Недоверие (джен)

Несколько дней я пребывал в прострации, вспоминая всё, что слышал о Пожирателях смерти и Азкабане. Рассказывая об устройстве магического мира, друзья не вдавались в подробности, но упоминали тюрьму, и я хорошо запомнил, как мрачнели их лица.

Мог ли я рассчитывать, что друзья примут меня теперь, когда стало известно, что мой отец не только может быть Пожирателем смерти, но ещё и самый разыскиваемый преступник Британии? Стоит ли им говорить? Стоит ли рисковать семьёй?..

Поймав себя на этой мысли, я осознал, что Джемма и Маркус для меня не просто старшие товарищи, они и есть моя семья. Не Блэк, не Мейсоны, а два шестикурсника, поддержавшие меня на первых порах, позаботившихся обо мне… Так стоит ли рисковать их расположением? У меня уже есть одна страшная тайна, и я с ужасом жду того дня, когда кто-нибудь узнает мою истинную сущность, может, стоит промолчать и просто добавить к вампиризму и тайну происхождения? В конце концов, мне не привыкать к скрытности…

— Кристофер! К тебе пришли! — крик миссис Мейсон вернул меня к реальности.

— Иду! — проорал я в ответ, вставая с подоконника.

Пригладив волосы, я одёрнул футболку и зашагал к лестнице.

Моим гостей оказался Люциус Малфой, прибывший по просьбе Драко. А час спустя я уже здоровался с жителями Малфой-мэнора.

* * *

Так ничего и не решив относительно моего происхождения, я отложил этот вопрос на потом. Однако судьбе это было неугодно.

За завтраком Люциус читал газету, с передовицы которой смотрел мой новоявленный отец.

— Он правда был Пожирателем смерти и убил двенадцать магглов? — сам не понимаю, что на меня нашло, но больше мне некого было расспрашивать, а Малфои обычно благосклонно относились к моим вопросам.

— Вряд ли. Он был аврором и служил Дамблдору, — лениво ответил Люциус, не поворачивая головы.

— Сириус не был Пожирателем! — гневно воскликнула Нарцисса, преизрядно меня удивив, но следующие её слова прояснили ситуацию: — Он был гриффиндорцем до мозга костей. Если ему что-то не нравилось, Сириус прямо об этом говорил, но не гадил исподтишка. Да ради Поттера он семью бросил! Мой кузен кто угодно, но не предатель!

— Кузен?! — изумился я. — Значит, вы — моя тётя?

В столовой повисла гробовая тишина. Я поспешно захлопнул рот, но было слишком поздно: слова уже произнесены и услышаны. Малфои молча смотрели на меня, я — на них: ни один из нас не знал, что сказать.

— Ты прошёл проверку в Гринготтсе, — нарушил тишину Люциус. Он не спрашивал, а утверждал. — Представься.

— Кристофер Орион Блэк, — севшим голосом отозвался я, опустив глаза в тарелку. — Сын Сириуса Блэка и мёртвой или нечистокровной женщины, информация о чьём имени обойдётся в сто двадцать галлеонов.

Миссис Малфой вскрикнула, выскочила из-за стола и заключила меня в объятия. Я был в таком шоке, что, кроме широких улыбок на лицах Нарциссы и Драко, не заметил больше ничего.

— Почему ты сразу не сказал?! — с лёгкой обидой спросил Драко, когда все немного успокоились. — Мы теперь официально кузены. Правда, здорово?

Я пожал плечами:

— Ты и раньше был мне не чужим.

Очевидно, вспомнив о событиях прошлого учебного года, Драко согласно кивнул:

— Но так всё равно лучше.

* * *

Малфои приняли меня безоговорочно. Проявлялось это не в том, что меня переселили в лучшую комнату или стали кормить по-другому — изменилось их поведение. Исчезли надменность Люциуса, чопорность Нарциссы.

Миссис Малфой рассказывала о Сириусе Блэке всё, что знала. Очевидно, она любила кузена в детстве и, хотя, как и вся семья, была разочарована его поступлением на Гриффиндор и последующей дружбой с недостойными, как могла оправдывала его.

«Ежедневный пророк» захлёбывался криками о поимке Блэка, красочно описывая его преступления, но словам Люциуса я верил больше, чем журналистам. Я так и не смог решить, кем считать Блэка — сумасшедшим убийцей или импульсивным парнем, запросто способным угодить в ловушку. А потому не торопился с выводами.

В начале августа Нарцисса за завтраком пригласила меня прогуляться и «кое с кем познакомиться».

— Прости, Драко, но тебе придётся остаться дома, — покачала она головой, едва тот открыл рот. — Может, в следующий раз.

Драко обиделся, как и я, он терялся в догадках, однако Нарцисса улыбалась, и поводов для волнения не было.

Мы аппарировали в Лондон, и, хотя рядом не было ни души, миссис Малфой мгновенно превратилась в ледяную королеву. Она целеустремлённо пересекла площадь, таща меня за руку как на буксире.

— Площадь Гриммо, двенадцать! — властно произнесла она, и два дома перед нами стали раздвигаться в стороны, уступая место третьему.

Я ошарашенно уставился на четырёхэтажное здание, которого не было секунду назад, и миссис Малфой успокаивающе похлопала меня по плечу:

— Дом был скрыт магией от чужаков. Сюда может войти только тот, кому известен адрес. Пойдём.

Внутри царил полумрак, но мне это не помешало рассмотреть степень запущенности дома.

— Здесь давно никто не живёт, — извинительно улыбнулась миссис Малфой.

— Госпожа Нарцисса! — проскрипел голос из темноты, и перед нами предстал старый эльф. — Кричер должен обрадовать хозяйку!

— Здравствуй, Кричер, проводи нас к тёте.

Неужели кто-то может жить в подобном доме?! Просачивающийся сквозь неплотно задёрнутые шторы свет открыл крайнюю запущенность. От каждого нашего шага в воздух поднимались миллионы пылинок. Миссис Малфой же сказала, что дом пустует… Недоразумение прояснилось минуту спустя, когда мы вышли в гостиную.

— Тётя Вальбурга!

— Цисса?!

Я отвлёкся от интерьера и резко оглянулся. Миссис Малфой стояла перед портретом пожилой леди, занимающим всю стену, и они улыбались друг другу.

— Что ты здесь делаешь? И кто это с тобой? Твой сын беленький…

— Тётушка, это… это сын Сириуса.

Не дожидаясь указаний, я подошёл ближе и поздоровался. У «тётушки» было такое лицо, словно её с минуты на минуту хватит удар.

— Почему ты не пришёл раньше? — после паузы спросила она, справившись с потрясением.

— Он не знал, кто его родители…

— Цисса! Я не с тобой разговариваю! Итак?

— Вам же уже ответили, — буркнул я, не зная, что добавить. — Я лишь пару недель назад собрал достаточно денег, чтобы пройти проверку у гоблинов.

— У них так подорожали расценки? — удивилась «тётушка». — В мои времена это стоило не дороже ста пятидесяти галлеонов.

— А они что, на дороге валяются?! — взорвался я. — Я два года пахал как проклятый, работал по пятьдесят часов в неделю, чтобы их скопить, а вы…

— Тихо-тихо, извини тётю…

— Цисса, я могу сама ответить за свои слова! — рявкнула «тётушка». Но тут же сменила тон и ко мне обратилась вполне доброжелательно: — Давай-ка начнём знакомство заново. Я — Вальбурга Блэк, по всей видимости, твоя бабушка. А тебя как зовут?

— Кристофер Шэпард… то есть Блэк. Кристофер Орион Блэк.

— Очень приятно, Кристофер. Кричер, найди нашим гостям стулья, нам предстоит долгий разговор.

* * *

Разговор и вправду затянулся. Бабушка Вальбурга оказалась язвительной старухой, которая привыкла приказывать и требовать, но мне она понравилась. Уже через десять минут общения для меня стало очевидно, что Вальбурга вовсе не злая ведьма из детских сказок, а одинокая несчастная женщина с разбитым сердцем. И ещё я сразу же поверил, что она мне искренне рада.

Совместными усилиями Нарцисса с Кричером открыли камин для меня и Малфоев, и остаток каникул мы с Драко провели, расспрашивая бабушку об истории рода. А когда Драко приедались «пыльные рассказы», я, пользуясь возможностью, зарывался в запретные книги по Тёмной магии или ходил на охоту… Одним словом, вовсю наслаждался жизнью.

Поскольку в доме на Гриммо я мог свободно читать любые книги из библиотеки и мне не приходилось соблюдать конспирацию, скорость освоения вампирской магии возросла в разы. К сентябрю я узнал, как лечить следы укусов (не облизывать же каждый раз немытые шеи), как заманивать жертв с помощью внушения, как установить связь с донором и ещё множество полезных мелочей, которым меня должен был обучить вампир-родитель.

В Хогвартс-экспрессе я дочитывал «Воспитанного вампира», замаскированный под справочник по Травологии, краем уха прислушиваясь к разговору друзей. Внезапно я почувствовал страшный холод. Лица друзей побледнели без какой-либо видимой причины… и тут поезд остановился.

— Что могло случиться? — взволнованно спросил Теодор, вставая.

Я опередил Нотта, первым выглянув в коридор. Лучше бы я этого не делал. Прямо за дверью обнаружилось нечто странное — существо без лица в тёмном балахоне парило в нескольких дюймах над полом.

— Мама… — сдавленно прохрипел Теодор, падая обратно на сидение.

— Ты кто?

Оно предсказуемо не ответило. Боковым зрением я видел ещё нескольких существ в коридоре, заглядывающих в другие купе, слышал крики испуга, стоны; позади Драко с Теодором едва ли не скулили, а я не чувствовал ничего, кроме холода. Угрозы не было.

Дуэль взглядов заняла несколько секунд, а потом существо отвернулось и двинулось дальше.

— Почему он тебя не поцеловал?! — воскликнул Малфой. — Это ненормально! Дементор должен был тебя поцеловать! Кто ты?!

Я растерянно смотрел на друзей, отодвинувшихся от меня как можно дальше. О дементорах я почти ничего не знал, так, прочитал описание, но этого хватило, чтобы понять, что ситуация на самом деле необычная. Стражи Азкабана подчинялись Министерству магии и не приближались к людям, но, если уж оказались в опасной близости — нападали без промедления. Так почему же я цел? Почему не почувствовал ни страха, ни отчаяния?.. И что делать с друзьями? Неужели они заподозрили мою нечеловеческую сущность?!

— Забудь о том, что дементор здесь был! — приказал я Драко. — Ничего не случилось.

— Крис…

Но договорить Теодору я не дал, повторив ментальный приказ забыть о происшествии. Парни мгновенно расслабились, а я, наоборот, напрягся. Итак, вот и настал тот день, которого я так боялся: мне пришлось сделать выбор между дружбой и собственной безопасностью. Сколько бы я ни провёл времени в библиотеке, есть слишком много вещей, остающихся для меня тайной за семью печатями. Нигде не писали, что дементоры не атакуют вампиров, но и Малфой, и Нотт сразу же заподозрили неладное. А что, если встреча с дементором повторится, но свидетелей будет больше?..

Придётся проработать пути отступления из Хогвартса.