Их секрет (гет)

Ночью Гермионе так и не удалось заснуть — жуткое лицо Каркарова все время стояло перед глазами. Только под утро она забылась на пару часов, и все равно ее мучали кошмары.

До этого момента Гермиона не представляла, каково это. Кошмары буквально вырывали ее из сна, заставляя подскакивать на кровати, и потом сидеть пару секунд в прострации, сознавая, что это был лишь сон.

Наутро ее веки опухли, глаза жгло, а в горле появился спазм, не дающий нормально вздохнуть. Весь день она провела в постели. Ее бросало то в жар, то в холод. Сил не было решительно ни на что, даже на то, чтобы встать с кровати. Стоило хоть немного приподняться, и начинала кружиться голова.

Ее охватила апатия. Гермиона лежала, глядя в одну точку, и не могла заставить себя даже поесть. Все происходящее вдруг утратило для нее всякий смысл. Да, она выполнила задание, но ведь это не означало настоящего освобождения. Волан-де-Морт уже наверняка готовит для нее что-то новое.

Мысли о том, что произошло в лесу, снова и снова прокручивались в голове, и, что самое ужасное, от них невозможно было избавиться. Так же, как и невозможно убежать от самого себя. Это сводило с ума.

Раньше Гермиона не допускала мыслей о собственной смерти. Но теперь… Ей не нравилось это, но теперь эти мысли стали казаться абсолютно нормальными. Более того, смерть стала восприниматься, как избавление. От всех страданий и боли.

И когда вечером к ней зашел Снейп, Гермиона даже не предприняла попыток подняться или хоть как-то на это отреагировать. Просто смотрела, как он сначала замер у двери, а потом приблизился к ее кровати. Он что-то спрашивал о ее состоянии — она отвечала абсолютно отстраненно, особо не вникая в смысл того, что он ей говорил. Потом Снейп вышел из комнаты и через какое-то время вернулся с зельем.

Прошло еще несколько дней, но легче не стало. Зелья Снейпа приносили лишь временное облегчение, но они не могли устранить проблему. Гермиона потеряла счет времени. Никогда еще она не чувствовала себя такой разбитой, как теперь.

Снейп посетил ее второй раз, и Гермиона, находясь под воздействием зелья, чувствовала себя немного бодрее, чем в прошлый раз. Все тело по-прежнему горело и знобило одновременно, губы потрескались от температуры, но, несмотря на все это, Гермиона чувствовала оживление, и голова была более ясной.

Снейп вошел в комнату. Его взгляд остановился на тарелке с едой, к которой она так и не притронулась. Он никак это не прокомментировал, хотя Гермиона заметила, как сжались его губы.

Он приблизился к ней и быстро коснулся ее лба тыльной стороной ладони. При этом его взгляд был устремлен в сторону, словно это помогало ему сосредоточиться. Гермиона затаила дыхание — она не знала, должна ли что-то сказать или хоть как-то отреагировать.

Но Снейпа, похоже, ее реакция заботила в последнюю очередь. Он коснулся рукой ее пальцев, и взгляд его еще больше помрачнел. Гермиона и сама знала, что ее дела плохи — лоб горел, тогда как руки оставались ледяными.

Снейп медленно убрал руку. Гермиона же продолжала смотреть на него без всякого выражения. Происходящее казалось ей чем-то нереальным. Они с Гарри и Роном всегда ненавидели Снейпа, да и он тоже не питал к ним особой любви. Гермиона прекрасно помнила, как он все время занижал ей баллы, и как раздражался ее чрезмерной активностью на уроке, хотя другой учитель был бы просто счастлив. Помнила, как он все время хвалил Драко, а не ее. А теперь…

— Выпейте это, — коротко сказал Снейп, протягивая ей флакон. — Вам станет легче.

Гермиона торопливо приподнялась, пытаясь не показать, каких усилий это стоит для нее, и взяла флакон из его прохладных пальцев. Последняя фраза Снейпа прозвучала так весомо, что на какое-то мгновение действительно убедила ее.

— Спасибо.

Снейп отстраненно кивнул.

— Темный лорд сказал, что скоро я получу награду, — нарушила тишину Гермиона. — Вам что-нибудь об этом известно?

— Да, — тяжело произнес Снейп и слегка развернулся к ней. — Скоро вы вернетесь домой.

Что?..

Гермиона, уже успевшая лечь обратно, приподнялась на локтях от неожиданности. Дыхание сбилось. Внутри поднималась какая-то огромная теплая волна, рискующая накрыть ее с головой, совершенно поглотить. Ничего больше не имело значения, кроме одного простого и нерушимого факта: она покинет это место. Наконец-то!

Но вдруг в голову пришла еще одна мысль, и улыбка сползла с ее лица.

— Но… я опять должна что-то сделать? — напряженно спросила она.

— Нет, — Снейп пожал плечами. — Во всяком случае, пока.

Гермиона опустила взгляд вниз, ощущая легкую тревогу. Нет ничего хуже неизвестности. Она предпочитала сразу знать, с чем имеет дело.

— В общем, как вы понимаете, Темный лорд намерен отпустить вас. Но было бы странно отпустить вас просто так. У всех определенно возник бы вопрос, как же это вам удалось самостоятельно выбраться из плена. Поэтому, чтобы не вызывать подозрений, Темный лорд решил позволить Ордену вас "спасти".

Гермиона смотрела на него напряженно и молча. Снейп продолжил:

— Я скажу им, что мне наконец удалось узнать, где Беллатриса вас прячет. Скажу, что вы живы, хоть и измучены. Через пару дней мы с вами трансгрессируем в дом недалеко отсюда, там и будете дожидаться Орден, — он усмехнулся уголком рта.

— А Темный лорд там будет? Он наверняка захочет подстеречь Гарри!

Снейп покачал головой.

— У него возникли проблемы, и он трансгрессировал вчера в неизвестном направлении. Естественно, не отчитываясь, куда именно. Но он просто рвал и метал…

— Я слышала, — мрачно заметила Гермиона.

— Да… К тому же, он уверен, что Дамблдор приложит все усилия, чтобы только не допустить Гарри к участию в этой операции. А если удержать все же не получится, то отправится вместе с ним. К встрече же с ними обоими Темный лорд пока не готов.

Гермиона кивнула и тяжело перевела дыхание.

— Но… кто-то же будет там меня охранять?

— Естественно, будет, — ответил Снейп. — Но только егеря, и никто из Пожирателей. Это ведь все подстроено…

Значит, от нее требуется лишь трансгрессировать в нужное время в нужное место, и ждать.

Гермиона обвела взглядом комнату, кусая покрасневшие губы. Ей не верилось, что уже скоро она выберется отсюда. Скорей бы! Силы были на исходе.

Снейп между тем взглянул на часы и напомнил, что пора пить вторую часть зелья. Гермиона подчинилась. Она знала, что у нее еще есть несколько минут, пока зелье не подействует. Потом Снейп сразу же удалится — он, судя по тому, как время от времени поглядывал на часы, ни одной лишней минуты не хотел пробыть здесь. Просто исполнял приказ.

Гермиона легла на бок, почувствовав, как ее начинает клонить в сон.

— Скажите… вы ведь наверняка знаете… что со мной? — голос заплетался от слабости.

Снейп задумчиво покачал головой.

— Я могу лишь предполагать. Но у вас… необычная простуда.

— Необычная? — переспросила Гермиона. Она уже не пыталась перехватить взгляд Снейпа, просто лежала, уткнувшись щекой в подушку и прерывисто дыша.

— Да, — тихо проговорил Снейп. — Если бы простуда была обычной, мои зелья возымели бы больший успех. А так… Я думаю, все дело в том, что произошло в лесу.

Гермиона напряглась при этих словах; внутри нее все болезненно сжалось. Но Снейп продолжил как ни в чем не бывало:

— То, что вы сделали, хоть и в целях самозащиты, не совпадает с вашим мироощущением. И теперь внутри вас началась борьба. Как вы могли заметить, это очень болезненно …

Гермиона промолчала. Она вдруг подумала о том, убивал ли Снейп когда-нибудь? Наверняка, да, иначе он не говорил бы об этом так спокойно.

— Но что мне делать? Я понимаю, что это произошло случайно, но это не помогает, и я все равно чувствую вину, — прошептала Гермиона.

Однако Снейпу, по-видимому, уже надоели все эти разговоры. Он снова бросил взгляд на часы и поднялся.

— Даже не знаю, что вам посоветовать. Прочитайте молитву перед сном — может быть, будете прощены, — он ухмыльнулся, не скрывая издевки.

Гермиона смерила его испепеляющим взглядом. Решительно, Снейп был совсем не тем человеком, с кем стоит вести подобные беседы.

* * *

Снейп не часто бывал в доме, расположенном в маггловском районе под названием «Паучий тупик». Весь учебный год он проводил в Хогвартсе, а сюда переезжал лишь на время каникул. Иногда ему казалось, что от дома этого уже давно пора избавиться — раз и навсегда. Но потом что-то все же удерживало его от этого.

Именно здесь он вырос. Этот дом принадлежал еще его родителям, но дело было не в ветхости — уже тогда чувствовалось, что обитатели его ведут болезненную, жалкую жизнь. Уже тогда здесь поселилась зеленая плесень, расползающаяся по выцветшим обоям — с ней можно было бороться сколько угодно, но в итоге она появлялась снова. Уже тогда стены впитали в себя бесконечную ругань отца, и задушенный плач матери в темноте, когда она думала, что никто не слышит ее. Но стены помнили все.

Снейп мог бы переехать отсюда, если бы захотел. Какое-то время эта идея даже казалась ему привлекательной, но потом он понял, что в этом нет смысла. Работа двойным агентом делала его положение слишком шатким. Он понимал, что пока ему удается обманывать Волан-де-Морта, он будет жить, но один неверный шаг будет означать смерть. Так какой смысл строить что-то новое, если рано или поздно оно все равно рухнет?

Впрочем, сейчас это не имело значения. Солнечный свет уже пробивался сквозь зашторенные окна, напоминая о начале дня. На сегодня было запланировано собрание Ордена, и, к тому же, без Дамблдора. Он отлучился по какому-то чрезвычайно важному делу. Какому именно, Снейп не знал, но был уверен, что это напрямую связано с недавней вспышкой гнева Волан-де-Морта, и его исчезновением.

Если все сложится, как надо, уже сегодня Грейнджер вернется домой. Конечно, это не означало, что теперь она будет свободна — просто небольшая передышка. Снейп удивился, заметив, что теперь к чувству неприязни, которое она ему всегда внушала, примешивается еще и жалость. Да, ему было жаль Гермиону, потому что… она была просто для этого не предназначена. Никогда в своей жизни не сталкивалась с жестокостью и смертью — из-за этого и мучилась сейчас. Ей следовало еще многому научиться.

И самое главное, что нужно сделать — это вовремя выключать голову. Превращаться в автомат, выполняющий приказы того, кто имеет над тобой власть. Потому что по-другому ты не выживешь в таких условиях — чувство вины уничтожит тебя.

Раздумывая об этом, Снейп вышел на улицу, и дверь за ним захлопнулась с тихим стуком. Несмотря на раннее время, солнце палило уже вовсю. Этим летом так было почти каждый день — сначала изнуряющая жара, потом ливень.

«Площадь Гриммо 12» — мысленно произнес Снейп. Он сразу же вообразил себе это унылое здание, служившее Ордену штаб-квартирой, и буквально через секунду оказался в коридоре. В нос ударил запах пыли, а портрет Вальпурги Блэк взорвался криками. Так происходило каждый раз, когда кто-то приходил в дом.

— Мерзавцы, отребье! Порождение грязи! Полукровки, уроды! Вон отсю…

Снейп выпрямился, и, не глядя, махнул палочкой в ее сторону.

— Силенцио.

В ту же секунду крики стихли.

Снейп прошел в комнату, где обычно собирался Орден. Там все уже были в сборе. Тихо переговаривались между собой, но, стоило ему войти, замолчали. Снейп знал, что все они, несмотря на внешние приличия, никогда не станут считать его своим. Они до сих пор видят в нем лишь Пожирателя смерти, каким-то образом втершегося в доверие к Дамблдору. Раньше, признаться, его задевало это, но в какой-то момент ему стало все равно.

После сдержанного приветствия Снейп расположился на своем месте, и оглядел беглым взглядом всех присутствующих. Стоило признать, он тоже не был в восторге от этой компании. На собраниях ему почти всегда становилось скучно, и он старался как можно скорее выполнить свою миссию, чтобы уйти.

— Северус, ты сказал, у тебя есть важная информация, — негромко произнес Люпин, и подался вперед, скрестив руки на столе. — Что-то случилось? — на его лбу пролегла складка.

Снейп еще раз обвел взглядом лица, обращенные к нему с напряженнейшим вниманием, и наконец произнес с расстановкой:

— Я получил информацию, касающуюся мисс Грейнджер.

От Снейпа не укрылось, как все тут же напряглись при упоминании этого имени. Он знал, почему. Все члены Ордена: и Уизли, и Тонкс с Люпином, и даже Грозный Глаз — все они безоговорочно подчинялись Дамблдору. Именно он собрал их всех вокруг себя, именно он каждому из них оказывал помощь и поддержку. Поэтому им было неловко в принципе обсуждать что-то серьезное и важное в его отсутствие.

Им нравилось подчиняться Дамблдору. Не беспокоиться самим о разрешении какой-либо проблемы, а просто переложить эту ответственность на него. Потому что в то время, как все чувствовали тревогу и неопределенность, Дамблдор, похоже, испытывал прямо противоположные чувства. Он всегда был спокоен и сдержан. Он производил вид человека, который знает, что делает, и оттого все делает правильно. Поэтому все с удовольствием предоставили ему решать эту проблему. А заодно и отвечать за исход этого решения.

— Северус, ты узнал, где она? — беспокойно спросила Молли Уизли. — Бедная девочка… она хотя бы…

— … жива, — подтвердил Снейп, выпрямляясь. Молли и Тонкс тут же переглянулись, облегченно выдохнув, да и все остальные сразу же почувствовали себя лучше. До этого все сидели, застыв от напряжения, готовясь к самому худшему.

— Беллатриса прячет ее в одном доме недалеко от поместья Малфоев, — продолжил Снейп. — И сегодня нам представится отличная возможность туда пробраться. Дело в том, что в эту пятницу никого из Пожирателей там не будет. Так что… — Снейп достал карту и разложил ее на столе, — самое время действовать.

Все тут же повставали со своих мест и обступили карту.

— Здесь отмечен маршрут, по которому мы будем двигаться, — сказал Снейп, указывая направление палочкой. — Также обозначены все ходы, через которые можно сбежать и отмечены места, где может находиться мисс Грейнджер, ну и места, где будет охрана. — Он слегка подвинул карту вперед, давая возможность остальным изучить ее, и откинулся на спинку кресла.

Все начали сосредоточенно ее рассматривать и давать краткие комментарии, но вдруг их отвлек звук, раздавшийся из коридора. Снова кричала Вальпурга Блэк.

— Что там еще случилось? — процедил Снейп. Он резко поднялся, подошел к двери и распахнул ее.

Его наихудшие опасения подтвердились: перед ним стояли Поттер и Уизли.

— Вы! — Снейп в гневе перевел взгляд с одного на другого. — Что вы здесь делаете?!

Он почувствовал невероятную досаду оттого, что все происходит не так, как он запланировал. Рон, все же ощутив некоторую долю вины, потупил взгляд, но Поттер не смутился ни капли, и продолжил смотреть на Снейпа с таким вызовом, словно это не он только что подслушивал под дверью.

— Мы узнали о собрании Ордена и решили, что тоже должны участвовать, — ответил он, задирая подбородок.

Снейп почувствовал, как от одного вида этого самодовольного лица его захлестывает неконтролируемое раздражение.

— Ах вот так, — произнес он негромко. — Ну в таком случае вынужден вас огорчить: не вы это решаете. Для того, чтобы участвовать в собраниях Ордена, надо в нем состоять, а вы не состоите.

— Гарри! Рон! — мистер Уизли тоже подошел к двери, заставив Снейпа посторониться. — Я вынужден согласиться с профессором Снейпом, вы не можете...

— Ну папа! — возмущенно воскликнул Рон. — Хватит обращаться с нами, как с беспомощными детьми какими-то...

— Вот именно! — заметил Гарри, повысив голос. — Вам еще не надоело скрывать от нас всю информацию? Мы тоже можем...

— Но вы ведь еще несовершеннолетние! — раздался из кухни крик миссис Уизли.

— Значит так, Поттер, — проговорил Снейп, раздраженно выдыхая, — профессор Дамблдор вам, по моему, доходчиво объяснил, как обстоят дела, и что в вашем случае рисковать недопустимо. Вам следует быть осторожным. А вы стоите тут, смотрите на меня своими наглыми глазами, и заявляете, что хотите участвовать в операции! Так вот, мой ответ: убирайтесь вон.

Гарри сжал губы, но, как видно, речь Снейпа не произвела на него должного эффекта.

— Я никуда не уйду. Я… мы узнали, где Гермиона! — выпалил он.

— Ну конечно, — процедил Снейп. — В вашей способности подслушивать разговоры я никогда не сомневался...

— Но я узнал это раньше, и не от вас, — продолжил Гарри с вызовом. — Я попросил Добби найти ее, и сегодня он сообщил нам, где она!

Снейп молча прожигал его взглядом. Он злился, потому что понимал: нет никакой необходимости в том, чтобы Поттер участвовал в операции. Орден прекрасно справится и без него. Но нет. Поттер не может так просто отступить. Ему необходимо получить свою долю славы. Вынести принцессу из горящего замка. Когда речь заходит о чем-то подобном, он не в состоянии остаться в стороне.

Снейп скрестил руки на груди. Он очень надеялся, что удастся организовать операцию без участия этих двоих, но теперь, когда они все равно все знают, это не представлялось возможным. Если им запретить, они наверняка рванут туда сами, ведь речь идет об их подруге…

— Что ж, мистер Поттер, — протянул он. — Если вы считаете, что отряд лучших мракоборцев не справится без вас, тогда вперед, — он посторонился и взмахнул рукой, показывая тем самым, что они могут войти.

* * *

В этот же день Гермиона трансгрессировала в дом вместе с Беллатрисой. Территория там была неухоженной, заброшенной. Крыльцо заросло травой, деревья окружали дом со всех сторон, словно ограда, а плющ вился по стенам, доставая до крыши.

Этот дом был из белого и красного кирпича, но из-за времени белый цвет давно уже превратился в серый, а кое-где виднелись пятна из плесени. Крыша заострялась кверху, и в некоторых местах на ней отсутствовали черепицы. Окна в доме были выбиты.

Гермиона невольно поежилась, наблюдая всю эту картину. День сегодня к тому же был пасмурный и холодный. Начиналась гроза.

Беллатриса тем временем кивком головы указала ей на дверь. Гермиона поднялась по ступенькам и вошла внутрь. Ей тут же ударил в нос запах пыли и затхлости. Они направились прямо по коридору. Куда именно, Гермиона не знала, просто следовала за Беллатрисой.

И чем дальше они шли, тем больше Гермионе становилось не по себе. Вокруг царила такая обстановка, как будто здесь уже произошло сражение. Прямо на ковре валялись осколки, различные предметы, вещи, просто какой-то мусор...

Гермиона осторожно переступала через все это, пытаясь игнорировать нарастающую внутри тревогу. А все ли произойдет так, как они планировали? А не придется ли ей остаться здесь надолго?

Наконец они с Беллатрисой подошли к лестнице. Ступеньки были деревянными и довольно ветхими на вид, а что было внизу Гермиона и вовсе не видела из-за кромешной тьмы.

— Спускайся! — скомандовала Беллатриса.

— Нет, — прошептала Гермиона, пятясь назад. Она вспомнила свое пребывание в подземелье поместья и поняла, что и шагу туда не ступит. Этот страх был сильнее нее.

— Быстро! — с раздражением выплюнула Беллатриса. — Или я давно не применяла к тебе Круциатус?!

Гермиона тяжело перевела дыхание и, смерив пожирательницу убийственным взглядом, начала спускаться вниз. Там царила полная тьма, и только благодаря Люмосу они нащупали какую-то дверь. Беллатриса без лишних слов втолкнула туда Гермиону, и сама застыла в дверях.

— Что еще? — недовольно проговорила Гермиона, потирая плечо.

Беллатриса удивленно на нее взглянула.

— А ты, я смотрю, набралась смелости? Ничего, я быстро это исправлю!

И прежде, чем Гермиона успела опомниться, она вскрикнула:

— Круцио!

Гермиона упала на колени. Она зажмурилась, прилагая все усилия, чтобы только не взвыть от зверской, раздирающей тело боли. Боль не только не прекращалась, она нарастала с каждой секундой.

Глубоко внутри Гермиона знала, что это случится. Беллатриса явно была не в восторге от решения Темного лорда отпустить ее, но, поскольку с ее мнением не посчитались, хотела теперь отыграться напоследок.

Когда все закончилось, Гермиона словно сквозь сон обнаружила себя лежащей на полу, с тяжело вздымающейся грудью. Каждый вдох отдавался резкой болью. Губы были в крови. Наконец, издав слабый стон, она перевалилась на живот и приподнялась на локтях.

— Теперь прощай, грязнокровка, — раздался голос Беллы над головой. — Я буду скучать, а ты?

Гермиона подняла на нее затуманенный взгляд. Ее все еще колотила мелкая, противная дрожь. Она произнесла с расстановкой:

— Горите в аду.

Она ожидала, что это высказывание может стоить ей нового сеанса пыток, но вместо этого увидела едва заметную улыбку на лице Беллатрисы.

— Не переживай, — произнесла она вкрадчиво. — Когда все закончится, мы окажемся там вместе.

И оттого, как она произнесла это, Гермионе стало еще более жутко. Беллатриса тем временем вышла и запечатала дверь заклинанием.

— Дожидайся своих спасителей! — ехидно пропела она и, судя по звукам, начала подниматься по лестнице.

Гермиона, кое-как поднявшись, с трудом доковыляла до стены и осторожно опустилась на пол. В камере, благо, было не совсем темно за счет маленького окошка, находившегося вверху. Это успокаивало хоть немного, потому что в полной темноте она бы точно свихнулась.

И вдруг Гермиона почувствовала, как что-то ударило в голову, вызывая головокружение. Несмотря на зелье Снейпа, болезнь все еще не прошла. А после Круциатуса она и вовсе чувствовала себя едва живой. Это состояние усиливалось еще и оттого, что последние два дня она почти ничего не ела.

Какое-то время она сидела, прислонившись спиной к стене, но потом безвольно сползла вниз и просто легла на бок. Она тут же поморщилась, потому что это движение вызвало резкую, тошнотворную боль — ее тело медленно отходило от воздействия Круциатуса.

Гермиона вспомнила о том, как Волан-де-Морт вызвал ее к себе сегодня. Он очень спешил, и оттого не счел нужным тратить время на объяснения — просто грубо вывернул ее руку и начал произносить заклинание. Почти тут же ее пронзило болью — Гермиона чуть не прокусила себе губу, борясь с криком, готовым вырваться изнутри. Но пытка закончилась также внезапно, как и началась.

Гермиона вернулась к себе в комнату, все еще чувствуя отголоски боли в руке. Она понятия не имела, что все это значило. Метка на предплечье совершенно не изменилась.

А потом она подошла к зеркалу и застыла — ее левое предплечье было чистым.

Она все еще могла видеть метку, но Волан-де-Морт скрыл ее от чужих глаз. Теперь она уже никак не сможет предупредить Гарри.

Это воспоминание хлестнуло по напряженным нервам, и Гермиона зажмурилась. На смену ознобу пришел жар. Она лежала, подтянув колени к животу, практически не двигаясь, в каком-то полубессознательном состоянии.

Прошло где-то около двух часов, прежде чем до нее начал доноситься какой-то шум. Гермиона с трудом приподнялась на локтях. Она, конечно, уже не понимала, то ли ей это слышится, то ли действительно происходит, но попыталась встать.

Да, она определенно слышала топот, звук от вспышки заклятий… Гермиона постаралась сконцентрировать свое внимание на этих звуках, чтобы только не потерять сознание. Но слабость все сильнее овладевала ею.

И вдруг, дверь резко отлетела в сторону. В камеру вбежало сразу несколько человек, но взгляд Гермионы, затуманенный болью, остановился только на одном из них.

— Гарри, — прошептала она одними губами.

Она с трудом сфокусировала на нем свой взгляд, ощущая такой мощный прилив радости, какой она не испытывала никогда в жизни. Губы невольно растянулись в улыбке. Да, она сразу же узнала его. Жесткие темные волосы, большие, яркие зеленые глаза на бледном лице. Во всем его облике было что-то такое щемяще близкое для нее.

Гарри сразу же обернулся на ее голос. На какой-то миг в его глазах тоже вспыхнула радость, но всего лишь на секунду. Уже в следующую она сменилась тревожным выражением. Гарри подбежал к ней и рухнул на колени.

— Гермиона, — лихорадочно прошептал он, быстро ее осматривая. — Ты сможешь подняться?..

Не дожидаясь ответа, он подался вперед и помог ей. Гермиона оперлась о его руку, и кое-как поднялась, но тут же пошатнулась. Перед глазами вдруг все поплыло; остались лишь пляшущие черные блики. На лбу выступил холодный пот, и ее ноги подкосились.

Краем угасавшего сознания Гермиона почувствовала, как Гарри подхватывает ее и берет на руки. Ее голова запрокинулась.

* * *

На улице раздавались оглушительные раскаты грома. Гарри трансгрессировал первым, и теперь стоял перед входом в Нору, держа Гермиону на руках. Он уже насквозь промок, впрочем, как и она, но практически не осознавал этого. Гермиона была в полном беспамятстве; ее голова безвольно болталась от каждого его движения.

Она казалась настолько невесомой, что Гарри это даже пугало. Он чувствовал ее выпирающие ребра под пальцами.

Мысль, что это произошло с ней по его вине, просто разъедала изнутри. Он не мог выносить эту мысль, но чем сильнее хотел от нее избавиться, тем чаще и громче внутренний голос ему ее повторял.

Из-за тебя. Из-за тебя. Из-за тебя.

Гарри с трудом подавил стон бессильной ярости, ненавидя все на свете, но больше всех — себя. Он открыл дверь в Нору и вошел. Миссис Уизли, до этого напряженно ожидавшая на диване, тут же вскочила и подбежала к нему. Кинула беглый взгляд на Гермиону, и потом перевела его на Гарри.

— Что с ней?..

— Не знаю, — ответил Гарри с отчаянием и раздражением. — Мне кажется, у нее лихорадка... Давайте… — он бессильно огляделся по сторонам, — у вас есть подходящее зелье? Она…

— Так! Сейчас… — миссис Уизли задумалась на секунду, словно что-то припоминая, а потом кинулась к кухонному шкафчику. Одно резкое движение палочкой, и ей в руку опустились два темных пузырька, а еще потертый справочник с загнутыми страницами. Она перевела выразительный взгляд на Гарри: — А теперь пойдем!

Они начали подниматься по лестнице на второй этаж. Миссис Уизли семенила впереди, ведя его в самую отдаленную комнату. Когда они пришли, она открыла перед ним дверь, впуская внутрь. Там было практически полностью темно, свет исходил лишь от светильника рядом с кроватью. За неплотно закрытым окном слышались звуки дождя и завывания ветра. В комнате было довольно свежо.

Гарри осторожно положил Гермиону на кровать и применил высушивающее заклинание. Потом обернулся на миссис Уизли — она сосредоточенно листала с помощью волшебной палочки страницы того самого справочника. Гарри почувствовал некоторое облегчение, наблюдая за миссис Уизли. Сейчас она производила вид человека, который точно знает, что делает.

Вдруг снизу донесся шум и голоса. Это прибыли все остальные. Миссис Уизли на секунду отвлеклась от книги и строго взглянула на Гарри.

— Спустись к ним, скажи, что с Гермионой все будет в порядке, — сказала она, снова возвращаясь к справочнику. — Да, у нее лихорадка… и протекает она довольно тяжело на фоне общего физического истощения. Но у меня есть подходящие зелья. Должны помочь, — отчеканила она.

Гарри кивнул, внезапно ощутив прилив облегчения. Он сделал пару шагов назад, потом развернулся и выбежал из комнаты.

Внизу он сразу же увидел Рона, близнецов, и мистера Уизли. Все остальные трансгрессировали сразу к себе домой. Была договоренность сообщить обо всем с помощью патронуса.

Все были мокрые, с отпечатком шока на лице, но целые. Никто серьезно не пострадал. Стоило Гарри только появиться на лестнице, как все тут же подбежали к нему, забрасывая вопросами. Он передал им слова миссис Уизли совершенно машинально. Мыслями он был не здесь, а в той маленькой комнате на втором этаже. С одной стороны, ему отчаянно хотелось снова увидеть Гермиону, но с другой — что-то удерживало от этого.

Время словно бы остановилось. Было уже два часа ночи, но никто и не думал расходиться. Фред с Джорджем, тихо переговариваясь, сидели за столом, мистер Уизли мерил шагами кухню, рассматривая движущиеся фотографии и различные кухонные принадлежности, висевшие на стене. Наверное, впервые они вызвали у него такой интерес.

Гарри сидел на диване рядом с Роном. Через какое-то время к ним присоединилась Джинни. Она что-то начала говорить, но Гарри почти не слушал. Он только почувствовал, как она положила голову ему на плечо, приобнимая за спину. Он думал о том, что такого миссис Уизли делает в комнате Гермионы уже час.

Мистер Уизли, тем временем, все чаще стал недовольно поглядывать в их сторону. Гарри знал, что еще немного — и он начнет требовать, чтобы все они разошлись по своим комнатам. Он уже ни на что и не надеялся, но вдруг со второго этажа раздался звук шагов, а потом на лестнице появилась фигура миссис Уизли.

Все замерли в предвкушении, тут же прервав всякие разговоры. Молли спускалась вниз в практически полной тишине, все взгляды были устремлены на нее. Наконец она остановилась и оперлась спиной о лестничные перила. Лицо ее было уставшим, но спокойным.

— С ней все будет хорошо, — сказала она. — Волноваться не о чем, — и вдруг ее взгляд резко стал строгим: — А теперь спать! Артур, ты вообще видел время? — она перевела на мужа укоризненный взгляд. — Всем спать! Остальное обсудим завтра!

— Мама! — возмущенно выпалил Рон. — Можно хоть увидеть ее?!

— Да, и мне тоже! — подхватила Джинни.

Миссис Уизли тяжело вздохнула.

— Что именно в слове «завтра» вам непонятно? Живо наверх!

Джинни мимолетно закатила глаза, Рон же выглядел возмущенным до глубины души. Тем не менее, они нехотя поднялись с дивана и направились к лестнице. Гарри тоже поднялся, но миссис Уизли мягко коснулась его груди, останавливая.

— Когда Гермиона пришла в себя, она находилась в очень странном состоянии, — тихо проговорила она. — Что-то между сном и реальностью... Но она… очень настойчиво просила меня позвать тебя.

Гарри замер. Сердце в этот момент начало биться чаще, он так отчетливо это почувствовал…

Позвать меня?.. После всего этого… меня?

Миссис Уизли смотрела на него выжидающе. Он почувствовал себя глупо оттого, что молчит, и пробормотал:

— Да… конечно. Спасибо вам.

Миссис Уизли слегка улыбнулась и посторонилась, освобождая ему дорогу. Гарри поднялся наверх, дошел до нужной комнаты и остановился, неосознанно медля. Потом все-таки потянул на себя ручку двери и вошел.

В комнате было довольно прохладно и пахло какими-то травами. Чувствуя странную скованность, Гарри приблизился к кровати и опустился на стоящий рядом стул. Гермиона спала. Ее дыхание было спокойным и тихим.

Он остановил взгляд на ее лице, впервые внимательно рассматривая. Густые каштановые волосы разметались по подушке, особенно выделяясь на контрасте с бледным лицом. Губы были ярко-красными из-за недавней температуры. На переносице — легкая россыпь веснушек. Сейчас Гермиона казалась почти умиротворенной в своем забытьи.

Ее рука безвольно повисла за кроватью. Гарри заметил большие синяки в районе запястья. Кожа была слишком бледная, почти прозрачная.

И вдруг в голове пронеслась мысль: «Я мог бы никогда ее больше не увидеть». Все время он гнал от себя эту мысль, стараясь сконцентрироваться на том, чтобы найти выход из ситуации, но сейчас всерьез задумался о ней. Что было бы тогда? Что было бы тогда с ним?

Ответ был готов. Он с такой ясностью вспыхнул в его сознании, словно он знал его всегда, но просто не признавался в этом: я не смог бы жить.

Он осторожно взял ее руку и поднес к губам, целуя. Сейчас Гермиона казалась ему такой хрупкой и уязвимой. Это совершенно не вязалось с ее прежним образом. Потому что раньше, глядя на Гермиону, ни у кого не возникало мысли, что она может нуждаться в помощи или защите. Она всегда была такой сильной, самостоятельной, всегда у нее все получалось лучше, чем у других, и даже лучше, чем у него. Гарри вспомнил, как не раз просил у нее совета, и она помогала ему. А теперь она сама нуждалась в помощи.

Гермиона вдруг дернулась, задышала быстрее и, прищурившись, открыла глаза. Когда взгляд ее сфокусировался на Гарри, она слегка улыбнулась.

Гарри почувствовал волнение и придвинулся к ней ближе.

— Гермиона, все хорошо, — сказал он так мягко, как только мог. — Мы сейчас в Норе. Ты… — он тяжело сглотнул, — ты как себя чувствуешь?

— Уже лучше, — прошептала Гермиона. — Мы давно здесь?

— Пару часов.

Она кивнула и присела на кровати, прислонившись спиной к стенке. Слегка поморщилась от этого движения и спросила:

— Как вы нашли меня?

— Снейп сообщил Ордену, — быстро ответил Гарри. — А мне сказал Добби. Я просил его тебя найти. Узнав это, мы с Роном тут же трансгрессировали на Гриммо 12.

Гермиона не выказала никакого удивления или заинтересованности, просто удобнее устроилась на кровати. Когда она сделала это движение, пижама слегка сползла, и Гарри увидел глубокий порез в районе ключицы.

Он поменялся в лице и отвел взгляд.

Господи… наверняка это не единственные порезы и синяки. Ведь она находилась в плену у Беллатрисы Лестрейндж. Сумасшедшой фанатички, которая без раздумий убила собственного двоюродного брата. И лишь за то, что он отказался поддерживать идею чистокровности. Что же тогда она могла делать с магглорожденной…

— Гермиона, — он с болью посмотрел на нее. Голос плохо его слушался. — Прости меня! Это моя вина. Мне не следовало идти тогда в Министерство магии, нужно было послушать тебя! Прости!

Гарри осекся, потому что Гермиона вдруг взглянула на него. Если раньше ее взгляд был какой-то отстраненный, то теперь в нем появилась осознанность. Гарри ожидал чего угодно: упреков, слез, возражений. Он был совершенно точно уверен, что она винит его в произошедшем. Был уверен, что никогда теперь уже не сможет общаться с ней, как раньше. После того, что произошло, между ними словно образовалась пропасть. Этого уже не исправить. Как бы ему ни было жаль, это так.

Все эти мысли быстро прокручивались у него в голове, пока Гермиона не заговорила.

— Это не так, Гарри, — он хотел возразить, но она не дала ему этого сделать. — Да, сейчас мы уже поняли, что бежать в министерство было глупо. Но тогда в этом был смысл! Мы были уверены, что там Сириус! Мы хотели его спасти... И я прекрасно помню, что ты не хотел нас брать, ты хотел пойти один, мы сами сделали свой выбор. Поверь, я в состоянии нести ответственность за свои решения. Все это… последствия осознанного риска, на который я пошла. И мне не станет легче, если я найду, кого в этом обвинить, — она взяла его руку в свою, игнорируя его изумление, и договорила совсем тихо: — Я ни в чем не виню тебя. Это было бы… довольно глупо.

Гарри пораженно смотрел на нее. Внутри что-то оборвалось. Чувство острой нежности совершенно его затопило. Он потянулся к ней и обнял — очень осторожно, боясь причинить боль. И тут же почувствовал, как она доверительно прижалась к нему в ответ.

Гарри закрыл глаза. Несмотря на все, что произошло, она не изменилась. Гермиона всегда была на его стороне. И даже сейчас, после всего, простила его.