Боже, только не снова! (джен)

Сириус замер.

— Да ладно, Бродяга, перестань. Это будет довольно унылое воссоединение, если один из нас все время будет притворяться бездомной собакой, — сказал ему Гарри, скрещивая руки на груди.

Сириус быстро вернулся в свою человеческую форму. Он выглядел лучше, чем Гарри помнил с прошлого раза, вероятно, потому, что сбежал раньше и получил еще три года свободы, когда вернулся назад во времени.

— Воссоединение? — осторожно спросил он. — В смысле, воссоединение? Гарри Поттер не может помнить меня: я не видел его с тех пор, как он был младенцем. Кто ты такой?

Гарри улыбнулся.

— Гарри Поттер. Но, думаю, у тебя неправильная информация. Ты не видел меня с тех пор, как отправился в путешествие сквозь Арку Смерти.

— Я не отправлялся в путешествие! — возмущенно запротестовал Сириус. — Беллатрикс ударила в меня проклятьем, и, даже несмотря на то, что я признаю, что, возможно, должен был быть более осмотрительным, это могло произойти с кем угодно и... Погоди. Откуда ты знаешь?

— А ты откуда? — задал встречный вопрос Гарри.

— Я был там.

— Ну и я тоже, — сообщил ему Гарри.

— Ты тоже упал в Арку? Ты что, погнался за мной или вроде того? Я думал, что у Лунатика хватит ума удержать тебя. Он стоял рядом с тобой. Это крайне безответственно, особенно для него... — Сириус умолк.

Гарри фыркнул.

— Сомневаюсь, что тебе следует читать кому бы то ни было нотации об ответственности, но, для справки, он удержал. Нет, я прошел сквозь Арку позже.

— Насколько позже? — спросил Сириус.

Гарри пожал плечами.

— Лет на восемь или около того.

Сириус вытаращил глаза.

— На восемь лет? Значит, тебе сколько? Двадцать три?

Гарри кивнул.

— Морально — да, хотя физически, конечно, я ближе к двенадцати.

— Что произошло? Ты победил Волдеморта? Зачем ты вернулся? Все умерли? Расскажи мне все подробности, — потребовал Сириус.

— Ну, эм, Дамблдор заставил Снейпа содействовать ему в своем суициде в конце шестого курса, но не удосужился никому об этом сказать, так что мы все думали, что Снейп — злодей, до тех пор, пока он не умер в конце того года, который должен был быть моим седьмым курсом, если бы Волдеморт не захватил Министерство за полмесяца или около того до начала учебы. Я провел большую часть года в адском походе, погибло несметное количество людей, включая Римуса, Тонкс и Фреда, и я убил Волдеморта после того, как он убил меня. О, и Римус и Тонкс поженились.

— ... Что ты сказал там в конце? — переспросил Сириус.

— Римус и Тонкс поженились, — с невинным видом повторил Гарри.

— Нет, до этого. Насчет того, что Волдеморт убил тебя, — уточнил Сириус.

— А, ну, он убил меня, и я мило поболтал с духом Дамблдора, который сообщил мне, что только потому, что это происходит у меня в голове, это не становится неправдой, а потом мне стало лучше.

Сириус просто уставился на него.

— Я воскрес, — улыбнулся Гарри. — Очевидно, я выжил только из-за силы любви.

Сириус застонал.

— На заметку, когда будешь рассказывать это другим, постарайся придумать объяснение, которое звучит покруче.

— Кто сказал, что я буду рассказывать другим?

— Но если ты никому не скажешь, что ты из будущего, как же люди подготовятся? — разумно заметил Сириус.

— К чему им следует готовиться? В прошлый раз все закончилось вполне удачно: я женился на Джинни Уизли, которая была беременна, как раз когда я отправился сюда, и Гермиона вышла замуж за Рона. Так что, в самом деле, за исключением гибели Фреда, получилась одна большая счастливая семья Уизли. Молли была в полном восторге, скажу я тебе.

— Могу себе представить, — усмехнулся Сириус.

— Кроме того, если я смогу уничтожить крестражи до возрождения Волдеморта, мне придется только подождать до тех пор, пока ему не понадобится моя кровь для создания себе нового тела, дать ему меня убить, чтобы избавиться от последнего крестража, вернуться и убить его.

— Ты так говоришь, будто это легко, — пробормотал Сириус.

— У меня есть еще три года, я справлюсь. Ты поможешь мне уничтожить крестражи? — поинтересовался Гарри.

— Думаешь, тебе нужно об этом спрашивать? — ответил Сириус. — Хотя я и не совсем уверен, как можно уничтожить крестражи, за исключением воздействия дементоров, яда василиска и Адского Пламени.

— Воздействия дементоров? И откуда ты вообще знаешь о крестражах? Предполагается, что это очень темная магия, — недоуменно произнес Гарри.

Сириус кивнул.

— О да, крестражи — часть души волшебника, так что поцелуй дементора может их уничтожить. И прошу тебя, Гарри, я же Блэк. Знать о крестражах — одно из кучи преимуществ взросления в одной из самых темных семей Британии.

— Полагаю, что так. Эй, а ты умеешь управляться с Адским Пламенем? — спросил Гарри.

— Я никогда не пробовал, но слышал, что с небольшой практикой любой достаточно могущественный волшебник может иметь хоть какой-то контроль над ним, — ответил Сириус.

— Так ты можешь начать тренироваться? Я бы занялся этим сам, только вот мою палочку отслеживают, так как я фактически несовершеннолетний, а я хочу покончить с этим как можно скорее. Посмотрим, сможешь ли ты управиться до конца лета. И, Сириус, что бы ты ни делал, ты абсолютно никому не должен говорить, что я вернулся из будущего, — серьезно сказал Гарри.

— Почему нет? Ты не доверяешь своим друзьям? — спросил Сириус.

— Дело не в доверии, Сириус. Просто если я стану рассказывать об этом, люди начнут: «Гарри, ты взрослый и должен вести себя соответственно. К тому же Снейп — герой, так что ты не должен его доставать», — и, скажу я тебе, в прошлом году я изрядно повеселился. Я хочу также веселиться и в этом году, и каждый год до конца своей жизни. Как только я расскажу людям, что я старше, чем кажется, все веселье исчезнет, и мне придется иметь дело с ответственностью, — на этих словах Гарри сморщил нос. — К тому же тогда люди станут приставать ко мне с расспросами о будущем, и ты действительно считаешь, что Римус и Тонкс, Джинни и я, Рон и Гермиона или Билл и Флер сойдутся, если узнают все заранее? Бог его знает. Кроме того, Ханна сейчас такая стеснительная, а Невилл уже нет, так что, если я расскажу им об их будущем, я могу его уничтожить. Нет, лучше позволить жизни идти своим чередом. Или настолько своим, насколько я могу, продолжая делать все, что мне угодно, — исправился Гарри.

Сириус хмыкнул.

— Теперь уже больше похоже на правду. Но пока мы как раз говорим о том, чтобы поступать, как нам угодно, как мы собираемся очистить мое имя? Лично мне хотелось бы, чтобы это произошло как можно скорее, хотя я и повеселился немного в Испании в прошлом году.

— Так ты на самом деле был на Майорке? И я подумал, что, когда приеду к Уизли, то смогу стащить Хвоста и первый крестраж Волдеморта одним махом. Ты можешь подождать месяца два, пока мы не отправимся на Диагон-Аллею за покупками?

Сириус посмотрел ему прямо в глаза.

— Я ждал пятнадцать лет, чтобы очистить свое имя. Думаю, я могу подождать немного дольше.

Следующие месяца полтора протекали невероятно медленно для Гарри. Он получал свою почту, что было мило, но хотел все же отложить отъезд к Уизли до своего дня рождения по двум причинам. Первая — тихая встреча с Добби. Вторая — будет труднее видеться с Сириусом под бдительным надзором Молли. Не то чтобы она ему не нравилась, совсем наоборот, просто она была склонна душить всех вокруг своей любовью, а он уже давно перерос острую необходимость в проявлении к нему материнских чувств.

Ему было настолько скучно, что он действительно уделил время своему нечеткому плану прошлого года попытаться исправить отношения со своими кровными родственниками. И, что удивительно, это, казалось, работало. Он вызвался помочь тете Петунье по дому и поделился с нею некоторыми советами Невилла по садоводству, из-за чего им пришлось проводить вместе немного больше времени и что заставило ее неохотно признать, что он отрабатывает свое содержание. Она бы не призналась ни в чем большем, но он заметил явные изменения в ее обращении с ним. Что касается Дадли, это было даже еще легче. Гарри просто соглашался поиграть с ним, когда его друзья были заняты, и Дадли был слишком напуган, чтобы играть в компьютерные игры для двоих человек, когда бы ему ни захотелось, боясь расстроить Гарри слишком сильно, и заставлял его выбирать игры для одного. Гарри очень сомневался, что нравится своим родственникам хоть немного сильнее, но, по крайней мере, ему приходилось сталкиваться с меньшей враждебностью. Дядя Вернон, без сомнения все еще злящийся из-за сцены, которую Гарри устроил на вокзале в прошлом году, только рычал, когда бы Гарри ни находился в комнате, будто не доверял себе делать что-либо еще.

Его друзья также занимали его время своими письмами. Гарри пытался убедить Гермиону, что Локхарт — мошенник, Тонкс — помочь пробраться в хранилище Беллатрикс, Рона — что быть распределенным в Слизерин не является показателем зла, Джинни — что он не был каким-то там богом, Невилла — что ему следует проявлять твердость характера, даже когда он со своими родственниками; Седрика — прийти поиграть с ним в квиддич, когда он будет у Уизли (так как они жили по соседству); Драко — что знать такие подробности о нем, которые он не имел никакого способа узнать (якобы с помощью своего шрама), не то же самое, что преследование; Перси — добровольно покидать свою комнату чаще, чем только когда нужно поесть, и близнецов — научить Джинни летать на метле. Благодаря его упорству и несусветной скуке, достижение этих целей продвигалось успешно, хотя Рон до сих пор хотел доказательств, Гермиона все еще хотела автограф, и Тонкс хотела подробностей. Гарри был уверен, что Джинни вернется к своему прежнему поведению, когда снова встретится с ним лицом к лицу, но теперь она могла хотя бы общаться с ним нормально по почте. Очень хорошо, что Хедвиг оценила эти тренировки, размышлял Гарри, потому что так она почти никогда не бывала у Дурслей, что определенно помогало улучшить отношения на этом фронте.

Вечером званого обеда у Дурслей, который так же совпал с днем рождения Гарри, но не то чтобы им было до этого какое-то дело, Гарри планировал быть довольно занят. Первым делом ему нужно было убедиться, что его не будет дома, когда Добби решит заскочить в гости. Как и следовало ожидать, ровно в восемь Добби появился перед Гарри. К счастью, Гарри в это время сидел на лавочке в парке с Сириусом в собачьем обличии, который лежал у его ног.

— А, Добби, я все думал, появишься ли ты, — тепло поприветствовал его Гарри. — Пожалуйста, присаживайся. Как дела у Драко? Только ты можешь рассказать больше, чем есть в письмах.

Добби, который был готов расплакаться от того, что Гарри не только знает его имя, но и предложил ему сесть, как равному, вдруг осознал, что еще сказал ему волшебник.

— Д-Драко?

— Ну да, знаешь, Драко Малфой. Наследник семьи, которой ты служишь. Как у него дела?

— Откуда Гарри Поттер знает о... — начал Добби.

— Волшебный шрам, — просто ответил Гарри.

— О да, Добби слышал, как хозяин Драко очень громко жаловался об этом, — признался Добби. — Но Добби не поверил этому.

— Как еще я мог узнать и попросить Драко приказать тебе не воровать мои письма? — задал риторический вопрос Гарри.

Добби кивнул. Это был весомый аргумент.

— Не думаю, что тебе необходимо будет наказывать себя за то, что ты просто пришел повидаться со мной, но, в любом случае, позволь мне помочь тебе избежать еще больших собственноручно нанесенных травм, сообщив, что я уже знаю, что мистер Малфой собирается дать Джинни Уизли дневник Тома Риддла, который откроет вход в Тайную комнату и выпустит василиска в замок. Я могу даже обещать тебе, что всегда буду носить с собой зеркало и не стану совершать никаких глупостей, но не обещаю, что не вернусь обратно в Хогвартс. Если ты воспользуешься магией и выставишь все так, будто это сделал волшебник, и министерство пришлет гребаную сову, независимо от того, что будут делать жители дома или кто будет там находиться, они начнут обращаться со мной так, как обращаются с тобой Малфои, и это все равно меня не остановит, потому что мои друзья придут, чтобы меня освободить, — спокойно объяснил Гарри. — Хотя я ценю твою заботу.

Неожиданно послышался приглушенный хлопок, как будто кто-то аппарировал в лес, окружавший парк.

— Что ж, не хотелось бы прерываться так быстро, но, кажется, только что прибыл человек для моей следующей встречи. Хм, она рано... — пробормотал Гарри. — Так что, если тебе не нужны лишние свидетели, я предлагаю тебе уйти. Было приятно с тобой познакомиться! — жизнерадостно произнес Гарри, когда Добби печально посмотрел на него и аппарировал.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Гарри, — сказала Тонкс, появляясь перед ним. — Потому что мы можем попасть в серьезные неприятности из-за этого.

— Знаю, но это важно. Это единственный способ убедиться, что Волдеморт действительно умрет. В смысле, то, что он болтается где-то поблизости и вселяется в наших учителей по Защите От Темных Искусств, уже достаточно плохо. Представляешь, что будет, если ему каким-нибудь образом удастся вернуть себе тело...

Тонкс вздрогнула.

— Ладно, но помни, что ты мой должник, — она схватила Гарри за руку, чтобы аппарировать, и заметила, что он держится за собаку. — Что за пёс?

— Это мой крестный отец, — объяснил Гарри.

— Твои родители выбрали тебе в крестные отцы собаку? — скептически спросила Тонкс.

— Ну, мой отец, по крайней мере. Тебе следует вспомнить, что мой отец и его друзья — кумиры Фреда и Джорджа.

— Чокнутые, все вы... — пробормотала Тонкс, аппарируя на Диагон-Аллею. Так как уже было темно, по улице ходило не так много народа, хотя Гарри подозревал, что “Дырявый котел” забит до отказа, как это обычно бывало в любое время после пяти.

Тонкс, Сириус и Гарри дошли до Гринготтс. Там Тонкс превратилась в Беллатрикс Лестрейндж. Гоблинам было все равно, что она должна быть в Азкабане или что она осуждена за убийства, так как их никогда не интересовали дела волшебников. Когда Тонкс заявила, что потеряла свой ключ, гоблины сделали простой анализ крови, который та прошла, будучи ее близкой родственницей, и дежурный гоблин сделал ей новый ключ. Так как Беллатрикс была в Азкабане и поэтому юридически считалась недееспособной, как и глава семьи Блэков, Сириус, а Тонкс была в родстве с ними обоими, она могла и сама явиться в это хранилище, но Гарри боялся, что это поставит ее под удар, а она еще даже не начала свои аврорские тренировки.

Когда они открыли дверь в хранилище Беллатрикс, Гарри схватил чашу Хаффлпафф, а Тонкс решила стянуть немного золота и некоторые семейные реликвии Блэков, которые были частью приданого Беллатрикс, но которые, она была уверена, ее мать будет ценить больше, чем ее, по слухам, шизанутая и сидящая в тюрьме тетка. Хотя как Тонкс собиралась объяснить ей, откуда она их взяла... Ну, она всегда может свалить все на Гарри. У него, вероятно, все равно найдется объяснение поубедительнее.

Сразу после выхода из Гринготтс Тонкс подбросила Гарри и Сириуса к Уизли. Как оказалось, Невилл приезжал к ним в июне, а Гермиона — в середине июля, так что он был один. К его удовольствию, Перси внизу играл с Роном в шахматы, когда Гарри только приехал. Он появился где-то на час раньше, чем сказал им, но действительно ничего не мог с этим поделать — чем еще он должен был заниматься до десяти? Джинни залилась ярким румянцем, когда увидела его, и выглядела так, будто хочет убежать из комнаты, но сдержалась. Уже появились улучшения. Теперь нужно было только их развить...

Через две недели после прибытия пришло время посетить Диагон-Аллею. Гарри был невероятно взволнован и надеялся, что не сделал или не сделает ничего, что приведет к такому изменению событий, при которых Люциус подбросит дневник кому-нибудь другому. Надо признать, он уже весьма привык знать, что произойдет, и не хотел бы потерять эту привилегию прежде, чем окончательно будет вынужден.

Пока что Гарри получал удовольствие. Он объявил, что Сириус — это его новый питомец Бродяга, и тот развлекался, ходя по пятам за близнецами и наблюдая, как они разыгрывают людей. Гарри взял себе за правило заговаривать с Джинни каждый раз, когда она находилась поблизости, и даже хотя это был тяжелый путь, она потихоньку перешла от односложных ответов к коротким предложениям. И, возможно, Гарри случайно высказал близнецам свое предположение о том, что, может быть, Перси столько времени тратит на себя этим летом по сравнению с тем, как он, очевидно, делал раньше, потому что, возможно, у него появилась девушка, и близнецы, ухватившись за эту идею, продолжали настаивать, чтобы Перси проводил с ними больше времени, надеясь, что он раскроет личность своей таинственной подружки. И если бы Гарри не знал его так хорошо, он бы подумал, что Перси нравится доводить близнецов до белого каления своими загадочными ответами на эту тему.

Очевидно, близнецы приняли его просьбу научить Джинни летать за вызов (так как они понятия не имели, летала ли она когда-нибудь раньше) и были приятно удивлены, когда обнаружили, что она может превзойти в полетах людей, вдвое старше нее (никого из тех, кто играл в квиддич, конечно, но она, в конце концов, была самоучкой). Седрик заходил уже три раза, и они знатно повеселились, играя в квиддич три на три (и Перси, естественно, воспользовался тем, что близнецы отвлекли общее внимание, и ушел в свою комнату... заниматься). Хотя он и не был знаком с Седриком очень хорошо до тех пор, пока они оба не стали чемпионами Хогвартса, Гарри обнаружил, что ему приятна компания старшего товарища, и решил сделать все возможное, чтобы сохранить ему жизнь в этот раз.

Когда они прибыли на Диагон-Аллею, Гарри убедил своих друзей отправиться сначала в аптеку, чтобы он смог забрать свой специальный заказ укрепляющего зелья из мандрагоры. И, может быть, заказывать три дюжины было немного параноидально с его стороны, но если Гермиона и научила его чему-нибудь, то это тому, что быть готовым ко всему никогда не повредит. Рон, Гермиона и Невилл (который договорился встретиться с Уизли, когда гостил у них этим летом) удивленно на него посмотрели, но единственным комментарием Гарри было то, что его шрам сказал ему, что это хорошая идея. Он мимоходом задумался, как долго это будет продолжаться, прежде чем люди сочтут его сумасшедшим, если он продолжит использовать это объяснение в качестве оправдания своих знаний о будущем.

В конечном итоге, трио плюс Невилл дошли до «Флориш и Блоттс». Гарри тактично предложил Уизли купить только два набора книг, так как они могут делиться ими, и миссис Уизли, хотя и немного смущенная, кажется, решила, что это хорошая мысль.

Внезапно фотограф Локхарта врезался в Рона.

— Прочь с дороги, — прорычал он. — Это для «Ежедневного пророка».

— Подумаешь, — пробормотал Рон.

Локхарт поднял взгляд и увидел Рона. К несчастью, Гарри стоял прямо рядом с ним. Он вскочил на ноги и закричал:

— Не может быть! Это Гарри Поттер?

— Где? — Гарри намеренно оглянулся по сторонам в поисках себя же.

— Разве ты не Гарри? — спросил Гилдерой, сбитый с толку.

— Неа, — радостно ответил Гарри.

— Но... я... твой шрам... — запротестовал Локхарт.

— Несчастный случай на кухне, — коротко ответил Гарри, повторяя историю предыдущего года.

— Но кто же ты тогда? — требовательно спросил Локхарт.

— Драко Малфой.

— О, ну, что ж, позволь вручить тебе бесплатный набор книг, чтобы загладить это недоразумение, — произнес Локхарт, протягивая ему стопку. Затем он вернул свое внимание к своим преданным фанатам.

— Вот, — сказал Гарри, сваливая книги в котел Джинни. — Теперь вам нужен только один набор.

— Но что насчет твоих книг, Гарри? — спросила Гермиона.

— Я не собираюсь покупать их, Гермиона.

— Но... как тогда ты собираешься учиться? — возмутилась она.

Гарри фыркнул.

— Пожалуйста, как будто бы я научусь чему-нибудь в этом году. Он мошенник, помнишь?

Гермиона неохотно кивнула. Ушло много времени, чтобы разубедить ее, что мастер забвения не был гением.

— Гарри, почему ты не сказал ему, что ты... — начала миссис Уизли.

— ЭТО БЫЛ ТЫ! — раздался голос Драко Малфоя у Гарри за спиной.

— Да, Драко? — вежливо спросил Гарри.

— Ты распустил слух в прошлом году, не так ли? — негодовал Драко. — О том, что я незаконнорожденный сын Снейпа.

— Формально это начали Фред и Джордж, — заметил Гарри. — Но да, я приложил к этому руку. Хотя, если по справедливости, то не то чтобы мы с тобой тогда были друзьями.

— Но ты только что привлек к этому внимание снова. Каково твое оправдание на этот раз?

— Я... — Гарри резко закрыл рот. — На самом деле, его у меня нет. Извини.

Драко закатил глаза.

— И это после того, как я потрудился приказать Добби держаться подальше от твоей почты...

— О, да брось, это не могло занять больше пары минут, — отразил нападение Гарри. — Хотя я и ценю это.

— Так как тебе удалось пережить лето с магглами? В смысле, могу представить, что это даже хуже, чем лето с Уизли, — сказал Драко.

— Ну, мои тетя и кузен, кажется, ненавидели меня меньше, чем обычно, в этом году, но мой дядя выглядел так, будто хочет задушить меня, каждый раз, когда мы находились в непосредственной близости, — ответил Гарри.

— Веселуха, — саркастически произнес Драко. — Напомни-ка мне еще раз, почему ты считаешь, что магглы достойны того, чтобы о них беспокоиться?

— Потому что мои родственники обращаются со мной точно так же, как чистокровные фанатики обращаются с магглами? — предположил Гарри. — За исключением попыток убийства?

— Рон, быстрее, твоя мама отвлеклась на Локхарта, нам пора бежать, — сказал мистер Уизли, когда он и близнецы подбежали к ним.

— Так-так-так, Артур Уизли, — растягивая слова, произнес Люциус Малфой.

Гарри закатил глаза. Боже праведный, это была случайная встреча в переполненном книжном магазине, а не решающее пафосное противостояние на Старом Западе.

— Люциус, — кивнул Артур, едва ли стараясь быть вежливым.

— Слышал, у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды... Надеюсь, тебе платят сверхурочные? — он потянулся к котлу Джинни и достал оттуда совсем новенькую копию «Вводного курса в Трансфигурацию» (Гарри настоял, что заплатит за их учебники, так как они содержали его целый месяц. Артур и Молли согласились на это только после того, как он пригрозил, что тогда купит им всем Нимбусы 2001. Кто знал, что способ победить отвращение к благотворительности — еще большая благотворительность?). — Полагаю, что да. Весьма печально, как отчаянно ты нуждаешься в деньгах, что позоришь имя волшебника за дополнительные галлеоны.

— У нас с тобой разные представления о том, что позорит имя волшебника, Малфой, — сказал Артур.

— Очевидно, — произнес Люциус, его взгляд был устремлен в сторону Грейнджеров. — Компания...

— Лично мое представление того, что позорит имя волшебника, — это любой старше пятнадцати, кто не может использовать простой экспеллиармус, не уронив свою палочку, — влез Гарри.

— Или кто-то, кто не может летать на метле, не падая с нее, — добавил Драко.

— Или кто-то, кто не любит квиддич, — внес свой вклад Рон.

Это определенно снизило напряжение, и Малфои ушли без каких-либо происшествий. Ну, почти. Внимательно наблюдая, Гарри заметил, как Люциус засунул дневник в учебник Джинни. Жаль, что драка была предотвращена, хотя это и полностью была заслуга Гарри, так как он планировал поспорить с Драко и близнецами, что Хагрид выиграет схватку между их отцами. Ну ладно.

Когда Гарри и Уизли прибыли обратно в Нору (попрощавшись с Грейнджерами, которые пошли в маггловский Лондон, и Невиллом, который через камин отправился домой), все отнесли вещи в свои комнаты, и Рон незамедлительно вызвал Гарри на игру в шахматы. Так как Гарри соглашался всегда, когда бы Рон ни попросил, до этого (следуя теории, что чем больше Рон будет выигрывать у Гарри, тем меньше будет его комплекс неполноценности по отношению к нему), он не смог придумать ни одной разумной причины отказаться и вместо этого отправился наверх, так что был принужден сыграть партию.

Однако думал он совсем не об этом и поэтому играл даже хуже, чем обычно. В ту же секунду, как он проиграл, он практически взлетел вверх по лестнице в комнату Джинни. Он распахнул ее учебник трансфигурации. Ничего. Он осмотрел остальные ее школьные принадлежности. Ничего. Он провел остаток дня, обыскивая весь дом. Все еще ничего.

С наступлением ночи он вынужден был прийти к одному ужасающему заключению. Дневник пропал. Так же, как и Короста.