Цвета радуги (джен)

POV Профессор Северус Тобиас Снейп.

Ну наконец-то закончился учебный год… О, еще один год с тех пор, как…

Чертов Поттер. Ну почему всегда, когда я вспоминаю Лили, вспоминаешься и ты? Неужели ты мало меня доставал, пока был живым? Даже теперь ты омрачаешь ЕЕ память своим присутствием!

Эх, что-то меня разобрало. Нервы ни к черту. Эти паршивцы, ни черта не смыслящие в зельях… Хотя Эйвери-младший подает довольно неплохие надежды. Звезд с неба, правда, не хватает, но не каждый же год рождаются великие, ну или хотя бы талантливые зельевары… А эти двое с Равенкло, Эдвардс и Нортон, строят из себя невесть что, если смогли приготовить без ошибок сыворотку правды.

Черт, хватит о работе. Сколько можно?! Чертов Дамблдор и чертово министерство, чертов Темный лорд и чертов я…

Спокойно, Северус. Так, зелья. Мешаем по часовой стрелке, мешаем, еще три раза, так, теперь против часовой стрелки… Добавляем экстракт чабрецы, ждем… Я спокоен…

Поздравляю, Северус, твой метод аутотренинга работает. Впрочем, у тебя все работает и удается. Все, кроме своей жизни… Черт, ну вот опять!

Конец POV.

* * *

Как вы поняли, дорогие читатели, речь пойдет о незабвенном профессоре Хогварца по зельеварению Северусе Снейпе. Зачем? Увидите. Но не торопитесь с выводами! Про Поттера, то есть уже Смита (ну и кто его придумал так называть? Ах, ну да, я. Ну, нормальная фамилия!), ваш рассказчик не забыл! Просто решил, а вдруг ваш скучно, и вообще… Ну, получайте.

Профессор Снейп с утра почуял неладное. Началось все банально — очередной умник взорвал свое зелье. И все бы ничего, но это был экзамен ТРИТОН! У него! И его студент, который ходил два года на ЕГО КУРС ПРОДВИНУТОГО ЗЕЛЬЕВАРЕНИЯ, взорвал котел на экзамене. Позор на его седины, сказал бы он, но у него еще, слава Мерлину, их нет. А вот Дамблдору не повезло (гаденький смех).

Взрыв, как оказалось, принес непоправимый вред не только самолюбию профессора, но и запасам довольно РЕДКИХ и ДОРОГИХ ингредиентов. И их нельзя было найти в Запретном лесу, как обычно. Нет, за ними нужно было ехать в Лондон. Желательно лично, потому что, во-первых, это дорогие ингредиенты, а у Альбуса строгая отчетность, во-вторых, это редкие ингредиенты, и подобрать определенное качество может только специалист, а не Хагрид, ну и в третьих, везти их в Хогварц требуется нежно и очень аккуратно. Нет, профессор переживал не за взрывоопасность ингредиентов, а лишь за их сохранность. А почему он упомянул лишь Хагрида как возможного гонца? Ну а кого еще может послать Альбус?

Долго ли, коротко ли, прибыл Северус в Косую аллею. Очевидно, все же долго, так как на дворе уже сгущались сумерки. Северуса это ни в коем случае не смущало, потому что летучая мышь, тем более гигантская, темноты не может бояться по определению. Шутка. Хотя… Северус прекрасно знал свое хогвартское прозвище, гуляющее среди старшекурстников уже не один год. Гуляло бы и среди младших, но его репутация хоть тут делала свое черное дело.

По прибытию на аллею он тут же, не теряя времени, направился в лавку ингредиентов. Как она называлась, Северус не помнил, да ему это было и неинтересно. В лавке было не так уж и много народу — оно и ясно, конец учебного года. Собственно, кроме продавца, который кстати куда-то запропастился, в лавке был один очень странный и любопытный субъект. Маленького роста, ребенок, чесслово, с черными довольно длинными, но очень лохматыми волосами (Северус тут же вспомнил об угадайте ком. Не знаете? Ну и ладно. А если знаете, не подсказывать!). Несмотря на довольно запущенный вид, одет он был довольно прилично — в добротного вида черную мантию, черные же брюки и (красные? Фиг вам!) черные ботинки. В руках была черная трость. И тут он повернулся.

Северус многое повидал в жизни, и только поэтому он не вздрогнул. Мальчик, а это был именно мальчик, был в черных очках, а лицо его украшали (нервный смех) несколько довольно крупных и не очень опрятных шрамов. Мальчик пару мгновений еще смотрел на зельевара (тому так показалось, хотя из-за очков было, в общем-то, непонятно), а затем отвернулся обратно к прилавку. Именно в это время из подсобки выплыл продавец, неся какой-то сверток. Мальчик забрал сверток, расплатился и был таков. Северуса снедало любопытство, куда же он пойдет, и хотелось просто посмотреть на его родителей — довольно колоритные личности всегда интересовали Северуса, который сам, без лишней скромности, считал себя таковым. К тому же в подсобке хранятся только редкие ингредиенты, требующиеся в довольно сложных зельях. Но дело важнее всего, и Северус принялся перечислять продавцу, что ему необходимо. Разумеется, продавец давно его знал, и без лишних вопросов ушел за необходимым. Вернулся он с таким же свертком, только Северус дотошно рассмотрел все его содержимое — от качества составляющих прямо зависит качество и даже просто пригодность зелья, а травить Северус, несмотря на ежегодные обещания, никого не планировал.

После этого зельевар уже собирался отправляться обратно в Хогварц, как наткнулся в «Дырявом котле», откуда планировал перенестись камином обратно, на того же мальчишку странной и, скажем прямо, зверской и пугающей, наружности. Тот довольно мило и свободно общался с барменом, а потом встал и прошел мимо профессора в сторону Косой аллеи.

Северус не любил сплетни, и излишнее любопытство не одобрял никогда. Но против натуры не попрешь, к тому же прошлое шпиона и двойного агента… Он подошел к бармену и заказал сливочного пива, как ни в чем не бывало. Как мы уже подмечали выше, его репутация делает свое черное дело. И бежит впереди него со скоростью Хогварц-экспресса. То есть бармен был чрезвычайно удивлен, я бы даже сказал больше, но совесть не позволяет. Еще бы, слизеринский декан, суровый и неприступный Северус Снейп спустился к простым смертным и просит пива. Мда, определенно, сегодня странный день.

Впрочем, бармен на своем веку видал и не такое, поэтому данное явление лишь подстегнуло его любопытство. Вот какие все вокруг… И тут Снейп заговорил. Если бы бармен сейчас что-нибудь пил, он бы обязательно поперхнулся, а так отделался только лишь легким шоком. Нет, Снейп не сказал ничего такого, просто сам факт…

Снейп ненавязчиво разговорил бармена. Бармен ненавязчиво разговорил Снейпа. В общем, друг друга дурили, дурили, да не выдуривали. Если сможете это повторить быстро, честь вам и хвала. Ну так вот. Бармен смекнул, что профессора интересует этот странный парень, Том Смит. Конечно, сплетни распускать нехорошо, но Снейп, как он знал наверняка, их не будет распускать никогда. Проще ему будет запустить Аваду в висок.

Короче, рассказал бармен ему про парня. И что слепой, и что живет здесь неподалеку (где именно, не сказал, мало ли что), и как появился неожиданно, и какой вообще странный. Собственно, рассказывать-то было и нечего. И тут разговор зашел о родителях.

— А из взрослых-то кто за ним присматривает? Я сегодня никого не заметил…

— Так никто. Сам по себе как-то. Когда в первый раз я его увидет, подумал, потерялся парень. Ничего не понимает, про Гринготтс даже не слыхал, за кофе фунты мне предлагал. Но вид у него был далеко не потерянный. Уверенный, немного удивленный, это да, но быстро схватывал, чего и как. И до гоблинов сходил мигом, и обратно вернулся с рюкзаком каким-то… А из взрослых с ним никогда не видел никого. Всегда один.

— И ты, старый пердун, видел, что мальчишка один, без опекунов, ошивается вечером по незнакомым переулкам, и никому ничего не сказал? Ни в министерство, ни хоть Дамблдору? С ним-то ты, знаю я вашу шайку, давно в дружбе.

— А что мне сообщать? Я же вижу — сбежал из дому. Самоуверенный, наглый, это не отнимешь, но при этом при деньгах, да и что ему тут сделается? Тут же все на виду, как на ладони. И с Аланом мы частенько болтаем…

— Алан? Это с ним парень живет? Это который в конце Родникового переулка? Ну я схожу, проведу беседу.

— Эй, ну зачем ты сразу так… Ну ладно, иди, только я чур ничего не говорил!

— Конечно. Мне хвосторога на хвосте принесла.

После сего занимательного разговора Северус уже хотел отправиться на разборки с раздолбаем Косого переулка по имени Алан, но тут он вспомнил, зачем вообще сюда явился. «Грешу на Хагрида, а сам хорош», — подумал Снейп и все же смотался сначала в Хогварц в свою лабораторию оставить купленное, а уж потом на разборки.

И вот через час. Профессор заботливо готовит ингредиенты для хранения — к каждому требуется особый подход, ведь если… Ай, все равно никто не поймет… (Так искренне считал Северус. Если он вас чем-то обидел, простите его, пожалуйста). И тут он вспомнил про того парня. Ай-яй-яй. Нехорошо получилось. Нужно отправляться.

Еще через полчаса Северус стучал в дверь нужного дома. Открыл ему уже известный вам Алан. Действительно, на вид мужчина средних лет, среднего телосложения, довольно неброской наружности. Такие идеально подходят для слежки.

Алан сообщил профессору, что несмотря на благие намерения второго, не допустит вмешательства посторонних лиц в его дела и в дела его постояльца. Таким образом Алан от лица Тома выражает глубокую признательность, но желает, чтобы профессор, как бы это помягче сказать, в общем уходил. На что Северус выдал некую длинную и крайне непечатную тираду, смысл которой сводился к: а) в гробу я видел вашу признательность; б) вас с барменом нужно засадить в Азкабан на бессрочное времяпровождение и наконец в) 200 балов с Гриффиндора. При чем здесь был славный Дом Годрика, история умалчивает, но Северус всегда, когда нервничает, вычитает у них баллы. Привычка — вторая натура.

Алан на данную тираду отреагировал вполне спокойно, только демонстративно записал некоторые особо яркие выражения, как он выразился, для потомков, а то он уже устал придумывать, куда можно еще засунуть кальсоны Мерлина и что сделать с гриффиндоровой шляпой. Затем он заметил, что профессор не имеет никакого права соваться со своими нравоучениями к нему, но готов пойти навстречу, если только профессор успокоится и попьет с ним чаю.

Неизвестно, что толкнуло профессора на столь необычный и практически ломающий стереотипы жест, но чай он попил. Потом еще. Затем они тяпнули огневиски, и тут Снейп поинтересовался:

— А где, собственно, предмет нашего спора?

— Гуляет.

— Я так понимаю, сейчас ночь.

— Ночь.

— А предмет, собственно, слепой.

— Так точно.

— А как он тогда гуляет ночью?

— Да точно так же, как днем — абсолютно без разницы.

— Да, но ночью на улицах появляется всякий сброд, который при свете дня не увидишь, к счастью.

— Мда. Но ему это не мешает. Веришь или нет, я даже уверен, он ночью гуляет не только по Косой аллее.

— Он выходил в магловский Лондон?

— Хм, ну и туда тоже.

— ЧТО?! ЛЮТНЫЙ ПЕРЕУЛОК?!

— Да тише ты. Он там, по слухам, всех гремлинов распугал, да и остальные уже шарахаются, как в давние времена Лорда шарахались.

— Неужели? Хм, интересно… Ну, и скоро он придет?

— Я вообще не понимаю, зачем это тебе нужно. Ты, кажется, не нанимался в отдел работы с несовершеннолетними?

— Да я сам не знаю, если честно. Кого-то он мне напомнил, да и интуиция опять же. У Лорда она меня ни разу не подводила, и я еще жив — а это уже показатель. А племянник твой все так же?

— Да, без изменений. Пять лет Азкабана, и все — теперь только Мунго, слюни пускать. Но ведь держатся там другие!

— Скажи спасибо Альбусу, что сам там не оказался. Рядом с Джереми бы сейчас слюни пускал. Ну а сам Джер — сам посуди, в семнадцать лет, и к дементорам…

— И скажу. При личной встрече. Только будет ли она?

Они бы еще долго сидели, похоже, но тут раздался довольно сильный грохот и дом ощутимо тряхнуло. Снейп схватился за столешницу, а Алан лишь произнес:

— О, и когда он пройти успел? Бесшумный, как дементор, ей Мерлин.

— Это ты про кого?

И тут появилось третье действующее лицо — взъерошенный сильнее обычного, весь в пыли, но целый и невредимый мальчишка.