Сын ночи (джен)

Пожиратели смерти сомкнутыми рядами наступали на ни в чём неповинных волшебников. В лагере началась паника. Всюду слышались крики и мольбы о помощи. Ирландские и болгарские болельщики бежали куда глаза глядят. Многие трансгрессировали, но были и те, кто не мог себе этого позволить.

Среди таких людей оказались Гарри, Рон и Гермиона. Они пешком пробирались к спасительному лесу, подальше от взбесившихся Пожирателей. Однако Гарри не повезло — он споткнулся и выпустил руку Гермионы, а уже в следующий миг кто-то из бегущих магов нечаянно ударил его по голове.

Сознание Гарри погрузилось во тьму. Он провалился в холодную, липкую бездну, полную страха и боли. Где-то здесь должны были притаиться его самые страшные кошмары. Гарри видел смерть родителей, слышал ледяной смех Волан-де-Морта, ощущал прикосновение Авады Кедавры к своему лбу.

Быть может он увидел бы больше, но тут… Его шею словно бы обожгло огнём. А ведь Гарри раньше всерьёз думал, что он привык к боли. Но нет!

Сознание вмиг вернулось к нему. Он лежал на холодной земле. Вокруг было темно и… удивительно тихо. Где-то высоко-высоко в небе ярко мерцал бледно-зеленоватый череп. Изо рта черепа вырывалась огромная змея.

В мыслях Гарри что-то шевельнулось при виде этого странного зрелища, однако всё тут же прошло. Он не чувствовал страха. Не было вообще никаких эмоций. Лишь только чудовищная боль, которая продолжала разливаться от шеи по всему телу.

Всё прекратилось также внезапно, как и началось. Мелькнула быстрая тень и над Гарри зависло чьё-то мертвенно-бледное лицо. Глаза полыхнули оранжевым и тут же потухли. Гарри показалось, что у незнакомца лицо испачкано чем-то красным, но было слишком тяжело об этом думать.

— Какой подарок судьбы, — едва слышно сказал вампир. — Знаменитый Гарри Поттер оказался на моём пути. Знаешь, мальчик, любого другого волшебника я бы выпил досуха. Но ты… Представляю, как засуетится магическое сообщество, когда узнает, что их герой стал вампиром… нежитью… монстром… Вы, маги, всегда презирали таких, как мы, потому что не понимали и боялись нас. Но теперь… Теперь ты сам станешь таким же…

Вампир улыбнулся почти приветливо, словно не он пил кровь Гарри всего минуту назад.

Где-то совсем недалеко послышались взволнованные крики Рона и Гермионы.

«Гарри! Гарри, где ты?!»

— Твои друзья, — заметил вампир. — Что ж, не буду вам мешать. На твоём месте, я бы спрятал укус под кофтой… Они возненавидят тебя, когда узнают…

И одним молниеносным движением вампир растворился во тьме.

Сразу после чемпионата, Гарри вместе с семейством Уизли и Гермионой вернулся в «Нору». Миссис Уизли вздохнула с огромным облегчением, когда увидела, что все остались живы и здоровы. Впрочем, насчёт последнего Гарри мог с ней поспорить.

Пока Рон завтракал на кухне, Гарри взбежал по ступенькам наверх и заперся в их комнате. В неразберихе и темноте прошлой ночи никто не заметил раны на его шее. А потом Гарри воспользовался советом, укусившего его вампира и нашёл одежду с самым высоким воротником.

Он так и не решился рассказать о случившемся ни друзьям, ни мистеру Уизли. Как они отреагируют? Скорее всего запаникуют, а после… Не хотелось об этом даже думать.

Гарри слишком хорошо помнил, как общество магов относилось к оборотню Римусу Люпину. Вряд ли для вампира всё будет сильно иначе. Конечно, он верил, что Рон и Гермиона не отвернутся от него, но и как раньше всё уже не будет. Страх и отвращение — вот что он теперь будет видеть в их глазах.

Гарри осторожно стянул с себя кофту и взглянул в зеркало. Нет, это был не кошмар — отметины от клыков никуда не делись. Хотя, нужно признать, ранки довольно быстро затягивались. Если так пойдёт, то уже через несколько часов на коже останется лишь пара белых точек.

Он рухнул на кровать. Ещё вчера мир казался таким прекрасным… Чемпионат мира по квиддичу, возможность остаться до конца лета в «Норе», а после поездка с друзьями в Хогвартс.

«Ничего этого у меня теперь не будет», — с горечью подумал Гарри. Он смертельно устал, но сон не шёл. Через полчаса в комнату поднялся Рон и пробормотав что-то об оставленных для Гарри сэндвичах, завалился спать и почти сразу захрапел.

Гарри пролежал так наверно до полудня. Потом тихо встал — голова кружилась, перед глазами всё плыло. Нужно было действовать, и притом, быстро. Как скоро ему захочется крови? Сможет ли он себя сдержать? И как вообще происходит обращение в вампира?

Жаль, что он так плохо слушал на уроках. Быть может кто-то из учителей когда-то и говорил об этом… Решение пришло само собой. У него нет под рукой нужной книги, но есть кое-что получше.

Гарри тихо спустился по лестнице и нашёл Гермиону в пустой гостиной. Она сидела на стареньком диване Уизли и изучала список покупок к школе.

— Гарри? — она вздрогнула, увидев его. — Я не слышала, как ты подошёл.

— Извини, я не нарочно, — пробормотал он. — Хотел кое-что спросить… Про… Про тёмных существ.

Гермиона с любопытством воззрилась на него.

— Ты хочешь узнать больше о школьной программе? С чего бы это вдруг?

— Просто стало интересно. Ты можешь ответить на мои вопросы или нет? — не сдержался Гарри. Сердце его билось, как сумасшедшее, в ногах и руках растекалась слабость. Он боялся подумать, как должно быть паршиво сейчас выглядит.

— Могу, — ответила Гермиона. — И незачем сразу злиться! Ты ведь никогда не интересовался… Вот я и удивилась. А так, спрашивай, конечно.

Гарри сел на краешек дивана, как можно дальше от Гермионы. Он старался сообразить, как бы лучше подступиться к волнующей его теме, но мысли упорно не хотели складываться во что-то сложное.

— Что ты знаешь о вампирах? — напрямую спросил он.

— Не так уж много, если честно. Но они во многом схожи с оборотнями. Обращение человека в себе подобных посредством укуса. Потом трансформация. И… жажда.

— А сколько времени есть у человека от укуса до полного превращения?

Гермиона совсем смутилась.

— Ну… Точных данных об этом нет. Но многие учёные считают, что всё зависит от силы и возраста укусившего вампира. Гарри, скажи наконец, зачем тебе это всё?

— Ерунда, — бросил он и поспешил подняться на ноги. — Просто вдруг стало интересно, отличается ли их жизнь от оборотней. Я всё ещё переживаю за Люпина.

Она понимающе кивнула.

— Да, бедный профессор… Он совершенно не заслужил такого к себе отношения. Разве он виноват, что стал оборотнем? Но, я думаю, что с ним всё будет хорошо.

Гарри неуверенно кивнул и вернулся к себе. Есть совершенно не хотелось. Да и подходит ли теперь для него обычная еда? Нужно было уходить, пока не проснётся настоящий голод.

Дождаться ночи. Собрать вещи и бежать. Неважно куда, главное, подальше от близких людей, которым он может причинить вред.

Вскоре проснулся Рон. Он позвал Гарри на улицу, поиграть в квиддич, но тот отказался.

— Ты иди, а мне что-то нехорошо…

Гарри не соврал. Слабость полностью охватила его. Тело казалось чужим, таким далёким и непослушным. Ему становилось всё холоднее и одеяло не могло никак помочь. Но вместе с тем, где-то в глубине живота росло ощущение, словно Гарри проглотил тлеющий уголёк.

Дверь открылась, и тихий голос Гермионы позвал его по имени, но Гарри не откликнулся, притворившись спящим. Ему было больно от того, что он не сможет даже попрощаться с друзьями. А записка… Что он может такого написать, способное выразить всё то, что случилось?

Он должно быть и правда заснул. Вернее провалился в тягостное забытьё. Мозг беспрерывно терзали образы, вспышки воспоминаний, какие-то обрывки голосов, холодный смех вампира…

— Гарри! — Рон слегка потряс его за плечо. — Ты проспал весь день.

Гарри открыл глаза и тут же вскрикнул от боли. Было уже темно, и Рон держал в руке горящую свечу. Этот крохотный огонёк на миг показался Гарри ярче Солнца.

— Что с тобой?! — Рон отпрянул и стало немного легче. — Это шрам, да? Снова болит?

По правде сказать, Гарри даже забыл о своём шраме. Но сейчас тот мог впервые ему пригодиться.

— Да, — прохрипел он, быстро моргая и стараясь привыкнуть к свету. — Немного кольнуло. Только никому не говори, ладно?

— Хорошо, — неуверенно кивнул Рон. — Может это и правильно. Гермиона и так за тебя беспокоится. Говорит, ты как-то странно себя вёл…

— Это всё шрам, — сказал Гарри. — Я посплю, и мне станет легче, вот увидишь.

Рон ещё какое-то время с тревогой смотрел на друга, потом пошёл переодеваться в пижаму. Гарри слушал затихающие разговоры в доме. Ему показалось, что он различил, как на первом этаже миссис Уизли прикрикнула на близнецов. А через минуту они громко хлопнули дверью своей комнаты.

Постепенно всё смолкло. Гарри взглянул на наручные часы. Стрелки перевалили за полночь. Он не сразу понял, что неплохо видит и без света. Рон уже громко сопел и потому можно было спокойно собрать вещи. К счастью, их было не так уж много.

Его сова, Букля где-то охотилась. Рон наверняка присмотрит за ней. Пусть составит компанию крохотному Сычику.

Настал момент уходить. Гарри решил в последний раз взглянуть на своего лучшего друга. Тот мирно спал, укутавшись в одеяло с изображением его любимой команды по квиддичу.

Гарри уже почти было ушёл, но тут его взгляд что-то привлекло. На шее Рона мерно билась жилка. В ней текла свежая, горячая и такая манящая кровь…

Зубам стало больно. Что-то острое кольнуло язык. Глаза Гарри на миг полыхнули во тьме оранжевым светом.

Вот она — его первая жертва. Никто даже не узнает… Никто не заподозрит. Он может насытиться, а после спокойно сбежать и выдать всё так, будто вампир убил одного мальчика, а второго похитил.

Его собственная кровь оглушительно стучала в висках. Внутри уже полыхал целый пожар голода. Гарри сам не понял, как стал медленно наклоняться к шее Рона. В голове настойчиво пульсировала всего одна мысль: «Убей! Убей! Убей!»

Он уже почти чувствовал горячую кровь на своих губах. Нужно было лишь ещё на одно мгновение поддаться жажде…

Стоп! Гарри замер, сам не зная отчего. Где-то в глубине помрачневшего сознания настойчиво билась мысль: «Что же я делаю? Передо мной мой лучший друг, а я хочу выпить его кровь, убить его…»

Зубы заломило сильнее. Казалось, они вытягивались из дёсен, заостряясь словно колья. Он хотел отодвинуться, отступить от спящего друга, но все его новые инстинкты буквально кричали обратное.

Гарри почувствовал, что больше не может себя сдерживать. Он услышал собственное негромкое рычание, смешанное с шипением и болью. В одно мгновение его отбросило от кровати Рона в противоположный угол комнаты.

Нужно бежать. Бежать, пока снова не поддался жажде. Гарри схватил свой чемодан, показавшийся непривычно лёгким, и бросился вниз по ступенькам. Он не знал, сколько шума сейчас создавал — стучащая в ушах кровь заглушала все остальные звуки.

Однако никто из Уизли, к счастью, не проснулся. Гарри миновал гостиную, бросив на неё последний отчаянный взгляд. Сюда ему больше не вернуться. Что ж, пусть так, главное уберечь друзей.

Он тихо открыл дверь и проскользнул наружу. Прохладный ночной воздух немного привёл его в чувства. Зубы вернулись в привычное состояние. Гарри замер посреди двора, не зная, куда ему теперь идти.

Первой мыслью было — вернуться к Дурслям на Тисовую улицу. Но в чём смысл, если вскоре он покусает и их? Можно было спросить совета у Сириуса, но тот ещё скорее всего не вернулся в страну…

Гарри тяжело вздохнул и просто пошёл через двор, надеясь на то, что ноги сами выведут его куда нужно.

— Далеко собрался? — голос застал его врасплох, так что Гарри подпрыгнул на месте.

Он резко повернулся и увидел, что на старой скамейке, рядом с домом, сидит Гермиона. Она была завёрнута в тёплый плед и, несмотря на поздний час, выглядела бодрой и решительной.

— Что ты здесь делаешь?! — выпалил Гарри, понимая, что сам он и вовсе стоит с дорожным чемоданом в руках.

— Решила проверить, совершишь ты глупость или нет. — Гермиона встала и медленно подошла к Гарри, внимательно изучая его лицо. — Что с тобой случилось там, на чемпионате?

— Ничего…

— Гарри, ты никогда толком не умел врать! Тем более, когда всё и так очевидно. Тебе весь день было плохо, все эти странные расспросы и наконец побег из «Норы».

Гарри отвернулся. Слова Гермионы вдруг разозлили его. На миг он ощутил желание впиться зубами ей в шею, но тут же испугался собственных мыслей.

— Я не могу по-другому, — тихо сказал он. — Если останусь, то пострадают те, кто дорог мне.

— Гарри, — он ощутил, как на его плечо осторожно опустилась её рука. — Ты… Ты не должен уходить. Мы обязательно что-нибудь придумаем!

— Неужели? Тебе известно средство, превращающее вампира обратно в человека?

Гермиона ахнула и убрала руку. Гарри ожидал подобной реакции, но всё же для него это был словно удар по лицу. Никогда уже к нему не будет прежнего отношения. Глупо было даже надеяться на иное.

— Вот поэтому я и ухожу, — его голос окреп и, повернувшись, он встретился взглядом с Гермионой. Гарри прекрасно видел ужас в её широко распахнутых глазах.

— Нет! — воскликнула она, испугавшись по-настоящему. — Я не… Гарри… Да постой ты! — Гермиона схватила его за руку и удержала на месте. — Неужели ты подумал, что это что-то меняет?

— Это меняет всё! Черт, да я даже больше не человек, а… — слова застряли в его горле. — Я чуть не укусил Рона… Только что. Едва смог удержаться. Если так плохо в первый день, то что будет завтра? А после?

Подруга не выпустила его руку. Он чувствовал её тепло, слышал быстрое биение сердца.

— Но ты ведь справился! — настойчиво сказала она. — И потом тоже сможешь. Да, будет нелегко, но… Мы все поможем тебе…

— Нет! — резко сказал Гарри. — Никто больше не должен знать. Даже Рон. Пообещай мне!

— Но…

— Обещай!

— Хорошо-хорошо, — она кивнула. — Но ты ведь останешься? Пожалуйста, Гарри. Я уверена, ты сможешь…

— А я нет, — он отдёрнул свою руку. — Мне пора.

Гарри сделал несколько шагов от неё, когда услышал:

— Тогда давай закончим всё здесь и сейчас! — голос Гермионы дрожал, в глазах блестели слёзы. — Кем ты себя считаешь? Монстром, неспособным больше отличить друзей от врагов? Тогда вот! — она подошла к нему и сама обнажила шею. — Кусай. Выпей кровь, если ты и правда монстр! Давай, чего ты медлишь?!

Последние слова она уже выкрикнула. Гарри невольно посмотрел на её шею. Всего одно быстрое движение. Она почувствует лишь короткую боль, но потом всё прекратится. Неведомо откуда Гарри хорошо знал, что кровь Гермионы понравится ему в разы больше, чем Рона. Зубы снова заныли…

— Нет, — тихо, но твёрдо сказал он, отводя взгляд. — Я… Я не буду этого делать.

Гермиона нервно рассмеялась. Не сдерживаемые больше слезы, полились по её щекам.

— В-видишь?! — воскликнула она. — Т-ты не монстр, Гарри! Никогда им не был и не будешь!

— Опасная у тебя проверка, — недовольно буркнул он, но тень улыбки коснулась его губ. Надежда ещё была.

Гермиона всхлипнула и засмеялась одновременно, а потом вдруг бросилась к нему на шею.

— Ну, что ты! — неловко бормотал он, осторожно водя рукой по сотрясающейся спине подруги. — Не надо. Я… Я не уйду. По крайней мере, пока могу себя сдерживать. Хотя это и будет нелегко.

Гермионе потребовалось время, чтобы успокоиться. Они сели на скамейку и Гарри укрыл её пледом. Сам он холода почти не чувствовал.

— Может, пойдёшь спать? — спросил Гарри, спустя несколько минут, но она быстро покачала головой. — Боишься, что я всё-таки сбегу?

— Немного, — призналась Гермиона. — Да и вряд ли я сегодня уже смогу уснуть. Слишком много всего произошло.

В этом Гарри был с ней согласен на все сто процентов. Оставшуюся ночь они почти не говорили. Сидели на скамейке и наблюдали за тем, как серп луны медленно плывёт по тёмному небу, а после уступает своё место первым лучам Солнца. Новый день обещал новые проблемы, но вместе с тем, давал небольшую надежду. Гарри понимал, что его жизнь и правда уже не будет прежней. Но может, и в ней найдётся хоть немного света.

Следующий день прошёл для Гарри в мрачных ожиданиях и борьбе с самим собой. Миссис Уизли приготовила для всех завтрак, но едва притронувшись к бекону, он понял, что совершенно не ощущает вкуса. Более того, любая еда стала для него отвратительной. Организм явно желал лишь одного — крови.

— Не знаю, сколько я ещё смогу продержаться, — честно признался он Гермионе, когда они якобы пошли посмотреть на садовых гномов. — Внутри всё будто огнём жжёт!

— Я что-нибудь придумаю, обещаю! — Гермиона обеспокоенно поглядывала на него. На бледном лице Гарри были отчётливо видны следы усталости и страданий. — Есть донорская кровь… Или кровь животных… Тебе не обязательно кусать людей!

В её голосе послышалось столько отчаяния, что Гарри попытался изобразить на лице улыбку. Однако стоило лишь Гермионе отвернуться, как он поморщился. День выдался ясным и даже жарким. Солнце вопреки некоторым мнениям, конечно не могло убить вампира, но прямые лучи болезненно обжигали кожу.

— Вернёмся в дом? — предложил он. — Я постараюсь никого не съесть.

В полдень Гермиона под надуманным предлогом уехала в Лондон. Она сказала всем, что получила письмо от родителей, с просьбой немедленно приехать. Но Гарри знал, что на самом деле она отправилась на поиски донорской крови или чего-то способного её заменить.

— Постараюсь вернуться к вечеру, — шепнула она на прощание.

Но ни вечером, ни даже ночью Гермиона так и не появилась. Гарри лежал на своей кровати, изучая тёмный потолок. Рон уже видел десятый сон, но вот ему самому спать совершенно не хотелось, а может, больше и не нужно было.

Жажда, терзавшая его весь день, ненадолго утихла, но только для того, чтобы вспыхнуть с большей силой. Гарри сжал кулаки и застонал от боли и бессилия. Рон всхрапнул и перевернулся на другой бок.

Чтобы не повторять событий прошлой ночи, Гарри покинул комнату и дом, прежде чем его охватило искушение укусить друга. Сегодня свежий воздух уже не помог. Напротив, лёгкий ветерок принёс с собой столько разных запахов.

Гарри и понятия не имел, что с помощью обоняния оказывается можно почти что видеть! На всякий случай он отошёл от дома подальше и остановился посреди сада. Теперь, когда вокруг было темно и прохладно, находиться здесь оказалось очень даже приятно.

Ночь ощущалась им, как нечто давно знакомое, но позабытое. Гарри казалось, что он различает далёкие голоса и мелодии, зовущие его к себе. А когда он поднял голову к тёмному небу, то понял, что никогда по-настоящему не видел звёзд.

Откуда-то снизу послышался тонкий писк. Гарри опустил голову и увидел, что любопытный садовый гном высунулся из своей норы, и теперь посмеиваясь, грозит ему крохотным кулачком.

Дальше Гарри не успел ничего толком сообразить. Его глаза вдруг засветились, как два горящих уголька и гном, запоздало ощутивший опасность, бросился назад в спасительную нору. Но где ему соперничать в скорости с голодным вампиром.

Одно молниеносное движение и гном уже крепко зажат в пальцах Гарри. Клыки почти мгновенно удлинись, сердце забилось, как сумасшедшее, жажда усилилась до предела.

Гном истошно заверещал, но крик мгновенно затих, когда в него вонзились острые, как бритва зубы. Гарри осушил его за пару глотков. Горячая кровь наполнила рот и потекла по пищеводу в желудок. Ничего ещё не казалось ему столь приятным.

На миг он закрыл глаза и позволил эйфории распространиться по всем клеточкам тела. Его шатнуло, словно пьяного и Гарри улыбнулся кровавой улыбкой. Если бы его таким увидела Гермиона…

Эта мысль заставила его прийти в себя. Он взглянул на обескровленное тельце гнома и содрогнулся. Только что он отнял жизнь. Пусть и у полуразумного существа, но всё-таки… При том это было так легко, так естественно для хищника, которым он стал…

Гарри огляделся, проверяя не видел ли его кто, потом отнёс гнома подальше от сада и тихо вернулся в дом. Рон по-прежнему спал, так же как и все Уизли. Гарри теперь слышал ровное дыхание каждого из них.

Энергия, полученная им от выпитой крови, бурлила и требовала выхода. Но всё же Гарри откуда-то знал, что это не совсем то, что ему нужно. Он чувствовал, что будь на месте гнома человек, то насыщение было бы полным, а тут… Почти не оставалось сомнений в том, что жажда очень скоро вновь начнёт брать верх. Оставалось лишь надеяться на Гермиону и её успех.

Гермиона вернулась на следующее утро, жутко вымотанная, но довольная собой.

— До этого я и не подозревала, как оказывается трудно найти кровь! — сказала она.

— Так ты всё же её нашла? — Гарри не смог скрыть удивления, как ни старался. — Но где?

— В Косом переулке… Ну почти там… Если есть большое желание и деньги, то можно найти, что угодно, — она протянула Гарри баночку с чем-то тёмным и густым. — Свиная кровь. Но за отдельную плату мне предлагали и человеческую. Даже думать не хочу, откуда они её взяли…

Гермиона содрогнулась, но Гарри не заметил этого. Всё его внимание сейчас было направленно на кровь, которая казалась ему величайшей ценностью. Даже через толстое стекло банки, он чувствовал её запах. Жажда вновь начала мучить его, словно вчерашнего гнома и вовсе не было.

— Тебе… Лучше этого не видеть, — сказал он наконец и Гермиона, коротко кивнув, вышла.

Гарри одним движением отвернул тугую крышку и припал губами к краешку заветной банки. Сейчас крови было больше, чем несколько часов назад, и он почувствовал, как по его венам растекается энергия.

Но что-то снова было не так. Гарри осушил банку и задумчиво поглядел на неё. Послышался тихий стук и дверь открылась. Показалось бледное лицо Гермионы.

— Уже можно?

— Да, — Гарри спешно стёр с губ следы крови. — Я не совсем понимаю… Чувство, будто я и не пил вовсе, но в тоже время… Ты понимаешь?

Гермиона неопределённо кивнула.

— Нам ещё только предстоит во всём разобраться, Гарри. Быть вампиром — это очень непросто. Но… Ты ведь можешь себя контролировать?

Гарри на минуту замер, прислушиваясь к собственным ощущениям. Внутри всё бурлило. Инстинкты кричали одно, разум говорил другое. Его бросало то в холод, то в жар. Но… Если не брать в расчёт всё это, то Гарри стало немного легче.

— Думаю, я пока справляюсь, — наконец сказал он.

— Отлично, — Гермиона с облегчением выдохнула. — На следующей неделе мы едем в Хогвартс. Буду приглядывать там за тобой. Не то чтобы мир расстроится, если ты съешь Малфоя, но всё-таки…

Первый раз Гарри собирался в Хогвартс без воодушевления. Он по-прежнему считал замок своим домом, где учатся многие его друзья. И при всём при этом, он осознанно подвергает их страшному риску. Гермиона впрочем, была настроена более оптимистично.

— В школьной библиотеке столько книг. Наверняка найдётся что-нибудь и о вампирах! — сказала она накануне отъезда.

— Вот только и внимания ко мне будет в разы больше, — ответил Гарри, вертя в руках, ставшие бесполезными очки.

Его зрение в последние дни полностью восстановилось, а после и стало значительно превосходить человеческое. Цвета стали много ярче, а их оттенки оказались столь многообразны, что Гарри ещё долго не мог к этому привыкнуть.

Гермиона благоразумно заметила, что если Гарри неожиданно перестанет носить очки, то это вызовет лишние подозрения. Потому она немного поколдовала над ними, и стёкла в них сделались обычными.

Вообще то, что Гарри и Гермиона стали проводить слишком много времени вместе заметили многие. Но если мистер и миссис Уизли только благодушно улыбались, а близнецы посмеивались, то Рон стал вести себя намного более дёргано, чем раньше. Гарри думал, что причина этому в том, что они как бы бросили друга и даже всерьёз подумывал, не рассказать ли Рону о своей «маленькой проблеме». Однако каждый раз его словно что-то останавливало.

Потому Рон мрачнел с каждым днём всё больше, и Гарри оставалось лишь надеяться на то, что в школе всё изменится.

Первого сентября, рано утром все вместе выехали на вокзал Кингс-Кросс. Гарри ощущал себя не самым лучшим образом среди такого большого скопления народа. Несмотря на то, что перед отъездом он «выпил» одного из последних гномов в саду Уизли, Гарри чувствовал, что внутри него разгорается пожар жажды. Всё-таки, что бы ни говорила Гермиона, человеческую кровь ничто не заменит.

Кроме того на платформе было очень шумно. Резкие звуки больно били по непривыкшему ещё вампирскому слуху. Гарри морщился и пару раз даже хотел сбежать с вокзала, но в нужный момент всё же зашёл в вагон.

Никогда ещё путешествие в Хогвартс-экспрессе не было столь мучительным. Гарри слышал голоса всех студентов в своём вагоне, чувствовал каждый удар колёс по стальным рельсам. За окном проносились леса, полные добычи… Но впрочем, зачем искать так далеко, когда всего в нескольких шагах столько беззащитных студентов?

Гарри закрыл глаза и впился руками в край сиденья, чтобы хоть как-то удержать себя на месте. Гермиона, видя это, села рядом и стала шептать какие-то слова поддержки. Он почти ничего не мог разобрать из-за той боли, что туманила его разум, но как ни странно, ему стало немного легче.

Рон в этот момент зашёл в купе и увидел, как Гермиона держит за руку Гарри и, ничего не сказав, отсел подальше от них.

Гарри было сейчас не до того, чтобы разбираться в надуманных обидах друга. Он мог в любой момент сорваться и устроить в вагоне настоящую бойню. И тогда всё, конец. Быть может он и сумеет какое-то время скрываться от министерства, но от себя-то не убежишь…

Однако прошёл час, затем второй. За окном потихоньку стало темнеть. Вскоре поезд начал замедляться, прибыв наконец на станцию Хогсмид. Гарри вышел из вагона и взглянул на огромный замок, возвышающийся над округой. В нём и раньше чувствовалась древняя мощь и сокрытые многочисленные тайны. Но сейчас… Гарри казалось, что он ощущает, как Хогвартс давит на него.

Студенты, покинувшие вагоны, садились в безлошадные кареты, которые должны были доставить их прямиком к дверям замка. Вот только Гарри сейчас они не казались «безлошадными».

— Кто тянет наши кареты? — спросил он Гермиону.

Она с удивлением посмотрела в пустоту, потом насторожённо сказала:

— Никто. Они едут сами, как всегда. Или ты… — она понизила голос до едва различимого шёпота. — Ты видишь кого-то?

— Нет, — вынужден был признать Гарри. — Но я его чувствую. И слышу, как бьётся его сердце. Очень-очень медленно.

Гермиона ничего не сказала на это. Их карета покатилась по дороге, как делала это всегда, но Гарри не мог расслабиться до самого конца поездки. Потому переступил порог Хогвартса с большим облегчением.

Стол Гриффиндора заполнился уже больше, чем наполовину, и нужно было торопиться, если они хотели занять хорошие места. Директор, как обычно перед своей речью, позволил студентам хорошенько насытиться великолепной едой на золотых тарелках. Но Гарри смог заставить себя съесть лишь несколько маленьких кусочков, чтобы совсем уж не выделяться.

— Такое чувство, будто ем мокрую вату, — пожаловался он Гермионе. — И внутри от этого жжёт.

К счастью праздничный ужин вскоре закончился. Дамблдор поднялся на ноги и торжественно обратился ко всему Большому залу. Гарри всегда слушал своего директора с большой охотой. Но не сегодня.

Длинная дорога в школу, все эти люди вокруг от которых пахло кровью, древняя магия Хогвартса. Всё это заставляло Гарри нервничать всё больше и больше. У него возникло чувство, что его организм излишне быстро усвоил всю выпитую им норму крови. Ему хотелось ещё. Но добавки взять было пока негде.

Он почти не слушал Дамблдора. Люди вокруг что-то говорили, и даже вскрикивали. Столько разных чувств и эмоций… У Гарри сейчас осталась одна — жажда.

Он бы наверно так и остался сидеть, вцепившись ногтями в деревянную скамью, если бы Гермиона в третий раз с силой не потянула его за собой.

— Гарри, идём! Нам пора в гостиную.

— Гостиную, — тупо повторил он. — Да, конечно.

На самом деле ему нужно было совсем в другое место. На улицу, на свежий воздух, а не забираться в одну из высочайших башен замка. Но Гарри присоединился к гриффиндорцам и шёл за ними, поднимаясь по многочисленным лестницам и поворачивая по коридорам.

Уже в самой гостиной, перед лестницей, ведущей в спальни мальчиков, Гермиона остановилась и тихо сказала ему на самое ухо:

— Главное продержись эту ночь. Выпитой крови должно хватить. А завтра…

Гарри лишь кивнул. Говорить не хотелось совершенно. Но когда он поднялся в свою спальню, там его ждал недовольный Рон.

— Значит, вы теперь вместе? — спросил он тоном холодным и неприязненным.

«Нет, честное слово, нашёл ведь время выяснять отношения!» — подумал Гарри. Он собрался было что-то ответить, но почувствовал, как клыки сами собой стали удлиняться и поспешил прикрыть рот.

— Понятно, — протянул Рон. — Наверно так и должно было быть. Ты ведь знаменитый Гарри Поттер, а она лучшая ученица курса.

«Да о чём ты, чёрт возьми, говоришь?!» — хотел крикнуть Гарри, но лишь мрачно посмотрел на Рона. Тот как-то невнятно хмыкнул и отвернулся.

Гарри ощутил одновременно волну раздражения и облегчения. Ещё бы немного и он мог не сдержаться. Он объяснит всё Рону завтра, после того, как выпьет крови, и ему станет легче.

Но едва оказавшись в своей кровати, Гарри понял, что не дождётся до утра. Он едва сдерживался, чтобы не закричать от боли, мучавшей его изнутри. Казалось, его вампирский организм начал поглощать сам себя. Впрочем, может, так оно и было.

Гарри слышал, как пришли Невилл, Симус и Дин. Они ещё долго болтали между собой, но постепенно умолкли. Теперь в комнате, как и во всей башне, слышалось лишь их ровное дыхание.

Гарри двигался очень тихо. Для человеческого уха — бесшумно. Он выбрался из спальни и словно тень скользнул вниз, в опустевшую гостиную. Можно было выйти через дверь, накинув мантию-невидимку. Но если он станет часто тревожить Полную Даму, не обратится ли она к МакГонагалл?

Ответ напрашивался сам собой. Гарри прошёл к окну и распахнул его. Уличная прохлада, а вместе с ней и запахи большого мира тут же коснулись его. Он видел Запретный лес, различал далёкий волчий вой и прочие звуки, что раньше ему были недоступны.

Гарри снял очки, осторожно положил их на подоконник и скользнул в ночь…

От высоты захватывало дух. Ветер трепал волосы, то и дело налетая на Гарри. Человек бы давно уже рухнул вниз и разбился. Но крепкие пальцы вампира ловко цеплялись за каменную стену.

Гарри спускался вниз столь уверенно, словно делал это уже не один раз. Порой ему казалось, что пути дальше нет, но руки сами находили, за что ухватиться.

Земля приближалась, но он ещё был достаточно высоко, чтобы иметь возможность осматривать всю округу. Земли рядом с Хогвартсом были прекрасны. Теперь Гарри мог по-настоящему оценить это. И скоро он отправится в Запретный лес. Один. Не зажигая волшебной палочки.

Но он знал, что бояться нечего. Теперь он был хищником. Инстинкты чётко об этом говорили.

Когда оставалось спуститься ещё футов на шестьдесят, Гарри вдруг понял, что ему вовсе не обязательно тратить слишком много времени. Он не успел толком обдумать своё решение, но тут же разжал пальцы и оттолкнулся ногами от стены.

Удержавшись от крика, он ощутил короткий полёт вниз, и вскоре его ноги неожиданно мягко и бесшумно коснулись земли. Нужно было бежать, сил терпеть жажду больше не было.

Гарри бросился к лесу и сам удивился той скорости, которую смог развить. Хижина Хагрида, едва промелькнула мимо, и тут же скрылась далеко позади. Вот он уже мчался среди деревьев, удивительным образом не натыкаясь ни на одну ветку, и не создавая никакого шума.

Ночной лес лишь на первый взгляд казался спящим. Когда Гарри наконец остановился и прислушался, то понял, что здесь кипит жизнь. К тому же он чувствовал запах недавно пролитой крови. Животное… Он бы сказал, что олень, должно быть попал в зубы хищника.

Выследить свою будущую жертву не составило никакого труда. Крупный волк с густой чёрной шерстью обгладывал тушу молодого оленя, когда Гарри вышел на узкую поляну между деревьев.

Зверь тут же почувствовал чужака и зарычал, но принюхавшись, замер, а после и вовсе стал медленно отступать. Чёрная шерсть стала дыбом, и Гарри ощутил его страх.

Какое-то время он колебался, но выбора у него толком не было. В туше оленя оставалось слишком мало крови, да и она была намного менее привлекательной, чем живая и полная силы.

Гарри прыгнул, не оставив своей добыче шансов на бегство. Челюсти волка клацнули и в следующую секунду вонзились в руку Гарри. Он рассчитывал ощутить страшную боль, но этого не случилось. Нет, приятного, конечно, было мало, но в целом всё оказалось не так плохо.

Гарри вывернулся и отшвырнул волка от себя на несколько футов. Обезумевшее животное уже не стремилось к бегству. Бой должен был закончиться смертью одного из них.

Волк оскалил зубы и зарычал. Гарри, повинуясь древним, как сам мир инстинктам, ответил тем же. Они прыгнули друг на друга одновременно, и оба покатились по сухой траве. Крепкие челюсти зверя успели оставить на теле Гарри ещё несколько страшных отметин. Но вот он нашёл горло волка и впился в него клыками.

Послышался короткий визг и волчья кровь стала толчками покидать тело. Гарри жадно пил, с каждым глотком чувствуя, как наполняется силой. Он осушил крупного волка меньше, чем за минуту. Затем отпихнул мёртвое тело в сторону и повалился на землю.

Энергия пульсировала в нём. Раны стремительно затягивались. Ночной лес продолжал звать его, обещая новую добычу. Но Гарри знал, что нужно было возвращаться в замок.

Он встал и осмотрелся. Целое тёмное море одинаковых на вид деревьев обступало его. Немудрено, что люди терялись в Запретном лесу, стоило им лишь сойти с тропинки. Но Гарри без труда сумел почувствовать, в какой стороне находится Хогвартс.

Теперь, полный чужой силы, он двигался ещё быстрее. Деревья словно сами собой расступались перед ним и его мощью. Вот снова показался замок и та самая стена, по которой он спустился совсем недавно.

Сказать по правде, Гарри не продумал своё возвращение. Но все сомнения отпали, когда он с разбега прыгнул, и когти, неожиданно вырвавшиеся из пальцев, надёжно удержали от падения. Путь наверх, к гриффиндорской башне занял не намного больше времени. Окно по-прежнему оставалось открытым, и Гарри легко скользнул в него, надел очки и вернулся в спальню мальчиков.

Спать он не хотел, да и не мог пожалуй. Энергии было столько, что она требовала бежать, прыгать и сражаться. Но Гарри усилием воли заставил себя смирно пролежать до утра.

Он надеялся, что когда будет спокойнее, то сможет всё объяснить Рону. Но тот лишь проснувшись, быстро собрался и ушёл в Большой зал. Гарри не стал за ним идти. Вместо этого дождался, пока Гермиона позавтракает и вместе с ней пошёл на первое занятие к новому профессору защиты от тёмных искусств.

Профессор Грюм с первых же минут вызвал у всего класса смешанные чувства. С одной стороны бывший мракоборец явно многое повидал в жизни и многому мог научить. Но с другой, он казался совершеннейшим психом.

Так например, Грюм решил, что на первом занятии студентам лучше всего рассказать о трёх непростительных заклятиях. И не просто рассказать, а даже показать действие одного из них на учениках.

Заклятие Империус должно было полностью подчинить их волю. Один за другим ученики начинали творить самые абсурдные вещи, стоило лишь Грюму навести на них палочку. Кто-то громко мяукал, другие вдруг начинали петь, третьи прыгали по всему классу, как сумасшедшие. Вскоре дошла очередь и до Гарри. Он приготовился опозориться перед всеми, и когда палочка Грюма указала на него, ощутил волну тепла.

В голове прозвучал голос, который приказывал ему запрыгнуть на парту. Гарри чувствовал силу этого голоса. Понимал, что по идее должен подчиниться. Но это наваждение не было таким уж сильным. Гарри усилием воли сумел отогнать его, чем немало удивил Грюма и всех остальных.

Дальше казалось, что уроки пошли без особых происшествий. Но с каждым новым занятием Гарри всё больше мрачнел. В конце дня Гермиона сказала, что сходит в библиотеку за нужными книгами, а позже они могут встретиться в одном из пустых классов.

Гарри молча кивнул и пошёл в Большой зал, создавать видимость ужина. А после поднялся на четвёртый этаж и стал ждать. Гермиона принесла с собой целую стопку книг. Она положила старые потёртые тома на стол, оставив один — «Зов крови».

— Здесь довольно подробно описываются силы и способности молодых вампиров, — Гермиона перевернула несколько страниц. — Маргрей Гнилозубый судя по всему посвятил немало времени изучению этого вопроса. Вот! Здесь он пишет: «Эти дети ночи, вскормленные кровью, помимо прочих своих особых даров, получили ещё один. Сильный вампир способен задурить голову магглу или даже чародею, если тот не будет внимателен. А самих их обмануть можно и не пытаться…» Гарри, мне кажется, здесь говорится о подобии легилименции и окклюменции. Вот почему ты сумел противостоять заклинанию Грюма!

— Да, здорово, — отозвался Гарри, без энтузиазма.

Гермиона ещё раз перечитала текст вслух и высказала предположение о том, что эту способность неплохо было бы и развить. Но видя, что Гарри её толком не слушает, она отложила книгу в сторону и тронула его за руку.

— Ты в порядке?

Он пожал плечами. Потом достал волшебную палочку и направил её на «Зов крови».

— Вингардиум Левиоса!

Книга медленно поднялась в воздух дюймов на десять. Гермиона не понимала, что этим хотел сказать Гарри, пока не увидела, как дрожит его рука, держащая палочку.

Заклинание левитации они изучили ещё на первом курсе. Оно простое и не требовало больших сил и умений. Рон в свои одиннадцать лет сумел заставить парить тяжёлую дубину тролля. Однако Гарри сейчас явно справлялся с трудом. Его лицо напряглось, черты заострились, глаза засияли оранжевым светом.

В следующую секунду книга упала на стол, а Гарри со вздохом опустил палочку.

— Гарри, — прошептала Гермиона. — Это же…

— Магия уходит из меня, — кивнул он, пряча палочку назад в карман мантии. — Боюсь, что скоро я вовсе перестану колдовать.

Все последующие недели Гарри приходилось нелегко. Уроков было много, заклинания становились всё сложнее, а он с каждым днём всё больше терял способность к магии.

Гермиона прикрывала его, как могла, но учителя всё же начали замечать, что Гарри стал намного хуже учиться. Пока что они это связывали с простым нежеланием и подростковой ленью. Но долго ли это продлится? Об этом думать не хотелось, хоть Гарри и понимал, что рано или поздно придётся.

Незаметно наступил октябрь, а вместе с ним и день приезда студентов из Шармбатона и Дурмстранга. Хогвартс встречал их со всем возможным радушием. Раньше бы Гарри наверняка отнёсся к их визиту с большим любопытством. Но сейчас сотни новых запахов захватили его сознание, и он едва сдерживал дрожь.

Мимо прошли горделивые и суровые на вид ученики Дурмстранга, во главе с Игорем Каркаровым и Виктором Крамом. От них чувствовалась какая-то невнятная угроза, и Гарри вспомнил о том, что в этой школе не гнушаются тёмными искусствами.

Но когда в Большой зал вошли студенты из Шармбатона, вдруг стало намного хуже.

— Гарри! — Гермиона толкнула его локтем в бок. — У тебя глаза светятся! Сделай что-нибудь!

Но легко было сказать. Гарри понятия не имел, как это регулировать. Он закрыл глаза и сосчитал до десяти, стараясь успокоиться, но результатов это никаких не принесло.

— Всё дело в вейле…— произнёс Гарри, а потом смущённо добавил: — Она… Она пахнет не так, как обычные люди…

Гермиона нахмурилась и посмотрела на девушку-вейлу, которая уже грациозно прошла мимо них. Она произвела впечатление не только на Гарри. Многие студенты Хогвартса провожали её восторженными взглядами. Рон так и вовсе побледнел и не мог оторвать от неё глаз.

— Ну, ты ладно ещё, а он-то чего? — вздохнула Гермиона.

Весь остаток вечера Гарри провёл, крепко вцепившись в скамью. Он уже какое-то время не пил кровь, и все события сегодняшнего дня пробудили в нём жажду.

Дамблдор что-то говорил о предстоящем Турнире, но все мысли Гарри занимала лишь охота. Нужно только дождаться, когда замок уснёт и тогда можно будет снова выбраться через окно на улицу.

Он так погрузился в свои мысли, что не сразу услышал далёкий голос. Гарри посмотрел по сторонам, но его будто бы никто не звал. Все сейчас смотрели на директора.

«Должно быть, показалось», — подумал он, но голос тут же прозвучал снова.

Гарри с ужасом осознал, что слышит его в своей голове. Первой мыслью был — парселтанг. Змеиный язык и раньше мог слышать только он. Но сейчас всё было иначе.

Гарри напрягся, пытаясь разобрать слова. Голос был очень слабым и доносился словно из-под толщи воды. Но его хотелось слушать. Даже жажда на миг ушла на второй план. Но вот ещё секунда, и наваждение прошло.

Праздничный пир был закончен. В ту ночь Гарри всё-таки поохотился, но постоянно озирался по сторонам. Ему казалось, будто кто-то или что-то следит за ним.

Следующий день к счастью, начался как обычно. Гарри почти убедил себя, что просто переутомился, вот и мерещилось всякое. Сегодня уж точно с ним ничего плохого не случится. Он сыт вчерашней добычей, находится в безопасности стен замка, а Дамблдор один за другим называет имена участников Турнира. Всё было хорошо, даже слишком, пока Кубок Огня не выбросил его собственное имя.

Гарри не мог поверить в услышанное. Ему ведь нет семнадцати! Конечно, по физическим силам он намного превосходит всех остальных, но Кубку ведь это неизвестно.

Гермиона подтолкнула его вперёд.

— Иди, Гарри. Дамблдор ждёт.

И он пошёл. Медленно, чувствуя на себе сотни любопытных взглядов. Интересно, что ему скажут? Должны же директора и организаторы Турнира знать причину происходящего.

Но никто из них в тот вечер так и не смог ничего объяснить. Даже Дамблдор, которого Гарри считал самым мудрым из волшебников недоумевал. Они совещались, спорили и даже ругались. Но так ни к чему и не пришли.

В итоге было решено разрешить Гарри участвовать в Турнире. А это было плохо… Очень плохо. Помимо очевидной опасности, Турнир — это ещё излишнее внимание, которое Гарри, в его нынешнем положении, было совсем не нужно.

Он догадывался, что студенты отреагируют на эту новость по-разному. Гриффиндорцы в основном обрадовались, но вот отношения с Роном это окончательно испортило.

Они встретились в спальне мальчиков, в которой сейчас никого не было.

— Ты-то хоть веришь в то, что я не бросал своё имя в кубок? — с надеждой спросил Гарри. Да, они не очень-то общались последнее время, но Рон ведь всё ещё его друг. — Мне это не нужно!

— Избранный, так ещё и Чемпион от Хогвартса… Разве ж плохо? — на лице Рона вдруг отразилась болезненная ухмылка. — А ты не думал, что ОНА выбрала тебя только из-за всего этого?

— Не говори так о ней! — Гарри не успел себя остановить. Он даже не сжал пальцы в кулак — всего лишь толкнул Рона ладонью в грудь. Но его нынешняя сила была слишком велика, и того отбросило на несколько футов, впечатав в стену. Мгновение, и вот Гарри уже стоит рядом, а после сжимает пальцами его горло.

— Пусти, — прохрипел Рон. Лицо его стремительно багровело.

Гарри опомнился и разжал пальцы. Ещё бы немного и всё…

— Не подходи ко мне больше! — в сердцах сказал он. — И к Гермионе тоже. Уж она-то точно не заслуживает такого мнения о себе.

Гарри оставил кашляющего Рона сидеть на полу. Мысли в его голове роились. Их было слишком много даже для вампира.

Как ему не хватало порой возможности спать. Нет, дело было не в физической усталости. Он утомился морально. Ему хотелось хоть ненадолго забыться, но это оказалось невозможно, постоянно бодрствуя.

В итоге он просто лежал, закрыв глаза и представляя себе далёкий шум стадиона, две команды на мётлах и, конечно же, крохотный золотой мячик, который нужно поймать.

Была уже глубокая ночь. Замок давно спал. Именно тогда вновь послышался этот голос внутри головы Гарри:

«Гарри Поттер… Иди ко мне».

Гарри не мог противиться голосу. Его звали к себе, и он должен был подчиниться. Иначе просто никак…

Это было не похоже на заклятие Империус. С ним бы как раз Гарри успешно справился. Нет, это было много раз сильнее, но в то же время мягче.

Как в полусне Гарри спустился в гостиную и уже привычным движением открыл окно. Сейчас его совершенно не беспокоило, увидят ли его другие студенты или нет. Важно было лишь выполнить слышный одному ему приказ.

Он скользнул вниз, цепляясь за каменную стену и уже меньше, чем через минуту легко, как тень, спрыгнул на землю.

Снега ещё не было, но земля уже замёрзла, а Гарри даже не надел обуви. Впрочем, холода он не чувствовал.

Он осмотрелся. Вокруг всё вроде бы было спокойно. Недалеко от хижины Хагрида стояла карета Шармбатона. Окна её к счастью, не светились.

Морозный воздух на миг привёл Гарри в чувства. Он поморщился, не понимая, что же делает. Но тут голос раздался снова, на этот раз громче.

«Нужно подчиниться», — понял Гарри и бросился бежать прочь от замка.

Расстояние от стен школы до высоких ворот, украшенных двумя крылатыми кабанами, он преодолел всего за несколько мгновений.

Ворота были закрыты, но перемахнуть через них не составило бы для него труда. Нужно лишь сделать одно движение и всё… Но Гарри неожиданно остановился и оглянулся на замок. Что-то не давало ему покоя. Зачем он вообще сюда пришёл?

Голос прозвучал, как раскат грома:

— Иди сюда!

— Нет! — выкрикнул Гарри, попятился и упал.

Наваждение чуть ослабло, но в голове всё равно сильно шумело.

— А ты сильнее, чем я думал, — на этот раз голос прозвучал не только в его голове, но и в реальном мире. Только сейчас Гарри понял, что уже слышал его, и едва ли когда-то мог забыть.

— Ты? — прохрипел он.

— Я, — из темноты показался высокий мужчина. Он медленно подошёл к воротам, и будто бы даже хотел дотронуться до них, но в последний момент так и не решился.

Гарри вскочил на ноги. Ярость, проснувшаяся в нём, отогнала наваждение.

— И ты ещё смеешь являться сюда, после того, как превратил меня в монстра?! Лишил меня нормальной жизни!

— Ты — глупец! Я сделал тебе величайший подарок из всех возможных, — с лёгкой обидой сказал вампир. — Теперь ты бессмертен. Сильнее, быстрее и крепче, чем кто-либо из людей!

— Но я больше не человек. И моя магия слабеет…

— Конечно, слабеет, — фыркнул мужчина. — Если бы вампиры сохраняли ещё и способность колдовать, то давно бы уже отобрали власть у простых волшебников.

— Но я этого не хочу! — выпалил Гарри, хоть и понимал, что это звучит наивно. Он попытался успокоиться. — Как вообще ты смог меня позвать? Хогвартс защищён сильнейшей магией. Дамблдор…

— Дамблдор далеко не так всеведущ, как хочет всем казаться, — вампир криво улыбнулся.

— Есть такие силы, о которых наш доблестный директор и не слышал. А если бы услышал, то не мог бы потом спокойно спать по ночам.

— Это не правда! — ощетинился Гарри. Ему до ужаса не хотелось хоть в чём-то соглашаться с вампиром.

— Мне это лучше знать, мальчик. Когда одиннадцатилетний Альбус только впервые ступил на порог Хогвартса, я уже не один год был вампиром. Так что, кое в чём разбираюсь.

— Но на территорию школы ты всё-таки попасть не можешь! — воскликнул Гарри, и его губы тронула улыбка.

Вампир поморщился.

— Не могу. Но зачем мне это, если ты сам ко мне придёшь. Я создал тебя. Так что, между нами довольно крепкая связь.

Гарри всерьёз испугался. Он развернулся и уже хотел броситься назад к замку, но тут вампир тихо прошептал:

— Иди сюда. Перелезь через ворота, и подойди ко мне.

Снова это странное сонное состояние охватило Гарри. Сам того не желая, он медленно повернулся и сделал шаг в сторону ворот. Вампир победоносно улыбнулся.

— Видишь? Совсем не трудно.

Гарри всеми силами боролся, но у него ничего не получалось. Его ноги словно жили своей жизнью и сами несли его навстречу смерти.

Он бы перелез через ворота — в этом не было сомнений. Но тут за его спиной, футах в пятидесяти послышался чей-то голос, и в воздух полетел сноп серебряных искр.

Вампир дёрнулся и его воздействие на миг ослабло. Гарри снова обрёл контроль над телом и помчался прочь. Впрочем, когда он обернулся, то увидел, что вампира у ворот уже нет.

Казалось, можно было выдохнуть, но Гарри не спешил с этим. Их кто-то видел. И это не могло принести ничего хорошего.

Он замер, напрягая все свои чувства, и вскоре услышал мерное биение сердца. Человек не боялся.

— Кто там? Выходите! — воскликнул Гарри. — Я вам ничего не сделаю.

Ветка одного из деревьев качнулась, и вперёд вышла девочка со светлыми волосами. На ней была лёгкая мантия, совсем не по погоде, хоть она и явно была обычным человеком. Гарри не знал, что его больше всего удивило: её серьги-редиски, или полное отсутствие страха на лице.

— Ты кто? — спросил он.

— Луна. Луна Лавгуд, — ответила девочка. — А ты — Гарри Поттер. Я знаю, — она активно закивала. — Только я не думала, что ты, как и я любишь гулять по ночам…

— Да… Иногда со мной такое случается. Когда… Не спится, — пробормотал Гарри. — Это ты выпустила серебряные искры?

— Да, — подтвердила Луна. — Мне показалось, что тот странный человек хотел тебе навредить. И я решила его отвлечь. Я ведь правильно поступила? Если у вас был просто разговор, и я помешала…

— Нет, нет! Ты всё сделала правильно! — заверил её Гарри. Он не знал, как лучше всего подойти к волнующей его теме, и потому решил действовать прямо: — Скажи, Луна, если я попрошу тебя никому не говорить о том, что ты сегодня видела, ты это сделаешь?

Он с надеждой посмотрел на неё. В больших глазах девочки отразился призрачный лунный свет.

— То есть это будет наш секрет? — она улыбнулась. — Я люблю секреты. Но тогда и ты не говори, что видел меня здесь. Так будет честно.

— Договорились, — кивнул Гарри и с явным облегчением выдохнул.

Когда утром, за завтраком Гарри рассказал Гермионе о событиях ночи, она не сразу смогла во всё это поверить.

— Но ведь замок защищён! Я точно знаю, я читала…

— Да, — устало кивнул Гарри. — В истории Хогвартса. Поверь, я был удивлён не меньше, чем ты. Но ведь и эльфы-домовики могут нарушать некоторые запреты в замке, верно?

— Пожалуй… Гарри, тебе нужно начинать думать о Турнире. Совсем скоро первое испытание. А мы ещё даже не знаем, что там…

По правде сказать, Гарри уже успел позабыть об этом. А ведь и верно, осталась всего неделя. Помощь с этим пришла неожиданно. Хагрид прислал письмо, в котором предлагал под мантией невидимкой прийти к нему в полночь.

Гарри в любом случае нужно было немного поохотиться, так что предложение он принял сразу. Вот только, кто бы мог подумать, что лесничий покажет ему настоящих драконов, которых приготовили чемпионам для испытания.

Впрочем, они не заставили его особенно переживать. Даже за столь короткий срок он успел привыкнуть к своим вампирским способностям. К тому же свежая выпитая кровь одного из волков пьянила его и давала чувство практически всемогущества.

Гермиона же восприняла эту новость с неподдельной тревогой.

— Гарри, ты не понимаешь. Сейчас ты ещё слишком уязвим для… Всего. Опытный вампир, который полностью освоился со своими силами — это одно. Но новообращённый — совсем другое. К тому же… — она достала из сумки одну из тех старых книг, что в последнее время постоянно носила с собой. — В трудах Марка Пропащего часто упоминается одна из самых главных слабостей вампиров. Это — огонь, Гарри. Тело вампира очень прочное, но его можно сжечь даже на обычном, маггловском огне если… Долго это делать. Но тебя ожидает настоящее драконье пламя. С этим не шутят. Одна вспышка и всё. Я… Боюсь за тебя.

Последнее она сказала так, что всякая весёлость и несерьёзность тут же покинули Гарри. Ему очень захотелось успокоить подругу.

— Всё будет хорошо, — неловко пробормотал он. — Я буду осторожен, обещаю.

Гарри потянулся к ней, чтобы обнять, как это порой бывало раньше, но тут же почувствовал, что не сможет удержаться. Несмотря на недавний приём пищи, он ощутил голод с новой силой. Клыки мгновенно удлинились, когти царапнули о диван.

— Мне лучше… Прогуляться, — сказал он, спешно поднимаясь на ноги.

— Ты в порядке?

— Да! Само собой.

В голове всё плыло. Он чувствовал её запах даже, когда оказался далеко от башни Гриффиндора. Слышал мерный стук сердца.

Нельзя! Нельзя кусать Гермиону. Такого он себе точно не простит.

Из-за всех нахлынувших на него эмоций, пришлось охотиться второй раз за сутки. При этом, он был вынужден отправиться в Запретный лес днём. Оставалось лишь надеяться, что его никто не видел.

Впрочем, на обратном пути Гарри заметил Драко Малфоя с дружками. Слизеринцы над чем-то громко смеялись и тыкали в круглые значки, которые были прикреплены к груди каждого из них.

— Эй, Поттер! Как тебе? — крикнул Малфой. — Каково это знать, что ты вонючка?!

Гарри лишь хищно улыбнулся.

«Как же тебе повезло, Малфой, что ты встретился мне уже после охоты. Из-за такого, как ты я бы точно горевать не стал».

Но сейчас Гарри вновь был сыт, а значит, спокоен и мог позволить себе даже такую роскошь, как не обращать на слизеринцев внимания. И он просто прошёл мимо, по дороге в башню Гриффиндора встретив ещё и Луну Лавгуд. Заметив его, она заговорщицки подмигнула, словно напоминая об их недавнем секрете.

Гарри уже почти жалел, что именно она спасла его тогда. Ему думалось, что Луне будет тяжеловато удержать всё произошедшее в тайне. Но за последующие дни никто в Хогвартсе не узнал о его ночной встрече с вампиром.

Хотя, когда суровый профессор Грюм позвал его к себе для разговора, то Гарри был уверен, что его тайну раскрыли. Однако Грюм хотел поговорить о предстоящем испытании.

Вообще, учителям не положено было иметь среди чемпионов любимчиков, и тот факт, что Грюм решил помочь именно Гарри, заставлял последнего чувствовать себя неловко. В кабинете профессора ему было крайне неуютно. Всё время казалось, что синий искусственный глаз следит за ним, пронизывает насквозь. Кроме того, в кабинете (да и от самого Грюма, как позже заметил Гарри) пахло чем-то удивительно знакомым. Вот только Гарри так и не смог вспомнить этот неуловимый аромат.

Грюм меж тем, намекнул ему на то, что для прохождения испытания можно будет применить манящие чары, которые как раз изучались на Заклинаниях. Гарри, не желая обидеть профессора, кивнул. Какое-то время он даже всерьёз подумывал о том, чтобы попытаться воспользоваться советом. Но за два дня до первого испытания, он взял в руки палочку, и понял, что не сможет призвать к себе «Молнию» не то что из замка, а даже будь она в какой-то паре футов от него.

Это серьёзно нервировало. На его стороне была скорость и сила. Но нельзя ведь показывать эти умения на стадионе, перед всей школой… Тогда уж сразу проще прийти на испытание с большой табличкой «Я — вампир».

Гермиона думала над решением этой проблемы не меньше, чем Гарри. Только вот ей требовалось спать, и от нехватки отдыха, она с каждым днём выглядела всё более измождённой.

Накануне они допоздна сидели в гостиной. Все гриффиндорцы потихоньку расходились по спальням, предварительно желая ему удачи. Гарри питал небольшую надежду, что среди всех этих людей, будет и Рон, но тот прошёл мимо молча, стараясь делать вид, что смотрит куда-то вдаль.

Вскоре они остались одни у догорающего камина. Гермиона подняла от книги покрасневшие, усталые глаза и швырнула бесполезный предмет назад, в сумку.

— Это была последняя… Я не знаю, что делать. Может, стоит отказаться? Сказать Дамблдору и остальным судьям, что ты не можешь? Что, в конце концов тебе сделает кубок?

Гарри упрямо покачал головой. Он уже давно для себя решил, что хотя бы попробует пройти испытание. Иначе он уже никогда не отделается от насмешек слизеринцев. Ему так и слышался презрительный голос Малфоя: «Что, Поттер, настолько испугался, что даже не явился на первое испытание?! Даже я был о тебе большего мнения!»

Гермиона вздохнула, даже не пытаясь спорить. Она устало сползла с дивана на пол, и потёрла глаза.

— Турнир только начался, а я его уже терпеть не могу… Вот бы завтра проснуться, а всего этого нет. Всё исчезло, словно мы этого никогда и не видели.

Она замолчала, но Гарри подскочил на ноги.

— Гермиона! Ты не понимаешь, что ты сейчас сказала!

Утро первого испытания наступило как-то незаметно. Вся школа, а также иностранные гости спешили к специально возведённому стадиону, где чемпионов уже ждали драконы.

Конечно, это должно было стать для них полнейшей неожиданностью, но Гарри хорошо понимал, что все четверо в курсе. Последним обо всём узнал Седрик Диггори, которому рассказал сам Гарри.

— Я подумал, что это будет честно, — сказал он Гермионе, перед тем, как в числе прочих, выйти из замка. — Так мы все на одинаковых условиях. Ну, почти…

Гарри постарался улыбнуться, чтобы хоть как-то успокоить, не на шутку взволнованную подругу. Её страх за него воспринимался как-то двояко. С одной стороны, Гарри не хотелось, чтобы Гермиона лишний раз переживала. А с другой, это почему-то было приятно…

— Ты всё сделал абсолютно правильно! — нервно кивнула она.

— Ты точно в порядке?

— Да… Нет, — Гермиона на секунду прикрыла глаза, а потом…

Гарри не успел её остановить. Она шагнула к нему и крепко обняла. Все его охотничьи инстинкты, которые он так тщательно подавлял, вдруг разом проснулись. Она была так рядом — та, чьей крови он желал выпить на самом деле.

Нужно немедленно её оттолкнуть, пока не случилось беды. Но вместо этого, его руки, прижали девушку к себе. Гарри тут же ощутил, как её пульс забился быстрее, и отстранился.

— Ты боишься меня? Прости, я не хотел…

— Нет! — поспешно сказала Гермиона, при этом щёки её порозовели. — Нет… Я тебя… не боюсь. — Она сделала глубокий вдох и уже более спокойно добавила. — Удачи тебе, Гарри! Встретимся после испытания.

После этого она убежала, оставив его в лёгком недоумении. На Гарри уже подозрительно косились. До него донеслись слова, кого-то из слизеринцев: «Почему Поттер ещё не на стадионе? Боится он что ли?!»

И верно, надо бы поторопиться… По дороге он ещё раз проверил карман, в котором лежало то, что должно было помочь ему пройти первое испытание. Нашарив небольшой свёрток пальцами, он тут же вспомнил вчерашнюю ночь, когда Гермиона своими словами невольно натолкнула его на довольно неплохую идею. По крайней мере, Гарри так казалось…

* * *

Мысль о том, что можно использовать мантию-невидимку пришла в голову Гарри первой. Но на той скорости, которую мог развивать вампир, она едва бы удержалась на нём.

Тогда появилась идея номер два. Для этого правда пришлось тайно пробраться в спальню шестого курса и разбудить близнецов Уизли, но время не ждало.

— Какого чёрта, Гарри?! — возмутился Фред, когда все трое уже вышли в коридор.

— Да, ночь ведь на дворе, — поддержал его Джордж. — Если мы сегодня не выспимся, то завтра на стадионе будем зевать, и можем ненароком пропустить, как дракон откусит кому-нибудь…

— Да-да, очень смешно! — перебил его Гарри. — Но мне правда нужна ваша помощь. Я знаю, что вы всерьёз занялись изобретением и использованием всяких магических штуковин…

— О чём это он, Фред?

— Понятия не имею! Мы, чтобы ты знал — порядочные ученики. Так что, твоё предположение оскорбляет нас до самой глубины души…

— Сами мы этим не занимаемся, но знаем парочку очень талантливых парней, которые могут тебе помочь, — Джордж воровато огляделся по сторонам, и убедившись, что поблизости никого нет, спросил: — Что бы ты хотел? Блевальные батончики? У нас ещё осталась парочка опытных образцов. Вот только, мы пока не всегда можем вовремя останавливать рвоту…

Гарри покачал головой.

— Нет… Скажите, есть у вас такой батончик, чтобы хотя бы ненадолго сделаться невидимым?

— Вообще-то нет, но идея неплохая… — хмыкнул Фред.

— Но у нас осталась щепотка перуанского порошка мгновенной тьмы. Штука очень редкая, но мощная. Это ведь для испытания, так?

— Да. О деньгах не беспокойтесь, если сработает, как надо, я куплю вам вдвое больше!

— Звучит, как очень выгодная сделка! — улыбнулся Джордж. — Жди здесь, сейчас принесу.

* * *

Теперь, когда Гарри стоял в палатке чемпионов и слушал, как испытания проходят его конкуренты, ему лишь оставалось надеяться, что он не ошибся. Гермиона вроде бы поддержала его идею, но вдруг, это только из-за того, что ничего лучше они так и не придумали?

Что ж, очень скоро он это проверит… Где-то через час или полтора томительного ожидания, организаторы, наконец, назвали его имя. Гарри медленно вышел из палатки и быстро оглядел трибуны. До них было далековато, но он безошибочно отыскал в толпе гриффиндорцев. Гермиона была ещё бледнее, чем утром. Видимо, попытки трёх предыдущих чемпионов совсем её напугали. Неподалёку от неё сидели близнецы Уизли. На их лицах застыло, в равной степени, выражение благоговейного ужаса и азарта.

От мыслей о друзьях Гарри отвлёк дракон. Хвосторога взревела, выдыхая пламя. Стадион то затихал, то разрывался криками. Это больно било по чувствительным ушам Гарри, который по-прежнему не до конца мог регулировать громкость.

Но сейчас это самая незначительная его проблема. Если порошок мгновенной тьмы не сработает, то придётся либо поджариться, либо открыть всем свою истинную сущность. Вот шуму то будет… Рите Скитер хватит материала на несколько статей, а то глядишь, и книгу напишет.

Больше медлить было нельзя. Гарри шагнул вперёд. Выпитая накануне кровь, бурлила, слабо контролируемой энергией. Дракон увидел его практически сразу, и забил шипастым хвостом с такой силой, что осколки камней полетели во все стороны.

— Ну, не подведи… — прошептал Гарри и швырнул, зажатую в ладони щепотку порошка, в воздух.

Вокруг мгновенно потемнело, словно кто-то выключил в комнате свет. Гарри надеялся, что его улучшенное зрение поможет ему видеть, но тьма была волшебного происхождения, и он полностью ослеп.

На него накатила паника. Что же он наделал? Хвостороге теперь ещё проще будет его прикончить…

Словно в подтверждении этого, воздух со свистом рассекло нечто очень быстрое, и смертоносное. Длинный хвост дракона должен был убить Гарри на месте, но он в какой-то момент инстинктивно отпрыгнул.

К его удивлению, будучи вампиром, он мог вполне сносно ориентироваться в пространстве, используя оставшиеся у него органы чувств. Гарри точно знал, где сейчас дракон, ощущал кожей малейшее колебание воздуха, чувствовал страх, ярость и бессилие, исходившие от хвостороги.

Дракон выдохнул столб пламени, и тут же снова нанёс удар. Он был очень быстрым, но Гарри ещё быстрее. Однако нельзя было предаваться ликованию. Действие порошка должно было очень скоро закончиться.

Гарри уже начинал видеть небольшие просветы, а значит, у него всего несколько секунд. Он прыгнул с места футов на пятнадцать вперёд, снова пригнулся, прошмыгнул под расправленным крылом дракона, и его пальцы крепко ухватили золотое яйцо.

Хвосторога, ничего такого от него не ожидавшая, не сразу поняла, что произошло, но всё же, пусть и с запозданием, выдохнула пламя. Гарри успел отпрыгнуть в сторону, но всё же в следующий момент ощутил нестерпимый жар. Его нога горела…

Гарри сидел в хижине Хагрида на большой деревянной скамье. Он всё ещё слышал возгласы учеников, доносящиеся со стороны стадиона. Кроме того, некоторые особо ярые болельщики не постеснялись прийти к самой хижине.

Его нога была густо намазана зеленоватой, скверно пахнущей мазью, а поверх наскоро забинтована. Это было сделано в первую очередь для того, чтобы скрыть от посторонних глаз поразительную регенерацию вампира. В остальном Гарри не очень-то переживал из-за своей травмы. Конечно, ступню и лодыжку довольно ощутимо жгло и кололо, но он знал, что скоро всё заживёт, как уже бывало раньше.

Сейчас Гарри намного сильнее интересовало большое золотое яйцо, которое он с таким риском добыл. Он крепко стиснул его, гадая, что же внутри. На гладкой поверхности не было никаких символов, способных помочь. Гарри даже принюхался, но и вампирское обоняние оказалось бессильно.

Гермиона сидела рядом и смотрела на него так, будто опасалась, что он может умереть в любой момент. Сколько бы ни уверял её Гарри в том, что всё с ним прекрасно — ничего не помогало.

Хагрид суетился на кухне. Большой чайник уже начал закипать, и теперь к нему требовалось печенье. Гарри улыбнулся, подумав, что сейчас у него точно есть достаточно крепкие зубы для этого угощения.

Голоса на улице стали ещё громче. Наверное, до сих пор не могут уняться после того, как Гарри неожиданно для всех, сбежал со стадиона, даже не узнав, сколько получил баллов за испытание.

Когда он только потушил ногу, то тут же понял, что не должен показывать её хоть кому-то. Мадам Помфри сразу всё поймёт. К нему уже бежали учителя и организаторы.

— Гарри, тебе срочно нужно в палатку! Там тебе помогут!

— Мне нужна Гермиона, — твёрдо сказал он.

— Бедный мальчик… Совсем потерял рассудок от боли!

Его потянули за рукав к палатке. К счастью, в этот момент подоспела сама Гермиона и каким-то образом сумела отвоевать его. Общими усилиями, они убедили всех, что рана не такая серьёзная, и им правда будет лучше пойти в хижину Хагрида, где меньше лишнего внимания, и о Гарри хорошо позаботятся.

На улице совсем уж расшумелись. Кто-то выкрикивал имя Гарри. Другие кричали: «Хогвартс!», «Гриффиндор!» и ещё что-то, но уже менее приятное.

Терпение Хагрида лопнуло. Он снял свой фартук в цветочек, бросил его на стол и вышел со словами: «Совсем они там ополоумели что ли?! Гарри отдых нужен и покой. Сейчас я им…»

Когда дверь за ним захлопнулась, Гермиона шёпотом спросила:

— Как ты себя чувствуешь… на самом деле?

— Для того, кто полчаса назад повстречался с драконом? Очень даже неплохо!

Он начал разматывать повязки, чтобы посмотреть насколько зажила рана.

— И, где Хагрид только нашёл эту мазь… Глаза ест, честное слово!

Гарри разобрался с бинтами и уставился на свою ногу. К его немалому удивлению, под слоем мази кожа всё ещё была обугленной. Создавалось такое впечатление, что если она и заживает, то крайне медленно.

— Я не понимаю… — пробормотал он. — Всё должно было уже пройти.

— Драконий огонь! — воскликнула Гермиона. — Я же говорила, что даже для вампиров он опасен.

— Ничего. Мне просто нужна кровь. Только не знаю, когда теперь я смогу попасть в Запретный лес…

— Точно! Как я могла забыть такое!

Гермиона спохватилась и начала копаться в своей сумке. Секунд через тридцать она

извлекла оттуда небольшой пузырёк с непрозрачным стеклом. Впрочем, Гарри не нужно было видеть содержимое, чтобы распознать его.

— Кровь, — принюхался он. — Свиная, если не ошибаюсь… Но, откуда?

— Держала её у себя на всякий случай, уже больше месяца. Пришлось наложить на пузырёк особые чары, чтобы кровь не портилась. Но… В общем, держи.

Гарри быстрыми движениями отвинтил пробку и предложил Гермионе отвернуться.

— Ничего, я справлюсь. Надо же, в конце концов, когда-нибудь уже привыкать, — сказала она и правда даже почти не поморщилась, когда Гарри разом осушил содержимое флакона.

Он тут же почувствовал, как внутри него стала разливаться энергия. Нога начала пульсировать сильнее, но зато стала понемногу приобретать более привычный цвет.

— Щиплет, — пожаловался Гарри. — Довольно болезненное будет выздоровление, я чувствую.

Гермиона придвинулась к нему и погладила его по спине.

— И ради чего всё это было… Стоило отказаться от прохождения этого дурацкого испытания. Я так за тебя испугалась, когда…

Гарри вдруг понял, что уже какое-то время, не отрываясь, смотрит ей в глаза. Нога всё ещё неприятно пульсировала, но он чувствовал и что-то другое. Жажду, замешанную с другим, более человеческим желанием.

Сначала Гарри испугался, что может всё испортить, если сделает это. Вдруг Гермиона осудит его, и их дружба разрушится. Но потом… Он вдруг ясно ощутил её отражённые эмоции внутри себя. Это было очень странно, но в то же время, придало ему уверенности. Теперь стало понятно, чего она хочет.

Их лица стали медленно приближаться друг к другу. Гарри сосредоточил всю свою волю, чтобы не выпустить клыки. Их уже разделяли буквально пара дюймов, когда вернулся Хагрид, и они отпрыгнули друг от друга.

Гарри быстро вернул бинты на место и искоса глянул на Гермиону. Она была вся красная и нарочито громко спросила у Хагрида:

— Что там творится?

— Фанаты Гарри… Гриффиндорцы в основном, — буркнул лесничий. — Я им объяснил, что не может сейчас Гарри праздновать вместе с ними. Вечером говорю, ждите, когда ему полегче станет. Они-то поняли, а вот эта Скитер… Всё хотела интервью взять, да разузнать, какая подсказка хранится в яйце… Но, по правде, мне и самому жутко любопытно. Может, откроешь яйцо, а, Гарри?

Гарри пожал плечами и вновь взял свой трофей. Замок негромко щёлкнул и яйцо раскрылось. При этом оно начало издавать такие вопли, что Хагрид и Гермиона вмиг закрыли уши руками.

Гарри сначала тоже поморщился, думая, что ему подсунули какую-то нерабочую подсказку. Однако через пару секунд вдруг осознал, что среди шума различает что-то особое…

Нет, он не понимал конкретных слов, однако в его голове сами собой рождались смутные образы. Это было чем-то похоже на то, как он распознал эмоции Гермионы, только тут приходилось больше напрягаться.

Картинки, приходящие к нему, на первый взгляд были полностью лишены какого-либо смысла. Он увидел перед собой темноту. В ушах забили часы. Лёгкие словно наполнились водой. Откуда-то из далёкой бездны, кто-то безмолвно звал на помощь…

После первого испытания прошло уже несколько дней, но вся школа всё ещё продолжала обсуждать, как каждый из участников прошёл задание с драконом.

Впрочем, вскоре от этой темы учеников отвлекла другая — предстоящий Святочный бал.

Гарри, как одному из четырёх чемпионов, было просто необходимо найти себе пару, чтобы открыть бал. За ним тут же объявили охоту девчонки, многих из которых он даже не знал.

Гарри убеждал себя, что отказывает им лишь потому, что ещё не совсем определился, с кем именно хочет пойти. Хотя, на самом деле, это было ему уже давно известно.

Но вот беда в том, что, когда они встречались с Гермионой, то разговоры их постоянно приходили к загадке золотого яйца. С тех пор, как они услышали его вой в хижине Хагрида, было высказано немало догадок.

Хагрид убеждал их, что это не просто шум, а самый настоящий язык русалок.

— Я его не раз слышал на берегу Чёрного озера, — говорил он. — Эх, жаль только, так и не выучил, как следует… Вот профессор Дамблдор — он может по-ихнему говорить, и понимает всё. А я… Да что же это я… Мне ведь наверное и обсуждать-то с тобой это нельзя. Я ведь и так уже тебе, Гарри, с драконом-то помог… Ты ведь не будешь на меня в обиде?

— Ну, что ты, Хагрид! Ты абсолютно прав — я сам должен разгадать, что же здесь говорится, — при этом Гарри заговорщицки подмигнул Гермионе, а когда они вернулись в Хогвартс, то рассказал ей обо всех тех образах, которые явились к нему.

— Наверное… ты понимаешь их язык. Интуитивно или вроде того, — задумчиво сказала она. — Надо бы поискать об этом информацию. Это ведь так интересно!

С тех пор они только об этом и говорили. Гарри всё ждал подходящей возможности пригласить Гермиону на бал, но удобного случая всё не предоставлялось.

А пятничным вечером случилось то, что сильно выбило его из колеи. Он, как обычно сидел за столом в Большом зале и делал вид, что ест. Гермиона уже убежала, чтобы ещё раз проверить своё эссе по Защите от тёмных искусств.

Тогда-то он и услышал разговор Парвати Патил и Лаванды Браун. Они сидели далеко от него и говорили очень тихо… Но не для вампирского слуха, конечно.

— И что, он её вот взял, и пригласил? Виктор Крам?! Нашу Гермиону?! — Парвати казалось, не могла в это поверить.

— Не буду же я тебе врать! — слегка обиделась Лаванда. — Я как раз тогда забежала в библиотеку, чтобы вернуть книжку. А они там. Крам подошёл к ней и спросил: приглашена ли она уже на бал? Гермиона ответила, что нет.

— И тогда он сам позвал её?!

— Ага.

— А она что?

— Сказала, что польщена, но не может.

— Гермиона отказала самому Краму?! — успокоившаяся было Парвати, вновь оказалась шокирована.

— Ну, вообще он сказал, что даст ей время подумать, раз её ещё никто не пригласил. Должен подойти к ней завтра.

— Ты думаешь о том же, о чём и я? — хитро улыбнулась Парвати.

— Если ты про то, что завтра нужно прокрасться в библиотеку и услышать всё своими ушами, то да!

Девчонки захихикали, и Гарри переключил свой слух. Он и так узнал достаточно и теперь искал взглядом Крама. Тот, как всегда сидел за слизеринским столом и ужинал.

Мысли в голове Гарри так и роились. При том, одна была хуже другой. Однако, когда Крам, наконец, поднялся со своего места и пошёл к выходу, Гарри последовал за ним.

— Виктор! — позвал он, когда оба были уже на улице. — Можно тебя на минуту?

— Поттер? — удивился Крам, но всё же остановился.

Гарри не совсем понимал, что он вообще здесь делает. Зачем позвал Крама? Что собирается ему сказать? Не проще ли поговорить с самой Гермионой?

Всё это треклятая вампирская жажда… Из-за медленно заживающей раны, Гарри за все эти дни так и не выбрался в лес, чтобы поохотиться, и теперь должно быть, его разум чуть помутился.

— Отойдём? Нужно поговорить, — услышал он собственный голос.

Крам с подозрением на него посмотрел, но всё же кивнул. Ему — семикурснику было уж точно не к лицу бояться парня на три года младше себя.

Они отошли подальше от главного входа в замок и остановились.

— Это правда, что ты пригласил Гермиону на бал? — сходу спросил Гарри.

— А если и так? Что тогда? — Крам ещё больше нахмурился.

Гарри знал, что может прямо сейчас кинуться на него и разорвать на части. А тот даже палочку достать не успеет. Это было так же ясно, как и то, что сейчас вечер, а на небе зажигаются звёзды. И всё же Гарри сумел сдержаться.

— Просто держись от неё подальше, и всё. Поверь, так всем будет лучше.

Но Крама не убедило и это.

— Гермевона сама может решить! Я думаю…

Гарри так никогда и не узнал, что там думал Виктор. Он ощутил новый прилив раздражения, который волной прошёлся внутри его тела, «взорвавшись», где-то в районе глаз.

Лицо Крама вмиг побледнело и приняло самый безразличный вид. Его зрачки сначала резко расширились, а потом мгновенно обратились в маленькие чёрные точки.

— Что с тобой? — Гарри слегка испугался. — Виктор?

— Да, мастер?

Гарри отпрянул от него. Крам абсолютно точно не притворялся, но тогда, что с ним такое?

— Ты… ты чего это делаешь?

— Я слушаю Вас и Вашу волю, мастер, — всё так же монотонно ответил Виктор.

До Гарри, наконец, начало что-то доходить. Гермиона в один из тех вечеров, когда они сидели в библиотеке, не желая лишний раз встречаться с Роном, упоминала о неких особых способностях вампиров… Будто бы они могут воздействовать на разум магглов и волшебников.

Выходит, сейчас Гарри может приказать Виктору всё, что угодно?

— Ты… ты выполнишь то, что я скажу? — осторожно спросил он.

— Конечно, мастер. Я готов служить.

Гарри задумался. Нужно было действовать очень аккуратно. Всё-таки, как бы он сейчас ни злился на Крама, серьёзно вредить ему не хотелось. Но и оставлять всё, как есть тоже было нельзя.

— Забудь об этой нашей встрече. Мы с тобой не говорили, ты меня не видел. Забудь и… о Гермионе. Пригласи другую девушку из Хогвартса — одну из тех фанаток, что бегают за тобой, например. А ещё лучше — Парвати или Лаванду. Они завтра будут в библиотеке. А сейчас, иди на свой корабль и ложись спать. Скажи всем, что нехорошо себя чувствуешь. Но утром ты будешь снова в порядке.

— Я подчиняюсь, мастер, — Крам поклонился и медленно пошёл в сторону корабля Дурмстранга.

Гарри ещё какое-то время смотрел ему вслед, а потом пулей помчался к Запретному лесу. У него больше не было сил сдерживать жажду. К тому же, это внезапное использование вампирских сил, окончательно истощило его.

В тот вечер ему понадобилось потратить гораздо больше времени на охоту, чем обычно. Когда он возвращался, почти все окна в замке уже успели погаснуть.

Гарри уже думал, как обычно забраться по стенам в окно гриффиндорской башни, но потом увидел, что из замка выходит Хагрид. Лесничий, прежде чем пустить в замок, конечно, отчитал Гарри за столь поздние прогулки в одиночку, но ничего такого не заподозрил. В конце концов, Гарри не первый раз гуляет ночью по территории школы.

По дороге в гриффиндорскую башню его буквально разрывали противоречивые чувства.

С одной стороны он ощущал вину за то, что вот запросто подчинил себе волю другого человека. Но с другой… Он всё-таки разобрался с Крамом, при том так, как не может больше ни один из учеников Хогвартса.

Жаль, об этом нельзя будет рассказать Гермионе… Она точно не одобрит этого, хоть всё вышло и случайно. Гарри даже не был уверен, что сможет повторить этот трюк, если понадобится.

Он назвал пароль портрету Полной дамы, которая осталась весьма недовольна его столь поздним возвращением, и шагнул в дверной проём. В общей гостиной уже никого не было. Камин погас, а окно почему-то оказалось открыто нараспашку.

Из-за этого на полу лежало немного снега, а в комнате заметно похолодало. Гарри это, конечно, было нипочём, но сам по себе факт — довольно странный.

Он уже собрался было закрыть окно, как вдруг почувствовал за своей спиной движение.

— Гермиона! — резко обернувшись, воскликнул он. — Ты ещё не спишь?

— Не спалось что-то… — тихо ответила она. — А ты, где был?

— Да… так… охотился, — выкрутился Гарри. — Не знаешь, почему тут так холодно? Я думал, за этим следят.

— Обычно, да, — она грациозно опустилась на диван и жестом предложила Гарри сесть рядом.

Одно из явных преимуществ в жизни вампира — способность прекрасно видеть в темноте. И сейчас Гарри был особенно рад этому. Он смотрел на сидящую рядом подругу, и мог разглядеть каждую черту её лица, словно днём.

Может, это так повлиял на него спор с Крамом, и некая ревность — чего уж скрывать, но Гарри показалось, что Гермиона сегодня выглядела особенно хорошо. Её волосы мягко блестели в рассеивающемся лунном свете. Лицо излучало какое-то особое обаяние, которого раньше Гарри не замечал. Но самую удивительную перемену в ней, он обнаружил далеко не сразу.

— Гермиона… Ты в платье?!

Да, глаза его не обманывали. Девушка и правда сегодня облачилась в лёгкое светлое платье, которое покрывала вышивка из цветов.

— Да, а что? Сейчас ведь нет уроков, значит, я могу снять школьную мантию, верно? — она улыбнулась ему так, что у Гарри голова закружилась, и на секунду он забыл обо всём. Но только на секунду.

— Что-то не так, — Гарри подскочил на ноги и посмотрел на неё уже совсем другими глазами. — Гермиона никогда на моей памяти так не одевалась. Да и не слишком ли ты хорошо себя чувствуешь в такой лёгкой одежде, когда вокруг так холодно?

Девушка какое-то время ещё улыбалась ему, затем резко посерьёзнела и вздохнула.

— Вот так всегда — обязательно проколешься на какой-нибудь ерунде. Кто же знал, что эта твоя подружка не носит платья…

— Что ты сделала с Гермионой?! — гневно прошипел Гарри.

— А что я могла с ней сделать? — невинно улыбнулась девушка, так похожая на его подругу. — Ладно-ладно, не смотри на меня так! Всё с ней в порядке. Она заснула, где-то час назад и сейчас должно быть видит уже десятый сон. Разве сам не слышишь её дыхание?

Гарри сначала не понял о чём она. Потом всё же напряг слух. Ночь лишь казалась безмолвной. На самом деле звуки полностью не смолкали никогда. Вот и сейчас, когда Гарри знал, что искать, тут же услышал мерные вдохи и выдохи спящих гриффиндорцев. Среди них он почти сразу и безошибочно отыскал Гермиону. Она и правда спала. Судя по всему, довольно мирно.

— Ну? Убедился? — девушка поднялась на ноги таким плавным движением, словно гравитация и прочие мелочи для неё не существовали. — Теперь мы можем говорить спокойно?

Гарри и правда стало легче. Но он и не думал успокаиваться.

— Кто ты?

— Сказала бы, что Гермиона… Но ты ведь умудрился меня распознать. Надо было покопаться в её памяти, чтобы сделать образ более достоверным. Но я думала, что обойдусь и так. Ах, самонадеянность… Впрочем, может, ещё не поздно? — она улыбнулась и чуть наклонила голову набок. Гарри не понял, что произошло, но платье на девушке вмиг сменилось школьной формой факультета Гриффиндор. — Так лучше?

— Прекрати это! — разозлился Гарри. Ему было тяжело смотреть на лицо Гермионы и знать, что на самом деле это не она. — Если хочешь со мной говорить, то будь добра — прими свой настоящий облик.

— Эх, какой же ты скучный, Гарри… — вздохнула девушка.

Она нетерпеливо дёрнула плечами и тут же начала меняться. Её волосы сделались длиннее, почти до самого пояса, и стали чёрными, как сама ночь. Рост её тоже увеличился, но не сильно — всего на пару дюймов. Черты лица изменились, и оно сделалось взрослее, но даже сейчас ей нельзя было дать больше двадцати. Последними поменялись глаза. Они вдруг засветились в темноте ярким оранжевым светом, совсем, как у…

— Ты — вампирша! — выдохнул Гарри и отшатнулся от неё.

— А ты кого ожидал? Я оставлю эту школьную форму, ты ведь не против? В своё время мне так и не удалось поучиться в школе, а так хоть получу небольшую компенсацию. Думаю, Годрик был бы не против. Он был довольно великодушным, особенно когда напивался огневиски…

Гарри нервно кивнул. Мысль о том, что эта, совсем молодая на вид девушка, могла быть лично знакома ещё с самим Годриком Гриффиндором, несколько вывела его из душевного равновесия.

— Как ты попала в школу? Хогвартс охраняет защитная магия.

— Да-да, я чувствую, — хихикнула вампирша. — Митор — тот, кто тебя обратил — не смог её преодолеть. Нужно прожить на свете несколько дольше, чем он. Тогда открываются многие двери… И всё же, давай перейдём к делу. Мне нужно постоянно себя контролировать, чтобы здешние чары не оповестили директора школы о моём визите. Моё имя — Каони. Я пришла передать тебе сообщение от совета великих мастеров.

— От кого? — не понял Гарри.

— Ах, да… Вам ведь почти ничего не рассказывают в школе о вампирах. А то, что всё же говорят — в основном полнейшая чушь. Великие мастера — это высшие вампиры. Их совсем немного осталось. Последние сейчас живут в Лондоне. Обычно они не вмешиваются в мир смертных. Но с тобой решили поговорить. Это великая честь для любого низшего.

— Низшего? То есть, меня? — переспросил Гарри. Это прозвучало как-то обидно. — Но в таком случае, зачем им я?

— Ты… — Каони замялась. — Ты несколько отличаешься от обычных новообращённых. На тебе метка судьбы. Не спрашивай, что это значит! Все ответы получишь в Лондоне, если мастера посчитают это нужным.

Гарри попятился. Он прикидывал свои силы. Что он вообще может сделать такой опытной и сильной вампирше?

Она будто бы прочитала его мысли.

— Успокойся! Встреча будет не сегодня. Но тебя приглашают ровно через неделю, в полночь посетить в Лондоне бар «Ледяной феникс». Бармен будет знать, что делать. И для справки, ты бы ничего не смог мне противопоставить в бою. На этом простаке Краме твои силы, конечно, сработали, но на мне можешь даже и не пытаться их испытывать.

Гарри постарался не выдавать того, как дрожат его руки. Каони говорила это без какой-либо злобы или угроз, но в её словах он не сомневался.

— Отказ, я так понимаю, не принимается?

— Умный мальчик, — хмыкнула она. — Если ты не хочешь, чтобы я снова пришла к тебе в гости, и оттащила тебя в Лондон силой, то лучше приди добровольно. Кстати, твою подругу тоже неплохо бы взять с собой.

— Ну, уж нет! — быстро выпалил Гарри. — Я приду, если так надо. Но Гермиона — она тут не при чём. Не впутывай её в эти игры!

— Ты сам её впутал, когда поделился своим маленьким секретом. Теперь она в курсе всего, что происходит с тобой. И я сильно сомневаюсь, что ты сумеешь долго скрывать от неё подробности будущего визита к мастерам. Пусть уж лучше девочка увидит всё сама. Тогда до неё скорее дойдёт мысль, что не нужно болтать о нас другим людям. Это на всех срабатывает. Не волнуйся ты так! Там и без твоей подружки будет полно еды. Никто её не тронет, это я гарантирую.

Гарри хотел ещё с ней поспорить, но вампирша не дала ему это сделать, молча пройдя к открытому окну и сев на подоконник. Когда она заговорила снова, её голос впервые за весь их разговор был серьёзным.

— Не забудь, Гарри! Через неделю. Полночь. Лондон. Бар «Ледяной феникс». Не заставляй мастеров тебя ждать. Они этого не прощают.

— Но постой! — опомнился Гарри. — Через неделю ведь Святочный бал в Хогвартсе. Я обязан там быть…

— Ох, уж эти школьные дела… — закатила глаза Каони. — Хотя, знаешь, в этот раз оно может быть и к лучшему. Вам с Гермионой всё равно пришлось бы приодеться. Так что, не вижу особых проблем. Выполни обязательную программу перед здешними учителями, а потом отправляйся в Лондон. Но не задерживайся, Гарри. Это… для нашего общего блага.

И прежде чем он успел сказать ещё хоть слово, вампирша сделала быстрое движение, и исчезла в окне. Гарри подбежал к окну и долго вглядывался в темноту, но так никого и не увидел…

Даже если бы Гарри в принципе мог спать, то той ночью это у него всё равно бы не получилось. Слишком уж много мыслей роилось в его голове. Нужно было что-то решать, и притом быстро.

Первое, что пришло на ум — это рассказать обо всём Дамблдору и попросить у него помощи. Какое-то время, эта мысль грела Гарри, но потом он вспомнил, что вампиры гораздо старше даже столь мудрого волшебника. Каони уже продемонстрировала, насколько легко она прошла сквозь всю защиту замка. А ведь по её словам, есть вампиры, которые гораздо сильнее и старше её самой…

Бежать тоже был не вариант. Тогда нужно брать с собой Гермиону. Четверокурсница и новообращённый вампир, который ещё ничего не умеет… У них не было и шанса на то, чтобы скрыться.

Оставалось одно — сделать так, как хотят вампиры. Если Каони сдержит слово, то Гермионе ничего не грозит. Но сдержит ли?

На утро Гарри чувствовал себя до крайности паршиво. У него абсолютно не было настроения для того, чтобы изображать завтрак в Большом зале. Он подождал пока поест Гермиона и позвал её прогуляться вдоль озера.

Несмотря на субботнее утро, здесь никого не было. Уже несколько дней на улице стояли довольно приличные морозы. Гарри не сразу вспомнил, что Гермиона, в отличие от него, чувствует холод. Её щёки быстро порозовели, она выдыхала облачка пара и слегка пританцовывала, когда они останавливались.

— Прости, нам надо было пойти в библиотеку… — пробормотал Гарри.

— Н-ничего, — ответила она, чуть дрожа. — Свежий воздух тоже нужен. Так о чём ты хотел мне рассказать?

Гарри поведал ей обо всём, что случилось этой ночью. Пусть лучше она будет знать все подробности, тогда сможет принять более верное для себя решение.

Гермиона пришла в ужас от того, что в замок, оказывается, так легко можно проникнуть незамеченным. Защитные чары казались чем-то нерушимым, а тут… О загадочном совете великих мастеров она, к сожалению, тоже ничего не слышала. Впрочем, тут Гарри и не питал особых надежд. Такое собрание древних вампиров просто обязано было держаться в строжайшей тайне.

Наконец, пришла очередь последнего, и самого трудного вопроса из всех.

— Каони настаивала, чтобы ты тоже пошла туда, но я не уверен…

— Гарри, боюсь, что у нас просто нет выбора. Тебе ведь однозначно дали понять, что не примут никакого отказа. Может, так даже лучше…

— О чём это ты? — не понял Гарри.

— Ну… Пойди ты туда один… Короче, я бы с ума сошла, пока гадала, что с тобой. А так мы пойдём вместе. Что-нибудь, да придумаем.

Гарри невольно восхитился её смелостью, хоть и изначально понимал, что поступить иначе они вряд ли смогут.

— Тогда… В общем, — он вдруг запнулся. — Ты бы пошла со мной ещё и на Святочный бал?

Вот он и сказал это. То, чего так боялся. Неожиданно пришло облегчение, словно что-то сильно мучившее его, вдруг разом исчезло. Ему показалось, что щёки Гермионы порозовели ещё сильнее. Она посмотрела на него, как-то странно, и будто бы никак не могла ответить.

— Что-то не так? — сконфуженно спросил он.

Гермиона вздохнула, словно решаясь на что-то.

— Я лишь хочу знать: ты приглашаешь меня, потому что так тебе сказала вампирша, или?..

— Нет! Конечно, нет! — из-за того, что Гарри был вампиром, он не мог покраснеть, однако чувствовал, что его лицо сейчас должно быть выглядит до ужаса смущённым. — Я давно хотел… До этого… Но там то времени не было, то возможности, а потом ещё этот Крам…

— А что с Крамом? — насторожилась Гермиона.

— Ничего! — тут же выпалил Гарри. — Так, просто к слову пришлось… Ну так, что скажешь?

Гермиона ещё какое-то время смотрела на него, потом хмыкнула и быстро зашагала в сторону замка.

— Ты куда? — опешил Гарри.

— Нужно же мне платье подобрать! — крикнула она, не поворачиваясь.

* * *

Следующая неделя, предшествующая Рождеству, пролетела так быстро, что Гарри всерьёз усомнился, не замешано ли здесь какое-то колдовство. Раз за разом он прокручивал в голове предстоящий вечер, когда им с Гермионой придётся наведаться в логово самых опасных вампиров страны, а может, и мира.

Что если он приведёт Гермиону на смерть? Вдруг кто-то из вампиров не сможет совладать с жаждой и захочет выпить её крови? Гарри уже решил для себя, что назад они выйдут либо вдвоём, либо не выйдет никто.

Это будет явно не самый лучший бой в истории вампиров. Гарри не переоценивал свои шансы. Но и по-другому он поступить тоже не сможет.

Одно было хорошо во всех этих его переживаниях — он почти не волновался о Святочном бале. Хотя вся школа только об этом и говорила. Гарри, как один из чемпионов Турнира был в центре внимания. Многих девушек расстроил его выбор, с кем пойти на бал, и они даже не пытались этого скрыть.

Но хуже всего дела обстояли с Роном. Гарри, конечно, не думал, что они могут помириться, но некоторого улучшения их отношений всё-таки ждал. Однако Рон, так и не нашедший себе пары, постоянно пребывал в отвратительном настроении, которое лишь ухудшилось после того, как девушки их курса стали обсуждать Гарри и Гермиону.

В итоге никакого примирения не вышло, а Рон, один из немногих, уехал на каникулы домой.

Вечером двадцать пятого декабря Гарри неспешно собрался. Его парадная мантия оказалась довольно удобной, что в его ситуации было особенно кстати.

Пользуясь тем, что в спальне сейчас никого не было, Гарри попробовал прыгнуть, пробежался, нанёс несколько ударов воображаемым противникам. Он понимал, что со стороны это может выглядеть глупым, но ничего с собой поделать не мог — ему хотелось быть уверенным, что в момент возможной опасности ничего не будет сковывать движений.

В половине десятого он, вместе с остальными спустился на первый этаж и стал ждать Гермиону. Кто-то из слизеринцев, проходящих мимо, не упустил возможности подсмеяться над ним, но сейчас это его совершенно не волновало. Все мысли Гарри были сосредоточены только на поездке в Лондон. По крайней мере, так было, пока не появилась Гермиона.

Она была очень красива в своём голубом платье и с новой, такой нетипичной для неё причёской. Гарри увидел её раньше всех, то ли благодаря вампирскому зрению, то ли из-за чего-то другого.

Но вот прошло несколько секунд, и уже половина Большого зала обратила своё внимание на преображение вечной лучшей студентки, которую будто бы не интересовало ничего кроме книг.

Гарри ощутил странное, неприятное желание укусить парочку из особо наглых парней. Хорошо хоть Крам не обращал на неё никакого внимания. Нет, он, конечно, увидел Гермиону, но тут же отвернулся, словно его кипятком окатили. Значит, вампирские силы пока работают. Но вот хватит ли их до конца Турнира, Гарри не знал.

Гермиона подошла к нему и неожиданно застенчиво улыбнулась. Гарри понимал, что должен что-то сказать. Сделать комплимент. Чёрт, он ведь даже заготовил парочку фраз, как раз для этого момента. Но всё это, как назло вылетело из головы.

— Ты… Ты…

— Спасибо, — сжалилась над ним Гермиона.

Поговорить у них не вышло — подошла МакГонагалл и сообщила то, что чемпионам уже пора в центр зала, чтобы открыть бал. Это неожиданное известие слегка выбило Гарри из колеи, но на удивление, он ничего не испортил.

Нет, конечно, Гарри волшебным образом не научился танцевать. Однако его вампирская природа не могла позволить ему быть неуклюжим. Его движения были очень плавными. Он мгновенно подстраивался под музыку, легко поднимал Гермиону в воздух, когда того требовал танец, и ни разу не наступил ей на ноги.

Постепенно к танцующим чемпионам стали присоединяться и другие пары. Но Гарри почти их не замечал. Гермиона была слишком близко. Её руки касались его. Лёгкий аромат её волос пьянил сильнее огневиски. Гарри слышал, как громко бьётся её сердце…

На мгновение он ещё сильнее приблизился к ней. Гермиона не отстранилась, напротив, она будто бы и ждала чего-то подобного. Однако в следующий миг Гарри сам отступил на прежнюю дистанцию. Он вдруг понял, что, несмотря на вчерашнюю охоту, его жажда крови проснулась с новой, до этого невиданной силой.

— Ты в порядке, Гарри? — забеспокоилась Гермиона.

Он лишь молча помотал головой, боясь показать всем удлинившиеся клыки.

— Давай-ка, отойдём в сторонку, — сказала она и, взяв его за руку, повела подальше от танцующих учеников и преподавателей.

— Прости… — тихо сказал Гарри минутой позже.

— За что?

— Я испортил нам бал. Не знаю, что со мной такое…

— Прекрати, ничего ты не испортил! Мы можем постоять тут, подальше от всех. Разве это плохо?

— Нет… Наверное. То есть, точно не плохо. Даже хорошо!

* * *

В одиннадцать вечера они накинули на себя тёплую одежду и, незаметно для всех, выскользнули из замка. Сейчас, когда кругом было столько веселящегося народа, сделать это не составило никакого труда.

Несмотря на уже довольно позднее время, на улице было ещё тепло. Всё небо затянули тяжёлые тучи, и первые снежинки уже начинали медленно падать на землю.

Гарри очень не хотелось покидать сейчас Хогвартс с его светом и радостным шумом. Им же предстояло пройти до ворот школы и выйти из них, туда, в темноту и холод, где их ждала полная неизвестность.

Добираться до Лондона было решено на автобусе «Ночной рыцарь». Использовать мётлы зимой — всё-таки не самая лучшая идея. Гарри последний раз попытался спросить у Гермионы, уверена ли она в своём решении поехать с ним.

Вместо ответа она решительно, и может быть, несколько более резко, чем нужно, взмахнула палочкой, вызывая автобус. «Ночной рыцарь» появился спустя всего пару минут, осветив дорогу фарами и скрипнув тормозами. Дверь открылась и из неё тут же высунулась прыщавая физиономия Стэнли Шанпайка.

— Гляди-ка, Эрн! Это снова Гарри Поттер! — обрадовался кондуктор.

— Приходится работать даже в Рождественский вечер? — сочувственно спросил Гарри, запрыгивая в автобус и помогая подняться на ступеньку Гермионе.

— Да уж… Остальные напрочь отказались. Зато мне обещали двойную оплату. Галлеоны лишними не бывают, верно? — Стэн усмехнулся, но тут же посерьёзнел. — А вы, куда собрались? Сейчас вроде в Хогвартсе должно быть всё веселье. Эх, почему Турнир не проводили, когда я ещё учился… Так, куда вас доставить?

— В Лондон. Ты знаешь, где находится бар «Ледяной феникс»?

— Вообще-то, знаю, — кондуктор ещё больше посерьёзнел. — Только вам не стоит туда ходить. Во-первых, маленькие вы ещё…

— Так мы и не собираемся там пить! — вмешалась Гермиона.

— А, во-вторых! — повысил голос Стэн. — Об этом баре не самые хорошие слухи ходят. Лично я туда никогда не совался, и вам не советую. Ну, так что, уверены, что вам туда? Эх… Ну, ладно. В конце концов, не моё это дело. Трогай, Эрн! Нас ждёт поездка в Лондон.

Автобус остановился у бара, как обычно резко. Но теперь, в отличие от прошлого года, Гарри сумел устоять на ногах и удержать Гермиону.

Стэн Шанпайк попрощался с ними, пожелав удачи в том, «что бы они ни задумали».

«Ночной рыцарь» мгновенно сорвался с места, и через секунду уже исчез из виду. Тишина ночной улицы тут же начала неприятно действовать на нервы.

Гарри чувствовал, как Гермиона слегка дрожит, но, тем не менее, она решительно шагнула в сторону бара. Внутри никого из посетителей не оказалось. Бармен сонливо протирал и без того чистый бокал.

— Мы закрыты! — довольно грубо бросил он, даже не посмотрев на тех, кто вошёл. — Поищите другое место, чтобы…

Он, наконец, поднял глаза и тут же умолк. Гермиону он удостоил только самым беглым взглядом, а вот при виде Гарри всполошился не на шутку.

— Вы… Простите. Я не сразу понял, что вы один из… Пожалуйста, идёмте со мной. Сюда, — бармен, заметно волнуясь, провёл их в соседнее маленькое помещение. Оно было абсолютно пустым. Гладкие каменные стены, одна неотличима от другой. Но это было лишь на первый взгляд.

Гарри увидел… Даже скорее, почувствовал некий особый отпечаток силы на одном из камней. Его было очень сложно обнаружить, но теперь он словно взывал к Гарри на языке, которого тот никогда не слышал.

Пальцы сами собой потянулись к метке. Что-то негромко щёлкнуло, и прямо в стене появилась узкая железная дверь.

Бармен окончательно успокоился и открыл её.

— Хорошо. Теперь вы можете пройти. Идите прямо и не сворачивайте в боковые переходы. Они тупиковые, но… Вашей спутнице лучше не знать, что там находится. И ещё… Не зажигайте палочку, пока вам не разрешат. Мастера не любят света.

Они оказались в тёмном коридоре. Здесь было абсолютно темно. Для Гарри это проблемы не составляло, а вот Гермиона ничего не видела. Пришлось взять её за руку и осторожно вести за собой.

— Что здесь, Гарри? — прошептала она. — Что ты видишь вокруг?

— Ничего особенного, — честно ответил он. — Обычный коридор, прямой, как стрела. Идёт чуть под углом вниз. Футов через сто поворачивает налево. Никаких монстров…

— А если бы ты их увидел, то признался бы?

— Конечно, нет.

Они зашагали довольно уверенно. Гарри порой и правда замечал некоторые боковые ходы и всё пытался мельком заглянуть в них, чтобы удовлетворить своё любопытство. Однако тоннели тянулись слишком далеко и петляли, не позволяя что-либо разглядеть. Но другие его чувства многое говорили. Из проходов тянуло смертью, болью и кровью, в том числе и довольно свежей.

Об этом он уж точно решил не рассказывать Гермионе. Тем более, что они довольно скоро прошли весь коридор, оказавшись у ещё одной двери. Она была каменная, жутко древняя и размером с ту, что вела в Большой зал Хогвартса. Гарри различил на её поверхности высеченные рисунки и надписи. На первый взгляд здесь изображались люди, но какое-то чутьё подсказывало ему, что это не совсем так.

— Здравствуй, Гарри! — голос Каони заставил его вздрогнуть, а Гермиону и вовсе взвизгнуть. Она крепче сдавила его руку и отшатнулась, едва не свалившись на пол.

Вампирша не могла нигде прятаться, и Гарри заключил, что она, помимо всего прочего, может делаться ещё и невидимой.

— Не могла бы ты так больше не делать? — попросил он.

— Прости, — дружелюбно улыбнулась Каони. — Я не со зла, ты же знаешь… Рада, что вы прибыли вовремя. Мастера не терпят опозданий.

Она подошла к двери, у которой не было ни ручки, ни замочной скважины, и приложила к ней ладонь. Некоторые из символов на мгновение засветились призрачным голубым светом. Гермиона должно быть, тоже это заметила и задержала дыхание.

По тоннелю пронесся негромкий гул и дверь начала открываться. За ней был ещё один коридор, только сделанный в гораздо более изысканном стиле. Камни были до того отполированы, что в них можно было разглядеть своё собственное отражение. Кое-где также встречались рисунки, изображавшие тех же существ, что и на двери.

— Идём, — сказала Каони и первой шагнула в коридор.

По сравнению с предыдущим, он был совсем коротким — футов двадцать, не больше, и вёл в просторную круглую залу. Гарри с удивлением поднял голову вверх, замечая, что потолок здесь находится просто на головокружительной высоте. Кто и зачем решил построить это место именно таким он подумать не успел.

В зале стали появляться вампиры. Они скользили, как тени, бесшумные, быстрые и смертоносные. Каждый из них вёл за собой спутника: мужчину или женщину. При том, Гарри сразу понял, что те были из простых людей.

— Это и есть мастера? — шёпотом спросил Гарри.

Каони лишь рассмеялась.

— Нет. Конечно же, нет. Это наши гости, как и ты. И тебе нет смысла шептать, каждый всё равно тебя услышит. Впрочем, новообращённым это простительно.

Гарри почувствовал, как Гермиона нервничает рядом с ним. Он прекрасно её понимал. Будь он сейчас обычным человеком, то чувствовал бы себя ужасно: находиться в полной темноте и тишине, при этом догадываться, что рядом с тобой множество смертельно-опасных существ… Он сжал её руку, надеясь этим простым жестом передать всё то, что не может сказать вслух, и был очень рад, когда Гермиона сжала его пальцы в ответ.

Каони меж тем, подошла к дальней стене, в которой обнаружился совсем уж маленький и узкий проход. Он был высечен прямо в сплошной скалистой породе. Стены и потолок грубо обработаны. Этот коридор казался бездонным, и из него тянуло таким холодом, что даже вампирам было не по себе и они старались держаться от него, как можно дальше.

Каони замерла перед входом, вслушалась в абсолютную тишину, потом неожиданно кивнула и торжественно произнесла:

— Тебя уже ждут. Нет! Девушка должна остаться здесь.

— Но…

— Не волнуйся ты так, я же обещала, что с ней ничего не случится. К тому же, у нас с Гермионой столько общего! — вампирша хищно оскалила клыки и за какую-то секунду вновь обратилась в точную копию Гермионы. — Ты ведь не против, дорогая?

— Нет, — настоящая Гермиона ответила почти спокойно, хотя голос её и дрогнул. — Я догадывалась, что так будет…

— Какая умница! — просияла Каони. — Я так рада, что мы обойдёмся без истерик! Не удивительно, что ты вызываешь у нашего Гарри такие чувства. Ох, простите… Я кажется, влезла немного не в своё дело. Уверяю вас, это чистая случайность! Ну же, Гарри, вперёд…

Каони не дала ему попрощаться с Гермионой, почти что насильно вырвав её руку из его собственной. Ему только и оставалось, что посмотреть, как подругу уводят к одному из стоящих тут старых кресел, а после шагнуть в «ледяной» коридор.

Идти пришлось совсем недолго, но по очень крутым, вырезанным в камне ступенькам. Делая очередной шаг, Гарри буквально слышал, как каждая частичка его естества всё громче вопит о том, что здесь чрезвычайно опасно и нужно немедленно бежать.

В конце этой лестницы Гарри уже буквально заставлял себя делать очередное движение. И всё же он достиг последней ступеньки и шагнул в новый зал. Точнее, это была пещера — древняя, как само время, и ничуть не похожая на то вычурно-аристократическое помещение, где собрались остальные вампиры.

Потолок тут был довольно низкий, кроме того, с него свешивались сталактиты, встречаясь на середине пути со сталагмитами. Но главным украшением зала были пять монолитных, каменных сидений. Их едва ли можно было назвать тронами, но, тем не менее, было в них какое-то своё особое величие. Заняты из них были лишь три.

Восседавшие на них очень сильно напоминали статуи — до того неподвижны они были. Глядя на них Гарри так и ощущал то безмерное количество лет, которые они уже прожили на Земле. Двое мужчин и женщина — они казались абсолютно разными внешне, и в тоже время такими похожими.

Рядом с ними на земле, в неестественной позе лежало чьё-то тело. Гарри сначала принял его за очередного человека, которому не посчастливилось оказаться жертвой вампиров. Но когда он подошёл чуть ближе, то тут же узнал Митора — вампира, который его обратил.

Он сильно изменился с тех пор, как Гарри видел его в последний раз у ворот Хогвартса. Его лицо почти полностью утратило какие-то общие черты с человеческим. Кожа так туго обтягивала череп, что казалось, она может разорваться в любой момент. Глаза то коротко вспыхивали слабым светом, то снова гасли. Но главное — он явно был в ужасе. При том настолько, что не мог ни пошевелиться, ни что-либо произнести.

Мужчина, сидящий в центральном кресле, едва заметно шевельнулся, и его глаза загорелись, вот только не привычным жёлтым, а голубым светом, так сильно напоминавшим свечение символов на каменной двери. Гарри тут же ощутил странное, бесконтрольное желание упасть перед ним на колени и восторгаться его силой и мудростью. Он уже сделал шаг, готовясь опуститься на пол, но мужчина жестом остановил его.

— Нет. Этого не нужно. Ты здесь не для этого, Гарри Поттер. Мы лишь хотели посмотреть на того, о ком нам давно известно. Моё имя — Нитлимион. Рядом со мной, — он указал на второго мужчину, — Аэн. И, конечно же, прекрасная Шиэлла.

Женщина даже не шелохнулась, словно и не услышала своего имени. Гарри пока не мог однозначно сказать, можно ли назвать её «прекрасной». Во всех трёх великих мастерах было слишком много всего соединено воедино, многое из которых ему было просто недоступно.

Повисло молчание, которое начало нервировать Гарри. Он уже начал думать, что быть может, должен сделать что-то, как-то выказать своё почтение. Вдруг Каони просто забыла об этом упомянуть? Но более вероятным было то, что древние вампиры просто изучали своего гостя. При том, не только внешне, но и сканировали его разум.

Наконец, Нитлимион кивнул каким-то своим мыслям или ответил на беззвучный вопрос собратьев.

— Тебе знакомо такое магическое явление, как крестраж? — напрямую спросил он.

— Нет, — честно ответил Гарри. — Наверное, мы ещё не успели изучить его в Хогвартсе.

— Не думаю, что в твоей школе юным волшебникам позволят изучать столь тёмную магию, а жаль… Если коротко, крестраж — часть души волшебника, которую он поместил в неодушевлённый предмет и с помощью этого может сохранять свою жизнь, получая своего рода бессмертие. Дамблдор не мог не знать об этом. По крайней мере, глядя на тебя, он точно должен был заинтересоваться этим вопросом.

— Глядя на меня? А что со…

— Твой шрам. Он необычен, ты ведь это знаешь? Когда человек становится вампиром, все его прошлые болезни исчезают, а шрамы затягиваются. Любые, даже самые глубокие… Есть лишь одно исключение. Когда я считал память нашего дорого Митора, то увидел, что шрам на твоём лбу остался на месте. Это могло значить только одно — ты вместилище. Вместилище чей-то души, кроме своей. Думаю, я знаю, кто был тем волшебником, который сотворил это с тобой. Если ты обладаешь хоть каким-то умом, то тоже об этом догадываешься. Но не тревожься на этот счёт. Шрам исчезнет, когда ты полностью завершишь своё обращение.

— Я ведь уже стал вампиром, — не понял Гарри.

— Не до конца, — на этот раз ответил Аэн. — Обращение завершается лишь когда новообращённый изопьёт крови человека, а ты, как я вижу, ещё этого не сделал.

Гарри не стал врать, да и пожалуй, не смог бы, даже если захотел. Под тяжестью взгляда этого древнего вампира можно было говорить только правду.

— Я не стану пить человеческую кровь. Никогда.

Нитлимион впервые за всё время улыбнулся.

— Я слышал это заверение уже не одну тысячу раз. И знаешь, сколько сдержали данное обещание? Угадать не сложно. Но всему своё время, ты ещё пока и правда не готов. Но то время придёт, я это знаю. Тогда ты по-настоящему станешь одним из нас, и твой шрам исчезнет, вместе с осколком чужой души. Тела вампиров — и есть своего рода крестражи. Потому нас так сложно убить. Наши души как бы отделены от тела, и в тоже время соединены с ним узами, гораздо более крепкими, чем у простых смертных. А в одном вместилище не может быть два крестража. Более сильный всегда вытеснит более слабого.

— Я не понимаю… — начал Гарри.

— Поймёшь. Когда придёт время. Ты ещё слишком молод и слаб для этого.

— Тогда, — он набрался смелости для мучившего его вопроса. — Тогда зачем я вам? Зачем вы меня пригласили сюда?

— Чтобы самим взглянуть на тебя, конечно, — вновь подал голос Аэн. — И решить судьбу твоего «создателя». Он нарушил некоторые наши законы. Из-за него наш вид мог серьёзно пострадать. Ты ведь очень известен в мире волшебников… Так что, наш друг заслуживает наказания. Но вот какого… Реши это сам. Скажешь слово, и он умрёт. Я чувствую в тебе злость к нему. Ты имеешь на неё полное право.

Он указал на скорчившегося Митора. Гарри и правда на миг ощутил острое желание вынести ему приговор. Это из-за него вся жизнь Гарри пошла под откос. Теперь он вынужден быть здесь, да ещё и привести сюда Гермиону. Он даже перестал быть человеком.

Слова будто напрашивались сами, и всё же, Гарри сумел себя сдержать.

— Митор… Он уже достаточно наказан. Я вижу, как вы его напугали. Если вам и правда важно моё мнение, то сохраните ему жизнь.

Нитлимион шевельнулся, на мгновение снова зажглись его глаза.

— Будь по-твоему. Мы решили все наши вопросы. Узнали и сделали то, что хотели. Ступай. Пока ты свободен. Но, когда услышишь наш зов, то не советую его игнорировать.

Вампир бросил короткий взгляд на Митора, и тот вдруг ожил. Дёрнулся, застонал и отпрянул от подножия трона. Сейчас он вовсе не выглядел прежним могучим вампиром, и Гарри почему-то стало жаль его.

Но больше задерживаться в тронном зале он не стал. Пока не передумали мастера, Гарри развернулся и быстро зашагал назад к лестнице, спешно поднялся, надеясь только, что с Гермионой всё в порядке.

В верхнем, гостевом зале на первый взгляд мало что изменилось. Вампиры сидели в креслах, обнимая своих спутников из числа людей. Те почти не шевелились, лишь изредка едва заметно подрагивая.

Гарри не сразу понял, что на шее и руках почти каждого из них виднеются укусы. И после встречи с мастерами он очень сильно сомневался, что кому-то из этих несчастных позволят стать вампиром, а значит, путь у них только один…

Он спешно отыскал Гермиону, которую сразу же сумел отличить от притворяющейся ей Каони.

— Ты в порядке? — Гарри тронул подругу за руку, и та вздрогнула.

— Гарри! Со мной всё хорошо… А ты?! Что с тобой сделали? Что там было?

— Не здесь, — нараспев предупредила вампирша. — У вас ещё будет время поговорить в более укромном месте. Видишь, Гарри, я сохранила твою девушку в целости и сохранности, как и обещала.

Она красноречиво обвела взглядом зал, как бы давая понять, что для Гермионы всё могло закончиться гораздо более плачевно. Гарри коротко кивнул и посмотрел на людей.

— Ты не можешь им помочь, — сказала Каони. — Да ты и сам уже это давно понял.

— О чём она, Гарри? — спросила Гермиона, которая, к счастью, не видела всего того, что творится вокруг.

— Не бери в голову, дорогая, — ласково улыбнулась вампирша. — Ты лучше помни мои маленькие советы, они действительно могут помочь вам обоим. А теперь, если вы, конечно, не решили остаться…

— Мы уходим! — твёрдо сказал Гарри и потянул Гермиону за собой к выходу.

Когда Гарри и Гермиона вышли из тоннеля, бармен заметно удивился. Очевидно, он не ожидал снова увидеть девушку, которая по всем правилам должна была стать едой вампиров.

Гарри даже не посмотрел на него. Ему срочно нужно было на воздух, подальше от этого проклятого места с его холодом, кровью и древними тайнами.

Но едва им стоило выйти на улицу, как к ним привязался какой-то пьянчуга.

— Эй! Вы! Мелкие! — сильно шатаясь, он подошёл к ним. — Чего это вы забыли на улице в такое время, а?! Я кажется, с вами разговариваю!

Гарри был сейчас слишком поглощён своими переживаниями, чтобы тратить время на такого, как он.

— Пошёл прочь! — резко сказал он.

Мужчина словно натолкнулся на невидимую стену и упал. В глазах его читался ужас. Не в силах подняться, он быстро пополз в сторону, тихо ругаясь.

Гарри остановился и сделал глубокий вдох. Ему срочно нужно было успокоиться, а то уже неосознанно начал применять свои силы на простых магглах.

Гермиона какое-то время стояла позади него, не решаясь начать разговор. Но молчание слишком уж затянулось, и она осторожно положила руку на его плечо.

— Гарри…

— Не надо! Прошу тебя… Из-за меня ты чуть не погибла. Нет, не спорь хоть раз! Ты не знаешь, что там было.

— Так расскажи мне, — Гермиона обошла его и заглянула в глаза. — Я хочу знать.

Он покачал головой, вспоминая, как вампиры пили кровь ещё живых, но ничего не соображающих людей.

— Тебе надо держаться подальше от меня, — Гарри чувствовал горечь от каждого произнесённого им слова. — Я не гожусь тебе ни в друзья, ни… Ты бы могла снова начать общаться с Роном, например, или… Да мало ли вокруг людей!

— Как интересно у тебя всё получается, — холодно отозвалась она. — Значит, всё решил за меня? А моё мнение по этому поводу тебе вовсе не интересно?

— Ты не понимаешь…

— Хватит твердить одно и то же! — Гермиона совсем уж вышла из себя. Гарри показалось, что она сейчас либо ударит его, либо заплачет. — Я вовсе не дура, Гарри! И могу кое-что понять! Только мне решать с каким человеком быть рядом!

— В том то и дело, что я не человек. Вот… — он взял её руку и приложил к своей груди. — Чувствуешь?

— Нет, а что?..

— Моё сердце. Оно больше не бьётся, а я даже не заметил, когда это случилось. Уверен, что я и дышу-то только по привычке. Такое существо тебе нужно?

Гарри думал, что она сейчас отдёрнет руку, хотел этого и в то же время боялся больше всего на свете. Но Гермиона напротив, придвинулась к нему ближе. Теперь он чувствовал её тепло, которое растекалось и по его телу.

Гермиона молчала, но, не отрываясь, смотрела ему прямо в глаза. Гарри осмелился заглянуть в них, погрузиться туда, где по мнению некоторых, скрывается душа человека.

Всё вышло так легко и естественно — Гермиона совсем не сопротивлялась, напротив, хотела, чтобы он всё увидел, потому как оформить это в слова она была не способна.

Это длилось, наверное, не одну минуту. Успел начаться снег, и пушистые снежинки медленно падали на их плечи и волосы. Было так тихо вокруг… Огромный, шумный Лондон сжался до размеров зрачков, мыслей и чувств.

Гарри, наконец, закрыл глаза. Он уже увидел всё, что хотел. Теперь пришло время для действий. Поцеловать её впервые оказалось намного лучше, чем пить даже самую горячую кровь…

Они сидели на самой верхушке башни Гриффиндора. Днём в гостиной было довольно многолюдно, а вот поздно вечером, когда все разошлись по своим спальням, можно было спокойно открыть окно и выбраться на улицу.

Гермиона, не любившая высоты, сначала восприняла это предложение Гарри с нескрываемым страхом и сомнением.

— Гарри, я правда не думаю, что…

— Брось, неужели тебе не хочется хоть немного взглянуть на мир глазами вампира? Где твоё научное любопытство? — подзадорил он.

— Для этого мне хватает книг… В библиотеке, знаешь ли, нет риска в любой момент свалиться со стофутовой высоты!

— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе упасть?

Гермиона едва заметно улыбнулась, но тут же снова посерьёзнела.

— Ты мне доверяешь? — спросил Гарри, и она сдалась, вздохнула и позволила обхватить себя.

Забраться по крутой поверхности, используя всего одну руку, оказалось вовсе не сложно. Гарри словно и не чувствовал веса девушки, и уже меньше, чем через минуту они оба были на месте.

Вечер был тёплым, после солнечного дня с крыш всё ещё капало, но на такой высоте ветер был довольно пронизывающий. Гарри стянул с себя бесполезную для него мантию и почти насильно укутал ей Гермиону.

— Мы здесь недолго, — пообещал он. — Я лишь хотел, чтобы ты увидела это.

Луна сегодня была неполной, но её света оказалось достаточно, чтобы разглядеть всё «море» Запретного леса, волны Чёрного озера, с покачивающимся на них кораблём Дурмстранга, и окружающие замок горы.

Гермиона хотела что-то сказать, но не смогла. Она лишь крепче прижалась к Гарри, уже не от страха перед падением.

— Ты хоть понимаешь, что будет, если нас кто-то здесь увидит? — спросила она, наконец. — У нас ведь нет ни одного логического объяснения для этого.

— Ночью и на такой высоте нас может разглядеть только другой вампир, отмахнулся Гарри. Его мучил один вопрос. — Что тебе сказала Каони? Там, в подземелье. Она говорила про какие-то «маленькие советы».

— Ах это… Она сказала, что я должна держать рот на замке, если не хочу проблем, только и всего.

Гарри показалось, что Гермиона немного недоговаривает, но давить не стал. Вечер был слишком хорошим, и портить его не хотелось.

Он видел Запретный лес на много миль вокруг. Для глаз обычного человека это было невозможно, но вампир мог разглядеть, как взлетают и садятся ночные птицы, как снуют между стволами деревьев какие-то мелкие зверьки.

Ему показалось, что одна из больших веток качнулась, затем вторая чуть дальше. В лесу двигалась какая-то удивительно быстрая тень.

В его голове тут же слегка зашумело. Гарри уже знал это чувство, только сейчас всё было гораздо мягче.

«Иди сюда, — прозвучало в голове. — Я жду тебя в Запретном лесу…»

Гермиона, должно быть, почувствовала, как он напрягся.

— Что-то случилось?

— Они зовут меня… Я слышу голос…

— Не ходи туда, Гарри! — всполошилась Гермиона.

Гарри рад был бы её послушать, но он слишком хорошо помнил слова вампира-мастера: «Когда услышишь наш зов, то не советую его игнорировать».

— Я должен.

Он легко подхватил её одной рукой, прижал к себе и быстро спустился к открытому окну гостиной.

— Я пойду с тобой, — сказала Гермиона, едва оказавшись на твёрдом полу. — Только подожди, пока я спущусь…

— Нет! Второй раз я этого не хочу. Со мной всё будет хорошо. Я туда и обратно, даже соскучиться не успеешь.

— Гарри… — почти умоляюще прошептала она.

— Я вернусь. Обещаю тебе!

Гарри легонько чмокнул её в щёку, оттолкнулся ногами от подоконника и прыгнул в темноту.

Гарри бежал к Запретному лесу быстро и тихо, как может только вампир. Он чувствовал своего сородича — такого же, как он сам хищника, только гораздо опаснее.

А ещё кровь… Гарри ощущал её свежий, манящий аромат на расстоянии, почти видел, как она дымилась на морозе. На миг он испугался, что где-то совсем неподалёку погиб человек. Быть может, даже кто-то из знакомых. Но потом он понял, что ошибся. Кровь принадлежала не человеку, но и не животному.

Гарри резко остановился, совсем сбитый с толку. Он помотал головой, пару раз втянул холодный, ночной воздух, снова взял след и помчался уже быстрее, словно опасаясь, что опоздает.

Впрочем, это было напрасно. Вампир явно никуда не спешил. Он расположился прямо на снегу, рядом с огромным, странным телом какого-то создания. Кровь и правда ещё дымилась, растекаясь небольшой лужицей по земле и окрашивая снег в тёмно-багровый цвет.

— Ты?! — не поверил своим глазам Гарри.

— Я, — ответил Митор, отрываясь от своей трапезы.

— Ты убил кентавра… Зачем?

— Я был голоден, а он оказался рядом. Кажется, пытался попасть в меня из своего лука… Забавная зверюшка, — Митор легко поднялся на ноги, так, словно гравитация на миг перестала существовать. — Я и тебе немного оставил.

— Я не голоден, — холодно прошипел Гарри, хотя у самого клыки уже увеличились почти до предела.

— Правда? — Митор, конечно же, ему не поверил. — Почему ты отказываешься? Ах… тебя беспокоит мысль о том, что это разумное существо, а не животное. Ну, конечно! Но как же ты будешь пить кровь людей?

— Я не стану этого…

— Станешь! — вампир в одно мгновение оказался радом с Гарри, так что тот почти не сумел заметить сам момент перемещения. — Видишь? Твои рефлексы ещё далеко не на максимуме. Тебе нужно завершить обращение — испить людской крови. Но мастера говорят, что это пока терпит. О них можно многое сказать, но в мудрости им точно не откажешь… Кстати, я ведь так и не поблагодарил тебя за моё помилование. Далеко не все вампиры могут в итоге простить того, кто их обратил.

— Я тебя не прощал, — Гарри отступил на шаг, но постарался сделать это так, чтобы не выглядело, будто бы он боится. — Просто не хотел ещё одного убийства.

— Да как скажешь! — легко согласился Митор. — В любом случае я тебе благодарен. Но, как ты понимаешь, я проделал такой путь от Лондона на своих двоих не только ради выражения своей признательности. Великие мастера поручили мне одно дело, которое прямым образом касается тебя. Видишь ли, они оказались недовольны твоей подготовкой и осведомлённостью о вампирах. Потому, я должен буду обучать тебя всему, что знаю сам.

— Нет! — Гарри отступил ещё на один шаг. — Этого точно не будет. Не стану я у тебя учиться!

Митор вздохнул и поднял взгляд к ночному небу, на котором Луна поднялась ещё выше.

— Я живу уже очень-очень долго, Гарри, но так и не перестаю восхищаться этими далёкими и загадочными просторами космоса…

— Ты меня слышал? — рассердился Гарри. — Я не стану у тебя учиться. Ты меня не заставишь!

— Я и не буду, — мягко ответил вампир. — Мне лишь достаточно вернуться в Лондон и передать мастерам, что ты отказался исполнить их волю. Меня, конечно же, за провал миссии по голове не погладят, но вот тебя и твою подругу волшебницу… Не смотри на меня так. Это не угроза. Я лишь говорю к каким последствиям приведёт твой отказ. И, Гарри… Даже не думай пытаться нападать на меня. Ты слаб и слишком молод. Мне даже сил не придётся никаких прикладывать.

Он замолчал, позволяя Гарри обдумать сказанное им и немного успокоиться. Парень прошёлся по поляне, только сейчас заметив, что вообще не проваливается в снег и соответственно, не оставляет следов. На миг его охватило острое желание впиться зубами в остывающее тело кентавра. Гарри знал, что это принесло бы ему кратковременное облегчение, зато потом пришло бы чувство вины.

— Ладно, — нехотя сказал он, с трудом заставляя себя отвернуться от такой близкой добычи. — Если по-другому никак, я буду у тебя учиться. Но не думай…

— Я и не думаю, — улыбнулся Митор. — Рад, что мы поняли друг друга. Когда придёт время, я призову тебя этим же способом. А пока готовься ко второму испытанию Турнира. Оно будет неплохим на мой вкус.

— Ты уже знаешь?

— Конечно. Вот тебе небольшой первый урок, Гарри: почти все вокруг знают больше, чем говорят. Я, великие мастера, Альбус Дамблдор…

— Дамблдор? — переспросил Гарри. — А что он такого знает?

— Подумай и ты сможешь сам ответить на свой вопрос, — туманно сказал вампир и медленно подошёл к кентавру. — А пока, если ты всё-таки решил отказаться от моего угощения…

Утро второго испытания наступило как-то внезапно. Казалось, ещё совсем недавно у Гарри было полно времени, но всё оно как-то незаметно исчезло.

Он стоял на берегу озера, рядом с остальными тремя чемпионами. Все они переживали, готовясь применить свои хитрости, которые подготовили специально к этому заданию. У Гарри тоже была хитрость… своя собственная.

Он быстро осмотрелся по сторонам. Студенты кричали, подбадривая своих фаворитов. Преподаватели и организаторы последний раз обходили берег, чтобы проверить, всё ли в порядке.

Гарри казалось, что профессор Грюм уж как-то странно на него смотрит. А после слов Митора, и Дамблдор казался немного подозрительным. Старый волшебник почти не глядел на него, но Гарри благодаря своим новым инстинктам чувствовал что-то неладное…

К тому же, до сих пор не появилась Гермиона. Вчера вечером, Гарри попрощался с ней, и отправился на охоту специально, чтобы пополнить силы перед испытанием. А, когда вернулся, то не застал её в гостиной, и решил, что она просто ушла спать. Однако девушка не появилась и сегодня утром.

Была дана команда начинать испытание. Трое чемпионов сразу же прыгнули в воду. Гарри чуть помедлил, бросил последний взгляд на трибуны и тяжело вздохнул.

Деваться было некуда, пришлось нырять. Вода вовсе не показалась ему ледяной, скорее слегка прохладной. Видел он почти так же хорошо, как и на суше, чувствовал запахи, слышал далёкую, но всё-таки, хорошо различимую песню русалок.

Дышать Гарри было не нужно. Он даже сам удивлялся, как оказывается, прекрасно справляется без кислорода. Один взмах руками и ногами — и вот он уже переместился на несколько футов. Оказалось, что вампиры всё-таки прекрасно могут плавать.

С такой скоростью он мог бы закончить испытание уже через пять минут. Но Гермиона в своё время благоразумно заметила, что подобный сенсационный результат может вызвать излишние подозрения. Потому Гарри пришлось почти полчаса просто плавать кругами. Это было несложно, и почти не отнимало сил, однако нервы давали о себе знать.

Наконец, он не выдержал и, как торпеда, поплыл в сторону звуков песни. По пути ему встретились русалки. Здесь их было великое множество. Они были довольно жуткими на вид, но Гарри их совершенно не боялся. Напротив, чувствовал какое-то странное, до этого незнакомое чувство превосходства.

«Я здесь высший хищник».

Безумная мысль… Гарри испугался её, поморщился. Такое мог бы сказать Митор, но не он!

К счастью, его почти сразу же отвлекло то, что он, наконец, добрался до места. Песнь русалок здесь была наиболее громкой. Сам водный народ собрался на каком-то подобии площади, в центре которой без сознания находилось четверо человек. Гарри вгляделся в их лица по очереди, узнавая каждого, пока не дошёл до…

— Гермиона! — закричал он, выпустив изо рта пузырьки воздуха.

Да, это была она, сомнений не оставалось. Гарри за считанные секунды подплыл к ней, схватил верёвку, опутывающую её ноги, и порвал, как нитку. Девушка начала слегка дрейфовать в сторону. Можно было всплывать и тогда победа в кармане, вот только… Гарри взглянул на троих оставшихся заложников. Что будет с ними, если их так никто и не спасёт?

Краем глаза он заметил движение. Седрик спешил к своей Чжоу, которая тоже была здесь. Он помахал Гарри рукой, указал палочкой на часы. После появился и Крам в облике полуакулы-получеловека.

Гарри показалось, что Виктор глянул на него как-то недобро, но всё же, тут же подплыл к девушке, с которой был на Святочном балу, перегрыз верёвку акульими зубами и быстро помчался к поверхности.

Не было только Флёр, а ведь время уже было на исходе… Гарри не боялся за себя — он мог не дышать хоть целый день, а вот Гермиона и маленькая сестрёнка Флёр вряд ли.

Выждав ещё минуту, Гарри, наконец, решился. Он потянулся было ко второй верёвке, но появившиеся не пойми откуда русалки, тут же преградили ему путь, выставив перед собой острые трезубцы.

Гарри начал терять терпение.

— Мне нужно спасти их обоих! — прокричал он, не особо надеясь, что его поймут.

Русалки, меж тем, покачали головами.

— Только один пленник!

Времени на разговоры больше не было. Если с Гермионой, что-то случится… Колдовать Гарри больше не мог, хоть палочка для виду и была у него при себе. Но этого и не нужно, когда есть другие силы.

Гарри легко взмахнул ногами, и невероятно быстро переместился в сторону. Русалки, явно не ожидавшие от него такой прыти под водой, на миг пришли в замешательство. Гарри вырвал у одной из них трезубец и швырнул его как можно дальше. Вторая попыталась было вступиться, но её оружие угодило сильно мимо, а сама она получила мощный удар в бок.

Вода окрасилась в багровый. Гарри не сразу понял, что непроизвольно выпустил когти и довольно серьёзно поранил русалку.

— Я не хотел этого! Но вы не оставили мне выбора. Уйдите с моего пути, иначе всех вас будет ждать то же самое!

Русалки переглянулись и расступились, быстро утаскивая раненую подальше отсюда…

На то, чтобы всплыть у них ушло не так много времени. Как только все трое оказались на поверхности, трибуны радостно вскричали. Среди всего этого шума до Гарри донеслись разочарованные возгласы слизеринцев, во главе с Драко Малфоем.

Гарри слегка поморщился, но тут же забыл об этом, ведь Гермиона и сестра Флёр пришли в себя.

— Гарри!

— Всё хорошо, я вас держу, — пробормотал он и активно заработал ногами, очень скоро доставив их к берегу.

Благодарная Флёр бросилась обнимать Гарри, а после и вовсе, расцеловала его в обе щеки. Гермиона от возмущения даже сказать ничего не смогла. Она лишь проводила француженку гневным взглядом, а потом скинула с себя одно из полотенец и завернула в него Гарри.

— Мне не холодно, ты забыла? — улыбнулся он.

— Это для вида, — шепнула Гермиона. — А ещё… — Она наклонилась к нему и тоже поцеловала. — Я, конечно, не полувейла из Шармбатона…

Гарри не удержался от улыбки.

— И это замечательно!

После прохождения второго испытания Гарри чувствовал, что за ним следят. Он никого не видел, но чувствовал, что рядом с ним постоянно кто-то есть…

Когда он поделился своими опасениями с Гермионой, она тут же предположила, что всему виной древние вампиры, которые наверняка так просто не отстанут от Гарри.

Он был с ней в общем-то согласен, но что-то во всём этом не давало ему покоя…

— Ты должен хоть немного отдохнуть, — сказала Гермиона, когда они, как всегда остались одни в общей гостиной. — У тебя очень усталый вид. И это не одна я замечаю.

— Дело не в усталости, — тихо ответил он. — Я не был на охоте с того самого дня, перед испытанием. Мне кажется, что пока это небезопасно… Но меня от этой ситуации уже буквально трясёт.

Гермиона сочувственно на него посмотрела, придвинулась ближе и обняла. Гарри знал, что она хотела, как лучше, но от этого его жажда крови лишь многократно усилилась.

— Прости… я забыла, — сказала она, поспешно отодвигаясь.

— Сколько мы ещё будем притворяться, Гермиона?

— О чём ты?

— Ты знаешь. Я — вампир, ты — человек. Что нас с тобой ждёт дальше? Это невозможно будет скрывать вечно. Да и потом, разве это жизнь, когда постоянно только и делаешь, что контролируешь себя, либо боишься быть укушенной?

Она долго молчала, смотря на догорающие угли в камине, потом негромко произнесла:

— Есть одно решение. Я уже давно об этом думаю…

— Нет! — резко оборвал её Гарри. — Даже не начинай!

Гермиона хотела что-то возразить, но Гарри вдруг услышал лёгкие, осторожные шаги на лестнице, чьё-то дыхание и учащённый пульс. Кто-то прятался там, и Гарри тут же поспешил проверить. Когда он взбежал вверх по ступенькам, то почти не удивился, увидев своего друга… бывшего друга.

— Подслушиваешь, значит? — сердито спросил Гарри.

— Больно надо! — ощетинился Рон, но его выдавали сильно покрасневшие уши. — Это вообще-то общая гостиная, она не принадлежит ни тебе, ни…

Он осёкся, заметив, приближающуюся Гермиону. Повисло неловкое молчание.

Гарри не сомневался, что Рон хотел подслушать их разговор. Загадкой оставалось лишь то, успел ли он это сделать, или нет. По глазам было ясно, что тот что-то подозревает и при том, давно. Не надо было Гарри тогда выходить из себя и применять к нему силу…

— Рон, — смущённо позвала Гермиона. — Привет. А мы тут…

— Знаю! — довольно резко сказал он. — Знаю я всё. Не думайте, что я такой глупый, — он ещё какое-то время постоял, переминаясь с ноги на ногу, потом развернулся и хотел уже вернуться в спальню, но вдруг остановился. — Тебе не надо быть с ним, Гермиона. Это слишком опасно, ты знаешь…

* * *

— Ты хочешь сказать…

— Дамблдор знает о твоей маленькой тайне, — кивнул Митор. — Ты — вампир, Гарри, и не смог бы пройти на территорию школы без разрешения директора, как не могу я, например.

Он медленно прошёлся мимо туши оленя, которую меньше четверти часа назад полностью осушил Гарри, презрительно ткнул её носком ботинка.

— Но… тогда почему он не принял меры? Почему не выгнал меня из замка, хотя знал, что я представляю опасность для всех окружающих?

— У Дамблдора всегда есть причины на то, или иное действие. Он просчитывает много ходов наперёд, в этом он один из лучших, отдаю ему должное. У него на тебя планы, Гарри.

— Какие? — Гарри хотел и одновременно боялся услышать ответ, но вампир лишь покачал головой.

— Не могу сказать. Точнее… мне нельзя, — Он вдруг поморщился, словно его тело пронзила острая боль. В глазах начал читаться страх. Митор отступил от Гарри на шаг, словно это он является причиной боли. — Я не должен был… не должен…

Бормотал он, мотая головой и тяжело дыша. Гарри какое-то время не мог вспомнить, что ему напоминает это поведение, но потом до него дошло. Так вёл себя Добби, когда хотел, но не имел права рассказать секреты своих хозяев.

Наконец, мучения Митора прекратились. Он безвольно опустился на землю и покачал головой.

— Я глупее, чем думал… или вернее сказать, сентиментальнее.

— О чём ты?

— Помнишь, я говорил тебе про особую связь между вампиром и человеком, которого он обращает? Так вот, это действует и на меня тоже. Вызывает своего рода… родственные чувства.

Гарри сначала не поверил ему, но вампир кажется, говорил вполне серьёзно.

— То есть… ты считаешь меня… кем-то вроде своего сына?

— Кем-то вроде, — хмыкнул Митор. — По крайней мере, в моём случае так, но всё строго индивидуально. Вампиры не могут иметь детей естественным, человеческим путём. Единственный способ для нас иметь подобие семьи — это обращение другого человека в себе подобного. Я не думал об этих последствиях, когда кусал тебя тогда, летом. По правде сказать, даже не верил, что эта штука работает…

Гарри не знал, что ему сказать. Он чувствовал, что вампир говорит правду, быть может, впервые за всё время их общения.

— Мне пора назад в школу, — наконец, сказал он после минутного молчания.

— Да, конечно, иди, — Митор казалось, был зол на самого себя за излишнюю болтливость.

Гарри резко развернулся и зашагал в сторону замка. Однако вдруг обернулся и бросил напоследок:

— Ещё увидимся.

Последующие недели до заключительного, третьего испытания пролетели совершенно незаметно. Гарри не знал, что там будет, и его не покидало чувство тревожности, хоть он и старался убедить Гермиону в том, что бояться за него не стоит.

— Не важно, какое место в итоге я займу, — говорил, когда они сидели на берегу озера, вдали от посторонних глаз и ушей, — главное, что после этого проклятый Турнир завершится, и можно будет вздохнуть свободней.

— Это правда, — кивнула Гермиона. — Но знаешь, мне всё равно как-то не по себе, — она заглянула ему в глаза. — Я боюсь за тебя, Гарри.

Гарри обнял её, и впервые за долгое время, сумел удержаться от мыслей выпить её крови. Может и верно, не всё ещё с ними потеряно? Конечно, семьи в привычном понимании у них быть не может, но Гермиону кажется, устраивало и это.

Он глубоко вздохнул, хотя уже давно и не нуждался в кислороде. Что же придумали организаторы?

* * *

Когда Гарри оказался внутри лабиринта, то даже невольно улыбнулся. Здесь никто за ними не смотрит, можно было не опасаться применять свою скорость, а значит, у него были все шансы первым найти кубок.

От этой мысли Гарри сделалось на удивление легко. Он представил, как скривятся физиономии слизеринцев, так желавших ему поражения. А Гермиона и те друзья, что у него ещё остались, бросятся к нему с радостными поздравлениями.

Гарри резко развернулся и помчался по тёмным коридорам. Он ориентировался скорее на какое-то внутреннее чутьё, которое порой появлялось и помогало найти нужное направление.

Пару раз Гарри показалось, что он видит в коридорах других чемпионов. Может быть, и они его тоже замечали. Хотя это вряд ли… Для них он всего лишь — едва различимая тень, которую в здешнем полумраке практически не разглядеть. Кубок будет его, это уж точно.

В какой-то момент Гарри натолкнулся на Крама. Тот склонился над телом Флёр, которую очевидно, только что оглушил.

— Какого чёрта?.. — начал было Гарри, но тут он увидел совершенно ненормальный взгляд Виктора, и понял, что тот находится под действием заклятия. — Приди в себя, — приказал ему Гарри, применив чуточку своих сил.

Виктор пошатнулся, моргнул. Ещё несколько секунд его взгляд был затуманен, потом парень начал осознавать, что происходит.

— Что?.. Я не понимаю…

— Знаю, — кивнул Гарри. — Будь так добр, выпусти в воздух сноп красных искр, и позови на помощь.

Гарри, конечно, не стал говорить, что сам этого сделать не способен, а всё ещё сбитый с толку Крам, и не думал спрашивать.

В итоге Гарри отправился дальше. Поиски заняли у него немногим больше пяти минут. Лабиринт, словно почувствовал это. Стены коридоров начали стремительно сходиться.

Где-то далеко слышались быстрые шаги Седрика. Какое-то время Гарри хотел дождаться его, но лабиринт не позволил этого сделать. Пришлось бежать к кубку одному.

Гарри почти не снизил скорости, когда схватил его и тут же понял, что что-то не так. Кубок был порталом.

* * *

Через несколько довольно неприятных мгновений Гарри оказался далеко от лабиринта, на территории старого кладбища. Это место было ему знакомым, не раз являясь в самых страшных кошмарах.

Дверь ближайшего дома открылась, и на улицу вышел низенький человек, в одной руке державший небольшой тряпичный свёрток.

Гарри сразу же узнал человека, и внутри него вспыхнула ярость. Он ощутил, как удлиняются клыки и когти. Впервые за долгое время ему захотелось выпить человеческой крови, узнать, какого это…

Гарри шагнул ему навстречу, ещё не зная, что будет делать. У Петтигрю в руке была палочка, но хватит ли её против полного сил вампира, который, ко всему прочему, жаждет мести?

Однако выяснить это Гарри было не суждено. Свёрток в другой руке Петтигрю вдруг зашевелился, и в следующий миг Гарри, наконец, увидел, что в нём скрывается.

Ужас и отвращение мгновенно охватили его. Вместе с этим нестерпимая боль в шраме заставила Гарри согнуться пополам. Ему показалось, что его голова сейчас расколется на части. Он почти ослеп, ничего толком не слышал и потому, не смог оказать никакого сопротивления…

Петтигрю, при помощи волшебной палочки связал его и оставил у одной из могил. Сам же в это время приступил к чудовищному ритуалу.

Сквозь боль Гарри видел, как тот разводит костёр под огромным котлом, как вскипает вода и настаёт время для худшего.

— Кость отца, отданная без согласия… — дрожащим голосом говорил Хвост. — Плоть слуги, отданная добровольно…

В этот момент глаза у Гарри были закрыты, однако он услышал ужасающий крик Петтигрю, а после ощутил запах свежей, пролившейся крови. Всё-таки хорошо, что он не успел выпить её… Ему стало бы от неё плохо.

— Кровь врага, взятая насильно…

Гарри ощутил, как лезвие ножа резануло его по предплечью. На фоне остальной боли это было ничто, да и потом, рана почти сразу де начала затягиваться. К счастью, Петтигрю был не в том состоянии, чтобы это заметить. Из последних сил он дошёл до котла, добавил в него последний компонент и упал на траву.

* * *

— Гарри Поттер! — прошипел Волан-де-Морт, глядя на связанного Гарри. — Как долго я ждал этой встречи… Лицом к лицу.

Гарри показалось, что и без того красные глаза Тёмного лорда, как-то странно сверкнули в темноте. Это очень сильно напоминало ему свечение в глазах у других вампиров. Неужели кровь Гарри могла настолько повлиять на возрождённого волшебника?

Однако сам Волан-де-Морт ничего подозрительного в себе пока не замечал. Он был счастлив, как никогда. Теперь у него снова есть настоящее тело, и он в минуте от того, чтобы прикончить своего главного врага, а потом…

Волан-де-Морт взмахнул палочкой и верёвки, удерживающие Гарри, исчезли.

— Возьми свою палочку, Гарри, — своим ледяным голосом сказал Тёмный лорд. — Возьми её и покажи на что ты способен…

Гарри едва не рассмеялся. Он не знал, как долго бы смог продержаться против такого сильного мага, будь у него прошлые силы, но сейчас он не смог бы и искры из палочки выпустить.

Боль в шраме ещё не прошла до конца. Такого с Гарри раньше не было, он был очень слаб. Возможно из-за столь близкого присутствия Волан-де-Морта, а может, из-за того, что на вампиров их связь с тёмным волшебником влияет несколько иначе. Прав был Митор, нужно было учиться быть вампиром, пока ещё оставалось время…

С большим трудом Гарри поднялся на ноги и огляделся. Едва ли он сможет убежать. Его со всех сторон окружают опытные маги, а он потерял слишком много сил.

Гарри знал, что сейчас произойдёт, и воспринял эту мысль на удивление спокойно. В конце концов, он мог умереть уже давным-давно… Перед глазами появилось лицо Гермионы. Никогда он её больше не увидит. Что ж, отчасти для неё так может быть, и лучше.

Гарри выпрямился, смело взглянул в глаза своему самому злейшему врагу. Волан-де-Морт не заставил себя долго ждать. Его губы искривились в подобии ухмылки, а после раздался ликующий голос:

— Авада Кедавра!

Гарри видел ярко-изумрудную вспышку, которая поглотила его. В грудь ударило с такой силой, что его швырнуло на несколько футов и бросило на землю. Внутри него бушевало пламя… По крайне мере, так ощущал Гарри. От его обожжённой мантии тонкой струйкой поднимался дым. Все мышцы скрутило так, что нельзя было пошевелиться. Но это даже и к лучшему — благодаря этому он не закричал от чудовищной боли.

Постепенно начали проясняться мысли. Он всё ещё жив…

«Убивающее заклинание не может лишить жизни того, кто уже мёртв», — пронеслось у него в голове.

И всё же радоваться спасению было рано. Гарри всё ещё оставался на кладбище, окружённый Пожирателями смерти. Он прислушался.

— Проверь его, Люциус, — тихо приказал Волан-де-Морт, пока ещё не смея выказать полное ликование от убийства.

Гарри услышал, быстро-приближающиеся шаги. Люциус осторожно опустился рядом с ним и приложил пальцы к его шее.

— У него нет пульса, — радостно пробормотал он. — Мальчишка мёртв, мой лорд!

«Сейчас, или никогда», — понял Гарри.

Малфой не успел подняться. Гарри собрал те крохи сил, что у него ещё остались, и крепко схватил волшебника. Тот в ужасе попытался освободиться, но силы были неравны.

Гарри почти не думал в тот момент. У него не было другого выбора. Пришлось нарушить то обещание, которое он дал себе давным-давно, когда ещё только стал вампиром.

Он зарычал и впился клыками в мягкую шею Малфоя. Тот захрипел, снова дёрнулся, но тут же обмяк. Гарри впервые ощутил вкус человеческой крови. Его тут же захлестнула волна кипящей энергии. Это почти опьянило его и заставило забыть обо всём.

Но всё же Гарри в последний момент опомнился. У него совсем не было времени. Малфой уже почти не двигался. Перед тем как отпустить его, Гарри резко рванул челюстями в сторону.

— Теперь ты не станешь таким, как я! — прохрипел он, оттолкнул мёртвое тело в сторону и одним движением вскочил на ноги.

Вокруг него собрались ничего не понимающие, до смерти перепуганные волшебники. Они явно были поражены такой внезапной и жестокой смертью одного из своих, потому ещё не попытались воспользоваться магией.

Однако Волан-де-Морт уже поднимал палочку. В его красных глазах читался страх, но Гарри понимал, что это не помешает тёмному магу убить его, на этот раз окончательно.

Их взгляды на мгновение встретились. Гарри не питал никаких иллюзий касательно своих шансов на победу. Однако он вдруг вспомнил о том, что теперь в жилах Волан-де-Морта течёт вампирская кровь.

— Стой! — крикнул Гарри.

Это сработало. Тёмный лорд, уже успевший вскинуть палочку, вдруг замер, словно пригвождённый к земле заклинанием. На его лице проступило непонимание и ещё больший ужас, от того, что его собственное тело вдруг перестало ему подчиняться.

Впрочем, Гарри знал, что это продлится не дольше нескольких секунд. Потому, нельзя было впустую тратить ни одну из них.

Одним большим прыжком он оказался рядом с Волан-де-Мортом и ударил того острыми, как бритва когтями в шею. Хлынула чёрная кровь. Змееподобное тело Тёмного лорда повалилось на землю. Он выронил палочку, страшно захрипел и попытался закрыть рану руками, но ничего не помогало.

«Это не убьёт его окончательно, — понял Гарри, припоминая рассказы о крестражах. — Однако я выиграл нам какое-то время…»

Пока Пожиратели смерти не опомнились, Гарри в пару секунд оказался рядом с кубком и коснулся его.

Следующие воспоминания были расплывчатыми. Его протащило сквозь пространство и выбросило прямиком на большую площадку перед зрителями, которые тут же радостно вскрикнули, увидев победителя Турнира.

Впрочем, их голоса начали довольно быстро смолкать. Во-первых, потому что, Гарри никак не поднимался с земли. А, во-вторых, потому что, всё его лицо, руки и мантия были покрыты кровью.

Кто-то закричал. Гарри слышал, как к нему бегут люди. Его о чём-то спрашивали, пытались тормошить, но он отдал последние силы там, на кладбище. Последним, что он помнил, были руки профессора Грюма, который поднял его и повлёк за собой.

* * *

Грюм привёл его, а точнее, практически притащил в свой кабинет. Гарри рухнул в старое кресло. Только сейчас, когда выпитая кровь, окончательно перестала действовать, он снова начал чувствовать сильнейшую боль.

— Что там у тебя? — нахмурился Грюм.

Гарри стянул с себя окровавленную мантию и увидел, что его грудь и живот почернели. В месте попадания смертельного заклинания кожа обуглилась. От этой чудовищной раны во все стороны отходили угольно-чёрные вены, которые теперь ясно проявились под кожей.

— Да уж… — пробормотал профессор, как-то странно косясь в сторону двери.

Гарри ощутил непонятный прилив страха. Это было животное чувство приближающейся опасности. Он прикрыл глаза и сделал единственное, что сейчас мог.

«Митор, — позвал он. — Если ты меня слышишь… Мне очень нужна твоя помощь».

Гарри не был уверен, что вампир услышит его. Всё-таки их мысленная связь всегда работала только в одну сторону. Но всё же, это было лучше, чем ничего.

Грюм, меж тем, продолжал изучать ужасную рану. Только сейчас Гарри понял, что ему напоминает, идущий от профессора запах, который он чувствовал и раньше.

— Оборотное зелье, — прохрипел он.

— Что? — волшебный глаз Грюма резко повернулся и уставился на Гарри. — Ах… значит, я всё-таки был прав. Я давно уже об этом догадывался. Когда ты прошёл второе испытание, Дамблдор ведь потом побеседовал с русалками, и те ему многое рассказали. Наш директор решил, пока ничего не предпринимать на твой счёт, даже никому из учителей не рассказал. Но мне этого было и не нужно. А теперь сомнений нет, ты — чёртова нежить, кровосос.

— А кто же тогда вы? — спросил Гарри почти спокойно.

— Верный слуга Тёмного лорда, — Грюм вдруг поморщился и достал свою фляжку, но та оказалась пуста. — Чёрт… как же не вовремя!

Насколько позволяла металлическая нога, он быстро зашагал к шкафчику и стал рыться в его содержимом.

— Да где же оно?.. Неужели всё закончилось?.. Нет…

— Что-то потеряли? — не выдержал Гарри.

Грюм не повернулся, но Гарри знал, что его волшебный глаз сейчас смотрит прямо на него.

— Потерял, — наконец, сказал профессор, слегка изменившимся голосом. — Но у меня есть кое-что другое, — теперь он открыл другой ящик и повернулся к Гарри. В руке у него что-то было. — Только представь, парень, как Тёмный лорд вознаградит того, кто убил его злейшего врага…

Он шагнул вперёд, и Гарри разглядел хорошо заточенный, деревянный кол, покрытый рунами.

— Узнаёшь? — хмыкнул Грюм. — Только этим тебя и можно прикончить наверняка. Ну, и ещё, конечно, сжечь… Но заговорённый, осиновый кол в сердце сейчас мне кажется лучшим вариантом.

Гарри тупо смотрел на оружие, которое действительно могло его убить, и пытался понять, что сейчас чувствует. Судьба всегда была к нему неблагосклонна, но так, чтобы спастись из одной смертельно-опасной ситуации, и тут же угодить в другую, ещё хуже…

Ему показалось, что он слышит в коридорах быстро приближающиеся шаги. Может, ещё есть шанс? Нужно лишь как-то задержать Грюма.

— Твой дорогой Лорд мёртв… — выпалил Гарри. — Зря ты надеешься на награду…

Грюм ему не поверил. Более того, не стал ничего отвечать, только в его нормальном глазе вспыхнула безумная ярость. Шаги были уже гораздо ближе. Гарри не хватило всего нескольких секунд.

Грюм занёс кол и ударил. Точно в самое сердце.

— Гарри Поттер мёртв! — об этом кричали, говорили и шептали на каждом углу школы. Учителя пытались навести хоть какой-то порядок, ученики пребывали в шоке. Рита Скитер старалась разузнать и записать как можно больше подробностей дела.

Тело Гарри отнесли в больничное крыло, хотя особой необходимости в этом никто уже не видел. У парня не было пульса, а его кожа была холодна, как лёд.

Первые минуты Гермиона не верила в его смерть. Она знала, что вампиры могут пережить даже самые страшные раны. Она сама это видела. Но когда девушка всё же прорвалась в палату, то тут же поняла, что в этот раз всё намного хуже…

Мадам пыталась её успокоить. Она говорила какие-то слова, несколько раз предлагала кубок с успокаивающим зельем. Гермиона не слушала и отказывалась от всего. В её голове бешено роились мысли. Она пыталась понять, может ли помочь делу, если она вольёт в рот Гарри человеческую кровь, или уже слишком поздно?

Пока она лихорадочно соображала, в палату вошли двое: Альбус Дамблдор и незнакомый Гермионе мужчина, жутко бледный и взволнованный. Он бросил быстрый взгляд на тело Гарри и поморщился.

— Не могли бы вы нас оставить, — попросил Дамблдор, подошедшую мадам Помфри.

— Но, директор… — начала было она, однако Дамблдор не пожелал её слушать.

— Я вынужден настаивать. Мисс Грейнджер может остаться.

Гермиона и так не собиралась никуда уходить. Сейчас ни одна сила мира не смогла бы заставить её это сделать.

Дверь за мадам Помфри закрылась. Дамблдор какое-то время прислушивался, потом удовлетворённо кивнул.

— Так-то лучше, — сказал он и слегка качнул головой.

Его тело тут же начало меняться. Гермиона громко вздохнула, когда увидела, что перед ней стоит Каони — та самая вампирша, с которой они познакомились в Лондоне, в глубоких, тёмных подземельях.

Каони почувствовала на себе взгляд Гермионы и слегка улыбнулась ей.

— Я ведь тебе говорила, чтобы ты берегла его… Ну! Не надо плакать. Это, пока ещё не конец.

— Вы можете помочь Гарри?! — не веря своим ушам, воскликнула Гермиона.

— Лично я? Нет. А вот мой добрый друг Митор очень даже может.

Вампир казалось, не обратил на эти её слова никакого внимания. Однако он медленно прошёл к кровати, на которой лежал Гарри, после чего долго изучал раны. Каони молчала. Гермиона тоже, хоть это и давалось ей с величайшим трудом. Если потребуется, она будет молить вампира помочь, убеждать, грозить, отдаст свою кровь, если такова цена.

Первой заговорила вампирша.

— Какая жалость… Бедный мальчик только начал осознавать себя вампиром. Только первый раз вкусил человеческой крови…

— Брось! — презрительно фыркнул Митор. — Будто бы я не знаю, зачем мастера всё это разыграли… Им понадобился ещё один высший вампир. Я попался, как последний новообращённый.

Каони виновато улыбнулась.

— У тебя всё ещё есть выбор. Ты можешь уйти. Никто тебя не заставит. Мастера оставили этот вопрос на твоё полное усмотрение.

— Будто бы они не знали, что я в итоге выберу… Будь так добра, передай им, что я их ненавижу всей душой, — он медленно приблизился к кровати и наклонился над телом Гарри. — Что ж, приятель, всё вышло не совсем так, как я себе представлял… Впрочем, как всегда. Распорядись этим даром лучше, чем я.

Митор вздохнул, поднёс собственную руку ко рту и вонзил в неё клыки. Потекла густая, чёрная кровь. Её капли упали на лицо Гарри, несколько угодило в приоткрытый рот.

Пару секунд ничего не происходило, потом его тело конвульсивно содрогнулось. Он сделал жадный глоток, потом схватил руку Митора и стал пить его кровь.

— Кровь вампира создателя, отдавшего её добровольно, — начала Каони, — возвысь вампира им созданного…

Митор поморщился от боли. На его мертвенно-бледном лице ясно проступала сеточка чёрных вен. Его глаза засветились ярким оранжевым светом, который сейчас пульсировал, как никогда прежде.

Всё это время Гарри так и не приходил в сознание. Его организм делал всё автоматически, пытаясь выжить. И это у него получалось. Ужасные раны на его груди стали затягиваться, и вскоре исчезли вовсе, будто бы их и не было.

В это самое время Митор повалился на пол. Его глаза начали гаснуть. Он последний раз прошептал что-то, но даже Каони не смогла разобрать его слов, а переспросить было уже нельзя — вампир был окончательно мёртв…

Каони почти бережно подняла его тело с пола и уложила на соседнюю кровать.

— Ты поступил верно, — прошептала она и подошла к Гарри.

Его всё ещё сотрясали конвульсии, но выглядел он уже гораздо лучше. Вскоре он затих, а через минуту открыл глаза… Глаза, которые горели ярким голубым светом.

* * *

Они сожгли тело Митора на опушке, перед Запретным лесом. Гарри не пожелал отдавать его министерству, в частности Отделу тайн, чтобы те провели «кое-какие проверки». Это меньшее, что он мог сделать для своего спасителя. Хотя Фадж и был сильно против этого.

— Ты не понимаешь, Гарри! Это нужно сделать… — министр заметно нервничал и постоянно поправлял на голове свой котелок. — Кроме того… не лишним бы было и тебе отправиться с нами. Мы должны тщательно тебя обследовать, чтобы…

— Я никуда с вами не пойду, — тихо, но твёрдо сказал Гарри.

Министр закашлялся.

— Гарри… боюсь, ты не понимаешь всю серьёзность ситуации. Я вынужден настаивать…

Гарри резко к нему повернулся.

— А если я всё равно откажусь, то что? Потащите меня в министерство против моей воли? А сил у вас хватит? — его глаза сверкнули тем самым светом, который был только у высших вампиров.

Лицо Фаджа побелело, он попятился и едва не упал, задев одну из кроватей. Гарри, меж тем, взял тело Митора и понёс его прочь из школы. Сейчас ему было наплевать на то, что на него все смотрят. Пусть... Он уже не тот, кем был раньше.

* * *

— Гарри, — Гермиона легонько коснулась его плеча.

Погребальный костёр уже давно догорел, пора было уходить с территории школы, пока Фадж не вызвал подкрепление из мракоборцев. Гарри последний раз взглянул на замок, который успел за эти годы стать ему настоящим домом.

— Я дам тебе знать о себе, как только смогу, — тихо сказал он. — Не знаю, когда это получится…

— Нет! Я пойду с тобой! — неожиданно решительно сказала Гермиона. — Больше я тебя не оставлю. Не хочу… да и не смогу пережить ещё один такой момент, думая, что ты мёртв.

Гарри тяжело вздохнул.

— Там, куда я иду, есть место только таким же, как я.

— Знаю, — Гермиона приблизилась к нему вплотную. — Потому ты и должен сделать меня такой же.

— Нет! — Гарри хотел отшатнуться, но девушка схватила его руку.

— Я для себя всё решила давным-давно. Заставить тебя я, конечно, не могу… Но ты меня знаешь, я всё равно найду способ это сделать. В мире много вампиров. Мне просто хочется, чтобы это был именно ты...

Гарри заглянул ей в глаза, пытаясь найти там что-то, способное отговорить её. Страх, конечно, был. Но он мгновенно терялся среди других чувств, гораздо более сильных.

Он наклонился к ней и поцеловал. Потому что, очень этого хотел, и потому что, должен был проверить, насколько себя контролирует.

У Гермионы перехватило дыхание. Она поняла, что выиграла этот спор. Через несколько секунд она услышала три едва различимых слова, а потом её шею пронзила боль…