Безликий Часовщик (гет)

снег…

всюду снег…

меня никто не сможет найти здесь!

Пепельный снег…

Деара открыла глаза. Сегодня она не стала завешивать балдахин, и луна, просачиваясь сквозь воды Черного озера, тускло освещала её постель.

Как это интересно сюда вода не просачивается? Все же, они великие существа, хоть и странные.

Девушке захотелось посмотреть на звезды. Она, скучала по ним. Вечерами, после поздних тренировок с наставником, они останавливались перед выходом из стадиона и смотрели на «звездопад». На самом деле это были корабли, что отправлялись в рейды, они это делали постоянно, на протяжении суток, но по ночам это было зрелищно. В этот вечер Деара задумалась о том, действительно ли ее наставник погиб? Ее не отпускала мысль о том, что он мог быть все еще жив, но попал в беду и никто не может ему помочь. Она не решалась задавать подобных вопросов Генералу. Они больше не разговаривали о Вильене. Киборгу отчего то тоже было тяжело вспоминать о нем. Она чувствовала это, потому что теперь и с киборгом они стали ментально связаны.

Девушке снился один и тот же сон. Снежная пелена, по которой идут двое. Высокий юноша и маленькая девочка с игрушечным жирафом. Его звали Тото. Откуда она знала это? Просто знала и все. Юноша был ее братом. Откуда-то она знала и это. О родителях воспоминаний у нее не было. Ее воспитывали в кадетском корпусе, как и всех остальных часовщиков. Во время обучения в кадетской школе, детей ограничивали в общении с родителями, затем передавали наставнику. Отношения родителей и детей не сказать что были тёплыми, скорее после окончания школы, дети становились их основными конкурентами.

Она никогда не задавалась вопросом о своей семье. Почему? Почему ее это не интересовало до тех самых пор, пока она не оказалась на Земле? Возможно, что они погибли на задании, но в таком случае кадету или ребенку объясняют, что случилось. Оставалось два варианта: либо их изгнали, либо ее подкинули. Но у нее есть линии часовщиков. Она часовщик. Не может не быть им. Значит, их изгнали.

Такое случалось уже. Однажды.

Это давняя сказка о том, как когда-то давно, в новорожденные времена, у часовщиков был один Правитель — монарх Айтор. Его династия в последствии так и стала называться. Айторы правили долгие множества лет, передавая свое наследство из поколения в поколение. Центром мира часовщиков была эта династия. В их жилах туда особая кровь, что обогащала, насыщала и оберегала планету. Внешне они ничем не отличались от обычных часовщиков. Они не были огромными или сверхнеуязвимыми. Они не выряжались в странные наряды, которые иногда носят какие-нибудь жалкие повелители, пытаясь выделится на фоне своих подданных. Они не вели себя высокомерно, не транжирили деньги казны, делали все в первую очередь для своего народа. Единственным отличительным знаком были зеленые глаза в то время как остальные часовщики имели синие. Зеленые глаза — глаза Айтор.

Это была долгая война. Война с гоблинами. Погибли многие часовщики, но гоблины не сдавались, захватив в плен с десяток бойцов. Айторы могли сами выйти в бой, но отказались. Было решено бросить бомбу. В тылу врага погибли многие часовщики. Объявили недельный траур. Вскоре образовалось движение, которое подняло бунт на планете. Началась вакханалия и династия была свергнута, а затем изгнана. Так образовалось Правительство. Так образовались Верховные, которые теперь стали править планетой.

Деара усмехнулась. Старая байка, которую рассказывают всем новобранцам шутки ради. И не могло быть у нее брата. Часовщикам не положено иметь больше одного ребенка — это закон. Тут она подумала о том, что могла ли она самостоятельно стереть воспоминания о своих родных? Она так же слышала о такой практике, но практика была лишь для тех, кто находился в действительно опасных точках Вселенной и чтобы не помнить обо всех кошмарах, произошедших с ними, часовщики зачастую соглашались стереть им небольшой отрезок памяти.

Незаметно для себя, Деара встала и подошла к окну.

Холодное и повсюду вода. Почему мы под водой? Неужели нельзя было найти более подходящего места?

Вода…

Младенец плывет по воде.

Зеленые глаза превратились в пелену.

Младенец ослеп.

Затем глаза взорвались синим.

Деара одернула руку от стекла и громко выдохнула.

— Деара? — послышалось откуда-то, — Что ты там делаешь?

Нарцисса пыталась сфокусировать на ней свой взгляд. Она приподнялась с постели и сидела у изголовья кровати. Её длинные локоны рассыпались по плечам. Она была так мила и невинна.

— Ничего, — испуганно прошептала девушка.

— Тебе страшно?

— Нет, — нахмурилась Деара, — с чего бы?

— Ты далеко от дома. Это нормально, что ты переживаешь.

— Я не переживаю, — отрезала девушка.

Нарцисса потянулась к палочке, чтобы зажечь свет.

— Не нужно, — резко произнесла Деара, — Кейт проснется.

— Хорошо, — шепотом ответила ведьма, — тогда ложись спать.

— Я не хочу спать, — и спустя пару секунд добавила, — выйду в гостиную. Спи. Все нормально.

Нарцисса понимающе посмотрела на девушку. Деаре не нужен был свет, чтобы прочувствовать ее сочувствующий взгляд. Раздражает! Она не понимает ничего!

Что это? Я злюсь на Цисси?

Девушка накинула шелковый халат с эмблемой Слизерина и как можно скорее покинула комнату. В коридоре она уже сбавила шаг и медленно спускалась по винтовой лестнице в холодную гостиную. Луна величественно сияла на черном небе, отражаясь в озере. Девушка мысленно поднялась на самую высокую башню, с которой открывался сказочный пейзаж. Всюду поля, а дальше холмы, а за ними горы. Для Хогвартса нашли самое лучшее место в мире.

Она остановилась на последней ступеньке. Из гостиной раздавались приглушенные звуки. Чарующие звуки, которые издавало что-то. Деара вслушивалась в мелодию. Никогда такой не слышала. Она вообще мало что представляла о музыке. Часовщиков не учат музыке. Часовщикам не положено о ней знать. Некоторым Часовщикам доводилось исполнять задания, связанные с ней, но эти задания за всю историю существования мира, можно перечесть по пальцам.

Медленно и романтично, она словно плыла, рассекая воздух и нежно прикасаясь к ушам девушки, пронизывала грудную клетку, замирая в сердце. Она выглянула из-за угла и увидела Люциуса Малфоя, сидящего за той большой черной штукой, что издавала эти дивные мелодии. Этот легкий мотив. Малфой перестал играть, когда девушка неосторожно задела столик, проходя мимо. Он обернулся, а Деара почувствовала себя пойманным маленьким зверьком, который учился охотиться и был максимально шумным и заметным для своей жертвы.

Он пристально осмотрел девушку и остановил свой взгляд на её босых ногах. Ничего не говоря, он подошел к ней, поднял на руки и опустил в кресло, стоящее у этой большой штуки.

— Тебе принести плед?

Она помотала головой. Девушка была в замешательстве от действий со стороны Люциуса и не до конца поняла его мотивов. На руках её несли всего один раз и то, только потому что часовщик, что сломал ей ногу, сделал это далеко от лечебницы и в том месте, куда не смогла бы приземлиться спасательная бригада, а самоисцеляться она еще не умела.

— Ты хочешь простудиться? — спросил юноша.

— Не хочу, — вскинув бровью, ответила девушка.

— Тогда почему ты спустилась босиком? — он взял плед с соседнего кресла и укрыл её.

Почему Люциус так относится к ней? Недавно он угрожал ей, затем вступился за нее на поле, а сейчас укрывал ее пледом, хотя должен был находиться в Больничном крыле. Стоп! Он же должен сейчас находиться в Больничном крыле!

— Тебя уже выписали? Как ты?

— Все хорошо.

Он даже улыбнулся по странному. Они что-то задумали и хотят убить ее!

— Мне не нужно разрешения от мадам Помфри, чтобы выписаться из лазарета. Это гриффиндорцы устраивают там показные страдания.

— Зачем же ты так покалечился?

Люциус пожал плечами, заботливо укутывая ее ноги в плед. Его лицо было болезненно бледным. Он все еще не был до конца излечен.

— Ты одна из наших, — он сел в кресло напротив, — Мы всегда горой за детей Салазара. А вот ночью нужно спать. Почему ты не спишь?

— Мне приснился дурной сон, — медленно произнесла она.

— Что тебе приснилось? — допытывал он, наливая в бокал девушки теплой воды.

— Мой брат…

…но у меня нет брата…

— … я бежала за ним по мокрому снегу босиком. Кричала ему, а он не останавливался. И еще у меня в руках был игрушечный жираф по кличке Тото.

Деара вдруг поймала на себе пристальный взгляд юноши.

— Ты считаешь меня глупой? — резко спросила она.

Но Малфой не считал её глупой. Казалось, он совершенно серьезно погрузился в ее проблему. Он помотал головой и откинулся на спинку кресла.

— Почему ты бежала за ним?

— Не знаю, — пожала плечами девушка, — он куда-то уходил, а потом меня ослепил яркий свет, и я проснулась.

Деара задумалась, пытаясь вспомнить еще какие-нибудь подробности.

— А какого цвета был свет? — спросил Малфой.

— Белоснежный… с зеленым оттенком.

Люциус вздохнул.

— Деара, ты просто скучаешь по дому, — он поднялся с кресла, в котором сидел и снова вернулся к этой громадной штуке посреди гостиной, — Это нормально, что тебе снятся странные сны.

— Нарцисса сказала тоже самое, — отмахнулась девушка.

— Цисси не спит? — удивленно спросил Малфой.

— Я случайно разбудила ее, но сейчас, скорее всего, спит.

Малфой начал играть.

— Это Шопен, — он наигрывал какую-то легкую мелодию, — маггл, а написал столько прекрасной музыки. Стыдно за наших музыкантов.

Девушка молчала. Музыка, которую исполнял Люциус, была поистине прекрасной.

— Этот рояль привез сюда еще мой прадед, — вдруг заговорил он, продолжая играть, — У нас в семье принято играть. Ты умеешь?

Деара заворожено смотрела, как пальцы Люциуса бегают по инструменту. Со стороны кажется, что нет ничего проще, чем сделать то, что делал он, но на практике она понимала, что за виртуозностью его игры кроется долгий и кропотливый труд.

— Через кактусы к звездам, Деара! — легкая усмешка Вильена над попытками девушки залезть на скалу без страховки.

— Я больше не могу…

— Тогда прыгай вниз и пусть твое тело разобьется о скалы!

Она потянулась вперед, стиснув зубы.

— Хочешь быть сильной? — закричал наставник, свободно стоя на раскачивающейся ветке, корни которой уходили в скалу.

— Так точно! — закричала Митчелл.

— Хочешь вырасти и повидать миры, о которых ты и представить не можешь? — словно безумец продолжал кричать юноша.

— Так точно! — задыхаясь, прорычала девушка.

— Тогда вперед! К Звездам!

— …так точно!

— Правда? — удивился Малфой, — я не часто встречаю волшебников, обладающих этим навыком. Сыграешь мне?

— Что? — спохватилась она, — нет, я не умею играть. Прости…

— Тогда я продолжу, а ты можешь насладиться. Идет?

Деара кивнула головой и уселась удобнее в кресле, натянув плед до подбородка. А Люциус все играл. Играл так красиво, что душа поднималась выше потолка и соприкасалась со звездами. Становилось спокойно и тепло. Все тревоги покидали её. В голове после адского сумбура воцарилась идиллия.

Девушка, окрыленная музыкой, засыпала в гостиной.

Наступило утро и, открыв глаза, она с удивлением обнаружила себя в своей постели. Балдахин был спущен, и солнце никак не могло проникнуть в её покои. В голове витала таинственная атмосфера ночного тумана и затерявшееся помутнением сознание.

— Привет.

Сириус подошел к Деаре перед трансфигурацией. Девушка стояла вместе с Нарциссой и повторяла домашнее задание от Минервы Макгонагалл. Она обернулась к нему и, слегка прищурив глаза, поздоровалась.

— Как твоя рука?

— Как ты посмел, Сириус? — злобно зашипела на него Нарцисса, — ударил Деару! Я считала, что ты выше этого.

Юноша не ответил. Он посмотрел на Деару, которая не торопилась с ответом.

— Ты не против погулять со мной и с Джеймсом в Хогсмиде на следующей неделе?

— Против.

— Ты до сих пор злишься на меня?

— Сириус, ты совсем обезумел?! — снова прошипел Цисси.

— Поправка, Нарцисса, он совсем охренел! — встряла Деара.

— Слушай, на поле случается разное. Ты же сама капитан команды в Штатах, должна понимать что к чему.

— Скажи ему что б шел нахуй и больше не приближался к тебе! — возопил Генерал.

— Я не хочу с тобой общаться, Сириус, — пожала плечами девушка, — ни под каким предлогом.

— Ты же приехала для установления международных связей и должна быть объективной.

— Я объективно не хочу иметь никакого дела с человеком, который замахивается на девушек битами и мячами.

Сириус подавил желание послать ее и всех стоящих неподалеку на хуй, да так что всем предкам бы аукнулось. Он молча развернулся и отошел к Джеймсу.

— Брось, Деара, игра — это игра, — воскликнул Джеймс, — мы не имеем ничего против конкретно тебя, только против твоего факультета.

— Как только вы перестанете валять дурака и поймете, что вы все одинаковые, так скоро я начну предпринимать попытки вывести кого-то из вас на уровень выше. Научитесь смотреть в будущее, а не перед своим носом.

— Злая ты, — хмыкнул Джейс и повернулся к своей свите.

— Это шаг назад, Митчелл.

Прошло несколько дней с той игры. Девушка продолжала общаться со студентами, некоторые из которых из кожи вон лезли, чтобы понравиться ей, всячески демонстрируя свои таланты к тому или иному предмету. Ей это изрядно надоело и она попросила Лили прогуляться с ней в Хогвартс на выходные. Генерал позаботился об ответе на запрос, посланным Горацием в Министерство и теперь у девушки было разрешение на посещение деревни.

— Только со мной увязался Джеймс, — осторожно произнесла Лили. — По-началу, правда, Люпин попросил сходить с ним в один закуток. Ему понравилась одна девушка и он хотел преподнести ей подарок, но какой не знает. Ну, а затем и Джеймс увязался и…

— И Сириус, и Хвост, — закончила Деара.

Лили смущенно улыбнулась.

— Ничего, — отмахнулась Деара, — главное, следи за тем, чтобы мы с ним не подрались.

Лили улыбнулась. Они направились в свои гостиные, чтобы переодеться и договорились встретиться в холле. Деара быстро спустилась по винтовым лестницам в подземелье. Комната была пуста. Видимо, Нарцисса снова пропадает с Люциусом где-то, а Корнелию — третью девочку, проживающую вместе с ними — и вовсе никогда не встретишь в комнате до отбоя. Митчелл переоделась в новый термокостюм, проверила свой арбалет на запястье, проверила револьвер за поясом. Она не знала, что могло ждать их в Хогсмиде. Ей хотелось взять с собой еще и лук со стрелами, но скрывать их в постоянной движимой иллюзии. ⁽¹⁾

Она посмотрела в зеркало, висевшее у двери. Ее глаза сверкнули зеленым. Девушка моргнула и присмотрелась. Но глаза снова были синими. Тут она заметила, что треугольник у ее глаза — у часовщиков, при их обычном виде, были три синие полосы под глазами, которые всегда сияли, но у девушки был небольшой треугольник у края левого глаза, на который она старалась не обращать внимания, но у остальных ее сородичей такого не наблюдала, — стал тоже почему-то проступать ярким зеленым цветом. Она похлопала глазами и все снова исчезло.

Я схожу с ума? Об этом меня пытался предупредить инструктор?

В гостиной ее нагнал Рабастан и оповестил о том, что она приглашена на собрание Слизнорта и так же предложил ей пойти вместе.

— Не как пара, если что, — заверил ее юноша, а затем покраснел и затараторил, — я не к тому, что ты мне не интересна. Ты интересна, но как друг. Но ты очень красивая. Просто ты такая недоступная, вернее…

— Я поняла, Рабас, — улыбнулась девушка.

— В общем, пойдешь ли ты со мной?

— Конечно, — нахмурилась Деара, — с кем же, если не с тобой?

Они распрощались и девушка вышла из гостиной. Лили и Римус ждали девушку у больших дверей. Митчелл свободно выдохнула, не приметив поблизости Поттера и Блэка. В конце концов, ей можно было сблизиться и с один объектом для создания Ореола. Девушке не нравились эти бандиты, которые прикрывались ликом целомудрия, нанося многим непоправимый психологический ущерб. Она даже примерно отсчитала времени, сколько ей понадобиться, чтобы ее задание было выполнено и она бы вернулась на свою планету, получив хорошее повышение по карьерной лестнице. Она станет легендой, превзойдя своего наставника.

Друзья пошли по тропинке, ведущей в Хогсмид. Попутно они болтали о разных вещах, таких как чем отличается учеба в Ильверморни от Хогвартса, какие заклинания они проходят, какие соревнования устраивают между факультетами, да и вообще об обычной подростковой жизни. Наконец, они дошли до деревни. Деара не могла поверить своим глазам. Перед ней открылся удивительный городок, где каменные дома были украшены кованными решетками, а окна — цветными стеклами. По улицам бродили магические существа и вели вполне себе адекватные беседы с обычными волшебниками. Она уловила тысячи различных запахов сладостей и всевозможных зелий. Деревня была просто пропитана волшебством. Сам Хогвартс не показался ей таким безумным, как это место. Она еле сдерживала свое удивление при виде всевозможных и невозможных вещей на прилавках.

— Нам нужно в «Сладкое королевство», — отозвался Люпин.

— Ты уверен, что хочешь купить ей сладости?

— Уверен, — кивнул юноша, — она любит розовый кокосовый лед.

— И это все, что ты хочешь подарить ей?

— Конечно нет! За кого ты меня принимаешь? За Джеймса? — оскорбился Римус и зашагал в сторону магазина.

Лили и Деара рассмеялись и пошли следом. Вдруг Деара краем глаза заметила странное движение в переулке. Она сунула руку за пояс и зажала рукоять револьвера. Никто на нее не должен был здесь напасть. Никто. Ее задание связано лишь со школьными и подростковыми проблемами. Подростками, которым не грозила реальная опасность, а лишь юношеские переживания и любовные страдания, приумноженными экзаменами и выбором профессий.

Деара выбросила минутное напряжение из головы и вошла следом за Лили в Сладкое королевство. Они провели там около часа. Девушка не могла остановиться, пробуя все новые и новые сладости. В конечном счете у нее разболелся живот и друзья вывели ее из магазина. Римус оставил их наедине, а сам отправился в книжный магазин. Эванс была обеспокоена состоянием Деары, но та, в свою очередь пыталась убедить подругу, что все хорошо. Они сели на скамейку. Перед девушкой раскрылся удивительно красивый и успокаивающий вид на реку. Вода, плавно текущая в реке, создавала мягкие волны, которые словно ласкали берега. Оттенки — от темно-синего до зеленого и серебристого, переливались под лучами солнца. Этот вид наполнял ее умиротворением и спокойствием, создавая ощущение, что время замерло.

Но, словно острием ножа, Деару пронзило чувство, что за ней следят. Мурашки побежали к макушке ее головы, тело напряглось и она резко вскочила, чем напугала Лили.

— Что такое? Тебе нужно в туалет? — обеспокоено спросила гриффиндорка.

— А? Что? — сфокусировала на ней свой взгляд девушка, — Нет. Все в порядке. Предлагаю пойти в замок.

Что-то подсказывало ей, что им нужно торопиться. Она не часто, даже во время тренировок, чувствовала такое напряжение. Им нужно было уходить. Деара схватила ее за руку и потащила к Хогвартсу. Лили не сопротивлялась, потому что думала, что девушке действительно необходимо было сходить в дамскую комнату и чем скорее, тем лучше.

Они миновали деревню и вышли на дорогу.

— А что у вас с Джеймсом? — спросила Деара, продолжая осматривать местность.

— Ничего, — склонила голову Эванс, — он постоянно третирует меня и все окружающих.

— Я считаю, что вы подходите друг другу, — выпалила Митчелл.

— Считаешь? — сморщилась девушка.

— Вы, словно дополняете друг друга. Он хулиган и раздолбай, ты умница и отличница. Инь и ян. Все дела.

- Ахуенно ты их сближаешь, — цокнул Генерал.

— Нет уж, — усмехнулась Лили, — Поттер идиот. Нет, не идиот, конечно, он очень харизматичный, смелый, открытый и очень привлекательный, но мы совершенно не подходим друг другу. Я вообще не понимаю его эту манию к моей персоне. Он постоянно носится с разными студентками, то с одной, то с другой, при чем демонстративно. Однажды, он даже чуть не выпил любовного зелья от одной мадам из Пуффендуя.

Деара сжала руку Лили сильнее, чтобы та от нее не отставала.

— Это он так к себе внимание привлекает. На самом деле вы стали бы идеальной парой Хогвартса.

— У нас уже есть идеальная пара в Хогвартсе. Это Люциус и Нарцисса. Они действительно такие или только на публике?

Деара усмехнулась.

— Действительно. Я никогда не видела, чтобы парень так заботился о своей девушке.

— На них приятно смотреть. Она такая беззащитная, а он — рыцарь. Вот и я так хочу.

— Ты просто не даешь ему шанса!

— Я просто не беззащитная.

— О, — протянула Деара, — думаю, что Цисси совсем не та, кем кажется.

Девушки улыбнулись. Хоть Лили и была с Гриффиндора, но к Нарциссе у нее никогда не было никаких претензий. Они часто общались во время смежных уроков и не считали друг друга врагами.

— А в каком городе ты живешь?

— В Нью-Йорке, — горделиво произнесла Деара, зная как американские жители Земли любят хвалится этим городом, — На Манхэттене. Наш семейный бизнес начинается там и разносится по всем Штатам. Одна из тех знаменитых башен принадлежит нам.

— Хотелось бы мне там побывать, — мечтательно вздохнула Лили.

— И есть такая возможность, — серьезно посмотрела на подругу слизеринка, — я постепенно собираю свою команду, которая в будущем будет что-то вроде Совета Конфедерации. Мы будем на мировом уровне решать проблемы со всеми вытекающими.

— Ого, — потрясено произнесла Лили, — У тебя такие планы на будущее. Я вот думаю только о том, как бы этот год закончить на все Превосходно.

— Ну, это потому что у тебя много друзей, с которыми ты хорошо общаешься и которым постоянно помогаешь по разным вопросам. Ты очень социальна и у тебя полно земных забот. У меня нет друзей, только партнеры. Скажи мне, хотелось бы тебе пройти дальше, заглянув за кулисы?

— Дальше?

— Да, — Деара посмотрела прямо в глаза Лили, — хотела бы ты увидеть другие страны, города, подземные и подводные миры, которые скрывают от маглов?

— Конечно, — девушка похлопала глазами.

— Тогда после окончания школы я жду от тебя весточки и ты войдешь в мою компанию.

Лили улыбнулась, но промолчала. Деара играла свою роль превосходно. Она погружалась в свою героиню с головой и немыслимо перебегала от одной истории к другой, вытворяя божественные пируэты лжи и хитросплетений, обманом призывая Лили к жалости по отношению к Деаре и сочувствию. Лили раскрывала свое сердце перед Деарой. В скором времени могли начинаться подготовки к созданию Ореола.

Они благополучно миновали дорогу до Хогвартса, а затем разошлись. Деара вошла в гостиную. Никого еще не было в замке. Скорее всего все гуляли в деревне. Сделав пару шагов к лестнице, она остановилась и обратила внимание на рояль. Рояль продолжал стоять в гостиной и Люциус все чаще садился за него, чтобы порадовать Деару. Он играл Баха, Шопена, Рахманинова и многих других величайших композиторов. Девушка была в восторге. Она наблюдала за игрой Люциуса, словно под гипнозом. Как-то раз к ним присоединилась Нарцисса. Она начала петь, а Люциус подхватил. В песне не было слов, но она в них и не нуждалась. Мелодия и подача Нарциссы завораживали Деару до глубины души и слезы снова накатили на глаза. Она тут же их стерла и слегка разозлилась, что ее эмоциональное состояние подвергается такому крушению.

Она смотрела на черно белые клавиши рояля и постепенно дебри ее мыслей привели к Сириусу Блэку. Что если он ее любовь? Если это судьба? Могла бы она остаться с ним или забрать с собой?

* * *

— Ну, как твоя вылазка? — поинтересовался Джеймс, не оборачиваясь к двери.

Он сидел за столом и писал очередное сочинение от профессора Флитвика. Заслышав, что дверь отворилась, ему не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что пришел Сириус. Он всегда мог различить его шаги в коридоре.

— Нормально, — отмахнулся Сириус, — ничего подозрительного, кроме того, что в какой-то момент она сама стала подозрительно озираться по сторонам. Видимо, у нее есть какой-то дар или она просто натренирована.

— А вот зачем, скажи на милость, ты вообще поплелся за ней следить? — Джеймс обернулся.

— Не знаю, — Блэк пожал плечами, — почему она на карте так криво отображается?

— Какая разница? Тебе ли не похер? — в сердцах воскликнул Джеймс и тут же сощурился, — Или ты влюбился?

Сириус застыл, удивленно посмотрев на друга. Тот расширил и без того большие глаза.

— Что?! Ты серьезно? Блэк влюбл…

Рот Джеймса был тут же заткнут рукой Сириуса. Они начали толкаться, затем драться в мальчишеской манере, и, наконец, успокоившись, бросились на постель, перевести дух.

— Ты что серьезно? — снова спросил Джеймс.

— Я не знаю, — Сириус снова пожал плечами, — у меня сейчас столько всего происходит, что я не хотел бы обижать Деару, принимая ее за спасательный круг. Все эти отношения с родными, побег из дома, ПСы, к которым примкнул мой брат. Все это давит на меня и мне кажется, что она привлекла меня чем-то только на этой почве.

— Расслабься, друг! Просто плыви по течению. Она все равно здесь ненадолго. А если это что-то серьезное, то тебе определенно повезло с партнером.

— Она, наверное, уже с Родольфусом или Рабастаном замутила.

— Да не, — отмахнулся Джеймс, — Родольфус с Беллой мутят, а Рабастан по мозгам еще не вырос.

— Родольфус и Белла? — поморщился Блэк.

— Да, — Джеймс встал и пошел к письменному столу, — застукал их как-то за прогулкой ночью.

Сириус хмыкнул. Ему стало казаться, что вся жизнь проходит мимо него. Белла с Роди, Люциус с Цисси, Регулусу тоже найдут достойную девушку, Андромеда исчезла и Сириус не знал, увидит ли он ее снова. Он не побывает ни на оной свадьбе своих сестер и братьев. Никогда не сможет понянчиться с их детьми, не сможет вернуться в поместье ни Малфоев, ни Лестрейнджей, где часто в детстве проводил летние месяца, когда дома было до ужаса невыносимо находиться. Все это глупо и жестоко! Не должно быть так. В замен на всех родственников он получил Джеймса, Римуса и Питера. Казалось бы, что он получил новую семью и должен быть доволен и счастлив, но воспоминания о прошлом не оставляли его. Его сердце ныло, а разум туманился.

До того самого момента, пока в его жизнь не вошла Митчелл. Обратив на нее свой взор, он стал забывать о существующих гранях, различиях между сословиями, чистоте и прочей ерундой, которая отдаляла его от своей семьи, от всех друзей, с которыми он был знаком в прошлом и друзьями нынешними и настоящими. Она вызывала в его душе покой, когда находилась рядом или мимолетно встречалась с ним взглядом. Когда заговорила с ним впервые и когда впервые разозлилась. Раньше не было такого. Всегда была страсть, когда он знакомился с девчонками, когда они гуляли с ним, когда он целовал их под луной. Его словно оглушало. Ничего не существовало в те моменты. Но здесь все по другому. Он существует рядом с ней. Она наполняет его и насыщает. Он слышал ее голос, чувствовал запах и видел… ее зелёные глаза.

Он заметил, что они зеленые, когда следил за ней в Хогсмиде. Сириус решил, что она метаморф, потому может менять цвет глаз по настроению. Но это было не самым главным его открытием в тот день. Что-то еще заставило его так же быстро, как и Деара ретироваться из леса. Что-то, что находилось там. Что-то не из их мира. Что-то из мира мертвых. По его коже до сих пор бегали мурашки. Джеймсу он решил ничего не рассказывать, по крайней мере пока, если не найдет каких-либо доказательств. Искать их он не хотел. Он впервые был напуган.

1) Часовщики могут создавать любые иллюзии. Уровень Деары позволяет создавать ей их, но кратковременные, минутные или десятиминутные. Держать иллюзию в течении нескольких часов она не способна.

Вернуться к тексту