского ряда сделал то же самое. В этот момент стало ясно, что руку можно опустить — Снейп вызывал ее только в том случае, когда у него не было другого выбора. Но сегодня что-то снова пошло не так.

— Мисс Грейнджер была первой, — сказал он с явным усилием.

Гермиона тут же почувствовала на себе изумленный взгляд Гарри. Она так растерялась, что не сразу вспомнила, какой вообще был вопрос, но потом быстро проговорила:

— Геллерт Грин-де-Вальд использовал Воскрешающий камень. Воскрешающий камень — это артефакт, который…

— Хорошо, достаточно, — Снейп поднял руку и, развернувшись, направился к доске. — Если вас не остановить, вы, того гляди, перескажете нам весь учебник.

Кто-то из слизеринцев хохотнул и Гермиона, почувствовав жар на щеках, уткнулась в конспект.

Остаток урока превратился в настоящую пытку. Зелье притупило боль лишь ненадолго, и теперь Гермиона снова чувствовала, как металлические кольца впиваются в кожу. Она больше не пыталась отвечать, сочтя это бесполезным занятием, и сидела молча, не поднимая головы от тетради.

Она не знала, заметил ли Снейп такую перемену в ее поведении, но, когда урок подошел к концу, он заявил:

— Все свободны, кроме мисс Грейнджер.

Гермиона, чувствуя тяжесть в висках, с трудом подняла голову. Снейп ухмыльнулся.

— Вы должны мне десять минут, которые успешно прогуляли в начале.

Гарри открыл рот, чтобы возразить, но Гермиона с силой ухватила его за руку.

— Гарри, не надо, — проговорила она еле слышно. — Он того не стоит. Я сама ему все объясню.

Ученики быстро покинули класс — это был последний урок на сегодня, и все уже мысленно находились не здесь, а в уютных факультетских гостиных. Гермиона тоже хотела бы там оказаться. Последнее время одиночество ее тяготило.

Она встала из-за парты и подошла к столу, возле которого стоял Снейп. Из-за возобновившейся боли ей вообще не хотелось разговаривать.

— Мисс Грейнджер, вы вчера хотели мне что-то сообщить, — произнес он, собирая свитки на столе в стопку. — Я слушаю.

Гермиона усмехнулась. Значит, Снейп решил сделать вид, что ничего особенного вчера не произошло. Что это не он корчился от боли, и что это не он даже не мог взять палочку — так сильно у него тряслись руки. Ну что ж, если хочет играть в эту игру — ладно.

Гермиона посмотрела на него открыто и прямо.

— Вчера вечером ваш студент Теодор Нотт напал на Чарли Уинстона из Когтеврана.

— Вот как, — Снейпа это не сильно впечатлило, но он стал более серьезным. — А сейчас с ним все нормально?

— Думаю, да, — ответила Гермиона. Вспоминая вчерашний инцидент, она чувствовала, как гнев снова поднимается в ней, вымещая на какое-то мгновение все остальное. — Но он издевался над ним! Это было просто отвратительно. Особенно, если учесть, что Чарли младше его, и что он отобрал его палочку!

Но праведный гнев, кипевший в ней, не передался Снейпу. Его лицо осталось бесстрастным, как будто эта история его совсем не тронула. Как будто он обсуждал это с ней лишь потому, что должен согласно своим трудовым обязанностям, но без личной заинтересованности.

— Его отец еще не то позволял себе в школьные годы, — Снейп смотрел в сторону, чуть нахмурившись. — А Теодор очень на него похож. Впрочем, это неудивительно… отец один занимался его воспитанием.

— Но вы же назначите ему наказание? — требовательно произнесла Гермиона.

— Об этом можете не беспокоиться.

Снейп умолк на секунду и вдруг, будто на что-то решившись, перевел на нее взгляд.

— Мисс Грейнджер, я был вчера у Темного лорда. Пыльцу нужно дать Поттеру как можно скорее. Завтра — крайний срок.

Гермиона молча смотрела на него. Внутри все обрушилось. То, что Невилл принес растение утром, больше не имело значения. На приготовление антидота требовалось время, а его-то у них как раз и не было!

— Я пытался переубедить его, но Темный лорд непреклонен.

Теперь ей стало все ясно. Вот почему Снейп вернулся в таком состоянии — последствия неудачных переговоров.

— Мисс Грейнджер, — произнес Снейп более мягко. — Вы ошибаетесь, если думаете, что навредите Поттеру. Пыльца разделена на две дозы. И окончательно проклятие вступит в силу лишь после второй. Первая же никак не повлияет на его магические способности.

Гермиона уставилась в пол мрачным взглядом. Она читала об этой пыльце. Худшее, что могло случиться с волшебником, попавшим под ее действие — это потеря магии. Для жизни она не представляла опасности. И Гермиона могла понять, почему Волан-де-Морт хочет ее использовать. Он не собирался убивать Гарри чужими руками. Согласно пророчеству, он хотел сделать это сам, и с помощью пыльцы обеспечить свою победу.

Гермиона также знала, что пыльца не подействует после первой дозы. Но это не сильно спасало ситуацию. Ей была невыносима сама мысль о том, чтобы подсыпать что-то Гарри, даже если это ему не навредит. Необходимость поступить с ним так уничтожала ее.

И, в то же время, она прекрасно понимала, что будет в случае неповиновения. Может быть, Волан-де-Морт и позволит ей пережить эту ночь, раз дал крайний срок до завтра. Но потом металлические кольца ее убьют.

Только сейчас Гермиона заметила, что Снейп пристально смотрит на нее. Он догадался, о чем она думает.

— Мисс Грейнджер, я мог бы, конечно, спросить мадам Помфри, но заранее знаю, что это бессмысленно. Поэтому признайтесь сами. Как далеко зашло проклятие?

Гермиона почувствовала мстительное удовлетворение. Он ничего не рассказал ей вчера, и ей захотелось сделать то же самое.

— Может, лучше вы скажите, что с вами произошло? Волан-де-Морт применил Круциатус?

Гермиона вспомнила, как Снейп буквально вышвырнул ее за дверь. Обида вспыхнула в ее глазах, но на Снейпа это, конечно, не произвело впечатления.

— Да. Вы же знаете, какими бывают последствия Круциатуса. Я не хотел, чтобы вы это видели.

— Но я могла помочь! Если бы вы позволили мне, вам не пришлось бы мучиться! Неужели принять от меня помощь так для вас унизительно? — спросила Гермиона с тихим упреком в голосе.

Снейп перевел дыхание.

— Чего вы от меня хотите? — произнес он устало и раздраженно. — Вы же не думаете, что я столкнулся с Круциатусом впервые. Я привык справляться один, — помолчав немного, он добавил: — Я не нуждаюсь ни в помощи, ни в сочувствии.

Гермиона отвела взгляд в сторону. Ей нечего было на это возразить.

* * *

Гермиона ушла, зло сверкнув глазами, и Снейп остался один. На столе его поджидала стопка непроверенных работ, которые он имел неосторожность задать на прошлой неделе. Снейп с тоской взглянул на нее, сел за стол и приступил к делу. Проверка работ была доведена им до автоматизма, и оттого не требовала полной сосредоточенности. Он мог думать о чем-то еще.

С тех пор, как он скрыл правду от Дамблдора, в его жизни многое изменилось. Ему не только нужно было изобрести антидот, но еще и работать вместе с Гермионой Грейнджер. Последнее обстоятельство доставляло особые неудобства.

Снейп привык работать один. Он не терпел постороннего вмешательства, когда занимался приготовлением зелий, и был убежден, что гораздо лучше справится в одиночку.

Несмотря на то, что Снейп состоял в Ордене, и также был Пожирателем смерти, он никогда не чувствовал себя частью команды. Поручения Дамблдора Снейп выполнял самостоятельно. Все остальное совершалось им лишь для видимости. Он не только не разделял убеждения Пожирателей смерти, они вызывали у него отвращение. И хотя с Орденом дела обстояли иначе, и они вместе боролись за то, чтобы победить Волан-де-Морта, их мотивы различались. У Снейпа была своя особая причина, известная лишь Дамблдору, по которой он оберегал Гарри.

Снейп не горел желанием работать с Гермионой, но понимал, что, имея и другие обязанности, не справится один. К тому же, Гермиона быстро доказала, что может быть полезна, ведь именно благодаря ее вкладу они продвинулись дальше. Если бы не хорошие отношения Гермионы с Долгопупсом и не ее удачливость, позволившая оказаться в нужное время в нужном месте, они до сих пор искали бы смельчака, который решился бы отправиться в селение великанов за нужным растением. Это было ясно.

Несмотря на желание отдалиться, которое Снейп всячески демонстрировал Гермионе, он вовсе не думал о ней плохо. Конечно, он до сих пор считал ее невыносимой всезнайкой, а ее отношения с Поттером — чуть ли не самой раздражающей вещью на свете.

Но Снейп также признавал ее достоинства. Гермиона была умна и способна. Снейп оценил ее навыки окклюменции, и то, как изобретательно она зачаровала галеон. Это не ускользнуло от его внимания, но он не стал выражать одобрения — как и всегда.

Гермиона привлекала его своей живостью. Все вызывало у нее интерес: люди, окружающий мир. Она была открытым человеком и с легкостью выражала свои мысли и чувства. Снейп знал, что никогда не смог бы вести себя так же. Его чувства были надежно скрыты от всех.

Именно потому, что Гермиона так любила жизнь, у нее были силы преодолевать трудности. Волан-де-Морт пытал ее каждый день, но она все равно приходила на занятия, и делала вид, что все хорошо. Снейп не мог похвастаться тем же. Он давно разочаровался в жизни. И не верил, что впереди его может ждать что-то хорошее.

Гермиона, кажется, волновалась за его жизнь больше, чем он сам. Во всяком случае, она очень настойчиво пыталась помочь ему вчера. Но Снейп действительно в этом не нуждался. А предстать перед кем-либо в таком жалком виде было для него гораздо хуже физической боли. Но, возможно, если бы Снейп привык обращать внимание на свои чувства, а не скрывать их даже от самого себя, он понял бы, что участие Гермионы тронуло его гораздо больше, чем он готов был признать.

* * *

Солнечный свет наполнил комнату, пробившись сквозь занавески. Восемь часов утра. Всю ночь Гермиона провела без сна. Кольца, сжимающиеся вокруг ее тела все сильнее, превратили эту ночь в настоящий ад.

Возможно, под утро она все-таки задремала, но, поднявшись с кровати, не была уверена даже в этом. Спала ли она? Или только на секунду прикрыла глаза? Из-за дикой боли ей вообще стоило больших трудов не терять связи с реальностью. Гермиона чувствовала себя отупевшей и совершенно уничтоженной.

В ванной комнате свет горел всю ночь. Гермиона направилась туда, чтобы хоть немного привести себя в порядок. Кровь снова потекла из многочисленных ран на животе и руках, и Гермиона торопливо достала палочку, чтобы убрать ее заклинанием, прекрасно зная, что через минуту она выступит снова.

Из круглого зеркала в ванной на нее смотрел кто-то другой. Со впалым, серым лицом и покрасневшими белками глаз, с бледной кожей, на которой особенно выделялись синяки под глазами. Косметика, конечно, не скроет полностью ее болезненный вид, но это лучше, чем ничего. Подумав об этом, Гермиона принялась приводить себя в порядок.

Волан-де-Морт дал крайний срок — сегодня. Кольца постоянно то сжимались, то разжимались на ее теле, словно инородный живой организм. Кожа и так была испещрена порезами и гематомами — из-за этого малейшее движение колец причиняло острую боль. Хотелось рыдать.

Кое-как закончив с приготовлениями, Гермиона вышла в коридор. Флакончик с пыльцой, уменьшенный заклинанием, лежал в кармане. Снейп отдал его пару дней назад.

На сегодня был назначен матч Гриффиндора против Слизерина, и все игроки наверняка пытались позавтракать как можно быстрее, а то и вовсе не могли из-за волнения. В любом случае, надо было спешить.

В Большом зале уже вовсю шел завтрак. Все были одеты в атрибуты Гриффиндора или Слизерина, и эмоционально обсуждали прогнозы на предстоящую игру. Гермиона зашла в зал и осмотрелась: за столом их факультета она сразу увидела Гарри и Рона, они уже были в форме и говорили о чем-то между собой.

За столом Гриффиндора было наиболее шумно. Гермиона подошла к Гарри и, пробормотав приветствие, наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Он тоже поцеловал ее, и хотел уже отвернуться, чтобы ответить Рону, как вдруг замер. Его лицо помрачнело.

— Что с тобой? — спросил он вполголоса.

Гермиона, стараясь не смотреть на него, присела рядом.

— Голова болит, — пробормотала она.

Гарри нахмурился.

— Так сильно?..

— Да.

— Сходи к мадам Помфри, — сказал он серьезно. — Хочешь, я с тобой схожу? Время еще есть… — и он тут же поднялся, но Гермиона схватила его за руку, удерживая на месте.

— Нет, нет, Гарри, — ее голос звучал совсем слабо. — Я уже выпила зелье, просто оно еще не подействовало…

Гарри продолжал тревожно смотреть на нее, и от этого взгляда что-то внутри Гермионы сломалось. Гарри был единственным, кого она не могла обмануть. Вне зависимости оттого, что она говорила, он чувствовал то, что чувствует она. То, что у нее внутри.

Гермиона не смогла сдержать слёз. Она понимала, что только усугубила этим ситуацию, но ничего не могла поделать. Если бы Гарри не начал говорить всё это, она бы сдержалась, но теперь уже не могла успокоиться.

Гарри, увидев это, еще больше забеспокоился и, наклонившись к ней, сказал так, чтобы могла слышать только она:

— Расскажи, что случилось, — его рука коснулась ее руки под столом.

Гермиона с силой сжала его руку, переплетая их пальцы. Это немного помогло ей успокоиться. Она сдавленно выдохнула.

Если бы я могла сказать, Гарри. Но это невозможно из-за проклятия. Предупредив тебя о задании, я умру.

— Да нет, все нормально, — поспешно проговорила Гермиона, быстрым движением убирая слезы с лица. Она выпустила его руку. — Просто устала. Давай потом обсудим. Сейчас ты должен думать о матче.

Гермиона принялась накладывать что-то в тарелку, показывая тем самым, что не хочет больше об этом говорить. Гарри хотел сказать что-то еще, но отвлёкся на Рона, сидящего напротив.

Сквозь поток сумасшедшей боли, Гермиона всё же заметила, что Рон тоже выглядит неважно. Весь нервный, беспокойный… Еще и слизеринцы издевались над ним, нацепив значки с унизительным текстом песни...

Гарри просил его думать об игре и не обращать на всё это внимания. В какой-то момент Гермиона перестала вникать в смысл слов — как будто звук выключился. Руки она уже просто не чувствовала, и вся оцепенела от боли.

Гарри. Прости меня.

Гермиона произнесла невербально отвлекающие чары и, достав флакончик с пыльцой, быстро высыпала содержимое в стакан с тыквенным соком.

Но Гарри не спешил пить. Только сейчас Гермиона заметила, что он уже закончил завтракать и теперь просто дожидался Рона.

И пока Гермиона лихорадочно соображала, как бы исправить эту ситуацию, вдруг произошло то, что выбило из ее легких весь воздух. Рон протянул руку, взял злосчастный стакан и поднес ко рту.

— Ммм Рон, а ты… — быстро проговорила она, — ты… как себя чувствуешь? Надеюсь, ты не обращаешь внимание на значки?

Рон возмущенно выдохнул и с силой вернул стакан на место. Гермиона подавила вздох облегчения.

— Да плевать я хотел на этих придурков! — как видно, воспитательная беседа Гарри не прошла бесследно. — Еще посмотрим, кто кого!

— Молодец, Рон! Ну ладно, нам пора, — произнес Гарри, поднимаясь.

Гермиона продолжала сидеть на месте, даже не шелохнувшись. Она уже поняла, что ничего не выйдет. Впрочем, несмотря на жуткую боль, этот факт принес ей смутное облегчение.

— Удачи вам, — произнесла она, выдавливая улыбку, глядя на Гарри снизу вверх.

— Спасибо, — он улыбнулся. И вдруг взял со стола тот самый стакан и сделал пару глотков. — Увидимся, — добавил он и направился к выходу вместе с Роном.

Сердце Гермионы подскочило и, спустя пару оглушительных ударов, снова вернулось к ритму.

Боль прошла в ту же секунду. Кольца разжались и Гермиона резко выдохнула. Уткнулась взглядом в тарелку и сидела так какое-то время. Студенты и преподаватели уже направлялись к выходу. Большой зал постепенно пустел.

Но Гермиона не могла даже пошевелиться. Теперь, когда боль отступила, на неё навалилась смертельная усталость. Состояние было такое, словно она может проспать два дня подряд, и то не до конца восстановится.

— Гермиона, ты идешь?

Она вздрогнула и обернулась — перед ней стоял Невилл, добродушно улыбаясь.

— Да, но… я чуть позже подойду. Займешь мне место?

Невилл кивнул и вскоре удалился вместе с остальными. Гермиона тоже направилась к выходу. Казалось, ненавидеть себя больше уже невозможно.

Выйдя из Большого зала, она свернула направо, в туалет. Там было непривычно пусто. Обычно, так бывает только в исключительных случаях — например, когда вот-вот начнется матч, и все спешат занять места получше. Сейчас это было очень кстати.

Гермиона произнесла очищающее заклинание, чтобы избавить кофту от крови. Затем — исцеляющее. Живот, плечи, руки, грудь — все было изувечено. Гермиона знала, что из-за проклятия Гарри этого не увидит, но теперь у нее самой собственное тело вызывало отвращение.

Спустя пару минут Гермиона вышла на улицу. Было десять часов утра. Солнце еще не прогрело землю, и воздух казался слишком холодным. К середине дня наверняка начнется жара, но пока было довольно прохладно — Гермиона спрятала руки в карманы пальто и натянула повыше шарф.

Гермиона дошла до трибуны Гриффиндора и расположились на деревянной лавочке рядом с Невиллом. Он сразу заговорил о Дикой Интенсии. Видимо, решил после того случая в теплице, что она всерьёз заинтересовалась травологией. Но Гермиона, вопреки его ожиданиям, не расспрашивала ни про то, как ему все-таки удалось пересадить её, ни про то, какое растение он хотел бы приобрести следующим. Когда Невилл говорил об этом, она не слушала.

— Пора бы уже выйти командам, — пробормотала Гермиона.

— Еще есть время, — беззаботно заметил Невилл, махнув рукой. — Ты чего? Минут пятнадцать еще…

Гермиона поморщилась. Нет, нельзя так нервничать, нужно как-то взять себя в руки — просто расслабиться и наслаждаться матчем. А потом уже отправиться в комнату, выпить зелье и спать весь оставшийся день.

Немного приободрившись от этих мыслей, Гермиона вдруг заметила, что игроки гриффиндорской команды начали выходить из замка. Поскольку время матча еще не пришло, они просто столпились у поля, как и игроки команды Слизерина.

Гермиона слегка подалась вперёд. Ее взгляд блуждал по каждому из них.

— А где Гарри? — выдохнула она.

Ее насторожило то, что его нет, но, с другой стороны, время еще было, да и никто больше не выказывал удивления.

Теперь время тянулось бесконечно. Гермиона, сделав над собой усилие, все-таки возобновила разговор с Невиллом — иначе она сойдет с ума. Но Гарри все не было. Гермиона посмотрела на часы — матч уже должен был начаться.

Вдруг она заметила, как Рон, проорав что-то команде, быстрым шагом направился к замку. Его не было минут десять. Потом он снова появился и, пробежав мимо команды, подлетел к профессору МакГонагалл, начав что-то эмоционально объяснять.

Почти тут же к ним подошел директор. Всего одно предложение, произнесенное Роном, и они втроём бросились к замку.

Все вокруг поняли: что-то произошло. Поскольку Дамблдор с МакГонагалл не появлялись, ученики повставали со своих мест, стали оглядываться. Гул голосов нарастал.

Гермиона тоже встала и начала пробираться к выходу. Все переживания, накопившиеся за последнее время, теперь стали комом поперек горла, не давая вздохнуть.

Сойдя с трибуны, Гермиона обернулась и поняла, что, кроме мадам Трюк, никого из учителей больше нет. И Снейпа тоже.

Гермиона побежала к замку, как вдруг чуть не налетела на Рона. Он схватил ее за локоть, удерживая на месте.

— Что с Гарри?.. — выпалила она.

Рон выпустил ее руку и отступил на пару шагов назад. Он был очень напуган.

— Все плохо, Гермиона, — его голос дрогнул. — Гарри без сознания.

Слова эти вонзились внутрь, как пуля. Гермиона невольно отпрянула. Рон говорил потом что-то еще, но она уже не слушала. Гарри без сознания. Это все, что она запомнила.

Кто-то вдруг с силой толкнул ее в спину. В толпе особо ничего нельзя было разобрать. Студенты, сообразив, что матча не будет, теперь устремились к замку. Начался хаос.

Наконец Гермиона пробралась ко входу в замок. Она решила найти Дамблдора, чтобы все ему рассказать. Если он узнает, в чем причина такого состояния Гарри, то быстрее сможет ему помочь.

Сейчас это казалось единственным правильным решением. Гермиона понимала, что для нее это будет означать конец, причем мгновенный, но почему-то это пугало ее в разы меньше, чем смерть Гарри.

Она каким-то чудом оказалась в замке быстрее остальных и тут же увидела серебристую мантию Дамблдора, исчезнувшую за поворотом. Гермиона устремилась за ним и выкрикнула:

— Профессор Дамблдор! — он на секунду обернулся, и этого оказалось достаточно, чтобы Гермиона догнала его. Только сейчас она увидела, что он шел не один, а с профессором Снейпом. — Профессор Дамблдор! Я должна вам кое в чем признаться...

Она говорила с короткими остановками, задыхаясь. Снейп быстро посмотрел на нее и все понял.

— Мисс Грейнджер, сейчас не до вас, вообще-то, — перебил он ее и сделал шаг вперед. — Вы все можете рассказать мне. А профессору Дамблдору нужно оказать помощь мистеру Поттеру!

Снейп смотрел на нее просто убийственно, но Гермиона не собиралась отступать. Она мотнула головой.

— Профессор Дамблдор… — и вдруг поняла, что не может произнести ни звука.

И виной этому было не волнение. Все гораздо проще — Снейп, воспользовавшись тем, что Дамблдор не видит его лица, применил невербально заклятие немоты.

После секундной заминки Дамблдор не выдержал:

— Мы обсудим все позже, мисс Грейнджер. Поговорите пока с профессором Снейпом. Сейчас у меня нет на это времени, — и, больше не обращая на нее внимания, ушел прочь.

Гермиона наблюдала за тем, как он уходит, умирая от досады. Профессор Снейп тем временем схватил ее за локоть и потащил в сторону кабинета.

Слезы стекали по щекам Гермионы на подбородок, на шею. Ничего... она все равно сделает по-своему, рано или поздно!

Снейп разжал пальцы только тогда, когда они оказались в кабинете. Гермиона отошла от него на пару шагов и невольно потерла локоть — там теперь наверняка будут синяки. Но Снейп, судя по всему, не чувствовал угрызений совести. Он стоял, загораживая собой дверь, и молча смотрел на нее. Потом произнес заклинание, и Гермиона схватилась за горло — голос вернулся к ней, но осталось препятствие в виде Снейпа, вздумавшего не пускать ее к Дамблдору!

— Так не терпится покончить с собой? — процедил он с презрением. — Что же вы раньше молчали? Беллатриса устроила бы это еще в поместье, и с большим удовольствием!

Гермиона яростно взглянула на Снейпа. Какое все это имеет значение, когда Гарри плохо, когда он, возможно, умирает… И все из-за нее!

— Пустите меня, — пробормотала она, шагнув к двери. Мысли о Гарри сводили с ума. Казалось, еще секунда бездействия, и она совсем помешается. — Я должна рассказать о пыльце, чтобы колдомедики знали, из-за чего Гарри плохо…

Она попыталась выйти, но Снейп схватил ее за плечо, останавливая.

— Нет.

Гермиона подняла на него растерянный взгляд. Приведенный ею аргумент казался железным. О чем вообще речь, когда жизнь Гарри на кону?

— Я вас никуда не пущу, — сказал Снейп обманчиво спокойным тоном.

Тогда Гермиона, совсем отчаявшись, вытащила палочку и направила на него.

— Дайте пройти, — сказала она дрожащим голосом. — Если вы не отойдете, я…

Снейп ухмыльнулся, и это взбесило Гермиону еще больше.

— Я сам применю какое угодно заклятие, но я не позволю вам так глупо умереть. Почему жизнь Поттера важнее, чем ваша?

Что ж, он не оставил ей выбора.

— Остолбе… — начала произносить Гермиона, но Снейп отбил заклятие тут же, даже не напрягаясь.

Гермиона повторила попытку, но и ее второе заклинание постигла та же участь.

— Может, стоит применять заклятия невербально? Сможете выиграть время!

Невыносимо. Гермиона опустила палочку. И внезапно ее осенило. Не стоит даже пытаться применить к Снейпу силу, нужно сделать так, чтобы он сам выпустил ее отсюда.

— Хорошо, — произнесла она еле слышно. — Я буду молчать. Но мне нужно знать, что случилось с Гарри, выпустите меня, прошу!

Снейп смотрел на нее какое-то время и ничего не предпринимал, чувствуя подвох.

— Мисс Грейнджер, не спешите с выводами, — произнес он серьезным тоном. — Поттер не мог потерять сознание из-за пыльцы. У нее другой принцип действия — вы это знаете не хуже меня.

Гермиона ничего не ответила, глядя в сторону. Слова Снейпа до нее не доходили — она могла думать только о Гарри и уже чувствовала приближающуюся панику.

— А сейчас, если вы обещаете молчать о пыльце, — добавил Снейп уже жестче, — мы пойдем и все выясним. Но если вы попытаетесь снова...

— Я буду молчать, — оборвала его Гермиона.

Как только они оказались в коридоре, Гермиона почувствовала еще большую решимость. В конце концов, Снейп не может все время контролировать ее. И она действительно сделает это. Признается Дамблдору во всем.