"Прикладная анимагия" Фергюссона (гет)

— Ты знаешь, если задуматься, — Гермиона и Драко сидели в своей любимой беседке, — это очень приятно, что ты не можешь от меня отказаться...

— Это проявление слабости, Грейнджер, — ухмыльнулся Малфой в своей излюбленной манере.

— А когда называешь меня по фамилии — неприятно, — насупилась она.

— Мне тоже, но так звучит куда поучительнее, — Драко напустил на лицо невинное выражение.

— Стараешься походить на Снейпа? — поддела Гермиона весело.

— Если мою девушку возбуждает профессор — приходится соответствовать, — и они оба рассмеялись.

Гермионе без проблем удалось согласовать с Флитвиком новую тему, и теперь она вгрызалась в неё, как лев в свежую тушу буйвола. Обложившись книгами, Грейнджер сидела с одной стороны стола, а Малфой устроился напротив, зарывшись в свитки с изображениями растений и учебники по Защите от Тёмных Искусств, — читал про оборотней, ликантропию и то, что может помочь справиться с этим недугом. Они иногда отвлекались от книг, чтобы передохнуть и перекусить, но в целом работали усиленно, ведь близился конец года.

После выхода из Больничного крыла Драко стало получше, но он всё ещё казался измождённым, хотя и начал лучше есть и спать. Теперь он иногда говорил, что Гермиона приходит к нему в "хороших" снах, но никогда не пояснял, в каких именно. Грейнджер не расспрашивала. Она вообще старалась, как могла, ограждать Малфоя от волнений. А он волновался, потому что приближалась новая череда слушаний по его делу.

— Что-то ты совсем забросила своего Фергюссона, — заметил Малфой, когда они в очередной раз сделали перерыв. — Он совсем заскучал.

— Он просто ждёт своего часа, — загадочно сообщила Грейнджер, хитро улыбаясь.

— Рискуешь не успеть, — Драко покачал головой, намекая, что Гермиона взвалила на себя слишком много, но та лишь отмахнулась:

— Я должна успеть, — и снова погрузилась в чтение.

Теперь уже вся школа знала, что Грейнджер и Малфой вместе. И не только школа. "Ежедневный пророк" смаковал эту новость в трёх номерах, чем вывел Рона из себя настолько, что он накатал в редакцию жалобу. Впрочем, умерить пыл журналистов это не помогло, и влюблённым оставалось только отсиживаться в замке и не показываться в Хогсмиде во избежание атак папарацци. Впрочем, их это нисколько не смущало — они получили в распоряжение дополнительное время для занятий и разговоров. А за эти разговоры Гермиона готова была отдать многое, удивляясь частенько, почему раньше ей не приходило в голову просто поболтать с Малфоем вместо того, чтобы скандалить и обмениваться оскорблениями. Возможно, тогда их жизнь сложилась бы по-другому...

— Почему раньше мы не общались? — спросила она, отхлёбывая горячий шоколад из чашки.

— Ты не хотела, — пожал Драко плечами.

— Я не хотела?! — Гермиона разве что не задохнулась от такой наглости. — Да ты мне шагу ступить спокойно не давал! Всё время обзывался и провоцировал на ссору!

— А ты не думала, что таким образом я именно хотел общаться? — прищурился Малфой лукаво.

— Странный способ привлечь внимание.

— Самый действенный.

— Вывести меня и получить в нос?

— Как вариант.

— Ты хотел, чтобы Клювокрыла казнили! — завелась Гермиона.

— А ты бы хотела видеть его в качестве домашнего питомца?!

— Нет, но... это не повод так жестоко обходиться с ним!

— Что было делать, если Дамблдор не хотел увольнять Хагрида? — Драко снова был спокоен, а это значило, что спор он собирался выиграть. И это раззадоривало Гермиону ещё сильнее.

— За что увольнять Хагрида? За то, что ты повёл себя, как полный идиот?! — с достоинством выдала она.

— Из нас двоих он был профессором, который несёт ответственность за безопасность студентов, а я — всего лишь глупым студентом, решившим доказать всем, что очень крут, — возразил Малфой.

— То есть ты признаешь, что вёл себя глупо? — зацепилась Гермиона, но Драко кивнул с таким видом, будто это делало ему честь.

— Хагрид изначально действовал непрофессионально, выставив Поттера чуть ли не героем, — хладнокровно заметил он. — Я в курсе их личных привязанностей, но, поверь, я был не единственный, кого подташнивало от заигрываний с гиппогрифом на публику.

— Это был его первый урок, — Гермиона почувствовала, что краснеет. — Хагриду нужна была поддержка, и Гарри её оказал.

— Компетенции Хагрида до сих пор недостаточно, чтобы вести занятия. У него вообще не должно было быть ни одного урока, — отрезал Драко спокойно, заставляя Гермиону сильнее выйти из себя.

— Дамблдор дал Хагриду шанс! Все заслуживают шанс, а иногда и не один! Нужно быть великодушнее!

— Мой отец входил тогда в попечительский совет школы, — Драко явно получал наслаждение от этой беседы. — Он платил немалые деньги, в том числе и за то, чтобы его сына учили лучшие преподаватели, а не полувеликаны, даже не имеющие специальной подготовки.

— Как бы там ни было, — логика Гермионы забуксовала на последнем аргументе. — Ты сам виноват в том, что Клювокрыл тебя поцарапал. И было чудовищно раздувать из такой ерундовой травмы скандал.

— Я ничего не раздувал, — ответил Драко с достоинством. — Я рассказал отцу, как всё было. Отец взбесился, и ты бы взбесилась, если бы подобный инцидент произошёл с твоим ребенком. В остальном я, как ты понимаешь, участия не принимал.

— Вы с Крэббом и Гойлом пошли смотреть казнь, даже в обход школьных правил. Так не терпелось увидеть убийство?!

— Должен признать, это казалось мне занятным, — Драко перестал улыбаться. — К животному я не испытывал жалости — правда. Не думаю, что мне понравилось бы то, что я мог увидеть, но это было делом принципа.

— Ты жестокий!

— А ты лицемерная, — хмыкнул Драко довольно. — Знала не хуже меня, что Хагрид — плохой педагог, что он сам спровоцировал ситуацию, но вместо того, чтобы честно сказать ему об этом, утешала и ободряла, понося меня, кстати, скорее всего, последними словами.

— Хагрид — мой друг! — слова Малфоя задели Грейнджер. — Смысл дружбы в том, чтобы поддерживать друг друга, а не добивать.

— А ещё в том, чтобы говорить друзьям правду, потому что соврать могут и враги, — ввернул Драко и прищёлкнул языком. — То, что у меня нет друзей, ещё не значит, что я плохо владею терминологией.

Повисла пауза. Гермиона понимала, что он снова обскакал её на повороте.

— Ты говоришь, у тебя нет друзей, — глухо сказала она, чтобы не молчать. — А как же Пэнси?

— Она дружит со мной не из платонических побуждений, — Драко чуть склонил голову набок, разглядывая Гермиону. — Ревнуешь?

— Да нет, — она не лукавила. — Мне нравится Пэнси. Возможно, мы бы даже могли подружиться, если бы не... ты.

— Жалко, — ответил Малфой.

— Что?

— Что ты не ревнуешь. Моему самолюбию было бы приятно, — он улыбнулся.

— Я верю тебе.

— Гриффиндорский аргумент.

— Так я же гриффиндорка.

— Но я-то нет...

За подобными разговорами Гермиона не замечала, как летит время. Ей никогда не было скучно с Драко, ей нравился его тонкий юмор, граничащий зачастую с сарказмом... Да вообще, он весь нравился ей с каждым днём всё больше. Поэтому когда ему нужно было ехать в Министерство, она вся извелась, переживая едва ли не больше, чем сам Малфой.

Первый же день без него наполнился такой скукой, что Гермиона даже заниматься нормально не могла. Она аккуратно скопировала для Драко все лекции, хотя обычно это делала Пэнси, и отправилась к озеру, стараясь побыстрее разобраться с Избирательными чарами.

— Может, пойдём на озеро вместе? — предложил Рон, догоняя её в коридоре. — Я как раз думал дописать работу по Травологии.

— Ты хотел сказать: "переделать работу Перси под себя"? — осведомилась Гермиона устало.

— Да нет же, — Рон вздохнул. — Нет никакой работы... Это так, подкат был. Неудачный.

— Да уж. Неудачный...

Гарри присоединился к ним, и в итоге к озеру пошли все вместе. Расположились на скамейке у самой воды — Гермионе не хотелось вести друзей в беседку, где они обычно занимались с Драко. К тому же поучиться ей в этот день так и не удалось. Рон всё время шутил и постоянно норовил приобнять её, прижаться или хотя бы просто коснуться. Вообще — Гермиона не могла не признать, — тактильные контакты удавались ему очень естественно, так что даже отстраниться было почти нельзя: всё выглядело более чем невинно, хотя она чувствовала подтекст во всём, что бы Рон ни делал.

Гарри, наоборот, почти ничего не говорил, словно боялся, что любое его слово может быть истолковано неверно. Гермиона уже даже не знала, как его расшевелить, когда вдруг вспомнила:

— Гарри, а Дамблдор ничего не говорил тебе про Фергюссона? — спросила она.

— Ну... — Поттер замялся. — Он сказал только, что это поверхностная книжка, впрочем, совсем не опасная. Я так понял, про Снейпа он не в курсе.

— Дамблдор? — встрепенутся Рон. — Снейп? Вы опять что-то затеваете?

— Нет! — беспечно ответила Гермиона, и Гарри нахмурился.

— Думаю, мы уже и так много чего сделали, — сумрачно сказал он, глядя на воду.

Вдруг над водной гладью, едва касаясь крыльями воды, пронёсся мощный серебристый пегас: Драко сообщал Гермионе, что сведения, предоставленные ею, сыграли свою роль, и теперь дело повернулось в благоприятную сторону.

Гермиона буквально светилась от счастья.

— Кто бы мог подумать, что у этого хорька такой патронус, — завистливо прокомментировал Рон.

— Не то что моя выдра, — вздохнула Гермиона, наблюдая, как красавец-пегас тает в воздухе, рассыпаясь на крошечные искорки, мерцающие в весенних сумерках.

— У тебя отличная выдра! — тут же выдал Рон, и все засмеялись.

На душе у Гермионы было спокойно.

До самого возвращения Малфоя она занималась в библиотеке, не отвлекаясь больше ни на что. Грейнджер и представить себе не могла, насколько Избирательные чары интересны. Оставалось только гадать, как Сириусу удалось освоить этот раздел магии в столь юном возрасте. Впрочем, Гермиона не сомневалась в его таланте и жалела в душе, что тот растратил его впустую на всякие глупости.

В библиотеке показалась Пэнси Паркинсон, и Гермиона, заметив её, улыбнулась. Та состроила презрительную гримасу и хотела пройти мимо, но Грейнджер встала и пошла навстречу.

— Пэнси, — сказала она, продолжая улыбаться. — Драко сообщил, что у него всё складывается хорошо!

— Не сомневалась, — колюче произнесла она и вздохнула, как показалось Гермионе, с облегчением. — Хорошего дня.

— И тебе тоже, — Гермиона проводила Паркинсон взглядом. Определённо, ей было жаль, что Пэнси не желала наводить мосты.

Грейнджер вернулась к своему занятию и просидела за книгами до самого ужина. Когда она уже вознамерилась пропустить его во имя науки, ей на глаза вдруг попалось то, что она так долго искала. Гермиона схватила книгу и буквально впилась глазами в строчки. Да! Это оно! Самое то!

В эту ночь Гермионе не спалось.

Драко она выбежала встречать с самого утра, проигнорировав приглашение Рона идти на завтрак вместе. Грейнджер всерьёз подумывала о том, чтобы попросить друга отстать. Но знала — Рон упорный. Ведь он понимал, что Гермиона теперь с Малфоем, но не терял надежды. Иногда ей даже становилось немного жаль его.

— Драко! — увидев Малфоя у ворот, Гермиона выбежала навстречу и хотела обнять его, но вовремя спохватилась и остановилась, закусив губу. — Как ты?

— Ни один, слышишь, ни один журналист не спрашивал меня о слушанье, статьях, приговоре и прочей ерунде в этот раз, — ответил он вместо приветствия. — Всех их интересовало только одно: почему ни сами они, ни их агенты — никто не может получить даже половину колдо, на которой мы хотя бы держимся за руки!

Он устало закрыл глаза.

— Но ведь хорошо же, что таких колдо нет, — попыталась утешить Гермиона. — Иначе из этого раздули бы...

— Да хоть бы и раздули, — буркнул Драко, бессильно сжимая кулаки.

— Мы справимся, — Гермиона улыбнулась ободряюще, но Малфой был темнее тучи.

До замка шли молча.

— Драко, — сказала Гермиона, прежде чем отпустить его. — Я бы хотела попросить у тебя дневник Снейпа, если можно... Мне для занятий.

— Конечно, сейчас вынесу, — Малфой кивнул.

Сжав в руке трофейную тетрадь, Гермиона пожелала Драко как следует отоспаться и даже спросила, не нужно ли ему принести чудо-зелье мадам Помфри. Но Малфой лишь отрицательно покачал головой. Он снова был не в лучшей форме.

Как ни больно оставлять его в таком состоянии, Гермионе пришлось уйти, чтобы дать Драко возможность передохнуть.

Но она вовсе не собиралась бездействовать.

— Гарри, — Грейнджер отозвала друга в сторонку. — Неси карту Мародёров, и я покажу тебе что-то интересное.

Поттера не пришлось просить дважды.

Гермиона покрепче сжала в руке тетрадь Снейпа, направила на неё палочку и шёпотом произнесла заклинание.

— Вот она, — Гарри даже запыхался — так спешил приобщиться к тайне. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость! Что там?

— Найди себя, — попросила Гермиона. — Не замечаешь ничего странного?

Гарри развернул карту.

— Нет, — он почесал нос. — Вот я, вот ты... А что должно быть?

— Ты и... я? — Гермиона тоже посмотрела на карту. — Странно...

Сердце бешено забилось: а вдруг ничего не получится? Но Гермиона постаралась взять себя в руки и сосредоточиться.

— Ладно, Гарри, — сказала она. — Давай попробуем по-другому. Закрой карту.

Гарри недоуменно выполнил просьбу.

— И что теперь? — напряжённо спросил он.

— Сейчас... — Гермиона направила палочку на пергамент, который представляла из себя карта Мародёров в свёрнутом виде. — Открой свои секреты! Абьерта!

Через некоторое время на пергаменте проступили буквы, заставившие Гарри побледнеть, а Гермиону — возликовать: "М-р Лунатик приветствует профессора Снейпа и нижайше просит не совать длинного носа не в свои дела. М-р Сохатый присоединяется к мр-у Лунатику и хотел бы только прибавить, что профессор Снейп — урод и кретин. М-р Бродяга расписывается в своем изумлении, что такой идиот стал профессором. М-р Хвост кланяется профессору Снейпу и советует ему, чёртову неряхе, вымыть наконец голову"...