Круги по воде (джен)

ПИТЕР

Хвост свернулся калачиком в узком тайном проходе практически прямо за горгульей, охраняющей проход в кабинет директора Хогвартса. Проникнуть в святая святых Дамблдора оказалось делом вовсе не простым.

Раньше у Хвоста тряслись усы и выпадала шерсть от одной только мысли про великого светлого мага. Теперь же он был собран и видел лишь великую Цель.

Он знал, что его время на исходе. Он знал, что Дамблдор ругался с Министром Магии — Министр хотел выставить вокруг замка дементоров. Дамблдор убедил Министра, что Хвост скрылся, и Министр поверил. Министру хотелось думать, что никаких серьезных проблем нет. Но Дамблдор точно знал, что он, Хвост, в замке. И это все свидетельствовало об одном — Дамблдор хочет поймать его лично.

У директора школы были свои средства, чтобы отслеживать нарушителей, чужаков и распоясавшихся школьников. Хвоста спасало то, что он был быстрым, юрким, и лазал по таким ходам и щелям, которые ни один маг до сих пор не догадался отразить на картах и схемах. Но Дамблдор сжимал стальное кольцо своих поисков, а его подручные, мерзкая розоволосая девица и Грозный Глаз, обшаривали все уголки, накрывали все нычки Хвоста. Как же Хвост ненавидел Грозного Глаза! А розоволосая... Дал бы только Хозяин ему волю!

Вообще, то, что Хозяин не давал Хвосту никаких четких инструкций по достижению Цели, нисколько не упрощало дело. Хозяин вел свою игру в замке, а Хвосту было велено исполнять задачу любым способом, который будет доступен. Цель была банальна до безобразия: Хвосту надо было взять две вещи из директорского кабинета. Но как же ему попасть в этот кабинет? Как выкрасть необходимое? Как не попасться?

Вдруг раздался каменный скрежет, отодвинулась горгулья, быстрым шагом вышел из-за нее Дамблдор. Хвост едва успел скользнуть внутрь до того, как безмолвный страж директорского кабинета встал на свое место. Дамблдор спешил и ничего не заметил, его дорогая директорская мантия с лёгким шелестом исчезла за углом.

Что ж, еще одна попытка. Может быть, на этот раз все получится?

АЛЬБУС

Невилл подчеркнуто аккуратно поставил котел на спиртовку. Зажег огонь. И начал резать смоковницу. Альбус Дамблдор, спрятавшийся за газетой, наблюдал за ним исподлобья.

Он слишком, преступно мало уделял внимания этому мальчику, потенциально — еще одному ребенку пророчества, еще одному Герою будущего. Текущая ситуация показывала, что приоритеты стоит несколько пересмотреть. И вот такие индивидуальные занятия — прекрасное для этого начало. Даже если проводить их придется в подобной малосимпатичной обстановке. Альбус вдохнул стылый воздух и поморщился. Здесь пахло как в морге — хладом и формалином. Да еще Северус с его заскоками по поводу легиллименции... Остаточные эманации веяли в воздухе даже сейчас. Неудивительно, что многие дети не справляются... Возможно, дальнейшие встречи с Невиллом стоит перенести в более приятное место? Или наоборот, дать мальчику возможность почувствовать себя комфортно даже в этом смрадном подземелье? Хмм... Обдумать, обдумать...

Наследник Лонгботтом на первый взгляд казался Альбусу весьма… многообещающим. С одной стороны, нерасторопный, стеснительный, с талантами в довольно узкой области, к тому же не связанной с боевой магией. С другой — склонный к самопожертвованию, неглупый и сосредоточенный. Не герой-лидер, но герой-одиночка. Возможно, так даже и лучше. Если бы сам Альбус в молодости был более замкнут и менее эгоистичен, меньше бы играл на публику, многих ошибок удалось бы избежать. А бзик мальчика на травологии... При правильной подготовке из этого можно слепить такое... Вряд ли кто-то из нынешних темных магов имеет представление о боевой ботанике... И это не шутка, кстати. Хмм...

Время, конечно, поджимает, это безусловно. Не-Гарри что-то задумал, и как минимум Эйвери-младший и Петтигрю работают на него. Выжидательную позицию занял Люциус Малфой. Где-то за границей спрятан не то настоящий Гарри, не то еще одна фальшивка — одним словом, икс-фактор. Где-то, безусловно, действует и сам Том Риддл, не будем забывать. А он, Альбус, все пытается подготовить Героя себе на смену, уцепившись за старые планы. Видимо, недалек тот час, когда придется забросить эти проекты, все взять в свои руки — снова. А после нас тогда — хоть потоп… Нет, не хотелось бы такого варианта, очень не хотелось бы. Даже не из-за страха перед будущим — просто хватит уже с него. Разве он мало сделал сам за этот долгий и кровавый век? Для Британии, для всего магического сообщества?

А с другой стороны, так ли хорошо подходит Невилл на роль победителя Тома?

«Вот к примеру, — размышлял Альбус, глядя на то, как Невилл размешивает зелье, — вроде мальчик он подходящий, и пророчество натянем на него при необходимости. Но как реализовать это практически? Кто Надежда Магического Мира? Поттер, конечно! То-то же. А Лонгботтом? Наследник рода с родителями-жертвами войны, и не более того. Да и нет у Невилла ни команды друзей, ни палочки-близнеца, ни крестража в голове… Разве что воспитание подходящее. Ладно, команду-то сколотить можно, а что делать с крестражем и палочкой? И кто его отметил как равного себе? Лестрейнджи в лучшем случае... Ой как всё плохо...»‎

Ладно, работаем пока с тем, что есть, да? Какой же подход придумать к нему сейчас? Возможно, стоит... Пожалуй, что да! Он поднялся на ноги.

— Ну что, как там ваши дела, мистер Лонгботтом? — спросил он. — Все получается?

Невилл кивнул. Его лоб покрывала испарина.

Альбус подошел поближе и заглянул в котел. Удовлетворенно кивнул и накинул заклинание заморозки. И охнул — в его висках внезапно начала пульсировать боль, но он еще не понимал причины своих предчувствий, и это его крайне беспокоило.

— Очень неплохо, — сказал он.— Вы способны справиться с задачами, которые перед вами ставит школьная программа зельеварения. На курс углубленного изучения я бы вас, конечно, не рекомендовал, но… В чем, в таком случае, ваша проблема на уроках профессора Снейпа?

— Я… не знаю, — Невилл снова выглядел испуганным.

Альбус вздохнул, рассматривая его.

— В конце прошлого года Гарри Поттер, как ты, думаю, знаешь, победил Чудовище в Тайной Комнате. Он убил его мечом Основателя, артефактом из древних времен. Он спас девушку, изгнал дух Того-Кого-Нельзя-Называть — совершил героический Подвиг.

Он прервался. Невилл слушал его очень внимательно.

— Думаю, — сказал Альбус, — если бы в той комнате был Невилл Лонгботтом, шляпа Годрика тоже бы сочла его достойным.

И мысленно выругался: «Слишком прямолинейно и пафосно!».

Невилл нахмурился.

— Как и любого гриффиндорца, в сущности, — быстро поправился директор, — да и меня, пожалуй, тоже — я ведь заканчивал тот же факультет. Я это к тому говорю, что у всех гриффиндорцев схожие задатки. Вопрос в том, как их развить — достать меч мало, надо смочь убить им змея!

Невилл покачал головой.

— Я бы не смог убить змея. И не очень-то я талантлив. Вот Гермиона…

— Мисс Грейнджер много учится и много всего изучает, — сказал Альбус, — поверь, она вовсе не гениальна. Просто очень усердно трудится. А что касается змея… Знаешь, в героической ситуации и геройствовать проще. Если перед тобой монстр, а в руке твоей меч — поверь моему опыту, ты либо справишься, либо не справишься. Да и Магия в критический момент всегда поможет. Каждодневный рутинный труд может быть куда сложнее.

Он прервался и выразительно посмотрел на Невилла из-под очков.

— Я понял, — кивнул Невилл, — я буду стараться.

— Хорошо, — улыбнулся Альбус, преодолевая новый приступ боли. Он взмахнул палочкой, опорожняя котел, — пойдем, я тебе кое-что покажу.

Пока Невилл собирал вещи, пока они шли в направлении башни… Боль усилилась. Он уже хотел отослать мальчика на факультет, но, стиснув зубы, решил все же довести дело до конца — сегодня. Иначе не следовало и начинать. Пара воспоминаний о родителях, о Гарри... Да, и дальше мальчик сам себя начнет готовить, а Альбус проконтролирует... Сегодня самый подходящий для этого день.

Альбус шепнул пароль горгулье, и проход к светлой винтовой лестнице открылся.

— Вперед! — с трудом улыбнулся он.

ПИТЕР

Посреди кабинета Хвост стал Питером и нервно огляделся. Он не знал, насколько у него много времени, но, в любом случае, обратный отсчет уже пошел.

Он до сих пор не понял толком, каким именно образом Дамблдор чувствует, что в его кабинет проникли. Найти крысиную тропу, ведущую в башню, он смог довольно быстро... ну как быстро, за пару недель. Чуть больше времени ушло на то, чтобы аккуратно обойти сигнальные и защитные чары — именно обойти, снимать их было нельзя. Уж снятие чар в своей вотчине Дамблдор бы точно заметил моментально. Но, абсолютно неизменно, проникновение за проникновением приводили к тому, что директор быстро возвращался в кабинет, и Питер чуть успевал унести ноги — и это без всякого повреждения чар! Сработало бы у него подобное чутье, когда Питер находился в плену в Больничном крыле, и вся миссия закончилась бы, даже не начавшись.

Было заметно, что самих следов чужого присутствия при этом Дамблдор не замечал. Не срабатывала сигнализация, не активировалась защита. Скорее всего, это была просто магическая интуиция, свойственная сильному магу. И отключить, обойти уже ее не было никакой возможности.

Идею влезть в кабинет, когда Дамблдор будет где-нибудь в Министерстве, Питер тоже отбросил. Когда его не было в школе, он предельно накачивал защиту башни своей магией. Проникать в нее в такие моменты… Хозяин может быть и смог бы, но Питер бы точно сгорел на месте. Нет, лезть надо было тогда, когда Светлый Маг отходил ненадолго. На совещание, в Большой Зал, на Астрономическую Башню, просто прогуляться… Или провести отработку, как сейчас.

Питер аккуратно подошел к монументальному столу, минуя еще один защитный контур. Будучи человеком, он их не видел, но видел, когда был Хвостом, поэтому просто запоминал их местоположение. Портреты со стен щипели на него, но сделать ничего не могли. По их поводу он не переживал — эти кривые пародии на слепки души затыкал элементарный Обливиэйт, даже при том, что палочка, которую он выкрал в замке из чьей-то сумки, слушалась его отвратительно.

Он принюхался.

Одна вещь была не здесь. Очевидно, свою палочку Дамблдор взял с собой.

Вторая же лежала в нижнем ящике стола. Ее пропажу не должны были быстро обнаружить. На ящике даже дополнительной защиты не было — кому могла понадобиться эта мертвая, уничтоженная вещь?

Питер открыл ящик и достал искореженный дневник Тома Реддла. В дневнике билось сердце. Чуть слышно, с перебоями — но билось. Альбус Дамблдор посмотрел на этот дневник и убрал с глаз долой. Он не стал его проверять. Как, кстати, и Хозяин в свое время. Мертвый крестраж есть мертвый крестраж. Он подобен гнилому трупу. Ему, Дамблдору, как впрочем и Хозяину, была отвратительна эта вещь — и они не расслышали пульс за эманациями смерти.

Хозяин узнал правду чуть позже — и ужаснулся.

Теперь же Хозяину нужен был этот дневник — очень, очень сильно.

И тут... за дверью кабинета зашумела, загудела лестница, раздались голоса — и Хвост, выходя из ступора, машинально метнулся к спасительной норке, прижимая к сердцу крошечную сумочку с наложенными на нее чарами расширения и заветным дневником внутри. Взвыли сирены, и крыса, прихрамывая на обожженную задетой сигнализацией лапку, понеслась по тоннельчику, не обращая внимания на багровые блики позади.

Мерлин! Миссия была частично выполнена — а значит, провалена. Хозяин будет… Мерлин!

Хвост остановился и принюхался. Империус давил на мозг, вытесняя из его дальних уголков остатки личности умного и осторожного Питера.

Дело не в гневе Хозяина, нет. Дело в том, что Миссия, которая является ни много ни мало, Целью Жизни, провалена быть не может. Миссия должна быть выполнена! В максимально возможном объеме. Тем более теперь, когда он не смог скрытно уйти. Когда все ловушки захлопнутся. Нет, ужас последствий будет слишком велик!

Питер развернулся и побежал в другую сторону, своим крошечным тельцем ощущая нежное биение сердца в сумке.

АЛЬБУС

Винтовая лестница гудела, поднимая Альбуса и Невилла к директорскому кабинету, и предчувствия Альбуса внезапно переменились. Боль и страх ушли, а их место заняла какая-то странная хандра, словно некая беда уже случилась, а предотвратить её он так и не смог. Невилл рядом, на две ступеньки ниже, и молча смотрел то на директора, то на роскошную дверь сверху. Он явно порывался что-то сказать, но перебороть скромность и страх перед Альбусом не мог. На кого-то он был сейчас так похож… на кого? Это явно было ключевое! Мерлин побери!

Лестница остановилась. И тут внутри, в его голове, будто взорвался маленький снаряд — это были сирены охранного контура кабинета! Кто?...

— Так, — сказал Альбус, потирая лоб. Его голос дрожал, — Невилл, стой на месте. Пожалуйста.

Невилл застыл как соляной столп. Состояние Альбуса не переменилось. Сирены выли, но больше никто контура не касался.

— Хмм… Иди к двери. Но не открывай её. Хорошо… Стой!

Невилл остановился в двух шагах от двери. Ощущения те же.

— Хорошо… то есть плохо, конечно… Иди назад к лестнице, как будто хочешь спуститься вниз. Не очень быстро.

Невилл сглотнул, но беспрекословно повиновался.

«Из него бы вышел и хороший, и плохой Герой одновременно», — метнулась мысль в мозгу Альбуса — и пропала. Было не до этого. Руки директора подрагивали.

— Ладно, — наконец принял он решение, — вот здесь и жди. Палочку достань, держи наготове.

Невилл даже не спросил, что случилось, просто кивнул с серьёзным лицом и потянулся рукой в карман. Альбус натянуто улыбнулся мальчику и двинулся к дверям кабинета с бузинной палочкой наготове. Сигнализация молчала. Защитные линии кабинета более не были нарушены. Одно срабатывание могло было быть и ложным. Но предчувствия... Предчувствия и последние события заставили Альбуса резко рвануть дверь кабинета на себя, прижимаясь к косяку. И Питер Петтигрю, затаившийся за дверью, лишь чудом не попал под веер алых лучей, выпущенных из палочки директора. Он отпрыгнул, шипя и ругаясь, роняя сумочку с дневником, которую нервно сжимал в руке.

— Питер, — нахмурился Альбус.

— Директор Дамблдор, — нервно ухмыльнулся Питер, бегая взглядом по комнате.

— Ты и вправду под Империусом, Питер, — грустно покачал головой Альбус, — и Империус съел тебе все мозги. Полгода под подобными мощными чарами... Не милосердно к умственным способностям, знаешь ли. Что ищет здесь твой Хозяин? Информацию? Оружие? Он предлагал мне сотрудничество, а сам тихо пакостит за спиной твоими руками. Что за игры? Пусть сам придет и спросит.

— Авада Кедавра! — вдруг крикнул Питер, но Альбус легко ушел с линии огня.

— Инкарцеро!

Питер выставил невербальный щит — и просчитался. Лёгкое движение палочки Альбуса, и щит Мародера-предателя стал теми же самыми веревками, что и спеленали его крепко-накрепко, и Питер Петтигрю рухнул на пол. Альбус вздохнул, убирая палочку. Дуэль закончилась, не начавшись. Питер не мог быть ему соперником. Даже в теории.

— Невилл! — позвал он.

Тишина.

— Невилл!

Альбус вдруг понял, что ни дрожь в руках, ни страх в сердце никуда не делись. Питер брыкался в верёвках, глядя на него пустыми глазами. Безумные глаза, с мертвым, выжженным Империусом разумом. Страшное, страшное проклятие. Почти настолько же, как то, что зелёным лучом ушло ему за спину... Ушло в дверь?!

— Невилл! — Альбус шагнул в проем, уже крича.

Невилл Долгопупс лежал на площадке, уставившись в потолок. Смертельное проклятие не оставляло следов ни на ком, и на Невилле тоже не оставило. Он казался просто удивленным. Но стать вторым, кто выживет после Авады Кедавры, юноше было не суждено. При всех возлагаемых на него надеждах... Гарри Поттером мальчик не был.

Северус Снейп влетел в кабинет директора через две минуты после экстренного вызова. Он кинул взгляд на убитого горем Альбуса, на тело мальчика на столе, на связанного Петтигрю — и лицо его исказилось от злобы. Он выхватил палочку.

— Вот результат ваших манипуляций... Директор!

— Северус, — устало прошептал Альбус, — прошу...

Лицо Снейпа, казалось, было протравлено ненавистью.

— Авада Кедавра! — каркнул он, и Петтигрю осел на пол, перестав дергаться в верёвках.

— Надо было допросить его... — слабо попытался возразить Альбус.

— Нет! — крикнул Северус. — Нет, надо было сделать так, как сделал я, ещё в августе. Или на худой конец сдать этого выродка Боунс! А мы с вами, директор, жевали сопли и играли в шпионов, и вот к чему это привело! Вас переигрывают, директор, на вашем же поле, а страдают другие!

Он посмотрел на мальчика, лежащего на столе.

— Смертельным? Как же так вышло?

Альбус промолчал.

— И что надо было... этому?

Альбус шлёпнул на стол обгорелый дневник.

— И он хотел что-то ещё. Раз поджидал меня. И даже попытался убить.

— Убить? Но... А... Мертвый крестраж? — вытаращился Снейп. — Но зачем...

— Кажется, крестраж не мертвый, — покачал головой Альбус, — кажется, я начинаю понимать... Хотя нет, все равно ничего не понятно.

— Я-то точно ничего не понимаю, директор, — признался Снейп, наконец опуская палочку, — ничегошеньки.

— Происходит немыслимое, Северус, — сказал Альбус, — а это значит, пора принимать в ответ абсолютно немыслимые меры. Сейчас.

Он встал из-за стола, тяжело опираясь на него руками и избегая смотреть на Невилла.

— Вот что мы сделаем...

Они снова встретились уже глубоко за полночь, в закрытом ритуальном зале, в древних подвалах Хогвартса. Нервно поигрывал палочкой приглашенный тоже сюда Флитвик, и та, чувствуя напряжение хозяина, выдавала крошечные фейерверки искр, даже не смотря на мощнейшую магическую изоляцию зала. Снейпа потряхивало — все же грабить могилы ему пришлось в первый и, как он надеялся, в последний раз, да и смерть ученика он принял неожиданно близко к сердцу. Альбус же смотрел прямо и упрямо поджимал губы.

Тишина длилась довольно долго, и профессор заклинаний нарушил ее первым.

— Я не против экспериментов, Альбус, — сказал он наконец, — но это что-то уже слишком. За такое сажают в Азкабан, и надолго. Но обычно просто стараются не брать живьём.

Альбус задумался. Озарение, пришедшее к нему, стоило двух человеческих жизней только за этот вечер. В том числе и смерти его подопечного, который доверял ему и ждал от него защиты. Все действия, совершенные за полгода, выглядели теперь нагромождением ошибок. Очевидно, ошибка может быть допущена и сейчас… крайне дорогая ошибка. Но если он сейчас был прав… А теперь уже должен был быть!

— Вы правильно поняли мою идею, Филиус? — вздохнул он.

— Вы мне так и не ответили на мои вопросы, — кивнул полугоблин, — и я требую, чтобы вы ответили на них до того, как мы начнем. И на вопросы Северуса, если они у него будут.

— Ладно, — пожал плечами Альбус.

Он махнул палочкой, машинально попытавшись трансфигурировать из пыли на полу кресло, злобно оглянулся на ритуальный круг, покрывающий пол зала и остался стоять, скрестив руки на груди.

— Вы считаете, что в Тайной Комнате Поттер каким-то образом создал крестраж? — спросил спокойным тоном Флитвик. — Настоящий Поттер?

— Я… — Альбусу вдруг стало ещё тяжелее дышать, хотя казалось бы, куда уж тяжелее.

— Да или нет? — настаивал полугоблин. — Второкурсник? Создал? Это?

— Это могло произойти случайно, — вдруг сказал Северус, — ничего сложного в процессе создания крестражей по сути-то нет…

— Да неужели? — съязвил Флитвик. — Всего-то раскол души и стабилизация на предмет… Ну, если чисто с магической точки зрения рассуждать, ага...

— Я… Ему не надо было создавать крестраж, на самом деле, — сказал Альбус, наконец отдышавшись, и все обернулись к нему, — посмотрите на дневник наконец. Он не стабилизирован и на нем нет следов черной магии. Потому я и не проверил… Это не полноценный крестраж, это одержимость!

Флитвик задумался, а затем вдруг просиял. Его улыбка выглядела до ужаса неуместно.

— То есть процесса создания не было, он убил и умер? Интересно… Редкий случай, да. Тогда я сформулирую: Поттер уничтожил крестраж — сильный магический предмет. По какой-то причине погиб сам. Осколки его души…ммм…магической сущности попали в дневник. Дневник попал к вам, вы не увидели в нем живого крестража и положили в стол…вот это вы, Альбус, просчитались, конечно, да… В принципе — магический предмет, убийство и смерть — все необходимые детали… Уничтожение крестража считается за необходимое убийство?

— Я без понятия, — признался Альбус, — но почему нет? Он же живой, формально… Особенно если было желание убить…

— Это приближает нас к пониманию того, кто ходит по Хогвартсу в теле Поттера? — спросил Флитвик.

— Нет, — признался Альбус, — но этот кто-то пришел однозначно из Тайной Комнаты, и от этого мурашки по коже.

— Салазар Слизерин, — прищурился Флитвик, вроде бы и в шутку, а вроде бы и нет.

Альбус всерьез задумался, потом покачал головой:

— Я ничего не думаю. Я все еще считаю, что надо позволить ему, этому ложному Поттеру, быть ведущим. Нам стоит просто отвечать на его действия. Знание его личности…

— Ладно, — сказал Флитвик.

Альбус оглядел помещение. Пустой пыльный зал, ритуальный круг на полу. Тусклые факелы по углам. Тело на каменном столе. Разложенные рядом предметы: острый нож, пузырек с кровью Петтигрю, мешочек с прахом Джеймса Поттера. Рядом — огромный котел. Вместе с желчью в горле в душе поднялось острое ощущение нереальности, иллюзорности происходящего.

— Вопрос номер два, — сказал Флитвик, — этот ритуал предназначен для работы с крестражем. Я не знаю случаев, когда его осуществляли с одержимым предметом. Могут быть... Последствия.

Альбус заколебался.

— Директор?

— Я делал это в молодости, — наконец выдавил он из себя, — с одержимым предметом. Все получилось.

Северус уставился на Альбуса с широко открытыми глазами. Даже полугоблин казался удивленным.

— За пределы зала эта информация не выйдет, — твердо сказал Альбус.

Флитвик шумно сглотнул.

— Готов принести обет...

— Обеты не нужны, — Альбус устало потёр лоб, — от вас мне хватит простого обещания.

— Обещаю, — кивнул Флитвик. Он все ещё выглядел изумленным.

— Обещаю, — кивнул Северус. По его лицу было решительно непонятно, что у него на уме.

Альбус махнул им рукой и отвернулся, закатывая рукава. Лавина черных воспоминаний сбивала его с ног, а груз последних событий давил на плечи как небесный свод.

— Начнем? — спросил он.

— Последний вопрос, Альбус? Перед… началом, — Флитвик прокрутил палочку между пальцами, — кого вы отправили в свой схрон в теле того мальчика… Дадли, кажется? Или вам страшно ответить самому себе на этот вопрос?

Альбус скривился.

— Боюсь, что знаю. Но я надежно запечатал его память.

— С его согласия, между прочим, — заметил Флитвик, — и, что еще хуже, он наверняка предупредил Нотта. А с Северусом даже связаться не попытался, хмм?

Зельевар заскрежетал зубами. Альбус растерянно молчал.

Флитвик покачал головой.

— Альбус, пообещайте мне, что это последний ваш хитрый план. И, — по его лицу пробежала судорога, смесь отвращения и жадного любопытства, — и начнем тогда, господа черные маги.

ГАРРИ ПОТТЕР

Мрак рассеялся за секунду, превратив вечность тьмы во всепоглощающую вспышку света. Гарри зажмурился, ослепленный — он ждал этого веками, но не был к этому готов.

Когда-то давно он был в Другом Месте. Он толком не помнил, как это было, и что это было за странное Место. Казалось, там было и хорошо, и страшно, и тепло, и холодно. Там было не так, как Здесь. Там все было по-разному. Здесь же он парил в гармонии с самим собой. И все же что-то побуждало его вернуться. Как провернуть такое возвращение, он не знал, конечно, но вот, казалось, что-то начало меняться независимо от него.

Глаза Гарри раскрылись, и он, шатаясь, поднялся на ноги. Свет, казалось, шел отовсюду, сбивая с толку, но, оглядевшись, он понял, что место, где он находится, правильно называть понятием из его прошлой жизни — «вокзал».

Платформа тянулась вдаль в обе стороны, теряясь в сияющем тумане. По краям ее через каждые пару метров стояли деревянные лавочки. Сверху, справа, слева — ничего не было видно за туманом, только за резкими краями платформы угадывались очертания рельсов. Воздух был холодный, тяжелый и влажный — Гарри вдохнул его и закашлялся.

Когда-то слово «вокзал» много для него значило. Он куда-то ездил? Откуда-то приезжал? Он точно кого-то встречал на вокзале, и многие из этих людей были для него очень важны. Может, поэтому он очнулся именно на «вокзале»?

Что-то надо было делать — и он захромал вперед. Одни лавочки уходили в туман, на их место вставали другие. Но вскоре Гарри заметил кое-что необычное: на одной из лавочек сидел мальчик в длинной черной мантии. Он знал его — когда-то. Мальчика звали Невилл. Невилл тоже как-то был связан с людьми на «вокзале».

Мальчик тоже заметил Гарри — и улыбнулся.

— Привет, — сказал он, — не ожидал тебя тут увидеть. С тобой тоже что-то случилось?

— Невилл? — прохрипел Гарри, подходя ближе. Тот склонил голову набок, точно прислушиваясь к чему-то, что слышал только он.

— А, — произнес он наконец, — понимаю.

Его улыбка стала грустной.

— Тебя зовут назад, — прошептал он, — а меня — нет. Я не вернусь. Мне надо ждать поезда.

— Что…? — начал Гарри и снова закашлялся.

Невилл поджал губы, решив для себя что-то, и вскочил на ноги.

— Иди, Гарри. Тебя ждут. Ты нужен там. Не будем тратить времени. Ты еще многое должен сделать. Скажи… скажи им всем… — его рот искривился, губы задрожали, — нет, ничего не говори. Ты сам поймешь, что тебе делать. Уходи!

— Невилл, — глупо сказал Гарри, но тут что-то могучее и холодное дернуло его за шиворот, и вокзал взорвался, разлетевшись на искорки света и мелкие крошки тьмы.

— Навести... — донёсся ему вслед глухой голос, — скажи им... В Мунго...

НЕВИЛЛ

Гарри исчез, Невилл остался на перроне. Он вытер непрошенные слезы и отвернулся назад, к скамейке. На ней его уже ждали, и нынешний Невилл не был этим фактом удивлен. Хотя и вздрогнул — не мог не вздрогнуть.

— Как ты, Невилл? — ласково спросила Алиса Лонгботтом, сидевшая на скамье в лёгкой летней мантии. Ее длинные волосы развивались на несуществующем ветру.

Невилл моргнул. Еще несколько часов назад, увидев подобное, он бы рванул с места к маме или сошел бы с ума. Но да, теперь он был другим, он многое услышал и многое узнал. А потому просто опустился на скамейку рядом с ней.

— Я умер, — сказал он, — меня больше нет. Как я могу себя чувствовать? И что за внешний вид?

Алиса легонько пожала плечами.

— Почему же? Кстати, я думала, этот образ тебя успокоит. Я ошиблась?

Невилл скопировал ее жест. Какое-то время они посидели молча.

— Это все глупо и обидно, — сказал он, — и не должно было быть так.

— До этой фразы ты уже начал казаться мне взрослым, — заметила Алиса.

— Не знаю, на что ты рассчитывала, — сказал вдруг Невилл, — но мне не нравится, как ты выглядишь. Это жутко и цинично. Моей мамы здесь нет. Она жива. Я — нет. Надеюсь, Гарри... — его голос сорвался и он замолчал.

Алиса снова пожала плечами и превратилась в Луну Лавгуд лет на пять старше и в летних маггловских шортиках. Выглядела она довольно соблазнительно, но Невиллу было не до того.

— Я не человек. А таких, как ты, сотни и тысячи. Я прямо сейчас не только здесь, но и на сотнях иных вокзалов. Я встречаю и провожаю. Я не обязана быть человечной.

— И все равно мне неприятно, — резко сказал Невилл, — я жил — и умер. Сейчас мне про это лишний раз напомнили. Можно, мы уже пойдем, раз кто-то может вернуться, а я — нет?

— Если хотелось справедливости, — сказала уже-Луна, — нужно было играть в покер или создать крестраж, — она легкомысленно тряхнула головой, — одинаковой сложности задачи, знаешь ли. Что до твоего… отбытия на вокзал… Знаешь, по большому счету мне тебя жалко. У тебя был потенциал. Но на тебя слишком рано сделали ставку. Несчастный случай. Ни один человек с Той Стороны, ни одна из действующих сил, рада твоему уходу не будет. И кстати, твоему убийце сейчас куда хуже, чем тебе.

— Вряд ли меня это сильно радует, — пробурчал Невилл, — я ведь даже, получается, не могу спросить: «За что?»

— Ну, это следствие того, что несколько моих посланников сразу пошли вразнос, — Полумна встала со скамейки, поправляя прическу, — редкий, но не уникальный случай. И за это я готова предложить тебе небольшую компенсацию.

— ??? — вопросительно взглянул на нее Невилл.

Она криво, нечеловечески ухмыльнулась.

— Идем, поезд ждет.

И в тумане будто по сигналу раздался стук колес.

ГЕРМИОНА

Вечерело. Очередная сентябрьская среда шла к закату. Через три дня равноденствие. Через два дня отработка у Снейпа. Где-то там сейчас Невилл занимается с профессором Дамблдором зельеварением. Где-то там в остывшей гостиной чем-то занимаются Гарри и прочие гриффиндорцы. Где-то там, далеко, покинувшие на той неделе школу Уизли проводят ритуалы, заключают контракты — возвращают статус Рода. Где-то ее родители выполняют секретное задание директора. Ходит Малфой, крадется Петтигрю… Гермиона может просто почитать книжку в библиотеке. Тик-так…

Она осознанно пошла сюда. Она изолировалась. Она читала книгу Гойла подальше от любимого кресла. Гермиона изменилась за лето. Тик-так, тик-так…

Книга была очень интересной. До этого она, конечно, читала «Историю Хогвартса» — в одной-двух версиях. Была версия современная, выхолощенная, с пометками и учеными комментариями, с предисловиями Альбуса Дамблдора и Корнелиуса Фаджа. Рекомендованный для учащихся вариант. Была версия середины века, условно-гриффиндорская, с древними легендами о Слизерине, пересказанными неодобрительным тоном, с древними легендами о Гриффиндоре, рыцаре без страха и упрёка.

Эта же версия, достаточно старая даже на фоне здешних каменных стен, отличалась хотя бы тем, что в ней основная роль в основании замка отводилась Пенелопе Пуффендуй.

«…и леди Пуффендуй, основала школу в горной Шотландии, дабы охранить своих чад и воспитать их, и обучить Высокому Искусству, и дала тем пример прочим, благородным как она».

Текст, который был абсолютно нехарактерным для магического сообщества даже в страшно распущенном и толерантном двадцатом веке, строил повествование вокруг женского образа прекрасной и заботливой леди Пенелопы, окруженной завистниками, и пропагандировал идеи самопожертвования и альтруизма. Скорее всего, любой историк магии отдал бы свою палочку в обмен на такой том, но вот в правдивости изложенной версии закрадывались сомнения… Хотя, перелистывая каждую следующую хрупкую тяжелую страницу, Гермиона задумывалась: а что, если это и есть правда, а ее всю жизнь учили лжи? И ещё: какую цель преследовал Гойл, даря подобное?

— Интересно? — спросил кто-то.

Гермиона подняла голову. Как неожиданно. Вот он, Гойл.

— Весьма, — немного помявшись, — сказала она, — интересный… взгляд.

— Можно было бы сказать, что свежий, — кивнул Гойл, — если бы не дата издания.

Он стоял, кривя лицо и теребя манжеты мантии, и она даже не сразу поняла, что он, должно быть, шутит.

— Ага, — сказала она, и повисло неловкое молчание.

Гермиона пробежала глазами еще пару строк и захлопнула книгу, ощущая на себе тяжёлый взгляд. Гойл стоял над ней все так же — неловкая пожарная каланча с руками гориллы. Может, спросить про цель такого ценного подарка?..

— Тебя Малфой подослал? — вздохнув, спросила она.

Он, казалось бы, задумался над вопросом…. Стоп…задумался?!

— Понятно, — кивнула она, вставая, — можешь не отвечать.

И прошествовала мимо него, высоко подняв нос, с томиком под мышкой.

Гойл постоял, посмотрел ей вслед, опустился на еще теплое кресло и произнес вслух очень грубое и нелицеприятное матерное слово. К счастью, этого Гермиона уже не услышала.

А Гермиона была уже на другом конце коридора, когда поняла что-то такое, что от этого понимания ойкнула и чуть не выронила книгу. Из слов Гойла вполне ясно следовало... что он ее на самом деле пытался читать!

АЛЬБУС

Огневиски был для Альбуса слишком горьким, слишком сладким, слишком острым — одним словом, слишком. Но сейчас веселые темные, почти черные огоньки на дне бокала напоминали ему развевающиеся волосы Алисы Лонгботтом в тот день, когда она впервые переступила порог Хогвартса.

— Прости, Алиса, — сказал он тихонько, а потом поднял взгляд и посмотрел на трёх волшебников, сидящих перед ним.

— Невилл Лонгботтом не получит похорон, — произнес он, вставая на ноги, — никто его оплакивать не будет. Для всех он будет жить, учиться и радоваться жизни. Только мы будем знать, что с ним произошло. Его погубили моя ошибка и чудовищное стечение обстоятельств. Он бы не смог стать великим волшебником, но хорошим бы стал наверняка. За Невилла Лонгботтома!

Филеас Флитвик пригубил золотистый напиток. Северус Снейп сделал глоток. Аластор Грюм выпил стакан залпом и швырнул его в камин. Альбус глотнул отвратительное пойло — и закашлялся.

— Работаем, — сказал он, садясь, — у нас много дел и много проблем. Больше, чем когда-либо за добрый десяток лет. Заседание руководства Ордена Феникса объявляется открытым.

Он взмахнул палочкой, и возле его стола в воздухе растянулось белое полотно со сложными схемами вариантов и задач.

Ночь продолжалась.