Пути исправления (гет)

— Какие новости по яду? — спросил Рон, появившись в лаборатории Уилкинса, когда Гиббс наконец отпустил его заниматься делами. Предупредить Пэнси он не успел, да и не считал это необходимым. К тому же кто-нибудь, думал он, точно расскажет ей о положении дел.

— Мисс Грейнджер была права, — заявил Уилкинс, кружа над телом Люциуса с волшебной палочкой. — Правда мне пришлось запрашивать особых разрешений на проведение подобного анализа, но это того стоило. Это действительно зелье адских мук. Идите сюда.

Рон подошёл к столу, где лежало прикрытое тканью тело отравленного. Уилкинс одёрнул ткань с лица, Рона чуть не стошнило. Он прикрыл рот рукой и отвёл взгляд. Смотреть на Уилкинса в ожидании сочувствия было ошибкой. Тот выглядел безумным, видимо, эта работа приводила его в полный восторг.

— Что я должен тут увидеть? — спросил Рон, восстанавливая дыхание. — И почему здесь запах гари?

— Я это и собирался сказать, — просиял Уилкинс. — Зелье адских мук названо так за своё действие, сходное с мучениями в аду.

— Это где котлы, черти и огонь? — уточнил Рон, припоминая, что слышал об этом от Гермионы, когда она рассказывала его отцу о религии.

— Именно, — кивнул Уилкинс. — Магловский ад. Зелье изобрели много веков назад, во времена, когда религии в мире маглов принадлежала ключевая роль. Очевидно, поэтому зелье получило такое название.

— Но я всё же не понимаю, откуда этот запах? — Рон скривил лицо и зажал нос.

— От него, — ответил Уилкинс. — Наклонитесь, понюхайте.

— Давайте без этого, — Рон отошёл на пару шагов. — Просто словами.

— Хорошо, — улыбнулся молодой человек. — Зелье действует как огонь, выжигающий изнутри. После смерти жертвы какое-то время ткани тлеют.

— Кошмар, — выдохнул Рон в ужасе. — Я не любил этого типа, но такая смерть — это слишком даже для него.

— Согласен, — кивнул Уилкинс. — Смерть наступила в районе полуночи, количество зелья было минимальным. Тело сначала обездвижили, а потом влили яд.

— Это объясняет отсутствие следов борьбы, — самому себе сказал Рон. — Под ногтями или на одежде есть следы нападавшего?

— Нет, — поджав губы, ответил Уилкинс. Рон вздохнул с досадой.

— Это значит по телу ноль, — подытожил он. — Ладно, если будут новости, сообщите.

— Непременно, — сказал Уилкинс и вернулся к своим делам. Рон, не узнав ничего существенного, кроме подтверждения уже известного, поплёлся в аврорат. Там, изложив всё Гиббсу, он пошёл в свой кабинет. С порога на него налетела Пэнси:

— Что происходит? Почему ты меня оставил? — верещала она, но Рон так устал, что молча прошёл и сел на диван. Перед глазами до сих пор стоял образ мёртвого Люциуса Малфоя. Пэнси негодовала из-за неизвестности. Записка от Гиббса сообщила, что наставник отправлен по делам, а ей самой надлежит сидеть в кабинете и никуда не ходить. В коридор выйти она не смогла, тогда и поняла, что случилось нечто серьёзное. И вот теперь явился Рон, на котором не было лица. Пэнси это заметила, но нервозность никуда не делась. Она подошла к нему и ногой ударила по его ноге:

— Эй, Уизли, я с кем говорю?

Рон перевёл на неё усталый взгляд, который мигом превратился в строгий. Пэнси дёрнула плечами, уловив эту перемену, поняв, что удар ногой был лишним. С недавних пор ругаться с Роном не хотелось, поэтому она осторожно села рядом и заговорила уже совсем другим голосом:

— Ты ушёл, меня заперли, я не знала, что думать. Просидела пару часов в полной неизвестности, а тут ты приходишь с таким лицом...

— С каким? — уточнил Рон, поворачиваясь к ней. Она взглянула в эти голубые глаза и увидела бесконечный океан усталости. Складка меж бровей добавляла взгляду суровости.

— Как будто кто-то умер, — тихо произнесла Пэнси. Рон быстро моргнул и даже не стал отнекиваться общими фразами. Глаза Пэнси расширились от ужаса, от ещё неузнанной ужасной правды. — Кто, Рон?

— Люциус Малфой, — спокойно ответил он. Пэнси замотала головой, не желая принимать эту новость. Её глаза увлажнились, а подбородок затрясся. Она не сводила взгляда с Рона, и ему сейчас было жаль эту девушку. Пэнси выглядела такой разбитой, к тому же он не выносил девичьих слёз. Рука сама легла ей на плечо. — Успокойся.

— Кто это сделал? — всхлипнула она.

— Мы выясняем, — дежурный ответ аврора.

— Как Драко? — спросила Пэнси, вытирая слёзы.

— Я не знаю, — честно признался Рон. — С ним Гермиона.

— Бедный Драко, — Пэнси разразилась рыданиями. Рон не знал, куда себя деть, как успокоить плачущую девушку. В этом деле у него совершенно не было опыта. Джинни никогда не плакала, а Гермиона... Всякий раз это было как испытание. Даже в тот день, когда он предложил ей сделать паузу в отношениях. Повсюду была разруха, в семье траур, а всё нужно было восстанавливать. Работать над отношениями не было времени. Да и их чувства невысказанной так долго симпатии, достигнув своего апогея в день битвы за Хогвартс, переросли в нечто новое: очень тёплые, доверительные, истинно-дружеские отношения. Гермиона ввиду своей природной доброты и чувства ответственности пыталась до последнего построить нечто крепкое, надёжное, Рон же видел, что она не счастлива, что просто трудится как честный работник. Он доверял ей, восхищался ею, но страсти не было, поэтому он решил отпустить её, зная, что сама она не решится. Когда она расплакалась, Рон не находил себе места, но Гермиона быстро успокоилась, сказав, что ей хватит мужества пережить это. И действительно, она довольно-таки быстро оправилась и даже однажды сказала Рону, что он был во всём прав. Таким был его короткий опыт общения с плачущими девушками. Как реагировать на истерику Пэнси, он не знал, точнее несколько дней назад он бросил бы ей что-то вроде: «Сопли подбери!», но сейчас он уже не мог так с ней разговаривать. Между ними наладилось нормальное общение, а в сложившихся обстоятельствах ему и так хватало потрясений, чтоб ещё переживать из-за скандалов с Пэнси.

— Паркинсон, возьми себя в руки, — сказал Рон, спустя несколько минут её безудержных рыданий. Она перестала реветь и начала успокаиваться, всхлипывая. Тыльной стороной ладоней она тёрла глаза. Рон протянул ей салфетку со стола. Она её взяла, повертела в руках:

— Я не вытираю лицо бумагой.

— Извини, шёлковые салфетки в стирке, — закатил глаза Рон, усмехнувшись про себя снобизму Пэнси. От его слов она хмыкнула и вытерла глаза тем, что было.

* * *

— Эй, Малфой, ты там как? — Гермиона не знала, что делать в этой ситуации. Малфой ушёл в ванную полчаса назад, всё это время она металась по комнате, пробовала работать, но голова упорно не желала соображать. Все мысли были направленны на то, что случилось между ней и Драко. Он поцеловал её, она ответила. Что это было? Желание или сострадание? Чёртова необходимость?!

Она прошла на кухню, вскипятила чайник. Ей даже в голову не пришло, что вокруг вещи покойного Слизнорта. Этот дом давно уже стал как будто своим. Она нашла в столе какие-то травки, заварила их, сделала глоток. Всё сразу стало таким ясным, а в сердце пришло умиротворение. Очевидно, Слизнорт держал их в качестве успокоительного. Она допила свой чай, заварила новую порцию в другую чашку и пошла вызволять Драко из мрачного плена его собственных мыслей.

Она постучала ещё раз, ответом снова была тишина.

— Малфой, открой мне дверь, — строго сказала Гермиона, сдвинув брови.

— Я не закрывал, — услышала она тихий голос. Закатив глаза, она толкнула дверь за ручку. Драко сидел на полу, облокотившись на ванну, его голова покоилась на поджатых коленях, руки обхватывали ноги.

— Я принесла тебе чай, — сказала Гермиона, опустившись перед ним на корточки. Чашку она поставила на пол и слегка подтолкнула в сторону Драко. — Выпей, полегчает.

— Думаешь? — он поднял бровь. — Может ещё и отец воскреснет?

— О, только без драмы, Малфой! — проворчала Гермиона. Действие травок было недолговечным.

— С чего ты такая заботливая? — ощерился он. — Неужели жаль меня, как тогда в Азкабане?

— Не неси чепухи, — отмахнулась она, вставая с пола. — Я никогда тебя не жалела, не заслужил.

— А поцелуй? Что это было, если не жалость? — спросил он, когда Гермиона повернулась спиной и направилась к выходу.

— Сам скажи, — ответила она, не оборачиваясь. — Ты же меня поцеловал.

Он вскочил с пола, опрокинув чашку. Содержимое растеклось по белоснежному полу. Драко в два шага преодолел расстояние между ними и развернул её за плечи лицом к себе. Нестерпимо хотелось взглянуть ей в глаза, чтобы увидеть правду, истинные эмоции. Сейчас на него смотрели глаза сильной девушки, но если приглядеться, то можно было заметить нотки сожаления, доброты, хоть она и старалась это скрыть.

— Аврорат даст мне похоронить его? — спросил он, сжав ей плечи. По телу девушки пробежал ток. Боли не было, чувство в груди имело другую природу. Травки ещё не отпустили полностью, поэтому ей было всё равно, что последует дальше.

— Я не знаю, — ответила она. — Аврорат сообщит.

— Почему они заперли тебя со мной? — спросил он снова.

— Они считают, что я могу найти нужные слова, — продолжала отвечать Гермиона. Они смотрели друг на друга, не отрываясь. Его руки по-прежнему были на его плечах.

— Поцелуй был ошибкой, — вдруг сказал он.

— Разумеется, — не стала спорить она.

— Повторения не будет, — продолжил он.

— Как скажешь, Драко, — проговорила она и прикусила язык.

— Что ты сказала? — нахмурился он, гипнотизируя её глазами.

— Что я сказала? — изобразила непонимание она. Он отпустил её плечи и обошёл её. Сейчас они стояли спиной друг к другу.

— Больше никогда, — напомнил он об обещании не называть его по имени. Она молчала. Да и что тут скажешь, прокол за проколом. — Чай разлился.

— На кухне есть ещё, — тихо отозвалась она.

— Я не умею его заваривать, — сказал он.

— Твои проблемы, — ответила Гермиона, не двигаясь. Он криво усмехнулся, она слышала это и даже могла представить.

— Ты будешь? — спросил он.

— Да, — неуверенный ответ.

— Заваришь себе, заваришь и мне, — беззаботно сказал он и вышел из ванной комнаты. Гермиона возвела глаза к потолку и глубоко вздохнула наверно впервые за всё время нахождения в ванной комнате. Анализируя всю сцену, развернувшуюся здесь, она не почувствовала злобы или негатива. Неужели смерть Люциуса сплотила их? Звучало как бред, но происходящее в её жизни уже давно было лишено здравого смысла. Она поняла, что это вынужденное заточение изменило и ещё изменит их обоих. Такая перспектива не пугала, но задавала множество вопросов. Ответы ей явно не понравятся. Главное, чтоб безумие сегодняшнего дня не перекинулось на другое время их совместной работы.

— Этому не бывать, — самой себе приказала Гермиона, выходя из ванной комнаты.

Заваривая чай мгновением позже, она поймала себя на том, что неосознанно начала делать напиток на две чашки. Её охватила злость. Что ещё за шутки такие?! Не думая ни секунды, она бросила в чашку Драко траву снотворного действия. Пусть спит и не мешает, решила девушка, залила отвар кипятком и понесла чашки в зал. Заточение больше не казалось ей кошмаром.

* * *

Пробыв ещё какое-то время в Мунго, Гарри вернулся в аврорат. Он сообщил всё, что узнал от Нарциссы, и Гиббс велел ему проверить всю почту дома Малфоев. Так же, приняв во внимание отчёт Рона, откладывать похороны больше не было особого смысла. Распорядившись насчёт охраны миссис Малфой и сопровождения её в мэнор, Гиббс отправился с докладом к министру. Гарри пошёл в свой кабинет.

Гойл сидел на диване и жевал сэндвич. Увидев Гарри, он отложил еду и уставился на него.

— Я всё объясню, дай мне пару минут посидеть в тишине, — сходу сказал Гарри, направляясь к своему стулу. Гойл промолчал и снова взял в руки свою еду. — Тишина, Грег, это полное молчание.

— Но я же ничего не говорю, — непонимающе сказал тот.

— Ты будешь чавкать на полрайона, — объяснил Гарри. Гойл пожал губы с досадой и отложил сэндвич снова, осторожно подбирая крошки пальцами. В этой суматохе совершенно некогда привести мысли в порядок. Ко всему прочему не было ни единой зацепки кроме письма от неизвестного адресата. Но, возможно, удастся узнать что-нибудь, когда придёт отчёт обо всей отправленной корреспонденции из дома Малфоев. Тогда он мог бы... Дальнейший поток мыслей нарушил громкий чавк Гойла. Гарри открыл глаза и уставился коршуном на своего стажёра. Тот выглядел сконфуженным, голову вдавил в плечи.

— Извини, — пролепетал он с набитым ртом. — Я не утерпел.

— Гойл! — воскликнул Гарри. — Я просил всего пару минут! Меня поистине поражает масштаб твоего обжорства.

— Я всегда много ел, — в свою защиту сказал Грег. — Не делай вид, будто ты шокирован моим аппетитом на самом деле.

— Речь не об аппетите, а о тишине, — запричитал Гарри.

— Обеспечить которую ты просил за счёт воздержания от еды, — сказал Грег. — Что для меня равносильно тяжёлой пытке.

— Да, Гойл, — вздохнул Гарри. — Сочувствую эльфам, которые всю жизнь тебе готовили. Ну да ладно, раз уж отвлёк, то сообщу тебе последние новости.

— Кто-то убит, — перебил Гойл, глаза Гарри расширились. Грег тут же объяснил. — Слышал возню в коридоре и голос Гиббса. А точнее фразу: «Опознание трупа». Кто?

— Люциус Малфой, — сообщил Гарри, не видя смысла юлить. Грег замер и даже перестал жевать. Его глаза наполнились целым рядом разных эмоций, что Гарри даже бы не смог описать чего там больше: страха, жалости или замешательства. Грег опустил голову, брови его были сдвинуты.

— Драко знает? — только и спросил он.

— Да, — ответил Гарри. Гойл молча смотрел в пол.

— Мы же видели его на днях, — сказал Грег, подняв взгляд на Гарри. — Мистер Малфой был здоров, значит его убили. Тот же, кто и нашего декана?

— Мы не знаем, — ответил Гарри. — Но похоже на то. Сейчас я жду полный список корреспонденции Люциуса. Возможно, что-то всплывёт.

— А как его убили? — спросил Грег. — Авада?

— Яд, — ответил Гарри. — Ужасная смерть.

— Это не из-за нас? — спросил вдруг Грег, Гарри сдвинул брови. — Ну мы же приходили. Может быть, кто-то видел нас и решил, что он нам что-то сказал.

— Не знаю, — задумался Гарри, версия не была такой уж неправдоподобной. — Мы выясним. Похороны завтра.

— Нас пустят? — спросил Гойл.

— Не уверен, — ответил Гарри. — Гиббс сказал, что это будет закрытая церемония.

— Я должен там быть, — твёрдо сказал Гойл. — Драко мой друг, единственный из оставшихся.

Гарри внимательно посмотрел на Грега. В его словах был резон, ведь делать церемонию похорон абсолютно закрытой — глупо. Люциус был публичной личностью, а тайна вокруг его смерти вызовет нежелательные разговоры. Тем более убийца может как-то себя проявить. Гарри решил, что Грег прав, поэтому пошёл к Гиббсу, едва узнал, что тот вернулся от министра.

Гермиона получила письмо от Гарри со временем похорон, в свёртке, присланном той же совой, лежал смокинг. Утром другого дня явится Гиббс, снимет защиту с дома и лично сопроводит Драко в мэнор на похороны. Гермиона отложила пергамент.

— Что там? — спросил Драко, разбуженный прилетевшей совой. Травы подействовали, он проспал около пары часов.

— Похороны завтра, — тихо сказала Гермиона. — В свёртке твой костюм. Завтра утром Гиббс заберёт тебя отсюда.

— Ты не пойдёшь? — спросил Драко, глядя на неё.

— Нет, — ответила она. — Распоряжений относительно этого не было, да и на церемонии будут ваши лишь самые близкие.

— Ясно, — вздохнул Драко, принимая сидячее положение. Находясь в этом доме, он свыкся с тем, что проблемы где-то там, за стенами. И сейчас ему не хотелось покидать это спокойное место. Не говоря уже о Грейнджер и злосчастном поцелуе. В тот момент он казался таким необходимым. Странно, что он не чувствовал отвращения, хоть и целовал грязнокровку. Отец бы впал в бешенство, но его больше нет. Тоска снова поселилась в сердце. Драко не хотел никуда идти.

Всю ночь он не спал, читал заметки Слизнорта о зелье адских мук, вникал и додумывал. Гермиона беспокойно на него косилась, но потом не выдержала и прикрыла глаза.

Её разбудил голос Гиббса из прихожей.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, — сказал он. Гермиона вскочила, как по щелчку. — Где мистер Малфой?

Гермиона только глаза разлепила, а начальник задаёт такие вопросы. Впрочем, отвечать не пришлось. Драко объявился сам, облачённый в присланный костюм.

— Здравствуйте, — сказал он.

— Примите мои соболезнования, мистер Малфой, — сказал Гиббс и набрал в грудь больше воздуха. Драко не ответил, лишь кивнул. — Мисс Грейнджер, после похорон я доставлю его обратно.

— Постойте, — нахмурилась Гермиона. — Вы не поместите их с матерью под защиту?

— Они уже под защитой, — возразил Гиббс, возвращая Гермионе её палочку. Драко внимательно следил за происходящим. — Я вам всецело доверяю, что же до миссис Малфой, то сегодня на дом восстановлена защита, ваше прошение удовлетворили.

— Очень вовремя, — буркнула девушка себе под нос, принимая палочку, но Драко услышал, потому что стоял рядом. Он внимательно на неё посмотрел. Неужели Грейнджер его защищает?

— В путь, мистер Малфой, — громко сказал Гиббс. Находиться в обществе этих двух молодых людей ему было странно. Словно он ворвался в их личное убежище, и энергия этого места давила на него.

Драко вышел из дома и даже не обернулся, но Гермиона и не ждала, знала, что так будет. Он не спал всю ночь, готовя себя к такому важному и тяжёлому событию. Но вся штука в том, что к этому нельзя подготовиться. Гермиона закрыла дверь и пошла в душ.