Мой факультет и другие фрики (джен)

Гарри терпеть не мог медкабинеты — и то, что этот конкретный находился в школе чародейства и волшебства, не делал его исключением. Скажите на милость, как перестать бояться тех мест, где вас пристально осмотрят с ног до головы и начнут выспрашивать, что да как дома, хорошо ли вы питаетесь, вовремя ли ходите на осмотр к стоматологу и все ли прививки сделаны... Прививки-то сделаны, про стоматолога можно и приврать, а вот на все остальные вопросы Гарри привык отвечать не иначе как: "Все нормально." У него всегда все было нормально — и когда он грипповал и приходил в школу с отчаянно красными глазами и ничего не соображающей головой; и когда живот до рези подводило от голода; и когда Гарри прятал под футболкой ожог аккурат по форме утюга...

Он привык делить школьных медсестер на два типа. Первые точно знали, что им нужно привить прорву детей или перекричать их же галдящую ораву, пытаясь рассказать что-то о личной гигиене или чем-нибудь подобном. Отдельно взятый тощий мальчишка в очках их не интересовал. Вторые, напротив, считали своей обязанностью вытащить из Гарри все подробности — просто потому, что других пациентов на горизонте не видать, а заполнение бумаг уже осточертело. Или, что реже, они считали узнать все о Гарри своим долгом — то ли общественным, то ли моральным, то ли еще каким. Гарри встретил такую лишь однажды — когда слег с пневмонией. Боль он терпел, кашель кое-как сдерживал, стараясь не производить лишнего шума, и вообще считал минуты до конца учебного дня. Правда, он сбился на двух уроках и пятнадцати минутах... а потом осознал, что лежит на полу. Вроде бы только прикрыл глаза — самую малость, а то в них будто песку насыпали — а в следующий миг осел. Тогда его прямо из школы увезли на "скорой", не дожидаясь Дурслей. В приемном покое его осматривала кудрявая девушка с усталыми глазами. И три следующих дня, пока дядя Вернон утрясал вопрос с переводом Гарри на лечение под наблюдение домашнего врача, она регулярно заходила к нему. Она нашла и подзаживший ожог, и сломанное ребро, и "дефицит массы тела"... Так близко к отправке в приют Гарри еще никогда не был.

Мадам Помфри, похоже, была как раз из вторых. Она смерила обоих мальчишек внимательным взглядом, взмахом палочки призвала один из граненых пузырьков в шкафу и предложила Невиллу присесть на кушетку. Гарри попытался улизнуть, но мадам колдоведьма непререкаемым тоном велела ему остаться. Она уверенными движениями обрабатывала волдыри на невилловых руках и лице, а параллельно отчитывала "за невнимательность", "за безголовость", "за нарушение техники безопасности". От смоченной в терпко пахнущем зелье ватки шел чуть заметный дымок, но зато все повреждения на глазах исчезали, будто стертые ластиком — разве что кожа была розовей, чем обычно.

Закончив с Невиллом, она повернулась к Гарри:

— А вы, молодой человек? Тоже пострадали от неудачного зелья или...?

Гарри энергично замотал головой.

— Что-то мне цвет лица ваш не нравится. Расскажите-ка, как вы...

От допроса Гарри был спасен вовремя подоспевшим Роном. Рыжий по-медвежьи переваливался, пытаясь удержать в руках три набитых сумки — у одной из них ручка висела на честном слове и одной нитке.

— Здрасте, мадам Помфри! — с порога засиял он широкой улыбкой. — Как там незаслуженно потерпевший от зелий? Отпустите сейчас — или мне тут кости бросить, пока не выпишите? О, и Гарри еще здесь. Гарри, ты знаешь лесничего, Хагрида? Он тебе просил записку передать. Все сокрушается, что у тебя совы нет...

В общем, Рон был в своем репертуаре — двести слов в минуту и с десяток мыслей одновременно. А если бы еще и было время обеда, он бы не упустил возможности поговорить о пироге с почками и посетовать на занудство Грейнджер, которая даже за едой не отрывается от учебников... Кажется, Гарри скоро тоже перейдет на сумбурную Уизли-систему общения.

— Рональд, твои манеры к лучшему, к сожалению, не меняются, — вздохнула мадам колдомедик. — Мистер Лонгботтом останется под моим наблюдением до вечера, это не обсуждается. А этот молодой человек должен ответить мне на пару вопросов.

— Да ладно вам, мадам Помфри! — Рон даже не потрудился дослушать. — Отпустите Гарри, ну что вам стоит! У него и так день дурацкий выдался. Его Снейп сейчас терзал, все выспрашивал-выспрашивал...

— Профессор Снейп, Рональд! — укоризненно покачала головой женщина.

— А я что говорю? — Рон, не теряя времени, цапнул Гарри за рукав и потянул к выходу. — Пожалейте человека, ему и без того досталось. Гарри потом как-нибудь зайдет, правда, Гарри?

Последняя фраза прозвучала уже из-за двери.

* * *

— Ты не переживай, Снейп много к кому приматывается, — утешал Рон. — Это у него норма жизни. Проще сказать, к кому он хорошо относится. К Малфою тому же, к слизеринцам-старшекурсникам, которые у него Ж.А.Б.А. сдают, к тем, у кого родители в Попечительском совете состоят... Плюнь ты на него, Гарри, он тот еще козел!

Гарри с видом печального ослика кивнул. Не то что бы он одобрял, когда преподавателей обзывают последними словами, или считал, будто он сам в сегодняшнем происшествии не виноват... Можно было и лучше подготовиться. Наверное. Вон, Грейнджер же тянула руку — значит, знала ответ. Значит, читать внимательнее надо было...

Профессор Снейп, покровитель слизеринцев! Кажется, его симпатии распространялись на всех представителей факультета — кроме Гарри.

— Выше нос, — подбодрил Рон. — Фреду и Джорджу тоже не везет на уроках Снейпа. Знаешь, сколько штрафов они у него получили? Слушай, а можно, я пойду с тобой к Хагриду?

Если бы не записка Хагрида, пятница была бы совсем кошмарной. Гарри расправил пергамент и снова вгляделся в неровные буквы:

Дорогой Гарри,

Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трем. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе.

Хагрид.

Лесничий жил в маленьком деревянном домике на опушке Запретного леса. Над входной дверью висел охотничий лук и пара галош. Когда Гарри постучал в дверь, ребята услышали, как кто-то отчаянно скребется в нее с той стороны и оглушительно лает. А через мгновение до них донесся зычный голос Хагрида:

— Назад, Клык, назад!

Дверь приоткрылась, и за ней показалось знакомое лицо, заросшее волосами.

— Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык!

Хагрид пошире распахнул дверь, одной рукой удерживая за ошейник огромную черную собаку. Пес выглядел настоящим страшилищем, и Гарри стоило больших усилий не попятиться — но в следующий момент понял, что этот питомец на самом деле не страшней своего хозяина. Пес вырвался из рук Хагрида и первым делом облизал Гарри лицо. Положив лапы Гарри на плечи, он оказался выше него и даже выше долговязого Рона — этакая черная громадина.

— Вы... э-э... чувствуйте себя как дома... устраивайтесь. — сказал Хагрид. Он отошел от двери, пропуская мальчишек. Пес Клык, свесив язык на бок, вертелся у них под ногами.

В избушке Хагрида была всего одна комната. В углу возвышалась кровать, задрапированная исполинских размеров лоскутным одеялом. У очага, скалившегося погнутой чугунной решеткой, стоял массивный буфет, из недр которого Хагрид извлек жестянку с кексами. Великан выложил кексы на тарелку, расписанную (судя по корявости, самим Хагридом) зелеными и синими драконами.

— Еще один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провел, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они все время... ну... пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да! А вот Чарли — он другое дело. Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьем умел обращаться.

Рон с удовольствием поддержал беседу — рассказал о работе Чарли в драконьем заповеднике, а Хагрид признался, что всегда хотел иметь дракона, еще с тех пор, как был мальчишкой.

Чайник свистел на огне, Хагрид протирал огромные глиняные кружки — а Гарри зацепился взглядом за газетный заголовок, чьи фиолетовые буквы отражались в боках заварочного чайника.

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС»

Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространенному мнению, это происшествие — дело рук темных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нем лежало, было извлечено владельцем утром того же дня. Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс».

Как там Хагрид говорил — только сумасшедший решится ограбить этот банк?

— Это же в тот день, когда мы были в "Гринготтсе"! — воскликнул Гарри. — Неужели это сейф Дамблдора хотели обнести?

Хагрид мотнул головой.

— Не, эт не Дамблдора сейф, просто Фламель ему доверенность выписал... Ох. Не след мне было это говорить, — лесничий покраснел. — Не трогали б вы это дело.

Хагрид умолк, и чай они пили в полной тишине. Наконец, Хагрид счел, что Гарри забыл о коричневом свертке и взломанном сейфе, и возобновил разговор:

— Как учеба-то, первокурсники?

Ну, Гарри и рассказал. Они с Роном сошлись в оценке почти всех: и строгой, но справедливой МакГонагалл, и добродушной Стебль, и вгоняющего в сон Биннса... Вот только Снейп стал камнем преткновения. Рон все так же напирал на предвзятость и злоехидность профессора зельеварения, а Гарри все больше склонялся к тому, что сам виноват — надо уметь найти подход к любому. Но это не помешало Гарри мрачно пробурчать:

— Может, он меня ненавидит.

Обычное такое замечание. Стандартная отговорка Дадли, почему он притащил очередную двойку. Ясное дело, что всерьез ни о какой ненависти речи не идет. Но реакция Хагрида на эти слова удивила Гарри:

— Да ерунда это! С чего бы это ему?

Однако при этом Хагрид упорно не смотрел Гарри в глаза. Гарри уже хотел было расспросить великана поподробнее: создавалось впечатление, будто он знает о профессоре Снейпе нечто такое, что стараются лишний раз не вспоминать. И чем более ужасна эта тайна, тем более хотелось Гарри узнать ее — эй, в конце концов, это его декан! Гарри еще семь лет учиться под его руководством!

Но их прервали. Кто-то забарабанил в дверь, а потом, не дожидаясь приглашения, распахнул ее.

На пороге стояла молодая женщина. Вид у нее был презанятный: растрепанные волосы цвета клубничной жвачки, гневно сверкающие серые глаза и сжатые, как у обиженного ребенка, пухлые губы. Она, в отличие от всех виденных Гарри волшебников, была одета не в мантию, а в черный кожаный плащ. Он был расстегнут, да и пары кнопок точно не хватало, а на выглядывающей части футболки отчетливо читались разделенные молнией буквы: "AC/DC".

— Он не стал со мной говорить! Хагрид, можешь себе представить — просто выставил меня! Ладно, этот Никола Фламель — но Дамблдор! Грозный Глаз будет недоволен, уж можешь мне поверить! Он...

Тут женщина заметила мальчишек и осеклась.

— Ладно тебе, Тонкс! — пробасил Хагрид. — Ты любимая ученица Аластора, и он не разочаруется в тебе только потому, что Дамблдор решил держать всех подальше от дел с Сама-понимаешь-Чем. — он сделал большие глаза и покосился в сторону мальчиков. — Остынь слегонца, чаю вот с нами попей. Знакомься: это вот Гарри, а тут Рон. Сегодня, считай, боевое крещение прошли на Зельеварении. Вспомни, давно ли сама считала Снейпа худшей из бед? Пустое все это. Успокойся, глядишь и решится все, как нужно.

Женщина фыркнула, возвела глаза к потолку и...

...ее волосы удлинились и почернели, нос вытянулся и приобрел характерную горбинку, а сама волшебница стала выше ростом. Вся ее фигура на мгновение оплыла, будто горящая свеча, а в следующий миг в избушке стоял профессор Снейп.

Да-да, тот самый, Ужас Подземелий. В кожаном плаще и магловской футболке.

— Я обучу вас тонкой науке и точному искусству изготовления зелий, далекому от бессмысленных помахиваний палочкой. Собственно говоря, я не ожидаю, что вы сумеете осознать красоту медленно закипающего котла, мерцание паров, нежную власть жидкостей, крадущихся по венам, околдовывающих душу, обольщающих чувства... Потрясающую мерзость ингредиентов, склизкость жабьей икры, вялость крысиных хвостов... Утонченную нотку тухлятины в болотной жиже...

Рон захохотал, опрокинув в порыве чувств кружку с чаем. Да и Гарри с трудом удерживал улыбку.

"Снейп" шутовски поклонился, и перед ребятами снова стояла розововолосая женщина.

— Как вы это делаете? — спросил Гарри. — То есть, можно научиться...

Волшебница улыбнулась и покачала головой.

— Нет, не так все просто. Я метаморфомаг, это врожденное свойство. Но когда вы доучитесь курса до пятого, вам расскажут о трансфигурации человека. Есть еще Оборотное зелье — но варить его только для того, чтобы изобразить слизеринскую Летучую мышь, дороговато.

Тут она заметила галстук Гарри, и ее брови поползли вверх:

— О, так ты с его факультета... М-м-м, ты не в претензии за мой маленький розыгрыш?

Гарри заверил ее, что он, напротив, в полном восторге. И считает талант метаморфомага потрясающей штукой.

— Гарри... Гарри Поттер, верно? Можешь называть меня просто Тонкс. И ты, Рон, тоже. Братишка Билла, я так полагаю? Он ругался хуже гоблинов, когда узнал об ограблении.

— Тонкс, — нахмурился Хагрид. — Не стоит им это рассказывать.

Тонкс обернулась к нему.

— А что? Ни Дамблдор, ни Фламель не требовали сохранения тайны. Дамблдор так вообще начал непонятную игру. До меня доходят слухи, что он налаживает контакт с Ритой Скитер, а другой такой жадной до сенсаций писаки я еще не встречала. И он отказывается передать ка... передать тот предмет под охрану Аврората. Где, спрашивается, он его прячет?

— Нимфадора, хватит!

Волосы волшебницы приобрели насыщенный помидорный оттенок.

— Не смей называть меня Нимфадорой, Хагрид!

Великан поднял руки в примирительном жесте.

— Ладно, — смягчилась Тонкс. — Оставляю дамблдоровы секретики в покое. Все, хватит о делах. Буду примерной девочкой в гостях и перестану говорить о работе.

Она носком поддела стул и передвинула его ближе к огню.

— Кажется, вы говорили что-то о старине Снейпе, — сказала она, усевшись и закинув ногу на ногу. — Что он учудил на этот раз? Мне не терпится услышать подробности.

* * *

От Хагрида мальчики вышли не раньше семи. Тонкс произвела на Рона неизгладимое впечатление — всю дорогу до замка рыжий говорил только лишь о ней.

— Знаешь, раз она работает с Грозным Глазом, то Тонкс невероятно крутая! — энтузиазмом Рона можно было фейерверки поджигать. — Грозный Глаз Грюм — он гений Аврората. Немного сумасшедший, но гений.

— А что вообще такое этот Аврорат? — поинтересовался Гарри.

— Аврорат — это часть Департамента Охраны Магического Правопорядка Министерства Магии. Служащие Аврората противостоят проискам Темных сил, расследуют совершенные волшебниками преступления и пытаются предотвратить готовящиеся. Кажется, у маглов есть что-то похожее, полу-ция, вроде бы...

— Полиция, — поправил Гарри. — Я понял.

Рон кивнул. А потом вдруг остановился, будто на стену налетел.

— Гарри... — протянул он. — Если Дамблдор прячет ото всех какой-то предмет, который хранился в самом охраняемом секторе "Гринготтса", который едва не украли... Это же наверняка мощный артефакт! А Дамблдор, должно быть, не дает темным магам наложить на него лапы.

— И что? — ход мыслей Рона Гарри совсем не нравился. Он припомнил, что говорил ему Хагрид о надежных местах.

— Как что? — воскликнул Рон. — Если хочешь сохранить что-то под надежной защитой, лучше Хогвартса места нет! Этот артефакт наверняка в Хогвартсе!

Этого-то Гарри и опасался.

— Пусть так. Мы-то тут при чем?

Брови Рона скрылись под челкой.

— Что значит "при чем"? Неужели тебе не интересно разгадать эту загадку? У нас же все ключи на руках: и про этого Фламеля можно разузнать, и про связь с Дамблдором, и что это за артефакт может быть... Постой, да ты же говорил, что был с Хагридом в банке в тот день, когда произошла кража!

Гарри мысленно застонал.