Круги по воде (джен)

ГЕРМИОНА

По изумрудным шотландским просторам грохотал Хогвартс-Экспресс, увозя на каникулы, для кого-то — долгожданные, для кого-то — нет, несколько сотен детей-волшебников. Одним из них на несколько месяцев предстояло вернуться к своим магловским семьям, к нормальной, обычной жизни, которая с возрастом тяготила их все больше. Другие же, чистокровные и частично — полукровки, волшебный мир не собирались покидать ни на секунду, поэтому и предстоящие каникулы воспринимали иначе — без легкой грусти, а скорее, в горячечном ожидании новых чудес, с пеленок ставших для них нормой.

Рон Уизли, определенно относившийся ко второй категории, но в силу возраста еще не задумывающийся о наличии в природе категории первой, беззаботно отправил в рот очередную шоколадную лягушку, с наслаждением зажмурился, а потом выхватил из пакетика еще одну и бросил через стол.

— Лови, приятель!

Гарри, увлеченно читавший газету, дернулся в сторону, и лягушка, отскочив от стенки купе, прыгнула на столешницу, а потом метнулась в приоткрытое окно и покинула поезд на полном ходу.

— Эй! — возмутился Рон. — Их не так и много осталось!

Гарри снова спрятался за газетой.

— Ты сам не свой, друг! Что с тобой такое?

— Рон! — Гермиона, нахмурившись, посмотрела на рыжего парня. — Ты же видишь, Гарри не до тебя. После всего произошедшего…

— Он мог бы и сам сказать! — не успокаивался Рон.

Гарри раздраженно вздохнул, аккуратно свернул газету и посмотрел на друга.

— Рон, — медленно сказал он, — я после года в мире волшебства и магии возвращаюсь к своим любимым родственничкам, которые будут заставлять меня работать все лето по-маггловски, и при этом я даже не смогу достать свою палочку, метлу или учебники из чулана, а моя сова будет сидеть под замком. Как ты думаешь, какое у меня должно быть настроение? Особенно после нашего побега прошлым летом.

— Оу… — улыбка Рона увяла. — Я не подумал. Прости. Может, приедешь к нам на лето?

— Было бы очень неплохо, — пожал плечами Гарри, — к сожалению, это зависит не от меня.

— Я поговорю с отцом! — снова воодушевился Рон.

Гермиона наблюдала за ними нахмурившись.

— Рон, я думаю, Гарри все же надо пожить с его родственниками. Так надо.

— Зачем? — удивился Рон.

— Так надо, — зло выплюнул Гарри и снова спрятался за газету.

Гермиона пристально смотрела на него, наморщив лоб. Рон переводил взгляд с подруги на друга с выражением искреннего недоумения на лице.

— Я поговорю с отцом, Гарри, приедешь к нам, вот увидишь. Прошлым летом же мы тебя вытащили!

Гарри пожал плечами из-за газеты, помолчал немного, а потом встал и положил ее на сиденье открытым разворотом вниз.

— Посмотрим, Рон. В любом случае, я был бы очень рад. Спасибо. — И пошел к выходу из купе.

— Ты куда? — окликнула его Гермиона.

— Пойду прогуляюсь, — буркнул Гарри, — последний раз проветрю голову.

Дверь за ним закрылась, и в купе воцарилась тишина, перебиваемая лишь частым стуком колес.

— И что это на вас нашло? — Рон повернулся к Гермионе, перестав таращиться на дверь.

Гермиона поморщилась.

— Рон, я понимаю, почему Гарри расстроен, но по закону он должен пожить с родственниками. Хотя бы какое-то время. Хотя бы пару месяцев.

— Подумаешь, — махнул рукой Рон, — могла бы и поддержать друга.

Какое-то время он смотрел на подругу, ожидая ответа, но не дождался, и, пожав плечами, вернулся к шоколадным лягушкам.

— Такое ощущение, что только я один жду каникул.

Гермиона проигнорировала его последнюю реплику, подняла со сиденья оставленную Гарри газету и посмотрела на разворот. Её глаза полезли на лоб.

Заголовок гласил: «Светская хроника: Люциус Малфой планирует очередной традиционный бал в поместье Малфоев на летнее солнцестояние». И чуть ниже, жирным шрифтом: «Лорд Люциус Малфой подтвердил проведение очередного ежегодного бала в честь праздника летнего солнцестояния в своем родовом поместье. «Ежедневный пророк» воспользовался случаем и побеседовал с одним из самых влиятельных политиков страны о предстоящем мероприятии, причинах его выхода из состава попечительского совета школы «Хогвартс», а также некоторых аспектах работы консервативной фракции в Визенгамоте». Далее шел текст интервью.

Гермиона оглянулась на поглощенного едой Рона, сосредоточилась, как полагается умной начитанной девочке, и погрузилась в чтение.

ДРАКО

Драко Малфой сидел в купе поезда «Хогвартс-Экспресс» и читал интервью своего отца. Читать было до головной боли скучно, но крайне, крайне необходимо.

Отец с детства учил его, что самые скучные и рутинные вещи зачастую требуют к себе самого пристального и внимательного отношения. «Запомни, Драко, — говорил он, — мы, Малфои, всегда на виду, это наше благословение и проклятие одновременно. Кто-то готов целовать нам ноги, а кто-то хочет макнуть лицом в грязь, и зачастую это одни и те же люди. Ты — мой наследник, и на тебя смотрят так же часто, как и на меня. Поэтому ты должен быть достоин — нет, Драко, даже не меня, — достоин нашего Рода. В нашем роду были разные волшебники, кто-то из них может быть нам даже неприятен или отвратителен, но все они — наш Род, и все они думали о Роде».

Сейчас Драко-без-пяти-минут-третьекурсник эту речь отца, произнесенную ему в центральном коридоре поместья, где висели портреты предков, воспринимал как слишком пафосную и заумную, но тогдашнего семилетнего Драко Малфоя она весьма впечатлила и отпечаталась в памяти. Драко думал, что своему наследнику он когда-нибудь скажет примерно то же самое. Ну может, не настолько пафосно.

«Ты, Драко, — говорил отец, — должен знать всё, чем живет твой Род, и чем живут другие Благородные Рода, потому что это твой хлеб и твой меч. Но также ты должен знать, чем живут и те, кто не дотягивает до нашего уровня, ведь и они порой могут повлиять на нашу жизнь, принести пользу или вред Роду».

Драко любил и уважал своего отца, был послушным его учеником и ни за что не хотел подвести свой Род. Именно поэтому он, сжав зубы, продирался через словесную заумь статьи, сидя в полном одиночестве в солнечном купе.

Ну…. вернее, почти в одиночестве.

— Есть что интересное? — спросил Грегори Гойл, отправляя в рот ядовито-зеленое драже Берти-Боттс. Его лицо на секунду искривилось, а потом мечтательно разгладилось. — Мммм… Лайм. Или что-то в этом роде.

Драко зло посмотрел на него:

— Ничего. Абсолютно.

Обязанность дружить или хотя бы поддерживать хорошие отношения с детьми политических союзников была одной из тех вещей в уроках отца, что он понял, но так и не принял. По крайней мере, ему в чем-то повезло: Крэбб и Гойл в целом не вызывали у него рвотных позывов, хотя порой он их абсолютно не понимал.

— Лично я, — пробурчал вполголоса Винсент Крэбб, — лучше прочитаю еще пять таких статей, чем съем хоть одно гребаное драже.

— Да ладно, — захихикал Грегори, — уверен, тебе повезет… на этот раз.

— Да пошел ты, Грег!

— Так! — Малфой решительно захлопнул газету и вскочил на ноги, будто бы прислушиваясь к чему-то. Два его спутника тут же замолчали, признавая его авторитет в коллективе.

Бледное холеное лицо Драко тронула легкая усмешка:

— Полчаса до прибытия. Давайте прогуляемся, что ли.

ДЖИННИ

Джинни летящей походкой возвращалась в купе к подругам, слегка вальсируя в такт покачиванию поезда. Жизнь казалась прекрасной: Чудовище повержено, Герой где-то рядом — а ближе пока и не надо, всё ведь впереди! — скоро беззаботное лето, можно будет провести время с братьями, с Луной, а если повезет — то и с Гарри! Она зажмурилась, представляя, как вальсирует с ним вместе на зеленой лужайке возле Норы — и тут жесткое столкновение с чьим-то плечом вернуло её с небес на землю. Она отшатнулась, но на ногах удержалась.

Смутно знакомый мальчишеский голос загоготал:

— Вы посмотрите на эту рыжуху! Смотреть надо, куда прешь.

Она открыла глаза и увидела перед собой тех, кого Луна называла в разговоре словосочетанием «слизеринская торпеда». «Нос острый, а бока бронированные», — пояснила когда-то она на немой вопрос Джинни, и девочка решила не уточнять подробности. Все же Луна есть Луна.

— Я думаю, она не думала про возможные неприятности, — пробасил Крэбб.

— Но тем не менее они сами нашли её, — меланхолично заметил Гойл, — прямо как тебя — то драже, Винс. Ты только подумай…

— Заткнись, ты! — сжал кулаки Крэбб.

Драко Малфой поднял руку, призывая к тишине.

— Маленькая рыжая Уизли, — прошептал он, опасно сузив глаза. — Сколько вас тут еще слоняется без дела! Дали бы мне волю, пристроил бы вас по назначению!

— Это куда? — заинтересовался Гойл.

Малфой отмахнулся от него.

— П-п-прости, — прошептала Джинни, — извините, — сказала она уже громче, — я не хотела, я пойду.

Она шагнула в сторону, намереваясь проскользнуть дальше по коридору, но Малфой шагнул вбок, преграждая ей путь, а Гойл моментально сделал шаг в обратном направлении, блокируя центр коридора.

— И это всё?.. — его шепот звучал бы опасно, будь его голос не таким пискляво-детским, — всё, что может сказать паршивая…

— Эй, Малфой, — раздалось за спиной у Джинни, и все четверо, слишком увлеченные друг другом, чтобы смотреть по сторонам, дернулись как ужаленные. Сердце Джинни отбило чечетку в ритме стальных колес вагона. Сзади, у двери ближайшего купе, стоял Гарри, сжимая в руке палочку. Малфой со товарищи, казалось, тоже опешил на пару минут.

— Эй, Малфой, — повторил Гарри, — отлипая от дверей вагона, — у тебя проблемы?

— У меняаа? — переспросил Малфой, сбрасывая с себя оторопь. — Нет, это у вас проблемы, паршивые предатели кро….

— Экспеллиармус! — крикнул Гарри, вскидывая руку. Малфой издал сдавленный вскрик, отшатываясь, Крэбб и Гойл поспешно пытались вытянуть палочки из карманов, топчась на месте, но палочка Драко уже заняла почетное место во второй руке Поттера.

— Фокус-покус, — сказал он, зло ухмыляясь.

— Ты… — лицо Малфоя пошло некрасивыми красными пятнами. — Да мой отец….

Поттер зашипел рассерженной змеёй, метнувшись вперед.

— Твой отец — что? Что? — заорал он, тыча ему в лицо его собственной палочкой. — Этот скользкий гад — что?

— Да как ты смеешь! — заорал ему Драко в ответ. — Он…

Гойл наконец вытянул палочку и силился прицелиться ей в Поттера, но ему мешал стоящий к Гарри вплотную белобрысый товарищ. Джинни вжалась в стенку и пыталась с ней слиться в силу своих скромных возможностей. Крэбб всё так же бестолково топтался на месте, бросая на весь этот натюрморт обреченные взгляды.

— Что здесь… Гарри! — из купе показалось обеспокоенное лицо Гермионы Грейнджер. Поттер зарычал и резким движением вернулся в исходную позицию, швыряя в лицо Малфою палочку.

— Держи, слизень, привет папочке!

Малфой стоял, тупо глотая ртом воздух, как оглушенная рыба.

— Джинни, — позвал Гарри, и они скрылись в купе, увлекая за собой кипящую Грейнджер.

— Так… — начал Грегори. — Я думаю…

И тут же осекся, увидев выражение лица Драко.

— В купе, — коротко скомандовал тот и кинулся по коридору.

Грегори Гойл уставился на Винсента Крэбба. Тот лишь грустно вздохнул и развел руками.

— Лучше бы просто в купе посидели…

— И что это было?! — кричала тем временем Гермиона. — Зачем опускаться до их уровня?!

Гарри холодно посмотрел на нее.

— Их надо было поставить на место. Что я и сделал. Вопросы?

— Но…

— Гарри помог мне! — вступилась Джинни.

— Но… — Гермиона беспомощно посмотрела на Рона, словно прося поддержки, но тот лишь молча покачал головой, выражая несогласие. Она глубоко вздохнула, с шумом выпустив воздух из легких, но промолчала. Гарри хмыкнул и снова взялся за газету. Джинни сидела тихонько в уголке, смотрела на него и думала, что может быть… когда-нибудь… Малфой, конечно, совсем не походил на Чудовище, хоть и был грубияном, однако… В сказках часто был кто-то такой… Эффектный, стильный, уважаемый. На кого все рассчитывали — а потом надежды шли прахом. Визирь султана. Мачеха принцессы. Старший брат героя; героя, которого все поначалу полагали дурачком. Вот оно! Малфой был как раз таким — ложным принцем, ложным героем!

Джинни посидела еще минутку, а потом, тихонько попрощавшись, выскользнула за дверь — собирать вещи. Она не заметила, как вслед ей коршуном смотрела Гермиона. В коридоре не было никого, ни единой живой души.

Остаток поездки для единственной дочери в большой семье Уизли прошел в сборах и суматохе. Чемодан Кэти упал с полки и с грохотом разбросал вещи по всему купе — им пришлось ползать вокруг него и руками собирать все, что рассыпалось — сделать это магией они пока не могли. Потом Тереза полезла за клеткой с совой, споткнулась, и им пришлось ловить взбешенного, взъерошенного и агрессивного филина. Поэтому когда за окном наконец показалась платформа вокзала Кингс-Кросс, четыре девочки, восстанавливая дыхание, молча сидели на своих местах и смотрели в окно. Три из них были мокрые и взъерошенные, а четвертая… а четвертая была Луной.

— Ладно, девчонки, — вскочила Кэти, — я побежала занимать место на выход, а то родители спешат, им некомфортно среди всех этих магов, ну вы понимаете…

Она улыбнулась на прощание и хлопнула дверью, таща за собой чемодан. Вслед за ней потянулась и Тереза, помахав рукой. Джинни с Луной переглянулись и тоже поднялись с мест.

— Ну что, — с нежной улыбкой сказала Луна, — встретила его?

Джинни показалось, или она сказала Его, а не его?

— Кого, Луна?

— Героя, конечно. Ты же героя искала, правда?

— Ох, — Джинни расплылась в улыбке, — да, Луна, встретила.

Луна слегка прикрыла глаза.

— Думаю, он был в компании, и вы не провели время вместе? Ладно, не рассказывай. Я и так догадываюсь. Какой герой без спутников?

— Я хочу быть спутником! — сердито сказала Джинни.

— Ты принцесса, — веско заметила Луна, — принцессы не бывают спутниками.

Это была часть их старой игры. Еще в дохогвартсовском детстве, гуляя по зеленым холмам окрестностей Норы и Ладьи, они представляли себя героями сказок. То принцессами, то рыцарями, то героями. А бывало, что и чудовищами. Джинни любила и ценила сказки, она много их слышала от матери и не меньше прочитала сама. Но Луна была настоящим кладезем подобных историй. Джинни никогда даже не пыталась спросить, узнала ли она их от матери, из библиотеки Лавгудов, а может, и придумала сама. Она просто слушала и принимала странные правила игры, которые устанавливала подруга в их очередном волшебном приключении. Луна Лавгуд была для нее непререкаемым авторитетом в области историй. Вот и сейчас она лишь кивнула, признавая правоту блондинки.

— А кто же тогда ты, Луна Лавгуд? — загадочно спросила она.

Луна, казалось бы, всерьез задумалась.

— В твоем вопросе был спрятан ответ. Я Луна. Луна Лавгуд. Этого вполне достаточно для меня.

Джинни не нашлась, что ответить на это, и они молча спустились на платформу в гудящем словно встревоженный улей потоке школьников.

Мама, конечно, была уже тут, в нужное время и в нужном месте.

— Ох, Джинни! — девочку приняли теплые объятия, и мягкая рука потрепала её по голове. — Джинни, детка, мы так волновались… Не смогли задержаться в школе… Дамблдор сказал… Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, мама, — девочка, чуть засмущавшись, вырвалась из объятий, — да, всё хорошо. Меня ничего не беспокоит.

— Здрасьте, миссис Уизли, — помахала рукой стоящая чуть в стороне Луна, — рада вас видеть! Пока, Джинни, увидимся. Я, кажется, вижу папу.

Она развернулась и пошла через толпу, грохоча чемоданом.

Молли Уизли пару секунд смотрела ей вслед, а потом обернулась к Джинни.

— Ладно, солнышко, поговорим дома. А где остальные?

Следующие минут десять прошли в хаотичных поисках, благо Уизли выделялись в толпе волосами. В итоге нашлись все, да еще и Гарри с Гермионой до кучи. Все вместе благополучно прошли барьер между платформой и вокзалом. Убежала к родителям Грейнджер. Угрюмо потащился в сторону Дурслей Гарри, который почему-то попрощался нормально только с ней. Рон кинул ему вслед обиженный взгляд.

— И что на него нашло сегодня?

Мама семьи Уизли озадаченно взглянула на своего младшего сына.

— Думаю, у него была тяжелая неделя, Рон. Как и у всех нас. Плюс эти магглы…

— Кстати, мама, — оживился тот, — я как раз хотел спросить про Гарри…

— Ой, — она озадаченно посмотрела на часы, — всё дома, Рон, всё дома, нас уже ждет отец, а потом ему надо будет вернуться на службу…

— Ладно, мам…

— Так, всё: все на месте? Фред, ты здесь?

— Здесь, мам, — как из под земли вырос близнец, — только я Джордж.

— А где Фред?

— Он у меня за спиной!

— Я за Джорджем, мам!

— Так, — Молли Уизли утерла пот со лба, — так, всё, выдвигаемся к каминам.

И всего четверть часа спустя Джинни Уизли, стряхивая пепел со своих огненных волос, вышла из камина Норы, родового гнезда уже нескольких поколений семьи Уизли.