Путь Шамана 6. Мы пойдём другим путём (гет)

Продрав утром глаза, я машинально отогнал от себя системное сообщение — сказалась старая игровая привычка различные уведомления сначала закрывать, а потом уже просматривать лог. Я поцеловал спящую Алёну и отправился в туалет, постепенно по дороге просыпаясь, и тут меня осенило — какой такой лог? Какие системные сообщения?!! Я умылся, почистил зубы и пошёл на кухню — готовить завтрак — размышляя, что же это такое было. Минут через двадцать ко мне присоединилась совершенно сонная Алёна, которая зачем-то натянула на себя мою футболку. Она прислонилась ко мне сзади и, казалось, продолжала спать стоя, пока я завершал готовку, недовольно бурча, когда я слишком резко двигался. Улучив момент, я подхватил её на руки и отнёс в ванную, где посадил на корзинку для грязного белья и дал в руки щётку.

Ещё через десять минут она пришла умытая и причёсанная, но по-прежнему в моей футболке.

— Что дают? — поинтересовалась она.

— Пока ещё не дают, — ответил я. — Но скоро будут. Пока сиди и любуйся.

— Тобой я готова любоваться вечно, — сказала она, подпирая подбородок ладонями.

Я поднял обе сковородки, синхронно подбросил пекущиеся блины и снова поймал их, поставил сковородки и показал Алёне зубы и бицепсы. Она восторженно запрыгала и захлопала в ладоши. Я отвернулся к плите и продолжил, стараясь попеременно напрягать мышцы спины, а она мне подыгрывала, время от времени издавая восторженные вздохи и обещая упасть в обморок. Мы сели завтракать, и я посмотрел на часы.

— А в универ ты теперь совсем не ходишь? — спросил я.

— А, — махнула она рукой. — Куда он денется!

Я вздохнул. Играть роль строгого… не знаю даже «кого» этой вертихвостки ужасно не хотелось.

— Ну, и чёрт с ним, — сказал я, отпивая кофе. — Чай, не Альтамеда, не улетит.

— Что это ты? — удивлённо посмотрела она на меня. — И даже ругать не будешь?

— Я вчера полностью и безоговорочно признал твоё право принимать самостоятельные решения, — ответил я, макая блин в сметану. — Если ты спросишь моего совета, то я отвечу, как смогу… А без приглашения поцеловать могу вот.

— Я даже не знаю, что сказать, — пробормотала она.

— Жаль, — сказал я. — Мне нравится звук твоего голоса.

— Хочешь, спою, — обрадовалась она и, не дождавшись ответа, затянула голосом пьяной доярки-стахановки из совхоза «Путь Ильича»:

— Из-за острова на стрежень,

На простор речной волны…

Сердце защемило, в груди что-то всколыхнулось, и я подтянул голосом тракториста из того же хозяйства:

— Выплывают расписные

Острогрудые челны…

Алёна звонко расхохоталась, а я замер, любуясь. Можно, кстати, заняться давно обещанным ей узором, раз препятствий морального характера у меня больше нет. Из коридора пришлёпала Элуна в тапочках и халате. Ага, словно тут и ночевала. Хитро улыбнулась и уселась за стол.

— Чем кормят? — спросила она, деловито потирая руки.

— Блинчиками, — продемонстрировала Алёна.

— Блинчики я люблю, — кивнула Элуна и потянулась за вареньем.

Я встал, чтобы приготовить кофе и ей, а Алёна тем временем придвинулась к ней поближе, и они начали о чём-то вполголоса беседовать.

— О чём шепчемся? — спросил я.

— Любопытной Варваре в дверях нос оторвали, — отмахнулась Алёна.

— Алёна меня спросила, чем я всё это время занимаюсь, — ответила Элуна.

— В смысле? — не понял я.

— Когда я здесь и не здесь, — пояснила она. — С тех пор, как ты меня привёл в этот мир.

— Кстати, мне тоже интересно, чем же ты таким занималась всё это время, — сказал я.

Ко мне по воздуху подплыл планшет, на котором я во время завтрака читал газеты, и на экране начали перелистываться страницы в поисках статьи двухнедельной давности. Я вчитался. Очень интересно.

— Дай-ка я проверю, правильно ли я понял, — сказал я, закончив и передавая планшет тянущей шею Алёне. — Ты все эти два месяца «являлась» в клубах, посвящённых Барлионе, и успела сколотить уже достаточно обширную «паству»?

— Я же сказала, — улыбнулась Элуна. — Без Веры я не очень на многое способна. Пришлось поневоле наращивать мускулы… Не рассчитывать же на одного Крия…

Это точно, хотя, как я подозреваю, он один своей Верой всё равно перевешивает тысячи поклонников нового культа…

После того, как я его «отлечил», он провёл месяц в реабилитации — организм, точнее, то, что осталось действующим выше точки, в которой позвоночник оказался перебит, уже привык обходиться без «остального», и физическое восстановление утраченного соединения не привело к тому, что по нему сразу пошли сигналы. Я честно пытался помочь, но Духи, которых я вызывал, лишь поднимали тонус уже здорового организма и отправлялись обратно в Астрал. Врачи назначили восстановительный курс, который к удобству Крия оказался совмещён с лежанием в капсуле — поскольку капсула, в сущности, уже была достаточно сложным инструментом, позволяющим производить широкий спектр воздействий на человеческий организм. Сначала самостоятельно заработали внутренние органы, потом дело дошло до опорно-двигательного аппарата. Собственно, мускулатура и так поддерживалась в отличной форме, но, опять же, нужно было заставить мозг работать со вновь обретёнными мышцами. Всё это время я Крия в игре не видел. То есть, ник горел зелёным, но на вызовы он не отвечал. Ему, оказывается, сделали специальную тренировочную локацию, настроенную как раз на лечение подобных случаев.

А месяц назад он совершенно неожиданно прислал мне короткое письмо.

«Я поправился. Навести меня в больнице. Крий»

«Поправился» — это, конечно, громко сказано. Ему, конечно, ещё над собой работать и работать. Я позвонил Игорю и спросил, как мне найти Большакова в огромном больничном здании Корпорации, и он просто дал мне проводника из службы безопасности, который встретил меня у входа и, чрезвычайно почтительно со мной обращаясь, довёл до нужного бокса. Похоже, он в курсе того, что я был Императором, но в точности не знал, как именно восхвалять меня и воздавать почести.

Я зашёл в просторное помещение размером с баскетбольный зал, в котором были тренажёры, гимнастический помост, несколько столов, кровать и капсула. С одного из тренажёров с трудом слез человек, которого я сразу узнал. Нет, он не был таких же гигантских пропорций, как в игре, но был немного выше меня и шире в плечах, что уже само по себе давало ему право называться Титаном. Неуверенно шагая, словно нащупывая каждый раз место, куда ступить, он подошёл ко мне и протянул руку.

— Спасибо, что пришёл, — кивнул он и представился: — Дмитрий.

— Дмитрий, — отозвался я, пожимая его руку.

Он, похоже, не обрёл ещё всей силы, поскольку его хватка была, как у робкой девушки.

— Ты не против, если я буду стоять? — спросил он.

— Да нет, — согласился я. — Можем даже походить.

По периметру зала шла дорожка, закругляющаяся в углах, и мы вышли на неё. Он с одобрением хмыкнул, когда я подчёркнуто равнодушно шагнул мимо него в момент, когда он оступился и чуть не потерял равновесие.

— Ты ведь не предполагаешь, что я должен тебя благодарить? — спросил он.

— Нет, — покачал я головой. — Это было бы глупо.

— Я так и думал, что мы с тобой одного поля ягоды, — усмехнулся он.

— Дела важнее, чем слова, — пожал я плечами.

— Тогда о деле, — сказал он.

— А тебе что, не принесли отчёт? — удивился я.

— С того момента, как тебе сказали, что слежка снята, то, что происходит за закрытыми дверьми, происходит за закрытыми дверьми, — пояснил он.

— А ты приходи, — пригласил я, — я тебе выдам свечку, будешь рядом стоять и держать.

Он резко остановился и повернулся ко мне.

— Я тебя ударю, — сообщил он.

— Главное при этом — не обделаться, — заметил я.

— Ничего страшного, я в памперсе, — невозмутимо ответил он.

Я вызвал Духа и окутался защитной оболочкой.

— А я в танке, — сказал я.

— Жулик, — подытожил он, продолжая сверлить меня взглядом.

— Слушай, зачем ты это всё сделал? — спросил я, за рукав разворачивая его продолжить движение.

— Я же тебе объяснил, — недовольно сказал он.

— Да-да, — согласился я. — Слышал я всю эту муть про то, что ей нужен защитник. Только, видишь ли, всё, как оказалось, ровно наоборот.

— Ты про что? — недовольно поджал Крий губы.

— Я про выстрел, который чуть не отправил её на тот свет, — пояснил я.

— Ах да, — кивнул он и нахмурился.

Стрелка тогда нашли достаточно быстро, хоть и спасти не могли — посланный мной вдогонку слабенький Дух Огня сжечь его не сжёг, но внутренности вскипятил. По косвенным признакам нашли квартиру, служившую ему берлогой, и обнаружили, что мишенью был я, но выглядеть всё должно было, как покушение на какую-нибудь важную личность, по случайности оказавшуюся рядом. Собственно, если бы я тогда не начал дёргаться и толкаться, то пуля благополучно пробила бы мне сердце, и я так же благополучно двинул бы кони. Без Алёны. Без Элуны. Заказчик, к сожалению, так и остался в тени. Всё это Павел поведал мне через неделю после происшествия. В общем, не защитником я оказался, а источником повышенной опасности, причём эта опасность по-прежнему гуляет где-то на свободе. И в сердцах брошенные товарищу Иванову слова про охрану мне пришлось тогда забрать — поскольку оторвать от меня Алёну не было совершенно никакой возможности.

— Мне босс весь мозг выел по поводу её сердечной раны, — сказал Дмитрий. — Говорит, только и слышно от неё — Махан да Махан!

— И ты решил свести вместе влюблённые сердца, — усмехнулся я.

— Не только, — он неосторожно покачал головой, зашатался и остановился, раскинув в стороны руки. — Я хотел посмотреть, что ты сам за человек — мужик или тряпка.

— И? — ехидно осведомился я.

— И оказывается, что ты — кобель, — сердито сказал он. — А с виду — приличный человек!

— Между нами ничего не было, — сказал я.

— Ты — не только кобель, ты ещё и дурак, — подытожил он. — Что не так-то?

— Во-первых, как ты сам уже заметил, я, хм, несколько любвеобилен, — начал я. — К тому же я по-прежнему жду прибытия летящего от Марса к Земле лайнера…

— На котором улетела Шилопопая? — строго спросил он.

— И не только она, — кивнул я.

Дмитрий снова остановился, разворачиваясь ко мне.

— Сейчас я тебя точно ударю, — пообещал он.

— Я посоветую твоему доктору, чтобы он тебе прописал клизменную терапию с целью выработать более адекватную оценку собственных возможностей, — пригрозил я в ответ.

— Но хочется же, — пожаловался он.

— Сначала на кошках потренируйся, — посоветовал я.

— Ну ладно, — проглотил он пилюлю. — А во-вторых?

— А во-вторых, как мне кажется, она мне дорога, — сказал я.

— И ты не хочешь оскорбить её своим «во-первых», — задумчиво сказал он.

— Именно, — кивнул я. — В общем, я пока отбиваюсь…

— Но это — ненадолго, — понял он.

— Да, — подтвердил я. — К тому же, мне даже пар не выпустить…

— Потому что она всё время рядом, — закончил он за меня. — Да, — вздохнул он. — Проблемы у тебя… Всё оттого, что ремня мало в детстве получал.

— Каюсь, — согласился я. — Ремня действительно было мало.

— Это поправимо, — пообещал он.

— Дим, — спросил я. — Тебе лет-то сколько?

— А я папе пожалуюсь, — сказал он.

— Уже боюсь, — ответил я.

Молча мы сделали ещё один круг по залу. Мне было видно, что его что-то гнетёт, но он не решается мне сказать.

— Я твой друг, — подбодрил я его.

— Алиса, — тут же отозвался он.

— Замечательная связка пароль-отзыв, — сказал я. — Можно конкретнее?

— Ты же помнишь мою… мою… — замялся он.

— Напарницу по игре? — подсказал я.

— Да, — поморщился он. — Но она… не только…

— И пока у вас лямур был в игре, всё было нормально, но теперь ты в реале и боишься, что, либо ей не нужен, либо она — совсем не та, за кого себя выдаёт? — догадался я.

— Всё не так, — сердито сказал он. — Я ей нужен, но она… Когда я ей сказал, что исцелился — не упоминая тебя, конечно — она меня бросила. Я её уже месяц не видел.

— Ну, я так и сказал — здоровый ты ей не нужен, — кивнул я.

— Она меня любит, — возразил он.

— Ещё раз, — вздохнул я. — Более адекватная оценка собственных возможностей!

Он упрямо молчал, двигаясь вдоль дорожки.

— Ну ладно, — сдался я. — В чём там дело?

— У неё сгорело лицо, — коротко ответил он.

Вариант солнечного загара я отмёл сразу, и внутри меня похолодело. Конечно, такая девушка, которая в игре выглядит, как самая настоящая красавица, не захочет, чтобы кто-то в реале увидел её настоящее лицо.

— Я могу попробовать, — сказал я.

— В этом проблема, — он снова остановился и повернулся ко мне. «Вот теперь я тебя точно ударю». — Я хочу, чтобы ты научил меня.

— Ха, — сказал я. — Это вряд ли. Я, видишь ли, не знаю, как и сам-то смог…

— Ну, тогда мне придётся попросить тебя, — помрачнел он. — Если меня ты не можешь научить…

— Потому что она — твоя принцесса? — спросил я.

— Да, — твёрдо ответил он. — И я сам должен её спасти.

— Скажи мне, друг Крий, — спросил я. — А правду ли говорят слухи про твой самовыданный квест на воздержание?

— Кто такое говорил? — грозно спросил он, покраснев. — Всё враньё!

— А скажи мне, ты награду уже получил? — спросил я. — Или не удержался таки?

— Да шут с тобой, там такое от Элуны Проклятье было бы… — начал он и прикусил губу.

Проболтался.

— Тогда попроси у Элуны награду, — сказал я.

— И что мне это даст? — усмехнулся он. — Награда-то в игре.

— Ты награду попроси здесь, — сказал я.

— Не понял, — сообщил он.

— Здесь, в этой комнате, не залезая в капсулу призови Элуну и попроси у неё награду, — сказал я.

— Я, между прочим, с тобой, как с другом, проблемой поделился, — сказал он.

— Что сказал твой доктор, когда тебя достали из капсулы? — спросил я.

— Ничего, — ответил он. — Меня только через неделю после исцеления вытащили. А в тот момент, говорят, сильно пополнил словарь присутствующих новыми цветастыми выражениями.

— А вкратце? — спросил я. — Одним словом?

— Чудо, — выдохнул он.

— А ты мне что говоришь? — осведомился я.

— А если она не придёт? — спросил он.

— Значит, плохо веришь, — сказал я. — Сядь на кушетку, расслабься и закрой глаза. И позови.

На следующий день я получил полное радости и безумного восторга послание:

«Получилось. Приведи её. Крий»

В игре Алисы не было. Я связался с Павлом и попросил об одолжении. Сначала он замахал было руками — нарушения конфиденциальности были абсолютно против правил Корпорации — но потом догадался самолично связаться с Крием, вышел из игры и пошёл искать какие-то свои контакты. Потом он прислал мне записку, чтобы я тоже вышел и отправлялся в штаб-квартиру Корпорации. Павел встретил меня на входе, мы без помех миновали контроль и зашли в лифт, который, как мне показалось, повёз нас не вверх, а вниз. Далее мы вышли в коридор, прошли по нему пару десятков метров и вошли в приёмную, в которой сидел военный с погонами капитана. Увидев нас, он тут же вскочил.

— Павел Расторгуев, — представился ему Павел. — Начальник департамента. Мне назначено.

— Да, я вас помню, — ответил адъютант. — Подождите, пожалуйста, я доложу.

Он исчез за дверью в кабинет и почти сразу вернулся, приглашая нас внутрь. Хозяин оказался крепким мужиком в годах в генеральском мундире с коллекцией орденских планок. Он поднялся нам навстречу, протягивая руку.

— Павел, здравствуй, — строго произнёс он.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, — ответил Павел. — Это Дмитрий, я вам про него по телефону рассказывал.

— Роман Исидорович, — представился он мне, пожимая руку.

— Дмитрий, очень приятно, — сказал я.

— Присаживайтесь, — показал он на стулья. — Чем могу быть полезным?

— Мне нужно, чтобы Алиса пришла к Дмитрию, — сказал я.

— Поликарпова к Большакову, — пояснил Павел в ответ на вопросительный взгляд генерала.

— Я не могу ей приказывать, — развёл руками тот. — Она уже три недели как уволилась. Мы, конечно, выплатили ей пенсию и прочее…

— Вы знаете, что случилось с Дмитрием? — спросил я.

— Да, — с сомнением ответил генерал. — Внезапно пошёл на поправку, врачи в шоке.

— По непроверенным сведениям, есть шанс, что состояние Алисы может претерпеть подобные изменения, — сказал я, — но для этого ей нужно увидеться с Дмитрием.

— Какой шанс? — спросил Роман Исидорович.

— Не очень большой, — слукавил я.

Мне не очень хотелось посвящать посторонних в наличие дырки между мирами в виде меня. Потому что совсем недавно дырку пытались проделать во мне.

— Леша, — коснулся генерал коммуникатора, — машину мне, пожалуйста.

Не говоря больше ни слова он встал, взял с полки фуражку и вышел из кабинета в распахнутую адъютантом дверь. Мы поспешили за ним. Он зашёл в лифт, который раскрыл створки как раз в момент, когда мы оказались рядом, там адъютант нажал на красную кнопку на самом верху и приложил своё удостоверение. Красная кнопка, оказывается, означала крышу, на которой уже стояла «машина» — двухроторная «вертушка». Мы загрузились, взлетели и уже через пять минут высадились в уютном зелёном дворике старого кирпичного дома.

Прошли на второй этаж, и генерал втопил кнопку звонка на красивой двери полированного красного дерева. Прошло около минуты прежде чем из динамика послышался скрипучий, словно у робота в доисторическом фильме, голос:

— Да?

— Алиса Юрьевна, это Роман Исидорович, — представился генерал.

— Мне вас прекрасно видно, Роман Исидорович, — отозвалась она. — Чему обязана?

— Я хотел бы попросить вас пройти с нами, — сказал генерал.

— Исключено, — отрезала она.

Генерал растерянно посмотрел на меня.

— Роман Исидорович, Павел, не могли бы вы подождать меня на улице? — попросил я. — У меня могут оказаться правильные аргументы, но они, так сказать, приватного характера.

— Пойдёмте, Роман Исидорович, — попросил Павел.

— А я тебя помню, — сказала Алиса, когда их шаги стихли на улице. — Ты — тот Шаман-выскочка.

— А ты — ты прекрасная дама, которая похитила сердце моего друга, — сказал я.

— Это всё — игра, — вздохнула она. — Как он там?

— Послушай, может, ты меня хотя бы впустишь? — предложил я. — Как-то неудобно общаться через дверь.

— Мне — удобно, — сообщила она. — Говори, что надо…

— Я просто пройду сквозь дверь, — вздохнул я. — И поверь мне, это — не простая угроза. Ты там хоть одета?

— Одета, одета, — сказала Алиса.

Я сделал Скачок. Недалеко, всего на три метра. Я оказался в светлой прихожей и обернулся, чтобы увидеть стоящую у экрана домофона фигуру в толстом халате и платке, плотно укрывающем голову. Она, осознав, что на экране уже никого нет, рывком обернулась. Руки её были в перчатках, на лице — маска и сверху ещё вуаль, чтобы даже глаз не было видно.

— У тебя, похоже, холодина в квартире, — сказал я, оглядываясь по сторонам. — Честно говоря, надеялся тебя тут голой застать.

— И что бы ты со мной голой делал? — с недоверием спросила она.

— Ну, что делают с прекрасными голыми незнакомками такие лихие парни, как я? — переспросил я.

— Если бы ты меня голой увидел, то у тебя бы медвежья болезнь случилась, — пообещала Алиса.

— Не верю, — хлопнул я в ладоши.

— А ты — наглец, — проскрипела она и медленно, явно глядя мне в глаза, стянула с себя перчатки. Я шагнул к ней, осторожно взял её когда-то горевшую руку в свою и поцеловал. Она дрогнула, но руки не отобрала, и я поцеловал каждый её пальчик по очереди. — Неплохо, — срывающимся голосом сказала она. — Посмотрим, что ты дальше будешь делать.

Она скинула с себя халат и осталась в футболке, явив мне безволосые изъеденные шрамами руки. Я наклонился и поцеловал её в плечо. Она вздохнула и, внимательно на меня глядя, стала снимать с головы платок и маску. Она закончила, и я поцеловал её в голую макушку, вызвав у неё волну дрожи.

— И что, — проскрипела Алиса. — И — ничего?

— Что значит — ничего? — обиделся я. — Да я уже с трудом сдерживаюсь, чтобы не накинуться на тебя прямо здесь.

— Не верю, — сказала она.

Я протянул руку и погладил её по иссечённой шрамами щеке.

— Посмотри мне в глаза, — попросил я. — Ты — прекрасна, и я это могу видеть. Если бы не мой несчастный сгорающий от любви друг в отделении терапии в Корпорации, то я бы уже отнёс тебя на кровать, раздел, и покрыл бы поцелуями каждый сантиметр твоего тела.

— Звучит заманчиво, — сказала Алиса. — А что, если он не такой извращенец, как ты, чтобы на калек бросаться?

— А что, если он получил какое-то умение здесь, в реале? — спросил я. — Что, если он сможет вернуть тебе всё несправедливо отобранное?

— Не верю, — повторила она.

— Тогда я могу просто снова пройти сквозь эту дверь и навсегда с тобой распрощаться, — грустно сказал я. — Может, в итоге я в тебе ошибся, и ты не столь уж прекрасна…

Я отпустил её руку, глядя ей в глаза.

— Жди меня на улице, — решилась она, и я сделал ещё один Скачок.

Фигура у неё была замечательная. Обтягивающий мотоциклетный костюм выгодно подчёркивал все достоинства, а шлем казался лишь удачным дополнением. К счастью, ни генерал, ни Павел не стали меня спрашивать, как я уговорил Алису с нами поехать. Генерал задал ей пару дежурных бытовых вопросов — но и только. Когда он высадил на у здания больницы, он сказал ей:

— Надеюсь, Алиса Юрьевна, что ваш отпуск скоро закончится.

— До свидания, Роман Исидорович, — кивнула она. — До свидания, Павел!

Когда я привёл её в палату к Крию, мне показалось, что он побил все рекорды скорости передвижения пьяной походкой. Она полетела ему навстречу, чтобы помочь, а потом они остановились в полуметре друг от друга, не зная, что делать и говорить. Он потянулся рукой к её шлему, а Алиса поймала её и задержала, покачав головой. Он вздохнул и положил руку ей на плечо, и рука сразу укуталась серебристым сиянием, которое перекинулось на девушку. Я вышел и закрыл дверь. Стоит ли мне упоминать, что на следующий день Дмитрий Большаков выписался из больницы с отметкой «абсолютно здоров» и пропал с концами? Павел по секрету мне поведал, что они укатили в какое-то тёплое место с красивыми пляжами.

Однако, вся эта история, по словам Элуны, изрядно прибавила ей могущества. А теперь вот новая религия у игроков.

— А моя вера тебе много добавляет? — спросил я.

— Ты в меня не веришь, — сказала Элуна. — Ты меня любишь.

— А какая разница? — спросил я.

— Верующий в итоге ожидает награды, — пояснила она.

— А любящий? — спросил я.

— А любящий просто любит, — ответила она. — Беззаветно.

— Не мой случай, — помотал я головой и потянулся к ней губами. — Требую своей награды немедленно!

Она поцеловала меня, а потом сообщила:

— Скоро я накоплю достаточно сил, чтобы оставить аватару.

Вот так новость!

— То есть, ты сможешь больше времени проводить с нами? — спросила Алёна.

— Если ты, конечно, хочешь, — смутилась Элуна. Я сначала не понял, отчего, а потом до меня дошло. Дело в том, что с ней одной я могу проводить сколько угодно времени — и всё равно для остальных пройдёт лишь миг. А тут она говорит, что в то время, когда Алёна могла бы быть одна со мной, с нами будет Элуна. Алёна покраснела. Элуна мазнула ей пальцем по носу. — Не волнуйся, когда надо я буду исчезать, и тебе даже не нужно будет мне намекать.

— Не надо никуда исчезать, — проворчала Алёна в сторону.

— Конечно, надо, — возразила Элуна. Она встала и поцеловала в щёку сначала меня, а потом Алёну. — Как, например, сейчас.

Она вышла, а Алёна с непониманием посмотрела на меня:

— Что это она?

— Уловила некоторые из моих и твоих мыслей, — сказал я, обнимая её.

— И что там за мысли? — захлопала она ресничками.

— Пойдём, расскажу, — потянул я её за руку в спальню.

Уже во второй половине дня, когда мы продолжали нежиться в постели, мне позвонил Павел и серьёзным голосом сказал, что у нас проблемы.

— Ты хочешь, чтобы я куда-то приехал? — спросил я.

— Нет, лучше я к тебе, — ответил он. — И будь готов выезжать.

— Ну, хорошо, — согласился я. — Дай мне пятнадцать минут.

— Увидимся, — коротко сказал он и положил трубку.

— Что там? — спросила Алёна, заматываясь в простыню.

— Нужно собраться, — сказал я. — Что-то случилось, и нам нужно будет куда-то ехать. Павел расскажет, когда доберётся сюда.

— Тогда я в душ, — кивнула она.

Я тоже пошёл в душ, только в другой — у нас было всего лишь пятнадцать минут, а совместная помывка не способствует быстрым сборам. В общем, через десять минут мы уже были готовы и начищены, постель я забросил в стирку и включил кофеварку, чтобы угостить Павла. Он заявился точно вовремя с чрезвычайно озабоченным видом. Я поставил перед ним эспрессо, и он махнул горячий напиток одним глотком, словно стопку замороженной водки, машинально занюхал шоколадкой, поморщился и крякнул:

— Хорошо пошла!

— Между первой и второй перерывчик небольшой, — сказал я, пододвигая ему ещё чашку.

Он выпил и, катая чашку в пальцах, сказал:

— Да, заварил ты кашу…

— Между второй и третьей перерыв совсем маленький, — сказал я, пододвигая ему ещё чашку.

— Пожалуй, хватит, — сказал Павел. — Работать нужно.

— Что за кашу? — спросила Алёна.

— Продал Барсину в бордель пиратам, — пояснил он.

— Не продал, а организовал возможность того, чтобы всё пошло таким путём, — поправил я. — Дальше она всё сама.

— Я живот надорвал, пока смотрел видео с логов, — пожаловался Павел. — Это же надо быть такой дурой!

— Не факт, что это не было её мечтой, — заметил я. — Всё-таки двадцать девять молодцов и рубах-парней, не считая их бравого капитана. Не каждый день удаётся так развлечься с НПС, да ещё и денег поднять. С обычных игроков в Доме Свиданий деньги берут, а Барсина умудрилась раскрутить НПС на бесплатные утехи. Есть вероятность, что бучу она подняла, когда Эхкиллер обнаружил её новое достижение.

— Что за достижение? — спросила Алёна.

— «Барсина, шлюха Кальрана», — процитировал я.

— До того, как она встретилась с Эхкиллером, она уже успела засветиться в Анхурсе, — сказал Павел. — Теперь видео с «Барсиной, шлюхой Кальрана» гуляет по всем форумам.

— Рерол, — пожал я плечами.

— Рерол, — согласился он.

— Так ей и надо, — сказала Алёна.

— Ты-то ей должна быть благодарна, — заметил я. — Одно из главных действующих лиц в заговоре, итогом которого стала моя полная несовместимость с Анастарией.

— Это, конечно, замечательно, — возразила она, — но тебе реально было плохо. Что я, не видела, что ли?

— Оно того стоило, — сказал я, целуя её ладошку. — Я готов вытерпеть это всё снова, если буду знать, что в итоге буду с тобой.

Она мне улыбнулась и погладила по щеке.

— Так, не отвлекаемся, — напомнил Павел. — У нас всё-таки ситуация.

— Могильщика за мной пришлют? — спросил я.

— Кого? За что? — ахнула Алёна.

— Оскорбление, — пояснил Павел. — В прошлый раз тоже на тебя охотились, и, я думаю, что не обошлось без Фениксов.

— Ну, и что будем делать? — спросил я.

— Алёну Сергеевну увезём на охраняемую территорию, — сказал Павел и прежде, чем она успела возразить, строго на неё посмотрел: — Это не обсуждается!

— Это правильно, — согласился я, глядя ей в глаза. — Гнойник нужно вскрыть, чтобы больше неповадно было.

— По сообщениям информаторов, на рынке услуг охотников за головами за твою уже назначена довольно крупная сумма, — добавил Павел.

— Сколько? — поинтересовался я.

— Сто миллионов, — ответил он.

Алёна в ужасе открыла рот и тут же закрыла его ладошкой.

— Не волнуйся, любимая, — сказал я. — Со мной ничего не случится.

— Когда ты меня так называешь, я не могу с тобой спорить, — недовольно сказала она.

— И не надо, — улыбнулся я. — Если я буду знать, что ты в безопасности, у меня будут развязаны руки.

— Для чего? — спросила она.

— Для того, чтобы играть роль живца, — пояснил я.

Мы вместе спустились вниз. Павел был уверен, что за домом уже следят, и я окружил Алёну Духами Воздуха, которые служили невидимой преградой для возможного нападения, при этом позволяя хорошенько разглядеть, что она усаживается в бронированную машину и отъезжает без меня. Через открытую дверь бронетранспортёра мне было видно, как она натягивает на себя тяжёлую броню. Я улыбнулся и помахал ей рукой, и дверь закрылась.

— Ты ведь её прикрывал? — спросил Павел.

Я чуть не поперхнулся.

— Что значит — прикрывал? — спросил я. — Ты хочешь сказать, что в неё реально могли сейчас пальнуть? А надеть броню перед тем, как выходить?

— Мне Большой Босс рассказал про реал, — ответил Павел. — А Алёну нужно было показать, чтобы потенциальные нападающие убедились, что она уехала.

— И ты даже не убедился, что я выставил щит? — покачал головой я. — Что тебе рассказал Иванов?

— Рассказал, что ты обрёл способности из игры, — сказал Павел.

— И ты этому не удивился? — спросил я.

— С тобой я очень быстро отвык удивляться, — объяснил он. — Если что-то произошло — значит, тебе так было нужно.

— Чёрт, — сказал я. — Что за идиотский фатализм?

— Да причём тут фатализм? — удивился Павел. — Мне нужно работать и писать отчёты, а не ходить постоянно с открытым ртом по поводу каждого произошедшего чуда. Я не могу себе позволить постоянно удивляться. Способности из игры — отлично, работаем!

— Ну, ладно, — согласился я. — Что теперь?

— Теперь мы с тобой сядем в машину и поедем за город, — сказал он. — Наверное, лучше на юг — там пространства более широкие, так что мы их увидим прежде, чем они атакуют.

— А дальше? — не отставал я.

— А дальше — наготове четыре мобильных группы с тяжёлым вооружением, — сказал он. — Как только всё начнётся, я подам сигнал…

— И они волшебным образом появятся на месте? — поинтересовался я.

— Расчётное время прибытия — пять-семь минут, — пообещал Павел. — В городе нас будут прикрывать явно, так что, надеюсь, в городе на нас не нападут…

— Ну, ладно, — согласился я. — Где твой драндулет?

Как он и пообещал, в городе нас никто не атаковал. Павел сказал, что он «срисовал» постороннее наблюдение, но соглядатаи держались достаточно далеко, и идентифицировать их не удалось. Когда мы выехали за городскую черту и проехали космопорт, он взлетел чуть выше и выпустил короткие крылышки, переходя в крейсерский режим. По его словам, те, кто нас пас, на некоторое время отстали, видимо, растерявшись, и он сбавил скорость, одновременно уходя в сторону от восьмиуровневой основной трассы в поля, по которым ползали громады сельскохозяйственных автоматов.

Спасло его нехорошее предчувствие, которое у меня возникло в тот момент, когда мы выехали за черту города, и заставило меня укутать его Духами. Поэтому, когда рядом с нашим автомобилем взорвалась ракета, превращая в решето сам аппарат и — потенциально — его пассажиров, я совершенно не удивился, а лишь с удовлетворением заметил в правом верхнем углу уменьшенную карту с пятью горящими красным точками на ней и одной зелёной. Павла, тем не менее, успело помять, когда автомобиль рухнул с двадцатиметровой высоты в мягкий распаханный перегной. Настолько успело, что он оказался без сознания.

Я вовремя успел выбраться из искорёженного остова автомобиля, чтобы заметить в небе два изгибающихся инверсионных следа из заходящих на «горку» ракет. Я бросил в них двух Высших Духов Огня, и один попал сразу, подорвав мишень, а второй промахнулся, и мне пришлось вызывать ещё одного. Ракета оказалась слишком близко, и я укрыл себя и автомобиль Духом Воздуха, а потом меня толкнуло Предвестие. Я скользнул в Астрал и увидел, что ко мне с трёх направлений приближаются около десятка ракет, понял, что я в цейтноте, и с тоской поглядел на уходящий столбик маны. Они продолжают наводиться в автомобиль, и я даже не могу отвлечься на секунду, чтобы вытащить Павла.

— Флейта! — закричал я мысленно. — Мне нужна помощь!

Я продолжал вызывать Духов, посылая их в летящую ко мне смерть, и через несколько секунд из Астрала, мерцая, выпала Зомби в своей боевой раскраске.

— Что? — ошарашенно спросила она, а потом, обнаружив атаку, машинально укрылась Духами Воздуха, ещё не понимая, что происходит.

— Павел в машине, — сказал я. — унеси его отсюда!

— А ты? — спросила она, одновременно вызывая духа, который начал вскрывать автомобиль, как консервную банку.

— А я всех покрошу! — пообещал я. — Только унеси его!

— Смотри, не поранься! — попросила она и бафнула меня маной.

Я видел, как Духи вытащили раненого Павла из машины и сложили к её ногам. Она взяла его за руку и они растворились в воздухе. Не понял, а как же откат?

Тем временем, на поле боя — а по совместительству на картофельном — что-то изменилось. Я физически чувствовал, что в меня летит сразу много всего, но траектория была уже другой… До меня донеслось частое «баханье». Это, что — танк у них, что ли? Я камлал, не переставая ни на миг, одновременно двигаясь в сторону, откуда в меня стреляли, отслеживая при этом остальные красные точки, число которых сильно увеличилось — теперь их было более двадцати. Смена позиции дала свои плоды в том плане, что точка прицеливания теперь находилась у меня за спиной. Я, правда, всё ещё находился в зоне поражения, но скоро уже выйду, и можно будет перестать тратить ману на защиту от снарядов…

…И атакующие, поняв, что они смешивают с грязью пустую железку, быстро меня вычислят. А мне ещё даже ни один не попал в зону видимости. Можно, конечно, было бы попытаться накрыть одну из групп красных точек атакой по площади, но у меня таких не было. Я выпустил ещё несколько Духов Огня в летящие снаряды. Снаряды — не ракеты, и один дух мог управиться сразу с несколькими, что, собственно, и происходило — три-четыре Высших Духа умудрялись поймать в свои объятья до пятнадцати снарядов, мгновенно приводя их в негодность, и те либо падали в стороне быстро застывающими бесформенными каплями, либо подрывались прямо в воздухе на большой высоте.

Мимо меня с шипением пронёсся заряд плазмы и ударил в останки автомобиля. Волосы на загривке сразу встали дыбом — я его не заметил. Пока я раздумывал, обделаться мне или нет, рефлексы машинально выставили передо мной щит, в который врезался следующий выстрел. Всё, мана на нуле. Она, конечно, восстанавливается с бешеной скоростью, но расходую я её ещё быстрей. Гераника, говорите? Всё ерунда! Вот танк, плюющийся плазмой, стреляющий снарядами со скоростью выстрел в секунду и поливающий меня ракетами — это настоящий конец обеда!

Попавшие в машину несколько снарядов взорвались, и волной меня бросило вперёд на десяток метров, впечатывая лицом в грязь. Скачок! Я совсем забыл про Скачок! Подождав, пока накопится достаточно маны, я переместился на доступные мне двести пятьдесят метров. Танк был по-прежнему за пределами досягаемости. Я принялся валяться в грязи, поскольку мой красочный костюм шамана был уж очень заметным посреди чёрного поля. Мимо просвистел ещё заряд плазмы. Ещё Скачок. По-прежнему далеко. Мать моя каракатица, где этот чёртов танк, якорь мне в проплешину! Земля вокруг меня словно взорвалась. Предвестие услужливо показало мне картинку, где сотни рассерженных пчёл летят в моём направлении и роют землю рядом со мной. Это ещё одна пушка, только скорострельность у неё — не каждый пулемёт сможет. Укрывший меня Дух принял на себя последний осколок и исчез, индикатор маны прочно упёрся в ноль, и по спине меня полоснуло чем-то горячим.

Совершенно озверев, я вскинулся, отталкиваясь от земли и взлетая, и одновременно выпустил струю огня в сторону смертоносного потока, летящего в меня. По моей шкуре бессильно застучали осколки, нанося минимальные повреждения. Даже на Третьем Ускорении уничтожать тридцатимиллиметровые снаряды мне не удавалось, и я перешёл на Четвёртое, с дикой скоростью расходуя бодрость, от чего меня сразу начало сносить назад. В бока пребольно ударило реактивными снарядами, снеся двадцать процентов жизни. Чёрт, я из-за этого танка совсем забыл про две группы на флангах, которые, как оказалось, отнюдь не с рогатками там сидели!

Я взлетел выше и принялся маневрировать, уворачиваясь от летящих с трёх сторон кусков убойного железа, постепенно перемещаясь в сторону танка. Всё-таки он — моя приоритетная цель. На ходу выуженная справка из Интернета и блогов, посвящённых стрелялкам с современным вооружением, подсказала мне уйти выше — там меня можно было зацепить только комплексами ПВО — либо ЗРК, либо тем же самым «Вымпелом» — оказывается, именно так называется эта «пушечка», которая меня вынудила обратиться Драконом. Так оно, в принципе, и оказалось — я жёг пламенем летящие ко мне снаряды и отлетал в сторону, чтобы меня не зацепило влетающими в облако огня ракетами. Нападающие, к слову, очень быстро поняли, что на драконью тушку ракеты не наводятся, а пламя, извергаемое мной, оказывается где-то в стороне, и обстрел прекратили.

Я сложил крылья и спикировал на танк, подныривая под очередь снарядов. Очевидно, орудие управлялось вручную, поскольку на мои манёвры реагировало с непозволительным опозданием — последовавшее за мной море огня я обогнул, свернув в сторону, и оказался точно в зените относительно танка, с огромной скоростью продолжая на него падать. Когда осталось лишь триста метров, я несколько раз прицельно плюнул огнём и вышел из пике, чтобы посмотреть на результаты. Огонь бесполезно растёкся по матовой броне монстра, который играючи мог справиться с бригадой, оснащённой средствами усиления. Откуда, спрашивается, они его приволокли?!!

За мной уже развернулась башенка одно из двух «Вымпелов» и начала разворачиваться главная башня, из которой торчал спаренный с пушкой плазмотрон. Сейчас мне будет очень, очень больно! Я сделал ещё один вираж и упал на землю рядом с танком, превращаясь в человека — у меня накопилось немного маны, и я мог попытаться атаковать Духами экипаж. Я выпустил Духа Огня, он просочился внутрь и очень быстро нашёл там себе цель. Танк замер, и я подбежал к этому двухэтажному монстру, надеясь получить минуту передышки. В этот самый момент меня снова толкнуло Предвестие, и я увидел, как на меня поворачиваются пушки железного чудовища.

Быстрее, чем я успел сообразить, я обернулся Драконом и прыгнул на него сверху, цепляясь за башню так, чтобы оказаться по другую сторону от главного калибра. Башня повернулась, и меня с двух сторон обожгло жуткой болью — одновременно оба скорострельных орудия начали поливать меня огнём с двух сторон. Я включил Четвёртое Ускорение и направил в сторону одного из них, пытаясь уничтожить смертоносную пушку до того, как меня разрежет пополам, а другая продолжала бить в мою шкуру, с непозволительно огромной скоростью снося хиты. Подо мной, казалось, рвалась броня, мелкими ударами нанося мне урон. Всё, что мне нужно — это оплавить ствол. Полминуты, в течение которой, казалось, меня разрезает пополам очередью снарядов, и пушка поддалась, утыкаясь раскалённым докрасна и загибающимся книзу орудием в верхнюю стенку корпуса. Я тут же повернулся в сторону второго орудия, начав плавить его. Только оно загнулось книзу, как у меня кончилась Бодрость.

Остановись, Дракон! …

Да в курсе я, в курсе! Я поплотнее прицепился к начавшей бешено крутиться башне, ожидая, когда снова смогу поработать газовым резаком. В танк прилетела ракета и ударила в борт рядом со мной, снова выбив немного хитов, а у меня Здоровье в красной зоне! Где эта чёртова подмога? Я посмотрел на таймер — всего пять минут сорок три секунду с момента первой атаки, а я уже устал! Вот почему нет таблеток или эликсиров для Бодрости? Сейчас бы выпил… Элуну, что ли, позвать? Она, я уверен, сидит наготове и только ждёт, что я её кликну. Да ну, сам справлюсь. Прилетела ещё ракета, унося драгоценное здоровье, а потом — ещё две. Чёрт, а я тут сижу, как орёл на горшке — ни взлететь, спрятаться… Ещё и этот чёртов Имитатор в танке, который сразу принял на себя управления после смерти экипажа.

Я дохнул на пушку у основания, пытаясь не столько расплавить, сколько сделать, чтобы её заклинило, не обращая при этом внимания на периодически разрывающиеся у меня перед носом ракеты с тепловым наведением. Наконец, удалось — насчёт «заклинило» я не уверен, но толстая оружейная сталь у основания пушки раскалилась добела, и мне удалось лапой немного отогнуть её в сторону. Вот, теперь он годится для городских боёв — за угол стрелять может! Я снова обессиленно устроился отдыхать, с грустью провожая взглядом уходящие хиты. Чёрт, а со здоровьем-то у меня пузырёк ещё оставался!

Я достал Малый Флакон Исцеления и одним махом его выпил. Ну, что такое сто единиц для моей шкалы? Накопилась бодрость, и я взлетел вверх, задумавшись, что мне делать. Мана, вроде бы, тоже накопилась, и я смогу вызвать ещё одного Духа Исцеления, если обернусь человеком. При этом, правда, ко мне может прилететь что-нибудь, снося остатки и уводя здоровье в глубокий минус… О «глубоком минусе» думать не хотелось. Я машинально сделал бочку, уклоняясь от двух пущенных ракет, и начал пикировать на более многочисленную группу нападающих, которые к моменту, как я загнул танку ствол, уже успели стянуться ближе.

Навстречу мне ударила очередь… Из чего-то крупного, похоже — две дырки в крыле. Я, не глядя, плюнул огнём. Три точки сразу погасли, но в ответ прилетела ракета и ещё две очереди из пулемёта. Происходящее меня уже начало утомлять. Ни за что не поверю, что на ликвидацию знаменитого Ужаса Городских Коллекторов отправили настоящий танк в сопровождении взвода спецназа. Похоже, имеет место утечка на самом высшем уровне. Я ещё два раз плюнул и закружил, вывалив язык на плечо — Бодрость откатилась до минимума, ещё плевок, и я камнем рухну на землю. Сбоку прилетела ракета. Всё никак не успокоятся. И где, скажите мне, таки эта подмога? День я уже простоял, а ночь мне уже не продержаться. И танк постепенно подползает. Стрелять не может, конечно, но вот задавить — легко!

Бодрость немного поднялась, и я коротко дохнул себе на рану в пузе, добавляя здоровья. Вот так — здоровье постепенно растёт, Бодрость постепенно растёт, и одно я размениваю на другое… Может, Флейту позвать? Она бы из этих боевиков быстро бы жизнь высосала… Чёрт, как мне хреново! Я плюнул огнём и попал, с удовлетворением заметил, как погасла красная точка, потом, помигав — ещё одна, и ещё одна вслед за ней. Осталось около двенадцати нападающих, но они теперь рассредоточились по небольшому леску так, что тратить по драгоценному плевку на каждого — слишком жирно. Я спикировал на одного из них, увернулся от летящей навстречу гранаты из РПГ и схватил человечка в зубы. Он пытался стрелять, выбивая жалкие единички хитов, размахивал ножиком, а я по спирали поднимал его всё выше. Потом, прицелившись, я отпустил его, следя за совмещёнными в одну красными точками.

Вот точка замигала и продолжила гореть, и я было огорчённо вздохнул, но вот она снова замигала и пропала. Ага, значит, всё-таки попал! Я спикировал и схватил ещё одного, который, на свою беду, был без брони, и просто перекусил его пополам. Не успел взлететь, как мне в бок прилетело сразу две ракеты. Я прыгнул на ближайшего, и мясо брызнуло из скорлупы брони, как из консервной банки, в меня ударила очередь из путемёта, но я извернулся в тесном пространстве между деревьями и рухнул на бойца, вышибая из него дух. Маны было уже до середины шкалы, так что я обернулся человеком, скатываясь в канаву и заслал в себя двух Малых Духов Исцеления. Здоровье по-прежнему оставалось в красной зоне, но теперь я хоть от царапины не умру.

В оказавшегося совсем рядом врага в камуфляже я послал Малого Духа Огня, и боец, внутренности которого вмиг сварились, заорал в агонии, привлекая внимание подельников. Сам я сделал Скачок в сторону, так, чтобы оказаться у них за спиной, и ударил двумя Духами Воздуха, переламывая кости ближайшим стоящим ко мне спиной. Ещё одним скачком я ушёл в сторону и заполнил попавшегося мне нападающего Духом Воды. Он утонул, даже не успев ни разу булькнуть. Остальных я заморозил издали. Если их смогут спасти — значит, хорошо. Всё, больше не осталось…

Одна красная точка продолжала мигать. Меня в лоб толкнуло Предвестие. Один из тех, кого я ударил воздухом — он мне показался главным. Я обернулся к нему и увидел в его руках пистолет, ствол которого сразу коротко дёрнулся. Глядя на летящую мне в лоб пулю, я начал превращаться в Дракона — время было. Как оказалось, время было, но не было Бодрости. Голову разорвало болью, как при жуткой мигрени, и свет померк.

Духи кружили вокруг меня разноцветными тенями. Где-то — далеко и рядом, нигде и везде, вокруг меня и во мне — гонялись по кругу Верховные Духи Верхнего и Нижнего Миров. Я раскинул руки навстречу Астралу, пытаясь насладиться этим чувством единения, которое отчего-то я мог испытывать, только когда меня убивали.

Ко мне подлетел Большой Дух Огня — один из тех, что я призывал во время боя, я узнал его!

— Это была славная охота! — прошелестел он мне, обвиваясь вокруг меня. Я посмотрел на то, чем я сейчас был. Такой же Дух, как и остальные жители Астрала, только цвет у меня другой… Более яркий.

— Живой! — подсказал Дух Воздуха, которым я прикрывался от осколков.

— Потанцуй с нами, — позвал меня Дух Воды, который утопил одного из моих врагов. Мне показалось, или этот дух был женского пола?

— Танцуют все! — пронеслось по Астралу, всколыхнув мельтешащих в нём Духов, которые сразу ударились в пляс, подчиняясь неслышному мне ритму. Зато видимому! Я мог видеть музыку, под которую танцевали Духи.

— А потом я покажу тебе звёзды, — шепнул — шепнула? — Дух Воды, прижимаясь ко мне. Среди Духов показался такой же яркий, как я, который сразу же оказался рядом со мной.

— Любимый, — сказала Флейта, — возвращайся!

Я очнулся посреди своей террасы, голышом сидя по-турецки. Не понял, а где же памперс? На востоке разгорался рассвет. В паре метров от меня сидели Элуна и Алёна, как на беду, одетые. Они синхронно встали и сели рядом со мной, позволяя мне их обнять.

Вы возродились в выбранной Вами ранее локации

Штраф за Вашу смерть: 30% накопленного с предыдущего уровня опыта

Ваши вещи будут доступны в месте Вашей смерти в течение 12 часов