"Прикладная анимагия" Фергюссона (гет)

Весь длинный следующий день Гермиона не могла размышлять больше ни о чём, кроме того, что сказал Малфой. Ей всё время казалось, что он нарочно прикрывается благовидными отговорками, чтобы не связываться с ней. Ну да, упомянул про ревность, ну так что же?! Люди не меняются, может, и его чувства тоже не изменились?! В противном случае Гермиона не понимала, как можно отказываться от них из-за того, что было когда-то. Ну, пусть не очень давно — кто определяет срок давности, ведь она ясно дала понять, что хочет отношений! Или он всё-таки не понял и считает, что услышит отказ?

На краткий миг Гермиона подумала, что, возможно, повела себя слишком резко, пытаясь давить на Драко, как это делал Рон в их отношениях. Но она тут же отогнала эту мысль, продолжая изводить себя тем, что все слова Малфоя — не более чем гнусные инсинуации.

К середине дня у неё заболела голова. Соображать стало совсем тяжело, к тому же Драко не пришёл в Большой зал ни на завтрак, ни на обед, и это тоже что-то должно было значить, но Грейнджер не могла понять.

— Гарри, — попросила она, когда тот вернулся с тренировки. — Пожалуйста, прочти дневник Снейпа, — Гермиона протянула ему тетрадь. — Может, мы поймём, чем он руководствовался, пока учился по Фергюссону.

— Тетрадь Снейпа?! — глаза Гарри заблестели. — Вот это да! Надо было мне эту тему выбирать, а не "Преобразование двухмерных объектов в трёхмерные".

— Это мне, пожалуй, надо было про двухмерные и трёхмерные объекты писать... — Гермиона сжала виски. — Как же сосредоточиться?!

И она пошла в спальню, где в воскресенье днём никого не было, чтобы проработать предложения по второй главе.

На ужин Малфой тоже не явился, и Гермиона даже начала беспокоиться. Но она так и не смогла ничего придумать, чтобы ненавязчиво узнать, где он.

— Я все прочитал, — сказал Гарри, когда они вечером возвращались в башню Гриффиндора.

Их опередили две девчонки из фан-клуба Поттера и как будто бы невзначай облили Гермиону водой.

— Это уже слишком! — терпение Грейнджер лопнуло. — Опуньо!!!

Крошечные птички бросились на девчонок и принялись клевать их со всех сторон. Те завизжали и бросились к лестницам, но птички не отставали.

— Гермиона, брось, — Гарри отменил заклятие. — Ещё пара дней — и они перестанут.

— Ещё пара дней, и я продам тебя кому-нибудь из них в рабство, — невесело пошутила Гермиона. — Правда достали!

— А что будешь делать с вырученными деньгами? — весело подмигнул Гарри.

Вдруг впереди Гермиона увидела Драко, который шёл от подземелий. В душе всколыхнулась глупая обида, вызванная банальным недоверием, и она сказала первое, что пришло в голову:

— Я устрою аукцион, а на вырученные деньги махну на Ибицу, где загорелые брюнеты будут подавать мне коктейли и делать массаж!

— Любишь брюнетов? — Гарри запустил пятерню в густую чёрную шевелюру.

— Особенно на Ибице! — Гермиона вернула улыбку, не глядя в сторону Драко, но зная, что он услышал.

Вот пусть теперь помучается!

От маленькой женской мести ей стало как-то легче, и даже захотелось услышать, что Гарри удалось узнать из дневника профессора.

— Снейп — жутко занятный тип, — Гарри достал тетрадь, в которой Грейнджер увидела несколько закладок. — Вот здесь он пишет, что пункт третий, описанный во второй главе, не выходит так, как нужно, очевидно, из-за ошибки в формулировке. Дальше он пытается исправить формулировку и заявляет, что это ему удалось. Аналогично он преодолевает трудности ещё в двух местах в начале, после чего делает вывод, что с книгой что-то не так.

— Интересно, он догадался, что именно? — затаив дыхание, спросила Гермиона.

— Снейп пишет, что ошибки однообразные, поэтому он пытается придумать такое заклятие, которое исправило бы их все сразу, но у него не выходит, и дальше он двигается постепенно.

— Значит, Снейп не посчитал книгу опасной, поскольку исправил то, что испортил Сириус, своими руками? — Гермиона восхищённо взглянула на тетрадь.

— Не думаю, — покачал головой Гарри. — Корректировки он делал в своих записях, а не в книге. Вот тут, кстати, смотри: глава четвёртая, — Гарри открыл страницу и зачитал: — "Попросил Белоснежку сделать конспект. Прошёл по всем пунктам. Ни одной ошибки". Видишь? И дальше он заметил, что все главы, которые конспектировала Нарцисса Малфой, верны.

— Он сделал вывод об Избирательных чарах?

— Видимо да, потому что вот здесь есть такая запись: "Месть — блюдо, которое подаётся холодным. Не все смогут защитить итоговую работу".

— Сириус поплатился, — задумчиво произнесла Гермиона. — Выходит, книга неопасна. Почему же он сам так и не довёл дело до конца? Если узнал про Сириуса, подобрал бы просто другую литературу...

— Тут об этом ничего не сказано, — пожал Поттер плечами. — Он пишет, что шёл по конспектам Нарциссы до восьмой главы — дальше дневник обрывается. То ли у Снейпа времени не хватило, то ли терпения, то ли он просто передумал...

— Не похож он на того, кто вот просто взял и передумал, — Гермиона вздохнула. — Какой же он всё-таки удивительный человек, этот Снейп... Мне кажется, я бы в него влюбилась.

— У тебя было время, — хмыкнул Поттер.

Грейнджер не ответила, потому что не хотела развивать эту тему. Теперь она была уверена, что по "Прикладной Анимагии" Фергюссона вполне можно учиться.

На следующий день она с замиранием сердца пришла в библиотеку. В этот раз Драко уже сидел за столом и работал. Гермиона оглядела его, и её сердце забилось часто-часто.

Подойдя к столу, она тихонько присела напротив и поздоровалась, размышляя, как будет вести себя Малфой после вчерашней провокации. Но он поприветствовал её как ни в чём не бывало.

— Удалось пролистать записи Снейпа? — не без любопытства спросил он.

— Да, — Гермиона решила подлить масла в огонь. — Мне помогал Гарри.

Драко нахмурился, но ничего не сказал, хотя для Гермионы этого было уже достаточно.

— Твоя мама помогала Снейпу с конспектами?

— Даже не буду спрашивать, откуда ты знаешь, что он звал её "Белоснежкой", — криво усмехнулся Малфой.

— Ты не в курсе, почему он остановился на восьмой главе? — спросила Гермиона, стараясь отвлечься от неудобной темы про личную жизнь Снейпа.

— Они с мамой поссорились, — Драко посмотрел на неё как-то странно и добавил чуть насмешливо: — Неужели не знаешь? Она натравила на него безумных птиц, и после этого они не разговаривали до самого выпуска.

— Ничего себе! — Гермиона закусила губу. — Выходит, Снейп не нашёл никого, кто мог бы делать для него конспект вместо... Нарциссы...

— Если не рассматривать вариант самостоятельного конспектирования, то да... у него было немного друзей в школе, — кивнул Малфой. Он всё ещё избегал встречаться с Гермионой взглядом, из чего она сделала вывод, что Драко ревнует.

— Случайно не знаешь, почему Снейп не пробовал заниматься по другим источникам? Почему не закончил то, что начал в школе, позже?

— Он не говорил мне, — пожал Драко плечами. — Насколько я понимаю, после школы он увлёкся идеями Тёмного Лорда, принял метку, а потом... Потом что-то в его жизни поломалось. Не знаю что, но он всегда был немного поломанный... Мама так говорила.

— Ясно... — протянула Гермиона, не решаясь снова козырнуть своими знаниями в области личной жизни профессора.

— Так дневник помог тебе? — поинтересовался Драко.

— Ну... Я убедилась, что с книгой всё в порядке.

— Странный вывод после прочтения записей, говорящих об обратном, — Малфой удивлённо изогнул бровь.

— Смотря под каким углом смотреть, — независимо пожала плечами Гермиона.

— Что ж, тебе виднее, — Драко кивнул. — Займёмся второй главой?

Гермионе захотелось снова дать ему в нос, чтобы разбить это ледяное безразличие.

— Да, конечно, — вместо этого сказала она и достала свои наработки. — Смотри, я тут покрутила и так, и сяк, и получилась структура... Только непонятно, какие выводы можно сделать по анимагическим формам. И эта часть не очень красиво вписывается.

— Её хорошо бы перед сравнением с формами патронусов вставить, — Драко включился в работу. — А вывода однозначного там и нет.

— Да, но тогда хорошо бы как-то логически завершить этот блок. У тебя, кстати, этого нет.

— Как и у тебя.

— Тогда давай думать, — Гермиона схватила волосы в "хвост", и Малфой не смог оторвать взгляд от этого действия. Гермиона заметила и ухмыльнулась про себя.

— У Роуза и Себастьяна четко указано, что анимагическая форма зависит от характера мага, — начал Драко. — Но более современные авторы добавляют, что при воздействии некоторых внешних факторов анимагическая форма необязательно может соответствовать природным чертам. При этом зарегистрированных анимагов так мало, что проследить реальную взаимосвязь непросто.

— Мне вообще кажется, что каждый автор излагает, по сути, собственные наблюдения, — Гермиона развила мысль. — Вот что известно лично нам? Например, Петтигрю. Он стал анимагом ещё в школе, и никаких особых потребностей у него не было. Поэтому его анимагическая форма — крыса — на мой взгляд, отлично отражает его внутренний мир.

— Ты уверена, что он стал анимагом ещё в школе? — серьезно спросил Драко. — После школы у него было больше возможностей... Я так понимаю, он звёзд с неба никогда особо не хватал.

— Уверена, — кивнула Гермиона. — Можем брать в работу. А ещё мне удалось выяснить на четвёртом курсе, что Рита Скитер тоже анимаг.

— Да, я помню эту историю, — хмыкнул Малфой. — Она на тебя тогда много грязи вылила.

— В связи с этим у меня есть идея, — кивнула Гермиона. — Я хочу написать ей — пусть расскажет, как и когда она освоила анимагию. Потому что я думаю, её форма — жук — связана с профессией. Она маленькая и незаметная, может залететь в любую щель и подслушать любой разговор, а после выдать сенсацию. Уверена, Рита не откажет, ведь она мне несколько обязана...

— То есть в отдельных случаях ты признаёшь воздействие чувства долга на поведение человека? — уточнил Драко. Он посмотрел на Гермиону странно и записал что-то в свой дорогой блокнот.

Грейнджер покраснела: он подловил её!

— Послушай, это разные вещи! Да, я признаю, что ты не единственный, кто живёт по принципу "ты мне — я тебе", но от этого данный принцип не становится единственно верным!

Они помолчали немного. Драко больше не спорил. Кажется, он поборол в себе желание сказать ещё что-то важное и снова вернулся к работе. В итоге, к вечеру им удалось собрать вторую главу практически полностью, если не считать куска, связанного с анимагическими формами, который они собирались доработать после получения информации от Риты Скитер.

Когда обсуждение было окончено и все правки внесены, ничто больше не задерживало Гермиону в библиотеке, но ей безумно хотелось остаться. Драко стал собирать сумку, и она последовала его примеру. Они оба не спешили, и со стороны их медлительность могла показаться забавной.

Вдруг Гермиона придумала, за что зацепиться:

— Когда у тебя следующее слушанье? — спросила она таким радостным тоном, словно речь шла о походе в театр.

— Через неделю, — ответил Драко напряжённо. — Ты всё ещё собираешься пойти?

— Естественно! — Гермиона выпрямилась, глядя на него с улыбкой.

— А я думал...

— Что я собиралась давать показания в обмен на отношения?

Драко нахмурился.

— Нет, — жёстко сказал он, сжав кулак. — Просто мне показалось, мои слова тебя обидели. Хотя я вовсе не хотел этого.

— Тогда чего же ты хочешь? — с надеждой спросила Грейнджер.

— Чтобы ты поняла, что полноценные отношения возможны между людьми только тогда, когда они "на равных".

— А мы разве не на равных?

— Нет, — вздохнул Драко с неприкрытой грустью.

— Что ты хочешь этим сказать? — Гермиона нахмурилась. — Ты под следствием? Я дам показания, мы можем привлечь ещё и Гарри к этому делу, хотя его уже вызывали... Всегда можно что-то сделать! И даже если вдруг приговор будет... Хм... Не в твою пользу, его ведь можно обжаловать, и потом, мне кажется, я придумала, как могу помочь тебе поступить в Академию Магии...

Малфой вдруг ударил ладонями по крышке стола. Несильно, но так, что Гермиона замолчала на полуслове.

— Неужели, неужели ты не понимаешь?! — он из последних сил старался говорить тихо, ведь они всё ещё были в библиотеке. — Каждый раз, когда ты помогаешь мне, пропасть между нами становится всё шире?! С каждым разом я погружаюсь в это ужасное чувство вины всё глубже, и скоро... Скоро я, наверное, совсем спать перестану, потому что понятия не имею, что можно сделать, чтобы хоть частично...

Он не договорил, уронив голову на руки, сложенные на столе.

— Не надо так! Не надо! — Гермиона подбежала к нему, присела на корточки и хотела погладить по голове, но Драко дёрнулся, и она убрала руку. — Я поняла, что ты хочешь сказать, — на её глаза навернулись слёзы. — Но что же мне делать? Я ведь хочу быть с тобой...

Гермиону накрыло чувство стыда, и она вернулась на место, тоже готовая спрятать лицо в ладонях.

— Если ты правда этого хочешь, я буду с тобой, — тихо сказал Малфой из своего "укрытия".

— И перестанешь спать по ночам?

— Не знаю... Но это, наверное, неважно.

— Драко, — она впервые назвала его по имени. — Если мы... Будем встречаться, я смогу дотрагиваться до тебя?..

— Наверное, нет, — он снова вздохнул, готовый заплакать.

— Почему? Разве это не нормально, что два человека...

— Просто я ненормальный, — прошептал Малфой. — Это не совсем моя прихоть, скорее — психосоматическая фобия.

— Что?! Ты уже и диагноз себе поставил?! — в Гермионе боролись два чувства: броситься к нему на шею и сидеть и слушать.

— Это было нетрудно, — горько усмехнулся Малфой.

— И что это, по-твоему, значит?

Драко поднял голову и посмотрел на Гермиону.

— Это значит, что у меня в голове различные мысли и... желания вступают в противоречие друг с другом, что выливается в такую реакцию на твои прикосновения.

Внезапно стало просто интересно, и Гермиона подалась вперёд, готовая слушать.

— Расскажешь? — спросила она и, чувствуя себя манипулятором, добавила: — Я очень хочу понять тебя!

Малфой задумался ненадолго, почесал затылок, а потом вдруг улыбнулся:

— Только потому, что мы встречаемся.

Это прозвучало так... круто, что Гермионе захотелось поцеловать его.

— Я слушаю, — она оперлась подбородком на кулак, и в глазах её читалась забота.

— Насколько я понял из того, что мне удалось найти здесь, в библиотеке, смысл всей этой ерунды в том, что одна часть меня очень хочет быть с тобой... То есть я это и без книг понял, — он замялся. — А другая часть блокирует первую, потому что полагает, что я недостоин...

— Тебе надо просто перестать вести учёт грехов, — серьёзно заметила Гермиона. — Думай, что с этого момента никто никому ничего не должен.

— Вообще-то всё это время я, как мог, старался вести себя именно так, — вздохнул Драко. — Не помогает...

— А если... — Гермиона задумалась. — Если вернуть долги?

— Я уже говорил тебе, что не могу в полной мере восполнить...

— Если бы ты мог, например, спасти мне жизнь...

— Только не в Хогвартсе, который сейчас уж точно — самое безопасное место.

— Подожди, — мысль Гермионы уже работала на всю катушку. — А что если... Ты когда-нибудь испытывал на себе Круцио?

— Ну, однажды, немного... — Драко напрягся, но не подал вида, что боится. — Тётя Белла учила меня, знаешь, и я не успел увернуться. Она сама испугалась и тут же отменила заклятие, так что... Ты хочешь подвергнуть меня Круцио? Да, наверное, это хорошая идея! Как мне самому такое в голову не пришло?

Он показался слишком уж довольным.

— Ты мазохист, что ли? — Гермиона с удивлением отреагировала на такой энтузиазм.

— Вообще-то нет, — пояснил Драко уже в обычной своей манере. — Но расплата по долгам не предполагает получение удовольствия. Поэтому.... Я почти готов.

— Не собирается никто применять к тебе Непростительные. Да я и не уверена, что у меня получится, — Гермиона улыбнулась. — Но если сделаешь, что я хочу, мы будем квиты.

— И что же ты хочешь? — Драко интуитивно почувствовал подвох, а Гермиона лишь улыбнулась.

— Я хочу быть с тобой, — просто ответила она. — Хочу нормальных — тактильных — отношений. С поцелуями, объятиями и прочими глупостями. Дай мне это, и обещаю, я больше никогда не буду сниться тебе в плохих снах.

— То есть ты замкнула этот круг окончательно, — выдохнул Драко, краснея.

— Как-то так, — кивнула она. — Вот и решай, как тебе быть дальше.

— Это правда то, чего ты хочешь? — он встал и подошёл к ней.

— Правда, — прошептала Гермиона, тоже вставая навстречу ему.

— Отлично, — он наклонился и поцеловал её в губы.

Руки Гермионы сами собой взвились вверх, обвивая его шею, и на этот раз Драко не отстранился. Гермиону захлестнула волна такого удовольствия и счастья, что не хотелось останавливаться. Всё поплыло и закружилось, словно она стояла на самом краю Астрономической башни...

Драко было по-настоящему плохо. На лбу его проступила испарина, он тяжело дышал и старался не смотреть больше ей в глаза. Метод не сработал, хотя поцелуй и был отличный.

— Уизли, наверное, после поцелуев так никогда себя не вёл, — усмехнулся Малфой криво и присел на стул.

— Я же не спрашиваю тебя, как целуется Пэнси, — вздохнула Гермиона. — Значит, надо попробовать другой способ.

Драко потерянно развёл руками.

— И даже после всего этого ты хочешь быть со мной? — спросил он.

— "После всего этого" даже больше, чем раньше, — ответила Гермиона, и это была чистая правда.