Их секрет (гет)

Наступила весна. Ее теплое, легкое дыхание чувствовалось в воздухе. Гермиона невольно поразилась тому, как быстро человек привыкает к хорошему. Теперь она с трудом могла вспомнить, что еще совсем недавно умирала от боли, причиняемой Волан-де-Мортом. Память оказалась милостива. И только шрамы на теле говорили об обратном.

Гарри, убедившись, что Гермиона не виновата в произошедшем с Малфоем, быстро успокоился. Сначала он еще пытался добиться исключения Драко из школы.

— Он применил непростительное заклинание, его место в Азкабане! — возмущался Гарри.

Но у Дамблдора на этот счет было другое мнение. Он лишь назначил Малфою отработки до конца года. Для исключения же требовались доказательства, но Гермиона не могла их предоставить. Ее воспоминания о том событии уже нельзя было восстановить.

Конечно, у Гермионы возникло подозрение, что Дамблдор по какой-то причине просто не хочет исключать Малфоя из школы. И, как показало следующее событие, не напрасно.

В субботу утром кто-то отравил Рона. Его тут же доставили в больничное крыло и вызвали колдомедика из больницы Сент-Мунго. Благодаря тому, что все отреагировали оперативно, его жизнь удалось сохранить, но Гарри с Гермионой чуть не умерли от волнения, пока ожидали вердикта, и весь день провели в больничном крыле.

Они вышли оттуда только около девяти часов вечера. Опасность для Рона миновала, но он все еще был очень слаб, поэтому остался там под присмотром мадам Помфри до завтра.

Гермиона была слишком взволнована, чтобы рассуждать трезво, но одно она все-таки понимала: здесь не обошлось без Малфоя. Еще одно неудачное покушение в его исполнении, но на кого? В любом случае, и Кэти, и Рон выжили лишь по счастливой случайности. Так что Малфоя нужно остановить немедленно, пока он не искалечил всех в этой школе, пытаясь подобраться к своей истинной цели.

— Гермиона, ты идешь? — Гарри застыл возле лестничного проема, глядя на нее с нетерпением.

Гермиона мотнула головой.

— Нет. Встретимся завтра.

Гарри слегка помедлил, но потом кивнул и быстро спустился по лестнице. Гермиона почувствовала легкий укол в груди — еще месяцем ранее он непременно предложил бы ей снова пойти с ним, а сейчас отреагировал так, будто бы и не надеялся, что она ответит по-другому.

Но Гермиона не стала развивать эту мысль. Сейчас важно было другое.

Нужно найти способ повлиять на Малфоя. Сама она уже опасалась действовать, помня, чем это обернулась в прошлый раз. Нужно, чтобы это сделал кто-то, кто имеет для Малфоя хоть какой-то авторитет. Больше не раздумывая, она спустилась в подземелья.

Снейп открыл дверь не сразу. За время, пока она ждала в коридоре, Гермиона уже успела пожалеть, что не предупредила его через галеон. Но сейчас, когда речь шла о безопасности учеников, это казалось чем-то лишним, на что не стоит тратить время.

Наконец, Снейп открыл дверь, заставив ее чуть отступить. Полоска света упала на ее лицо в полумраке коридора. Гермиона хотела сразу же сказать что-то, но слова замерли в горле. Она растерялась, потому что… Снейп выглядел по-другому. Белая рубашка уже успела измяться за день, а несколько верхних пуговиц были расстегнуты. В его облике чувствовалось что-то небрежное, а Гермиона привыкла видеть его собранным, и непременно в черной мантии, в которую кутались в школе как преподаватели, так и ученики.

— Мисс Грейнджер? — он на секунду замер. — Что-то случилось?

Гермиона тут же почувствовала себя неуверенно. Обычно это случалось редко, но рядом с профессором Снейпом она почему-то сразу же начинала казаться себе неловкой и незначительной.

— Я хотела поговорить.

Снейп нахмурился.

— Это так важно? Вы не предупреждали, что придете.

Гермиона кивнула. Какое-то время Снейп еще колебался, но потом все-таки впустил ее внутрь.

Гермиона вошла и присела на парту, находившуюся ближе всего к столу. Она кратко рассказала о происшествии с Роном. Снейп, впрочем, и сам об этом знал.

— И как же Поттеру удалось нейтрализовать яд? — спросил он наконец.

— Гарри использовал безоар. Прочитал о нем в учебнике Принца-полукровки, — губы Гермионы дернулись — ей все еще не нравилось, что Гарри продолжает читать этот учебник, хотя, стоило признать, в данном случае он принес пользу.

Снейпа отчего-то повеселил этот факт.

— Видите, не так уж и плох этот учебник, — заметил он со вздохом. — Вы уверены, что это тоже дело рук Малфоя?

— Я в этом не сомневаюсь! — горячо произнесла Гермиона. — Сначала кто-то подсунул Кэти проклятое ожерелье, теперь кто-то послал Слизнорту отравленную медовуху. По-моему, во всем этом наблюдается некая закономерность!

Снейп отвел взгляд в сторону, размышляя.

— Я попытаюсь что-то сделать, — пробормотал он. — Хотя, следует признать, Драко не сильно-то доверяет мне. Особенно после того случая, когда мне пришлось забраться к нему в голову, чтобы узнать правду о вас. Но… я с ним поговорю.

Гермиона едва заметно кивнула.

— Хорошо.

Снейп пожал плечами и направился к подсобному помещению, прилегающему к кабинету.

— Это всё, мисс Грейнджер? Или у вас есть ещё какие-то вопросы? — спросил он резко.

Гермиона вдруг почувствовала невыносимую тоску. Он говорил так, как будто хочет поскорее от нее избавиться.

— Всё, — тихо сказала она.

Снейп смотрел на нее какое-то время, а потом ушёл в комнату. Гермиона медленно надела сумку на плечо. За окном уже совсем стемнело, и она видела лишь верхушки деревьев, колышущиеся от ветра. Прошло несколько минут. Гермиона не двигалась с места, бездумно теребя ремешок сумки. Ей не хотелось уходить.

Она направилась к комнате, из которой лился свет, ступая тихо. Снейп не сразу заметил ее. Он стоял к ней спиной, опёршись руками о стол. Рубашка обтягивала его широкие плечи. Гермиона заметила бутылку с виски на кухонной полке. Снейп налил жидкость в бокал и залпом выпил. Потом налил еще.

— Профессор Снейп, — позвала Гермиона, постукивая пальцами по дверному косяку.

Он вздрогнул и обернулся. Сначала его взгляд был настороженным, но потом он усмехнулся и как ни в чем не бывало поднес бокал к губам и сделал пару глотков.

— Значит, вопросы все-таки остались, — прокомментировал он и опустил руку с бокалом. — Они у вас хоть когда-нибудь заканчиваются?

Гермиона слегка прищурилась.

— У меня всего один вопрос. Я только хотела спросить, все ли у вас в порядке.

Она постаралась, чтобы голос звучал не слишком сочувственно, потому что Снейп был способен перекрутить её благие намерения в непонятно что. Вот и сейчас она ожидала, что Снейп скажет, что это не её дело, но с его лица постепенно сошло насмешливое выражение, словно он задумался о чем-то.

— Вам это правда интересно?

Гермиона невольно выпрямилась, подхваченная надеждой.

— Да.

Снейп промолчал и этим словно еще больше подчеркнул тишину, что была здесь. Гермионе ничего не оставалось, кроме как ждать, что он скажет дальше. С каждой секундой неловкость все возрастала, и Гермиона уже успела пожалеть, что влезла в его дела. Наконец, он глухо произнес, не глядя на нее:

— Почему ты стоишь там? Садись.

В этот момент стеснение в груди Гермионы ослабло. Она отошла от двери и села за стол.

— Хочешь кофе или чай? — Снейп все еще стоял за ее спиной.

— Чай, — ответила Гермиона, чуть развернув к нему голову.

Снейп принялся готовить напиток. Гермиона сильнее обернулась к нему. Ее вдруг охватило предвкушение и любопытство. Она уже давно подозревала, что Снейп что-то скрывает от нее, но сейчас он, похоже, настроен сказать правду.

— Скажите… это как-то связано с Волан-де-Мортом?

Снейп не торопился с ответом. Казалось, он был полностью поглощен приготовлением чая.

— Видишь ли, не только тебе Темный лорд дает задания, — ответил он спустя какое-то время. — И решиться на них иногда бывает… тяжело, — он развернулся и, поставив перед ней чашку, сел напротив нее.

— И что же он поручил вам? — гнула свое Гермиона. Паззл в ее голове уже начал складываться, но она хотела, чтобы он сам ей это сказал.

Снейп недоверчиво усмехнулся.

— Я не могу вот так просто это с тобой обсуждать. Достаточно того, что я уже сказал.

Гермиона тяжело выдохнула. Он невыносимый! Постоянно делает вид, что ему не нужна ничья помощь, но на самом деле Гермиона знала: это не так. В противном случае он ни за что не разрешил бы ей остаться.

Она поднесла чашку к губам и сделала пару глотков, раздумывая.

— А ваше задание случайно не связано с Малфоем? — спросила она, глядя на него. Она уже достаточно изучила Снейпа, чтобы знать: если не спросить прямо, он обязательно уйдет от ответа.

— При чем здесь Малфой?

Гермиона вздохнула, приготовившись к долгому объяснению.

— Ну, как мы видим, Малфой пока не сильно преуспел в выполнении задания, и оно, очевидно, непростое, раз требует стольких усилий. Со стороны Волан-де-Морта было бы логично поручить его кому-то более опытному, в том случае, если Малфой не справится. Например, вам, — Гермиона уставилась на Снейпа, надеясь застать хоть какую-то смену эмоций, но он продолжал выглядеть абсолютно невозмутимо.

— Очень интересно, — вкрадчиво проговорил он. — И что же такого, по-вашему, он нам поручил?

— Когда произошел несчастный случай с Кэти, я сразу подумала, что ожерелье предназначалось не ей, — начала Гермиона, сцепив руки на столе перед собой. Она была рада наконец поделиться своей версией событий, ведь до этого у нее не было такой возможности. — Ее подруга Лианна позже это подтвердила. Очевидно, что ни Рон, ни Кэти не являлись целью преступника. Кэти просили передать ожерелье, Рон так вообще выпил медовуху по чистой случайности! Второе покушение тем более доказывает, что цель не была достигнута в первый раз, и преступник, совершенно отчаявшись, решился на этот шаг!

Гермиона умолкла. Она смотрела на свои сцепленные руки, лежащие на столе, и знала, что Снейп сверлит ее взглядом, ожидая продолжение.

— До сегодняшнего дня я даже не предполагала, кого на самом деле пытается убить Малфой. Но потом… Гарри сказал в больничном крыле, что Слизнорт изначально хотел подарить эту медовуху Дамблдору, — теперь Гермиона подняла взгляд на Снейпа. Он был все так же серьезен.

— Сначала это казалось мне безумием, но потом… — Гермиона на секунду прикрыла глаза. — Стоит признать, Дамблдор — единственный, кто мешает Темному лорду подобраться к Гарри. Единственный, кто представляет для него реальную угрозу. И, если убрать его, Гарри уже никто не защитит...

Воцарилась тишина. Снейп смотрел на жидкость, мерцающую в бокале.

— Что ж, предположим, это правда, — наконец сказал он. — И что вы сделаете в таком случае? Расскажите Дамблдору о том, что против него зреет заговор в его же собственной школе? — Снейп не двигался, глядя куда-то в сторону, мимо нее.

— Нет, я этого не сделаю, — произнесла Гермиона. Снейп медленно развернул к ней лицо. В глазах — серьезность и напряжение. Гермиона продолжила: — Я не желаю вам смерти, представляете? — она слабо улыбнулась, и заметила, как его губы тоже тронула едва заметная улыбка. — Я боюсь за вас, когда вы подвергаете себя опасности. И я не хочу, чтобы кто-то причинил вам боль. Я хочу только, чтобы… вы были счастливы. Надеюсь, когда-нибудь вы это поймете.

— Довольно-таки оптимистичный прогноз, учитывая, что я собираюсь убить человека.

— Убить? — Гермиона приподняла брови. — Не думаю, что это можно так назвать.

— В каком смысле?

— Мне сразу не понравилась его обожженная рука, а потом я наткнулась на это проклятие в книге «Наитемнейшие искусства».

Вот теперь на лице Снейпа возникло искреннее удивление.

— Ради Мерлина, откуда она у вас?

Гермиона усмехнулась.

— Я решила извлечь хоть какую-то пользу из своего пребывания в поместье, и, когда вы принесли мне палочку, сходила в библиотеку.

Снейп взглянул на нее с недоверием, а затем хмыкнул.

— Не сказал бы, что это поступок нормального человека...

Гермиона пожала плечами. Все же обошлось.

— Я бы никогда тебе этого не рассказал, — проговорил Снейп. — Но, раз ты сама обо всем догадалась, не вижу смысла тебя переубеждать.

— Я буду молчать, если так надо. Обещаю.

Гермиона не знала, что еще сказать. Она понимала, что Снейпу нелегко решиться на такой поступок по многим причинам. Во-первых, он хорошо относится к Дамблдору. Во-вторых, все непременно возненавидят его и будут обращаться с ним как с предателем и убийцей, хотя это неправда. Но также она понимала, что говорить об этом Снейпу нет никакого смысла — он сам все знает и понимает.

— Ладно, — Снейп вдруг поднялся. — Уже поздно.

Гермиона тоже встала. Она не знала почему, но все внутри нее внезапно забилось от волнения.

— Да, конечно...

Она направилась к выходу, ощущая спиной, что Снейп идет за ней. В кабинете было практически полностью темно. Стол и парты потонули во мраке, и только тусклая полоска света соединяла подсобное помещение с выходом из кабинета.

Наконец, Гермиона остановилась у двери и обернулась. Она хотела попрощаться и вдруг поняла, что стоит слишком близко. Слова не шли — вместо этого Гермиона уперлась взглядом в воротник рубашки Снейпа, на секунду испытав замешательство. Все мысли в голове пораженно стихли.

Снейп тоже смотрел на нее не отрываясь, и в этот момент в его глазах было только одно: нежность. Гермиона замерла. Ее вдруг пронзило осознанием того, что сейчас произойдет. И как только Снейп наклонился к ней, чтобы поцеловать, она, не думая, подалась навстречу.

Снейп тут же положил руку на талию Гермионы, привлекая к себе, и она ощутила острое удовольствие от этого прикосновения. Она вздохнула и прижалась ближе. Ее рука сначала сжалась на его плече, а потом переместилась на шею.

На самом деле Гермиона уже начала забывать, какими могут быть прикосновения, когда они не несут злого умысла. Слишком свежи были в памяти моменты наказаний Волан-де-Морта и Беллатрисы. Это заставляло ее избегать любых проявлений тактильности. И особенно это чувство усилилось после того, как Гарри в попытке прочесть ее воспоминания причинил ей боль.

Сейчас же это чувство прошло. Все было по-другому. Мир сузился только до ощущения его губ на своих, и вздохов, дрожащих между их губами.

Гермионе хотелось, чтобы Снейп был еще ближе, но в то же время это казалась чем-то абсолютно нереальным, как сон, который может оборваться в любой момент.

Снейп сильнее прижал ее к себе за талию, и Гермиона почувствовала, как ее снова пронизывает возбуждение. Тело вдруг стало очень чутким. Она едва удержалась, чтобы не застонать. Здравые мысли в ее голове звучали все тише, пока не умолкли совсем.

Снейп жадно целовал ее снова и снова. Она отвечала ему, задыхаясь сбитым, дрожащим дыханием. В какой-то момент она почувствовала себя абсолютно сумасшедшей, потому что вдруг поняла, что, оказывается, давно этого хотела...

И вдруг за дверью раздался оглушительный грохот. Она вздрогнула, и Снейп отстранился от нее, отступив на шаг. Это отдалось досадой внутри. Гермиона снова почувствовала сквозной ветер, гуляющий по кабинету. Ей стало неуютно.

— Что это? — пробормотала она.

— Разбилось что-то, — ответил Снейп изменившимся голосом. Потом открыл дверь и вышел в коридор. Гермиона последовала за ним.

Тусклый свет в коридоре все равно слепил глаза после пребывания в темноте. Гермиона невольно сощурилась и устремила взгляд поверх плеча Снейпа: белая статуя всадника была опрокинута, и над ней парил Кровавый барон — привидение Слизерина.

— Это что еще такое? — пробормотал Снейп.

Привидение в кровавых одеждах невозмутимо обернулось к нему.

— Это проделки Пивза. Как всегда — сделал гадость и, как только я прилетел на шум, сбежал.

Пивз действительно только и занимался тем, что усложнял всем жизнь: то устроил наводнение на третьем этаже, то, набрав полную сумку пауков, выпустил их в Большом зале во время завтрака. Аппетит тогда у всех был испорчен...

— Пусть только попадется мне, — произнес Снейп. — Я найду способ, как наказать Пивза, и то, что он и так мертв, его не спасет, — обратился он к привидению.

Кровавый барон величественно кивнул и уплыл вглубь коридора.

Затем Снейп принялся склеивать статую при помощи заклинаний. Гермиона выразила желание помочь, но Снейп сказал, что и один прекрасно справится, и, поскольку время позднее, ей лучше отправиться к себе. Гермионе ничего не оставалось, как последовать его совету. Она была слишком взволнована произошедшим и хотела побыть одна.

* * *

Кое-как ликвидировав урон, нанесенный Пивзом, Снейп вернулся к себе в кабинет. Внезапное вмешательство полтергейста избавило его от объяснений перед Гермионой, но ненадолго.

На самом деле Снейп не знал, что сказать ей. Он чувствовал сильнейшую досаду и растерянность. Ведь сам же обещал себе сделать всё, чтобы не допустить подобного! Так что же с ним случилось? Что это за чувство, внезапно прокравшееся в него так ловко, что он и не заметил. Но и вытравить его из себя он уже не мог. С каждым днем оно прорастало все глубже.

Это чувство вспыхивало внутри каждый раз, когда Снейп думал о Гермионе. Все попытки борьбы с ним не принесли результата. Именно это чувство заставляло Снейпа делать что-то рискованное ради нее, на что он никогда бы не пошел ни ради кого другого. Именно это чувство вытягивало на поверхность все лучшее, что когда-либо было в нем. Порой Снейп сам себе удивлялся.

Он никогда не считал себя хорошим человеком. Он много лгал. Хоть и для благой цели, но ему так часто приходилось обманывать Темного лорда, выдавая абсолютную ерунду за ценную информацию, что в какой-то момент это стало частью его. Никогда не показывать свои истинные эмоции. Не открываться никому. Снейп уже не мог так просто от этого избавиться.

Ложь, одиночество и пустота — вот какой была его жизнь. Он всегда работал до изнеможения, чтобы, когда его голова коснется подушки, заснуть в то же мгновение, и не думать ни о чем, не оставаться наедине со своими мыслями. Он стал черствым и циничным. Он так сильно погряз во всем этом, что был уверен: ему уже не спастись.

Но, стоило появиться Гермионе, и все начало меняться. Тусклая реальность мгновенно преобразилось во что-то красочное, исполненное надежд. Рядом с Гермионой Снейп чувствовал, что не мертв внутри, а все еще жив, и что душа его не очерствела, а все еще способна чувствовать. И любить.

Да, он хотел бы ее любить. Но… это было невозможно. Снейп это знал.

* * *

Весь следующий день Гермиона думала только о том, что случилось вчера. Остальные события проходили мимо нее, совершенно её не трогая. Внутри поселилась тревога, какая бывает, когда ты не можешь получить четкий ответ и зависаешь в промежуточном состоянии, не зная, что ждет тебя дальше — счастье или провал.

Гермиона чувствовала себя так же. Когда она увидела Снейпа в Большом зале на завтраке, все внутри тут же вздрогнуло. Ей стоило больших трудов не измениться в лице и не бросать на него взгляды каждую секунду. Почему-то ей казалось, что, если она сделает это хоть раз, все тут же обо всем догадаются.

Но Снейп был спокоен, как и всегда. В сторону гриффиндорского стола он не смотрел. И делал он это не специально — просто этот факультет интересовал его меньше всех остальных, и ему не было до него никакого дела.

В первой половине дня Гермиона еще ждала от него каких-то действий. Она постоянно проверяла галеон — не появилось ли на нем новых сообщений? Но ребро монеты оставалось чистым. Хотя, она знала, если бы Снейп хотел, он мог бы написать ей в любой момент — это же секунда дела.

К вечеру она перестала проверять галеон. Тревога, вызванная неопределенностью, прошла, потому что ей вдруг всё стало ясно. Она поняла, что означает поведение Снейпа, и это разочаровало ее.

Чтобы хоть как-то отвлечься, она начала перерисовывать руны в конспект. Это было очень кропотливое занятие — была важна каждая деталь, и Гермиона так сконцентрировалась, что перестала думать о профессоре.

И как раз в этот момент ощутила жжение галеона в кармане. Она отложила перо. Беспокойство волнами накатывало на нее. Ей вдруг стало страшно — что он скажет? Но, в любом случае, надо было идти.

Снейп впустил ее в кабинет сразу же, как только она постучала, и, поздоровавшись, прошел внутрь. Гермиона сделала то же самое.

— По-моему, статуя только лучше стала, — сказала Гермиона, сдержанно улыбнувшись. Она действительно обратила на нее внимание, пока шла сюда.

Снейп криво усмехнулся.

— Ну и сволочь же этот Пивз. Так спрятался, что его теперь и не найдешь…

Гермиона отстраненно кивнула. Улыбка сошла с лица Снейпа, сменившись серьезным выражением. Гермиона почувствовала эту перемену, и все внутри нее напряглось в ожидании.

— Гермиона, — сказал он, глядя на нее, — я хотел извиниться за то, что было вчера. Я… не должен был этого делать.

Гермиона отвела взгляд от Снейпа. Ее страх исполнился.

— Почему вы извиняетесь? — спросила она, грустно усмехнувшись. — Вы же хотели этого, и я тоже.

И это была правда. Даже сейчас, несмотря на его ужасные слова, на то, что он намеренно держался от нее на максимальном расстоянии, несмотря на его холодный взгляд, словно заранее предупреждающий, что к нему лучше не приближаться, Гермиона хотела бы, чтобы он поцеловал её снова.

Снейп вздохнул.

— Это тебе сейчас так кажется. Но есть правила. Мы должны им следовать.

— Но вчера вы как-то об этом не вспоминали, — безжалостно заметила Гермиона. — Не надо говорить, что вас так уж волнуют правила! Я ни за что в это не поверю!

Что он такое говорит? Гермиона вдруг почувствовала, что еще секунда, и она задохнется от стыда и обиды.

— Знаете, — вдруг сказала она, подняв на него прямой взгляд, — если вы просто ничего не чувствуете ко мне, то так и скажите!

Лицо Снейпа дрогнуло, словно от внутренней боли.

— То, что я чувствую, не имеет никакого значения, — проговорил он. — Я старше тебя. Я не могу быть таким, каким бы ты хотела. И ты знаешь, что меня ждет, если Драко не выполнит задание.

— Я это знаю, — прошептала Гермиона, чувствуя, что глаза наполняются слезами. — Я всё понимаю. Но что я могу сделать? Что мне сделать с тем, что я чувствую?

Сердце выбрало его. Ему невозможно было ничего объяснить, на него не действовали никакие логические доводы. Оно радовалось каждый раз, когда Снейп был рядом, и стремилось к нему, несмотря ни на что.

— Или то, что я чувствую, тоже не имеет значения? — спросила Гермиона с вызовом.

Снейп покачал головой.

— Ты не знаешь, что говоришь. Ты еще слишком…

— Что? — Гермиона вскинула голову. — Почему вам легче сказать, что я маленькая, глупая, и что я ничего не понимаю, чем признать, что я могу вас любить?

Гермиона уже не могла продолжать. Она умолкла; ее сердце колотилось так сильно — вот-вот разорвется.

Но, несмотря на слова Снейпа, взгляд его выдавал. Он тоже что-то к ней чувствовал — она это знала.

— Я хочу поступить правильно, — произнес он тихо.

Гермиона пожала плечами. Правильно — кто это решает?

— Нет, — прошептала она. — Вы ошибаетесь.

Она знала, что всё уже не будет, как раньше. Она не сможет сделать вид, что ничего не было, и общаться с ним как ни в чем не бывало. Этого теперь будет недостаточно.

Но Снейп не мог предложить ничего большего. Он уже все решил — это было видно по упрямому выражению его лица. Гермиона поняла, что пытаться переубедить его совершенно бессмысленно. Он действительно верил, что поступает правильно.

Гермиона выпрямилась. Она сказала все как есть. Она пыталась его переубедить. Но, если Снейп уверен, что им не стоит больше встречаться, она это примет.

Снейп смотрел в сторону. Вымученный, усталый взгляд темных глаз.

Гермиона, не говоря ни слова, вышла из кабинета. И, только оказавшись в своей комнате, расплакалась уже по-настоящему.

* * *

Северус Снейп убил Альбуса Дамблдора. Эта новость потрясла всё магическое сообщество — от клерка до министра. Школой овладела паника. Некоторые родители, не дожидаясь окончания учебного года, тут же забрали своих детей домой.

У Гермионы тоже это совершенно не укладывалось в голове, хоть она и знала, что так будет. И все равно это казалось чем-то абсолютно диким!

За завтраком место Снейпа пустовало. Вместо него там сидел Руфус Скримджер — новый министр. Гермиона молча пила горький кофе, стараясь не смотреть лишний раз на преподавательский стол. Все внутри нее сжималось и ныло.

За эти месяцы они больше ни разу не остались с профессором Снейпом наедине. Он не изменил своего решения, и, особенно поначалу, Гермионе очень его не хватало. Она скучала по их общению, ей хотелось поговорить с ним. Но Снейп ограничивался лишь парой реплик на уроке, и то без всякого эмоционального окраса. Он вел себя так, будто между ними и вправду никогда ничего не было.

И в какой-то момент Гермионе действительно начало казаться, что все, что было, происходило не с ними. Она больше не смела к нему приближаться: просто наблюдала, когда была такая возможность — в Большом зале или на уроке. И вот теперь его место опустело.

Похороны Дамблдора назначили на десять утра. После завтрака вся школа вместе с делегацией из министерства отправилась к Черному озеру. Там, прямо на траве, уже были расставлены стулья в несколько рядов, и волшебники, тихо переговариваясь, принялись занимать места.

Гермиона с Гарри и Роном сели поближе к озеру. Началась церемония. Гермиона время от времени поглядывала на Гарри. Она знала, что для него это настоящий удар. Он очень любил Дамблдора.

Сначала Гарри держался вполне хорошо, но уже под конец она заметила, как он, не отрываясь, смотрит на гробницу, и по его щекам текут слезы. Гермиона сжала его руку и коротко на него посмотрела. В последние дни она почувствовала, как сильно он в ней нуждается.

Как только церемония окончилась, все начали подниматься, и звук отодвигающихся стульев потонул в звуке сотни голосов.

Гермиона обернулась к замку.

— Как подумаю, что мы можем сюда не вернуться… — произнесла она и поежилась от прохладного ветра. — Неужели Хогвартс действительно закроют?

— Может, и не закроют, — отозвался Рон.

— Я не вернусь в школу, даже если она откроется снова, — ответил Гарри.

Рон удивленно на него воззрился, но Гермиона ожидала, что он это скажет.

— И что же ты будешь делать? — спросил Рон.

— Займусь поисками оставшихся крестражей, — ответил Гарри, глядя на белую гробницу Дамблдора, отражавшуюся в воде по другую сторону озера. — Он хотел этого от меня, поэтому и рассказал о них все.

Наступило долгое молчание. Толпа уже почти рассеялась — все нестройными группками возвращались в замок.

Гермиона, взглянув на Рона, обратилась к Гарри:

— Мы пойдем с тобой, — сказала она.

— Нет… — тут же возразил Гарри.

— Ты говорил нам когда-то, что у нас есть время отступиться, если мы захотим. Но мы этим временем не воспользовались, так?

Гарри еще какое-то время спорил, но потом был вынужден признать, что вместе они скорее справятся с заданием. Гермиона была настроена решительно. Она знала не понаслышке, каким опасным может быть Волан-де-Морт.

Наконец, Гарри и Рон устремились к замку, а Гермиона замешкалась у озера. Она долго смотрела на свое отражение в воде — темное и неровное из-за слабых волн, вызванных ветром. Ее рука в кармане сжала галеон, по которому они раньше связывались с профессором Снейпом. Она не знала, зачем до сих пор хранит его — теперь он был бесполезен.

Она поднесла руку с зажатым в ней галеоном к темной воде — одно движение, и озеро поглотит его. Казалось, если она избавится от вещи, которая напоминает о Снейпе, она сможет избавиться и от мыслей о нем, раз и навсегда. Это было так просто, но пальцы словно задеревенели. Она не могла разжать их, хоть и очень хотела

И вдруг в голове прозвучали слова Снейпа:

— Я сохраню его. Чтобы вы всегда могли меня найти.

Гермиона поспешно опустила руку в карман. Нет, она не может его выбросить. Пока существует хотя бы призрачный шанс, что галеон оживет от вибрации, вызванной сообщением Снейпа, она будет носить его с собой.