Их секрет (гет)

30 апреля. 22:00

— Гарри Поттер — собственной персоной, — вкрадчиво произнес Волан-де-Морт, приближаясь к нему. — Даже не верится…

Гарри не шелохнулся. Он так и остался стоять на коленях рядом с Гермионой. Ее тяжелое, прерывистое дыхание раздавалось прямо возле его уха.

— Пришел за грязнокровкой? — Волан-де-Морт чуть склонил голову. — Очень мило. По-твоему, она стоит того после ее предательства?

Гарри мельком взглянул на Гермиону. Сбоку заворочалась Беллатриса, и это мгновенно ударило по его и так напряженным до предела нервам. Скоро действие заклятия спадет, и тогда она совсем озвереет…

Волан-де-Морт тем временем вскинул палочку.

— Грязнокровка выполнила то, что от нее требовалось. Всего одно заклятие, активирующее действие пыльцы, и твоя магия исчезнет навсегда! Больше никаких сюрпризов, — в его глазах отобразился удовлетворенный блеск. Он прочертил палочкой какие-то руны, застывшие огненными линиями в воздухе. И, наконец, произнес: — Индастрио Интерлюзо!

Внутрь Гарри мгновенно пробрался страх. Он знал, что пыльца нейтрализована антидотом, но ему все равно стало не по себе. А вдруг все-таки…

Он поднял взгляд на Волан-де-Морта. Тот, очевидно, наслаждался триумфом.

— Авада Кедавра! — прогремел его голос.

Гарри тут же выхватил палочку из кармана и выкрикнул первое, что пришло на ум:

— Экспеллиармус!

Изумление в глазах Волан-де-Морта за секунду возросло до невероятных размеров. Он таращился на красный луч, вышедший из палочки Гарри, и, судя по всему, отказывался верить своим глазам. Страх Гарри прошел в ту же секунду. Он вдруг ощутил полнейшее превосходство над противником.

Рон тем временем кинулся к нему, на ходу вынимая из кармана серебряную щетку для волос. Это был портал, который Флёр с Биллом смогли умыкнуть из отдела магического транспорта.

— Хватайся! — заорал Рон, и Гермиона тут же поспешно сомкнула руку на щетке. Рон направил на нее палочку. — Портус!

В это же мгновение Гарри перенаправил руку вверх, и красный луч врезался в потолок. Портал засосал Гарри, Рона и Гермиону в стремительный водоворот, и они исчезли с громким хлопком. С потолка упала белая штукатурка вместе со слоем цемента. Вот и все, что осталось от них на этом месте.

* * *

Через несколько минут они уже были у коттеджа «Ракушка». Небольшой уютный дом располагался недалеко от моря, и оттого ветер здесь был гораздо сильнее. Гермиона поднялась, отряхивая руки и колени от влажного песка. Новый порыв ветра заставил их всех содрогнуться, и Гермиона заправила за ухо пряди волос, заслоняющие лицо. Потом выпрямилась и посмотрела на дом: окна в нем приветливо светились.

Внутри наверняка было тепло и спокойно, и Гермиона ощутила непреодолимое желание попасть туда как можно скорее.

— Идем, — глухо проговорил Рон за ее спиной.

В ту же секунду дверь, ведущая в коттедж, распахнулась, и Флер выбежала к ним. Билл вышел следом за ней. Флер приблизилась первой и тут же начала засыпать их вопросами, одновременно ухватив Гермиону под локоть.

Они направились к дому. Гарри и Рон что-то отвечали, и Гермиона была рада, что, по крайней мере, они могут поучаствовать в разговоре за нее. Как только она оперлась на руку Флер, силы начали медленно оставлять ее. Она шла с трудом, ощущая ноющую боль в ногах, и особенно — в спине.

— … и потом пришлось обратиться в Струпьяра — этого длинноволосого ублюдка, — проговорил Рон, закрыв за собой входную дверь. Они с Гарри и Биллом шли позади. — Меня чуть не стошнило, пока я пил оборотное зелье!

Гермиона, которую все еще поддерживала Флер, ступила на деревянную лестницу.

— Как ты себя чувствуешь? — вполголоса спросила Флер, повернув к ней голову.

Гермиона нервно усмехнулась, тут же почувствовав, как сухая кожа натягивается на губах — вот-вот порвется.

— Не беспокойся обо мне, — ответила она. — Все в порядке. Мне нужно лишь выпить восстанавливающее зелье и немного поспать.

— Да? — в голосе Флер явно звучало сомнение. Тем не менее она не стала возражать. Дальнейший путь по лестнице они провели в молчании.

Гарри, Рон и Билл остались внизу на кухне, продолжая оживленно обсуждать произошедшее. Добравшись до второго этажа, девушки услышали удивленный возглас Билла:

— Ты серьезно использовал Экспеллиармус против убивающего заклятия, Гарри? И остался жив? Как такое возможно, ради Мерлина?!

Флер снисходительно хмыкнула и открыла дверь в спальню. Как видно, ее не сильно интересовали детали спасательной операции, ее интересовал результат, а он был ясен. Гермиона вошла в комнату следом за ней. Там уже все было подготовлено к ее приходу. На широкой кровати лежало полотенце и одежда для сна, а на прикроватной тумбочке стоял флакон с зельем, которое по цвету напоминало восстанавливающее.

Гермиона подошла к кровати. Впервые за время пребывания в холодной палатке, лишенной всяких удобств, ей стало доступно самое необходимое: тепло, ощущение безопасности. Тронутая этим, Гермиона почувствовала подступающие слезы и прикусила внутреннюю сторону щеки, чтобы побороть их.

— Мы можем вызвать целителя, — сказала Флер, — чтобы он осмотрел тебя.

Гермиона обернулась к ней и покачала головой.

— Не стоит. Я научилась неплохо исцелять раны.

Флер кивнула и жалостливо поджала губы. Гермиона поняла, что была неубедительна, и завтра ее снова будут уговаривать на вызов врача.

— Ладно, как скажешь. Отдыхай, — и Флер торопливо покинула комнату, на прощание одарив еще одной сочувствующей улыбкой.

Гермиона села на кровать, позволив наконец горячим слезам скатиться по лицу. Вместе с ними выходило и страшное напряжение последних дней. Потом она торопливо убрала их с лица. Нужно было переодеться и сходить в душ, и, спустя несколько минут неподвижного сидения, она все же заставила себя это сделать.

Какое-то время за дверью еще раздавались голоса, слышался топот ног, но потом всё стихло. К полуночи дом полностью погрузился в сон.

* * *

Когда Гермиона проснулась, было около пяти часов утра. Последнее время они с Гарри и Роном жили в таком сумасшедшем ритме, что поспать более четырех часов считалось настоящей удачей, и организм Гермионы уже подстроился под такие условия. Она села в постели, чувствуя тяжесть в голове. Плотные синие шторы были задернуты, и оттого свет практически не пробивался в комнату.

Гермиона встала и подошла к окну, чтобы раздвинуть их. Уже начинало светать. Море оставалось практически неподвижным, и Гермиона подумала, что, наверное, сегодня не так ветрено, как вчера. Она отошла от окна, быстро переоделась и вышла на улицу.

Природа снаружи дышала свежестью и прохладой. Гермиона направилась к морю. Вокруг не было ни души, лишь щебетание птиц и шум волн раздавались в тишине.

На пляже она заметила одинокую фигуру и приостановилась. Гарри. Он был в темно-красной клетчатой рубашке и джинсах, которые носил изо дня в день. Находясь в постоянных бегах, они не могли похвастаться разнообразием гардероба. Гермиона чуть нахмурилась, наблюдая за ним. Впрочем, ничего необычного — Гарри просто прохаживался вдоль берега без всякой цели.

Она направилась к нему, и Гарри вскоре заметил ее. Он замер, ожидая, пока она приблизится. Его взгляд за стеклами очков был приветливым и в то же время отстраненным, лишенным тепла.

— Зачем ты встала так рано? — спросил он, стоило ей подойти. — Лучше вернись и поспи еще, чтобы как следует отдохнуть.

Гермиона покачала головой.

— Высплюсь как следует после победы над Сам-Знаешь-Кем, а пока еще рано расслабляться.

Гарри усмехнулся и посмотрел в сторону. Солнце уже начало медленно прогревать синюю гладь моря. Он не смотрел Гермионе в глаза и не знал, куда деть руки: то сцеплял их в замок перед собой, то обхватывал одной рукой плечо.

— Ладно, может, вернемся в дом? — предложил он, наконец осмелившись встретиться с ней взглядом, и улыбнулся — не то чтобы Гермиона поверила в искренность этой улыбки. — Тебе не холодно? Ветер здесь сильный…

— Нет, — ответила она. — Хочу побыть здесь немного.

Гарри бездумно кивнул, глядя в сторону, словно и не предполагал другого ответа изначально.

— Ну, как хочешь. Тогда я, наверное, пойду, — проговорил он, глядя куда-то себе под ноги, и, бросив на нее быстрый, ободряющий взгляд, повернул к дому.

Гермиона ощутила болезненный укол разочарования. Гарри не хотел говорить с ней — она это почувствовала. Но для нее всё было по-другому — ей хотелось наконец обсудить с ним произошедшее. Хотелось, чтобы эта ситуация с пыльцой не стояла больше между ними.

Гермиона напряженно раздумывала об этом, уткнувшись взглядом в песок. Всё изменилось. Власть над Гарри, которую она чувствовала раньше, теперь кончилась. Раньше он стремился к ней, был открытым и искренним, а теперь избегал и пытался отделаться дежурными, вежливыми фразами — якобы проявлениями заботы. Но на самом деле они ничего не стоили.

— Нет, подожди, — быстро проговорила она, развернувшись к нему.

Гарри остановился. Солнце отбрасывало блик на его очки, и оттого Гермиона не видела выражение глаз.

— Не оставляй меня здесь одну, — тихо сказала она и опустилась на песок, обхватив руками колени. — Или ты больше не хочешь говорить со мной? — она усмехнулась, на самом деле чувствуя лишь боль.

Спустя секунду замешательства Гарри вернулся и сел рядом. Гермиона не обернулась к нему, она смотрела на море. Волны мерно покачивались, отображая желто-розовые блики восходящего солнца.

— Что за глупости? — проговорил Гарри с некоторым раздражением. — Конечно, я хочу говорить с тобой! Я просто забочусь о тебе, и поэтому предложил вернуться в дом.

Губы Гермионы дрогнули и поджались. Действительно, Гарри вел себя так, что к нему невозможно было придраться. Но что скрывалось за этими словами? Равнодушие, только и всего.

Спустя пару минут молчания Гарри заговорил снова:

— Слушай… Мне жаль, что тебе пришлось вынести всё это, Гермиона, правда! И прости за то, что оставили тебя там. Просто… понимаешь, воспоминания ведь были правдивы, и мы подумали, что ты действительно подсыпала пыльцу, потому что… Сам-Знаешь-Кто заставил тебя!

Гермиона никак не отреагировала на его слова, даже не пошевелилась. Воспоминания стояли теперь перед её глазами, как ожившие галлюцинации. Вот кольца сжимаются на ее теле, оставляя уродливые шрамы. Эти шрамы никогда уже не исчезнут. Они теперь — часть ее.

Вот она срывается с трибуны и бежит к Дамблдору, чтобы рассказать о пыльце. Тогда ее страх за Гарри достиг такого уровня, что она действительно готова была умереть ради его спасения — и, если бы не вмешательство Снейпа, умерла бы.

Вот она готовит зелье у себя в ванной, чтобы провести ритуал, прекрасно зная о ломке, ожидающей ее на следующий день.

Она боролась, насколько это было в её силах, чтобы только не дать Волан-де-Морту победить.

— Я бы никогда не навредила тебе, Гарри, — сказала она тихо. — Никогда.

Гарри вздохнул. Ему будто не хватало воздуха — настолько тяжелым был этот вздох.

— Но почему ты не рассказала обо всем, когда проклятие закончилось? — произнес он с упреком. — Тогда мы бы избежали всех недоразумений!

Гермиона обернулась к нему, чуть прищурив глаза. Раздражение начинало закипать в ней.

— В том-то и дело, Гарри, что я не знала, закончилось оно или нет. То, как действует проклятие, известно лишь Сам-Знаешь-Кому, ведь это он — его создатель. Да, кольца исчезли, но я не могла быть уверена, что останусь в живых, если расскажу тебе правду!

Гарри ничего не ответил. Его взгляд вдруг стал серьезным и замкнутым. Гермиона поняла, что это произошло из-за ее резкого тона, но уже не могла заставить себя говорить с ним по-другому.

— Разве ты так плохо знаешь меня, Гарри? Я бы никогда так не поступила ни с тобой, ни с кем-либо другим! Почему ты снова и снова позволяешь врагам себя обмануть? Я же пыталась предупредить тебя! Но ты готов поверить кому угодно, только не мне!

— Да, я ошибся, Гермиона, прости, — сказал Гарри голосом, в котором, тем не менее, не чувствовалось раскаяния. — Но что еще мне оставалось делать? В один момент ты резко изменилась. Стала скрытной, тихой, все время пропадала где-то… Я чувствовал, что с тобой что-то не так, но не знал, что именно, и все мои попытки узнать ни к чему не приводили! — он помолчал немного, потом добавил, но уже тише: — Думаешь, я не знал, что ты мне врешь? Про какие-то каталоги в библиотеке, которые срочно нужно заполнить, про поручения МакГонагалл. Я понятия не имел, где ты была и чем занималась на самом деле. И в итоге это привело к тому, к чему… привело.

Гермиона медленно отвела взгляд от Гарри. Тяжесть в голове стала усиливаться, давить на глаза. Может, им действительно лучше было бы сразу вернуться в дом. Может быть, для нее лучше было бы не слышать этих слов вовсе.

— Я не виню тебя, Гермиона, — с трудом произнес Гарри. — Я понимаю, что ты не хотела навредить мне. Но… когда я увидел это… Понимаешь, я ведь даже предположить не мог, что в тот момент, когда я с тобой, ты думаешь о том, как бы… — он запнулся, и Гермиона поняла, что ему тяжело даже просто произнести это, — ты думаешь, как бы выполнить задание, — договорил он и поднял на нее взгляд. Гермиона ухмыльнулась — он все-таки нашел способ смягчить невыносимое. — Я правда любил тебя. Но я не могу так просто переступить через это и сделать вид, что ничего не было. Не могу. Прости.

Гарри торопливо поднялся и ушел. Гермиона не стала его останавливать — она больше не видела в этом смысла.

Солнце теперь стояло высоко над землей. Светящиеся, переливающиеся лучи ласкали всё вокруг: волны, песок, огромные камни у берега. Но Гермиона не чувствовала этих теплых прикосновений на себе. Казалось, всё внутри неё замерзло и превратилось в лед.

* * *

2 мая. 00:01

Череп и змея, выжженные на запястье, вдруг отдались болью. Снейп медленно встал из-за стола и бросил взгляд на часы. Полночь.

Защитные чары никогда не ошибались — кто-то проник в замок. Сегодня коридоры патрулировала Алекто Кэрроу, и она, видимо, дала сигнал Волан-де-Морту. Неужели Поттер вернулся в школу?

Надо было лично все проверить. Снейп вышел из кабинета, на ходу согнув локоть и застегивая пуговицы на манжете рубашки. Волан-де-Морт уже наверняка летел сюда с немыслимой скоростью.

В коридоре Снейп услышал приглушенные голоса, доносившиеся из гостиной Когтеврана. Он на секунду остановился, прислушиваясь, и потом устремился туда. За поворотом он увидел МакГонагалл.

— Кто здесь? — испуганно спросила она, тут же вынув палочку. Минерва выглядела так, как будто только что встала с постели. Седые волосы, сплетенные в косу, растрепались.

— Это я, — ответил Снейп, выходя из темноты.

МакГонагалл поджала губы. В ее глазах появился ледяной блеск. Снейп, впрочем, привык к такой реакции на себя.

— Разве сегодня ваша очередь патрулировать? — спокойно спросил он. Все вдруг начало казаться ему подозрительным: отсутствие Алекто, МакГонагалл, явно пытающаяся что-то скрыть.

— Нет, а вы возражаете? — резко произнесла она, вскинув подбородок.

Снейп сделал неслышный шаг навстречу.

— Минерва, если Поттер здесь…

Но она не дала ему закончить. Ее палочка резко взметнулась вверх, и этот жест прозвучал красноречивее любого признания.

Он здесь.

Снейп тоже взмахнул палочкой. Щитовые чары сработали так стремительно, что МакГонагалл покачнулась. В то же мгновение она направила палочку на факел, прикрепленный к стене. Из огня образовалась огромная черная змея, обернувшаяся роем кинжалов. В последнюю секунду Снейп успел укрыться за стоявшими сзади доспехами, и кинжалы один за другим вонзились в нагрудные латы.

Снейп не хотел драться с ней. Он понимал, что Минерва, преданная Дамблдору до мозга костей, просто не может по-другому вести себя с его убийцей.

— Нет! — вдруг взвизгнул голос профессора Флитвика. — Больше вы, Северус, никого здесь не убьете! — одетый в пижаму, он бежал к нему вместе с профессором Стебль.

Снейп быстро развернулся и ринулся прямо по коридору. Макгонагалл, Флитвик и Стебль метали ему вслед молнии. Добравшись до классной комнаты, Снейп рванул туда.

— Остановись! Предатель! — выкрикнула ему вслед МакГонагалл.

Но было поздно. Снейп выпрыгнул в окно, задействовав свое умение летать без метлы. Лишь россыпь осколков осталась на полу.

Хогвартс по-прежнему был огражден защитным куполом, и Снейп смог опуститься на землю лишь за его пределами. Но еще до приземления он заметил, как в окрестностях Запретного леса начинают потихоньку скапливаться силы Волан-де-Морта. Первыми бросались в глаза великаны. Они медленно и тяжело ступали друг за другом, оставляя глубокие следы на сырой земле.

Потом Снейп заметил группки оборотней и егерей. Они уже не производили такого устрашающего впечатления, как великаны, но все равно были настроены серьезно. Все они торопливо передвигались из одного места в другое, их голоса сливались в один оглушительный поток, состоящий из выкриков и звуков летящих заклятий.

Наконец Снейп спустился. Ботинки тут же погрязли в мокрой земле, но он не обратил на это внимания. Сегодняшняя ночь почему-то казалась особенной. Все еще пытаясь отдышаться, он вскинул голову и посмотрел на небо: там не было ни единой звезды.

Прохладный, влажный воздух окутал лес. Снейп прерывисто вдыхал его, чувствуя, как быстро колотится сердце. Ему было не по себе, и он не знал почему. Он уже много раз участвовал в сражениях, и лица всех приспешников Волан-де-Морта были ему привычны, но какой-то смутный страх все равно терзал его.

И вдруг за спиной раздался голос Беллатрисы:

— Повелитель хочет видеть тебя, — заявила она без всякого приветствия.

Снейп обернулся к ней. Прошло чуть больше суток с тех пор, как Волан-де-Морт узнал о провале своего плана. И теперь, очевидно, придется ответить за всё.

Снейп не смотрел на Беллатрису, хотя чувствовал ее изучающий взгляд на себе. Он заметил группу оборотней, расположившихся сбоку от них. Резкий запах крови и псины сопровождал их повсюду. Горло Снейпа мгновенно сковала тошнота, и он тяжело сглотнул. Мысль о том, что Гермионе удалось сбежать до того, как оборотни добрались до нее, на секунду придала ему сил.

— Где он? — спросил Снейп спокойным тоном.

— В Визжащей хижине, — буркнула Беллатриса и, посчитав поручение выполненным, прошла мимо него к новоприбывшим Пожирателям смерти.

Снейп проводил взглядом ее удаляющуюся фигуру. Сегодня Беллатриса была сдержаннее, чем обычно. Почему? На нее так повлияла должность руководителя вторжения, или существовало что-то еще? У Снейпа не было времени на раздумья.

Еще мгновение он наблюдал, как Пожиратели начинают атаковать защитный купол, а затем крутанулся на месте и трансгрессировал. Визжащая хижина находилась в уединенном местечке леса, и все звуки приближающейся битвы просто не доходили сюда. Снейп взглянул на мрачный домик, делая шаг вперед. Окна в нем были заколочены досками, и это не могло не настораживать.

Снейп вошел. Потолок в хижине был слишком низким, и ему пришлось тут же пригнуть голову. Снейп ступил с порога на гнилые, скрипучие доски. Как здесь тесно… Свет исходил лишь от нескольких свечей — тусклый и слабый, он едва давал возможность рассмотреть хоть что-нибудь.

Волан-де-Морт уже ждал его там, стоя у горящего камина. Снейп в который раз отметил то, как мало в нем осталось человеческого. Он сам уже чувствовал, как рубашка липнет к спине от духоты, тогда как Волан-де-Морт преспокойно грел посеревшие руки над огнем.

— Ну наконец-то, — проскрипел он, разворачиваясь к нему. — Не сильно-то ты торопишься к своему господину, Северус!

Снейп сделал еще один шаг к нему, и доски снова протяжно скрипнули.

— Я прибыл, как только смог, мой лорд, — ответил он. Взгляд Снейпа упал на змею, извивающуюся у ног Волан-де-Морта.

Тот поджал губы, очевидно, не удовлетворившись таким ответом.

— Полагаю, тебе известно, что произошло в поместье, — медленно проговорил он, приближаясь к нему. — Удивительно, но Поттер сам пришел ко мне в руки… Дело оставалось за малым: произнести заклятие активации пыльцы и избавиться от сквиба, больше не представляющего угрозы. Однако заклятие не сработало…

Снейп ничего не ответил. Он стоял, неотрывно глядя на огонь в камине.

Волан-де-Морт подошел ближе. Снейп почувствовал сладковатый запах гнили, исходивший от него, и неосознанно задержал дыхание.

— Так почему же заклятие активации пыльцы не сработало? — вкрадчиво спросил Волан-де-Морт. — Может быть, потому что пыльца и не поступала в организм Поттера?.. И грязнокровке удалось каким-то образом обойти проклятие?

Снейп медленно повернул голову к нему.

— Полагаю, что так.

Волан-де-Морт издал злобное восклицание и рванулся к камину. Снейп наблюдал за его перемещениями исподлобья. Пусть лучше Волан-де-Морт думает, что Гермиона использовала какие-то темные ритуалы или что-угодно еще, чтобы избавиться от проклятия, чем догадается об антидоте.

— И ты так спокойно говоришь мне об этом?! — вскричал Волан-де-Морт. — Для чего, скажи мне, ты находишься в Хогвартсе? Для чего?! Чтобы рассказывать детишкам про непростительные заклятия? Чтобы грязнокровки выполняли у тебя под носом всё, что им вздумается?! Ты очень, очень меня разочаровал!

Снейп втянул воздух через нос, заталкивая раздражение поглубже внутрь. Надо молчать.

Волан-де-Морт тем временем заговорил снова, его голос прозвучал мстительно и тихо:

— Ну, ничего. Ничего… Я заставлю ее пожалеть о своем поступке. Защитный купол Хогвартса вот-вот падет, и я смогу прорваться внутрь. Я найду ее. И вырву из ее лживого рта признание о том, как ей удалось обойти проклятие, — его лицо исказила ухмылка. — Кольца оставили достаточно шрамов на ее теле? О, я могу изуродовать её еще больше, до неузнаваемости!

Страшные слова повисли в комнате между ними. Снейп взглянул на него с тенью тревоги в глазах — как бы ему ни хотелось, он не мог притвориться равнодушным. Он и сам прекрасно знал, что защитный купол падет через считанные минуты, и что вся армия Волан-де-Морта хлынет в Хогвартс. А что будет потом? Волан-де-Морт с легкостью найдет её. Он уже делал это прежде — в ту ночь, когда убил родителей Поттера.

Снейп не знал, что именно так повлияло на него: страх за Гермиону, эта хижина, в которую он был заключен, как в жаркую клетку, или болезненные воспоминания из прошлого. Но у него появилось ощущение, что прямо сейчас пол под ним резко обрушился, и он летит в бездну.

Волан-де-Морт, кажется, уловил его смятение. Он подошел ближе.

— А что же мне сделать с ней после этого? — протянул он с мстительным придыханием. — Я подумываю о том, чтобы отдать ее Фенриру Сивому — уж очень он меня об этом просил. Пусть делает с ней всё, что ему вздумается… Пусть тело грязнокровки сгниёт от волчьих укусов… Ну, что скажешь?

Грудь Снейпа напряглась от замершего вздоха. Он не раз видел тех несчастных, что попадали в лапы оборотней. Иногда, если от них можно было получить какие-то сведения, Волан-де-Морт просил его подлечить их — настолько, насколько это было возможно, чтобы они были в состоянии вынести допрос. Но почти всегда им уже нельзя было помочь. Раны воспалялись на теле, обрекая их на мучительную смерть.

Снейп стоял, не в состоянии пошевелиться. Стоило хоть на секунду представить, что и Гермиону может постичь та же участь, и что-то впилось внутрь него клещами: на смену уму пришел инстинкт, и он понял, что сделает все что угодно, лишь бы ее защитить.

— Молчишь, — пробормотал Волан-де-Морт тем временем. — Что ж, приму это за согласие.

Сней быстро перевел взгляд на Волан-де-Морта. В голове крутилось сотни способов, как потактичнее изложить просьбу, но в итоге он прошептал лишь:

— Отдайте ее мне.

На секунду возникла пауза. Волан-де-Морт приподнял брови в удивлении.

— Вот как? Я не ослышался? Просишь меня об одолжении после того, как подвёл? Смело, — он поджал губы. И, немного подумав, добавил: — Но, знаешь, ты и вправду многое сделал для меня. Было бы нечестно забыть об этом из-за одного-единственного проступка… Ты хочешь грязнокровку — я могу это понять. И я дам тебе насладиться ею, прежде чем убью. Это, надеюсь, удовлетворит тебя?

Снейп бросил на него резкий взгляд. Конечно, это было совсем не то, о чем он просил.

— Я так и думал, — заметил тем временем Волан-де-Морт. — Значит, Беллатриса оказалась права насчет тебя. Она приходила ко мне на днях, говорила о твоей… склонности к грязнокровке. Значит, ты не хочешь просто воспользоваться ею. Ты хочешь, чтобы я пощадил ее. Вот о чем ты меня просишь!

— Да, именно об этом я и прошу, — проговорил Снейп глухим голосом. — Я могу сделать для вас, что угодно, вы же знаете.

Волан-де-Морт смотрел на него какое-то время. Потом медленно покачал головой.

— Этому не бывать, Северус. Мы заключили сделку. Не спорю, условия непривлекательные, и все же грязнокровка нарушила ее, — он погладил змею, взвившуюся у его ног. Его пальцы с потемневшими ногтями совсем не отличались от пальцев мертвеца. — Нельзя предать меня и остаться безнаказанным. Грязнокровка умрет сегодня ночью. Это окончательное решение. А теперь, ради Мерлина, поговорим о другом, — он опустил руку, и змея тут же устремилась в противоположный конец комнаты. — Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что для меня.

При упоминании о просьбе Снейп чуть приподнял подбородок. Смутная догадка посетила его.

— Мне нужно, чтобы ты принес мне оставшуюся пыльцу из тайника. Я сам использую ее, раз уж грязнокровка этого не сделала! И Поттер будет уничтожен…

Губы Снейпа дрогнули в ухмылке. Ну конечно. Волан-де-Морт ведь не знает о существовании антидота и думает, что пыльца еще может сработать.

Волан-де-Морт боялся. Хоть он и твердил все время, что является непревзойденным волшебником, существовала все-таки сила, способная его победить. Прошлое его столкновение с Поттером закончилось тем, что он превратился в бесплотного духа, и еще долгое время потом не мог вернуть себе тело, тогда как Поттер отделался шрамом на лбу. Кроме того, простое заклятие Экспеллиармус в руках Поттера становилось чуть ли не убивающим — во всяком случае, Волан-де-Морт не смог его одолеть в поместье, применив Аваду Кедавру. Пыльца являлась для него беспроигрышным вариантом, и Снейп давно это понял.

Еще мгновение назад он чувствовал паническую растерянность, но теперь вдруг успокоился. Картины истязаний, предназначенных для Гермионы, наконец отступили.

«Нет, — подумал Снейп с дикой и внезапной надеждой. — Нет! Я заставлю его сохранить ей жизнь».

— Хорошо, — произнес он. — Я принесу вам пыльцу, но при одном условии.

Волан-де-Морт мгновенно почувствовал неладное и сделал шаг к нему. Снейп заметил, как его ноздри затрепетали от едва сдерживаемого гнева, и невозмутимо продолжил:

— Вы должны пообещать мне, что ни вы, ни ваши люди не навредят ей. Только тогда я покажу тайник.

Жуткое молчание наполнило комнату. Волан-де-Морт, казалось, перестал дышать. Лишь треск поленьев в камине прорезал тишину.

— Как это понимать? — процедил он наконец. — Я оказал тебе неслыханное доверие, позволив спрятать пыльцу в тайник! И ты теперь решил воспользоваться этим, чтобы шантажировать меня?..

Змея, словно уловив настроение хозяина, всполошилась и встала на дыбы. Ее узкий язычок, содержащий в себе смертельный яд, быстро-быстро замелькал туда-обратно.

— Как ты смеешь? — произнес Волан-де-Морт с ненавистью в голосе. — Ты, по-моему, не в своем уме, Северус, раз вздумал ставить мне условия… Я и без твоей помощи узнаю, где тайник. Легилименс! — вскричал он, направляя на него палочку.

Легилименция, которой владел Волан-де-Морт, значительно отличалась по своей силе от той, что применяли другие волшебники. Снейп мгновенно почувствовал, как его отбросило в дальний конец комнаты, как спина соприкоснулась со стеной. Он зажмурился от резкой боли и невольно коснулся раскрытой ладонью стены в поисках опоры.

— Легилименс! — повторил Волан-де-Морт.

Снейп тут же спрятал воспоминание о тайнике в самую глубь. Боль, вспыхнувшую при этом — сильную, пульсирующую, — он проигнорировал. За последние годы он преуспел в сокрытии воспоминаний как никто другой.

Но сейчас всё было иначе. Никогда прежде Волан-де-Морт не испытывал столь сильной ярости. Его метания в голове и необходимость все время напрягаться, чтобы прятать нужное воспоминание, приносили Снейпу страшное мучение. Холод каменной стены, который он ощущал затылком, было единственным, что хоть чуть-чуть отрезвляло его.

— Легилименс!

Волан-де-Морт не собирался отступать так скоро. Он повторил заклинание, потом еще… и еще… и снова… Через какое-то время Снейп утратил счет его попыткам. Из носа шла кровь, но он не мог наклонить голову или хоть как-то пошевелиться, чтобы она не попадала в горло.

И все равно Снейп не собирался прекращать эту пытку. Он ждал, когда Волан-де-Морт истратит все силы и признает, что единственный способ получить воспоминание — это согласиться на его условия.

Спустя какое-то время все закончилось. Волан-де-Морт опустил палочку, и Снейп снова смог видеть и слышать, и боль в голове чуточку ослабла. Но очень скоро он понял, что ошибся: стоило сделать малейшее движение, и боль вспыхнула с новой силой.

Из-за столь длительного воздействия на мозг мысли его сбивались и путались. Чтобы сконцентрироваться на чем-то, сфокусировать взгляд, нужно было прилагать огромное усилие. Он сильнее оперся рукой о стену. Его лицо было мокрым от пота.

— Я покажу тебе воспоминание, — хрипло пробормотал Снейп, — но сначала ты должен дать обет.

Губы Волан-де-Морта превратились в побелевшую, бескровную полоску. Змея у его ног снова заволновалась, встала на дыбы и вдруг с силой дернулась к Снейпу, но Волан-де-Морт придержал ее, дотронувшись до ее головы и сказав что-то на парселтанге.

Снейп наблюдал за этим, чуть сощурив глаза и презрительно скривив губы. У него не осталось ни малейших иллюзий насчет того, что вскоре произойдет.

Волан-де-Морт выпрямился.

— Ублюдок! — выплюнул он с чувством. — Может, ты и заставишь меня сохранить жизнь грязнокровке, но тогда твою жизнь уже ничто не спасет! — и он вытянул руку из-под плаща.

Снейп ничего не ответил. Он тяжело оторвался от стены, подошел к Волан-де-Морту и сжал его руку. После того, как Волан-де-Морт произнес непреложный обет, золотые нити обвили их руки и затем растворились в воздухе.

Снейп быстро выпустил его холодные пальцы и отошел назад на пару шагов.

Волан-де-Морт дернулся и снова направил на него палочку.

— Легилименс!

Снейп не сопротивлялся. Он позволил ему проникнуть в сознание и узнать, где тайник.

Закончив просмотр воспоминания, Волан-де-Морт спешно убрал палочку. Он дотронулся двумя пальцами до метки на запястье, и Снейп заметил в полумраке комнаты, как зашевелился череп со змеей.

Очень скоро за дверью раздались шаги и, после предупредительного стука в хижину вошел Рудольфус Лестрейндж — один из Пожирателей смерти и муж Беллатрисы. Лицо его было влажным от пота и местами грязным. Маленькие глаза бегали из стороны в сторону. Он вытер рукавом пот, скопившийся над губой и, с трудом отдышавшись, произнес:

— Я здесь, Повелитель. Что вам угодно?

— Ничего особенного, Рудольфус. Ты трансгрессируешь в одно место и проверишь тайник.

Он показал ему то место, что было в воспоминании Снейпа. Рудольфус, взглянув с любопытством в его сторону, отправился выполнять поручение. Снейп прямо-таки чувствовал его ликование — они с Беллатрисой давно мечтали вывести его на чистую воду, и вот, всё указывало на то, что он теперь в немилости.

Как только за Рудольфусом захлопнулась дверь из ветхих, растрёпанных досок, Волан-де-Морт дотронулся кончиками пальцев до головы Нагайны и снова произнес что-то на змеином языке.

Змея только и ждала этого приказа. За секунду она подлетела к Снейпу и с силой впилась зубами в плечо. Наверное, она целилась в шею, но промахнулась.

Снейп вздрогнул и инстинктивно схватился другой рукой за плечо, чтобы остановить кровь. Впрочем, это не особо помогло. Рана была глубокой, и кровь просачивалась сквозь пальцы, стекая вниз, на пол…

Яд начал распространяться по телу. Снейп сделал неровный шаг назад и уперся спиной в стену, чтобы удержать равновесие. Дыхание вырывалось из его груди редкими, короткими толчками.

— Ты невероятный глупец, — прошипел Волан-де-Морт. Снейп слышал его, но не очень хорошо: звон в ушах был едва ли не громче. — И предатель! Я позволил тебе узнать меня, приблизиться ко мне! После нашей победы ты мог бы получить все, что только может желать человек. Ты хочешь денег — я дам их тебе, хочешь славы — получишь и ее. Ты стал бы богатейшим, известнейшим человеком! Но, как оказалось, тебе это всё не нужно! Все, что тебе нужно, — тащиться за грязнокровкой! Такое жалкое удовольствие, и посмотри, какой ценой оно тебе досталось!

Снейп покачал головой, посильнее перехватывая рану пальцами.

— Всё это только слова, — с трудом проговорил он, — и в них давно уже никто не верит. Ты только обещаешь могущество и богатство, а на деле не позволишь им насладиться никому, кроме себя… Ты говоришь о преданности… но никто из них не предан тебе по-настоящему. Они не уважают тебя, но они боятся тебя, как бешеного пса, и только поэтому подчиняются… — его рот скривился в презрении. Договорив, Снейп быстро втянул воздух в легкие, чувствуя, что ему совсем нечем дышать, и прикрыл глаза на секунду.

— Знаешь, в чем твоя ошибка? — пробормотал он, делая над собой новое усилие. — Ты думаешь, что для человека ничего не может быть ценнее собственной жизни. Но это не так…

Волан-де-Морт бросил на него еще один резкий взгляд, предупреждающий о том, что пора замолчать. Но Снейпу было всё равно. Впервые он мог высказать ему то, что думает на самом деле.

— У тебя все равно ничего не получится, — продолжил Снейп. Он чувствовал сильную, лихорадочную дрожь по всему телу, и это мешало сосредоточиться на том, что он хотел сказать... Казалось, что прямо сейчас он находится в кипящей воде. Пот стекал с лица, воздух, попадавший в ноздри, казался слишком горячим. И все же Снейп нашел в себе силы произнести: — Гермиона согласилась дать пыльцу Поттеру только тогда, когда я пообещал приготовить антидот… Ты не мог заставить ее. Она… умерла бы, но не навредила ему. И теперь… у Поттера выработался иммунитет к пыльце. Так что можешь сколько угодно применять её, пыльца… все равно не подействует…

Рот Волан-де-Морта в изумлении приоткрылся. В эту минуту дверь распахнулась и в хижину ворвался Рудольфус Лестрейндж. В его руках был зажат флакон с пыльцой.

— Мой лорд, — он, склонившись, протянул его Волан-де-Морту.

Тот выхватил его из рук Рудольфуса, и, швырнув в стену, заорал:

— Убирайся вон! Вон отсюда, быстро!

Рудольфус округлившимися глазами уставился на разбитый флакон и высыпавшуюся пыльцу на грязном полу. Он не мог поверить, что проделал путь в тайник ради того, чтобы столь редкий артефакт уничтожили прямо на его глазах.

— Я сказал, убирайся! — рявкнул Волан-де-Морт.

Рудольфус поспешно отступил назад и выбежал из хижины.

Ярость, исходившую от Волан-де-Морта, можно было ощутить физически. Она постепенно трансформировалась в магию. Снейп с трудом мог сфокусировать взгляд на чем-то, и все же он увидел, как с пола поднимается темный вихрь, окружая Волан-де-Морта и Нагайну, и как его самого внезапно пронизывает холод. Если до этого Снейп ощущал страшный жар, то теперь ему показалось, что его окунули в ледяную воду. Болезненная дрожь снова пронеслась по всему телу.

Через мгновение раздался оглушительный треск, а затем всё стихло. Волан-де-Морт исчез. Снейп не знал, куда именно он трансгрессировал, и ему уже было всё равно.

Снейп слегка повернулся и прислонился виском к каменной стене, тяжело и хрипло дыша. Яд Нагайны был смертелен, он это знал.

Но теперь, когда он чувствовал, как силы медленно вытекают из него, в нем вдруг закричал голос: голодный, жадный, жаждущий…

Нет, я не хочу, чтобы всё закончилось так, я не хочу!

Ему хотелось увидеть наконец этот мир без Волан-де-Морта. Без угрозы, нависшей над всеми в воздухе. Ему хотелось жить, зная, что больше не нужно притворяться и лгать. Что его жизнь и право выбора принадлежит только ему, и никому больше.

И еще… ему вдруг стало невыносимо жаль, что он умрет, так и не испытав близости с ней. И его любовь умрет вместе с ним, так и не излившись, не реализовавшись, не найдя никакого выхода… Лишь образы в его сознании, бесконечные, которые он копил, едва позволял себе представить... Он не мог себе этого разрешить, и ведь все равно он хотел ее… он хотел…

Снейп снова повернул голову, тяжело сглатывая; с каждой секундой голова становилась все тяжелее, будто наливаясь свинцом.

Наверное, глубоко внутри он знал, что это с ним случится. Порой он видел наперед все, что его ждёт, и так ярко, что сердце начинало биться чаще, и дыхание прерывалось. Наверное, он знал это всегда. И тогда, когда обманул Дамблдора, не сказав ему о метке Гермионы, и тогда, когда предложил ей приготовить антидот. Он знал… знал, что кто-то должен будет ответить за антидот. И также он знал, что это будет не она.

* * *

Шел уже третий час битвы. Хогвартс, всегда казавшийся Гермионе несокрушимой крепостью, теперь сотрясался от ударов и взрывов. Все вокруг укрылось плотным туманом, вызванным то ли боевыми заклинаниями, то ли природой — в такой суете было не разобрать.

Армия Волан-де-Морта разрослась до невероятных размеров. Помимо Пожирателей, Хогвартс атаковало множество других существ. Дементоры окружили замок, акромантулы быстро-быстро взбирались по каменным стенам, проникая внутрь. Сопротивляться им с каждой секундой становилось все тяжелее.

Гермиона была внутри замка, когда раздался первый ужасающий взрыв. Все внутри нее перевернулось от страха, заставив сильно зажмуриться. Но Гермиона знала, зачем вернулась сюда, и что стоит на кону. Долгожданная победа. Нужно во что бы то ни стало найти оставшиеся крестражи и уничтожить их.

И сегодня удача не просто улыбнулась им с Гарри и Роном, она приняла их в объятия. За эти пару часов они уничтожили сразу два крестража: чашу Пенелопы Пуффендуй и диадему Кандиды Когтевран. От мысли, что цель совсем близко, в Гермионе начала закипать ненормальная энергия. Еще немного, совсем чуть-чуть, и Волан-де-Морт падет. Она верила в это.

Пожиратели смерти уже давно проникли в замок. Дуэли между ними и волшебниками, защищающими Хогвартс, происходили буквально повсюду: на лестницах, в коридорах, в Большом зале, у входа в замок.

Сегодня они явились без масок. Гермиона видела мельком и Беллатрису, и Долохова, и других Пожирателей, но почему-то никто из них не пытался атаковать ее. Они словно намеренно не замечали ее, сражаясь с другими, и объяснения этому не было. Почему? Разве Волан-де-Морт еще не назначил приз за ее голову?

Но беспокоилась она не только из-за этой загадки. Профессор Снейп. Мысли о нем напрочь въелись в ее виски — она носила их с собой постоянно. И вот сейчас… несмотря на хаос, царивший вокруг, Гермиона думала о нем. Где он? Удалось ли ему сбежать? Она не видела его с того момента, как проникла в замок.

Гермиона находилась в самом центре битвы, когда внезапно кто-то бросился на нее и сбил с ног. В первое мгновение она ощутила лишь боль и потрясение, и только спустя несколько секунд до Гермионы дошла мысль, что это один из оборотней Фенрира Сивого в обличье волка. Его глаза на темном, испещренном ссадинами лице были совершенно черными. Резко выдохнув, Гермиона попыталась сбросить его с себя, но безуспешно. Его острые зубы замерли в сантиметре от ее шеи. Одно движение, и она — труп.

И вдруг все исчезло. Гермиону словно начало затягивать в воронку. Стены Хогвартса, сражающиеся волшебники вокруг — все стало стремительно расплываться.

Гермиона, с трудом выдохнув, метнула острый взгляд на вещицу, которую оборотень сжимал в руке: портал. По-другому они не смогли бы переместиться из-за барьера. Но куда он хочет доставить ее? Или, может быть, к кому? Гермиона снова с остервенением дернулась, пытаясь сбросить оборотня, но тот лишь крепче сжал ее лапами.

Очертания Хогвартса между тем растворились полностью, и они оказались посреди леса. Звуки битвы уже не доносились сюда. Гермиона моргнула несколько раз, словно это помогло бы ей увидеть хоть что-то в темноте. Конечно, не помогло. Но вдруг тяжесть тела оборотня, навалившегося на нее, испарилась. Гермиона, наконец получив возможность полноценно дышать, тут же вскочила.

— Я принес добычу, Фенрир, — прохрипел его голос. В темноте Гермиона не могла видеть его лица, но знала, что он ухмыляется.

В ту же секунду она заметила шевеление в паре ярдов от себя и, невольно отступив назад, выставила вперед палочку. Земля была усыпана еловыми иголками и шишками. Стоило сделать шаг, и противник тут же мог вычислить по звуку, где ты находишься.

— Отлично, — сиплым голосом отозвался Фенрир. — Нас ждет веселая игра.

Гермиона снова услышала шаги и хриплое, тяжелое дыхание сзади. Она резко обернулась. Оборотни окружали ее со всех сторон. Холодный ветер хлестнул по ногам, забрался под куртку, и Гермиона вздрогнула от озноба и ожидания худшего. Они же сейчас набросятся на нее всей стаей, и...

Словно в подтверждение ее слов один из оборотней кинулся к ней, и Гермиона выкрикнула:

— Инкарцеро!

Веревки тут же опутали оборотня, и он рухнул на землю с глухим звуком, неистово брыкаясь и пытаясь разорвать их когтями, но тщетно.

Другие оборотни, зарычав, бросились к Гермионе, и она, вырвавшись вперед, снова взмахнула палочкой:

— Протего!

Плотный прозрачный щит удержит их на несколько минут, но уж точно не навсегда. Гермиона рванула прочь, не разбирая дороги и больше всего боясь на полном ходу врезаться в дерево или споткнуться о пень. Сердце сжималось в груди и болело так сильно, что Гермионе казалось, она может просто не выдержать.

Сзади раздавался страшный вой. В попытках пробить щит оборотни получали переломы, но это их не останавливало, только вгоняло в еще большее бешенство. И, наконец, щит упал. Сквозь шум ветра в ушах Гермиона слышала топот волчьих лап, несшихся к ней на всей возможной скорости.

Отчаяние завладело ею. Она обернулась, и вздох замер у нее в груди: волчья шерсть блеснула совсем близко.

— Проте…

Но оборотень был быстрее. Встав на дыбы, он бросился на Гермиону, и она ударилась о землю затылком, отозвавшимся жгучей болью; еловые иголки впились в кожу.

— Нет, стой, — пробормотала она и тут же задержала дыхание.

Тошнотворный запах, исходящий от оборотня, душил ее. Он оскалил окровавленные зубы и наклонился.

Щелчок страшных челюстей в воздухе. Гермиона не могла вздохнуть, не могла открыть глаза, ожидая, что боль вот-вот настигнет ее, но этого так и не случилось. Оборотень, отпрянув от нее, в недоумении уставился на предплечье, где находилась метка.

Гермиона тоже застыла от удивления на секунду, но потом резко вскочила и снова побежала. Неважно, что заставило оборотня отступить в решающую минуту, она потом об этом подумает! Сейчас нужно найти убежище, чтобы спрятаться от остальных.

И вдруг свет невдалеке привлек ее внимание. Это была небольшая хижина. Гермиона остановилась, беспокойно всматриваясь вдаль, и затем устремилась туда.

Через некоторое время она достигла цели. Подбежала к двери, прислушалась: изнутри не доносилось ни звука. Вошла и… застыла. Голос в голове, твердивший все время, что ей нужно найти профессора Снейпа, узнать, все ли с ним в порядке, наконец умолк. Все мысли вдруг испарились. Абсолютная пустота.

Снейп лежал на полу. На нем была белая рубашка, застегнутая на все пуговицы, кроме двух верхних, и черные брюки. По всей рубашке — кровавые пятна.

Взгляд Гермионы метнулся в сторону. Кровь на полу. Горло сдавило от ужаса, а боль в сердце теперь стала гораздо острее, резче.

Превозмогая ее, Гермиона подошла ближе и опустилась на колени. Снейп не двигался. Она осторожно взяла его руку и перевернула, чтобы нащупать пульс. Первое время не могла ничего понять из-за собственной дрожи, но потом обнаружила: есть, хоть и замедленный.

Она перевела напряженный взгляд чуть выше. Кожа на его плече взбухла и воспалилась. Гермиона наклонилась и заметила два круглых прокола. Она знала, что такой след остается от укуса змеи.

По всему ее телу побежала мелкая, беспокойная дрожь страха. Значит, Волан-де-Морт решил таким образом наказать Снейпа и напустил свою змею. Но за что? За задание, которое она не выполнила?

Гермиона поднялась. Она прекрасно знала, что яд Нагайны смертелен. Но Снейп еще жив. Его тело сгорает от высочайшей температуры, и, если не оказать ему помощь прямо сейчас, он умрет, умрет.

Страшным усилием воли Гермиона заставила эту мысль исчезнуть из головы, иначе она сойдет с ума! Нужно сосредоточиться на том, как помочь ему. Нужно доставить его в больницу. Но как, черт возьми, это сделать, если из-за барьера они не могут трансгрессировать? И никто не знает, сколько еще продлится битва. А когда закончится… будет поздно. Это Гермиона знала наверняка.

В ней начала закипать паника. Нельзя… нельзя стоять здесь вот так, нужно что-то делать… Нужно позвать на помощь.

Гермиона еще раз взглянула на его неподвижное тело, а затем выбежала из хижины. На воздухе она смогла вздохнуть полной грудью, и ей стало немного легче. В хижине было слишком душно от пышущего жаром камина, и уличная прохлада теперь казалась спасительной.

И вдруг ночную тишину прорезал голос Волан-де-Морта:

— Вы храбро сражались. Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжелые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, то все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волан-де-Морт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым.

Как только он умолк, Гермиона устремилась к замку. Значит, у них есть целый час передышки, и она приведет Снейпу помощь, чего бы ей это ни стоило.

До замка она добралась довольно быстро. Гермиона не чувствовала ни усталости, ни боли. Ею словно управлял инстинкт, дающий силы, когда они на исходе, и подстегивающий к действию, несмотря на панику.

Большой зал, где они так часто шутили за обедом и обменивались новостями, теперь был наполнен ранеными. Гермиона увидела десятки таких же неподвижных тел. Над кем-то еще стояли другие волшебники, пытаясь оказать помощь, а кто-то лежал в полном одиночестве — его уже было не спасти.

Гермиона еще раз обвела остекленевшим взглядом зал. Ей казалось, это неправда. Помещение наполнилось стонами раненых и плачем о погибших.

И вдруг взгляд Гермионы нашел в толпе мадам Помфри. Она как раз склонилась над очередным раненым. Сбросив оцепенение, Гермиона поспешила к ней, продираясь сквозь толпу.

— Мадам Помфри, — пробормотала она, коснувшись рукава белого медицинского халата.

Целительница развернулась и скользнула по ней равнодушным взглядом. В первую секунду Гермионе показалось, что она не узнала ее, но потом в глазах Помфри отобразилось понимание.

— Хорошо, что вы подошли, мисс Грейнджер, — проговорила она серьезно. — Идите, помогите Парвати с ранеными…

Гермиона слабо замотала головой.

— Нет… это вы должны пойти со мной и помочь кое-кому.

— Вот как? Кому же? — спросила она с недовольством, вызванным тем, что Гермиона отвлекает ее.

Гермиона обратила к ней глаза, наполненные мольбой и страхом одновременно.

— Профессору Снейпу. Он ранен.

— Кому?..

Лицо мадам Помфри ожесточилось. И тут только Гермиона поняла, что она не знает правду о нем. Что Снейп для нее — убийца Дамблдора.

— Значит, он ранен? — переспросила она, презрительно скривив губы. — Жаль, что не убит, — и отвернулась.

— Нет, — пробормотала Гермиона, снова хватая ее за локоть и разворачивая к себе. — Нет, понимаете, он не хотел убивать Дамблдора, Дамблдор сам его об этом попросил…

— Что за чушь вы несете? — мадам Помфри с раздражением взглянула на нее, сведя брови.

— Это правда! Пойдемте со мной, я вас умоляю! Он умрет, если вы ему не поможете, — горячие слезы хлынули из ее наполненных болью глаз.

Мадам Помфри с силой выдернула локоть из пальцев Гермионы.

— Не знаю, как вы, а я еще не настолько выжила из ума, чтобы оказывать помощь предателю!

Гермиона выпрямилась. Ее взгляд, еще мгновение назад такой умоляющий, теперь отображал злость.

— Да какая разница, кто он! — выпалила она. — Прежде всего он человек, и ему нужна ваша помощь! Разве вы не клялись, что будете оказывать ее всем, кто в этом нуждается?

Губы мадам Помфри поджались, и она нетерпеливо взмахнула рукой.

— Как видите, профессор Снейп далеко не единственный, кто нуждается в моей помощи!

Едва она успела договорить, к ней тут же подбежала какая-то старшекурсница из Когтеврана, и мадам Помфри повернулась к ней, начав давать указания. Гермиона замерла на месте. Ее наполненные слезами глаза не видели перед собой ничего. Спустя мгновение кто-то больно задел ее плечом, проходя мимо, и она вздрогнула, приподняла голову...

Потом, словно во сне, направилась к выходу из Большого зала. Мадам Помфри не придет. А здесь лишь она разбирается в медицине.

Выйдя в коридор, Гермиона скрылась в небольшом углублении возле лестницы и прижалась затылком к стене. Какой-то неведомый ранее страх, неуправляемый и дикий, поднимался внутри нее, сдавливая горло. Гермиона повернула голову, словно желая уйти от него, потом в другую сторону, но ничего не поменялось. Страх поднялся выше, сдавил глаза.

Из груди Гермионы вырвался короткий, болезненный всхлип. Она ничего не могла с собой поделать — казалось, сердце сейчас просто лопнет. Нельзя позволить Снейпу умереть. Но как помочь ему?

Гермиона прижала сомкнутые ладони к лицу в попытке удержать рыдания. Пальцы были совершенно ледяными, а щеки, наоборот, лихорадочно горячими. Гермиона глубоко вдохнула и выдохнула. Что ж, если мадам Помфри отказывается помочь Снейпу, она сама это сделает.

Гермиона торопливо отошла от стены и спустилась по лестнице в кабинет Снейпа. Все здесь осталось нетронутым битвой. Застыв на секунду в дверях, Гермиона бросилась к кладовой. Лихорадочно сгребла в сумку все, что могло пригодиться, и накинула ее на плечо. Нет времени думать, получится у нее или не получится, нужно вернуться к нему сейчас же!